Фойницкий И.Я. Курс уголовного права. Часть особенная Посягатель. Фойницкий И. Я. Под ред., с предисл. А. А. Жижиленко 7е изд

• Название: Фойницкий И. Я. Под ред., с предисл. А. А. Жижиленко 7е изд
• Дата: 22.06.2022
• Размер: 4.43 Mb.
• Имя файла: Фойницкий И.Я. Курс уголовного права. Часть особенная Посягатель.rtf
• Тип: Документы; #609999
• страница: 22 из 31

*(163); наказание - простая тюрьма:

2. отравление чужого скота или чужих домашних животных (1623, 1624 ч. 2 ул.). Деяние это, наказуемое лишь при умышленности, предметом своим должно иметь значительное, неопределенное число домашних животных; если же оно направлялось на отдельные особи, то может быть применена лишь ст. 153 уст. о нак. Закон различает два вида отравления скота: посредством отравления кормовых припасов (или водопоев) и иными способами. Первый случай он приравнивает к сообщению чужому скоту заразы, различая наказуемость по тому, распространилась ли на скот смертность или не распространилась. Во втором случай он ограждает не только чужой скот (крупный и мелкий),. но и иных домашних животных, напр. птицу. Наказание в первом случае - тюрьма с поражением прав или арест, во втором - простая тюрьма, арест или денежная пеня;

3. сообщение заразы чужому или своему скоту (862, 1623 улож.) есть наиболее типичный случай общеопасного повреждения скота. Им обнимается сообщение всякой заразительной болезни, как смертельной (чума), так и несмертельной, но уменьшающей имущественную годность скота (лень и т. д.)*(164). Закон предусматривает лишь умышленное сообщение заразы, наказуемость которой различается смотря но тому, распространилась ли зараза или нет. Но, кроме того, существует ряд правил для предупреждения заразы скота, несоблюдение которых обложено наказаниями (112 уст. о нак.), что установляет возможность ответственности и за неосторожную вину.

Весьма опасно сообщение заразы не только животным, но и растениям; таковы напр. случаи сообщения дорифоры картофелю и филлоксеры виноградной лоз, вызвавшие во французском законодательстве специальные карательные постановления 1878 и 1879 г. Наше законодательство не предусматривает повреждения чужих растений путем заразы; но состоявшиеся в последнее время специальные законы 26 мая 1881, 28 мая 1883 и 12 мая 1893 г. (112, 1121 уст. о нак.) установляют и у нас ответственность за несоблюдение установленных мер предосторожности против распространения разного рода насекомых и животных, вредных для сельскохозяйственных растений, а также для плодовых и древесных насаждений.

Угол. уложение 1903 г. относит по этому признаку к тяжкому повреждению, караемому тюрьмою:

1) умышленное повреждение чужого скота, в смысле имущества собирательного, посредством отравления водопоя или кормовых припасов, или посредством сообщения заразы (8 ст. 550);

2) умышленное повреждение рыбы в чужих водах посредством отравления воды (9 ст. 550);

и 3) умышленное повреждение виноградной лозы в чужом винограднике посредством заражения филлоксерой (10 ст. 550).

_ 100. Зажигательство (incendium, Brandstiftung, arson)*(165) есть одно из старейших преступленй, упоминаемых памятниками весьма раннего времени, у нас уже русскою правдою, которая за поджог чужого двора и гумна назначала, поток и разграбление. Право римское по аквилианову закону видело в повреждений чужого имущества огнем простое damnum injuria, за которое полагались денежные пени в пользу потерпевшего; с течением времени поджоги получили публичное значение, и сулланское законодательство наказывает важнейшие случаи его как квалифицированное убийство, а еще позднъе, по leg. Pompeja et Julia de vi, поджог входить в публичное насилие (crimen vis) и рассматривается как квалифицированный вид его. Cтарое французское право усвоило себе взгляд римского права на поджог, как на вид публичного насилия; но кодекс 1810 г. вычеркнул признак насилия из большей части преступлений этой группы, отнес поджог к преступлениям имущественным, определив его как "подложение огня", безотносительно к дальнейшим последствиям. Однако, понята поджога ограничивается недвижимыми и такими движимыми имуществами, горюше которых предполагает обширный объем пламени и которые точно перечисляются самим законом; повреждении огнем прочих имуществ, напр. документов, признается не поджогом, а обыкновенным повреждением имущества (art. 439: qui aura... brule ou detruit d'une maniere quelconque). Поджог должен быть умышленный; неосторожность наказуема лишь при условии нарушения особых правил предосторожности от огня. Французское законодательство выходит из взгляда на поджог, как на деяние, опасное для личных благ, и облагает его весьма тяжкими наказаниями. По первоначальной редакции кодекса 1810, смертная казнь полагалась за всякий поджог зданий, кораблей, судов, леса, складов лесных материалов, жатвы, а также иных предметов, от которых, по положению и свойству их, огонь мог сообщиться указанным имуществам; законами 1882 и 1863 годов установлены различия в наказуемости поджога по роду подожженных имуществ, причем смертная казнь сохранена лишь за поджог имуществ (чужих или своих), представлявши опасность для жизни другого лица, прочие же случаи поджога (только чужого) имущества обложены каторгою или исправительным домом (tr. forces, reclusion). в законодательствах германской семьи, поджог, рассматриваемый как деяние общеопасное для имущества или личных благ, не ограничиваясь "подложением огня", необходимо предполагает горюие имущества, воспламенение его (in Brand setzen), хотя бы самого повреждения имущества не последовало. Германское уложение различает поджог строительных сооружений, опасный для жизни другого лица, и поджог прочих сооружений и складов, наказывая его как при умышленности, так и при неосторожности. Повреждение имущества посредством взрывчатых веществ. как по французской, так и по германской системе, сравнивается с поджогом. Названные законодательства в самом тексте своих постановлений с точностью определяют, повреждение каких именно предметов посредством огня должно быть почитаемо общеопасным поджогом. На совершенно иной путь стал нидерландский кодекс, который предоставляет решение вопроса об опасности данного пожара в каждом отдельном случае самому суду. Он наказывает умышленное причинение пожара, взрыва или наводнения: тюрьмою (от 1 дня) до 12 лет, если деяние представляло общую опасность для чужого имущества; тюрьмою (от 1 дня) до 15 лет, если деяние грозило опасностью человеческой жизни; тюрьмою (от 1 дня) до 20 лет, если деяние не только грозило опасностью человеческой жизни, но и на самом деле причинило смерть. Та же формула принята и для неосторожности.

Такова в существенных чертах обрисовка поджога по законодательствам иностранным. Сила, крайне важная и благотворная при разумном ее применении, необходимая для каждого хозяйства и находящаяся в распоряжении каждого лица, огонь становится разрушительною стихиею, грозною и для имущественных, и даже для личных благ человечества, коль скоро утрачивается возможность управления им. А между тем, благодаря его общедоступности, к помощи его могут прибегать даже лица, слабые физически и умственно; уголовная статистика показывает, что поджог весьма часто становится орудием мести в руках несовершеннолетних и женщин. У нас до настоящего времени он имеет несравненно большее значение, встречается гораздо чаще, чем на западе Европы, представляя и большую опасность в виду деревянных построек и соломенных крыш России. За период времени с 1827 по 1846 г., по сведениям Анучина, на 16.003 чел. всех сосланных в Сибирь по суду, за зажигательство было сослано 1278 чел., т.е. около 8%, причем число сосланных женщин почти равнялось числу сосланных мужчин, а в общем числе сосланных этой категории было несовершеннолетних более одной трети. По своду статистич. сведений по делам уголовным, за 10-летний период 1876-1885 г. общими судебными местами у нас осуждено за поджог обитаемых зданий 1486 чел., за другие случаи истребления имущества 3584, всего 5070, т.е. около 2%; причем малолетних до 14 лет было около 5%, именно девочек 8% и мальчиков 4% среди осужденных каждого пола.

Действующее наше законодательство понимает под зажигательством умышленное повреждение чужого имущества посредством огня, могущего разгореться и превратиться в пожар; в некоторых особо указанных случаях, к чужому имуществу приравнивается собственное*(166). Это понятие поджога не совпадает с западно-европейским, но в отношении теоретическом представляется более правильным, ближе совпадая с общим понятием имущественного повреждения.

Для подкрепления предложенного толкования нашего законодательства нужно прежде всего выеснить значение терминов, им употребляемых. Эти термины суть " зажигательство ", " поджог", я истребление огнем имущества". Из них послдний имеет характер родовой: так озаглавлена вся вторая глава раздала XII уложения. Термин "зажигательство" употреблен для означения первого отделения этой главы, а второе и последнее отделение ее называется "истребление и повреждение чужого имущества взрывом пороха, газа или иного удобовоспламеняющегося вещества, или же потоплением или иным образом". Уже из сопоставления этих названий и общего заголовка их вытекает, что первое отделение посвящено деяниям, составляющим такое же повреждение чужого имущества, как предусматриваемое вторым отделением, но лишь учиненное иными способами, а именно огнем. Далее: термин "зажигательство" употребляется как общее выражение, обнимающее два понятия, о которых трактует первое отделение и для означения которых им выбираются термины "поджог" (n06-1613 ул.) и "умышленное истребление огнем" (1614, 1615 улож.). Поджог необходимо предполагает возможность пожара; самое это слово "пожар" несколько раз употребляется законом для обозначения естественного последствия поджога (3 и 4 ч. 1607, 1610, 2ч. 1612,. 2 ч. 1613). Но наличность пожара не делает еще поджога совершившимся: если он потушен в самом начале, то закон признает лишь покушение на поджог (1610 улож.). Значит, полный состав поджога необходимо предполагает оконченное повреждение огнем чужого имущества. Но и в случаях, которые закон называет "умышленное истребление огнем" (1614, 1615 ул.), также не исключается, а даже предполагается возможность пожара, широкого распространения пламени; здесь говорится о поджоге сложенных в скирды сена, хлеба. и т. под. складов. Значит, возможность пожара - общая черта и "поджога", и "истребления огнем" в смысле уложения; то и другое составляют лишь виды "зажигательства". Отсюда вытекает уже, что зажигательное истребление огнем чужого имущества нужно отличать от незажигательного, которое ни в каком случае не переходит в пожар и при котором действие огня ограничивается тесными пределами, препятствующими ему сделаться общеопасною разрушительною силою. Таковы напр. бросание в горящий камин чужой движимости, сожжение на свече или на зажженной спичке чужой ассигнации, чужого документа и т. под. Случаи эти составляют не зажигательство, а простое повреждение имущества, предусмотренное ст. 152 уст. о нак.*(167). Но между поджогом и "истреблением посредством огня" существует и различие, обусловливаемое предметом, на который направляется деятельность виновного; поджог обнимает переходящее в пожар повреждение огнем строительных сооружений или чужого леса; истребление огнем - всякое иное имущество, горше которого может стать пожаром.

Таким образом, зажигательство может быть определено, как повреждение имущества умышленно причиненным для того пожаром; поджог есть зажигательство строительных сооружений и чужого леса, истребление огнем - зажигательство всякого иного имущества.

Всякое зажигательство есть общеопасное повреждение имущества; этот признак существенно необходим для его состава*(168). Вышеуказанное (_ 98) различие в законодательных построениях общеопасности повреждения замечается главным образом в конструкции поджога; между тем как одни законодательства стремятся исчерпать все условия общеопасности, а другие (голландский кодекс) предоставляют не только установление, но и определение их суду, довольствуясь общим требованием общеопасности деяния или для благ имущественных, или даже для благ личных, средняя система, которой придерживается наше действующее законодательство и уг, ул., 1903 г., намечают в самом законе только главнейшие признаки общеопасности зажигательства.

Зажигательство как общеопасное преступление характеризуется обстоятельством пожара, им производимого. Это - понятие общее, а не техническое, и потому, казалось бы, что закону достаточно назвать его в определении зажигательства, не задаваясь уже никакими пояснениями его подобно тому напр., как закон поступает относительно чести, вводя ее в состав оскорбления. В действительности этого оказывается недостаточно. Пожар в общежитейском смысле означает воспламенение более или менее значительной массы однородных или разнородных предметов; в этом понятии вполне ясен признак огня и значительного развития его, но само по себе оно не говорить, как велика должна быть степень этого развита; причем, наличность пожара и степень его распространенности не служит еще указанием степени его важности для общежития; пожар ни к чему негодной тундры, захватывающий обширное расстояние, с общественной точки зрения гораздо менее важен, чем пожар ничтожной, но обитаемой лачужки. Ясно, таким образом, что для указания степени общеопасности зажигательства, кроме обстоятельства пожара, должен быть указан в законе еще по меньшей мере один, второй признак.

Этот признак есть предмет зажигательства, непосредственный или посредственный. Он более всякого другого определяет степень общеопасности зажигательства, и потому как в нашем действующем уложении так и в других кодексах, кроме только голландского, ему сообщается решающее значение при построены как видов зажигательства, так и общего состава его. И между тем как перечневая система всюду оставляется, как допускающая пробелы, мы видим в законах о зажигательств до настоящего времени не только не ослабление, а решительное торжество ее*(169). Зажигательством признается повреждение огнем лишь специально поименованных в законе предметов. Таким образом, центральную часть состава зажигательства как общеопасного преступления составляет предмет его, и различием в непосредственном или посредствующем предмет его определяется различие зажигательства, опасного только для благ имущественных, от зажигательства, опасного как для имущественных, так главным образом и для личных благ.

Наше уложение признает, что предметом поджога могут, быть лишь здания, корабли и леса, предметом зажигательного истребления всякое иное имущество, горше которого составляет пожар. Здание, в смысле уложения, обнимает всякое воздвигнутое на земле и с нею связанное строительное сооружение, приспособленное для жительства людей или для хранения животных, товаров или иных имуществ; безразлично, выполнены ли при сооружена его правила строительного устава или нет; здание может быть или надземное или подземное, напр. землянка, что видно из приравнения нашим законом к зданиям и рудников (160.8 ул.); во всяком случав, однако, для понятия здесь необходима связь его с землею; не почитаются зданием или строением в смысле нашего законодательства переносные лари для товаров, шалаши, палатки и перевозочные средства, как признано и сенатом (1878, Л; 58, Бабаева), так что повреждение их огнем может быть наказано лишь по ст. 152 уст. о нак., или как зажигательное истребление, по ст. 1615 улож. Мало того: в силу специального постановления нашего законодательства (1614 ул.), мелкие хозяйственные постройки, как овины, гумна, также не признаются сами по себе зданиями или строениями в смысле постановления о поджоге (1884, n 32, Колосова), и повреждение их огнем практика подводит не под 1609, а лишь под 1615 улож. Равным образом, из понятия зданий и строений должны быть исключены мосты, паромы и иные предметы для переправы или передвижения по водам, кроме, однако, кораблей и судов, которые при известных условиях (2 ч. 1607, 1609) приравниваются к зданиям и строениям. При этом, под судами должны быть понимаемы значительные морские или речные перевозочные сооружения, горение которых отвечает понятию пожара; повреждение огнем одиноко стоящего ялика будет не поджогом, а простым повреждением чужого имущества (152 уст. о нак.), или, в крайнем случае, повреждением зажигательным (1615 улож.). Наконец, предметом поджога может быть чужой лес, т.е. собрание значительной массы дикорастущих дерев; поджог небольших количеств древесных насаждений, не составляющих леса, подходит не под 1613, а под 1615 (Гр. улож., составляя лишь зажигательное истребление огнем чужого имущества (1881 Л; 16, Павлова). Таков предмет поджога в тесном смысле. Что касается зажигательного истребления, то предметом своим оно может иметь всякое имущество, горше которого составляет пожар; из общей массы таких имуществ закон выделяет в квалифицированную форму этого вида имущества, наиболее важные в хозяйственном отношении, хлеб на корню или же убранный и сложенный, фруктовые сады, хмельники, сенокосы, склады сена или дров и торфовые земли (1614).

Другое условие предмета зажигательства состоит в том, что поджигаемое имущество должно быть чужим для виновного, с тем, однако, что если поджог своего составляет лишь средство зажигательства чужого (напр. купец поджигает товар в своей лавке, нанимаемой им в чужой дом), то он на общем основании отвечает за причиненное им умышленно повреждение чужой собственности (_ 98). Но из этого правила, как уже выше замечено, имеются два специальные изъятия: одно относится к поджогу всякого имущества застрахованного, с целью получить страховую сумму; другое - к поджогу собственных обитаемых строений (или судов) и прочих имуществ, сообщивших или могших сообщить пожар чужим строениям; в этом случае (1612 улож.) получается особый вид общеопасного зажигательства.

Зажигательство должно быть умышленным, что необходимо предполагает знание виновным, к какому средству он прибегает и на какой именно предмет направляется его деятельность, в связи с желанием его или допущением повреждения такого предмета посредством огня. Цель деятельности, в виде общего правила, безразлична для состава деяния, в немногих случаях составляя лишь особо отмечаемое законом обстоятельство, влияющее на размер наказуемости; но иногда (напр. 1615 ул.) она вносится в самый состав деяния, и в таком случае, при отсутствии требуемой законом цели, может быть применено лишь правило о простом повреждении чужого имущества (152 уст.). Понятие неосторожного зажигательства нашим законам неизвестно; его заменяет понятие нарушения правил устава пожарного, когда от сего произошел пожар (98 уст. о нак.).

Внешнее действие зажигательства должно состоять в зажжении предмета, в причинении пожара. Огонь - безусловно необходимое средство зажигательства; но при этом безразлично, сам ли виновный воспламенил его, или побудил к тому (подговором, насилием, обманом) третье лицо, или же воспользовался силами природы, направив их на данный предмета для зажжения его (напр. электричеством от громовой тучи, солнечными лучами и т. под.); безразлично также, какие именно вещества он употребил для зажжения серную спичку, трут, электрически провод, порох и т. под. Необходимо лишь, чтобы от направленного виновным огня произошло сожжение предмета. Такое сожжение обыкновенно предполагает воспламенение предмета; но есть предметы не воспламеняющиеся, а подвергающиеся от действия жара лишь тлению (шелк, шерсть).

Совершившимся зажигательство становится с момента, когда под понятием пожара предмет утратил свою имущественную годность вполне или в таких существенных частях, что он без ремонта не может продолжать выполнять свое имущественное назначение. Это общее положение выдерживается нашим законодательством и для всех видов зажигательства*(170), и уложение не считает поджога совершившимся даже тогда, когда пожар начался (1610 ст.), т.е. когда поджигаемое имущество уже успело загореться: оно должно быть истреблено или повреждено, в обычном значении этих понятий. Но в виду особенности той силы, к которой прибегает виновный, наше законодательство для некоторых случаев поджога с особым вниманием останавливается на подготовительной деятельности и дает специальные правила относительно ее наказуемости (1610, 1611 ул.). Это имеет место лишь для поджога зданий и строительных сооружений, с ними сравниваемых, так что не только для зажигательного повреждения (1614, 1615 ул.), но и для поджога леса (1613 ул.), остаются в сил общие правила уложения о покушении и приготовлении (8, 9, 112-115 улож.). По существу же своему, указанные особые правила сводятся к следующим:

1) в названных случаях, уложение наказывает не только покушение, но и приготовление, понимая под приготовлением "приискание, приобретение или приспособление нужных для поджога материалов", и относя к покушению: а) подложение под поджигаемое имущество окончательно приготовленных уже для того горючих или иных предметов; здесь предполагается зажжение горючих материалов или приведение их в такое состояние, при котором они должны воспламениться естественным путем, без участия дальнейшей деятельности виновного; подложение же незажженных материалов, составляя лишь приспособление их, относится к приготовлению; и б) начало пожара поджигаемого имущества, т.е. действительное воспламенение или горение его, но в степени слабой, так что имущество еще не повредилось и начавшийся пожар оказалось возможным погасить. В первом случае, который можно назвать неумышленным покушением на поджог, закон говорит о предупреждении пожара (ч. 3 ст. 1610 ул.); во втором случае идет речь не о предупреждении, а о потушении его в самом начале: это - покушение оконченное (ч. 1, 2, 3 ст. 1610 ул.);

2) приготовление на все виды поджога зданий наказывается точно определенным в самом законе наказанием, именно высшим исправительным (1611 ул.);

3) по вопросу о наказуемости покушения на поджог зданий, закон придает значение как тому, до какой именно ступени осуществления достигла деятельность виновного, так и субъективным факторам раскаянию виновного в момент учинения деяния и стараниям его, лично или через ь призванных им людей, прекратить начавшийся пожар. Если этих субъективных факторов не было, то закон наказывает его за покушение как за поджог совершившийся, не различая уже покушения оконченного и неоконченного (3 ч. 1610). Если же эти субъективные факторы оказались налицо, то уложение, с чрезмерною подробностью останавливаясь на всевозможных оттенках и сочетаниях этих факторов, говорит только о наказуемости покушения оконченного, т.е. того случая, когда пожар начался, но был потушен в самом начале вызванными раскаянием виновного стараниями его самого или приглашенных им людей (ч. 1 и 2 ст. 1610); причем наказания положены здесь значительно более слабые, чем за поджог совершившийся, именно средние исправительный с поражением прав или без такого поражения. О более же мягком виде, именно покушении неоконченном, когда напр. виновный, подложив зажженные горючие материалы, по добровольному побуждению залил их водою и предупредил пожар прежде, чем он успел начаться, закон молчит; из такого молчания следует заключить, что к этому случаю, равно как и к добровольно оставленному приготовлению на поджог, следует принимать общее правило 113 ст. о безнаказанности такой добровольно оставленной деятельности *(171).

_ 101. Виды зажигательства. Наказуемость поджога по старому праву была весьма строга. Смертная казнь составляла нормальную кару всех сколько-нибудь важных случаев, причем, по началу она весьма нередко применялась в форм сожжения. Современные законодательства смягчили эту суровость и при определении наказуемости различаюсь поджог на опасный для личности и опасный для имущественных благ; первый рассматривается как преступление весьма тяжкое, стоящее близко к убийству; второй вызывает более слабые кары.

Наше законодательство при определении наказуемости зажигательства руководится тою же общею идеею. Согласно разнообразным оттенкам опасности, которая может заключаться в деятельности виновного как для личных, так и для имущественных благ третьих лиц, оно в зажигательстве отличает поджог от зажигательного истребления имущества и, в свою очередь, каждое из этих понятий различает на несколько видов.

Основные виды поджога суть: 1) поджог зданий или судов обитаемых или таких, где в то время заведомо для виновного находились люди (1606, 3 ч. 1609 ул.); 2) поджог зданий нежилых (1 ч. 1609); и 3) поджог леса (1618 ул.). Между поджогом зданий обитаемых и нежилых стоять 4) общеопасный поджог собственного имущества (1612 улож.) и 5) посредствующий поджог зданий нежилых, находившихся в близком соседстве с обитаемыми или такими, где в то время были люди (2 ч. 1609 ул.). Первый и последний, а частью и предпоследний виды составляют поджог, опасный для личности, остальные - поджог, опасный для имущества многих лиц. Зажигательное же повреждение имущества, как замечено выше, длится на тяжкое (1614 ул.) и простое (1615 ул.).

Но это - схема нашего законодательства в самой упрощенной форм. Она значительно .усложняется множеством параллелей и квалификаций, делаемых им в пределах каждого вида.

А. Обитаемые здания пользуются наиболее энергическою охраною закона, в виду того, что поджог их сопровождается значительною личною опасностью. Под ними разумеются здания, приспособленные для жилья, т.е. для постоянного в них пребывания людей днем и ночью, и действительно занятые людьми. Одно приспособление для жилья недостаточно; здание, приспособленное для жительства, но еще не занятое людьми, в отличие от обитаемого, судебною практикою называется жилым (1874 n 44, фон Фалькерзам), хотя, впрочем, этого различия между жилыми и обитаемыми зданиями уголовному закону неизвестно. Нужно, притом, чтоб здание было обитаемо не только виновным и его сообщниками, но третьими лицами, которым поджог мог грозить опасностью (1876 n. 87, Овсянникова). Но затем безразлично, находились ли в таком зданий жильцы в самый момент поджога, или нет: проживая в нем, они, узнав о пожар, могли вернуться в свои квартиры для спасения имущества, и подвергнуться опасности. Объективной стороне понятия должна соответствовать субъективная - знание виновным того, что данное здание есть обитаемое.

Выдвигая на первый план обитаемые здания в видах охраны личности, закон с полным основанием уподобляет им здания нежилые в то время, когда в них заведомо для виновного находились люди (3 ч. 1609 ул.). Это понятие не требует объяснения рассматриваемой первой категории. Наше законодательство уподобляет:

1) "корабль или иное судно, на коем в то время находились люди, или же по близости коего были другие суда" (ч. 2 ст. 1607 ул.); эта редакция не совсем точна и совпадает с редакциею ст. 1609, уподобляющей нежилым строениям при отсутствии в них людей "судно, когда на нем также не было людей и других в близости оного судов". Очевидно, что для применения ст. 1607 необходимо, чтобы находившееся поблизости судна были обитаемы; при необитаемости же их применяется ст. 1609;

2) церковь, т.е. здание, предназначенное и действительно служащее для христианского богослужения, которое необходимо предполагает алтарь; на признак обитаемости здесь внимания не обращается;

3) дворец, принадлежащий Государю Императору или одному из членов императорской фамилии; здесь, равным образом, не требуется обитаемости;

4) рудники, в которых производится разработка ископаемых богатств (1608 улож.); поджог их наказуем весьма строго, до бессрочной каторги, смотря по опасности для работавших людей и знанию ее виновным;

5) склады некоторых предметов, т.е. собрание значительной массы их, сложенных в одно место в строении или на открытом воздухе. Закон различает шесть категорий складов: а) хранилище пороха (п. 3 ч. 1 ст. 1607), или, придерживаясь терминологии закона 13 мая 1874, пороховой склад, т.е. место, где хранится порох в количестве свыше 30 фунтов; б) магазины жизненных припасов, т.е. казенные или общественные склады, особо устроенные для хранения предметов продовольствия (п. 5 ч. 2 ст. 1607); от них должны быть отличаемы склады торговые и сельско-хозяйственные (к. р. 1876 n 53, Бабаева, а также по делу Овсянникова); в) казенные магазины военных или морских снарядов (п. 5 ч. 2 ст. 1607); г) лавки, кладовые или магазины с товарами или припасами какого-либо рода (2 ч. 1609), т.е. здания, предназначенные и действительно служащие для хранения значительная количества собранных из разных мест товаров; д) сельско-хозяйственные склады жатвы, на открытом воздухе или в приспособленных для того гумнах, овинах и иных подобных необитаемых строениях (1614 ул.), и е) склады дров (1614 улож.). Поджог складов трех первых категорий приравнивается к поджогу обитаемых зданий, поджог зданий четвертой категории опасному для обитаемых зданий поджогу нежилых строений; сожжение складов двух последних категорий выделяется из поджога, и повреждение их огнем наказывается как тяжкое или менее тяжкое зажигательное истребление.

Поджог обитаемых зданий наказывается каторгою на срок, более или менее значительный, смотря по обстоятельствам дела. В ряду этих обстоятельств отметим: время учинения - ночь; рецидив поджога и учинение его шайкою; объем и степень опасности поджога, смотря по свойству здания; так, поджог, институтов, учебных, ученых или общественных заведений, кунсткамер, библиотек, музеев, тюрьмы; присутственного места или архива его, здания публичных собраний (напр. театра), когда в нем было или долженствовало быть собрание, больницы, когда в ней были больные, селения или города в разных местах, рудника, когда в нем находились люди, церкви, дворца императорской фамилии, хранилища пороха, казенного или общественного склада жизненных припасов или военных или морских снарядов, наказывается каторгою до 12, 15, 20 лет и даже без срока (1608 ч. 2). Мало того: есть случаи поджога, и по нашему праву наказуемого смертною казнью, именно поджог карантинных зданий и оцепленных стражею домов, учиненный во время чумной эпидемш (3 ст. 831 у.).).

Б. Вторую группу предметов поджога составляют здания нежилые, когда в них не было людей. Нежилым признается здание, не приспособленное для жилья, идя хотя и приспособленное, но не занятое жильцами*(172). Из зданий, могущих быть предметом этого вида поджога, исключаются мелкие сельско-хозяйственные постройки, служащие для хранения жатвы (1614, 1615 ул.) *(173). Закон требует, чтобы об отсутствии людей в таком нежилом зданий во время поджога было известно виновному; но это значить лишь, что он не должен был знать, что в строении находились во время поджога люди, или хотя и предполагал это, но людей в действительности не было; эти случаи особо законом не предусматриваются, они стоят посередине между поджогом обитаемого и необитаемого здания и их, по общему правилу толкования, должно подводить под более мягкое из обоих этих понятий. Умышленный поджог нежилого здания наказуем исправ. арест, отд. от 5. до 6 л. (1 ч. 1609). С ним сравнивается умышленный поджог судна, на котором не было людей и вблизи которого но находилось обитаемых судов.

В. Третью группу поджога, занимающую промежуточное место между поджогов зданий обитаемых и необитаемых, составляешь поджог необитаемого строения, от которого пожар перешел или мог перейти на строения обитаемые. Правило о нем имеет, следовательно, в виду строения необитаемые только как непосредственный предмет поджога, в действительности же оно охраняешь здания обитаемые и такие, где в то время находились люди, т.е. человеческую жизнь, если, однако, не установлен прямой умысел виновного поджечь этим путем именно обитаемое здание, когда он отвечает но более строгому закону о поджоге первого вида. Опасность пожара, долженствующая угрожать обитаемым зданиям, определяется нашим законом исключительно по пространственному признаку близости поджигаемого к зданию обитаемому или такому, где находились люди; эта "близость", "близкое соседство" - вопрос факта, решаемый судом по существу (след. присяжными заседателями, 1873 n 632, Фельдшера); она не равнозначуща с опасностью пожара для таких зданий; с одной стороны, несмотря на близость, опасности пожара может не быть (если напр. Ветер дул в противоположном направлена); с другой - опасность может существовать и помимо близости, вытекая, напр., из свойства строительных материалов, или содержавшихся в зданиях предметов (напр. керосина), селитры, незначительности числа людей для тушения пламени и т. под. Вот почему правильнее более общая редакция, выбираемая иностранными законодательствами. Крайне тесная редакция нашего закона ведет к тому, что, по разъяснению сената (1877 .n22, Кочергина), возможность опасности для других строений и близость к Строениям понятия не однозначные, и потому 2 ч. 1609 ул. не может быть применена даже при категорическом признании присяжными такой опасности, если вместе с тем не призвана близость. Уголовное уложение 1903 г. исправляет эту неточность.

К зданиям нежилым, находившимся вблизи обитаемых или таких, где в то время заведомо для виновного находились люди, наше законодательство приравнивает лавки, кладовые или магазины с товарами или припасами. Понятие это, как мы видели, означает частные склады значительного количества предметов промышленности или торговли, собранных из разных мест, отличаясь, с одной стороны, от казенных и общественных складов предметов продовольствия и воинских снарядов, а с другой - от временных складов произведений сельского хозяйства. Наказуемость поджога рассматриваемого вида - каторга низших степеней.

Г. Поджог собственного имущества (1612 улож.). как замечено, собственник может безнаказанно распорядиться своим имуществом, даже сжечь его. Исключение составляют случаи, когда повреждением собственного имущества нарушаются или ставятся в опасность чужие блага, причем наказание, конечно, назначается не за нарушение собственного права, а за нарушение, действительное или возможное, чужого права. Таковы: 1) поджога имущества как приготовление к страховому обману, и 2) поджог собственного имущества, представляющий опасность для чужих имущественных или даже личных благ. Первый случай рассмотрен выше (стр. 267 и сл.); ему посвящена ст. 1612 улож., главным образом первая ее часть, так как вторая относится к общеопасному поджогу собственного имущества как застрахованного, так и незастрахованного,(77 n 70, Маркова). Наказуемость последнего обусловливается: а) нахождением в подожженом строении людей, посторонних поджигателю; б) обстоятельством сообщения огня, т.е. действительного перехода пожара на чужие строения, как обитаемые, такт, и необитаемые; в) нахождением подожженного "и близости других строений", говорит закон, т.е. опять-таки чужих, как обитаемых, так и необитаемых, причем "близость", конечно, разумеется в смысле такой близости, которая представляет опасность перенесения на них пожара. Условия эти ставятся каждое порознь, а не в совокупности; констатирование их принадлежит присяжным заседателям, и тяжесть наказания зависит от рода строения, на которое распространился или мог распространиться огонь, определяясь на точном основами ст. 1606-1609 улож. (78 n 632, Фельдшера). Но, указывая в точности посредствующий предмет зажигательства, закон молчит здесь по вопросу о непосредственном объекте его. Он называешь только собственное обитаемое здание, в прочих же случаях говорит глухо: "когда пожар сообщился чужим строениям, или когда подожженное находилось по близости других строений. Из этой широкой редакции следует заключить, что непосредственно подожженным могут быть не только строения и склады, но всякое собственное имущество, даже движимое, если только воспламенение его сообщило или грозило сообщить пожар зданиям и местам, ст. 1606-1609 улож. предусмотренным. Этого толкования придерживается и судебная практика; так, поджог торговцем своего товара в лавке, находящейся в чужом обитаемом доме, признан наказуемым по ст. 1612 улож. (71 n 788, Мутафова).

Д. Последний вид поджога в тесном смысле составляет умышленный поджог чужого леса. Это понята объяснено выше. Нормальная наказуемость, за поджог леса положенная (испр. арест, отд. от 5 до 6 л.), возвышается до срочной каторги (1613 ул.):

1) если пожар учинен шайкою;

2) если он учинен во время засухи или сильного ветра, там, где можно было ожидать весьма быстрого распространения пожара;

3) если в зажженном лесу, заведомо для виновного, находились люди, обитаемые ими строения или целый ряд таких строений селения. Когда, однако, умысел виновного направляется именно на обитаемые строения, то он отвечает за поджог последних.

Прочие имущества, горюше которых составляет пожар, по нашему праву могут быть предметом не поджога, а зажигательного истребления. Последнее по различие таких имуществ распадается на два вида: тяжкое (1614 ул.) и менее тяжкое (1615 ул.). Тяжкое зажигательное истребление обнимает чужие: жатву, сельскохозяйственные склады, склады дров, насаждения (фруктовые сады, хмельники) и торфовые земли. Размеры наказуемости его весьма широки - от простой тюрьмы до испр. арест, отд. оп, 4 до 5 л., смотря по тому, учинено ли деяние днем или ночью, не было ли от него опасности для обитаемых строений и находившихся в соседстве людей, и по иным обстоятельствам, оценка которых предоставлена суду.

Менее тяжкое зажигательное повреждение, наказуемое, лишь при условии мотивов злобы и мести, денежною пенею, арестом или тюрьмою, обнимает, по выражению сената, "менее важные в хозяйстве имущества, коих истребление может повлечь за собою лишь некоторое замешательство в хозяйстве, но не грозит. разорением или большим убытком для хозяина" (1881 .n 16, Павлова), как напр. поджог гунна и иных мелких хозяйственных сооружений для хранения жатвы, или же если сожжение учинено не при таких особых условиях, которые требуются законом для прочих более тяжких видов зажигательства.

Угол. уложение 1903 г. значительно улучшает и упрощает систему действующего законодательства, сводя в одно место повреждение поджогом, взрывом или потоплением. Простое такое повреждение, караемое тюрьмою без минимума, обнимает всякого рода предметы имущественного обладания, по отношению к которым возможны поджог, взрыв или потопление (ст. 562 ч. 1). Наказание возвышается до исправительного дома, если повреждены чужие лес, сад, огород, сельскохозяйственный посев на корню, торфяник, нефтяной источник, склад леса, дров, товаров, сельскохозяйственных произведений, продовольственных припасов, взрывчатых или легко воспламеняющихся веществ,. необитаемое здание или судно (ч. 2 ст. 562). Срочная каторга, а при повреждении по соглашению нескольких лиц в разных местах города или селения одновременно - каторга без срока назначаются за повреждение этими способами: церкви или христианского молитвенного дома (ч. 1 ст. 563); помещения правительственного или общественного установления, публичных библиотеки или музея или иного государственного или общественного хранилища предметов наук или искусств (2 ст. 563); обитаемых здания или судна, рудника или копи, или таких необитаемых здания, судна, помещения или иного места (хотя бы последнее совершенно не отвечало понятно имущества), где в то время заведомо для виновного находился человек, жизнь которого подвергалась опасности (3 ст. 563). в силу специального правила, даже повреждение, подлежащее исправительному дому, облагается каторгою не свыше 8 лет, если, по свойству и положению предметов или по условиям деяния, повреждение грозило опасностью распространения пожара, взрыва или потопления на здания, помещения, суда или места, предусмотренные в ст. 563; это - поджог, взрыв и потопление, и закон спешит оговорить, что наказание применяется, хотя бы поврежденные предметы составляли собственность виновного (ч. 3 и 4 ст. 562). Затем все деления на зажигательство, поджог и т. под. отпадают, по отношению к покушению применяются общие правила, и делается оговорка о наказуемости приготовления и участия в сообществе для учинения такого общеопасного повреждения только важнейших имуществ, ст. 563 предусмотренных, именно тюрьмою (3 ст. 564). Но новейшие законы боевого периода значительно подняли объем запрета и наказуемость деятельности, прибегающей к взрывчатым веществам и снарядам*(174). Наказуемость неосторожной деятельности уголовным уложением установляется лицу для повреждения поджогом, взрывом и потоплением таких предметов, умышленное повреждение которых этими способами наказуемо исправительным домом или каторгою; оно наказывает его арестом или денежною пенею не свыше 500 р., если виновный за неисполнение правил о неосторожном обращении с огнем или взрывчатыми веществами не подлежит более строгому наказанию (ст. 568). Простота и преимущества этой системы в сравнении со сложною системою улож. о нак. стоят вне сомнения.

Финляндское улож. различает несколько видов повреждения имущества посредством огня или взрыва в зависимости от свойства объекта посягательства: ниже других стоят случаи повреждения необитаемого строения или судна, хлеба, скирд сена или соломы, леса, торфяного болота и складов разных товаров и запасов (_ 265); наказание повышается, в случае повреждения обитаемого строения или судна (_ 262); еще выше оно, если повреждена церковь, укрепление, казенный склад или цейхгауз, общественный архив, здание, в котором находится присутственное место или хранится собрание книг и т. п. (_ 263). Наконец, дальнейшими обстоятельствами повышения наказуемости являются учинение повреждения во время общественного бедствия и устранение виновным огнегасительных снарядов (ст. 264).

_ 102. Повреждение имущества посредством взрыва стоить в тесной связи с зажигательством, с которым его вполне сравнивают иностранные кодексы, тем более, что нередко взрывчатые вещества вызывают пожар. Наше законодательство держится того же взгляда, но относится к взрыву несколько строже, предписывая назначать за него высшую меру наказания, определенных за поджог (1616 ул.). Это значит, что и отношении всех элементов состава деяния взрыв должен удовлетворять требованиям, установленным для зажигательства, и по предмету его распадается на те же виды, с теми же квалифицирующими обстоятельствами.

Потопление есть повреждение имущества напором водной массы, поглощающей или разрушающей различные предметы. Оно возможно как относительно имуществ, находящихся на судне, так и относительно имуществ, находящихся на воде; в первом случае потопление сводится к различию водных масс, к выпуску поды из ее естественных берегов; во-втором оно состоит в причинении опасного для личных или имущественных благ погружения предмета. в воду. От потопления отличается бросание в воду отдельных предметов имущественного обладания - кольца, денег, не представляющее общей опасности.

При известных географических условиях, потопление может представляться столь же и даже еще более общеопасным, как и поджог; этим объясняется весьма строгое отношение к нему законодательств таких стран, как Нидерланды. У нас потопление, в виде общего правила, уступает по опасности своей поджогу; тем не менее оно представляется деянием значительной тяжести, вызывающим серьезную репрессию закона. Последний наказывает как умышленное (1617-1619, 1088, 1222, 1257, 1258 улож.), так и неосторожное потопление (1620 ул.). Умышленное потопление распадается на опасное для благ личных и опасное для благ имущественных, что ставится законом в зависимость от рода имуществ, против которых деяние непосредственно направляется. Опасным для благ личных почитается потопление строения обитаемого или такого, где находились люди, подземных копей, в которых производятся работы, обитаемых корабля или судна, или всякого иного места, где в то время находились люди; закон, при условии знания виновным о нахождении людей, наказывает его срочною каторгою, причем наказуемость значительно увеличивается, если опасность угрожала жизни многих людей (потопление целого города или селения - каторга до 20 лет; потопление копи, если виновный легко мог предвидеть опасность, угрожавшую работавшим в ней - каторга без срока). Потопление, опасное лишь для благ имущественных, распадается на потопление чужих необитаемых строений, кораблей или иных судов и на потопление чужих лугов, полей, садов, леса, складов хлеба или иных припасов и товаров; оно обложено исправительными наказаниями. Неосторожное потопление наказуемо тогда лишь, когда оно было последствием нарушения особо предписанных законом правил осторожности (1620 ул.). О потоплении собственного имущества закон молчит, но если оно было средством потопления обитаемых зданий или чужих имуществ, то, конечно, к нему должны быть применяемы общие постановления.

Потопление на общем основами считается совершившимся лишь с момента повреждения водою предмета*(175); общего правила о наказуемости приготовления, подобного существующему для поджога, здесь не имеется. С потоплением закон в одном случае сравнивает засыпание землею и разрушение, именно по отношению к рудникам или иным копям, в которых в то время производились работы, причем предполагается значительная опасность этой деятельности для жизни людей (3 ч. 1621 улож.). Но и прочие способы разрушения или повреждения имущества могут сопровождаться опасностью для благ личных или имущественных. Закон наш содержит о них весьма обобщенное правило, постановляя, что за всякое умышленное разрушение или повреждение "чужих строений, кораблей, судов, лесов, садов, огородов и т. под." средствами, особо непредусмотренными, виновный подлежит простой тюрьме или высшему исправительному наказанию, а если он руководился намерением подвергнуть кого-либо опасности или лишить жизни, то наказание определяется по правилам о совокупности (1621 ул.). Таким образом, закон этот, предусматривающий разрушение и повреждение чужой недвижимости всякого рода неоговоренными особо способами, не выделяет в этом случае особую рубрику разрушения или повреждения общеопасного; он держится здесь системы полной раздельности составов, в случае соединения их применяя правило о совокупности; но суд может принять во внимание это различие, в виду широкого простора в избрании наказуемости, ему открываемая. Так, если такое разрушение и повреждение было учинено толпою, нападавшею на недвижимость, или представляло опасность для жизни другого лица, причем, однако, на стороне виновного умысла на убийство не установлено, то деяние становится посягательством значительной тяжести, вызывая против себя в западно-европейских кодексах строгие постановления (destruction des edifices, devastation французского права). Оно соприкасается, с одной стороны, с похищением чужого имущества и переходить в последнее, если виновный при своей разрушительной деятельности руководился намерением присвоить чужое имущество; с другой - с насильственным завладением недвижимостью (1601 ул.), которому и уступает свое место в случаях, когда установлено намерение завладеть чужим недвижимым имуществом; наконец - с простым повреждением движимости (152 уст. н.), когда деятельность ограничилась повреждением имущественных частей недвижимости (напр. окон, дверей) и, притом, умысла разрушить или повредить именно данную недвижимость не установлено*(176).

_ 103. Повреждение паровых путей сообщения представляет огромную опасность как для имущественных, так даже и для личных благ людей, доверяющих свои интересы паровым двигателям. Могущественной силе пара новейшая цивилизация обязана своими главнейшими успехами в области торговли и промышленности. Но в могуществе ее лежит и огромная опасность как от умышленного злоупотребления ею, так даже от неосторожного, небрежного и неумелого с нею обхождения. Кто приближается к этой грозной силе, а тем более кто приставлен к ней для управления ею, зная или долженствуя знать ее свойства, тот несет ответственность за все ее последствия, даже отдаленные, потому что в паровых двигателях каждый, невидимому, самый ничтожный член механизма имеет нередко существенное значение для правильного хода целого. Легкое ослабление винта, которым рельс железной дороги прикреплен к шпале, ничтожное изменение в цвете железнодорожного сигнала, могут вызвать крушение железнодорожного поезда и, с ним вместе, гибель многих жизней и имуществ. Посягательства на паровые двигатели естественно стали извстны лишь в новейшее время, и из них наибольшее развитие и особенную важность для общежития получило повреждение железных дорог и их принадлежностей. Франция имеет по этому предмету два специальные, весьма подробные постановления - закон 18 июля 1845 и ордонанс 15 ноября 1846 г. По закону 1845 г., за умышленное разрушение или расстройство (qui aura... derange) железнодорожного пути, за помещение на нем препятствующих движению предметов и вообще за употребление каких бы то ни было средств, способных задержать движение поезда или свести его с рельсов, положен исправительный дом (reclusion); если же последствием деяния было причинение кому-либо ран, то срочная каторга; а если им причинено лишение жизни, то смертная казнь; обстоятельствами, возвышающими ответственность, признаются учинение деяния скопащем и цель мятежа или грабежа. Неосторожное причинение железнодорожной катастрофы наказуемо лишь при наличное или лишения жизни или ран как ее последствий. Германское уголовное уложение (__ 315, 316, 819) в ряду общеопасных преступлений предусматривает: 1) умышленное повреждение железнодорожного пути, подвижного состава и принадлежностей оных, с которым сравниваются умышленное выставление на эксплоатируемой железной дороге ложных сигналов и умышленное же оказание иных препятствий железнодорожному движению; деяния 1) в указанком смысле ст. 1621 ул. была разъяснена как сенатскою практикою, так и циркуляром министерства юстиции от 8 июля 1883 г. о противо-еврейских беспорядках, но впоследствии (в 1891 г.) в виду их создания ст. 269,1. улож. о нак., о погромах; см. выше _ 768". эти, при общем для всех условии, чтобы железнодорожный транспорт был составлен ими в опасность, наказываются исправительным домом на разные сроки или даже пожизненно, смотря по тяжести вызванных ими последствий телесного повреждения или смерти людей; 2) неосторожное поставление железнодорожного движения в опасность такими же действиями; и 3) ряд поступков, от которых может произойти опасность для железнодорожного движения, каковы напр. поступление на железнодорожную службу лиц, признанных судом к тому неспособными, и принятию их на такую службу; кроме того, дорожно-полицейский устав 1875 г. запрещает всякое (неопасное для движения) повреждение железнодорожного пути и его принадлежностей, перетаскивание через полотно железной дороги громоздких предметов в не указанное время, помещению на полотно камеей, дров или иных вещей, произведение ложной тревоги, подражание железнодорожным сигналам и иные действия, препятствующие безостановочности железнодорожного движения, наказывая их (буде виновный не подлежит более строгим денежным взысканиям. Близки к изложенным постановления венгерского кодекса, а кодекс нидерландский отличается от них более обобщенною формулировкою тех же понятий. Он говорит "о причинении опасности паровому сообщению по рельсовому пути", понимая под этим как повреждение железной дороги и ее принадлежностей, так и все прочие неопределенные им особо деяния, направленный к тому же результату и пригодные для того; кодекс этот различает умышленное и неосторожное причинение такой опасности, причем в обоих случаах отягчающим обстоятельством признается наличносгь смерти как результат деяния (ст. 164, 165).

По современной конструкции железнодорожное общеопасное повреждение может быть определено как создание на рельсовом пути препятствия безостановочному движению паровых транспортов умышленными или неосторожными деяниями, непосредственно или посредственно посягающими на целость железнодорожного пути и потому опасными для движения по нему. Причем обыкновенно самый способ причинения опасности железной дороге указывается на самом законе. Предметом посягательства является железнодорожный путь, служащий для движения силою пара или электричества, но не животною силою (конно-железные дороги). Недостаточно, чтоб путь предназначался для движения; необходимо, чтоб последнее уже на нем происходило; повреждение дороги не эксплуатируемой не составляешь железнодорожного преступления и может быть Наказуемо лишь как простое повреждение чужого имущества. Но если дорога эксплуатируется, т.е. движение поездов по ней началось, то безразлично, открыта ли она для публики или нет, служит ли она для общего пользования или только для нужд какого-нибудь установления; безразлична и принадлежность ее государству, общественным установлениям или частным лицам. По отношению к собственной железной дороге, самому виновному принадлежащей, железнодорожное посягательство возможно настолько, насколько им ставятся в опасность личные или имуществевные блага третьих лиц.

Понятие железнодорожного пути весьма сложно. Им обнимаются, 1) самый путь, т.е. насыпь, полотно дороги, шпалы, рельсы, мосты, соединительные и переводные средства (стрелки); 2) принадлежности пути, служащая для безопасного и безостановочного движения, как-то: железнодорожные телеграфные проводы, сигналы и прочие знаки, установленные для железнодорожного движения, в том числе и подаваемые со станций отправления и назначения телеграммы; 3) подвижной состав, от исправности которого зависит безопасность и безостановочность движения настолько же, насколько и от исправности самого пути; 4) система правил, установленных для пользования железнодорожным путем и обеспечивающих безопасность движения по нему; наконец, 5) личный железнодорожный персонал, со стороны которого для безопасности железнодорожного движения необходимы желание, умение и физическая возможность надлежащего выполнения лежащих на нем обязанностей железнодорожной службы. Деятельность, направляющаяся на каждый из этих элементов, хотя бы порознь, может нарушить безопасность железнодорожного движения и привести к крушению поезда; это достигается не только непосредственно самим виновным учиненною порчею полотна или рельсов или наложением на них громоздких предметов, но также выставлением ложных сигналов, неисполнением правил о переезде через железную дорогу в неустановленное время, поручением обязанностей машиниста лицу неспособному, приведением машиниста, путем упоительных напитков, насилия и т. под., в такое состояние, при котором он не может надлежащим образом выполнять свое дело, и т. под. Весьма важно, чтоб законодательное определение железнодорожного посягательства было настолько широко, чтоб им могли быть обняты все стороны этого понятия. Условие этому стремятся удовлетворить все современные законодательства Запада*(177), но в наибольшей мере это достигается нидерландским кодексом, дающим железнодорожным посягательствам широкую формулу, по которой они обнимают всякое причинение опасности железнодорожному движению, какими бы то ни было действиями.

Однако, непосредственное или посредственное нарушение целости железнодорожного пути и его принадлежностей, по интенсивности своей, может представлять бесконечное множество оттенков. Повреждения, ничтожные в отношении железнодорожного движения, не могут оказать никакого влияния на железнодорожную эксплуатацию, подлежит ответственности как повреждение чужого имущества, простое (напр. разбитие окна в вагоне, разорвание обивки), или тяжкое (напр. разрушение железнодорожной станции, сожжение склада железнодорожного груза), или же как нарушения иных законов. Посягательством железнодорожным деяние становится тогда лишь, когда им причиняется опасность сообщению по рельсовому пути. Эту опасность не следует видеть в остановке или возможности остановки данного поезда; иначе тяжким железнодорожным общеопасным повреждением следовало бы признавать и самовольное пользование на поезде пневматическим тормозом, за что обыкновенно установляются (хотя бы поезд был умышленно остановлен виновным) лишь незначительные денежные взыскания. Вместе с тем, понятие опасности железнодорожному движению шире понятия крушения или возможности крушения поезда или даже вообще опасности для конкретно-определенного понятия; она может существовать, хотя бы крушения не последовало, хотя бы нельзя было с точностью установить, что именно для данного поезда грозило какое-нибудь зло (напр. если при постройке железной дороги употреблены заведомо недоброкачественные материалы, то употребление их составляет общеопасное железнодорожное посягательство, хотя бы по дороге некоторое время поезда могли двигаться беспрепятственно). Не требуется, чтобы опасность, установляющая понятие железнодорожного посягательства, существовала для отдельного данного поезда; достаточно существование ее для эксплуатации железной дороги вообще. Правильность эксплуатации ее, от которой зависит безопасность имущественных и личных благ, вверяемых железной дороге, необходимо обусловливается определенным состоянием железнодорожного пути, как в целом, так и в его принадлежностях. Если состояние это нарушено и дорога приведена в такое положение, что поезд, который можно себе представить долженствующим пройти, не мог бы совершить движения без ненормальной остановки и даже без риска крушения, то, хотя бы в действительности по поврежденному участку не ожидалось никакого поезда в данный момент, паровое сообщение по рельсовому пути должно быть признано поставленным в опасность. И только при наличности этой опасности деяние из безразличного или подпадающего под определения иных уголовных законов становится общеопасным повреждением железнодорожного пути.

Со стороны внутренней, деяние это может быть умышленным или неосторожным. Направление умысла может быть определено или по отношению к повреждаемым предметам, или же но отношению к опасности, происходящей от такого повреждения для железнодорожного движения. Первая система есть более ранняя; она довольствуется требованием, чтобы виновный умышленно повредил железнодорожный путь или его принадлежности, хотя бы умысла поставить этим железнодорожное движение в опасность не было установлено; к ней примыкает французское законодательство. Вторая система, проводимая голландским уложением, требует умысел причинить опасность железнодорожному движению. Наше право примыкает к первой из этих систем, а угол. уложение 1903 г. (ст. 558) соединяет их, видя в цели вызвать крушение обстоятельство, квалифицирующее ответственность опасного умышленного железнодорожного повреждения.

Совершившимся железнодорожное повреждение становится с окончанием такого повреждения пути или его принадлежностей, или сравниваемого с ним деяния (подачи ложного сигнала, загромождения пути и т. под.), которое создало опасность для железнодорожного движения. К покушению относится такая направленная на повреждение деятельность, которая по объективному свойству своему могла создать означенную опасность. Иногда закон указывает еще на наличность причинения кому-либо смерти, как на условие состава или квалификации этого деяния; но здесь уместнее применять общие начала о совокупности, ибо железнодорожные повреждения по природе своей принадлежат к посягательствам имущественным, а не личным, почему смертельный исход для состава или квалификация их не может иметь принципиального значения (точно также напр. как при вооруженной краж, при разбой и пр.).

Русское законодательство но вопросу о железнодорожный, повреждениях представляется малоудовлетворительным. В уложении им посвящены ст. 1080/1-1085, а в уставе о наказ. - ст. 76, 761/1-8, первые помещены в VIII разделе, о преступлениях против общественного благоустройства и благочиния, в главе 10 его, "о нарушена правил, установленных для ограждения путей сообщения"; вторые в глав 6, "о нарушениях уставов строительного и путей сообщения". Они представляют свод законодательных работ 1870 и 1878 годов и изложены весьма казуистично и сбивчиво, так что многие деяния, одинаково опасный с описанными в законе и однородный с ними, остаются не непредусмотренными и ненаказуемыми; при этом в железнодорожных преступлениях закон наш видит то посягательство против жизни и здравия (ст. 1085 ул.), то посягательство на безопасность движимого паром по рельсовому пути транспорта (1081-1084 улож.), то, наконец, нарушение особого предписания отвращать опасность, угрожающую транспорту (1080 ул. 761/1-3 уст. о нак.), почему понятие предмета посягательства и условий умысла оказывается в высшей степени сбивчивы. По различию субъекта, закон различает железнодорожные преступления на общие, виновником которых может быть всякое лицо (в том числе и железнодорожные служащие), и, так сказать, должностные, могущие быть учиненными только лицами, служащими по железной дороге. В ряду общих предусматриваются только два деяния: повреждение железнодорожного пути в смысл вещественной порчи его и загромождение пути; подача ложных сигналов, неподача их и разный действия железнодорожного персонала, приводящие к крушении, остаются непредусмотренными. Общие же преступления распадаются на умышленным и неосторожные. Первый конструируются как умышленное повреждение или загромождение железной дороги, могущее, заведомо для виновного, подвергнуть опасности крушения следующий по дороге транспорт; наказуемость его различается смотря по тому, имел ли виновный намерение причинить такое несчастие или нет, причем в первом случае он наказывается как за квалифицированное убийство (1081, 1082 ул.). Конструкция неосторожных повреждений в загромождении железной дороги еще менее правильна; закон предусматривает: а) недоведение немедленно до надлежащего сведения, или непринятие тотчас всех зависящих мер к предотвращению опасности, тем, кто неумышленно, по неосторожности или даже случайно повредил или загромоздил путь железной дороги; наказание - тюрьма простая или высшее исправительное, т.е. в последнем случае; строже, чем даже за умышленное повреждение (а. 1 и 2 ст. 1080-1 ул.); б) неосторожное повреждение или загромождение железной дороги лицом, которое немедленно довело о том до надлежащего сведения или приняло все зависящие от него меры к предупреждению опасности; в этом случае наказуемость различается смотря по тому, были ли последствием такого неосторожного действия причинение кому-либо смерти или повреждения в здоровья (тюрьма простая, 3 п. 1080-1 ул.), или же никаких последствий для жизни и здоровья других лиц от деяния не произошло (арест или денежное взыскание, 76 1 уст. о нак.); наконец, в) голый факт перехода, переезда или перетаскивания чего-либо через железную дорогу в недозволенное время наказуем денежным взысканием, предполагая, что результатом его не было повреждение или загромождение железной дороги (76 уст. о нак.). Эти правила об общих железнодорожных повреждениях дополняются правилами об ответственности лиц железнодорожного персонала, которые запрещают: 1) заведомое такими лицами совершение при эксплуатации действий, последствием коих, хотя и неожиданным было причинение кому-либо смерти или повреждения в здоровье, а также умышленное неисполнение возложенных на них обязанностей, сопровождавшееся такими же последствиями (опять-таки хотя и неожиданными виновным, ч. 1 ст. 1085 ул); деяние это следовательно отвечает понятию сознательного нарушения или неисполнения лицами железнодорожного персонала лежавших на них по эксплуатации обязанностей, при наличности объективного последствия, связи которого с волею виновного закон не требует, при наличии же такой связи, напр. при намерении на убийство или повреждение здоровья, должны быть применены общие постановления закона об умышленном лишении жизни или телесном повреждении; наказуемость - тюрьма с поражением прав, исправ, арест. отделения или каторга; 2) неосторожное, т.е. по неосмотрительности ила небрежности, нарушение или неисполнение тех же обязанностей, при наличности тех же объективных последствий; наказуемость - простая тюрьма (2 ч. 1085 ул.); 3) оставление транспорта, пока в нем имеются пассажиры, в частности лицом, которому поручено управление паровым двигателем: за это полагается высшее исправительное наказание, независимо от последствий (1083 ул.); 4) невыставление лицом, надзирающим за железною дорогою, надлежащих сигналов о замеченном им важном повреждении оной; это деяние, весьма важное для безопасности железнодорожного движения, наказуемо лишь арестом или краткосрочною тюрьмою (1084 ч. 1 ул.), но если последствием его были лишение кого-либо жизни или телесное повреждение, то виновный может подлежать ответственности по 1 ч. ст. 1085; 5) неусмотрение таким лицом. по небрежению или неосторожности, повреждения железной дороги или иного препятствия свободному ходу транспортов, наказуемое легким арестом (2 ч. 1084 ул.); если же вследствие (?) этого произошло лишение кого-либо жизни или повреждение в здоровье, то применяется 2 ч. 1085 улож.; 6) поручение обязанностей по эксплуатации железных дорог лицом, явно неспособным к исполнению их, и 7) недостаточный надзор за этими лицами, или последствием того или другого было причинение кому-либо смерти или повреждение в здоровье, наказуемы арестом или простою тюрьмою; наконец, 8) общий устав российских железных дорог создал дополнительное карательное правило, вошедшее в текст ст. 76-3 уст. о нак., по которому нарушение или несоблюдение служащими на железных дорогах технических или специальных правил, ограждающих безопасность железнодорожного движения, наказуемо арестом, а нарушение ими же, изданных в установленном порядке, правил о перевозках пассажиров и грузов - арестом или денежным взысканием, если в законах уголовных за деяние виновного не положено более строгого наказания.

На основании закона 15 июля 1889 г., дела о железнодорожных повреждениях изъяты из ведения присяжных заседателей.

Угол. уложение 1903 г. создает понятие опасного для парового движения, как железнодорожного, так и водного, повреждения, которым оно объемлет нарушившее безопасность железнодорожного движения: 1) повреждение железнодорожного пути или подвижного состава железной дороги; 2) парохода или морского судна; 3) предостерегательного знака, установленного для безопасности железнодорожного движения или судоходства (ст. 558, ч. 1); к ним приравниваются: 4) неверная подача знака, служащего для безопасности железнодорожного движения или судоходства, если такою подачею нарушена безопасность железнодорожного движения или судоходства (1 ст. 559); 5) неисполнение служащим при паровом сообщении или мореходства правил, установленных законом или обязательным постановлением для безопасности железнодорожного движения или плавания, если таким неисполнением нарушена безопасность железнодорожного движения или плавания (2 ст. 559). Наказуемость степенится потому, ограничилось ли деяние нарушением безопасности движения (тюрьма или исправительный дом), или произошло крушение поезда, парохода или морского судна (каторга до 8 д.); г если же виновный желал причинить такое крушение, то он всегда наказывается каторгою (ст. 558). Кроме того, понятие это пополняется: злоупотреблениями со стороны строителей или заведывавших и распоряжавшихся постройкою, исправлением или эксплуатациею соответствующих сооружений, умышленными употреблением или допущены употребления негодного или недостаточного материяла, неисполнении или допущении неисполнения технических правил и т. под.; ответственность и других принимающих участие в работах весьма тяжка (тюрьма, исправительный дом и даже каторга). При этих повреждениях, если они произведены с целью крушения, наказуема и деятельность подготовительная, именно приготовление и участие в сообществе, составившемся для таких повреждений (1 и 2 ст. 564). Кроме того, уголовное уложение наказывает и деятельность неосторожную (ст. 566, 567), назначая арест или пеню до 500 р., а при наличности крушения - даже тюрьму, и с правом суда запретить ту техническую или профессиональную деятельность, отправляя которую виновный учинил такие деяния.

Неосторожное причинение кроме случаев повреждения имущества поджогом, взрывом или потоплением (ст. 568) и повреждения, причинившего опасность железнодорожного движения или плавания (ст. 566, 567) по уголовному улож. 1903 г. наказуемо еще в двух случаях: 1) при повреждении служащего для общего или правительственного пользования телеграфа или телефона, если причинена остановка их действия (1 ст. 565); и 2) при повреждении служащих для общего пользования водного пути, шлюза, водоспуска, плотины, моста или иного сооружения для переправы, судоходства или предупреждения наводнения, если повреждение причинило наводнение или остановку в сообщениях (2 ст. 565); наказание - арест до 3 м. или пеня до 300 р. Но наказание за неосторожное повреждение отпадает и самое деяние не почитается преступным, если самим виновным или по его указанию отклонена причиненная опасность или в самом начале прекращено действие огня, взрыва или потопления (ст. 509). Это случай отпадения наказания вследствие активного раскаяния (thatige Reue), которому германское законодательство придает гораздо большее значение.

Финлянд. улож. при железнодорожных повреждениях различает повреждение, от которого произойдет только препятствие или остановка в пользовании железной дорогой (_ 272), и повреждение с целью подвергнуть опасности движение по железнодорожному пути, вызвавшее такую опасность (_ 270). В обоих случаях наказуемо и неосторожное повреждение. Должностные лица за эти деяния подвергаются особой ответственности (_ 341).

По отношение к судоходству значение общеопасных преступлений имеют посягательства на целость судна или сооружений, служащих для безопасности судоходства (маяки), а также на правильное функционирование их. Деяния эти у нас выделены из раздала XII ул., о посягательствах имущественных, и конструируются как намерения безопасности мореплавания (1203-1212 ул.) и пароходных сообщений (1097-1 улож.). Сюда относятся: повреждение маяков, выставление ложных сигналов, могущих вызвать кораблекрушение, и снятие или перемещение сигналов истинных; разложение в запрещенное время огня ближе 50-ти верстного расстояния от морского берега; невыставление лицами, к тому обязанными, сигналов, установленных для безопасности мореплавания, и т. под. Деяния эти, по направлению умысла и цели деятельности, наказываются или дисциплинарными, или исправительными, или даже уголовными наказаниями.
О повреждениях, нарушивших безопасность плавания по угол. уложению 1903 г. сказано выше. Финл. ул. предусматривает с одной стороны потоплению, постановку на мель и выкидывание на берег судна с целью подвергнуть опасности жизнь и здоровье другого (_ 274), с другой - порчу маяков, береговых знаков и т. д. в намерении подвергнуть путешествующих водой опасности (_ 275). В обоих случаях различается умысел и неосторожность.

Наконец, в ряду общеопасных преступлений кодексы германский, венгерский, нидерландский и финляндский помещают порчу, сбыт и распространение заведомо порченных съестных припасов, вредных для здоровья людей; но эта группа деяний относится к посягательствам против народного здоровья, не имея ничего общего с посягательствами имущественными (864, 865 улож., 115 уст. о наказ.).