Тённис Ф. Общность и общество (2002). Gemeinschaft und Gesellschaft
 Скачать 12.89 Mb.
|
|
§ 2. Лицо Лицо [Person], или субъект избирательной воли, как образование избирательной воли есть unum per accidens1, те. является единством в силу внешнего определения, механическим единством. Ведь поскольку лицо обладает реальностью и единством только для своего субъекта и только благодаря своей соотнесенности с возможным действием, постольку его понятие является фикцией или (если последнюю мыслить осуществленной) конструкцией научного мышления, предназначенной для того, чтобы выражать единство инициатора таких образований, те. его способность распоряжаться неким комплексом силы, власти и средств, единство, которое впервые составляется из многочисленных фрагментов отдельных возможных актов (как бы ни понималось собственное их единство) только благодаря мышлению, и потому его бытие, которое по природе своей полностью идеально, следует за бытием множественности, находится вне его и как бы над ним, если мы, в частности, представим себе, что во множественности содержатся элементы, которые словно устремляются ввысь к этому единству (ведь, по привычному для нас представлению, то, что является всего лишь мыслимым, как бы парит в воздухе над действительными вещами, тек своему реальному прообразу, достигая согласованной направленности на одни и те же цели, тогда как единство органического существа, напротив, должно пониматься не только как содержащееся во множественности, но и как лежащее в ее основании и, стало быть, находящееся как бы в глубине, под ней (небу дучи, однако, ввиду этого от нее оторванными отличным. И далее, если понятие таких эмпирически - 1 Единое по случаю лат идеальных единств извлекается из некоторого их множества, то это общее, в свою очередь, соотносится с квазивещественным многообразием тем же способом, что и единство отдельной вещи — сих множественностью universale1 пребывает post rem2 и extra res3, а их понятийное единство, единство рода класса) является лишь номинальным, идеальным, фиктивным. Если же в той мыслительной системе, в которую оно помещено, лицо волит и делает все, что возможно, те. мыслится как субъект действительных актов избирательной воли и, следовательно, как преследующее действительные цели, располагающее действительными средствами, то и действительный человек коль скоро лицо понимается как лицо человеческое, или' некоторое множество действительных людей, должны мыслить, волить и действовать как бы на ее месте преследовать его цели, располагать его средствами. Отдельный человек или их множество, ибо многие могут мыслить вместе, как один, вместе формулировать свою избирательную волю, для чего потребуется 1) провести обсуждение, выслушав, как один высказывает свои мысли о том, чего он желает и что считает благом, коего, по его мнению, должны хотеть все, и дает тем самым толчок мышлению всех остальных а затем — как другие рекомендуют тоже самое или подобное тому или же оспаривают мнение первого 2) принять решение, дождавшись, пока все или по крайней мере те, что изъявят желание (тогда как остальные, заняв индифферентную позицию, по собственной воле откажутся от самих себя и от своей действительной власти, особыми словами или знаками Всеобщее, универсальное (лат После вещей (лат Вне вещей (лат дадут понять, чего они хотят и чего не хотят, что конкретно они поддерживают и что отвергают, ив итоге — поскольку все голоса, все избирательные воли мыслятся одинаково сильными, одинаково весомыми — возникнет либо равновесие, и тогда окажется, что никакое решение не принято, никакой выбор не сделан, либо некий перевес на одной или другой, утверждающей или отрицающей стороне отсюда каждый раз будет следовать то или иное позитивное решение, все равно, имеет ли оно своим содержанием принятие или отклонение той или иной рекомендации, предложения, ходатайства. Отдельный человек должен мыслиться всегда способным к принятию решения по меньшей мере это означает, что, когда ему будет задан вопросили дан совет (безразлично, исходит ли он от него самого или от других людей, для него всегда останется возможным дать утвердительный или отрицательный ответ, на что-то решиться но это означает также, что, коль скоро он этого хочет и пытается это сделать (на что-то решиться, если он к этому приступает (conatur1), то это должно бы у него и получиться, с этим он должен бы справиться такое решение не только возможно, но, если его рассматривать как труд, даже и весьма нетрудно. Хотя мы и говорим иногда он не может решиться или мне будет очень трудно решиться, но это означает, что обстоятельства оказывают недостаточно сильное воздействие для того, чтобы побудить волю к попытке предпринять соответствующее действие вопрос словно ставится тут с недостаточной настоятельностью. Если кто-либо видит, что он должен на что-то решиться (допустим, чтобы не умереть с голоду, то можно быть вполне уверенным, что это внутреннее сопро- 1 Пробует, пытается лат тивление окажется преодолено и тогда результат вот ношении представления о каком-либо предлагаемом действии нив коем случае не будет равен нулю, но всегда выльется либо в утверждение, либо в отрицание. Множество же людей в этом смысле лишь тогда оказывается неизменно способным к принятию решения, когда их число нечетно, и потому такое требование необходимо предъявляется к его понятию, ведь в этом отношении множество должно быть тождественно одному человеку. Конечно, по молчаливому или открыто выраженному согласию равенство голосов может расцениваться как негативное решение. Тогда это означает, что предпочтение отдается негативным волениям. Наконец, решение может быть предоставлено жребию. Такое множество, обладающее волей и способностью для принятия единого решения, называется собранием [Versammlung]. Как и отдельный человек, оно может существовать длительное время, поскольку 1) идеально оно всегда наличествует, а для действительного обсуждения сходится или созывается согласно определенными известным) правилам 2) когда это необходимо, оно может быть дополнено новыми членами. — Итак, в каждом отдельном человеке естественным образом репрезенти ровано его лицо. Понятие лица нельзя вывести из каких-либо других эмпирических субъектов, но только из отдельных людей, которые охватываются им в той мере, в какой каждый является мыслящими мысленно волящим, и это означает, что действительные и естественные лица существуют в той мере, в какой существуют люди, которые представляются таковыми, принимают на себя и играют эту роль, как бы прячут свое истинное лицо [Antlitz] под маской лиц характера. А в качестве естественных личностей все люди равны друг другу. Каждый наделен неограниченной свободой ставить перед собой любые цели, применять любые средства. Каждый тут господин себе самому и ни один — не господин другому. Они друг от друга независимы 3. Собрание В собрании тоже репрезентирована его собственная личность. Но это его бытие никоим образом не дано эмпирически в том смысле, в каком так можно с полным основанием говорить о личностях отдельных, чувственно воспринимаемых людей. Действительность собрания предполагает действительность реп резентируемого им лица, тогда как представление о лице, напротив, извлекается из действительности человека. Собрание, поскольку оно репрезентирует само себя, является искусственным лицом. В качестве единого субъекта избирательной воли оно может действовать благодаря тому, что люди, которые входят в него в качестве естественных лиц, сами полагают утверждение или отрицание, согласованно высказываемое большинством из них, в качестве избирательной воли — вовсе не этих отдельных, соглашающихся друг с другом лиц, и даже не всех их вместе, ибо в обоих случаях в результате возникло бы лишь множество избирательных вольно в качестве избирательной воли этого единого, имеющего личностный характер воображаемого существа (собрания, помещаемого ими вне себя и над собой. А посредством такого акта оно, конечно же, отождествляется с естественными лицами, наличествует для отдельных лиц точно также, как они наличествуют друг для друга, а именно в силу знакомства друг с другом и взаимного признания в силу того что они сознают друг друга в качестве лица. Теория может осуществлять дальнейшую персонификацию еще и по многим другим основаниями позволять этим своим творениям воплотиться в каком-либо естественном или конституирован ном им искусственном лице но каждое лицо присутствует для остальных и включено в их систему только в силу достигнутого таким образом признания его личностного статуса и тем самым его равенства с остальными. Признание необходимым образом содержится в самом полагании в качестве вторичного элемента. А признание вообще, опять-таки, включает в себя особое признание действенности конкретного представительства [Vertretung], причем таковое мыслится хотя и не как само собой разумеющееся как в случае отдельного разумного человека или учрежденного такими людьми собрания, но все же как покоящееся на достаточном основании. Везде, где действительное лицо замещается действительным, это основание состоит в переносе полномочий (авторитета) с первого на второе, что немыслимо там, где замещается вымышленное лицо (потому что, не имея представительства, оно неспособно и к акту переноса, но все же можно представить себе как формально действенную схему такого достаточного основания, так как фактическое событие подобно следствию из этой нормальной и ясной причины. — Но вымышленное лицо (вне зависимости оттого, замещается оно индивидуумом или собранием) может мыслиться как происходящее из системы действительных отдельных лиц людей, — подобно тому как оно входит в нее лишь благодаря признанию каждого, — единственно в силу избирательной воли одного из наличествующих субъектов или нескольких таких субъектов, которые соединяют фрагменты ее содержания (его свободы, его средств) и конституируют его в качестве особого лица сданным или назначенным представительством с этим конститутивным актом должно быть связано обозначение замещающего лица если это собрание то предпосылкой служит уже согласие его членов относительно действительного выражения их воли. Но если за такое творение принимаются разумные субъекты, то оно может иметь место только как средство для достижения некой определенной цели, которая должна быть общей и связующей для многих. Фиктивное лицо и мыслится как такая единая, в себе и для себя наличествующая цель (или совокупность целей, тогда как до сей поры она наличествовала только как совпадение и связь разрозненных целей. Его (лица) бытие есть на самом деле лишь бытие средств, собранных ради достижения этих связанных друг с другом целей. Но благодаря превращению в бытие и понятие лица (происходящему в головах его учредителей, эти средства становятся целью, его собственной личной целью, которая, однако, не отлична от него самого ведь в действительности оно не мыслит и не имеет никакой цели а сообразно фикции она не имеет никакой цели, кроме той, каковая есть его предназначение и понятие. — Однако, поскольку понятие лица само по себе является искусственным продуктом, фикцией, постольку вымышленный субъект избирательной воли в этом отношении соответствует ему с большей полнотой, чем естественный и никакой человек не может с такой чистотой мыслиться как обеспокоенный лишь своей выгодой, нацеленный лишь на выигрыши направляющий свой действия к заранее поставленной цели, как некая мыслящая и действующая вещь, которая как таковая существует только в воображении поэтому индивиду или собранию легче это сделать от имени такой мысленной вещи, чем какому-либо человеку от своего собственного имени § 4. Семья и обязательство В своем задатке или своем существенном зерне всякое общностное отношение есть более высокая и более всеобщая самость, как и тот вид или идея, откуда отдельные самости (или главы, если использовать не столь громоздкое выражение) производят себя и свою свободу. Напротив, всякое общественное отношение представляет собой начало и возможность вступающего в него искусственного лица, располагающего определенным набором сил и средств сообразно этому мыслится и само общество как дееспособное целое. Поэтому, в универсальной формулировке, общность является субъектом связанных сущностных, а общество — субъектом связанных избирательных воль. Но для того чтобы общность можно было мыслить как самостоятельно существующее единство ив возможных отношениях к ее частям как к точно таким же целым, она должна перерасти ту фазу, в которой ее нельзя отличить от множества связанных в ней и логически конституирующих ее воль, и запечатлеться водной особой, длящейся воле, согласующейся будь то с нею целиком, будь то сне которыми ее частями. Этот процесс развития наблюдатель и обязан познать в его завершенности. Обособленное же бытие искусственного лица должно полагаться особым актом избирательных воль, вступающих в контракт для достижения особой, заранее поставленной цели но простейшая из таких целей состоит в гарантированности других, предстоящих контрактов, в силу чего их выполнение, которое до сих пор представлялось волей сторон, отныне становится волей этого единого искусственного лица, перед которым, следовательно, ставится задача преследовать эту цель теми средствами, которые ему для этого предоставлены. Поэтому, если волевое содержание всякого связывания воль в отношении связуемых частей определить как (объективное) право то общество как таковое имеет свое собственное право, в котором оно утверждает полномочия и обязательства своих конс- титуентов; но право это должно быть выведено и составлено из их совершенной и изначальной свободы как вещества их избирательной воли. Напротив, общность, которая наиболее совершенным образом понимается как метафизическая связанность тел или крови, от природы имеет свою собственную волю, свою собственную способность к жизни и, следовательно, свое собственное право в отношении воль ее членов, вплоть до того, что последние, насколько они являются таковыми, могут выступать лишь в виде модификаций и эманаций вышеупомянутой органической субстанции. — Сообразно этому различию, правовая система, в которой люди связаны друг с другом как естественные члены целого, и правовая система, в которой они, как индивидуумы, абсолютно друг от друга независимы и вступают в отношения между собой, только руководствуясь собственной избирательной волей, принципиальным образом противоположны друг другу. В эмпирической юриспруденции, особенно в новоримской, которая является наукой о данном действительном праве в его общественном понимании, первая система сохраняется под именем семейного права в коем, однако, отсутствует совершенная правовая определенность содержащихся в ней отношений, каковая тем отчетливее проступает в другой, наиболее многообразной части — вправе обязательств Ибо здесь возможна подлинная математика и рациональная механика права, которая может быть сведена к абсолютно тождественным предложениям, поскольку имеет дело только с видоизмененными обменными актами и с основанным на них господством одного лица над другим или сего притязанием на него в отношении определенных действий действия и требования, подобно товарам или монетам, переходят из одних рук в другие, так что сколько вычитается водной части, столько же прибавляется в другой, как в простых уравнениях. Но обе эти правовые массы развертывают свою сущность только в промежуточной области, вправе собственности где они неизбежно встречаются друг с другом. Поэтому именно к ней относятся нижеследующие определения 5. Сферы Под сферой человеческой сущностной воли я понимаю совокупность всего того, чем человек или какой-то комплекс людей обладает в себе как принадлежащими ему силами, поскольку эти последние составляют единство, субъект которого, будучи наделен памятью и совестью, соотносит с собой все их состояния и изменения (направленные как внутрь, таки вовне) и ощущает их связанными с собою. Под сферой человеческой избирательной воли я понимаю все то, чем является и чем обладает человек, поскольку, будучи наделен сознательностью, он схватывает и удерживает состояния и изменения всего этого как определяемые своим мышлением и зависящие от него. Сфера сущностной воли — или, попросту говоря, волевая сфера — тождественна материи сущностной воли, поскольку эта материя мыслится простирающейся на внешние существа и предметы. Если всеобщее понятие мы определяем через свободу то это особенное можно определить через собственность [Eigentum]. Точно также между собой соотносятся сфера избирательной воли и ее вещество. Действительную собственность, если она соответствует воле ф. Тённис 273 вой сфере, я называю владением [Besitz]; если же сфере избирательной воли — то имуществом [Vermögen]. Стало быть, как владение относится к формам сущностной воли, так имущество — к формам избирательной. Внешние предметы рассматриваются здесь лишь постольку, поскольку в них содержится, сними соотносится и связывается воля субъекта. И поскольку всякая волевая форма есть детерминированная возможность и способность к деянию, постольку владение и имущество суть детерминированные возможности и способности к потреблению вещей или к пользованию ими. Познанию этой противоположности служит, в свою очередь, парная категория органа и орудия. Владение можно понимать как органическую и внутреннюю, а имущество — как внешнюю и механическую собственность. В чисто психологическом аспекте владение есть расширение собственной реальной сущности, а потому само непременно реально, что проявляется с наибольшей полнотой, когда оно предстает в виде живого индивидуума. Наоборот, психологическая ценность имущества состоит в расширении и приумножении объектов своего мышления как наличествующих для него возможностей деятельности будучи в себе и для себя абсолютно идеально по своей природе, оно получает реальное выражение прежде всего в тех вещах, которые знаменуют собой всего лишь субъективную возможность их целесообразного применения, реализации. Такое потребление и пользование характерно для имущества. — Тем самым владение, согласно его идее или его обычному понятию, полностью срастается со своим субъектом и сего жизнью, нов тоже время живет своей собственной жизнью и обладает качествами, в коих многочисленными способами выражается эта самая жизнь поэтому оно представляет собой природное и неделимое единство, и не может быть овнешнено и отделено от своего субъекта сего одобрением, — но лишь в силу принуждения и необходимости, тес противлением и болью. Имущество же, согласно его понятию, представляется множеством или суммой отдельных предметов, каждый из которых воплощает определенное количество способности превращаться в отдельные удовольствия и реализоваться в них, так что эти количества могут быть в зависимости от желания и цели разделены и сложены каким угодно образом и, кроме того, не только допускают овнешнение, но, по-види мому, как рази предназначены для него 6. Тело и жизнь Если же отвлечься от свободы как от владения собственным телом и его органами или имущества вот ношении собственных возможных действий, то идея владения с наибольшей чистотой выступит в отношении к телу и жизни другого человека, идея же имущества — в отношении к возможному действию другого человека. Между двумя этими граничными пунктами развертывается понятие собственности вообще. Первый соответствует существу семейного права, второй относится к праву обязательств. В первом случае имеет место лишь проявление естественного права общности в отношении ее членов это право есть ее свобода. Во втором — адекватное выражение общественного отношения вообще, каковое состоит в переходе такой части свободы из одной избиратель но-волевой сферы в другую. Действительная собственность (как право в отношении вещей) в обоих понятиях есть распространение свободы, которая (как право в отношении существ или лиц) простирается в первую очередь на другую свободу, а равно и на вещи. Поэтому право общности на тела ее членов с необходимостью распространяется на все предметы, принадлежащие этим членам как ей самой и потому нет разницы в том, воплощается ли переданная часть свободы в каких-либо действиях по оказанию услуг или же в предоставлении какой-либо определенной вещи, а значение или ценность первых может оцениваться тем же способом, каким определяется ценность вещей как более осязаемая. Но из всех вещей, рассматриваемых как органическая собственность той или иной общности, ближе всего к человеку стоят животные, вскармливаемые и воспитываемые им для подмоги в его трудах они принадлежат дому адом образует тело простейшей общности как таковой. Но первовещью [Ur-Sache], на которой в самом прямом смысле слова оседают человеческие общности, является земля и почва. Ее отрезки и части принадлежат каждой отдельной свободной семье, насколько последняя выводится из общности более высокого уровня как естественная сфера ее сущностной воли и ее действия. Параллельно членению и формированию народа происходит разделение и освоение страны которая все же сохраняет свое единство и остается общим для всех благом, с более или менее широкими связями и следствиями. Сколь бы многого тут ни добивался труд, он все же только улучшает условия свободного роста растений, поддерживает и стимулирует производительную силу самой земли, подготавливает к потреблению принесенные ею созревшие плоды. Иное дело, когда труд создает новые вещи, форма которых столь же, а может быть, и более важна для потребления, как и вещество, из которого они создаются. Форму им придает духи рука отдельного человека, художника, ремесленника. Но чрез него здесь трудится и создает что-либо для себя весь дом, членом которого — отцом, сыном или слугой — он является, община, в которую он входит как гражданин, или цех, которому он принадлежит как товарищи мастер. Общность сохраняет за собой верховную собственность на произведения его труда, даже если потребление уступается ему одному в качестве естественной привилегии и как следствие его авторства. Но действительное потребление осуществляется, в свою очередь, либо всей общностью (в его естественном и регулярном протекании, либо отдельным человеком. Естественное потребление, направленное на предмет как таковой, состоит либо в его немедленном использовании, либо в его сохранении в целях последующего потребления или дальнейшего производства. В любом случае здесь имеет место более полное усвоение, ов- нутрение [Verinnerung] или ассимиляция даже в том случае, когда, к примеру, драгоценный метал зарывается в землю в виде сокровища, ведь сама-то земля и составляет органическую собственность общности. Этому противоположно потребление посредством ов- нешнения [Veräußerung], наделе непотребление. Хорошо известны слова классического автора, в которых затрагивается это различие К примеру, собственно употребление обуви есть обувание, всякое же другое — овнешнение. Ибо если кто выменивает для себя деньги или пропитание у другого, нуждающегося в обуви, то он тоже использует обувь как обувь, но только не в собственном смысле ведь возникла-то она не ради обмена. С другой стороны, обмен есть единственное совершенно произвольное потребление. Он сам есть адекватное выражение простого акта избирательной воли, действие, осуществляемое с осмотрительностью. Поэтому он предполагает у индивидуума способность к сравнению, расчету, ипритом полагает только его одного, не рядом с другим индивидуумом, а напротив него. Там, где в качестве субъекта одной стороны вместе выступают многие, они должны мыслиться как собрание, способное к принятию решений, и потому равное естественному лицу. Как подвергаемый овнешнению предмет, или меновая ценность, вещь представляет собой товар. Для того, в чьей собственности он находится, товар есть не более чем средство приобретения других товаров. В силу этого существенного свойства все товары как таковые равны друг другу, а все различия между ними сводятся к чисто количественным. Выражением этого равенства являются деньги. Все товары потенциально суть деньги, те. способность эти деньги приобретать. Деньги есть потенция всех товаров, те. способность приобретать какие-либо из них. Поэтому деньги есть избирательно-волевая сфера вообще, понятая как вещь. Также и отдельное действие, которое может покинуть сферу свободы и стать предметом контракта, те. неким обязательством, как таковое имеет меновую ценность и может быть приравнено к определенной сумме денег. Но обязательствами становятся только те действия, которые могут приобрести такой внешний характер и тем самым способность подчиняться чужой воле подобно вещам. Но для этого следует предположить, что такие действия имеют имущественную ценность или могут быть оценены в деньгах (Savigny. Obligationenrecht. 1. S.9 [Савиньи. Право обязательств. 1. СИ наоборот, обещание, данное относительно вещей, обладающих меновой ценностью, а потому, в частности, денежное обещание, или обязательство, само может служить и иметь хождение в качестве денег. Как выражение одной из форм избирательной воли, а именно решения, обещание, поскольку оно принимается само обладает властью приобретать товары или деньги, само является имуществом. Принятие обещания вообще должно само по себе мыслиться как предмет некой молчаливой) договоренности, общественной конвенции, при которой основанием для предоставления некому лицу такого кредита служит таили иная, все равно каким образом обосновываемая, степень вероятности того, что такое обещание будет сдержано, обязательство выполнено, вексель оплачен или реализован. Стало быть, такие кредитные знаки подобны деньгами выполняют свою функцию стем большим совершенством, чем больше такая вероятность близка к уверенности и достоверности. Но это означает, что деньги как обязательство и обязательство как деньги являются совершенными абстрактным выражением общественной собственности или имущества, те. выражением несомненной власти над чужой, по природе своей свободной, нов данном случае связанной избирательной волей. Теперь можно построить следующую таблицу взаимосвязанных и противоположных друг другу по нятий: семейное право право обязательств К числу этих противоположностей относится (и во всех приведенных понятиях содержится) также и та, которую в последнее время иногда трактуют как противоположность правовых форм статуса (status) и контракта (contract). Слова сведущего и проницательного английского автора, давшие импульс к широкому распространению этого воззрения, заслуживают 7. Статус и контракт Общность сущностная воля самость владение земля и почва Общество избирательная воля лицо имущество деньги того, чтобы их процитировать, поскольку они до сих пор еще небыли переведены на немецкий Развитие прогрессивных обществ, — говорит в итоговом рассмотрении сэр Генри Мэйн (Maine H. Ancient Law. 7 ed. Р. 168 [Мэйн Г Древнее правое изд. Сбыло одинаковым водном аспекте. Во всем своем протекании оно характеризуется постепенным ослаблением семейных связей и усилением возникающих на их месте индивидуальных обязательств. Индивидуум постоянно подстанавливается на место семьи как та единица, которая полагает в основу гражданское право. Этот процесс шел с различной скоростью, и существуют культуры, которые хотя и не абсолютно стационарны, но упадок изначальной организации может быть в них обнаружен только путем тщательного изучения свойственных им явлений. Однако нетрудно увидеть, какова именно та связь между человеком и человеком, что постепенно приходит на смену взаимонаправленным формам привилегий и обязанностей, истоки которых лежат в семье это нечто иное, как контракт. Если мы в качестве начального пункта истории примем такое социальное состояние, где все личностные связи объединены во внутри семейных, то мы, по-видимому, всегда будем двигаться в направлении к той фазе социального порядка, где все эти связи возникают из свободного соглашения индивидуумов. В Западной Европе шедший в этом направлении прогресс достиг значительного размаха. Так, исчезло сословие рабов — оно было вытеснено контрактом, связывающим прислугу с ее господами, рабочего — с предпринимателем. Точно также и женщина вышла из-под всякой опеки, за исключением супружеской по достижении зрелых лети вплоть до замужества все отношения, в которые она может вступить, являются контрактными. Положение сына под отцовской властью тоже не имеет уже действительного места в правовой системе современных европейских обществ. Если какое-либо гражданское обязательство связывает отца сего взрослым сыном, то лишь такое, законную силу которого обеспечивает контракт. Мнимые исключения тут таковы, что только подчеркивают правило. Большинство юристов едины в том, что те классы лиц, которые в правовой системе подчинены внешнему контролю, остаются в этом положении только потому, что они неспособны составить себе суждение о своих собственных интересах иными словами, они лишены первого существенного условия для того, чтобы связывать себя какими-либо договорами. — Поэтому слово статус" вполне уместно применить для того, чтобы сформулировать и выразить подмеченный таким образом закон этого прогресса, который, сколь бы ни велика была его значимость, как мне кажется, достаточно твердо установлен. Все формы статуса, упоминаемые в личном праве, ведут свое происхождение от тех полномочий и привилегий, которые некогда существовали в семье, и до некоторой степени еще и теперь носят их окраску. Если, таким образом, в согласии стем, как слово статус" применялось ученейшими авторами, мы ограничим его употребление сферой личных отношений и будем избегать этого выражения применительно к тем отношениям, которые непосредственным или более отдаленным образом являются результатом соглашения, то сможем сказать, что развитие прогрессирующих обществ до сих пор было движением от статуса к контракту Пусть же это ясное воззрение, действенность которого мы намерены отчасти расширить, отчасти пояснить изложенными здесь теоремами, прежде всего послужит темой дальнейших рассуждений |