Шпаргалки по лекциям Мурадовой. Этапы развития языкознания

• Название: Этапы развития языкознания
• Анкор: Шпаргалки по лекциям Мурадовой.docx
• Дата: 05.04.2018
• Размер: 137.73 Kb.
• Имя файла: Шпаргалки по лекциям Мурадовой.docx
• Тип: Документы; #17649
• страница: 5 из 6

Эмиль Бенвенист (1902--1976) был преемником А. Мейе по кафедре. Он преимущественно занимался проблемами индоевропейского компаративизма (грамматика согдийского языка, исследование индоевропейского именного словообразования, работы по хеттскому языку). В своих работах он обсуждал проблемы природы языкового знака, языковой структуры, структурных уровней языковой системы и отношений между единицами разных уровней. Э. Бенвенист напоминал о невозможности обойтись в лингвистическом анализе без значения, квалифицируя взаимосвязь формы и значения как основную проблему языкознания. Он подчЈркивал необходимость соотносить методы анализа с исследуемым объектом.

Марсель Коэн (1884 - 1975) развивал основные идеи Ф. де Соссюра и А. Мейе с учётом своих марксистских позиций. Он признавал недопустимость говорить о марксистской лингвистике, так же как и о марксистской физике, марксистской астрономии и т.п. Он понимал систему языка как особую структуру с особыми законами эволюции и настаивал на её автономном положении по отношению к обществу -- творцу и носителю языка. Им была выдвинута обширная программа исследования языка в разных социальных условиях. Он признаЈт приоритет социальных факторов при изучении языковых явлений за многими другими французскими языковедами -- представителями психологического направления (Жак Дамуретт, ЭдуарПишон), лингвистической географии (Жюль Жильерон, Альбер Доза), диалектологии (Гастон Парис), социальной диалектологии (Лазар Сенеан/Шейняну).

Концепция Мейе и Вандриеса, по большинству пунктов близкая к младограмматизму, отличалась от него по вопросу о соотношении коллективного и индивидуального в языке. Эти лингвисты находились под влиянием идей французского социолога Э.Дюркгейма. Мейе подчеркивал, что язык навязывается коллективом отдельному человеку и является поэтому социальным явлением; "человеческие общества не могли бы существовать без языка". Такая точка зрения давала возможность строить более простую, чем у младограмматиков, схему исторических изменений в языке. Мейе и особенно Вандриес изучали вопросы развития языка в обществе. Аналогичные идеи, также под влиянием Дюркгейма, проявлялись и у Соссюра (хотя его концепция в целом выходила за пределы социологической школы). Соссюр подчеркивал социальность языка, противопоставленного индивидуальной речи. По мнению Соссюра, "языковой коллектив не имеет власти ни над одним словом; общество принимает язык таким, какой он есть", из чего вытекают "невозможность революции в языке", равно как невозможность сознательного вмешательства в его развитие.

И.А.Бодуэн де Куртенэ начиная с 1890-х годов подчеркивал, что "основанием языковедения должна служить не только индивидуальная психология, но и социология". В отличие от Соссюра он допускал и отстаивал сознательное вмешательство человека в язык, усматривая его в нормировании литературных языков, в формировании тайных языков и арго, в создании искусственных языков типа эсперанто. Такой подход нашел продолжение у учеников Бодуэна де Куртенэ - Е.Д.Поливанова и Л.П.Якубинского (1892-1945), на взгляды которых оказала влияние общественная ситуация в России и СССР после 1917.

В структурализме отношение к социальному аспекту языка было различным. Некоторые из его направлений принципиально игнорировали этот аспект, наиболее последовательной в этом отношении стала глоссематика. В то же время проблемы функционирования языка в обществе рассматривались Пражским лингвистическим кружком, Лондонской лингвистической школой, важное место они занимали и в концепции Э.Сепира. Важнейшее для пражцев понятие функции в языке предполагало учет употребления языка в обществе. Уже в "Тезисах Пражского лингвистического кружка" (1929) подчеркивалось социальное назначение речевой деятельности и в конечном итоге языка. В связи с этим пражцы изучали варьирование в языке (концепция функциональных стилей) и процессы нормирования языка, разработав концепцию литературных языков и создав (наряду с близкими к ним по идеям советскими лингвистами) историю литературных языков как особую лингвистическую дисциплину.
15.Пражский лингвистический кружок=Пражская школа функциональной лингвистики

Пражская лингвистическая школа является одним из основных направлений структурной лингвистики;

ПЛК был создан в 1926 г. и распался в 50-е годы ХХ в. Его членами были не только чешские ученые (В. Матезиус, Б. Трнка, Б. Гавранек, Й. Вахек), но и известные русские языковеды (Н.С. Трубецкой, Р.О. Якобсон, С.О. Карцевский). Их основная идея – представление о языке как о функциональной системе, то есть как о системе средств выражения, служащей какой-то определенной цели. Представители ПЛК., критикуя Соссюра, отстаивали системность языка не только в синхронии, но и в диахронии. С наибольшей полнотой и последовательностью структурно-функциональная концепция ПЛК была воплощена в исследованиях звуковой стороны языка (был обоснован новый раздел науки о языке – фонология); синтаксиса – учение об актуальном членении предложения.

Среди других школ структурализма для пражцев было характерно максимально широкое понимание объекта лингвистики. Строго придерживаясь структурного подхода к языку, пражцы стремились изучать его всесторонне, не отказываясь ни от семантики, ни от истории языка, ни даже в значительной степени от внешнелингвистической проблематики.

В. Скаличка выделяет три основные проблемы языкознания:

1. Отношение языка к внешнеязыковой действительности.

2. Отношение языка к другим языкам.

3. Отношение языка к его частям.

Широкий подход к объекту изучения виден уже в первом программном документе пражцев – «Тезисах Пражского лингвистического кружка» (1929). Здесь в первую очередь выдвинуты два основных методологических принципа пражцев:

1. 
   функциональный
   
2. 
   структурный.
   

Структурный принцип основывался на идеях Ф. де Соссюра о разграничении языка и речи, синхронии и диахронии, он объединял пражцев с другими направлениями структурализма. Функциональный принцип, во многом восходящий к И.А. Бодуэну де Куртенэ, был специфичен только для пражцев. В «Тезисах» об этом говорится так: «Являясь продуктом человеческой деятельности, язык вместе с тем имеет целевую направленность. Анализ речевой деятельности как средства общения показывает, что наиболее обычной целью говорящего, которая обнаруживается с наибольшей четкостью, является выражение. Поэтому к лингвистическому анализу следует подходить с функциональной точки зрения. С этой точки зрения язык есть система средств выражения, служащая какой-то определенной цели. Ни одно явление в языке не может быть понято без учета системы, к которой этот язык принадлежит».

В «Тезисах» выделяются и основные функции языка. Не только язык, но и речевая деятельность в целом делятся на:

1. 
   интеллектуализированную
   
2. 
   аффективную.
   

Та и другая прежде всего имеют «социальное назначение (связь с другими)», аффективная речевая деятельность также служит «для выражения эмоции вне связи со слушателем». Речевая деятельность в социальной роли «имеет либо функцию общения, т.е. направлена к означаемому, либо поэтическую функцию, т.е. направлена к самому знаку». Специфический для пражцев компонент классификации – выделение особой поэтической функции. Если для других школ структурализма поэтика, изучение художественной речи находились вне лингвистической проблематики, то пражцы, в частности Р.Якобсон, внесли в эти области значительный вклад. В «Тезисах» указывается, что каждая «функциональная речевая деятельность имеет свою условную систему – язык в собственном смысле»; речь идет об изучении функциональных стилей языка. Такой подход делал возможным считать изучение разговорного, научного или поэтического стиля лингвистической проблемой. Пражцы также много занимались изучением стилей в этом смысле, то есть сосуществующих вариантов языка, используемых в связи с разными функциональными заданиями.

В связи с этим пражцы занимались проблемами литературного языка. В «Тезисах» выделяются особые функции литературных языков по сравнению с другими языковыми образованиями: «Особый характер литературного языка проявляется в той роли, которую он играет, в частности, в выполнении тех высоких требований, которые к нему предъявляются по сравнению с народным языком: литературный язык отражает культурную жизнь и цивилизацию». Результатом функционального подхода к литературным языкам стало развитие особой лингвистической дисциплины – истории литературных языков, сложившейся лишь в чешской и советской лингвистике.

В «Тезисах» нашли отражение также идеи пражцев в отношении истории языка. Члены Пражского кружка, принимая разграничение синхронии и диахронии, безусловно отдавали приоритет синхронному подходу. В отличие от Ф. де Соссюра пражцы исходили из того, что диахрония не менее системна, чем синхрония: «Было бы нелогично полагать, что лингвистические изменения не что иное, как разрушительные удары, случайные и разнородные с точки зрения системы. Лингвистические изменения часто имеют свом объектом систему, ее упрочение, перестройку и т.д. Таким образом, диахроническое изучение не только не исключает понятия системы и функций, но, напротив, без исключения этих понятий является неполным».

В «Тезисах» пражского лингвистического кружка был поставлен ряд проблем, которые затем активно разрабатывались пражцами. Это и структурная фонология, описание систем фонем и фонологических корреляций; морфонология; изучение «морфологического использования фонологических различий»; исследование свойств слова и систем номинации; изучение структуры предложения и многое другое. В том числе была поставлена проблема структурного сравнения языков независимо от их генетических связей. Пражцы наряду с Э.Сепиром возродили лингвистическую типологию. Среди пражцев наибольший вклад в типологию внес В. Скаличка. Не отказываясь от традиционного выделения изолирующего, агглютинирующего, полисинтетического и флективного типов, он указывал на то, что морфологическая структура – не единственное основание для типологии; в частности, он одним из первых проводил сопоставительные исследования фонологических структур разных языков.

Одним из основателей Пражского лингвистического кружка был Николай Сергеевич Трубецкой (1890-1938).Он явился одним из авторов основных положений ПЛК в области фонологии. В центре фонологии находится понятие фонемы, существует два типа фонем: сегментные и суперсегментные. Под сегментной фонемой ученый понимал совокупность («пучок») дифференциальных (фонологически существенных) признаков, свойственных данному звуковому образованию, к суперсегментным фонемам относится фонологическое ударение, различающее слова и морфемы. Выделение дифференциальных признаков Н.С. Трубецкой проводил с помощью метода оппозиций, анализируя которые он обнаружил позиции нейтрализации существенных различий. Наличие этих позиций позволило ученому объединить фонемы, имеющие позиции нейтрализации, в понятие архифонемы. Основной единицы фонологии Н.Трубецкой считал, как и И.А. Бодуэн де Куртенэ, фонему, однако определяется фонема у него несколько иначе. Для ее выделения он ввел фундаментальное и по своему значению выходящее за пределы фонологии понятие оппозиции: «Признак звука может приобрести смыслоразличительную функцию, если он противопоставлен другому признаку, иными словами, если он является членом звуковой оппозиции (звукового противоположения). Звуковые противоположения, которые могут дифференцировать значения двух слов данного языка, мы называем фонологическими…». В книге дается разработанная классификация оппозиций разных типов. Еще одно важнейшее разграничение оппозиций, также выходящее за пределы фонологии, связано с различием постоянных и нейтрализуемых оппозиций. Идеи книги Н.Трубецкого прочно вошли в мировую науку о языке.

Чешский языковед ВилемМатезиус (1882-1945) является самой крупной фигурой в пражской лингвистической школе. Он известен в науке как один из основоположников современных представлений об актуальном членении предложения, однако главной его заслугой является разработка теории «функциональной грамматики». «Функциональной» В. Матезиус называл грамматику, которая исходит из потребностей говорящего.

С 50-х годов начинается второй этап в развитии структурной лингвистики, для которого характерен поворот к изучению плана содержания и к динамическим моделям языка (трансформационный анализ в грамматике, компонентный анализ). Расширение объекта описания и одновременное применение наряду со структурными методами иных приемов исследования привело к тому, что структурная лингвистика, значительно углубив представления об устройстве языка, разработав аппарат строго описания языка, «растворилась» в новых направлениях изучения языка. Структурные методы исследования наряду с другими применяются и в других лингвистических дисциплинах (психолингвистике, социолингвистике), а также и в смежных науках – литературоведении, искусствознании, семиотике и под.
16. Глоссематика (датский структурализм)

Наиболее яркое отражение идеи лингвистического структурализма нашли в датском структурализме и его установках. Это направление возникло в 1931 г. В результате объединения датских языковедов в Копенгагенское лингвистическое общество, или копенгагенский кружок.

Основателем общества является профессор Луи Ельмслев (1899-1965), а основными представителями были В. Брёндаль (1887-1942), Х. Ульдаль (1907-1957), а также Сёренсон и некоторые другие лингвисты. Датские структуралисты понимали язык как структуру, а именно как целое, состоящее, в противоположность простому сочетанию элементов, из взаимообусловленных явлений, из которых каждое зависит от других и может быть таковым только в связи с ним.

Датский структурализм определяют также специальным термином «глоссематика» (от латинского glossa - язык). Данный термин был введен, чтобы провести грань между традиционным языкознанием и новым структурным методом исследования. Создателем глоссематики принято считать Л. Ельмслева. Создателем глоссематики принято считать Л. Ельмслева. В 1943 г. в Копенгагене на датском языке вышла его книга «Основы лингвистической теории», представляющая собой общее введение в глоссематику. Целью глоссематичексой теории является создание метода описания языка.

Главные положения глоссематики:

1. Склонность к отвлеченномуалгебраизму, к дематериализации языка.

2. Глоссематика видит в языке только систему внешних знаков или схему абстрактных отношений.

3. Подчеркивая полное формальное сходство и неизменность языков всех времен и народов, глоссематики утверждают, будто различные языки являются только случайными вариациями на одну и ту же тему с одной и той же функцией и поэтому признают желательным «культурно малоценные» языки заменить «культурно ценными», «более удобными» и «технически более совершенными».

4. Глоссематики игнорируют родство языков и историческую точку зрения. Поэтому они пытаются а) воскресить давно изжитые теории универсальной грамматики XVII в. или б) заменить сравнительно-историческое языкознание сопоставительной грамматикой.

5. Отбрасывая диахронию, глоссематики говорят даже не о синхронии, а о панхронии или ахронии-об изучении языка, не знающем никаких временных или пространственных ограничений.

6. Язык, по представлению глоссематиков, есть автономная, имманентная система пустых, дематериализованных знаков без связей с мышлением и обществом.

Отрицательное в глоссематике:

1. Глоссематика является априорной наукой, которая создается дедуктивным путем в отрыве от языковой действительности

2. Глоссематика ставит науку о языке в зависимость от других дисциплин - математики, логики, философии.

3. Язык толкуется как система чистых отношений, в которой будто бы уничтожается субстанция самих элементов, составляющих данную систему.

4. Фонема в глоссематике не имеет своего звукового качества. Она лишь пучок различительных признаков Термин «фонема», заменяется термином «сенема» («пустая единица»).

5 Глоссематики определяют предложение, как то, что ограничено точкой, а иногда вопросительным или восклицательным знаком.

6. Ориентация на чистые отношения уводит языковеда от решения практических задач прикладного языкознания.

7. В глоссематике сильно дает себя чувствовать увлечение математической терминологией, терминологический спорт, жонглирование без надобности непонятными филологам терминами.

Положительное в глоссематике:

l) ведущая роль теории;

2) обобщение конкретных языковых структур;

3) глоссематика впервые указала путь синтеза языкознания с символической логикой и семиотикой.
17. Дескриптивная лингвистика в США

Развитие структурной лингвистики в США имело свои особенности. Американские ученые во многом шли своими путями, независимо от деятельности Ф. де Соссюра и других основателей структурализма в Европе. Тем не менее многое объединяло по своим идеям американских и европейских структуралистов, что часто определялось не взаимовлиянием (хотя позже, особенно с 30-х гг., это также имело место), а общностью развитии научного поиска.

Хотя в XIX в. США находились на периферии мировой науки о языке, там также господствовало историческое и сравнительно-историческое языкознание. Наиболее крупный его представитель в американской науке Уильям Дуайт Уитни (1827–1894) во многом выходил за рамки чисто исторического подхода к языку, недаром это один из очень немногих ученых, которых Ф. де Соссюр относил ксвоим предшественникам в «Курсе общей лингвистики».

Большое влияние на изменение подхода в американской лингвистике на рубеже XIX-XX вв. оказало становление антропологии, и в частности антропологического изучения аборигенов США и Канады – индейских народов. Антропологи одновременно занимались этнографией, фольклористикой, лингвистикой, иногда и археологией.

Дескриптивная лингвистика сложилась под непосредственным влиянием идей Л. Блумфилда, который занимался описанием индейских языков. При полевом исследовании незнакомых языков, когда значения языковых форм лингвисту неизвестны, для установления и различения единиц языка был необходим формальный критерий – сочетаемость единиц, их место в речи относительно других единиц, получивший название дистрибуции. Блумфилд предложил дескриптивный метод, исключающий ненаучный критерий определения значения языковых форм. Дескриптивная лингвистика не ставила задачи создания общей лингвистической теории, которая объясняла бы явления языка в их взаимосвязи, но разрабатывала методы синхронного описания и моделирования языка. Описание языка понималось ими как установление языковой системы, выводимой из текстов и представляющей собой совокупность некоторых единиц и правил их употребления. Детально разрабатывались проблемы уровней структуры языка – фонетического, морфемного, лексико-семантического, синтаксического.

Согласно Л. Блумфилду, язык – это совокупность высказываний, которые могут быть сделаны в данной языковой группе, а основной объект лингвистического исследования – речевой отрезок, данный в высказывании. Дескриптивисты отталкивались от речи как от единственной наблюдаемой реальности, и с помощью выработанных ими процедур извлекали из речи некоторые постоянные характеристики, относящиеся к языку.

Л. Блумфилд в отличие от некоторых исследователей не отрицал языковое значение и подчеркивал важность его изучения; «Изучение звуков речи в отрыве от значения – абстракция; в действительности звуки речи используются в качестве сигналов». Однако он подчеркивал неразработанность семантики на современном уровне развития науки.

В то же время Л. Блумфилд в качестве основного постулата лингвистики принимал следующее положение: «В определенных коллективах (языковых коллективах) некоторые речевые высказывания сходны по форме и по значению. Однако значение не поддавалось прямому исследованию, хотя заявления информанта о том, имеют ли одно значение или нет те или иные отрезки текста, составляли в разработанных Л. Блумфилдом процедурах необходимое условие в работе лингвиста. Главная же задача работы дескриптивистов заключалась в анализе формы. Лингвист, изучая высказывания, замечает, что те или иные его отрезки сходны по форме, а информант показывает, что они также и сходны по значению. Две основные процедуры анализа языка таковы: это сегментация высказывания на единицы и выявление окружения тех или иных единиц, их сочетаемости с другими единицами, то есть выявление их дистрибуции. Понятие дистрибуции является одним из важнейших в дескриптивной лингвистике.

Понятие морфемы, введенное в лингвистику И.А. Бодуэном де Куртенэ, стало у Блумфилда, как и в дельнейшем у его последователей, одним из центральных мест в системе языка. Если традиционно корни и аффиксы рассматривались как части слова и, следовательно, единицы, определяемые через слово, то Блумфилд определяет морфему и слово независимо друг от друга через первичное понятие формы (под формой понимаются любые повторяющиеся звуковые отрезки, обладающие значением): морфема – минимальная форма, форма – минимальная свободная форма, то есть минимальная форма, способная быть высказыванием. Отметим и вводимое одновременно Л. Блумфилдом понятие семемы – минимальной единицы значения, соответствующей морфеме; однако в связи с подчиненной ролью семантики в дескриптивизме это понятие не стало после Л. Блумфилда столь важным, как понятие морфемы.

Хотя дескриптивные процедуры включали в себя и классификации выделенных единиц, все же у Блумфилда и большинства его последователей изучение синтагматики преобладало над изучением парадигматики.

Идеи дескриптивизма получили значительное развитие в американской лингвистике на протяжении более чем четверти века, в довоенные и послевоенные годы. Разрабатывались как общие вопросы, так и конкретные описания языков. Ни одно направление структурализма не оставило после себя столько фонологических и грамматических описаний языков мира, как дескриптивизм.

В целом в послеблумфилдовскомдескриптивизме выделилось два основных течения. Более умеренные дескриптивисты (Ч. Хоккет, Ю. Найда и другие) не отказывались от значения и пытались как-то совместить идеи дескриптивизма и этнолингвистики. Более последовательные блумфилдианцы довели дескриптивную концепцию до логического завершения. Крупнейший представитель этого течения – Зелиг Харрис. Объектом лингвистического исследования, согласно З.Харрису, служит множество «единичных и законченных высказываний»; под высказыванием понимается отрезок речи определенного лица. Идеальная процедура в фонологии и морфологии представляется З.Харрису следующим образом. Лингвист, наблюдая высказывания индивидуального носителя языка, выделяет лингвистические элементы, то есть повторяющиеся в той или иной степени цельные части высказывания. Затем выделяется окружение, или позиция, каждого элемента, который состоит из соседствующих с ним элементов. После этого определяется дистрибуция элемента, которая «есть совокупность окружений элемента, в которых он встречается». Зная дистрибуцию элементов, мы можем затем провести операцию их отождествления: элементы с абсолютно идентичной или, наоборот, полностью не совпадающей (дополнительной) дистрибуцией можно отождествить между собой, а элементы с частично совпадающей дистрибуцией не отождествляются. По мнению З. Харриса, значение элементов языка хотя и существует, но не нужно для дистрибутивного анализа и для лингвистики вообще. Подход, доведенный до логического завершения З. Харрисом, сужал задачи лингвистики до таких узких пределов, в каких реально нельзя было работать; возможность на практике писать дескриптивные грамматики конкретных языков достигалась лишь за счет реального отказа от некоторых слишком жестких ограничений.

Процедурный подход к языку, критерии сегментации текста, дистрибутивный анализ, отождествление единиц на основе позиции, - все это привело к привлечению математических методов в лингвистику.
18. Основные направления лингвистики 20 века: этнолингвистика и неогумбольдтианство

Этнолингви́стика - направление в языкознании, изучающее язык в его отношении к культуре, взаимодействие языковых, этнокультурных и этнопсихологических факторов в функционировании и эволюции языка. В более широком понимании этнолингвистика рассматривается как комплексная дисциплина, изучающая с помощью лингвистических методов «план содержания» культуры, народной психологии и мифологии независимо от способов их формального представления. Начало исследования подобной проблематики в России было положено трудами Ф. И. Буслаева, А. Н. Афанасьева, А. А. Потебни и других.

Как самостоятельное направление этнолингвистика зародилась в недрах этнографии на рубеже 19—20 вв., получив широкое развитие в языкознании США с 70 хгг. 19 в. всвязисинтенсивнымизучениеммногочисленныхиндейскихплемёнСеверной, азатемиЦентральнойАмерики. Однакопервоначальноосновноевниманиеуделялосьсобственноэтнографическомуматериалу. Этно­лингви­стикавспециальном, языковедческом, плане возникает лишь с 1 йчетверти 20 в. Ф. Боасипервоепоколениеегоучениковзаложилиновыетрадициивамерикан­скойлингвистике, наметивопределённыйкругпроблемиметодовихисследования (термин«этнолингвистика»вработахамериканскихучёных часто заменяется терминами «антрополингвистика», «этносемантика» и др.). Одной из главных была проблема генети­че­ско­го родства языков американских индейцев. Первые попытки классификации этих языков, основанные на туманных критериях оценки их сходства, предпринимались в конце 19 в. В дальнейшем для классификации языков американских индейцев использовались строго научные методы: сравни­тель­но-исторический (Э. Сепир, С. Лэм), глоттохронологии (М. Сводеш), историко-типологический и ареальный (К. Хейл, Ч. Ф. Вёглин, Дж. Л. Трейджер). Большое место в этнолингвистике занимает изучение взаимовлияния контактирующих с языками индейцев индоевропейских (английского, испанского, французского) языков (в основном — влияния вторых на первые), проблем билингвизма и мультилингвизма, влияния социокультурных факторов на развитие языка (Д. Х. Хаймз, Х. Хойер, Г. М. Хёнигсвальд и другие).

Изначально в сферу интересов этнолингвистики входят проблемы семантики. Боас иссле­до­вал семантику грамматических категорий (1915), Сепир — аномальные типы речи в языке нутка (1915), звуковой символизм (1929), понятийные поля (1930). В конце 20 х—начале 30 хгг. 20 в. появляютсяработывторогопоколенияучениковБоаса: Хойера (языкитонкаваиапачей), Б. Л. Уорфа (языкхопи), Трейджера (язык таос) и других. Возникающая в этот период дескриптивная лингвистика исключает семантику из круга лингвистических дисциплин; возрождение интереса к содержательной стороне языка (и тем самым к этнолингвистике) относится к началу 50 хгг. 20 в., что в значительной степени было связано с широким обсуждением Сепира — Уорфа гипотезы, возникшей в рамках этно­лингви­стики и воплотившей в себе наиболее характерные особенности американской разновидности неогумбольдти­ан­ства. В научную практику вводится компонентного анализа метод, с помощью которого иссле­ду­ют­ся группы слов (имена родства, цветообозначения и т. п.), отражающие социально-культурные особенности членения соответствующих областей внеязыковой действи­тель­ности в различных языках. В 50—70 егг. 20 в. широко используются экспериментальные психологические методы изучения этнолингвистических проблем семантики (Хойер, Ч. Ф. и Ф. М. Вёглины). В 70 е—начале 80 хгг. проводятсяисследованиясемантическихмоделейразныхязыков, проблемнароднойтаксономии (folktaxonomy), паралингвистических явлений и т. п., ставятся проблемы исторического изучения и реконструкции духовной этнической культуры на основе данных языка (Б. Берлин, Х. Конклин, М. Матиот и другие).

Более широкое понимание предмета и задач этнолингвистики способствовало оживлению в 70—80 хгг. 20 в. исследованийвобластифольклористики, гдевыявляютсяновыесторонывзаимосвязейязыкаикультуры. ВСССРэтипроблемыразрабатываютсяН. И. Толстымигруппойучёныхподегоруководством. Врамках социолингвистики, психолингвистики, этнографии ставятся также задачи описания истории конкретных языков (языковых семей) в тесном сочетании с этнической историей носителей языков; создания этнолингвистических атласов (развитие этнолингвогеографии); исследования в рамках проблемы соотношения языка и культуры понятийных констант, которые по-разному проявляются в языке и культуре, но обладают одной сущностью (смыслом): понятия нормы и нормирования, понятия террито­ри­аль­ных и социальных диалектов в языке и народной культуре, языковой семьи и культурной группы (семьи), праязыка и пракультуры и т. д.; задачи исследования пограничных сфер языкознания и мифологии на основе единого взгляда на эти явления как на семиотические знаковые системы и др. Некоторые учёные высказывали мысль о том, что этнолингвистика (как и социолингвистика) неотделимы от собственно лингвистики, поскольку последняя исследует вопросы реального функционирования языка и его роль в жизни человека.

Работы по этнолингвистике публикуются в журналах «AnthropologicalLinguistics», «AmericanAnthropologist», «Ethnology» и других.

Неогумбольдтиа́нство—направление зарубежного языкознания, характеризующееся преимущественным вниманием к семантической стороне языка, стремлением изучать язык в тесной связи с культурой данного народа, но преувеличивающее вследствие идеалистических и метафизических философских исход­ных позиций активную роль языка в процессах мышления и познания. Неогумбольд­ти­ан­ство существует в двух разновидностях — европейской и американской. Европейское неогумбольд­ти­ан­ство возникло в 20 хгг. 20 в. (главнымобразомвГермании) какреакциянаодносторонностьмладограмматическойтеориисеёпреимущественныминтересомк«формаль­ной»грамматике; оноставилосвоейцельювозрождение«подлинного» сравни­тель­но­го языкознания в духе идей В. фон Гумбольдта (см. Гумбольдтианство). Основные положе­ния европейского неогум­больд­ти­ан­ства были сформулированы Л. Вайсгербером и разраба­ты­ва­лись также Й. Триром, Х. Глинцем, Х. Хольцем, Г. Ипсеном, П. Хартманом, Х. Гиппером и другими. Философская основа европейского неогум­больд­ти­ан­ства — неокантианское учение Э. Кассирера, согласно которому понятия не являются отраже­ни­ем объективной действи­тель­но­сти, а представляют собой продукты символи­че­ско­го познания, т. е. познания, обуслов­лен­но­го языковыми знаками, или символами.

Представители неогумбольдтианства разделяют субъективно-идеалистическую теорию позна­ния в духе И. Канта, И. Г. Фихте, неокантианской философии, старого и современного позитивизма. Неогумбольдтианство, подобно Канту, признаёт существование объективного мира, не зависящего от сознания человека и воздействующего на его чувственную сферу, но результатом этого воздействия признается хаотический набор опытных данных; эти эмпирические факты, по мнению представителей неогумбольдтианства, благодаря творче­ской активности языка упорядочиваются, распределяются по классам, вступают друг с другом в пространственные, временны́е и причинно-следственные отношения; так конструируется мир как связное целое. Целостная же картина мира, по этой теории, творится человеческим сознанием при помощи языка, не будучи более или менее точным отражением объективного мира, а будучи обусловлена определённым языком, что ведет к «лингвистическому агностицизму» — к признанию ограни­че­ния познавательных возмож­но­стей человека свойства­ми того языка, с помощью которого он творит картину мира. Основные положения философии языка неогумбольдтианства: а) язык определяет мышление человека и процесс познания в целом, а через него — культуру и общественное поведение людей, мировоззрение и целостную картину мира, возникающую в сознании; б) люди, говорящие на разных языках, создают различные картины мира, а потому являются носителями различной культуры и различного общественного поведения; в) язык не только обусловливает, но и ограничивает познавательные возможности человека; г) от различия языков зависит не только разница в содержании мышления, но и различие в логике мышления, характер (тип) мышления. Преувеличение положительной активной роли языка в процессах мышления и познания объединяет концепцию неогумбольдтианства с философией языка Гумбольдта, однако лингвистический агностицизм неогумбольдтианства противоречит взглядам Гумбольдта, утверждавшего, что круг понятий того или иного народа не следует выводить из его словаря, т. к. большое число понятий, особенно абстрактных, может быть выражено метафорами и описательным путём.

Вслед за Гумбольдтом неогумбольдтианство выступает против понимания языка как средства лишь выражения и сообщения готовых мыслей, средства взаимо­по­ни­ма­ния, не связанного с процессом формирования самой мысли. Пытаясь найти эмпирическое применение теоретическим взглядам Гумбольдта, неогумбольдтианство трактует внутреннюю форму языка как систему его понятийных и синтаксических возможностей, являющихся «ключом» к миропониманию (особая трактовка теории знака и теории поля), основой различий в содержании мышления людей, говорящих на разных языках, т. е. различных «логосов», откуда выводится невозможность взаимо­по­ни­ма­ния между «языковыми коллективами». Последние противопоставляются государст­вам как естественные образования искусственным, в отдель­ных работах — с выводами политического (националистического) характера.

Неогумбольдтианство в целом стоит ближе к гумбольдтианской ориентации теории языка, противо­по­став­ляя ее соссюрианской, но методы собственно лингвистического анализа неогум­больд­ти­ан­ства свидетельствуют и о влиянии идей Ф. де Соссюра (его понимание языкового знака, системы языка, противопоставление языка и речи: см. Женевская школа). В 70—80 егг. 20 в. европейскоенеогумбольдтианствоищетпутисближениясгенеративнойлингвистикойиособенноспрагматикой.

Американское неогумбольдтианство (называемое также этнолингвистикой) сложилось незави­си­мо от гумбольдтианских традиций. Это ответвление неогумбольдтианства акцен­ти­ру­ет проблему «язык и культура», обращается в иссле­до­ва­тель­ской практике к контрастивному сопоставлению (см. Контрастивная лингвистика) языков американских индейцев с языками «среднеевропейского стандарта». Гипотеза лингвистической относительности Сепира — Уорфа (см. Сепира — Уорфа гипотеза) утверждает, что сходные физические явления позво­ля­ют создать сходную картину Вселенной только при сходстве или по крайней мере при соотносительности языковых систем.

Советское языкознание, признавая известное, но не определяющее влияние языка на мышление (языковая апперцепция; см. Язык и мышление) и на познавательную деятельность человека, выступает против метафизического преувеличения роли языка в процессах мышления и познания, игнорирования или преуменьшения роли других факторов в этих процессах, метафизической переоценки когнитивной и недооценки коммуникативной функции языка (см. Функции языка). Ошибочные выводы неогумбольдтианства относительно роли языка в обществе порождены неприемлемой с точки зрения марксистского языкознания методикой рассмотрения языковых фактов: отрывом анализа от синтеза, отчленением языка как закреп­лён­ной системы (языка в соссюровском понимании) от речи, отчленением семантической сферы от всей системы языка. В связи с общечеловеческим характером мышления семантические расхождения между языковыми системами должны интер­пре­ти­ро­вать­ся в плане диалектического единства речевой деятельности, языковых систем и языкового материала: в процессе речевой деятельности разрешается противо­ре­чие между обще­че­ло­ве­че­ским содержанием отражения и идиоэтнической семантикой языковых единиц, что даёт возможность адекватного воплощения смысла в речевом отрезке средствами любого языка. Содержание сознания носителей того или иного языка отнюдь не сводится к набору значений, фикси­ро­ван­ных в языковых единицах и грамматических категориях. Посредством ограни­чен­но­го в каждом языке набора языковых единиц носитель соответствующего языка выражает и такое мыслительное содержание, которое непосредственно не закреплено за какой-либо отдельной языковой единицей. Оказывая некоторое, но не решающее влияние на мышление, язык не может также коренным образом определять и характер материальной а духовной культуры общества, которая опосредована человеческим мышлением, пред­став­ля­ю­щим собой, как и язык, продукт социального развития. Неогумбольдтианство проявляет непосле­до­ва­тель­ность, допуская, вопреки своему тезису об ограни­чен­но­сти родным языком возможностей познания, возможность перехода человека к новому типу мышления и новым языковым средствам, а также вульгарно-социологически интерпретируя влияние общества на языковые процессы.

Несмотря на определённые достижения неогумбольдтианства, заключающиеся прежде всего в учёте «фактора человека», в изучении смысловой стороны языка, в исследованиях конкретных семантических полей, неогумбольдтианство абсолютизирует то, что недооце­ни­ва­лось либо недооце­ни­ва­ет­ся некоторыми другими направлениями лингвистики. Интерес к семантической стороне языка, построение «содержательной грамматики» приводит неогумбольд­ти­ан­ство к недооценке лингви­сти­че­ской формы; грамматические категории, семантические поля, слово­обра­зо­ва­тель­ные модели, модели предложения рассматриваются изолированно от языковой системы.
19. Советское языкознание 20-50 гг. Марр Николай Яковлевич.
Отечественное языкознание не было в стороне от мирового развития (например, копенгагенского структурализма).

Некоторые ученые высказывали оригинальные темы (Поливанов, Щерба).
Николай Яковлевич Марр (1864-1934) был автором нового учения о языкознании — яфетидологии.

Николай Яковлевич родился в Кутаиси, отец — шотландец, мать — грузинка. В 1884 г. поступил на факультет востоковедения Санкт-Петербургского университета, изучал грузинский, армянский, кавказские и семитские языки.
В 1901г — Н.Я. Марр стал профессором Петербургского ун-та.

В 1912 г. - за ценные работы был избран действительным членом Академии Наук.
После 1917 года он пересмотрел теоретические установки в языкознании. Возглавил практическую деятельность по изучению и описанию неиндоевропейских народов и народностей СССР. Марр замечает влияние кавказского субстрата на армянский язык (индоевропейский язык). Этот субстрат получил у него название яфетического. Он стал искать элементы яфетического языка во всех языках мира методом гипотез. Отказался от точных лингвистических методов.
Сыновья Ноя — Хам, Сим, Яфет. Это гипотетически языковая семья. Близкая к семито-Хам - ?
После революции Морр критикует «буржуазное» сравнительно-исторического языкознание. Марр выдвигает идею глоттогонического процесса — концепция происхождения и развития всех языков мира. У него возникает идея, что яфетические языки — это особая стадия в развитии всех языков мира. По Марру, родство языков возникает в процессе схождения, скрещивания и смешения первоначально разнородных языков. Общим законом развития языков делается не переход от единства к множеству, а от множества к единству.
Марр выдвинул тезис о том, что язык есть идеологическая надстройка. Из отождествления языка с идеологической надстройкой последовали другие, в корне ошибочные выводы. Во-первых, язык является классовым, во-вторых, что он развивается стадиально, т. е. отражает в своем развитии смену общественно-экономических формаций. Эта смена происходит в языке революционным путем — со скачками и даже взрывами. В-третьих, Марр выдвигает идею о единстве глоттогинического (языкотворческого) процесса. Это учение основывается на предыдущем положении: поскольку в развитии общества наблюдаются в целом одни и те же закономерности, постольку и в развитии языков должны выявляться общие закономерности, связанные с первобытнообщинным, рабовладельческим, феодальным, капиталистическим строем. Все эти положения в теории Марра противоречат фактам конкретных языков. Многие советские языковеды с этим не соглашались.
По Марру до возникновения звукового языка был язык жестов. Звуковой язык возникает в классовом обществе.
Язык, по Марру, образовался из первичных «фонетических выкриков». Первичная речь, как реконструировал её Марр, состояла всего из четырёх лексических элементов - САЛ, БЕР, ЙОН, РОШ. И вот все слова всех языков мира Марр был склонен сводить к этим четырём элементам.

Это учение господствовало до 1950 года. Марризм был забракован после статьи Сталина «Относительно марксизма в языкознании». Это положило конец учению Марра.
Марр применил к языкознанию учение исторического материализма. Базис — экономические отношения, которые определяют идеологию общества.

По мнению Марра, язык — это надстройка над базисом, а общество — базис. По Марксу идеология определяет экономические отношения.
20. Советское языкознание 20-50х годов.