К вопросу о защите права на социальное обслуживание 5
 Скачать 1.05 Mb.
|
Особенности учета уголовно-релевантного эмоционального состояния виновного лица при назначении ему наказанияМанойлова С.А., к.ю.н., ст. преподавательПод влиянием эмоций совершаются преступные деяния против различных объектов, однако самостоятельную ответственность законодатель предусматривает лишь за умышленные "аффектированные" составы причинения смерти и тяжкого или средней тяжести вреда здоровью другому человеку (ст. 107 и 113 УК РФ). Такая позиция уже традиционна: аналогичные составы были закреплены в ст. 104 и 110 УК РСФСР 1960 г.; в доктрине это объясняется тем, что наиболее сильные и глубокие эмоции чаще всего сопутствуют посягательствам, направленным именно против личности. В тех же редких случаях, когда в состоянии аффекта совершено посягательство, к примеру, на порядок управления, собственность, безопасность движения и все случаи причинения вреда по неосторожности – достаточно, по мысли законодателя, заложенного в Общей части Уголовного кодекса положения о том, что эмоциональное состояние лица, вызванное противоправным или аморальным поведением потерпевшего, может являться обстоятельством, смягчающим наказание. В целом, анализ мотивировочной части изученных нами судебных приговоров показывает, что наиболее часто эмоциональное состояние суды учитывают в следующих ситуациях: а) когда эмоции прямо предусмотрены в качестве конститутивного признака состава преступления; б) при необходимости разграничения смежных составов, привилегирующим признаком одного из которых является эмоциональное состояние субъекта. И крайне редко учитываются эмоции в качестве смягчающего наказание обстоятельства. Остановимся на указанных моментах подробнее. Прежде всего, зададимся, на наш взгляд, закономерным вопросом: оцениваются ли правоприменителями при назначении наказания различия в механизме образования двух видов аффектов - классического и кумулятивного? Напомним, возможность лица противостоять влиянию овладевающих им эмоций (речь идет об эмоциях агрессивно-оборонительных, то есть чрезвычайно глубоко затрагивающих психику человека и побуждающих его совершать насильственные – даже не свойственные ему - действия) менее реальна в ситуации классического (внезапно возникшего) аффекта. Но с принятием действующего Уголовного кодекса 1996 г. законодатель пересмотрел степень общественной опасности и кумулятивного аффекта, признав его привилегирующим обстоятельством наряду с аффектом классическим. Между тем, некоторые исследователи категорически против этого возражают (считая, например, что в случае кумулятивного аффекта психика испытывает менее сильную нагрузку, чем при классическом, и человеку значительно легче противостоять развитию такого – нарастающего постепенно - состояния). Правоприменителями же, напротив, новелла воспринята; об этом свидетельствует анализ мотивировочной части судебных приговоров по делам об эмоционально-обусловленных (и не только аффектированных) дел. Это весьма положительное, как нам представляется, обстоятельство, однако позволим себе отметить ряд спорных моментов, выделенных нами при изучении особенностей учета судами кумулятивных эмоций в процессе назначения наказания. 1. Иногда мотивировка принимаемого судами решения сводится к тому, что субъект не просто мог, но и должен был найти правоприемлемый способ преодолеть возникшую тяжелую психотравмирующую жизненную ситуацию, в которой он некоторое время пребывал – но до ее усугубления. Однако, обращаясь к природе аффекта, в том числе и кумулятивного, следует учитывать прежде всего тот факт, что ценностная система субъекта находится в противоречии (и часто это противоречие весьма стойкое) с любым противоправным поведением. К сожалению, указанное противоречие не “охраняет” от изменения поведенческого вектора в состоянии “психического хаоса” – свойственного аффекту, образованному как по классическому, так и по кумулятивному механизму. Таким образом, представляется, что если при установлении наличия (отсутствия) аффекта как особого, определяемого законодателем в качестве привилегирующего обстоятельства эмоционального состояния, механизм его образования учитывать необходимо, то, напротив, предопределять возможность и обязанность лица решить длительно существующую конфликтную психотравмирующую ситуацию способом правоприемлемым, на наш взгляд, недопустимо. Тем самым данное лицо уже изначально признается более ответственным, чем субъект, у которого эмоциональное состояние возникло в ответ на неожиданный раздражитель. Необходимо ориентироваться на законодательно закрепленную степень общественной опасности кумулятивно-аффектированного преступления – в действующем Уголовном кодексе уравненную с аффектом, развивающимся по классическому механизму. 2. Следующий момент. Одной из задач правоприменителя при назначении наказания является установление тех факторов, что способствовали возникновению уголовно-релевантного эмоционального состояния; среди них могут быть такие, как возраст, усталость, болезнь, переживаемые пограничные состояния психики и т.п. Между тем, анализ приговоров по уголовным делам рассматриваемой категории показывает, что судебные инстанции подобные обстоятельства устанавливают весьма редко. Однако следует помнить, что такого рода факторы и при обычных условиях снижают самоконтроль человека; тем более высока вероятность их влияния на возможность избирательного поведения в условиях чрезвычайного эмоционального возбуждения. Полагаем, что указанные недочеты легко были бы устранимы при более скрупулезном и обоснованном применении личностного подхода в уголовном судопроизводстве. Особенно актуальным это представляется при назначении наказания. 3. Далее. Применительно к закрепленным в законе основаниям, вызывающим состояние аффекта, данные сплошного анализа судебной практики по делам об эмоционально-обусловленных преступлениях свидетельствуют, что: а) менее суровое наказание чаще всего назначается в случаях аффекта, спровоцированного насилием; б) весьма редко рассматривается в качестве смягчающего обстоятельства аффект, вызванный иными, специально не названными в диспозиции ст. 107, 113 УК, обстоятельствами. Тем самым – приходим к выводу - судебные инстанции отдают предпочтение определенному виду неправомерных действий потерпевшего перед другими. В частности, изначальное установление насилия со стороны потерпевшего само по себе служит “пред”доказательством наличия привилегирующего обстоятельства, вопрос же об иных юридических критериях эмоционального состояния - не ставится. На наш взгляд, подобных ситуаций можно избежать, восприняв аргументы исследователей, ратующих за устранение из диспозиции ст. 107 (а равно и ст. 113 УК) столь подробного перечня взаимозаменяемой по сути терминологии. Полагаем, следует уходить от той казуистичности, которая присутствует сегодня в конструкциях указанных норм. Отмеченные недостатки приводят к ошибкам в квалификации и назначении наказания. Невосполнимы они и проведением судебной экспертизы. Заключение экспертизы – важная и действенная помощь суду в установлении психического состояния виновного в момент совершения преступления, однако необходимо учитывать следующее: непосредственная диагностика аффекта невозможна, так как после себя он не оставляет видимых следов, которые были бы пригодны для исследования, поэтому отсутствие необходимых данных в материалах дела в дальнейшем не возместить и достоверность заключения экспертов в связи с этим может вызывать серьезные сомнения. По общему правилу, требование о всестороннем, полном и объективном исследовании обстоятельств дела должно судами выполняться неукоснительно. Так, при назначении наказания за убийство необходимо учитывать: а) все обстоятельства, при которых оно совершено: вид умысла, мотивы, цель; б) личность виновного; в) данные, относящиеся к личности потерпевшего: его взаимоотношения с подсудимым, поведение, предшествовавшее преступлению; г) обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание. Представляется, что приведенный перечень подлежащих установлению обстоятельств применим и к составам аффективных преступлений. При этом весьма ярко прослеживается необходимость установления указанных обстоятельств в их совокупности.
|