Фойницкий И.Я. Курс уголовного права. Часть особенная Посягатель. Фойницкий И. Я. Под ред., с предисл. А. А. Жижиленко 7е изд
 Скачать 4.43 Mb.
|
|
III. Разбой и грабеж *(107). _ 72. В ряду захватов чужого движимого имущества наибольшую тяжесть представляют те, где захват имущества производится посредством насилия над личностью. Здесь к нарушению права на. имущество присоединяется нарушение блага личного, и одно из них является средством другого. Такое совпадете нарушений свидетельствует об особенной энергии преступной воли виновного и представляет значительную опасность как для личности потерпевшего, так и для всего гражданского порядка *(108). Законодательства германской семьи создают из него самостоятельное понятие разбоя, (Raub); кодексы семьи французской хотя и включают его в кражу, но в качестве квалифицированного вида ее (vol avec violence). Русское законодательство создает из него не одно, а нисколько самостоятельных донятой, именно-грабежа и разбоя, как видов похищения (1627- 1643 улож.). Это понятие насильственного похищения дополняется в других законодательствах понятием вымогательства (Erpressung, extorsion), означающего принуждение в видах приобретения противозаконной имущественной выгоды; ему в нашем праве соответствуют угрозы с вымогательством (1545, 1546 ул.) и принуждение к выдачи обязательств (1686, 1687 ул.), выделяемые из насильственного похищения чужого движимого имущества, но могущие быть рассматриваемы, как особые его виды. История грабежа и разбоя по нашему праву в высшей степени важна для уразумения современного его состояния. Подобно народам Запада, в славяне видела в насильственном захвате чужого имущества деяние менее предосудительное, чем в тайном, коварном его похищении. След этих воззрений сохранился еще в Соборном уложении, которое относило грабеж лишь к гражданским преступлениям, ведаемым судным приказом (гл. X, ст. 136), между тем как татьба считалась преступлением уголовным и, за исключением некоторых случаев, предусматривалась не в X, а в XXI главе уложения. Грабеж здесь означал как насильственное отнятие имущества, так в самое заграбленное имущество; закон предписывал в наказание пеню, что государь укажет, и "грабеж доправити против исковой челобитной и отдати истцу". Как видно из построения законодательных определений того времени, грабеж соединялся обыкновенно с боем, так что одновременно предъявлялись оба иска-о бое и грабеже, личный и имущественный; развитие грабежа шло рука об руку с явлениями тогдашней жизни, известными под названием наездов и повольничества. Но от грабежа отличался разбой, подлежавший розыскному порядку, составлявший губное дело и означавши в XVI и XVII в. насильственное с опасностью для жизни отнятие имущества организованною для того шайкою (улож. гл. XXI, т. 16 и сл.); такие шайки были многочисленны и вызывали против себя особенная заботы государства; для искоренения их принимались энергические меры, ими вызваны к жизни сперва губные старосты, а затем, в XVIII в., особые сыщики из штаб-офицеров с командою; дела о разбоях нередко передавались в военные суды, и в производстве, по ним устанавливавшемся, все быстрее и глубже укоренялись новые приемы сыска в противоположность суду. Между двумя губными преступлениями татьбы и разбоя, дополняя прежнее законодательство. Соборное уложение ставить два новые такие же преступления: мошенничество, означавшее, кажется, карманную кражу (от мошна-карман; ст. 11, гл. 21 ул.), я открытое или даже насильственнее похищена, но не шайкою *(109); на эти оба случая распространена постановления о татьбе, но необходимым для этого условием признавалось, чтобы виновный был ведомым лихим человеком. Позднейшее законодательство отбрасывает это последнее условие, сближает по наказуемости и порядку судопроизводства грабеж с кражею, но вместе с тем удерживает, как самостоятельное, понятие разбоя, не давая точного отличия его от грабежа. Воинские артикулы различали грабеж вооруженный и грабеж без оружия или даже без насилия. Наказ 1767 г. (гл. X, _ 252) наметил, что "воровство бывает с насилием и без насилия". Знаменитый указ 1781 г. ,о суде и наказании за воровство разных родов" усвоил термину "воровство" значение имущественного похищения и различал три рода его: воровство-грабеж, воровство-кражу и воровство-мошенничество. Первый признавался, "буде кто на сухом пути или на воде на кого нападет или остановить, стращая действием, как-то: орудием, иди рукою, или иным чем, или словом, или кого уронит и нахально ограбит, или что отнимет, или дать себе принудит, или воспользуется страхом от пожара, или от потопа, или от иного случая, или темнотою кого ограбит, или отнимет у кого деньги, или сымет с кого платье, или с повозок, или с корабля пожитки, иди товары, или иное движимое имение". Воровство же мошенничество признавалось, "буде кто на торгу или в ином многолюдстве у кого из кармана что вымет, или вымыслом или внезапно у кого что отымет или унесет, или от платья полу отрежет, или позумент спорет, или шапку сорвет, или купя что не платя денег скроется, или обманом или вымыслом продаст или отдаст поддельное за настоящее, или весом обвесит, или мерою обмерит, или что подобное обманом или вымыслом себе присвоить ему непринадлежащее, без воли и согласия того чье оно". Грабеж здесь, следовательно обнимал случаи насильственного> открытого похищения чужого имущества, но некоторые случаи последнего относились тоже и к мошенничеству. Кроме того, в нашем законодательстве особо сохранялись и развевались постановления о разбое, не вошедшем в указ 1781 г. Определения этого указа о воровстве целиком перешли в свод законов; о разбое же XV том его содержал особую главу в разделе о преступлениях имущественных, отделенную от главы о воровстве главою о зажигательстве, причем разбой определялся как "нападешь на какое-либо место, жительство, на деревню, двор, или какое-либо здание, для похищения имущества, произведенное открытою силою и с явною опасностью для самого лица, насилием угрожаемого". Уложение 1845 г. сделало дальнейший шаг в объединении имущественного похищения: все виды его, не исключая и разбоя, предусматриваются в одной главе, о похищении чужого имущества (1626-1676 ул.). Случае 'открытого отнятая имущества выделены из мошенничества и образовали из себя грабеж открытый (1643 ул.); случаи же насильственного похищения распределялись между разбоем и грабежом насильственным (1627,1637 ул.), различающимися между собою по свойству и степени насилия. Под влиянием свода, и в уложении сохранилась разница в построении определений грабежа и разбоя, первый, подобно краже и мошенничеству, определяется как поищете чужого движимого имущества известным способом деятельности; разбой же определяется, как нападете на какого-либо для похищена принадлежащего ему или находящегося у него имущества. Но эта разница в определениях есть лишь след прежнего законодательства и не имеет влияния на самое понятие разбоя, который, став ныне одним из видов похищения, может быть почитаем оконченным не с момента окончания нападения на лицо, а лишь с момента отнятия имущества у потерпевшего и перехода его к виновному; положение это признается и нашею судебною практикою (1869 n 659, Киселева). Таким образом, наше законодательство понимает: 1) под разбоем-похищением чужого движимого имущества посредством физического или психического насилия над личностью в формах, признаваемых им тягчайшими; 2) под грабежом с насилием-такое же похищение, но в формах насилия, признаваемых им менее тяжкими; и 3) под грабежом без насилия-открытое похищением чужого движимого имущества на глазах лиц, его ограждающих, но без насилия над личностью. Угол уложение 1903 г. соединяет первые два вида в одно понятие разбоя (ст. 589), трети же относить к воровству. Как виды похищения, эти преступные деяния в отношении субъекта, предмета, внутренней стороны и момента совершения совпадают с кражею. Различие между ними лежит лишь в способа деятельности. _ 73. Грабеж без насилия (1643 ул.) есть открытое похищение чужого движимого имущества лицом невооруженным, учиненное без применения физического или психического насилия над личностью. По мысли составителей проекта ул. о нак. он занимает промежуточное положение между похищением насильственным и ненасильственным. Отсутствие насилия сближает его с кражею, к которой его относят все западные законодательства, а также, наше древнее право до Соборного уложения. Отсутствием признака тайности он отличается от кражи и, представляя собою явное для ограждающего имущество похищением последнего, заключает в себе как бы скрытую угрозу виновного не остановиться перед насилием в случае противодействия его преступным планам. Открытое похищением, по мысли закона, должно быть взятием чужого имущества заведомо для виновного, на глазах лица, его ограждающего и познающего противозаконность самого захвата; оно обнимает случаи как простого внезапного похищения (сорвание шапки), так и такого открытого насильственного похищения, которое совершается без насилия над личностью лицом невооруженным (вырывание из рук потерпевшего кошеля с деньгами, причем ремень кошеля оторвался и остался в руках хозяина (к. р. 1874 n 17, Кутимова). Но для состава его, безусловно, необходимо, чтобы, заведомо для виновного, ограждающий имущество сознавал производимое похищение и противозаконность его; похищение с лица, находящегося в бессознательном состоянии, этим понятием не обнимается. Весьма важно также, чтобы и виновный действовал заведомо противозаконно и с целью присвоения чужого; наличность у него действительного или предполагаемого права на захват имущества превращает его деяние в самоуправство. Грабеж без насилия подлежит высшему исправительному наказанию. Обстоятельствами, возвышающими его наказуемость, признаются: 1) место, именно учинение его на путях сообщения; 3) время, именно ночь, и 3) участие в нем двух или более лиц. Закон 1899 г. особо предусмотрел открытое похищение лошадей (16431 уложа.). _ 74. Разбой и грабеж насильственный одинаково предполагают насилие над личностью как средство похищения, различаясь между собою лишь по свойству и тяжести такого насилия. Насилие над личностью обнимает не всякую насильственную деятельность, а такую лишь, которая имеет своим непосредственным объектом человеческую личность; от него нужно отличать насилие над вещами. Насилие над личностью распадается на физическое. направляющееся на телесную сторону личности, и психическое, имеющее объектом ее духовную сторону. Первое законодатель называет насилием, второе-угрозами. Физическое насилие по тяжести своей имеет множество степеней, причем все они, начиная с самых низших, отличают по нашему праву похищение тайное и открытое с одной стороны от насильственного с другой. Необходимо лишь, чтоб было учинено насилие над самым телом потерпевшего, т. е. причинены ему какая-нибудь боль или какое-нибудь телесное страдание, высшие формы, которых составляют телесное повреждение и лишение жизни. Возникши на практике вопрос, подходит ли под понятие физического насилия приведете в бессознательное состояние опаивавшем одуряющими веществами, разрешается утвердительно, и по степени важности повреждения здоровью, от того происшедшего, действие относится к грабежу или разбою (1875 . n 352, Филиппова). В уг. ул. (1903 ст. 589) этот случай прямо отнесен к разбою. Однако, для бытия физического насилия необходимо, чтобы деятельность виновного касалась самого тела потерпевшего; если поэтому виновный, войдя в квартиру без всякого насилия против личности потерпевшего, заперев на ключ дверь комнаты, в которой он находился, и, лишив его, таким образом, возможности сопротивления, похитил имущество из других комнат, то деяние его будет тайным или открытым, но не насильственным похищением. Угроза при насильственном похищении должна состоять в стращании злом какому-либо благу личности; и так как угроза при грабеж по свойству благ определяется отрицательно (1637 улож.), то по букве закона состав его установляется даже угрозою оскорбить лицо или повредить его имущество, хотя мысль закона, несомненно, иная: из объяснительной записки к проекту уложения 1844 г. видно, что как при разбое, так и при грабеже, угроза и насилие должны направляться против жизни, здоровья или свободы лица, но в первом случае с явною для этих благ опасностью, во втором с менее явною. Во всяком случае, угроза при всяком насильственном похищении должна быть: 1) действительною, т. е. могущею быть на самом деле осуществленной, по мнению угрожаемого; 2) наличною, т. е. грозящею непосредственно предстоящим злом. Если зло обещается лишь в более или менее далеком будущем, то действие виновного может быть лишь угрозою с вымогательством (1545, 1546 ул.), а не насильственным похищением; внешним признаком такой вымогательной угрозы является обыкновенно заочность ее, так что угроза заочная никогда не может дать основания для применения правил о грабеже и разбое. Наконец 3) угроза должна быть противозаконною, как объективно, так и субъективно. Выше замечено, что степень насилия и содержание угрозы не имеют значения для состава насильственного похищения. Но обстоятельства эти служат весьма важным признаком для разграничения видов его. Для грабежа достаточны всякое физическое насилие и всякая угроза жизни, здоровью или свободе; для разбоя же необходимы: 1) физическое насилие, представляющее явную опасность для жизни, здравия или свободы лица, или уже причинившее нарушение этих благ. Закон определяет физическое насилие разбоя не свойством и тяжестью телесного повреждения, виновным причиненного, а степенью опасности его для означенных им личных благ, хотя бы виновный успел нанести лишь самые легкие повреждения, но если действия его представляли явную опасность для жизни, здоровья или свободы потерпевшего, то он подлежит ответственности за разбой, а не за грабеж. Решение вопроса о степени опасности действий виновного для этих благ относится к существу дела, и по делам, подлежащим юрисдикции присяжных, принадлежит последним; 2) угрозы, представляющие явную и наличную опасность для жизни, здоровья или свободы угрожаемого; объем благ здесь тот же, как и при физическом насилии; 3) к разбою относится всякое вооруженное нападение с целью похищения имущества, даже без насилия или угроз. Здесь закон видит угрозу в самой обстановке нападения и предполагает опасность ее для жизни, здоровья или свободы в виду вооруженного состояния нападающего. Такое вооруженное состояние устанавливается наличностью при виновном оружия или орудия, пригодного для нанесения смерти или увечья, в том же смысле, как и при вооруженной краже. Наш закон определяет насильственный грабеж не как похищение посредством принуждения, а как похищение с насилием или угрозами; однако не подлежит сомнению, что для законодателя действия эти имеют значение лишь как средства принуждения, потому что насилие и угрозы имеют здесь не сами по себе, а лишь как составные части хищнической деятельности. А если так, то для насильственного похищения необходимо такое насилие, которое является средством принуждения насилуемого; деятельность, этому условию не отвечающая, т. е. непригодная для принуждения или не предназначающаяся к тому, не может установлять понятия ни разбоя, ни даже грабежа. Принуждение при этих преступлениях направляется обыкновенно к тому, чтобы принуждаемый не оказывал сопротивления похищению, которое он желал бы оказать, т. е. к бездействию, пассивному состоянию жертвы. Но оно может иметь задачей и побуждение принуждаемого к положительной деятельности, именно: или 1) к учинению чего либо, облегчающего для похитителя захват чужого имущества (например принуждение указать место, где имущество спрятано), или даже 2) к учинению чего-либо, содействующего самому переходу имущества к виновному, т. е. к передаче имущества (такова например обыкновенная угроза разбойников: кошелек или жизнь). Присоединение положительной деятельности потерпевшего не может устранять насильственного похищения и превращать его в другое уголовно-юридическое понятие, потому что в насильственное похищение входит насилие над личностью, которое может оказывать на насилуемого различное влияние. Между тем в доктрине права есть попытка построить на наличности или отсутствии присоединяющейся положительной деятельности потерпевшего различие между насильственным похищением с одной стороны и вымогательством (Erpressung) с другой. Говорят*(110), что если вследствие принуждения потерпевший передает имущество виновному, то налицо имеется вынужденная передача имущества, а не захват его самим виновным, т. е. вымогательство, а не разбой или грабеж. Но присоединение акта передачи не устраняет акта взятия вещи виновным, и если передача вынуждена физическим насилием или угрозами, то она утрачивает юридическое значение, ибо передающий действует не по собственному волеопределению, а как слепое орудие в руках виновного. Юридически безразлично, берет ли виновный вещь своими руками, или при помощи какого-нибудь инструмента, или же служащими ему таким инструментом руками принужденного. При этих условиях не имеет никакого значения, присоединяется ли к деятельности виновного деятельность потерпевшего, отрицательная или положительная и в действительности несвободная, всецело самим виновным обусловленная, и деяние виновного остается грабежом или разбоем, если только предметом его было чужое движимое имущество и оно было вызвано корыстным намерением присвоить его. По нашему законодательству, отличие между угрозами с вымогательством и грабежом-разбоем лежит не в наличности или отсутствии присоединяющейся деятельности потерпевшего, а в большей степени свободы, оставляемой потерпевшему при угрозах с вымогательством, которые здесь предполагаются заочными, между тем как при грабеже и разбое они сопровождают самое похищение и неотделимы от него. Таким образом, в силу самого свойства насильственной деятельности, понятие похищения при грабеже-разбое означает не только насильственный захват имущества самим виновным, но и насильственное принуждение третьего лица к передаче ему имущества. Эту черту, в степени еще более яркой, мы встречаем при мошенничестве. Но при грабеже-разбое принуждаемый, даже передавая имущество виновному, сознает противозаконность деятельности последнего, отсутствие у него какого бы то ни было права на получение имущества, и действует под влиянием принуждения. Из изложенного уже видно, что насилие физическое или психическое должно быть составной частью деятельности похищения имущества при грабеже-разбое, причиной утраты имущества одним лицом и приобретения его другим. Если оно стоит совершенно особняком от похищения, то последнее вследствие его не превращается в грабеж-разбой (например тайное похищение имущества при драке, начавшейся без умысла на похищение, будет кража). Это значит, что между насилием и переходом имущества к виновному должна существовать причинная связь, или, как выражается наше законодательство, похищение при грабеже-разбое должно состоять в отнятии с насилием чужого имущества. В такой причинной связи с похищением стоят: 1) насилие, предшествовавшее переходу имущества в руки виновного и обусловившее его. Это обыкновенный случай грабежа-разбоя, причем безразлично, обусловило ли насилие переход имущества непосредственно или посредственно, например открыв виновному доступ в квартиру, из которой затем имущество похищено; 2) насилие, следовавшее за переходом имущества в руки виновного, но предшествовавшее окончательному завладению им и обусловившее такое завладение. Насилие в этот период относится к грабежу-разбою потому, что оно предшествует моменту совершения этого преступления, выпадающему на момент завладения чужим имуществом. Положение это признается и нашей судебной практикой. Так, в решении по делу Теплова (1687 n 74) сенат признал грабежом деяние подсудимого, состоявшее в том, что получив у потерпевшего деньги путем обмана, он для завладения ими, по обнаружении обмана на самом месте, употребил насилие для завладения данным ему имуществом. В решении по д. Сумцева (1873 n 948) сенат признал разбоем также насилие, употребленное после перехода имущества к виновному, но до уноса его, с целью обеспечить за собой владение и воспрепятствовать отнятию похищенного. Но насилие, следующее за окончанием похищения, т. е. после завладения имуществом, не превращает деяния в грабеж-разбой. Совершенно справедливо сенатом в решении по д. Рязановых (1875 n 220) признано, что если между взятием вещи и насилием протек продолжительный промежуток времени, в течение которого владение вещью укрепилось за похитителем, то насилие, хотя бы употребленное для удержания вещи, должно быть признаваемо отдельным преступлением от похищения. Но сенат крайне суживает это положение, относя к грабежу-разбою случаи насилия, немедленно следовавшего за похищением, даже после окончания завладения, если насилие применено с целью избежать преследование и удержать за собою похищенное. На этом основании им отнесены к грабежу-разбою: нанесение ран после отнятия имущества для избежания преследования (1870 n 503, Кадрая); деяние подсудимого, состоявшее в том, что, взяв у другого лица чай, при требовании возвратить его обратно, насильно вытолкал потерпевшего из помещения, где он находился (1875 n 201, Шульгиной), и многие случаи насилия, употребленного вором для избежания поимки при преследовании его по горячим следам. Бесспорно, эти случаи тяжелее обыкновенной кражи, и потому некоторые кодексы предусматривают их особо: так в кодексах германского (_ 252), венгерском (art. 345) и финляндском (_ 234) содержатся правила, приравнивающие к разбою употребление насилия вором, настигаемым после кражи, для избежания поимки. Но пока такого специального правила не постановлено, случаи этого рода могут быть рассматриваемы не иначе, как совокупность кражи и позднейшего, отдельно от нее стоящего насилия. Со стороны внутренней, для грабежа-разбоя необходим animus rem sibi habendi, намерение присвоить чужое имущество заведомо о противозаконности этого; кроме того, требуется знание и желание прибегнуть к насилию, как к средству похищения. Но при этом безразлично, в какой именно предшествующий завладению момент времени родилось у виновного это желание (1871 n 932, Махмуда Оглы); безразлично и то, употреблялось ли насилие для облегчения захвата имущества, или для принуждения к передаче его, или даже для принуждения воздержаться от препятствования похищению (1873 n 386, Монахова). Оконченным грабеж-разбой, как и кража, становится с момента утраты владения имуществом потерпевшим и перехода имущества во владение виновного; с употребления или попытки употребления насилия, физического или психического, начинается область наказуемого покушения. _ 75. Виды насильственного грабежа и разбоя. Простой насильственный грабеж наказывается каторгой или испр. арест. отд. от 4 до 6 л., смотря по роду насилия и угроз и другим обстоятельствам дела (1642 ул.). Квалифицирование его вызывает обязательное назначение каторги, которая применяется: 1) по месту - если грабеж учинен в церкви, но без оскорбления святыни (1638); придаток последнего превращает деяние в тяжкое святотатство (220 ул.); 2) по предмету и времени - если грабеж учинен с пожара, наводнения или при ином несчастном случае (1640 ул.); 3) по способу действия - если учинивший грабеж был вооружен (1641); это деяние стоит посредине вооруженной кражи и разбоя; от первой оно отличается наличностью насилия, физического или психического, от второго - совершенным неупотреблением при таком насилии оружия, даже для угроз; 4) по субъекту, месту и способу действия - грабеж шайкой злоумышленников с открытым нападением на дом или иное обитаемое место (1639 ул.). Рецидив при грабеже специально не предусматривается. Простого разбоя уложение не предусматривает; наиболее легкий вид его, наказуемый каторгой от 6 до 8 лет, есть предумышленный разбой в месте уединенном, необитаемом и не на путях сообщения, причем наказание увеличивается на одну степень при условии предумышленности (1631 ул.). Затем квалифицирование применяется: 1. по мест: а) за разбой в церкви, наказываемый каторгой без срока (1628); и здесь, как при грабеже, имеется в виду только церковь христианская; б) за разбой с нападением на обитаемое здание или целое селение, наказываемый каторгой до 12 лет (1629); в) за разбой на улицах или путях сообщения, сухопутных или водных, наказуемый одной степенью ниже разбоя с нападением на обитаемое здание (1630); 2. по субъекту: а) за рецидив разбоя, наказуемый, как разбой церковный, бессрочной каторгой (1635); здесь требуется специальный рецидив, так что предшествовавшее учинение грабежа, даже насильственного, не увеличивает наказания за последующий разбой; б) за разбой шайкой, причем главнейшие преступники наказываются каторгой до 15, и прочие до 12 лет (1633); 3. по последствиям: а) за разбой, соединенный с убийством или покушением на него, и б) за разбой, соединенный с зажигательством или покушением на него (1634). Обстоятельствами, увеличивающими на одну степень наказуемость разбоя легкого и квалифицированного по месту, признаются: соучастие нескольких лиц; нанесение увечья, раны, истязания или мучения; ограбление почты или иных предметов перевозки (1632). Существование в нашем законодательстве двух самостоятельных видов насильственного похищения, объясняясь исторически, не имеет более за себя никаких рациональных оснований; вместе с тем оно создает ряд недоразумений, так как система квалифицирующих обстоятельств при грабеже и разбое, а также правила о рецидиве, начертаны не одинаково. В законодательствах иностранных все случаи насильственного похищения объединены в одно понятие (vol avec violence, Raub); у нас это выполнено только угол. уложением 1903 г., которое под разбоем разумеет похищение чужого имущества, с целью присвоения, посредством приведения в бессознательное состояние, а также посредством телесного повреждения, насилия над личностью или наказуемой угрозы. Наказание - исправительный дом на срок не ниже 3 лет; но наказание это доходит до срочной каторги в следующих квалифицированных случаях: 1) по субъекту - при разбое шайкой, несколькими лицами, вторгшимися в обитаемое строение, при рецидиве разбоя; 2) по месту - из церкви и на открытом море; 3) по способу действия - посредством тяжкого или весьма тяжкого телесного повреждения и при вооруженном разбое. Угол, уложение оговаривает, что на тех же основаниях наказуемо похищение чужого документа или корреспонденции. Точно так же в финл. улож. грабеж обнимает собой всякое похищение чужого имущества посредством насилия против личности или угрозы, представляющей неминуемую опасность для жизни или здоровья (_ 232). Наказание - смирительный дом не свыше 6 лет доходящий, однако, и до 10 (и даже 12) лет в квалифицированных случаях: 1) по субъекту - при грабеже шайкой и при рецидиве грабежа, 2) по объекту - при ограблении почты или путешествующего, 3) по обстоятельству времени - при несчастном случае и ночью из обитаемого строения (_ 233, 236, 237). |