Исследования Американской академии по проблемамглобальной безопасности
 Скачать 1.52 Mb.
|
|
НЕСТРАТЕГИЧЕСКОЕ ЯДЕРНОЕ ОРУЖИЕ В ВОЕННОЙ ДОКТРИНЕ РОССИИ Улаживание противоречия между стратегическими ядерны ми и обычными силами, по крайней мере до настоящего време ни, не затрагивало вопроса о месте нестратегического ядерного оружия в военной доктрине России. Одна из странностей спора Сергеева с Квашниным заключается в том, что он происходил на фоне достигнутого в ту пору консенсуса, хотя бы в теории, отно сительно целесообразности использования нестратегического ядерного оружия для восполнения слабости российских обыч ных вооруженных сил. В апреле 2000 года был обнародован новый вариант россий ской военной доктрины, отличающийся от прежних только осо бым акцентом на роль и значимость ядерного оружия как сред ства сдерживания и отражения нападения на российскую территорию. Еще раньше, в январе 2000 года, была опубликова на новая концепция национальной безопасности, где акцент был сделан на том же тезисе. Характеризуя эту концепцию, тогдаш ний секретарь Совета безопасности Сергей Иванов так выска зался по вопросу о ядерном оружии: "Россия никогда не говори ла и не говорит сейчас, что применит ядерное оружие первой, но в то же время Россия не утверждает, что не применит ядер ное оружие, если подвергнется полномасштабной агрессии, представляющей прямую угрозу развала России или угрозу са мому ее существованию" 20 В доктрине подчеркивалось, что Россия оставляет за собой право на применение ядерного оружия даже в ответ на агрес сию с применением обычного оружия в критических для на циональной безопасности России ситуациях. Учения "Запад–99" проходили по сценарию, лежащему в основе этой доктрины: силы противника (под ними явно подразумевались НАТО в со юзе с региональными противниками России) вторглись на рос 20 Интервью с Сергеем Ивановым "Security Council Chief Says New Concept ‘Unique’". – ITARTASS, February 24, 2000, in FBISSOV20000224 Текст доктрины можно также найти в Независимой газете от 22 апреля 2000 г. – "Военная доктрина Российской Федерации", а также по адресу: http://ng.ru/printed/politics/20000422/5_doktrina.html Г ЛАВА 6. Ядерное оружие в современной российской политике 235 сийскую территорию, одновременно атакуя стратегические объекты на территории России, такие как атомные электростан ции, с помощью высокоточного обычного оружия. В ответ Рос сия подняла в воздух бомбардировщики, оснащенные ядерными крылатыми ракетами воздушного пуска, для нанесения удара по вражеской территории. Такие угрозы российской территории могут исходить как от стратегического оружия дальнего действия Соединенных Шта тов, так и со стороны региональных противников. Любопытно поэтому, что самым большим новшеством Концепции нацио нальной безопасности 2000 года стало положение о том, что не стратегическое ядерное оружие может быть в ограниченных масштабах применено для отражения нападения с использова нием обычных вооружений, чтобы не провоцировать дальней шую эскалацию конфликта и полномасштабное применение ядерного оружия. Концепция, по сути, вновь подтвердила давно провозглашенную политику, предусматривающую применение ядерных сил для отражения нападения на территорию Россий ской Федерации с использованием любого оружия – ядерного, химического, биологического или обычного 21 В другом смысле, однако, представление о том, что ограни ченный ядерный ответ может быть использован для деэскалации конфликта, является отходом от старой доктрины советских вре мен, в которой подчеркивалась неизбежность быстрого повыше ния уровня конфликта в качестве противовеса позиции США. В ту эпоху Соединенные Штаты утверждали, что они могут при бегнуть к ограниченному ядерному удару для отражения широ комасштабного нападения Советов на Западную Европу с помо щью обычных сил. Включение этой идеи в российскую ядерную политику, повидимому, показывает, что положение изменилось на диаметрально противоположное: теперь Россия рассматрива ет возможность ограниченного применения ядерного оружия, чтобы компенсировать свою слабость перед лицом решительно го и мощного регионального агрессора. Утверждение этой позиции совпало с волной антиамерикан ских настроений в российском обществе и среди основных элит, 21 Ценный комментарий по поводу увязки учений "Запад–99" с этой концепцией безопасности можно найти в: Nikolai Sokov. Russia’s New National Security Concept: The Nuclear Angle, http://cns.miis.edu/pubs/ reports/sokov2.htm Роуз Готтемеллер 236 в том числе среди генералитета. В августе 1999 года опрос обще ственного мнения показывал, например, что Соединенные Штаты возглавляли список стран, считавшихся наиболее веро ятными инициаторами ядерной войны 22 . Военные ястребы кри тиковали "гегемонистские" настроения США, а в широкомасш табных военных учениях США фигурировали как вероятный участник региональных конфликтов, направленных против Рос сии. Как указывалось выше, в одном из таких учений, "Запад– 99", агрессия отражалась только с помощью российского ядер ного оружия. Такого рода антиамериканизм был важным явлением россий ской действительности того периода, но за ним скрывалась нема ловажная тенденция, проявившаяся в российской политике в от ношении ядерной безопасности: ядерное оружие может быть применено не только в широкомасштабной войне коалиций, пре дусматривающей обмен ударами с какойлибо ведущей державой, такой как Соединенные Штаты. Оно может быть использовано также в конфликтах на периферии России, где у русских не будет иного способа противодействовать нападению с применением оружия массового поражения – химического или биологическо го, либо удару небольших, но мощных обычных сил против объек тов, которым Россия придает стратегическое значение. Следует также отметить, что эта идея возникла не впервые. Еще в середине 1980х годов Советы проявляли обеспокоенность тем, что они окрестили "нападением на советскую территорию стратегических обычных сил". В те времена они выражали тре вогу по поводу новых американских крылатых ракет дальнего действия класса "воздух–земля", способных нести как обычные, так и ядерные боеголовки. Советы тогда высказывали опасение, что они не сумеют отличить ядерное нападение от обычного и потому будут вынуждены либо относиться к нападению как к ядерному, либо упустить возможность тактического предупреж дения. При таком развитии событий "стратегическое" обычное оружие может лишить их возможности ограничить ущерб от ядерного удара 23 22 Igor Khripunov. Last Leg of the Triad: Russia’s Strategic Rocket Forces. – Bulletin of the Atomic Scientists, vol. 56, no. 4 (July/August 2000), pp. 5864. 23 Обсуждение этого этапа развития советской доктрины можно най ти в: Rose Gottemoeller. LandAttack Cruise Missiles. Adelphi Paper, no. 226. London: International Institute for Strategic Studies, winter 1987/88, pp. 1819. Г ЛАВА 6. Ядерное оружие в современной российской политике 237 В то время Советы не подчеркивали "деэскалационный" ха рактер ограниченного ядерного реагирования – напротив, они нередко высказывали опасения, что удар крылатыми ракетами по советской территории, даже если окажется, что они оснаще ны обычными боеголовками, может привести к полномасштаб ной ядерной войне. При этом они настаивали на том, что такой ответ не будет противоречить советской политике непримене ния первыми ядерного оружия, поскольку им пришлось бы реа гировать на предупреждение о ядерном нападении – и коль скоро противник нанес такой удар, они имеют полное право на ответ. Если даже выяснится, что крылатые ракеты оснащены обычными боеголовками, Советы будут вынуждены реагировать на "ядерное" предупреждение. Такая несколько растяжимая интерпретация доктрины не применения первыми ядерного оружия, преобладавшая в бреж невскую эпоху, объясняет, почему советский военный истеб лишмент так протестовал против этого принципа в середине 1980х годов. Советское высшее командование и некоторые руководители стран Варшавского договора – особенно восточ ные немцы – всегда испытывали обеспокоенность по поводу того, что этот пропагандистский, на их взгляд, тезис затруднит оперативное планирование и принятие решений в ядерной об ласти 24 После распада Советского Союза в 1991 году российское военное руководство не мешкая отказалось от советской докт рины неприменения первыми ядерного оружия в пользу подхо да, который обеспечил бы ему б óльшую свободу действий, осо бенно учитывая слабость остаточных российских обычных вооруженных сил. В 1993 году доктрину неприменения первыми ядерного оружия заменила новая, практически идентичная во енной доктрине Соединенных Штатов. Как сказал тогда дирек тор Института США и Канады Сергей Рогов, "Россия может применить ядерное оружие, если потерпит неудачу или пораже 24 Текст брежневской декларации о принятии доктрины непримене ния первыми ядерного оружия был зачитан министром иностранных дел Анатолием Громыко 12 июня 1982 года на специальной сессии по разо ружению Генеральной Ассамблеи ООН. Таким образом, эта декларация про существовала чуть больше десяти лет, до крушения Советского Союза, пред определившего ее отмену. Текст послания Брежнева можно найти в: Documents on Disarmament, 1982, pp. 349352. Роуз Готтемеллер 238 ние в обычном конфликте, в таком случае Россия первой приме нит это оружие" 25 РОЛЬ КОНТРОЛЯ НАД ВООРУЖЕНИЯМИ В ЯДЕРНОЙ ПОЛИТИКЕ РОССИИ И ЕГО БУДУЩЕЕ В зависимости от того, от имени какой страны это говорит ся, контроль над вооружениями в советскоамериканских и рос сийскоамериканских отношениях в области сокращения ядер ных вооружений был потрясающим успехом, скромным, но полезным шагом или катастрофическим провалом. Каждая из этих оценок опирается на конкретные примеры, говорящие в ее пользу, – и в самом деле, можно найти яркое подтверждение любого вывода. Более того, у каждой из сторон, сидевших за столом переговоров, есть свой любимый "конек". Соединенные Штаты, например, любят ссылаться на Договор о ядерных силах промежуточной дальности (ЯСПД) как несомненный успех, по скольку он наложил запрет на целый класс ядерных ракет 26 . Но с точки зрения ряда российских военных, Договор о ЯСПД со здает для них проблемы, потому что такие ракеты могли бы им потребоваться для отражения потенциальной угрозы со стороны Китая. Напротив, до выхода Соединенных Штатов из договора по ПРО в 2002 году российские эксперты считали этот договор неоспоримым успехом. Когда он прекратил свое существование, они не слишком сожалели об этом. На самом деле, как отмеча лось выше, они использовали это как удобный предлог, чтобы избавиться от СНВ2. 25 Текст российской ядерной доктрины 1993 года можно найти в: "The Basic Provisions of the Military Doctrine of the Russian Federation", http:// www.fas.org/nuke/guide/russia/doctrine/russiamildoc.html. Комментарий Рогова можно найти в Прессбрифинге Сергея Рогова, президента Центра национальной безопасности и международных отношений, по вопросам новой военной доктрины РФ, см. "Press Briefing by Sergei Rogov, President of the National Security and International Relations Center, on New RF Military Doctrine", in Federal Information Systems Corporation, November 29, 1993. 26 Договор о ракетах промежуточной дальности запретил ракеты с ради усом от 500 до 5500 км. Текст договора, а также его краткое изложение и анализ можно найти в: Graham and LaVera. Cornerstones of Security, pp. 512 591. Г ЛАВА 6. Ядерное оружие в современной российской политике 239 Наверное, правильнее всего было бы сказать, что соглашения о контроле над вооружениями, заключенные в результате перего воров, или односторонние инициативы ничем не отличаются от любого другого инструмента политики. Они могут быть успешны ми и терпеть фиаско в различные периоды их срока действия. Наибольший успех достигается, когда политический процесс на брал силу или когда к нему приковано пристальное внимание и общественный интерес. Как только динамика снижается, вероят ность провала увеличивается. Иногда отсутствие динамики про сто приводит к паузе, во время которой соглашение или инициа тива вызревает. А при иных обстоятельствах успех на раннем этапе может быть сведен на нет разногласиями и ожесточением, возникшими на более позднем этапе реализации. Договор СНВ1 является примером как блестящего успеха, так и проблем, возникающих в процессе реализации. В основу СНВ1 был положен более эффективный контроль, соглашение о котором было достигнуто в ходе переговоров по ракетам проме жуточной дальности, оснащенным ядерными боеголовками. Фак тически запрещение этих ракет было достигнуто только благода ря вынужденному согласию советской стороны на проведение инспекций на местах, после того как она многие годы этому про тивилась. Положение об инспекциях на местах было предусмот рено протоколом к Договору СНВ1 о проведении инспекций, и это позволило Соединенным Штатам и Советскому Союзу рас смотреть вопрос о реальном масштабном сокращении стратеги ческих ядерных вооружений – примерно с 12 тыс. пусковых ус тановок ядерных ракет, развернутых каждой стороной, до 6 тыс. 27 Реализация СНВ1 проходила довольно гладко и даже уско рилась после распада Советского Союза ввиду необходимости 27 Протокол об инспекциях к Договору СНВ1 или, точнее, несколько протоколов приводятся в источнике, указанном в предыдущей сноске, ibid., pp. 9321167. Как отмечают Грэхем и ЛаВера, "Договор СНВ1 включает невероятное количество документов. Вопервых, это сам договор; плюс тридцать восемь согласованных заявлений по таким вопросам, как отказ от передачи стратегических видов наступательных вооружений, атрибуция головных частей СС11, военные операции с применением стратегическо го оружия за пределами национальной территории, отношение Договора СНВ и Договора о ядерных силах промежуточной дальности (ЯСПД), вес полезной нагрузки новых типов ракет, развернутых до восьмого испыта тельного полета... и т. д.". См. ibid, p. 882. Роуз Готтемеллер 240 вывоза почти 4 тыс. ядерных боеголовок с территории Украины, Казахстана и Белоруссии, а также уничтожения или передисло кации их пусковых установок 28 . Ускорение было достигнуто со вместными советскоамериканскими усилиями, которые часто называют программой Нанна–Лугара по именам ее создателей, сенаторов Сэма Нанна и Ричарда Лугара. Официально именуе мая программой по совместному сокращению угрозы (ССУ), она более детально рассматривается ниже. Однако позднее усложненность протокола об инспекциях к Договору СНВ1 привела к разногласиям в процессе его реали зации. И Соединенные Штаты, и Россия жаловались на неточно сти и даже нарушения в процессе реализации договора – раз ногласия, которые обе стороны долгое время не могли урегулировать в Совместной комиссии по соблюдению и инс пекциям – органа, контролирующего соблюдение условий до говора. Таким образом, эйфория по поводу СНВ1 на раннем этапе сменилась разочарованием во второй половине 1990х го дов. В результате, когда Джордж Бушмладший стал президен том в 2001 году, его администрация начала изыскивать способы контроля над вооружениями без заключения детально прорабо танных договоров. Она снова сделала упор на параллельные од носторонние меры, применявшиеся начиная с 1990 года. Президент Джордж Бушстарший впервые предложил кон цепцию параллельного одностороннего сокращения вооружений президенту Горбачеву в 1990 году и вторично – президенту Борису Ельцину в 1991 году. Идея была зафиксирована в так называемых президентских ядерных инициативах (ПЯИ), ста вивших целью снять с вооружения нестратегическое ядерное оружие и приступить к его уничтожению быстрее, чем это было бы возможно в результате официальных переговоров о контро ле над вооружениями. Президенты согласились предпринять односторонние шаги по сокращению вооружений без официаль ного инспектирования или выполнения каждой стороной юри дически закрепленных требований договора. 28 Среди систем ядерного оружия были передислоцированы только мобильные ракеты СС25 из Белоруссии; МБР с одной боеголовкой и бом бардировщики, базировавшиеся в Украине и Казахстане, были уничтоже ны или (это касается некоторых бомбардировщиков) возвращены в Рос сию и преобразованы в обычное вооружение. Г ЛАВА 6. Ядерное оружие в современной российской политике 241 И вновь эти инициативы были достаточно успешными: и Со единенные Штаты, и Россия использовали их как механизм сни жения роли ядерного оружия в нестратегических ядерных силах. Но, поскольку стороны не согласовали порядок реализации, ПЯИ тоже породили неопределенность и напряжение. Российская сто рона, например, утверждала, что она действительно отказалась от оперативного развертывания этих нестратегических вооружений. Однако они также утверждали, что в отсутствие имеющих обяза тельную силу требований договора и в соответствии с россий ским законодательством они попрежнему обязаны финансиро вать содержание и подготовку войск, как если бы те же самые ядерные системы оставались на вооружении 29 Напротив, Соединенные Штаты были только рады экономии бюджетных средств при исчезновении объекта финансирова ния. Поэтому некоторые виды вооруженных сил США, напри мер надводные военноморские корабли, не занимались больше ежедневной подготовкой к ядерным операциям. Эта разница в подходе привела к возникновению напряженности между Со единенными Штатами и Россией и неясности в отношении того, действительно ли Россия снижает уровень готовности нестрате гических ядерных сил. Некоторые американские наблюдатели указывали, что, несмотря на ПЯИ, Российская Федерация про должает усиленную подготовку, полностью сохраняя свой потен циал по использованию нестратегического ядерного оружия в региональных конфликтах. Итак, ни заключенные договоры, ни односторонние меры не привели к безоговорочному успеху контроля над вооружениями в первое десятилетие после окончания холодной войны. Однако и то и другое обеспечило некоторый прогресс в сокращении ядерных вооружений оперативного развертывания. Более того, преимущества и недостатки каждого из этих подходов подтолк нули к созданию нового инструмента – Договора о сокращении стратегических наступательных вооружений, известного также как Московский договор. Переговоры по этому договору заняли несколько месяцев – с конца 2001 до начала 2002 года, тогда как на согласование СНВ1 29 Более подробно этот вопрос рассматривается в: Rose Gottemoeller. Offense, Defense, and Unilateralism in Strategic Arms Control. – Arms Control Today, vol. 31, no. 7 (September 2001). Роуз Готтемеллер 242 ушло несколько лет. В отличие от 500страничного СНВ1, Мос ковский договор уместился менее чем на трех страницах 30 . В нем содержится ясное и простое обязательство сократить к 2012 году число "стратегических ядерных боеголовок оперативного раз вертывания" до 1700–2200. Это сокращение сначала было объявлено в односторонних декларациях президента Буша и президента Путина. Однако Московский договор превратил эти заявления в юридически обязательный документ, ратифициро ванный Конгрессом США и российской Думой. Одним словом, Московский договор представляет собой гиб рид имеющих обязательную юридическую силу соглашений и параллельных односторонних решений, подобных ПЯИ. Слиш ком рано предрекать его успех или неудачу, но можно указать, по крайней мере, на три фактора, говорящих в пользу его успе ха. Вопервых, Соединенные Штаты и Россия должны попре жнему выполнять СНВ1 в соответствии с его условиями, к чему призывает Московский договор. Вовторых, обе страны должны создать работоспособный и эффективный орган по его реализа ции, к чему также обязывает договор. Втретьих, обе стороны должны хотеть продвигаться вперед в рабочих группах, учреж денных при Консультативной группе по стратегической безопас ности, которую возглавляют министры иностранных дел и обо роны Соединенных Штатов и России. В задачу рабочих групп входит обеспечение дополнительной прозрачности и других мер, способствующих реализации договора, к чему призывает прези дентская декларация, сделанная в связи с подписанием догово ра. К данному моменту каждая из указанных задач выглядит довольно туманной вследствие недостаточного взаимодействия российской и американской сторон. Итак, реализация Москов ского договора в настоящее время остается проблематичной. С точки зрения успехов и неудач 1990х годов заслуживают внимания еще две американороссийские попытки контроля над вооружениями. Странно, что соглашение, которое, казалось, имело все шансы на успех, – Хельсинкское рамочное соглаше ние 1997 года – закончилось самым настоящим провалом. Со глашение же, которое изначально казалось обреченным на не 30 Текст, резюме и анализ договора вместе с Совместной декларацией о новых стратегических отношениях между Соединенными Штатами и Россией можно найти в: Graham and LaVera. Cornerstones of Security, pp. 14531455. Г ЛАВА 6. Ядерное оружие в современной российской политике 243 удачу, – Соглашение о разграничении между системами проти воракетной обороны театра военных действий (ПРО ТВД) и стра тегическими системами ПРО, один из ньюйоркских протоко лов, подписанный также в 1997 году, – еще может рассчитывать на определенный успех. Хельсинкское рамочное соглашение заложило фундамент будущего российскоамериканского сокращения стратегических вооружений после выполнения СНВ2 31 . В нем определены ос новные цели Договора СНВ3, в том числе сокращение развер нутых ракетных установок до 2000–2500 и впервые – меры по проверке уничтожения ядерных боеголовок. Уничтожение бое головок должно было пойти дальше традиционного подхода, ис пользовавшегося на переговорах об ограничении стратегиче ских вооружений (ОСВ) и СНВ, в которых делался упор на уничтожение ракетоносителей – крупных объектов, доступных наблюдению с большого расстояния, в том числе с помощью технических средств (спутников) из космоса. Проверка уничто жения боеголовок прежде всего потребовала бы от каждой из сторон разрешить другой стороне доступ на территорию особо секретных объектов, где размещаются установки ядерного ору жия. Хельсинкское соглашение также поставило цель – прове дение переговоров о сокращении нестратегических видов ядер ного оружия и решение некоторых застарелых проблем, например обеспокоенности России по поводу американских программ крылатых ракет морского базирования. С 1998 по 2000 год Соединенные Штаты и Россия провели ряд дискуссий на основе и в рамках Хельсинкского соглашения, не формализованных до уровня переговоров. В то время адми нистрация Клинтона добивалась от России внесения поправок в договор ПРО, чтобы получить разрешение на развертывание ограниченной системы противоракетной обороны. Россия про тивилась этому, а также идее разработки мер, позволяющих контролировать уничтожение боеголовок. В этих условиях Со единенные Штаты не хотели приступать к полномасштабным переговорам по СНВ3. 31 Полный текст хельсинкского документа, "Joint Statement on the Parameters of Future Nuclear Reduction", можно найти по адресу: http:// www.usis.fi/whatshap/summit30.htm Комментарий к нему можно найти по адресу: http://www.nti.org//db/nisprofs/over/helsinki.htm Роуз Готтемеллер 244 Фактически ни Вашингтон, ни Москва не были готовы к новому раунду переговоров о контроле над вооружениями в духе холодной войны. Русские постоянно жаловались на высокую стоимость переговоров в Женеве, а американцы все время огля дывались на своих оппонентов в Вашингтоне, прежде всего на контролируемый республиканцами Конгресс. Принимая во вни мание эти жалобы, президенты Клинтон и Ельцин, срок прези дентских полномочий которых подходил к концу, повидимому, не хотели тратить политический капитал, необходимый для дос тижения соглашения по СНВ3. Так, лишившись политического импульса, реализация Хельсинкского соглашения приостанови лась 32 Одной из причин его невыполнения послужили трудности, с которыми столкнулась администрация Клинтона в Сенате, доби ваясь ратификации ньюйоркских протоколов, одним из кото рых было Соглашение о разграничении ПРО ТВД 33 . Соглашение о разграничении должно было четко отделить системы ПРО те атра военных действий, не ограниченные договором по ПРО, от систем национальной противоракетной обороны (НПРО), кото рые подпадали под его действие. В нем также предусматрива лись способы проверки такого разграничения. Соглашение о разграничении ПРО ТВД, как и другие нью йоркские протоколы, вызвало ярость сенаторовреспубликан цев, в первую очередь Джесси Хелмса, в то время председателя сенатского комитета по иностранным делам, потому что оно предоставляло возможность, опираясь на правовые нормы, раз вивать национальную противоракетную оборону в рамках огра ничений, наложенных договором по ПРО. К тому времени стало ясно, что Хелмс и другие влиятельные сенаторыреспубликанцы добивались окончательной отмены договора по ПРО. Они не 32 Более полно этот период американороссийского диалога в области контроля над вооружениями рассматривается в: Rose Gottemoeller. Beyond Arms Control: How to Deal with Nuclear Weapons. Policy Brief no. 23. Washington, DC: Carnegie Endowment for International Peace, February 2003. 33 Ньюйоркские протоколы включали также соглашение о преем ственности договора по ПРО, по которому Украина, Казахстан и Белорус сия становились участниками договора, как и Договора СНВ1. Это было предметом острых разногласий с контролируемым республиканцами Се натом. Текст ньюйоркских протоколов можно найти в: The Arms Control Reporter, (c)idds 1097, 603.D.4763. Г ЛАВА 6. Ядерное оружие в современной российской политике 245 хотели оказывать поддержку соглашению или голосовать в Се нате за его ратификацию, благодаря чему этот договор сохра нялся бы в силе. Таким образом, Соглашение о разграничении ПРО ТВД, как и другие ньюйоркские протоколы, было, по сути, изначально обречено. Тем не менее это соглашение может еще сыграть оп ределенную роль в двустороннем сотрудничестве. В настоящее время Российская Федерация и НАТО, а также Российская Фе дерация и Соединенные Штаты по отдельности разрабатывают проекты сотрудничества в области противоракетной технологии. Основные усилия НАТО нацелены на ПРО ТВД, тогда как аме риканороссийские усилия – на программу национальной ПРО. Пока НАТО, Соединенные Штаты и Россия пытаются выбрать ту или иную форму сотрудничества, способы разграничения между технологиями национальной противоракетной обороны и ПРО ТВД и методы проверки этих различий могут помочь опре делить, какие проекты находятся в сфере компетенции НАТО, а какие следует рассматривать на двусторонней основе. Таким образом, хотя Соглашение о разграничении ПРО ТВД давно не используется, оно еще может сыграть положительную роль в качестве политического инструмента. В связи с этим просматривается любопытный поворот в рос сийскоамериканских отношениях – появление у России инте реса к сотрудничеству в области противоракетной обороны. По мере того как русские смирялись с провалом договора по ПРО, в их высказываниях стала возникать интересная тема: система НПРО, которую хотят создать Соединенные Штаты, в обозри мом будущем не представит никакой угрозы российским силам стратегического ядерного сдерживания. Поэтому России нет смысла слишком сильно беспокоиться по поводу разработки национальной противоракетной обороны США. Вскоре после того как эта тема начала широко обсуждаться в России, появилась еще одна: если система национальной про тиворакетной обороны США не представляет угрозы для Рос сийской Федерации, то российские компании могли бы спокой но сотрудничать с Соединенными Штатами в разработке технологий противоракетной обороны. Российская военная про мышленность могла бы содействовать развитию системы НПРО Соединенных Штатов. Хотя президенты США давно вынашивали идею советско американского сотрудничества, а Рональд Рейган первым заго Роуз Готтемеллер 246 ворил о возможности сотрудничества в рамках своей програм мы "звездных войн", совместная работа над таким высокотехно логичным проектом, как противоракетная оборона, – непрос тая задача. Необходимость обмена секретной информацией, защита интеллектуальной собственности, согласование правил экспортного контроля – вот лишь некоторые проблемы, с кото рыми пришлось бы столкнуться в процессе подобного сотрудни чества. Тем не менее важно, что после того, как договор по ПРО так и не был ратифицирован, в Москве произошли серьезные перемены, а представители аэрокосмической промышленности в основном предпринимали энергичные усилия для обеспечения успеха совместных проектов. Поэтому былая обеспокоенность по поводу баланса между стратегическим наступательным и оборонительным вооружени ем на какоето время уступила место энтузиазму в связи с сотруд ничеством в области противоракетной обороны. Похоже, что этот энтузиазм целиком проистекал из уверенности русских в попре жнему высокой боеспособности своих сил стратегического сдер живания. Какие бы виды противоракетной обороны ни разверну ли в обозримом будущем Соединенные Штаты, это не сведет на нет потенциал стратегического ядерного оружия России. Российские эксперты не проявляют интереса к созданию национальной противоракетной обороны для своей страны – они совершенно справедливо ссылаются на то, что в российском военном бюджете просто не найдется средств для такого проек та 34 . В связи с этим они пока, повидимому, согласны играть вспомогательную роль в американских программах, не требуя разработки аналогичных систем для Российской Федерации. Эта позиция во многом совпадает с той, которую впервые сформулировал Генеральный секретарь Юрий Андропов, после того как Рональд Рейган в марте 1983 года объявил о программе "звездных войн": Советскому Союзу нет нужды копировать каж дую программу Соединенных Штатов, сказал Андропов, чтобы иметь возможность предпринять ответные шаги. Рациональные, эффективные и прежде всего более дешевые контрмеры могут 34 Это не мешает российским экспертам говорить не без гордости, что в данный момент только они обладают действующей системой националь ной противоракетной обороны – так называемой системой "Галоша", раз вернутой вокруг Москвы. Г ЛАВА 6. Ядерное оружие в современной российской политике 247 послужить адекватным ответом. Эта "андроповская стратегия" вновь кажется весьма актуальной сегодня, когда Россия изучает американскую программу национальной противоракетной обо роны. И действительно, она, видимо, лежит в основе уверенно сти русских в том, что их аэрокосмическая промышленность способна сотрудничать в работе над программой НПРО. |