Труды. Сборник. Избранные труды А.Р. Ратинова. Избранные труды
 Скачать 1.23 Mb.
|
|
определить правосознание как 71 сферу общественного, группового индивидуального сознания, отражающую правовую действительность в форме юридиче- ских знаний, оценочных отношений к праву и практике его применения, правовых установок и ценностных ориентаций, регулирующих человеческое поведение в юридически значи- мых ситуациях. Правосознание относится к числу таких явлений, которые не могут быть раскрыты в какой-то одной системе представле- ний. Необходимо по меньшей мере несколько сечений, позво- ляющих обнажить его сложную структуру. Многоплановый раз- рез является условием изучения взаимосвязей различных продук- тов духовного отражения правовой действительности и опреде- ления социальных функций правосознания в целом. Структура правового сознания предстает перед исследователем в виде мно- жества сложных образований, различаемых между собой только в данной плоскости анализа и лишь в строго определенном отно- шении. При исследовании макроструктуры правового сознания с точки зрения предмета отражения выделяются сферы, соответ- ствующие разным отраслям права и различным видам правовых отношений. Не дифференцированное в этом плане изучение пра- восознания недостаточно продуктивно для понимания его роли в той или иной области правовой жизни общества. Поэтому в ис- следовании особенностей правового сознания различных катего- рий, слоев и групп населения необходима тонкая дифференциа- ция отражаемых ими правовых явлений. Случайный же отбор во- просов в зарубежных и некоторых отечественных исследованиях, когда одновременно выявляется отношение к штрафам и налого- вой практике, правилам уличного движения и карательным тре- бованиям, процессуальной процедуре и местному самоуправле- нию, нам не кажется плодотворным. Вместе с тем нельзя игнорировать общность различных сфер правосознания, которая обусловлена цельностью правовой системы и связью отдельных отраслей права. Известно, что уго- ловно-правовую защиту получают самые различные обществен- ные отношения: семейные, трудовые, имущественные, политиче- ские. Так, неизбежна связь алиментных обязанностей родителей и их уголовной ответственности за уклонение от выполнения та- 72 кой обязанности. В силу этого элементыодной сферы сознания постоянно иррадиируют в другую. Структура правового сознания, изучаемого с точки зрения глубины отражения правовых явлений, обнаруживает как бы два уровня: правосознание обыденное и теоретическое. Различие между ними обычно усматривают в том, что обыденное носит эмпирический характер, порождается повседневными условиями жизни людей, ограничивается непосредственными нуждами и сводится преимущественно к обиходным представлениям, оцен- кам, навыкам поведения, тогда как теоретическое стремится про- никнуть в сущность явлений, познать их закономерности, выра- зить это в системе взглядов, концепций, теорий. Признавая взаимосвязь и взаимовлияние обыденного и тео- ретического правосознания, иногда неправомерно отождествляют обыденное правосознание с обывательским. Предполагается, что позитивная роль принадлежит только элементам теоретического правосознания, а обыденному приписывают всевозможные поро- ки: оно и близоруко, и ограниченно, и равнодушно к обществен- ным идеалам, и консервативно, и полно предрассудков. Если бы это было так, то социально-адекватное поведение было бы исключительным свойством носителей теоретического правосознания. Те же, кто обладает обыденным сознанием, так или иначе проявляли бы его пороки в антиобщественных поступ- ках и правонарушениях. Между тем обыденное сознание руково- дит правомерным поведением абсолютного большинства людей. Именно его и можно считать подлинно массовым. Предубежден- ное отношение к обыденному правосознанию как правосознанию низшего сорта затрудняет уяснение его действительной роли как источника социальной активности в повседневной жизни людей. Антоним теоретического – практическое. Обыденное право- сознание и является по существу практическим, непосредственно вплетенным в общественные отношения, в практическую дея- тельность, тогда как теоретическое служит общественной прак- тике конечными результатами, «продуктами своего творчества», внедряя их в обыденное правосознание, По широте распространения различают правосознаниемас- совое, специализированное и локальное. Массовое – это совокуп- ность духовных образований, разделяемых большими социаль- 73 ными группами, классами, нациями и другими крупными общно- стями. Специализированные элементы правосознания свойствен- ны отдельным категориям людей в связи с их профессиональной деятельностью. Наконец, исследованиями установлено наличие локальных элементов правосознания, которые носят региональ- ный характер, обусловлены местными особенностями. Нужно заметить, что в философской и социологической ли- тературе массовым сознанием чаще всего считается обществен- ная психология, что нам кажется не вполне точным, поскольку не способ отражения (в идеологии, науке или психологии) предо- пределяет распространенность тех или иных продуктов общест- венного сознания. При таком толковании массовое сознание ли- шается чисто познавательных, мировоззренческих элементов, сводится к одним эмоциям. А при определении общественной психологии в качестве стихийного, бессознательного, чуть ли не инстинктивного компонента эта точка зрения неизбежно приво- дит к деидеологизации массового сознания. Между тем массовое сознание в нашем обществе приобре- тает все более высокий научно-мировоззренческий уровень. Все- общее распространение получают многие правовые знания, идеи, установки, которые прежде были достоянием специализирован- ного сознания, уделом лишь представителей юриспруденции. Важнейшую роль в анализе структуры правового сознания играет способ отражения правовых явлений. При рассмотрении системной организации правовой культуры уже упоминались раздельно такие его компоненты, как правовое сознание и право- вая психология. Теперь мы подошли к анализу их содержания и соотношения друг с другом. Решение этих вопросов возможно лишь на основе и в пря- мой зависимости от вопросов более общего порядка относитель- но содержания и соотношения таких понятий, как «общественное сознание» и «общественная психология», ибо, как уже отмеча- лось, в состав этих структурных образований входят рассматри- ваемые нами явления. Однако анализ вынуждает пойти еще дальше – к уяснению самых общих категорий: сознания и пси- хики, поскольку, имея межнаучный характер, они трансформи- руются в различных отраслях знания, определяясь по-разному, что порождает в известной степени парадоксальную ситуацию. 74 Она состоит в следующем. Общепсихологической теорией психика применительно к индивиду определяется в качестве наи- более широкого понятия, охватывающего весь мир психических явлений, а сознание – как ее часть, как высшая форма психиче- ского отражения; применительно же к общественным духовным образованиям в социологической и социально психологической литературе, наоборот, наиболее общей категорией чаще всего признается общественное сознание, а общественная психология (или социальная психика) рассматривается как часть или уровень общественного сознания (обычно низший). Разные авторы отно- сят общественную психологию то к формам, то к видам общест- венного сознания. Иногда она сводится к эмоциональной стороне сознания либо определяется как «реальное сознание социальных групп, классов, наций» или как «особая область формирования, функционирования и развития общественного сознания» 1 . Реше- ние этого дискуссионного и методологически сложного вопроса возможно, на наш взгляд, двояким путем. Признавая недопустимость механического переноса явлений индивидуальной психологии на общественную, вместе с тем можно полагать, что конституирующий принцип психического отражения, как индивидуального, так и общественного, должен быть единым. Тогда и в том, и в другом случае нужно считать психику (психологию) наиболее широким понятием, за которым стоит весь мир идеального, духовно отраженного индивидом, группой или обществом, а сознание – высшей формой этого от- ражения в виде отношений субъекта к действительности «со зна- нием». Такое однозначное для общей и социальной психологии решение выглядело бы достаточно стройным и привлекательным, упорядочило бы понятийный аппарат, хотя и за счет отступления от некоторых традиционных формул. Однако, думается, в этом нет необходимости. Допустимо полагать, что известное определение сознания как высшей формы психики справедливо применительно к процессу фило- и онтоге- неза, но оно не характеризует соотношение психики и сознания 1 См.: Уледов А.К. Актуальные проблемы социальной психологии. М., 1981. С. 34; Марксистско-ленинская философия. М., 1965. С. 443; Журавлев В.В. Про- блемы духовной жизни развитого социализма. М., 1980. С. 31; Чагин Б.А. Струк- тура и закономерности общественного сознания. Л., 1982. С. 5. 75 общественного субъекта. Если в индивидуальной психике наряду с ее «сознанческой» частью существует множество неосознавае- мых и прирожденных компонентов, то у общественного субъекта все природно-детерминированное полностью отсутствует, ибо общество «тела не имеет» 1 . С изменением «масштабов» одно- именных явлений – индивидуального сознания (психики) и об- щественного сознания (психики) – принципиально изменяется их содержание и соотношение. Общественный субъект «умнее» ин- дивида, больше осознает и отражает в сознании то, что у индиви- да представлено не в актуальном поле сознания, а за его пpeделами, в иных формах психического отражения. Тогда обще- ственное сознание оказывается более емким, чем общественная психика, последняя становится как бы частью первого. Вместе с тем, не оспаривая общего понимания сознания, представляется, что в генетическом плане оно действительно яв- ляется более поздним и более высоким уровнем психического развития и отражения. Но в ином – онтологическом – смысле со- отношение психики и сознания у социализированного и тем бо- лее общественного субъекта не может быть выражено терминами «выше–ниже» и «часть–целое», поскольку они суть разные спо- собы и стороны целостного процесса идеального отражения действительности. Сознание и психика не существуют раздель- но и вычленяются только в научной абстракции. Также решается нами вопрос о соотношении правосознания и правовой психоло- гии, которые в конкретных реальных проявлениях становятся взаимнопроникающими. В идеальном отражении правовой действительности могут различаться явления, в которых превалирует либо рациональный, 1 В этой связи отметим, что в ряде работ не проводится четких различий между отражением условий бытия индивидом и социальной группой, общностью. Так, Б.Д. Парыгин пишет, что в числе закономерностей формирования общественной психологии должны быть учтены природные факторы, поскольку человек сам является носителем не только социальных, но и биосоциальных свойств (Основы социально-психологической теории. М., 1971. С. 82). Таковы и двусмысленные рассуждения В.В. Лазарева о детерминации правоприменительной деятельности психофизиологическими факторами (Социально-психологические аспекты при- менения права. Казань, 1982. С. 34–40, 48–49). Между тем естественно- биологические факторы не входят в число детерминант общественной психоло- гии, которые опосредованы действием только социальных факторов. 76 либо эмоционально-волевой компоненты. В зависимости от тако- го преобладания при рассмотрении их акцент ставится или на ра- ционально-познавательной стороне, или на эмоционально- волевой. В первом случае речь идет о правовом мировоззрении во всех его проявлениях, имея в виду преимущественно когнитив- ную сторону правосознания, во втором говорят о правовой пси- хологии как о его социально-психологической стороне 1 Правовая психология, в свою очередь, является сферой об- щественной психологии. Специфика ее определяется правовым опосредованием, связанностью с нормативно-правовым регули- рованием, с правовой действительностью, юридически значимым поведением. Принципиально неприемлема трактовка обществен- ной психологии, а вслед за тем и правовой психологии в качестве «первичной», «чувственной» степени общественного и правового сознания как низшего его слоя, «дологического» уровня 2 Социально-правовая психология отнюдь не иррациональна и безыдейна. Она обязательно включает идеологические и иные правовоззренческие компоненты, но не в форме теорий, идей, взглядов, представлений, а в виде убеждений, верований, идеа- лов, установок, привычек, традиций, отношений, переживаний. В этом и состоит различие способов отражения правового бытия. Определяя основное содержание правовой психологии, идеология становится действенной или бездейственной имен- но благодаря ей. Такая трактовка меняет подход к исследованию и оценке элементов правовой психологии, позволяет расставить правиль- ные акценты в системе мер правового воспитания, которое до сих пор нередко сводится к простой дидактике и назидательности. 1 Достаточно живуча прежняя точка зрения, согласно которой правосознание сводится к юридическим знаниям. Правда, при этом делаются как бы вынужден- ные уступки в пользу правовой психологии в форме общей оговорки о необхо- димости «учитывать» социально-психологическую сторону правосознания, но тут же подчеркивается, что в правосознании (в отличие от морали) якобы преоб- ладает логический, рассудочный элемент (см.: Мицкевич А.В. Взаимодействие права и нравственности // Взаимодействий форм общественного сознания. М., 1964. С. 90–91, 93–94). 2 Журавлев В.В. Марксизм-ленинизм об относительной самостоятельности обще- ственного сознания. М., 1961. С. 29; Теория государства и права. М., 1967. С. 273; Гак Г.М. Учение об общественном сознании в свете теории познания. М., 1980. С. 43; Никитин В.Б. О структуре правосознания. Человек и общество. Л., 1973. С. 125–127. 77 В свете сказанного противоправное поведение объяснимо дефектами правового сознания либо в той, либо в другой его сфере. Исследования показывают, что многие правонарушения имеют своим источником незнание или недостаточное знание действующего права, неполное осознание социальной значимо- сти существующих предписаний и запретов. Однако в уголовно- правовой сфере дело не только и не столько в этом. Разве реци- дивист не знает, что воровать нельзя? Знание – еще не руково- дство к действию и тем более не само действие. Чтобы стать сти- мулом и регулятором поведения, знание должно перейти в цен- ностные установки, получить эмоциональную окраску, закре- питься в навыках нормативно-правового поведения, стать внут- ренним убеждением, т.е. одновременно войти в состав правовой психологии. В изложенном состоит сущность и особенность нашего по- нимания правового сознания и правовой психологии. Переходя к анализу инфраструктуры и функционального строения правосоз- нания, уместно напомнить исходное положение советской психо- логической науки о единстве сознания и деятельности. Принцип деятельностного подхода в самой краткой формулировке состоит в том, что сознание формируется в процессе и в результате деятельности и проявляется, реализуется в ней. Применительно к нашей проблеме это означает, что струк- тура правосознания может быть познана по результатам функ- ционирования, конечным его продуктам. Соответственно трем уже упомянутым функциям правосознания – познавательной, оценочной и регулятивной – определяются основные функцио- нальные компоненты правового сознания и правовой психологии. Познавательной деятельности соответствует определенная сумма юридических знаний и умений, или правовая подготовка. Оценочной функции отвечают система оценок и мнений по юри- дическим вопросам или оценочные отношения к праву и прак- тике его исполнения и применения. Наконец, регулятивная функция имеет своим результатом социально-правовые уста- новки и ценностные ориентации и осуществляется за счет их. Структура правосознания представлена на схеме (см. схе- му 2). Сопроводим ее краткими пояснениями. 78 Схема 2 Функциональная структура правосознания (правовой психологии) Основные функции право- сознания Психические компоненты Результаты функциониро- вания Эмпирические показатели Количественные характеристики Познавательная Интеллектуаль- ный Правовая Подготовка Юридические знания и умения Степень осве- домлености Оценочная Интеллектуально эмоциональный Ценностные от- ношения к праву и практике его применения его применения Оценочные суж- дения (мнения) Степень солидарности Регулятивная Интеллектуально эмоционально волевой Правовые уста- новки и ориента- ции Поведенческие позиции (реше- ния) Степень устойчивости В основе социально-приспособительной деятельности лю- дей лежит минимальная сумма знаний об объектах и объектив- ных условиях этой деятельности. Это относится и к правовой сфере. Но правовая подготовка людей не исчерпывается их фор- мальными юридическими знаниями. Можно обладать знаниями, но не уметь их использовать. Необходимо учитывать степень практического владения этими знаниями. Уровень правовых по- знаний и умение применять их на практике поддаются эмпириче- ской проверке с относительной степенью легкости. Познавая действительность, люди не остаются равнодуш- ными к полученным знаниям. Они соотносят их с прошлые опы- том, потребностями, интересами, целями деятельности. Познан- ные свойства объектов определенным образом переживаются. Возникает новое, на этот раз уже интеллектуально- эмоциональное образование – психическое отношение к объек- там познания и практической деятельности (определение субъек- тивной значимости объекта как хорошего или плохого, полезного или вредного, приемлемого или неприемлемого и т.п.). Таким образом, отношение выражается в оценке. Оценка со- стоит в признании значимости чего-либо с точки зрения индиви- да, группы или общества. Оценка – это всегда сравнение, в ре- 79 зультате которого субъект выбирает как раз то, что соответствует потребностям и интересам, ценностям его сознания. Профильтрованные через личный опыт и правовую практи- ку субъекта познаваемые им разные стороны и явления правовой жизни точно так же вызывают к себе определенные отношения и, будучи значимыми для личности, приобретают известный смысл, квалифицируются как ценности. Подобная оценка есть «знание значения» предмета, поступ- ка, явления, деятельности, которое включает в себя представле- ние об объективных свойствах оцениваемых предметов и явле- ний. Поэтому оценивающая деятельность невозможна без по- знающей. В структуру правосознания, на наш взгляд, входят четыре основных вида оценочных отношений. Это отношения, во- первых, к праву (его принципам, институтам и нормам), во- вторых, к правовому поведению людей, в-третьих, к право- охранительным органам и их деятельности и, в-четвертых, к собственному правовому поведению (правовая самооценка). Отношения к правовым ценностям выражаются в оценоч- ных суждениях, которые могут быть выявлены эмпирическим ис- следованием с большей или меньшей степенью соответствия подлинным оценкам обследуемых лиц. Разумеется, нужно учи- тывать, что получаемые при этом высказывания могут носить декларативный характер и контрастное «черно-белое» изображе- ние ценностных отношений, в терминах «за» или «против» есть только бледная абстракция действительных отношений, богатых красками и полутонами. Поэтому сфера правовых оценок по сравнению с правовыми знаниями труднее поддается эмпириче- скому выявлению, что требует более сложных методик. Однако сами по себе ценностные отношения как интеллек- туально-эмоциональные образования без сил, играющих роль пусковых и движущих механизмов деятельности, еще не облада- ют способностью практической реализации. Такую роль выпол- няет волевой компонент, формирующий готовность действовать в определенном направлении. Включение этого компонента при- водит к новым, теперь уже интеллектуально-эмоционально- волевым образованиям, социальным установкам. Под установкой мы понимаем сформированную на осно- ве прошлого опыта предрасположенность воспринимать и оценивать какой-либо объект определенным образом и го- товность действовать в отношении него в соответствии с этой оценкой. 80 Динамический энергетический характер отличает установку от оценочного отношения, которое само по себе остается созерца- тельно-эмоциональным. Когда объектом установки служат раз- личные правовые ценности, мы говорим о правовых установках. В своей совокупности установки организуются в систему ценностных ориентаций. Ценностные ориентации – это устой- чивая система установок, определенным образом ориентиро- ванная на социальные ценности и направляющая поведение людей по отношению к этим ценностям в условиях их слож- ного взаимодействия 1 . Доминирующие установки образуют на- правленность личности, определяют ее жизненную позицию и характеризуют содержательную сторону ценностных ориентаций. Правовая ориентация есть интегрированная совокупность правовых установок индивида или общности, непосредственно формирующая внутренний план, программу деятельности в юри- дически значимых ситуациях. Таким образом, регулятивная функция правосознания осуществляется посредством правовых установок и ориентаций, синтезирующих и стабилизирующих все иные источники правовой активности. Если ценностные отношения с большей или меньшей досто- верностью все же могут быть выявлены на основе оценочных су- ждений «в статике», то степень их действенности, включенности и непосредственные стимулы волевого поведения таким путем ус- мотреть невозможно. Эмпирическое исследование требует изуче- ния самого поведения в реальной или экспериментальной ситуа- ции. При этом эксперимент должен с достаточным приближением воспроизводить объективные и субъективные факторы, имеющие место в реальной жизни. Этой цели служит, в частности, метод вербального эксперимента, в котором испытуемые осуществляют оценку и выбор различных вариантов правового поведения, при- нимают решение и обосновывают свою программу действий в ди- намически развивающейся ситуации конфликта различных ценно- стей, в набор которых включаются правовые ценности 2 1 Наше понимание ценностных ориентаций близко к трактовке, предложенной В.А. Ядовым в его диспозиционной концепции (см.: Саморегуляция и прогнози- рование социального поведения личности. М., 1979). 2 Ограничиваясь теоретико-методологическими вопросами, мы не останавливаем- ся на освещении конкретных методов и индикаторах, использованных нами в ряде исследований, поскольку они обстоятельно освещены в ряде других публикаций (см, напр.: Ратинов А.Р. Структура правосознания и некоторые методы его иссле- дования // Методологические проблемы социальной психологии. М., 1979). 81 Разумеется, реальное поведение в аналогичных ситуациях может существенно отличаться от экспериментальных результа- тов, которые характеризуют лишь правовой потенциал лично- сти. Реальное же поведение есть результат действия также мно- гих других переменных, к числу которых относятся конкретное содержание жизненной ситуации и индивидуальные особенности участвующих в ней лиц. Вместе с тем, исходя из принципа един- ства сознания и деятельности, можно утверждать взаимное соот- ветствие правового поведения и особенностей правового созна- ния, а отправляясь от уже известного поведения различных кате- горий лиц и выявляя устойчивые особенности правознания изу- чаемых групп, можно судить о влиянии этих особенностей на ме- ханизм поведения. * * * Представленные выше теоретическая концепция и методо- логические подходы прошли эмпирическую проверку и получили подтверждение в серии проведенных нашими сотрудниками ши- рокомасштабных исследований и разновременных «замеров» правового сознания и правовой психологии различных социаль- но-демографических, профессиональных и возрастных групп и слоев населения и разных категорий правонарушителей в различ- ных регионах страны. Конкретные результаты исследований отражены в ряде пуб- ликаций 1 . Они послужили основой рекомендаций компетентным органам по совершенствованию правоохранительной деятельно- сти и правовоспитательной работы, активизации средств массо- вой информации, по дальнейшему улучшению нравственно- правовой атмосферы в отдельных регионах и трудовых коллекти- вах. Постоянно действующая служба изучения правосознания, социально-правовой психологии, общественного мнения о пре- ступности и мерах борьбы с ней обеспечивает деятельность госу- дарственных и общественных институтов обратной связью и ин- формацией, необходимой для нужд социального управления […]. 1 См., напр.: Ефремова Г.X., Ратинов А.Р., Шавгулидзе Т.Г. Общественное мне- ние и преступление. Тбилиси, 1984; Ратинов А.Р., Ефремова Г.X. Правосознание и преступное поведение // Правосознание и правовое воспитание осужденных. М., 1982, а также статью Г.X. Ефремовой в настоящем сборнике. (Ефремова Г.Х. Реакция общественного сознания на преступное поведение // Криминологиче- ские проблемы правосознания и общественного мнения о преступности: сб. на- уч. тр. М. – Прага, 1986. С. 128–141. – Прим. сост.). 82 Структура правосознания и некоторые методы его исследования Методология и методы социальной психологии. М., 1977. С. 201–219. Публикуется с сокращениями Право как система социального контроля осуществляет свою функцию, воздействуя на сознание людей, и, в частности, на ту его сферу, которую именуют правосознанием, имея в виду все формы психического отражения правовой жизни общества. Если правосознание служит непосредственным проводни- ком права в общественную практику, то надо полагать, что как надлежащее, так и отклоняющееся поведение детерминируется определенной совокупностью свойств и особенностей правового сознания. Сказанным определяется важность проблемы правосознания для управления социальными процессами, для ликвидации пре- ступности как явления […]. Тем самым получение надлежащей информации о содержании, состоянии и изменении правосозна- ния различных слоев, групп и регионов является насущной прак- тической потребностью и актуальной задачей психолого- правовых исследований. Однако, чтобы понять механизм превращения правосозна- ния из «вещи в себе» в «вещь для нас», необходимо рассматри- вать его в более широком контексте, используя понятие, способ- ное охватить и правосознание, и реальные формы его проявле- ния. Таким понятием служит правовая культура. Оставляя в стороне обыденное употребление слова «культу- ра» в качестве оценки образованности и воспитанности человека, отметим, что в научной литературе в термин «культура» вклады- вается разный смысл. Мы понимаем культуру как совокупность всех созданных людьми материальных и духовных ценностей, а также символов, норм и образцов поведения, принятых и при- знанных в определенной общности и передаваемых другим общ- ностям, индивидам и последующим поколениям. Культура в этом смысле выступает как предельно широкое понятие, и в ее составе выделяются сферы – материальная и духовная. […] 83 В нашем анализе мы ограничимся рассмотрением правовой культуры, правосознания и его соотношения с иными культур- ными феноменами. Известно, что при изучении культуры обна- руживаются совпадающие и несовпадающие, социально одно- родные и разнохарактерные черты, порожденные одинаковыми и различными условиями жизни людей. Поэтому можно говорить о культуре общечеловеческой и классовой, общенародной и нацио- нальной. Классовый подход к определению культуры не исклю- чает признания внеклассовых общечеловеческих культурных ценностей (язык, научно-технические достижения и пр.). […] На основе единства и множественности условий жизни воз- никают субкультуры. Носителями субкультур являются определенные общности людей, формирующиеся в результате действия исторических, экономических, природно-географических, политических, этни- ческих, возрастных, образовательных, бытовых, профессиональ- ных и других подобных факторов. Относительное преобладание и особое сочетание тех или иных факторов определяют общие и отличительные черты культуры. Спецификой способны обладать любые проявления культуры. Субкультурными они становятся именно в силу своих особенностей. Это обнаруживается, напри- мер, в такой профессиональной группе, как водители такси. Общность интересов и условий труда у представителей этой группы породила своеобразную культуру данной среды. Здесь существуют свои ценности и предпочтения, нормы и стандарты поведения, символы и профессиональный язык. […] Правосознание входит в состав правовой культуры разных общностей, где оно только и может быть познано. Это положение нам кажется очень важным для практической организации иссле- дований. Если правосознание отражает правовую культуру и проявляется в ней, то его исследование возможно лишь путем анализа тех культурных элементов, в которых оно объективиру- ется, получает осязаемый выход. Различая в правовой культуре определенную деятельность и ее продукты, мы выделяем два вида проявлений правосознания. Во-первых, в поведении: это – правотворчество, правопримени- тельная и правоохранительная деятельность, законопослушное или противоправное поведение, правовое просвещение и воспи- тание, научно-правовая деятельность. Во-вторых, плоды этой деятельности, т.е. само право и его институты; директивные акты 84 и научные труды; правовая документация (например, уголовные дела); произведения искусства и публицистики; вербальные про- явления сознания как в официальном, так и в неофициальном общении (слухи, письма, дневники и пр.). Исследование не может проходить иначе, чем через реконструкцию форм правосознания по реальным действиям исследуемых. При этом процедуры и техника исследования должны стро- иться с учетом культурных особенностей изучаемой среды (язы- ковых, возрастных, образовательных, бытовых и пр.). Так, мето- дика, пригодная для изучения правосознания несовершеннолет- них или жителей города, может оказаться неприемлемой для взрослых или сельских жителей. Например, разработанный нами инструментарий, предна- значенный для изучения правосознания различных групп населе- ния в одном из крупнейших центров Российской Федерации, не мог быть использован для сравнительного исследования на тер- ритории Грузии и подвергся существенной переработке приме- нительно к национальным, языковым, бытовым и иным особен- ностям данного региона. Конкретные индикаторы получили при этом совершенно иное звучание, обусловленное, в частности, своеобразием наиболее распространенных там правонарушений. По принципу обратной связи культурные формы проявления правосознания одновременно служат и средствами его формиро- вания или деформации, источниками правового опыта, каналами распространения правовой культуры. Отражаясь в сознании, они отчасти целенаправленно, а большей частью стихийно формиру- ют должные или искаженные взгляды, оценки, установки и т.п. Такая двойственность функций элементов правовой культу- ры обязывает четко определять каждый раз, какую именно из них мы имеем в виду, рассматривая тот или иной культурно-правовой феномен. Общепризнано, что психическое развитие отдельной лично- сти выступает как изначально социальный процесс. При рожде- нии человек вступает в мир ценностей, охраняемых и поддержи- ваемых системой социальных норм, предписаний, запретов и санкций, которые обеспечивают возможность человеческого об- щежития и стабильность данной социальной системы. В ходе общения, сотрудничества и совместной деятельности субъекта и его окружения происходит все более глубокое освоение и все бо- лее активное овладение им культурными ценностями. 85 Внешние на первых порах нормативы должного поведения под влиянием санкционирующего обучения (по принципу одоб- рение – порицание, успех – неуспех) и иных социальных воздей- ствий интериоризуются, входят в сознание личности, оформляясь в определенную ценностно-нормативную модель поведения – продукт индивидуального опыта личности и коллективного опы- та макро- и микросреды, воспринятого через образцы поведения и систему значений. Усвоение правовых ценностей, правовых норм, стандартов правового поведения идет в течение всей жизни. Даже в самом раннем возрасте человек «с молоком матери» впитывает первые элементы правовой культуры. Он приобретает навыки и усваива- ет стандарты нормативного поведения, получает первые юриди- ческие представления из сказок, в ролевых играх приобретает понятия о функциях права и его представителей и постепенно формирует хотя и примитивную, детскую, но собственную кар- тину правовой жизни. С возрастом, по мере расширения круга общения, усложнения деятельности и выполняемых ролей проис- ходят интенсивное обогащение и развитие этой, равно как и иных, сферы сознания. Ценностно-нормативная система личности служит внутрен- ним механизмом управления социальным поведением. По мере ее обогащения и все более глубокой интериоризации она приобре- тает все большую самостоятельность и независимость от внеш- них воздействий, выполняя функцию своеобразного фильтра влияний объективных обстоятельств. Все большую роль играют факторы внутренней детерминации поведения. Человек уже не только и не столько приспосабливается к наличной обстановке, сколько подыскивает и преобразует ее в желательном для себя направлении в соответствии с собственной концепцией прав и обязанностей, возможных и ожидаемых санкций. Вопреки обыденному представлению ни позитивные, ни не- гативные санкции сами по себе не в состоянии обеспечить вы- полнения должного и воздержания от запретного поведения, ибо между поведением и санкционированием нет механической связи типа «стимул – реакция». Нужно иметь в виду относительно ав- тономный характер ценностно-нормативной сферы личности, ее конкретное содержание, характер усвоенных ценностей, норм, установок и ориентаций, опосредовавших разные стороны соци- альной действительности, и в частности ее правовую сферу. По- 86 этому действенность санкций зависит как от их объективного ха- рактера (значения), так и, в большей мере, от их субъективного смысла (Леонтьев А.Н.). Для правомерного поведения в большинстве случаев бывает достаточно усвоения правовых принципов и общих целей, на- правляющих поведение в законопослушное русло: например, по- нимание и признание необходимости охраны неприкосновенно- сти жизни, здоровья, достоинства, свободы, имущества и иных естественных […] личных и общесоциальных ценностей. Будучи интериоризованы, эти исходные правовые положе- ния – правовая аксиоматика – служат ориентирами для право- мерного поведения в конкретной жизненной ситуации, даже если субъекту и неизвестны существующая на этот случай конкретная юридическая норма и уголовно-правовой запрет (такое конкрет- ное знание необходимо лишь для исключительных, атипичных ситуаций). В области нравственных отношений мы наблюдаем тот же процесс, когда субъектом не осознается и не формулируется каж- дый раз конкретное правило поведения, а на основе общих мо- ральных критериев он как бы «чувствует», как нужно поступить, и действует этично. Здесь срабатывает механизм, который можно назвать правовой и нравственной интуицией 1 В результате глубинного усвоения и многократного приме- нения исходных правовых принципов, простых и всеобщих норм человеческого общежития формируются стереотипы поведения, которые не осознаются как юридически нормированные, так что вопрос: «законно ли я поступаю?» – обычно не возникает. Более того, правомерный образ действий, став привычным, сам пре- вращается в потребность. Так же обстоит дело и с криминальным поведением (пьяная брань и рукоприкладство – стереотипы хули- ганства). В сказанном – одно из объяснений иллюзии, будто во всех этих случаях правосознание «ни при чем». […] Говорят, что в правосознании (в отличие от морали) якобы преобладает логический, рассудочный элемент. Чувства, оценки, 1 Именно интуитивным характером ориентировки в правовых вопросах можно объяснить тот факт, что при изучении правосознания испытуемые, правильно решая многие довольно сложные юридические казусы, не могли обосновать своего мнения, указать источники осведомленности и сослаться на какую-либо норму, а заявляли, что они «догадываются», «просто так думают». 87 установки, притязания и иные психические явления, связанные с правовой жизнью, сторонники этой точки зрения тем самым от- носят к области нравственного сознания, игнорируя их правовую опосредованность и неразрывную связь с действующей или же- лаемой правовой регламентацией 1 Сказывается идущая еще от И. Канта идея о том, что разли- чие права и морали состоит во внешнепринудительном характере одного и внутреннепобудительном характере другого. Тем самым отрицается возможность превращения правовых предписаний во внутренние убеждения, личностные установки. Между тем наши эмпирические исследования отмечают массовый характер внутренней солидарности граждан с подав- ляющим большинством правовых норм и практикой их примене- ния. Изучение мотивации правомерного поведения также под- тверждает, что ведущими стимулами являются согласие, одобре- ние, поддержка установленных правил и стойкая привычка их исполнения. Противоположная картина наблюдается при иссле- довании правосознания различных категорий преступников, для которых оказались характерными внутреннее неприятие право- охраняемых ценностей, негативное и отчужденное отношение к отдельным элементам правовой системы, а у рецидивистов – гло- бальная противоправная ориентация. Значит, дело вовсе не в том, что право, как всякая норма- тивная система, будучи отчуждено от человека, обречено оста- ваться формой внешнего давления на него. Оно в равной мере способно входить в сознание субъекта как его ценность, преобра- зуясь в важнейший компонент ценностно-нормативной системы личности. Одно только нравственное сознание не может обеспечить законопослушное поведение, поскольку мораль образует только часть нормативной сферы и служит системой координат, доста- точно четко ориентирующих нас лишь в области нравственных отношений. Границы же между моральным и аморальным, пре- ступным и непреступным зачастую не совпадают. К тому же в обществе всегда действует только одна правовая система, выра- жающая господствующее правосознание. Но наряду с соответст- вующей системой морали и господствующим нравственным соз- 1 Мицкевич А.Б. Взаимодействие права и нравственности // Взаимодействие форм общественного сознания. М., 1964. С. 90–91, 93–94. 88 нанием, как уже отмечалось, пока еще существуют разнородные остаточные и чуждые этой системе элементы нравственности. Сохранить и поддержать правопорядок одними моральными средствами нельзя. В правосознании особым образом отражается действитель- ность; оно имеет особый язык, систему понятий и категорий, особые критерии и способы оценок. Другими словами, правовое сознание имеет свой познавательный аппарат, свою систему цен- ностей и способов оценки, свои методы управления практической деятельностью. Соответственно этому можно говорить о трех функциях правосознания: познавательной, оценочной и регуля- тивной. Не все элементы правового сознания доступны пока эмпи- рическому исследованию ввиду отсутствия адекватных методов и процедур, позволяющих их выделить, описать и измерить. Про- исходит это потому, что большая часть явлений психики – спла- вы многих психических элементов. Так, правовые чувства и пе- реживания не существуют сами по себе и не представлены иссле- дователю в готовом виде, а входят в состав убеждений, оценоч- ных отношений, установок и иных сложных образований, воз- никших в результате взаимодействия интеллектуального, эмо- ционального и волевого компонентов. Поэтому необходимо вы- делить элементы правосознания, доступные эмпирической ин- терпретации и изучению. […] Правосознание может быть познано по результатам его функционирования. Соответственно трем упомянутым функциям правосознания определяются его основные компоненты. Познавательной деятельности соответствует определенная сумма юридических знаний и умений ими пользоваться, или пра- вовая подготовка. Оценочной функции отвечает система оценок и мнений по юридическим вопросам, т. е. оценочные отношения к праву, практике его исполнения и применения. Регулятивная функция осуществляется за счет правовых установок, организуе- мых в систему ценностных ориентаций 1 . […] Таким образом, в операциональных целях под правосозна- нием мы понимаем сферу общественного и индивидуального сознания, отражающую правовую действительность в форме 1 См. схему 2 в статье «Правосознание и противоправное поведение. Вопросы методологии» настоящего сборника избранных трудов [Прим. сост.]. 89 юридических знаний и умений ими пользоваться, оценочных от- ношений к праву и практике его применения, правовых устано- вок и ценностных ориентаций, регулирующих человеческое по- ведение в юридически значимых ситуациях 1 Правовая подготовка как интеллектуальный компонент соз- нания достаточно легко диагностируется традиционными для пе- дагогики методами. В исследовании правосознания испытуемым предлагается ответить на серию вопросов об основах законода- тельства и его отдельных установлениях. Практическое владение имеющимися знаниями определяется с помощью сюжетов, кото- рым дается элементарная юридическая квалификация и определя- ются возможные правовые последствия описываемых ситуаций. Профильтрованные через личный опыт и правовую практи- ку субъекта познаваемые им разные стороны и явления правовой жизни всегда соотносятся с потребностями, интересами, целями деятельности, вызывают к себе определенные отношения и, бу- дучи значимы для личности, приобретают известный смысл, под- вергаются оценке, квалифицируются как ценности. Возникают новые интеллектуально-эмоциональные образования – оценоч- ные отношения к правовым явлениям. Известно, что в общест- венном и индивидуальном сознании ценности организованы в иерархическую структуру – «шкалы» ценностей, признанных в данной общности и принятых индивидом. Несоответствие этих «шкал» друг другу – источник конфликтов и предпосылка поведе- ния отклоняющегося, с точки зрения той общности, чья система ценностей и норм нарушена данным поведением. Если в праве как нормативной системе иерархия ценностей предписана однозначно и заложена в самих нормах, то в правосознании право и его при- менение сами рассматриваются как некие ценности и вызывают к себе отношения, которые могут не совпадать в различных группах и отклоняться от господствующих в обществе оценок. В рассматриваемую нами структуру правосознания входят несколько видов оценочных отношений. Это, во-первых, отно- шения к правовым принципам, институтам и нормам; во-вторых, отношения к правонарушениям, т.е. к посягательствам на право- 1 Общетеоретическое рассмотрение структуры правосознания несравненно бога- че приведенного определения, которое предназначено для целей эмпирического исследования (Ратинов А.Р. Структура и функции правового сознания // Социо- логия права. Вильнюс, 1970). 90 охраняемые ценности; в-третьих, отношения к правоохранитель- ным органам и их деятельности; в-четвертых, отношение к сво- ему правовому поведению (правовая самооценка). Эти отношения выражаются в оценочных суждениях, кото- рые могут быть получены в эмпирическом исследовании с боль- шей или меньшей степенью соответствия подлинным мнениям обследуемых лиц. Для этого в качестве индикаторов используются вопросы и задания, выявляющие мнения респондентов о сравнительной тя- жести различных правонарушений, эффективности работы пра- воохранительных органов и т.д. Соответствие или расхождение с позицией законодателя указывает на степень солидарности с пра- вом и одобрения практики его применения. Однако сами по себе ценностные отношения, как интеллек- туально-эмоциональные образования, еще не реализуются в практике без пусковых и движущих механизмов деятельности. Такую роль выполняет волевой компонент, формирующий готов- ность действовать в определенном направлении. Включение этого компонента приводит к интеллектуально- эмоциональным волевым образованиям – социально-правовым установкам. Под социальными установками обычно понимается тенденция, или предрасположенность, личности воспринимать и оценивать какие-либо объекты, факты социальной действитель- ности определенным образом и готовность действовать в отно- шении данных объектов в соответствии с этими оценками. В сво- ей совокупности установки организуются в систему ценностных ориентаций, т. е. комплекс установок, определенным образом ориентированный на социальные ценности и направляющий по- ведение людей по отношению к этим ценностям. Доминирующие установки образуют направленность личности, определяют ее по- зицию и характеризуют содержательную сторону ценностных ориентаций. Таким образом, регулятивная функция правосозна- ния осуществляется посредством правовых установок и ориента- ций, синтезирующих в себе все иные источники правовой актив- ности. Если оценочные отношения с большей или меньшей досто- верностью, но все же могут быть выявлены на основе оценочных суждений, то степень их действенности, включенности в непо- средственные стимулы поведения таким путем усмотреть невоз- можно. 91 Между тем методы исследования социальных установок ос- нованы в большинстве своем на выявлении мнений и оценок того или иного изолированного субъекта. Думается, что эти методы не способны диагностировать основного свойства установки – ее поведенческой активности, ее регулятивного потенциала. Для этого необходимо выявить волевой компонент, отли- чающий, по нашему мнению, установку от оценочного отноше- ния. Известно, что волевое начало выражается в принятии реше- ния о выполнении какого-либо мотивированного действия, в преодолении при этом внутренних конфликтов и внешних пре- пятствий. Отличительная черта волевого действия – способность пре- одолевать барьеры, препятствия, помехи. Отсюда следует, что в качестве индикатора установки может служить помехоустойчи- вость, неподатливость сбивающим воздействиям, как внешним, так и внутренним. Установка, будучи одной из основных детерминант поведе- ния, все же не избавляет от необходимости выбора путем приня- тия решения в результате мотивации. В условиях конфликта цен- ностей борьба мотивов превращается в процесс умственного ана- лиза и оценки всех «за» и «против» каждого возможного вариан- та поведения, в итоге чего принимается решение в пользу одного из них. Разумеется, мотивационный конфликт и принятие реше- ния – процесс, протекающий в разных ситуациях и у разных лю- дей с различной быстротой и степенью осознания всех его эле- ментов 1 Если пытаться определить предрасположенность к опреде- ленному поведению через помехоустойчивость и неподатливость, то в ситуацию должны быть введены достаточно сильные сби- вающие воздействия, весомые контрмотивы правомерному вари- анту поведения. Тем самым волевой компонент установки под- вергается испытанию на прочность противостоящими мотивами и доводами. По их влиянию на принятое решение мы вправе су- дить о степени устойчивости или об интенсивности установки. Однократная оценка даже самой острой конфликтной си- туации дает более или менее точное представление лишь об ие- рархии отдельных конфликтующих ценностей, указывая только 1 Напоминаем, что согласно советской правовой доктрине преступлением может быть только сознательное, волевое, общественно опасное и противоправное действие. 92 на предпочтение в данной ситуации одних другим. О включенно- сти этих предпочтений в мотивы возможного поведения по тако- му статичному показателю судить еще нельзя. Здесь пока что мы имеем дело с оценочным отношением, а не с установкой как во- левой готовностью. О наличии последней, как уже отмечалось, свидетельствуют устойчивость поведенческих позиций, независимость принимае- мых решений от сбивающих воздействий и помех. Значит, иссле- дование должно проходить в динамически развертывающейся си- туации с многократным решением задач, предлагаемых испытуе- мому на каждой новой стадии развития ситуации. Тем самым мы имитируем более сложный вид деятельности, более близкий к действительности, нежели однократная оценка и выбор той или иной поведенческой альтернативы. Это должен быть не механи- ческий набор разрозненных оценок, не простое множество суж- дений и предпочтений, а система, организованная в структуру определенной деятельности, согласованная система предпочте- ний, постоянно и однозначно проявляющаяся в процессе оценоч- ной деятельности в виде правомерных или противоправных ре- шений. Думается, что такая система рождает новое качество, не свойственное отдельно взятому элементу. Она обладает функ- циональным своеобразием по сравнению с разрозненными оцен- ками и выборами – устойчивостью. Но это и есть искомое каче- ство установки (в нашем понимании). Одним из возможных путей исследования установок и цен- ностных ориентаций нашими сотрудниками разработан и исполь- зован экспериментальный метод, в котором учтены изложенные соображения. Он включает в себя систему заданий, требующих многостадийного решения динамически развертывающейся кри- минальной ситуации, заимствованных из конкретных уголовных дел. Последовательный выбор правомерных вариантов интер- претируется как проявление готовности действовать в соответст- вии с правовыми требованиями и стойкой правомерной ориента- цией. Наоборот, последовательный выбор противоправного вари- анта и порицание юридически одобряемого поведения рассмат- риваются как показатель готовности опираться в своем поведе- нии на противоправные нормы. Искажения, возникающие в результате декларативности от- ветов и решений, частично снижаются за счет предъявления це- 93 лой системы заданий и наличия сильно действующих сбивающих факторов. В групповых обследованиях этот метод доказал свою диаг- ностическую ценность 1 В известных нам исследованиях правосознания обычно применялись разрозненные индикаторы, выявляющие отдельные фрагменты изучаемого предмета: знание определенной законода- тельной нормы, оценка какого-то правового института и т. п. В пределах довольно произвольного выбора индикаторов обычно использовались различные статистические процедуры и на основе интерпретации разобщенных показателей давались об- щая характеристика и оценка правосознания той или иной груп- пы лиц. Между тем, не имея интегральных показателей, делать обобщенные выводы весьма рискованно. Для этого данные, полученные по отдельным индикаторам, должны быть сведены в интегральные количественные характе- ристики основных компонентов правосознания согласно приня- той концептуальной схеме. Это возможно при использовании обобщенных коэффициентов правовой осведомленности, соли- дарности с правом и т.д., которые исчисляются по формуле: K = 1 – (P+q)/S * n, где Р – количество «неправильных» ответов и решений, q – количество «уклончивых» ответов («не знаю», «затрудняюсь»), S – общее количество вопросов и заданий, п – количество респонден- тов в изучаемой группе. При идеальном положении дробь в этой формуле равна нулю и коэффициент составляет единицу. В порядке иллюстрации сошлемся на показатели, полученные в одном из исследований, проведенных нашими сотрудниками. Наименование группы Коэффициент осведомленности Коэффициент солидарности Коэффициент Устойчивости Законопослушные 0,73 0,74 0,54 Правонарушители 0,74 0,68 0,22 Преступники 0,77 0,62 0,14 1 Детальное описание метода см.: Ефремова Г.X. Правовые установки и ориентации молодых правонарушителей // Правовая культура и вопросы правового воспитания. М., 1974. 94 Как видно, общий объем осведомленности в рамках требо- ваний, которые определены в качестве необходимых для право- мерного поведения, достаточно высок у всех испытуемых и даже несколько выше у преступников и правонарушителей по сравне- нию с законопослушными гражданами. Напротив, солидарность с правом и практикой его применения наиболее высока у законо- послушных, ниже у правонарушителей и еще ниже у преступни- ков. У лиц с противоправным поведением солидарность заметно ниже их осведомленности. Еще заметнее разрыв между степенью усвоения правовых предписаний, уровнем правовой осведомлен- ности и солидарности с правом. Сравнение указанных коэффи- циентов показывает, что основные деформации правового созна- ния лежат преимущественно в сфере отношений людей к право- охраняемым ценностям, социально-правовых установок и ценно- стных ориентаций. Качественные и количественные особенности этих деформаций определяют своеобразие основных типов про- тивоправного поведения. |