Тённис Ф. Общность и общество (2002). Gemeinschaft und Gesellschaft

• Название: Gemeinschaft und Gesellschaft
• Анкор: Тённис Ф. Общность и общество (2002).pdf
• Дата: 02.05.2017
• Размер: 12.89 Mb.
• Имя файла: Тённис Ф. Общность и общество (2002).pdf
• Тип: Документы; #6553
• страница: 6 из 29

§ 30. Другие хозяйственные занятия в сравнении с торговлей
Если ростовщичество, первым актом которого является предоставление денег для какого-либо их применения, четко отличается от торговли тем, что в нем пассивный участник контракта, принявший на себя обязательство, несмотря на всю свою формальную свободу может быть поставлен в естественную материальную зависимость, поскольку он вынужденна чужую медь покупать предметы для поддержания своей жизни или средства для своего труда, так что его владению всем этим противостоит негативная собственность в отношении одолженного капитала и процентов, — то по производимому воздействию оно, напротив, легко согласуется со сдачей во временное пользование (в аренду, внаем) земли и почвы, дома и квартиры с обстановкой, насколько она практикуется и рассматривается исключительно как сделка. Здесь арендатор (или съемщик жилья) в силу своих обязательств относительно предусмотренного возврата добра (по истечении срока контракта) и выплаты ренты тоже может рассматриваться как негативный собственник всех этих вещей. Но главный предмет капитал) здесь сохраняется в своем реальном виде и не может быть чем-либо замещен Помещичьему владению (лендлордизму), в таком его употреблении, недостает поэтому того родства, которым обычное ростовщичество связано с торговлей, поскольку и ростовщики торговец отказываются от своего вклада, хотя первый и приобретает вместо него обещание или, скорее, право требования (обязательство, вексель, а еще, пожалуй, и право на залог, те. возможность получить в собственность ту вещь, которая должна возместить убыток капитала, а второй — тот или иной товар. Деньги исчезают в кругообороте

Земля жене исчезает, но остается под ногами — и под руками возделывающего ее крестьянина. Стало быть, в этом отношении лендлордизм не является собственно разновидностью торговли. Земля должна быть сначала в представлении переплавлена в деньги или в денежную ценность, что происходит, когда она мыслится всего лишь как средство а рента — как абсолютная цель, подобно тому как капитал представляет собой всего лишь средство, а процент или прибыль — абсолютную цель для заимодавца и торговца. С деньгами здесь обращаются сообразно их природе, ведь в качестве денег они и есть средство, хотя и предназначенное прежде всего только для приобретения необходимых предметов, в которые оно должно быть обращено, а не для приобретения такого же средства в большем количестве — но отнюдь нес землей, ведь ей-то присуща субстанциальная действительность. Ей свойственно, скорее, самой определять человека, нести его на себе и к себе привязывать, а не помещаться в руках или в кошельке какого-нибудь господина и находиться в его свободном распоряжении. Поэтому, если индивидуум и общество начинают обращаться с землей как с особой разновидностью имущества и денежного капитала, то это свидетельствует о большом прогрессе в мышлении. — Но если пагубное влияние господства торговли усугубляется непосредственными личным давлением, которое кредитор при определенных обстоятельствах может оказывать на должника, тов известных исторических и современных ситуациях лендлорд и его агент могут проявлять не меньшую враждебность к арендатору, беспощадно
взыскуя
ренты, безжалостно отлучая от дома и очага. Торговец может обмануть своих клиентов, выступая ив роли покупателя, ив роли продавца, более того, как профессиональный добытчик прибыли он испытывает к

тому сильное искушение и имеет достаточно поводов, а также благоприобретенную или даже унаследованную вместе с прочими задатками склонность, сноровистость и бесстыдство но это будут одноразовые действия, от повторения которых осмотрительный человек может себя застраховать и которые во многих случаях (особенно в сношениях между торговцами) запрещены самим трезвым расчетом. Никакая зависимость, никакое притязание или принудительное право, которое позволило бы ему стать господином, распоряжающимся чужими действиями, тут, по сути дела, не возникает. Напротив, обладая таким правом, кредитор и лендлорд имеют возможность непосредственным образом заставить своих должников работать на себя и эксплуатировать их силы. В конечном счете точно также поступает и торговец, когда он авансирует ремесленнику деньги для приобретения сырья или орудий, или того и другого поскольку все это субстраты труда, его здесь можно сравнить с лендлордом, но он значительно отличается от последнего тем, что не предоставляет работника самому себе, чтобы извлекать из его денежных доходов свою ренту, аза интересован в том, чтобы самому приобрести продукты его труда in natura1, что по форме еще осуществляется как покупка, но, поскольку цену устанавливает только он сам (ведь ремесленник, как его должник, от него зависим, должно бы называться попросту присвоением. Это не заключение нового обменного контракта, а следствие из прежнего, который поэтому на самом деле уподобляется продаже товара, который еще только предстоит создать, и, стало быть, продаже рабочей силы вследствие чего торговец должен выступать ее собственником и, тем самым, формальным производителем самих продуктов труда. Тоже проис­
1 Как таковые, в натуральном виде (лшп.).
100

ходит и с лендлордом (если он не является капиталис- том-предпринимателем) в рамках системы, где арендаторы согласно условиям контракта обязаны работать на его усадебном поле и таким образом утверждают его господство в отношении производимых на продажу продуктов. Если же арендаторы ведут свое собственное хозяйство, то как господин он может, на худой конец, лишь осуществлять принуждение, выжимая из них не товары, а деньги. Все выглядит так, словно произошел обмен ролями. По своему происхождению денежная рента всегда есть натуральная рента и не вытекает из отношений контракта. Таки лендлорд (если только он наряду стем не становится еще и настоящим капиталистом) остается заинтересован в получении денежной суммы, поскольку она означает для него массу предметов и удовольствий. Для торговца же создаваемые им предметы означают некую сумму денег, а последняя, главным образом, — возможность и средство приумножения ее самой 31. Торговля в ее развитии из мастерской — Машинная техника Фазы промышленности — Сельское хозяйство как промышленность
Но если это представление о промышленном становлении торговца позволяет нам постичь первый метод, каким торговля внедряется в процесс труда, то наряду с ним существует и такая форма, в которой принцип торговли развертывается из мастерской самостоятельного ремесленника. Ведь если последняя в общем и целом работает на заказ и обслуживает потребности своих клиентов, которые действительно используют ее продукты в обиходе и, живя от нее неподалеку, не нуждаются в посредниках, то все же она

может начать работать прозапас и искать сбыта на отдаленных рынках. Чем больше ей это удается, тем сильнее для мастера искушение собрать в своем домене просто естественным или правовым образом ограниченное число учеников и помощников, а как можно более многочисленные рабочие силы и, заставив их производить товары для своей выгоды, самому ограничиться руководством, общей ответственностью и деловыми манипуляциями. С другой стороны, чем более беден и слаб самостоятельный ремесленник, тем более он привлекателен для торговца, подбирающегося к нему извне. И потому сельский рабочий привлекателен для него в большей мере, чем городской. Городской рабочий (это следует допустить впер вую очередь) или уже является мастером, или же хочет и может им стать. У него есть наследуемое или доступное для приобретения жилище, наследуемый или доступный инвентарь, есть и сноровка, и заказчики, есть регулярная работа в течение всего года или же во всякое время, когда в ней возникает потребность, — и во всех этих связях он окружен сердечным, оберегающим его товариществом, препятствующим тенденциям капиталистической дифференциации внутри мастерской. Тем труднее к нему подступиться извне. Поэтому сельский рабочий, лишенный большинства этих условий, является подходящей добычей для торговца, и поскольку рост численности населения, совершенствование орудий труда и развитие средств сообщения до поры до времени не приводит к разложению городских профессий, постольку инициированная торговлей промышленность в своей первой фазе является сельской, хотя это и противоречит ее истоку и внутренней тенденции. Эта преимущественно сельская промышленность является главным образом кустарной. Зависимость крестьянина или поденщика от господина, барщинная повинность и забота о собственной пашне не мешают ему в зимнее время года иметь достаточно свободного времени которое он вместе со своей женой и детьми, по традиции, усердно использует для упражнения в старинных домашних искусствах среди которых наиболее привычны прядение и ткачество, но популярны также столярное дело и резьба, занимаясь ими для удовлетворения собственных нужд и нужд ближних, а между делом также и для городского рынка или для разъезжего торговца. Последний, будучи знатоком рынка, способным добираться и до весьма отдаленного, находит здесь богатейший источник создания ценностей. Если торговец поставляет кустарному работнику сырье, инвентарь и образцы, а в конечном счете одалживает ему и средства к существованию, то у последнего в его собственном владении, которое он задействует в производстве, кроме его рук да, пожалуй, еще сноровки, остается разве что домашняя мастерская. Но единство жилища и мастерской здесь всего лишь случайно. В самостоятельном ремесле оно остается естественным, хотя и не необходимым там, где это позволяет природа ремесла, это единство завоевывается и оберегается самим работником ради благотворной и отрадной независимости. В описываемом же случае, сколь бы оно ни было желанно, его сохранение уже не зависит от воли работника, ново все большей степени — от изволения торговца, который хоть и ощущает его как обременительное, но терпит до тех пор, пока ему не покажется, что преимущества, которые принесет объединение принадлежащих ему рабочих сил (отдельных и собранных в группы) в крупных предприятиях, перевешивают соответствующие расходы. Общие же преимущества таковы облегчение и ужесточение надзора, ускоренная и более планомерная кооперация разделенных или допускающих разделение процессов, составляющих один и тот же объем труда, возможность переместить все производство ближе к наиболее важному для него рынку. Но решающее значение, в силу которого становится необходимым создание особых, общих рабочих помещений, здесь приобретает развитие техники отчасти оно состоит в разложении искусного труда на его элементы, в их упрощении ив распределении этих взаимосвязанных, но намеренно отделенных друг от друга составляющих между специально обученными исполнителями, отчасти (ив особенности) — в изобретении орудий труда, несоразмерных с телом отдельной рабочей семьи и не вмещающихся в пространство ее дома, те. в появлении машинной техники [Maschinerie], Тоже следствие имеет место и когда домашняя мастерская самостоятельного мастера по его собственному почину расширяется в фабричную, а индивидуальные орудия заменяются коллективными. Таким образом, в совокупном развитии господства торговли над трудом, или промышленности (следуя превосходному анализу К. Маркса, но со слегка видоизменнной точки зрения) нужно различать три фазы, из которых, однако, две последние теснее связаны между собой, чем с первой, а именно 1) простую кооперацию, 2) мануфактуру и
3) машинную индустрию (промышленность в собственном смысле слова, крупную промышленность. Понятие фабрики — как m anufacture гёише1 — может покрывать обе последние разновидности, и потому его уместно противопоставить зависимой кустарной промышленности — как manufacture враг. — Конечно, подлинная и естественная сфера господства торговли или капитала лежит в промышленном производстве, что обусловливается многими причинами Объединенная мануфактура (фр Разделенная мануфактура (фр

важнейшие из которых достаточно очевидны и не нуждаются в том, чтобы их здесь обсуждать. И все же оно имеет свою параллель в сельском хозяйстве, которое утрачивает свой ранг матери всякого регулярного труда и низводится до отрасли национальной или мировой промышленности. Даже если господство лендлорда, о котором шла речь, не нацелено непосредственно на товарное производство, то оно все же способствует ему, так как денежная рента заставляет производителя стремиться выйти на наиболее дорогой рынок. Рядом с лендлордом для крестьянина стоят зерноторговец и ростовщик, намеревающиеся присвоить как можно бблыпую часть денег, заработанных им в поте лица, и сведущие в том, как это сделать. В случае же самостоятельного товарного производства помещичий двор возвышается над крестьянским сначала он объединяет в себе крестьян в качестве служилых, для чего наиболее пригодной оказывается форма крепостного права. В конце же возникает свободное капиталистическое поместье с собственным инвентарем и машинами, обслуживаемое свободными, сменяющими друг друга, поденно оплачиваемыми работниками, с сознательной эксплуатацией земли и труда в целях получения наибольшего чистого дохода владение, где принцип profit is the sole end of trade1 применяется и к этой старейшей и исконной экономике Прибыль — единственная цель сделки (англ

§ 32. Торговец и мастер — Обособление руководства — Предприниматель — Особая разновидность — Капиталистическое производство Его противоположность торговле
Всюду, где эти тенденции оказываются вполне сформированными, плодотворный (производительный) человеческий труд становится всего лишь средством, служащим выгодной перепродаже того крайне необычного товара, о котором говорилось выше. Торговец, или капиталист, входе этого процесса сам маскируется под рабочего или инициатора труда, под крестьянина, ремесленника или художника он становится предпринимателем, действующим в сфере процессов труда. Исторически это движение может иметь и обратную направленость: тот, кто владеет каким-либо добром, кто достиг мастерства в каком- либо ремесле, может стать фабрикантом, а значит, и торговцем. В понятии это одно и тоже. Наличие торговой профессии предполагается проблема состоит в том, как она становится господствующей. Мастер, ставший фабрикантом, вне меньшей мере, чем занимающийся такой деятельностью торговец, по существу является капиталистом, или абстрактным имущим лицом (а таково, в тоже время, и всеобщее понятие самого торговца, и потому в равной мере может рассматриваться так, как если бы она облекал эту свою наготу в покровы мнимого мастерства. Однако фабрикант, или предприниматель, на самом деле может поучаствовать в производственном процессе своим собственным трудом или хотя бы заняться какой-либо деятельностью и оказать какие-либо услуги, которые способствовали бы достижению резуль-
1 Здесь задним числом во вторую очередь лат

тата и вносили свой вклад в создание актуальной ценности произведенных предметов, а такими свойствами в наибольшей мере обладает такая деятельность, которая обособляется от самого труда как руководящая и указующая, как распределение имеющихся в наличии сил и высший надзор, короче говоря, как заведование или управление сложной системой движений и действий. Но хотя эту связь легко установить ив понятии, ив действительности, она все же наличествует лишь per accidens и потому, подобно всякому труду как таковому может быть отделена от функции предпринимательства иона должна быть от нее отделена, для того чтобы последняя выступила соразмерно своему чистому понятию. Торговец в этой эволюции не нуждается, разве что лишь в чрезвычайных случаях, ибо он по своей природе не имеет никакого отношения к производительному труду. Но тем сильнее в ней нуждается мастерили вообще занятый производительным трудом рабочий, каким бы именем мы его ни называли. Чтобы противостоять труду как всего лишь внешнему средству, последнему приходится, так сказать, выбираться из самых его глубин. Первому же нужно лишь вообще стать в некое (при­
чинно-следственное) отношение к нему, и чтобы оно стало внутренним — не представляется вероятным. Таким образом, обе эти фигуры встречаются на середине своего пути. Свое объемлющее понятие они находят в понятии капиталиста-предпринимателя [unter­
nehmender Kapitalist], которому противостоит другое — понятие капиталиста-заимодавца [leihender
Kapitalist], сообразно изначальному различию ростовщичества и торговли. Но как эти занятия, таки вышеупомянутые свойства могут быть соединены водном и том же лице. Особая разновидность [Spielart], развивающаяся из двух этих видов и встающая в один ряд сними это соревнующийся, рискующий капиталист, капиталист
-игрок
[spielender Kapitalist]. Ведь торговля по природе своей сродни игре (le commerce est un jeu1), поскольку на покупку надо отважиться, а в благоприятном сбыте, сколь бы ни был он вероятен, все же нет уверенности Игрой является и ростовщичество, так как ростовщик не уверен, удастся ли возвратить ссуженный капитал, не говоря уже о прибавке, об интересе. Сделка изначально основывается на некой надежде, а уже потом — на расчете и комбинировании, и цель достигается только тогда, когда неудачи компенсируются удачами и когда последние преобладают. И все же, если в игре как таковой признается влияние неподдающихся расчету (случайных) обстоятельств, те. конъюнктуры и приходится мириться со сколь угодно высокой вероятностью возможного проигрыша, то, с другой стороны, естественно и стремление исключить элемент неуверенности и сделать так, чтобы выигрыш доставался непременно и регулярно. Среди нескольких методов, которые в этом отношении может применять ссудный капитал, важнейшим является принятие залогов. Из методов торговли для нас интересен только тот, пользуясь которым она подчиняет себе производство и ставит свою существенную выгоду во внутреннюю связь с самим производственным процессом. Безусловно, сбыт изготовленных товаров может быть столь же сомнительными неудачным, что и сбыт закупленных. Но это временное состояние. Оно вызвано многотрудным высвобождением из системы общностей, которые производят предметы как бы для самих себя и распределяют их между собой. В полностью же развитом обществе каждый товар, напротив, в надлежащем количестве производился и продавался бы по его ценности одним-единственным объединенным лицом Коммерция — это игра фр

владеющим капиталом ив совершенстве знающим наличную, нормальную потребность. Это понятие можно считать невыполнимым. И все же именно постепенное приближение к нему отличает основательность капиталистического производства от основательности обычной торговли 33. Готовые товары Товары, подлежащие изготовлению—
Труд и предоставление работы — Количество
Такого рассмотрения мы будем придерживаться ив дальнейшем. Все предметы купли-продажи как таковые называются товарами [Waren]. Они предполагаются, во-первых, как готовые, ив этом смысле все, что находится в сфере произвола одного и, следовательно, может быть перемещено в сферу произвола другого, может принимать форму товара, к примеру, ограниченный участок земли и почвы, редкие книги или полотна и тому подобные нефункциональные вещи таким же образом и собственно деятельность — труд или услуга — принимает товарную форму. Для торговца как такового, поскольку он стремится продать закупленные товары ив силу этого не оказывает давления на их производство к этому виду относятся все товары, и потому все они равны между собой. Как посредник в найме батраков или театральный агент он может, к примеру, торговать купленной рабочей силой или певческими голосами, просто как старыми платьями. Точно также поступает зернотор- говец, когда в какой-либо ограниченной области ему противостоит крестьянское сословие. После каждого урожая в его распоряжение попадает и становится предметом торговли известное количество зерна. Если субъекты торговли мыслятся совмещенными в

одном-единственном лице, тов отношении своего объекта это последнее может теперь пускаться на всякого рода уловки, идущие на пользу или во вред остальному обществу. Оно может, например, сжечь часть зерна, чтобы повысить меновую ценность оставшегося в сравнении с прежней ценностью совокупной массы, или — что выглядит более гуманно — приберечь такую часть, чтобы предложить ее позже короче говоря, предпринять такие манипуляции, которые покажутся ему наилучшими, те. обещающими наивысшую прибыль. — Во-вторых же, речь идет о том, чтобы произвести товары на продажу. Это можно сделать, только трудясь самостоятельно или предоставляя трудиться другим — тезис, который не нуждается в доказательстве, поскольку содержится в предпосылке. Подразумевается, что производство или увеличение числа товаров, говоря вообще, их заготовка, зависит от человеческого произвола. Конечно, для некоей данной области торговец может заготовить какие-либо товары и не прибегая к самостоятельному или чужому труду, закупив и заказав их в другой области. Но если данную область мыслить как расширяющуюся за всевозможные границы или (что приводит к тому же результату ив отношении более узкой области) если отвлечься от указанной возможности, то альтернатива становится очевидна. Однако — и это важно отметить — понятию произвольной заготовки в меньшей мере соответствует собственный труд ив большей — обеспечение работой других. Во втором случае предприниматель достигает своей цели, если он не только выступает инициатором вот ношении всякой произведенной вещи, естественным собственником которой он является, но если, кроме того, количество изготовленных вещей определяется только его произволом и соответствующими средствами, те. если благодаря заготовке средств труда

и применению купленной рабочей силы он в состоянии придать своему фабричному производству любые размеры 34. Выгоды от торговли — Выгоды от фабричного производства — Ценность рабочих сил — Ценность труда
Но если прибыль от всякой иной торговли не выручается естественным образом в том смысле, что в универсальной общественной системе она, как прибыль торгового класса — как бы последняя ни распределялась между торгующими лицами, — в конечном счете должна (те. по условиям самого общественного развития имеет такую тенденцию) сводиться к суммарной ценности которую могут иметь общественные услуги выражающиеся в перемещении (или во временном сбережении) товаров (каковая предпосылка касается не только всех услуг, но и всех товаров вообще, поскольку варьируемые повремени и месту реальные балансы цен с уменьшающимися отклонениями колеблются вокруг идеального баланса ценности варьируемого только повремени, то фабрикующая торговля, напротив, находится в более надежном положении. К данной ценности она посредством труда прибавляет новую, как это делает самостоятельный работник, крестьянин или ремесленник, привозящий свои продукты на рынок или изготавливающий и продающий их по заказу. Поскольку же в системе обмена по ценностям этому труду приходилось бы искать эквивалент, представленный плодом такого труда, который по соотношению своих условий оценивался бы как равное по своему весу количество труда, постольку и на долю капиталиста, обеспечивающего работой других, в такой системе выпадает ценность количества труда, которое по своему весу равно сумме труда, примененного им самими превращенного в товары. Но так как он покупал этот труд в качестве рабочей силы, возникает вопрос как вообще возможно получать регулярную прибыль за счет разницы между ценностью рабочих сил как купленных товаров и ценностью труда как принципа производства (новых) предметов, содержащегося в проданных товарах, если предположить, что товарами торгуют по их ценности 35. Ценность и цена рабочей силы — Покупка товаров и их расходование
Труд и услуги предлагаются и продаются в качестве товаров. Они требуют свою цену, как буханка хлеба или швейная игла требует свою. Но они отличаются от этих товаров, составленных из природных веществ и труда. Они суть только природные вещества и не являются продуктами труда. В этом отношении они стоят наравне с самой землей и почвой. В некоей данной области предложение земли и почвы вообще нельзя искусственно или произвольно увеличить. Предложение рабочей силы можно, конечно, увеличить путем ее ввоза, но это уже предполагает, что она является объектом торговли. В той же мере, в какой она им не является, но всяк человек тащит на рынок собственную шкуру, количество рабочей силы столь же ограничено, что и количество земли и почвы. Обе эти разновидности товара нельзя создать, нельзя сфабриковать. Поэтому их ценность и цена обусловлена только их наличными актуальным, а невозможными будущим количеством а также отношением этого количества к высоте и покупательной способности спроса. Нов действительности взыскуются и

предлагаются не одни только всеобщие и неопределенные, но также и особенные и определенные виды труда и услуг. Тем отчетливее проступает ограниченность их предложения. При прочих равных обстоятельствах ограниченность предложения выгодна для поставщиков. Пагубна для них нужда в противостоящем им товаре (деньгах и средствах потребления) и то замешательство, в котором они могут оказаться относительно него. Ибо чем вообще выше (субъективная) ценность вожделения к чужому товару, тем по необходимости ниже (субъективная) ценность сохранения своего, тем сильнее и острее желание и воля сбыть его с рук. Ведь, с одной стороны, желание приобрести деньги или средства поддержания жизни безгранично у каждого человека, который таковых не
HMeet и не получает, скажем, от своей общности (каковой вариант здесь не рассматривается. У него есть лишь возможность выбора между насильственным присвоением вожделеемого (что приходит в столкновение с принятым в рамках общества естественным правом) и приобретением его в рамках разнообразных сношений посредством продажи своей рабочей силы. С другой стороны, есть большая разница в том, взыскуется ли и покупается ли товар тем, кто намерен его потребить, — те. как цель, как вещь, как потребительская ценность, или же тем, кто намерен его перепродать. В первом случае он приемлется во владение в качестве объекта собственной воли, как дополнение собственных сил. В нем нуждаются настолько же, насколько его вожделеют. Если даже в нем и нет нужды, то все же существует известная расположенность, даже некая влекущая к нему страсть, и, во всяком случае, желание, характеризующееся реальной силой. Это, таким образом, также говорит в пользу предложения услуг. И потому в таких случаях — и как разв отношении услуг как товаров Ф. Тённис

обладающих указанной особой природой, — очевиден необщественный характер такого обмена. Тем более, если нужда продавца не абсолютна или даже вовсе отсутствует, ибо, даже если острота потребности в чужом товаре как таковом носит некоммерческий характер, то настойчивое желание избавиться от своего все же является коммерческим. Уменьшение же этой остроты еще не делает вышеупомянутую потребность коммерческой, но вместе с ней уменьшается и потребность в сбыте. Наиболее благоприятным для сношений, организованных иначе, чем общественные, является, тем самым, желание обмена, умеренное с обеих сторон и все же основанное на расположенности или потребности в том предмете или способности, которыми обладает другой. Тогда обмен наделе является лишь формой, в которой выступает принцип распределения осуществляемого по критерию общности 36. Покупка и воля к продаже — Цена рабочей силы
Другое дело, если товар взыскует и покупает тот, кто хочет обладать им только для того, чтобы его ов- нешнить [veräußern]. Такой человек не связан с предметом никаким внутренним отношением, он со всей холодностью противостоит ему. У него не возникает побуждения вознаградить труд рабочего или художника по собственной мерке и с намерением одарить его, к чему его могла бы подвигнуть деликатность, благожелательность или радость от обладания произведением труда. Напротив, единственная задача дельца состоит в том, чтобы дать как можно меньше, чтобы сделать как можно большей разницу в сравнении сего собственной будущей выручкой, ибо эта

разница является его целью, пределом [Ziel] его устремлений. Ведь в его руках товар представляет собой только меновую ценность, те. всего лишь средство и механическую силу для приобретения чужих вещей тоже самое, чтб деньги поскольку это деньги, представляют собой в руках каждого. Нов то время как на деньги (естественную меновую ценность) каждый покупает предметы, средства к поддержанию жизни и всевозможные удовольствия (естественные потребительские ценности, — торговец, наоборот, с помощью жизненных средств и т.д. как искусственных меновых ценностей хочет купить потребительскую ценность естественной меновой ценности, а именно денег, каковая искусственная потребительская ценность, опять-таки, состоит для него не столько в том, чтобы покупать товары для собственного употребления, сколько в возобновлении его профессиональной деятельности, состоящей в покупке товаров ради продажи. Таким образом, как покупатель он не испытывает никакой нужды, ибо предполагается, что у него в руках имеются собственные деньги, ион волен использовать их также и для приобретения средств потребления. Он совершенно свободен и безмятежен и вовсе не торопится расстаться со своими деньгами. Таким мы и мыслим его в сравнении с теми, кто продает свою рабочую силу. Из этих обстоятельств вытекает высокая вероятность того, что цена рабочей силы, купленной ради ее применения и использования, сравняется с суммой жизненных средств, которая, по мнению ее продавца, представляет собой необходимый минимум для поддержания его жизни и его удовольствий в течение того времени, какое будет длиться его труд. Такова негативная граница, с которой приходится считаться самому продавцу своей рабочей силы, сколь бы он ни желали ни старался добиться более высокой цены ив тоже время это позитивная граница, которую вынужден признать необходимой покупатель и которую он, однако, не склонен будет преступать к своему вреду. Впрочем, приведенное выражение может наполняться очень разнообразным содержанием, нижние границы которого, опять-таки, образует простое поддержание существования (в тех контурах, которые может придать этому представлению воля индивидуума. И уже совершенная нужда сводит это представление к его низшей степени. Такова естественная цена рабочей силы вообще, условие и материал для ее обновления, которое в этом отношении несомненно можно сравнить с производством и которое тем самым могло бы конс­
титуировать действительную общественную ценность. Однако такая цена имеет ближайшее значение только для индивидуальной рабочей силы, которую человек, силясь продлить свою жизнь, в состоянии вновь предложить, скажем, вначале следующей недели. С другой стороны, поскольку представление о прожиточном минимуме включает в себя содержание жены и детей, постольку оно подвержено редуцированию, так как жены и выросшие из младых лет дети сами могут развивать и выставлять на продажу свою рабочую силу 37. Общественно необходимое
рабочее время — Монополисты
Понятие среднего общественно необходимого рабочего времени которое по своему значению столь же важно, сколь затруднительно его применение (что относится ко всем правильным понятиям политической экономии, должно всегда ограничиваться собственно вещественно-товарным производством, как оно выступает в коммерческом предприятии, поскольку

конкурирующие поставщики могут здесь производить практически неограниченное множество предметов и, таким образом, действующий в благоприятных условиях производитель способен — хотя бы по видимости — полностью покрыть всю потребность, в результате чего остальные, для того чтобы, по крайней мере удержать свой попавший вследствие этого под угрозу сбыт, оказываются вынуждены приблизить или даже уравнять свои цены сего ценами, а вслед затем, для того чтобы не видеть неуклонного сокращения своей прибыли, — попытаться создать для себя столь же благоприятные условия. Таков собственный принцип торговой конкуренции, поскольку торговец, закупивший товар по самой дешевой цене, может сбыть его дешевле всех, — ив той мере, в какой он по количеству своих товаров и продолжительности своей возможности делать закупки становится для остальных аукционным партнером и соперником. Но этой тенденции противодействует другая, сообразно которой действительно — независимо от большей способности отдельных производителей — предложенные товары как таковые ив той мере, в какой они одинаковы имеют одинаковую вероятность сбыта (и побуждают договориться о такой цене, которая была бы адекватна их специфической ценности, наряду с невозможностью сделать неблагоприятные условия более благоприятными по чьему-либо произволу. — При выменивании же одних товаров на другие следует отвлечься от посредства торговли. Каждый род товаров выступает на рынке в известном количестве предположительно одинаковых экземпляров и пытается вырвать оттуда по возможности наибольшее количество другого товара. С этой точки зрения всякая внутренняя конкуренция среди товаров одного итого же рода упраздняется происходит некое выравнивание, как если бы все их множество находилось в одних руках и, следовательно, их мощь [Macht] была бы объединена, а мощь каждого в отдельности а потому также и каждой группы или сорта товаров, в свою очередь, определялась бы совокупной мощью. Таким образом возникала бы ценовая борьба между монополистами Всякий род оборонялся бы от всякого другого с равным упорством и равной агрессивностью. В результате окажется, что любое количество определенного рода обусловливает собой те количества других родов, которые действительно равны ему в том качестве, которое одно только и принимается в расчет на рынке в их меновой ценности. Так дело обстоит в природе, где, согласно механической теории, всякий квант энергии превращается в равный ему другой и замещается равным. Стало быть, в силу этого внутри рынка исключается всякая случайная и всякая абстрактная выгода, а в действительности имеет место лишь обмен конкретных потребительских ценностей по масштабу абстрактной меновой ценности. Своей реализации требует идея равенства производственных условий для всех родов товаров сколь бы различными ни были и ни оставались виды этих родов и их отдельные экземпляры) и, следовательно, равной действенности по возможности наиболее благоприятных (наиболее легких) условий, идея их равнопропорционального отношения к совокупным условиям, ибо равная пропорциональность есть всеобщее понятие равенства, собственно же равенство — лишь ее особый случай. А наиболее благоприятные условия состоят 1) в отсутствии меновой ценности у природных сил, те. в их естественной цене 2) в наибольшей эффективности совместных действий людей ив наибольшей эффективности кооперации людей с наиболее совершенными инструментами орудиями, машинами. Если эти условия выполнены и, кроме того, все различия в человеческом труде сведены к их единственно возможной мере к рабочему времени (что наделе в меньшей или в большей степени облегчается их актуальными соотношениями, то действует закон, согласно которому ценность всякого рода товаров и, следовательно, какого угодно их количества конституируется средним общественно необходимым рабочим временем. Развитие общества и его центра, мирового рынка, в постоянном приближении движется к этой точке его относительного покоя. Упомянутый закон имеет прежде всего чисто понятийное значение и потому может быть сведен к правилам ис- числительного синтеза или к тождественным положениям. Собственно он означает лишь следующее то, что было добавлено к природным силами вещам, наличие которых предполагается в качестве предпосылки, и произвело актуальные формы предметов, есть определенное количество человеческого труда. У природных сил (согласно предпосылке) нет меновой ценности, меновая ценность других вещей, необходимых в производстве (материалов и инструментов, сама может быть разложена на некоторые количества труда как такового, а новая меновая ценность — на части их меновой ценности и привнесенный труд и, следовательно, на труд как таковой. Труд воплощается в предметах, он словно сгущается в том связанном остатке, который содержится в них помимо свободных сил природы. Товару и его владельцам нет, таким образом, никакой нужды требовать от рынка большей меновой ценности, чем та, что они приносят туда и там предлагают, и выменянная в нормальных условиях ценность (сущность которой, затемненная вмешательством денег, становится тем более отчетливой, чем меньше сами деньги остаются привязаны к товару и чем с большей чистотой они — в виде кредита — развертывают свою внечувственную природу, состоящую в простом указании на товар) должна содержать

лишь а) ценность его (проданного товара) материала вкупе с содержащимися в нем частями ценности инструментов и Ь) ценность труда, привнесенного в целях его производства 38. Рынок товаров и рынок труда
Выручка, или прибавочная ценность, есть разница между закупочной ценой рабочей силы и продажной ценой ее меновой ценности, содержащейся в продукте (ноне самого ее продукта. На рынке (в собственном смысле слова, те. товарном рынке) рабочие силы выступают только в этом, превращенном, облике — превращенном в результате их объединения и соединения с материалами и средствами труда, — и, следовательно, не как собственность рабочих, а как собственность капиталистов. Конечно, наряду с вещественными товарами ив целях обмена на них выступает и сам труд в виде разнообразных услуг, те. такой труд, который не воплощен в своем продукте, но как бы сохраняет свою ликвидную форму, потребляется и исчезает сразу же по оказании и получении этих услуг. Как нематериальные товары, они могут претендовать на собственную ценность, хотя у них и нет ценности, которую можно было бы измерить по содержащемуся в них рабочему времени, а (как и у некоторых вещей) есть только такая, которую правильнее определить как нормальную цену и которая пропорциональна их количеству в отношении к средней интенсивности спроса, те. их ценность может быть выражена только как цена, а именно в определенном количестве других товаров и потому всегда оказывается дробью и никогда — целой величиной. Те же рабочие силы, которые производят товары, на этом рынке застать нельзя Они не являются товарами в том смысле, в

каком вещи таковы по своей природе, а услуги могут таковыми оказаться они сходятся сними не как равные и как если бы осуществленный обмен был завершением некого цикла, по окончании которого каждый выменянный предмет предоставляется потреблению или даже непосредственно в нем исчезает. Будучи принципом производства товаров, они мыслимы лишь в связи с ним, как его фон и основа. Поскольку, таким образом, их соединение с субстратами производства возможно только через их покупку, постольку последняя должна пониматься как предшествующая повремени и осуществленная до продажи готовых товаров. Рынок труда полностью отделен от рынка товаров и образует более низкий уровень. Его можно также назвать скрытым рынком, от предваряющего наличия которого на открытом рынке не остается уже никакого следа, никакого воспоминания. Рабочие силы покупаются и оплачиваются там, как если бы они были просто некими будущими услугами, которые, тем самым, завершались бы непосредственно по их оказании. Предположение, что фабрикант (какой-либо обладающий капиталом субъект, скажем, акционерное общество) — это якобы подлинный инициатор и создатель чего бы тони было, который лишь нанимает рабочих себе в подмогу, является фикцией. Эта фикция становится еще более правдоподобной по мере того, как соответствующие учреждения, те. условия кооперации, а затем и сами инструменты (а все это вещи, находящиеся в собственности фабриканта) словно оживают и, будучи однажды пущены вход, благодаря своему целесообразному устройству оказываются способны автоматически подражать действию человеческих руки человеческому искусству. Если они служат целям их собственника, то именно его инициатива, его мысль и воля стоят над ними ив тот или иной момент приводят их тов движение, то вновь в состояние покоя. Пущенные вход рабочие силы не имеют собственной воли, но лишь получают назначаемые им задачи как некое поручение, которое определяется взаимосвязью целого, фиксированным планом и методом обработки данного материала разделением труда в рамках мануфактуры или фабричной агрикультуры. Орудия труда, объединенные в машинные системы, деятельность которых обслуживают работающие на них люди, могут даже подчинять себе последних, так что те попадают в зависимость уже не непосредственно от противостоящей им чужой человеческой воли, а, скорее, от конкретной оснащенности этого мертвого исполина, в отношении к которому они, реагируя на происходящее, ведут себя как некое коллективное целое и, следовательно, тем скорее начинают в качестве такового противостоять тому, кто их применяет. Но для реального и объективного взгляда причиной человеческих творений [Werke] всегда и необходимым образом является только человеческий труд сколь бы мощными инструментами он ни пользовался индивидуальный труд — причиной индивидуальных, коллективный — причиной коллективных творений. Не акционерное общество, а сообщество рабочих производит предметы и ценности. А поскольку естественную ценность имеют только произведения труда [Werke], постольку положение о том, что труд есть источник всех ценностей справедливо и с этой точки зрения. В мануфактуре рабочие связаны только общей для всех конечной целью и применением единого для всех метода, каковые, однако, будучи лишь идеальными вещами, еще могут мыслиться как продукты и тем самым как подлинная собственность предпринимателя и руководителя. На фабрике в собственном смысле слова они существенным образом объединены в силу их общей и необходимой соотнесенности с машинной техникой, которая образует зримое тело фабрики. Во всяком случае, можно видеть, что только их единство, а именно единство, обусловленное разумным использованием материалов, планов, инструментов, составляет действительный принцип производства. Конечно, как продавцы рабочей силы, они могут также объединиться на рынке труда и, устранив конкуренцию, добиться для себя более высокой общей цены. Но будучи владельцем всех учреждений и т.д., к которым лишь фактически присоединяется и которым подчиняется рабочая сила, фабрикант остается как естественным (устанавливаемым путем последовательных умозаключений, таки неестественным (отрицаемым всем чувственным опытом) инициатором производства, а следовательно, также и собственником произведенных человеческим трудом человеческих творений, которые он ради сохранения ценности сбывает на рынке 39. Мелочной рынок —
Противонаправленное движение — Услуги
Рынок труда не подразумевает наличия рынка товаров. Для нашего рассмотрения совершенно безразлично, каким способом капиталист добыл те деньги, которыми он оплачивает рабочие силы, или каково происхождение тех продуктов, которые репрезенти­
рованы в этих деньгах. Какая-то их часть может поступать от предшествующего производства — возможно, от собственного труда капиталиста, — другая же обусловливается лишь нынешними предстоящим производством. Обращение денег в средства потребления не имеет непосредственного отношения ник рынку товаров, ник рынку труда, оно принадлежит

третьему рынку, который мы можем назвать
мелочнЬт рынком [Krammarkt] и который выступает в качестве нормального средства распределения Последнее, разумеется, имеет своей предпосылкой производство ив регулярном кругообороте может мыслиться как опирающееся на товарный рынок. Тогда мелочной рынок представляет собой последнее звено, которое следует из второго и замыкается на первом. Его движение направлено от центра к периферии он отпускает товары всему кого есть деньги, более того, он навязывает товары и алчет денег, которые всасываются тут бесчисленными малыми порциями, тогда как на товарном рынке они поглощаются большими массами. Движение товарного рынка, наоборот, направлено от периферии к центру. Он представляет собой всего лишь скопление продуктов, происхождение которых для него безразлично, и подобен систоле, или сокращению, за которой должна последовать диастола, или расширение. На рынке труда коммуникация осуществляется в пределах периферии. Но если на товарном рынке, как и на рынке труда, обмен мыслился без посредства торговли, то мелочной рынок и распределение, напротив, по природе своей есть сделка купли-продажи и, стало быть, является собственной сферой деятельности торговцев. И тогда, в завершенной системе общественного и капиталистического производства, последнюю можно рассматривать как общественную услугу, которая сама должна требовать и забирать с товарного рынка свою ценность и мзду, поскольку предполагается, что и все прочие услуги, упорядоченные в виде квазипроизводств и частей совокупного общественного производства, появляются и обращаются в свою ценность там же. И опять же, все услуги могут мыслиться так, как если бы они сами были произведены и использованы по- капиталистически, поскольку в своем стремлении

получить значимость они обусловлены определенными учреждениями, материалами и инвентарем, так что они, в свою очередь, предполагают свой собственный сектор рынка труда, где они приобретаются в их грубой и голой потенциальности.