Тённис Ф. Общность и общество (2002). Gemeinschaft und Gesellschaft
 Скачать 12.89 Mb.
|
|
§ 27. Призвание и сделка Человеческая жизнь и воление (и тем самым человеческая деятельность в целом) рассматривается, во- первых, как существенно-органический процесс, распространяющийся в качестве такового на все многообразие интеллектуальной жизни процесс, который у всех людей протекает одинаково лишь постольку, поскольку одинаковы их органические качества и условия их развития и их бытия и по-разному постольку, поскольку они различаются между собой. Поэтому волению нельзя научиться, что и утверждалось в старом школьном, заимствованному Сенеки положении veile non discitur1; а если и можно, то лишь в том смысле, в каком это происходит в изящных искусствах, где результаты не могут быть получены по каким- либо правилам но должны возникать из самобытных телесно-душевных свойств, в частности из направленных на их достижение сил, настроения и творческой фантазии художника. Учение здесь есть нечто иное, как рост, развитие врожденного таланта средствами упражнения и подражания. Деятельность художника есть часть свойственной этому человеку манеры жить, говорить и творить. Эта манера запечатлевается в истинном произведении, подобно тому как природа и сила всякого организма тем или иным образом выражается во всех его частях, а также поскольку она в совершенстве содержится в порожденных им продуктах и передается по наследству новым существам, относящимся к одному с ним роду. Такая жизнь и такой образ жизни называется призванием [Beruf]. — Во-вторых, жизнь понимается как сделка [Geschäft], которую ведут с определенной целью — достичь по ее окончании воображаемого счастья Хотеть не учатся (лат Тогда, разумеется, могут быть образованы понятия и правила, в которых наилучший метод достижения такой цели и успеха излагается, демонстрируется и сообщается таким образом, что он может быть понят и применен каждым человеком, способным выполнять логические операции, — которые ив самом деле выполняются всеми и во всякой деятельности. Природа всякой такой теории отчетливее всего выступает на примере механики. Сама механика есть всего лишь прикладная математика. Математика же — это всего лишь прикладная логика. Всеобщий принцип прикладной математики можно выразить в следующей формуле достигать наивысшего полезного эффекта с наименьшей затратой сил или труда. Но содержание этого же принципа в отношении любого предприятия, направленного к определенной цели, можно сформулировать и иначе цели следует добиваться наиболее совершенным способом с помощью наиболее легких и простых средств. Или же, применительно к той сделке, которую ведут ради денег путем наименьших затрат добиваться наибольшей выгоды, иными словами наибольшего чистого дохода А в применении к жизни как к такой сделке достигать наибольшего количества удовольствия или счастья ценой наименьшего количества боли, напряжения и тягот наименьших жертв в отношении благ и жизненной силы (приносимых в процессе труда. — Ибо всюду, где должна быть достигнута какая-либо цель, необходимо, чтобы глаз схватывал ее четко и определенно, — как при стрельбе телесный глаз схватывает видимую цель [Ziel], таки мысленная цель [Zweck] должна попадать в фокус умозрения, — чтобы, сохраняя спокойствие и хладнокровие, можно было сообразить, какие средства являются наилучшими, наиболее надежными и простыми для того, чтобы в совершенстве осуществить задуманное наконец чтобы эти средства как бы схватывались твердой рукой и применялись таким способом, который был признан правильным. Нужно, стало быть 1) правильно определять цель, 2) правильно рассуждать и 3) правильно действовать. Третий пункт является тут решающими стоит ближе к окончанию ему же подчинены первый и второй как средства в отношении этой их цели. Но так как и правильное действие тоже является лишь средством, а именно средством достижения желанного успеха, можно говорить о трех родах такой посредующей и потребной для этой цели деятельности, однопорядковых в отношении к цели 1) умственное напряжение, или представление желаемого, произвольное, те. связанное с мыслями внимание форма, лежащая в основе всякой иной произвольной деятельности мы словно направляем на предмет свой телескоп и самопознание в отношении того, чего хотят добиться, понимание собственного интереса, имеет здесь не менее важное значение. Нов этом можно просветить любого советчик покажет ему то преимущество, которого он сам не видит, откроет ему глаза, обратит его внимание. 2) Для правильного суждения требуется владение правильными понятиями об относительной ценности вещей, об известных ив некоторой степени вероятных последствиях того или иного образа действий человека. Их тоже можно поставлять в готовом виде, как измерительные орудия, применение которых в общих чертах очевидно само по себе. 3) Это применение, или правильное действие, состоящее в целесообразном распределении наличных сил и средств, менее всего доступно непосредственному усвоению, и все же для него тоже существует свой особый посредующий метод Ф. Тённис 209 § 28. Воление как уловка Таким образом, обретенное познание, знание того, как следует поступать, составляет решающее условие при этом предполагается, что каждый с легкостью может самостоятельно выполнить действия, которые представляют собой применение такого знания, — в этом отношении достаточно общечеловеческих способностей и требуется не более того, чтб человек может, если только захочет. Пусть таким образом нельзя научиться какому-либо искусству [Kunst] или ремеслу, зато, пожалуй, можно обучиться некоторым уловкам [Kunststück]. Такая уловка есть само воление, поскольку оно мыслится как избирательная воля и тем самым как нечто обособленное от деяния и предшествующее ему однако она не есть то, что человек, опять-таки, мог бы совершить, если бы только захотел но то, что он совершит (не всего лишь возможным или вероятным, а скорее) необходимыми достоверным образом, коль скоро он познали знает теперь, что это в самом деле является наилучшим. Способность к этому есть общечеловеческая способность мышления (подобно тому как способность чувственного восприятия вообще свойственна также и животным, поскольку оно осуществляет одновременно и познание, и воление. Но коль скоро деяние полагается как необходимое следствие воления, то это означает также, что человек всегда будет делать то, что он считает наиболее полезным для поставленной цели. И это нужно признать правильным в той мере, в какой человек приближается к понятию чистого абстрактного) субъекта избирательной воли. Наоборот, чем дальше он от такого понятия, тем в большей мере суждение касается всего его существа и совокупного состояния, в котором наличествующие сейчас мысли составляют лишь один примечательный момент и из которого должна потом получить объяснение его дальнейшая наблюдаемая деятельность. К разновидностям такой деятельности относится и само мышление, способное различить очертания многообразных и запутанных взаимосвязей идей, в зависимости от одаренности, привычки, настроения его носителя и от непосредственно воздействующих на него раздражителей, в частности же дающее ему самому законы его будущих действий в связи с поставленными и определяющими целями каковой труд нуждается тогда не столько в знании его собственного метода, сколько в по возможности более совершенном знании имеющихся средств, содействующих и противодействующих обстоятельств, вероятности благоприятных или неблагоприятных случаев, нуждается, стало быть, йсключительно в суждениях ив отчетливо ясной науке, которая, по крайней мере в своей (применимой к конкретным случаям) всеобщности, может быть воспринята извне в готовом виде. Насколько это имеет место, собственный труд состоит как раз лишь в применении, те. отчасти в извлечении заключений, отчасти в задействовании и обдумывании полученных таким путем факторов первое, если дело идет о максимах или правилах второе, если оно касается фактов или событий, которые ожидаются и предполагаются как непременные или вероятные, так что на них «расчитывают». Ибо все это в целом есть расчет подсчет шансов какого-либо предприятия и, когда оно уже начато, мысленное приготовление ко всевозможным случайностям. И потому — целиком и полностью научное мышление, которое должно быть свободно от всех субъективных примесей связывание (синтез) и разделение (анализ) элементов, произвольно ограниченных (дефиницией, но мыслимых попросту как действительные. Методика, техника или теория всех этих процедур есть собственно то, что должно излагаться под именем логики органон науки, учение о том, как нужно оперировать мысленными предметами (entia rationis1), те. как нужно мыслить, считать, чтобы получать правильные результаты. Эти правила сознательно употребляются чаще всего как раз собственно в арифметике ив родственных математических дисциплинах, но могут быть применены и ко всему научному мышлению, в том числе и к любого вида эгоистическому расчету. Счет же есть нечто иное, как механическое (внешнее) связывание и разделение некого фиктивного вещества чисел или алгебраических символов 29. Органическое и механическое мышление И коль скоро мышление, образующее формы избирательной воли, мы пытаемся теперь сравнить с механическим трудом а его совершенное состояние — с трудом, применяемым вполне умело [klüglich], и этому соответствуют предоставляемые нашим языком возможности сравнения, когда мы говорим ковать планы, строить козни, затевать махинации, хитросплетенные замыслы, густая сеть лжи и обмана и т.п. — то, напротив, возникновение и бытие форм сущностной воли мы уже сравнивали с органической а их идеал (как мы, даже несколько неожиданно, заметили) — с художественной деятельностью человека. Действительно, сами речь и мышление, в коих человеческая сущность и качества индивидуальной души отчетливее всего раскрываются в самом конкретном, самом подлинном своем развитии, суть обычное для человека искусство подобно плетению сетей Предметы разума, рационально сущее лат у насекомых, строительству гнезд и пению у птиц. Здесь всегда возникает вопрос каким же образом то или иное существо все это умеет И ответ всегда будет одними тем же, а именно трояким благодаря врожденным задатками их развитию благодаря повторению (попыток) и тем самым упражнению и благодаря научению и подражанию, те. перенимая умение от сведущих, но и понимающе-содействующих, симпатизирующих ему наставников. Задатки и учение, то и другое на свой лад, отсылают к безграничной цепи причин. Задатки целиком и полностью, посредством одного лишь органического акта наследуются от родителей и могут быть переняты только от них только в их развитии состоит деятельность — сама, по сути своей, органическая — обладающего ими существа (чему, конечно же, должны благоприятствовать прочие обстоятельства, а помимо того способствует заботливое воспитание как ментальное продолжение и завершение акта порождения. Научению хотя оно и представляет собой совершенно самостоятельную и у человека, по существу, ментальную деятельность, тем не менее собственным усердием способствуют сведущие, старшие, опытные люди (будь то родители или кто-либо иной, так что научение и поучение подразумевают и дополняют друг друга. Напротив, упражнение как собственно животная деятельность и труд, — в какой бы мере оно ни определялось и ни возвышалось человеческим духом — есть нечто по преимуществу индивидуальное, существенно обусловленное собственной силой воли. Кроме того, к нему побуждает и внешнее принуждение, приказ или стимул образец и пример призывают к подражанию и оживляют рвение а занятия и учеба облегчают труды и умножают способности § 30. Искусство в изготовлении орудий Многообразное, разветвляющееся и специализирующееся человеческое искусство, как искусство пластическое, распространяется также — ипритом весьма широко — на изготовление приборов и орудий, так что, в конце концов, всякий их вид, подвид и вариация требует для себя особого мастера и художника. В этом отношении они представляют собой нечто большее, нежели просто предметы потребления, поскольку в их устройство и сущность переходит что-то от внутренней гармонии, красоты и совершенства организма, придающего им форму. Но если в развитии некоторых искусств есть такая точка, если есть даже целые роды искусств, где действие их собственных орудий или (с теми же последствиями) метод работы получает главенство (или же является главнейшим от природы, так что нужно только разобраться в них и их применить, то речь идет еще о всего лишь механических или квазимеханических операциях, в том смысле, что расходование энергии, пусть даже и направляемое или контролируемое средним по своим способностям человеческим мозгом, является при этом подлинной и решающей функцией, которую надлежит выполнить, чтобы сообщить подручной машинерии определенную энергию, благодаря которой она сможет проделать некоторую работу, произвести те или иные изделия так что это количество человеческой рабочей силы может быть стем же результатом заменено и равным количеством какой- либо иной механической. — Это развитие осуществляется стем большей легкостью, чем в большей мере таили иная вещь производится лишь в связи с ее полезным действием, с ее применением и расходованием и здесь проходит та граница, за которой вышеупомянутый общечеловеческий, разумный труд, даже не опосредуемый работающими орудиями, является единственно необходимыми естественным процессом. — А первый процесс — входе которого производительными становятся инструменты — теперь, конечно же, нужно целиком и полностью понимать лишь иносказательно, коль скоро орудиями становятся понятия и методы, как это происходит в умственном труде ив особенности, в научном мышлении но аналогию понять легко. Чтобы придать форму произведению труда тут требуется уже не столько особая одаренность, дисциплина и упражнение, сколько лишь усредненное, абстрактное качество animal ratio nale1, ибо метод облегчает все и выполняет собственно саму работу нужно только обучиться его применению и ради этого познать его суть А истинное ментальное производство, деятельность памяти или способности воображения, становится для этого совершенно излишним, даже вредным вдело вступает избирательная воля, те. намерение (внимание) и логические операции, простое развертывание которых соотносится с ментальным производством также, как всего лишь регулируемая затрата мускульной силы человека — с любовным, осуществляемым на свой вкуси своим собственным усердием ручными умственным трудом ваятеля или живописца 31. Творческий дух Творческий дух есть сама сущностная воля. Она сама себя формирует, наполняясь новым содержанием, и отливает последнее в новые формы. Она образует также комплексы представлений и мыслей, слова и предложения как суждения, наития, решения про Разумное животное (лат исходя из фантазии, все это берет свое начало в целокупности ощущения. Но где эта производительная деятельность словно замирает, превращаясь в чисто логическое мышление, там абстрактный, всеобщий и равный умственный труд приходит на смену всякому особенному, конкретному, квалифицированному, те. относится к такому виду уже по самой своей природе, даже не будучи облегчен и редуцирован благодаря применению орудий. Тем более что последние сами целиком и полностью ориентированы на свою цель, свою пользу, свое предназначение и потому изготавливаются с участием избирательной воли и из нее, становясь уже не конкретно-человеческими, а абст рактно-человеческими продуктами. Таким образом и возникает свободная система избирательной воли, или ее новая форма, более высокая по сравнению с низшими, которые теперь выступают как ею определенные и от нее зависящие. И потому, в частности, понятия производятся подобно приборами орудиями переходят из рук в руки подобно вещам внешнего мира. В приобретении и применении таких понятий все люди равны друг другу. Ибо понять а затем и запомнить то как следует что-либо делать сможет каждый, кому будет доказано правильное доказательство апеллирует ко всеобщей разумной способности человека (тек способности логически мыслить, которая должна схватить доказанное положение, суждение как правильное, а утверждаемое в нем соотношение понятий — как действительное. Истина становится столь же объективной для разума, как предмет — для чувства. Не иначе дело обстоит и тогда, когда указывается средство для поставленной цели и когда такой совет принимается. Но никакое заключение не может быть обосновано лучше, чем следующее тот, кто увидел цель со всей определенностью и отчетливо познал средства к ее достижению, будет также использовать и применять эти средства, если они в его власти, или же стараться заполучить их, если их у него нет Тем самым наставник или учитель может здесь достичь всего извне, хотя они не делает ничего кроме того, что, словно какую-нибудь действительную вещь, передает или показывает правильный метод или средства и пути к цели воспринять, постичь их и воспользоваться ими — собственное дело адепта предполагается, что у него есть к этому всеобщая способность, ибо помогать ее развитию не входит в намерения демонстратора как такового. Как учитель или советчик он занят здесь ограниченной задачей, сделкой он может от нее отказаться и переложить свою функцию на другого, чтобы тот пользовался ее содержанием как своим. Для действия оказываемого познанием и познанным, понятым методом, принятым советом (действия, которое представляет собой некое решение и потому — некий поступок остается безразличным, было ли оно задумано и разработано самостоятельно или же получено и принято в готовом виде. Но только благодаря тому что ориентированный по нему, пользующийся им поступок действительно возымел желанный и предполагаемый успех, получает подтверждение его истинность и правильность, ибо оно истинно и правильно ровно настолько, насколько оно для чего-либо пригодно, целесообразно и полезно. — Но как познание здесь соотносится стем целевым действием, каковым является принятие решения, так оно ведет себя всюду, где оно связано с наиболее целесообразным или правильным изготовлением волевых орудий как таковых — Учитель и советчик ведет себя иначе, когда речь идет не столько о сообщении неких истин, сколько о порождении и формировании способности к определенным действиям, именно в той мере, в какой последняя оказывается ментальной силой. Тогда он должен сам быть мастером или хотя бы человеком опытными поднаторевшим в этом искусстве или же, когда форма сообщения некоего учения и мудрости все же необходима, — должен найти или снискать себе доверие, обращаться к доброй воле, а не к разуму и требовать, скорее, упорства и усердия, а непонимания и сообразительности 32. Мотивы и нормы Формы сущностной воли в большей или меньшей мере всегда деятельны и действенны, поскольку принадлежат к сфере жизни, но решающим образом, как мотивы они выступают в тех случаях когда содержание, с которым они связаны, каким-либо образом ставится под вопросили подлежит выбору. Содержание это составляют, в частности, нормы или законы, которые из всеобщих и неопределенных могут развиться в особенные и определенные. — Формы избирательной воли применяются входе их воплощения в действительность. Это происходит, когда, удерживая их мысленно, субъект как бы имитирует их и переносит в действительность посредством размеренно-опреде- ленного действия. А их работа и цель состоит в том, чтобы действовать в качестве побудительной причины к этому либо однократно (и тогда, после того как дело сделано, их ценность или пригодность иссякает, либо регулярно (при известных обстоятельствах. Дополняясь и накапливаясь, их содержание прогрессирует от единичных норм к объемлющими совокупным. — Лишь в той мере, в какой воля следует таким, своим собственным, нормами законам, те. своей природной расположенности, чутью и вкусу (к чему- либо или против чего-либо), своим привычкам, своим идеям (их связям в памяти) и, стало быть, в общем и целом, своему настроению, своему нраву, своей совести, те. следует и направляется по этим внутренним законам, — или же, наоборот, послушна внешним правилам, которые она, быть может, установила для себя в силу своего стремления, своего расчета, своей сознательности, — лишь в такой мере воля свободна владеет сама собой. Ибо таковы пределы свободы, в которых она сохраняется как в своих необходимых формах (хотя формы избирательной воли суть в тоже время и отрицание свободы. И потому с грубой иве щ ественной свободой возможности соотносится оформленная и определенная свобода действительности. Ибо свобода и воля — одно и тоже. Но каждое воление, как и каждое движение, необходимо постольку, поскольку оно заключено в природе вещей, и свободно постольку, поскольку его субъектом является отдельное тело или воля индивидуального организма. Так движение капли воды, которая, упав на камень, словно ищет себе дорогу вниз и находит ее по линии наименьшего сопротивления или сильнейшей тяги, является одновременно и свободными необходимым свободным, поскольку положение и направление движения капли каждый раз определено ее собственной силой и моментом необходимым, поскольку она определена другими, чуждыми ей силами и моментами. В высшей степени духовные и разумные движения человека также объясняются отчасти его собственной волей, отчасти давлением обстоятельств, ив той мере, в какой он испытывает последнее, его воля оказывается несвободной или принужденной. Но ничто — никакая бы тони было вещь с ее свойствами, а значит, и никакая форма сущностной или избирательной воли, никакое бы тони было движение или акт воли — не может быть названо свободным в том смысле, что оно в каждый отрезок времени не было бы целиком и полностью обусловлено и определено совокупностью своих внутренних и внешних условий это предполагается здесь как уже понятая логически-априорная истина. Действительная свобода воли состоит в ее бытии, каковое есть модус бесконечной, непостижимой, безусловной субстанции, понимаемой в ее психическом атрибуте ноне потому, что оно модально, а потому, что оно само субстан циально. Кроме того, у человеческого мышления есть воображаемая свобода, поскольку человек мыслит свое действие или бездействие в качестве объектов и может выбирать, за который из них ему приняться иными словами, поскольку он сам создает и собирает свою волю и, стало быть, действительно мыслится господином и свободным творцом, противостоящим этому творению своей мысли РАЗДЕЛ ТРЕТИЙ |