Антонов А. И. Микросоциология семьи (методология исследования структур и процессов). Учебн. пособие для вузов. М., 1998. 360 с. Антонов А. И. Микросоциология семьи (методология исследования ст. Институт открытое общество
 Скачать 2.9 Mb.
|
|
2.4. ЭТНОМЕТОДОЛОГИЯ, ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКАЯ СОЦИОЛОГИЯ Этнометодология является новейшей версией феноменологической социологии, которая обязана своим становлением австрийскому философу и социологу Альфреду Шишу (1899—1959), применившему к социологии феноменологический подход Э. Гуссерля, и, по мнению Л. Г. Ионина, специалиста в области понимающей социологии17, опиравшемуся на концепцию понимания Макса Вебера. В последние годы жизни А. Шюц работал в США, занимая крупные посты в финансовых фирмах (о нем говорили; «банкир днем, феноменолог ночью»), и его влияние на американскую социологию существенно проявилось в гуманистической феноменологии Питера Бергера и Томаса Лукмана, авторов знаменитого трактата «Социальное конструирование реальности»1К. Оно также сказалось на трудах группы социологов, объединившихся в 60-е годы в Лос-Анджелесе в Калифорнийском университете вокруг профессора Гарольда Гарфинкеля, выпустившего в 1967 г. «Исследования по этнометодологии». Термин «этнометодология» не имеет ничего общего с этнографией и методологией социологического исследования. Он был предложен Гарфинкелем по аналогии с «этнонаукой», обозначающей «примитивные» научные представления и шаманские верования, свойственные «примитивным» обществам. Этнометодология изучает современность, современные верования и представления на уровне здравого смысла, '" Сочинения феноменологических социологов и этнометодологов весьма тяжеловесны, воспринимаются с трудом, поэтому знакомиться с ними сначала лучше по книгам. Ионин Л. Г Понимающая социология. М.. 1979: Он же. Социология культуры. М.. 1996. 's Эта работа по социологии знания выпушена издательством «Медиум» в Москве в 1995 г. В третьей главе обсуждаются особенности конструирования субъективной реальности в ходе социализации детей в семье. 70. так же как «этнонаука» изучает распространенные методы описания своей деятельности представителями «примитивных» культур. Другими словами, эти о методологи я требует отнестись к современности как к другой незнакомой культуре. Предметом этнометодологии становятся методы интерпретации своих и чужих действий, присущие представителям разных социальных групп, страт, общностей, организаций. Этнометоды присущи общественному мнению, общественным движениям и партиям, средствам массовой информации, искусству и науке. Сама социология рассматривается также как разновидность интерпретационной деятельности и включается в предмет этнометодологии наряду с обыденными объяснениями реальности. Этнометодолог должен занять позицию стороннего наблюдателя, отчужденного как бы от повседневности, т.е. осуществить этнометодалогическую редукцию. Этот метод состоит в том, что этнометодолог «заключает в скобки» все свои знания, впитанные им как участником повседневности, все, что обычно берется на веру и считается «естественным признаком» обиходной жизни, стремясь обнаружить в последней бытующие интерпретации повторяющихся ситуаций. Метод этнометодологической редукции ориентирует на поиск маргинальных пограничных, промежуточных состояний, процессов, событий. В названной книге Г. Гарфинкеля одно из исследований относится к поведению людей, переменивших свой пол. Гарфинкель при этом не интересуется спецификой операций по перемене пола и поведением транссексуалов, ему нужны тендерные особенности правил, регулирующих повседневные интеракции мужчин и женщин. Для каждого из полов эти правила столь привычны и естественны, что над ними не задумываются. Однако для человека, меняющего пол, и мужской и женский коды поведения являются более определенными, сопоставимыми между собой, и потому изучение подобных необычных случаев служит лучшему пониманию правил, действующих, так сказать, в норме. Отсюда этнометодологический подход крайне важен там, где специально подчеркивается тендерная принадлежность. «Гарфинкелинг» — экспериментальный метод, направленный на выявление «фоновых ожиданий», т. е. принимаемых на веру «естественных» основ повседневных решений и действий. Берутся обычные ситуации быта, и экспериментаторы (студенты-добровольны) вносят нарушения в привычный ход общения. При этом конвенциональные предпосылки обнаруживаются, когда испытуемые пытаются восстановить обиходный алгоритм общения. Автор применял «гарфинкелинг» в тех интервью, когда выяснялась по каким-либо причинам невозможность стандартизированного разговора или когда возникало свободное время и надо было заполнить паузу. Чаше всего эта процедура была связана с 7/ несуразностями малолетнего образа мыслей. Вот пример привлечения внимания респондента к речевой неувязке ответа на вопрос, к противоречию между фактами бытия и их словесным обрамлением:
72 •• Разумеется, эта сценка «один — дети» напоминает знаменитую «гар-финкелиаду» Аркадия Райкина про доцента, который тупой, и про студента, которого звали Авас. Весь юмор тут основан на разрушении привычного, стереотипного, причем смешон не только испытуемый, ввергаемый в невероятную ситуацию, но и сам экспериментатор, «обалдевающий» от необходимости поддерживать им же уродуемую беседу. Этот пример понадобился для того, чтобы показать, какова позиция социолога-наблюдателя при этнометодологической редукции. Отстранение от привычного не связывается с отгораживанием социолога от жизни, как можно подумать. Социолог не сидит, как Диоген в бочке, напротив, «гарфинкелинг» предполагает включенность иccлeдoвafeля в ситуацию. Для прояснения данного обстоятельства и для демонстрации родства этнометодологии с символическим интеракционизмом придется привести цитату из Г. Блумера, столь же длинную, сколь и глубокую: «.. Символический интеракционизм требует от исследователя, чтобы он понял процесс интерпретации, при помощи которого действующие единицы поведения конструируют свои действия Этот процесс нельзя понять, лишь обращаясь к условиям, которые предшествовали этому процессу. Его нельзя также понять, выводя его характер из открытого действия, которое является его результатом. Для того чтобы понять этот процесс, исследователь должен принять роль действующей единицы, поведение которой он изучает. Поскольку интерпретация осуществляется действующей единицей в терминах формирования значений, оценивания объектов, принятия решений, то процесс должен рассматриваться с точки зрения действующей единицы. Старание понять процесс интерпретации, оставаясь в стороне так называемым «объективным» наблюдателем и отказываясь принять роль действующей единицы, приводит к риску проявления наихудшего субъективизма — объективный наблюдатель склонен включить в процесс интерпретации свои собственные догадки, вместо того чтобы понять процесс так, как он происходит у действующей единицы»19. Воистину не может быть более яркой и убедительной речи в защиту метода включенного наблюдения! Но не надо понимать сие буквально — социолог всегда «включенный наблюдатель», находящийся в гуще наблюдаемых им событий. Следовательно, социолог всегда обязан находить в себе силы для этнометодологической редукции, для обнаружения тех процедур интерпретации, которые используются членами каких-либо групп, в т. ч. семей, для превращения специфических обстоятельств жизни в «естественные» для них, в «обычные» для своих и, наконец, в «известные» всем и каждому. 19 Блумер Г Общество как символическая интеракция С. !78. 73 2.5. ПСИХОАНАЛИЗ, ПСИХОДРАМА И СОЦИОМЕТРИЯ ПСИХОАНАЛИЗ. Психоанализ оказал огромное воздействие на социологическую мысль и одновременно явился концептуальной основой психосоциальной терапии и социальной работы. Психоаналитическая социология (именно так именуется фрейдовский социологизм в одном из трудов по истории социологии Института социологических исследований РАН) занимает особое место среди социологических парадигм — особое по тому чрезвычайному значению, которое придается семейным отношениям. Субъективистски и антипозитивистски ориентированная социология Зигмунда Фрейда (1856-1939) конструирует социальную реальность исходя из решающей роли детского опыта семейной социализации. Сложность семейных кнтеракций, лабиринты символики внутрисемейных взаимосвязей — все это недвусмысленно и явно кладется в основу теоретических построений. Фактически, в соответствии с требованием феноменологической редукции, повседневность микросреды становится моделью мира, социального порядка и структуры власти. Под огнем критики сразу же оказались Эдипов комплекс (сексуальное влечение к матери), гиперсексуальность, агрессивность бессознательного, мифологизация патриархальности и патернализма, превращение механизмов психологической самозашиты в социокультурные механизмы функционирования социума и т д. Другими словами, все, что составляло достоинство и заслугу подхода к остро поставленной проблеме антагонизма личности и общества, изучаемой не абстрактно, а на реальной почве семейного бытия, было объявлено критиками, особенно советскими, «антиисторическими изысканиями» и «социально-философскими спекуляциями». Но, приоткрыв завесу над приватной сферой семейности и попытавшись эксплицировать все подспудное для лучшего понимания социального поведения, психоанализ с его своеобразной расшифровкой кодов семейной повседневности не постеснялся возвести в ранг высокой теории свои конвенциональные предпосылки, заимствованные из личного опыта семейных взаимоотношений. Разумеется, можно упрекать 3. Фрейда за инстинктавистский редукционизм, за медикализацию социума и за многое другое, но гуманистическая и экзистенциальная перспектива социологии стала реальностью, когда не абстрактный и бесполый индивид, а семейный человек со всеми своими радостями и страхами, с болью и наготой быта проник в респектабельное общество «рациональных» личностей, «сознательно» рассчитывающих каждый свой шаг, — экономический, политический и т. д. Следует учесть также, что психоанализ создавался в условиях распространенности расширенной многодетной семьи, когда институциональный кризис семейных ценностей еще не давал о себе знать и когда семьецентризм, фамилизм продол- 74 жал оставаться обиходной ориентацией даже среди высших страт. Поэтому семейная составляющая психоанализа по мере расширения малодет-ной семьи и мал од сто центризма стала подвергаться ожесточенной критике, усиливающейся с каждой очередной победой теоретического и практического феминизма. Развал системы социокультурных норм семейного образа жизни при многодетности ослабил различные табу и запреты. В этих условиях стало возможным пропагандировать не только добрачные связи, но и одиночный стиль жизни, гомогенную сексуальность, в том числе тендерное своеобразие. Психоанализ 3. Фрейда подвергся многочисленным нападкам как проявление сугубо «мужского мышления». Часто в связи с этим ссылаются на таблицу, составленную Карен Хорни, представительницей неофрейдизма, создавшей психоанализ женщин и для жен-шин и являющейся, можно сказать, матерью феминистского психоанализа. К. Хорни взяла существующие в ортодоксальном психоанализе взгляды на представления мальчиков о девочках и сопоставила их с представлениями о женщине в психоанализе и продемонстрировала «маскулинность» психоанализа. (Таблица 2.1.) Психоанализ породил бурю негодования не призывами к переустройству общества — с методологической точки зрения представляет интерес реакция публики на введение в теорию всем давно известных положений из приватного опыта, но их интерпретация оказалась совершенно необычной и, более того, перенасыщенной «неприличной» символикой. Откровенное проникновение в психологическую теорию интимных подробностей семейной жизни, вселенское вынесение «сора из избы» плюс абсолютно «неповседневная» интерпретация этой интимности составляют достоинство психоанализа. С социологической точки зрения важно и то, что 3. Фрейд антагонизм личности и общества перенес (в связи с усилением индивидуализма и нереспонсивности властных структур по отношению к личности) в структуру человека, обозначив конфликт между «оно» («ид») и «супер-эго» как противостояние природного начала и социального контроля, находящее компромиссное решение в «эго». Таким образом, сама структура человеческого «Я» оказалась изначально противоречивой: все агрессивное в человеке, вызванное влечением к смерти и не всегда поддающееся осознанию, нашло противодействие в самоограничении бессознательных импульсов «оно» под воздействием индивидуальных интерпретаций норм общества, т.е. под давлением «общества внутри себя». Социальный порядок вырастает в ходе борьбы «эго», ориентирующееся на «супер-эго» с импульсами «оно» («ид»). Эго сопротивляется социальному нажиму не без помощи барьеров, активизируемых бессознательным. 75 Таблица 2.1. КАРЕНХОРНИ О «МАСКУЛИННОСТИ» ПСИХОАНАЛИЗА Представления мальчиков о девочках Научные взгляды психоаналитика
Источник. Теория и история феминизма. Курс лекций под ред. Ирины Же-ребкиной. Ф-Пресс.. 1996. С. 23. Терапевтическая сторона психоанализа связана с такой интерпретацией влечений, исходящих из «ид», которая затрагивает явные и подспудные проявления психодинамики, включая «толкования сновидений». В конечном счете, психоаналитическая социология, фиксируя внимание на семье и внутрисемейных отношениях (вместе с проблемами пола, тела, сексуальности, болезни и смерти) предлагает метод экзистенциальной («выживательной») адаптации личности к сложившимся социальным структурам, метод переориентации ценностей индивида посредством переопределения прошлых ситуаций и состояний. В самом широком смысле психоаналитическая социология предлагает с помощью осознания внутриличностных конфликтов, понимания себя в мире других метод переоценки ценностей, метод изменения себя и общества посредством психоаналитической практики, под- 76 черкивающей роль семьи в этом изменении. Упреки в «мужском взгляде» психоанализа на социум снимаются, поскольку фокусировка на семье заставляет учесть социокультурную взаимодополнительность мужских и женских ролей, выполняемых взрослыми и детьми. Психоаналитическое направление в социологии многообразно. Но при всем различии школ семья и семейные отношения остаются излюбленной темой независимо от того, обсуждается ли структура власти либо символы сексуальности. К примеру, в трансактном анализе Эрика Берна фрейдовская структура личности модифицируется и становится еще более семейно-ролевой, т. к. в основу кладутся интеракции между родителем-взрослым-ребенком. Жак Лакан формирует структуру субъективности вне зависимости от биологических детерминант пола, т. е. как гетерогенную посредством расщепления Я бинарными структурами, мужское и женское — это трещина внутри субъективности, в Я изначально входит зеркальный образ «другого». На доэдипо-вой стадии развития ребенок не является ни феминным, ни маскулинным, и лишь позже структурируется идентичность, но не в соответствии с анатомической конструкцией, символически (это положение оказало большое влияние на феминистские теории). Любопытно, что большой интерес к социологизации фрейдизма проявил создатель системы социального действия Т. Парсонс, возможно, в связи с проблемой мотивации, в том числе защитных механизмов личности, поскольку из одних только ситуаций нельзя понять поведение человека. Наиболее радикальные последователи психоаналитического социологизма, такие, как В. Райх, постарались дискредитировать социокультурное значение семьи, делая непомерный акцент на социально-репрессивной стороне семейной социализации, объявляя «патриархальную семью» ответственной за существование авторитарного социального порядка. Производственно-технологические отношения, вплетенные в строй семейного хозяйства (и сопровождающиеся функциями управления и подчинения как неотъемлемыми атрибутами хозяйственного цикла), наделяются исключительной жесткостью, функцией подавления и принуждения и неправомерно приписываются не только патриархальной семье, но и семье вообще. В связи с этим следует сослаться на противоположные взгляды относительно природы патриархальной семьи и характера ее производственных отношений20, в частности, взгляды 20 К примеру, Луи Руссель в цитировавшейся выше книге подчеркивает, что патриархальная семья была бастионом против поползновений государства на права личности. 77 |