К вопросу о защите права на социальное обслуживание 5

• Название: К вопросу о защите права на социальное обслуживание 5
• Дата: 14.05.2019
• Размер: 1.05 Mb.
• Имя файла: 4030_6.doc
• Тип: Документы; #77045
• страница: 6 из 22

Смягчающие и отягчающие наказание обстоятельства: содержание, система и техника юридического выражения В УК РФ 1996г.

М а л ь ц е в В.В.

(Волгоградская академия МВД России)
Обеспечение приоритета, соблюдения и защиты прав и свобод человека и гражданина (ст. 2 Конституции Российской Федерации), «жизни безопасной, свободной и комфортной»[1] - главная задача современной уголовно-правовой политики. Среди же средств ее решения немаловажная роль отводится назначению наказания, ибо только справедливое, гуманное и законное наказание способно эффективно защитить гуманистические интересы общества и государства, пострадавших от преступления граждан, быть достаточно мягким, человечным и в отношении лиц, совершивших преступления.

В свою очередь в структуре норм, образующих упомянутый институт уголовного законодательства (глава 10 «Назначение наказания» УК РФ 1996 г.), нормы, определяющие смягчающие (ст. 61 УК) и отягчающие (ст. 63 УК) наказание обстоятельства, занимают одно из центральных мест. Потому не случаен тот постоянный интерес, наблюдающийся в юридической литературе, к указанным выше обстоятельствам[2]. Вместе с тем обнаруживаются и некоторые изъяны в подходах в исследованию системы, содержания и форм законодательного выражения смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств: их рассмотрение вне структурно-системной связи с принципами уголовного права и принципами категории «наказание»[3], фактический отказ от попыток выявления иерархической составляющей структуры этих обстоятельств, нередкий взгляд на них только как на средство индивидуализации ответственности. Эти изъяны еще более обнажились в свете Федерального закона России от 8 декабря 2003 г. «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации»[4]. Ведь реализация одного из главных направлений этого Закона – совершенствование системы наказаний, структуры санкций норм Особенной части УК и порядка назначения наказания – может оказаться под угрозой срыва, поскольку эффективность соответствующих новелл Закона от 8 декабря 2003 г. напрямую зависит от адекватной им, внутренне сбалансированной, справедливой системы смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств.

«Назначение наказания, - пишет Л.Л. Кругликов, - не сводится лишь к индивидуализации, выражающейся в максимальном приспособлении уголовно-правовых мер к целям исправления и перевоспитания, частной превенции: оно, как и справедливость наказания, охватывает единство дух сторон – равенства и индивидуализации»[5]. Именно справедливость – принцип категории «наказание», как и в общих началах назначения наказания, лежит в фундаменте системы смягчающих и отягчающих обстоятельств, объединяет их в единое целое, в конечном счете выступает главным критерием степени влияния на наказание этих обстоятельств и по отдельности, и в группе однородных (смягчающих или отягчающих) либо разнородных (смягчающих и отягчающих одновременно) обстоятельств.

Между тем справедливость наказания, действительно охватывающая единство двух сторон, вопреки мнению Л.Л. Кругликова, соединяет в себе не равенство и индивидуализацию, а складывается из уравнивающей (принцип равенства) и распределяющей (принцип гуманизма) сторон. Индивидуализация же наказания - средство достижения его справедливости, а значит, и наиболее полной реализации принципов равенства и гуманизма.

Принцип справедливости, интегрирующий в систему обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, в силу кардинально отличающегося направления влияния этих двух групп обстоятельств на наказание и развернут к ним своими разными сторонами. На смягчающие наказание обстоятельства, в целом определяющее воздействие оказывает гуманистическая сторона справедливости, а на отягчающие – ее уравнивающая сторона. При этом, конечно, не следует забывать, что гуманистический аспект справедливости реализуется в наказании строго на основе принципа равенства: граждане, при тождественных смягчающих обстоятельствах совершившие одинаковые преступления, по закону должны нести равную уголовную ответственность; а уравнивающий аспект справедливости, получающий свое выражение в мере наказания через посредство отягчающих обстоятельств, реализуется в ней в жестко очерченных законом рамках: санкции норм Особенной и содержание относящихся к наказанию норм Общей частей УК сформированы при существенном воздействии гуманистических идей. Очевидно и безусловно значение здесь и принципа законности, ибо как распределяющая, так и уравнивающая стороны справедливости реализуются в наказании лишь в нормативно-правовой, определяемой законом форме.

По характеру реализации гуманистической стороны справедливости обстоятельства, смягчающие наказание, можно условно разделить на четыре группы. К первой из них следует отнести обстоятельства, определяемые принципом гуманизма (п. «б», «в», «г» ч. 1 ст. 61 УК). Ко второй - обстоятельства, отражающие специфику общественной опасности преступления и виновного лица, значимую с точки зрения принципа гуманизма (п. «а» ч. 1 ст. 61 УК). К третьей группе относятся обстоятельства, негативно влияющие на формирование объективно-субъективных свойств преступления, а значит, и его социального свойства – общественной опасности, и потому учитываемые с гуманистических позиций (п. «д», «е», «ж», «з» ч. 1 ст. 61 УК). К четвертой – обстоятельства, связанные с положительным посткриминальным поведением и, следовательно, свидетельствующие о снижении опасности личности виновного, что и служит основанием снисходительного, более гуманного к нему отношения со стороны суда, назначающего наказание (п. «и», «к» ч. 1 ст. 61 УК).

В отличие от дореформенного уголовного законодательства, где одним из самых значимых смягчающих ответственность обстоятельств считалось «предотвращение виновным вредных последствий совершенного преступления» (п. 1 ч. 1 ст. 38 УК 1960 г.), в пункте «к» ч. 1 ст. 61 УК 1996 г. такого обстоятельства вообще не предусмотрено. Предотвращение вредных последствий снижает характер и степень общественной опасности преступления и личности виновного как раз потому, что осуществляется в момент его совершения, не является посткриминальным поступком. Непосредственно воздействующее на общественную опасность преступления данное обстоятельство поэтому по силе своего смягчающего влияния на наказание не может не превосходить обстоятельств, обусловленных посткриминальным поведением и соответственно связанных лишь с изменением опасности личности преступника. Отсюда даже закрепление в пункте «к» ч. 1 ст. 61 УК названного обстоятельства окажется не полностью соответствующим принципу справедливости как в его уравнивающем (неравное будет стоять в одном ряду как равное), так и в распределяющем (предполагающее более гуманный подход к виновному обстоятельство будет уравнено с обстоятельством, менее значимым в гуманистическом отношении) аспектах.

Хотя сфера применения этого ныне не обозначенного в законе обстоятельства довольно узка: в границах между добровольным отказом от преступления и посткриминальным поведением (к примеру, предотвращение лицом, виновным в совершении преступления предусмотренного ст. 110 УК, гибели потерпевшего при его попытке к самоубийству), предотвращение виновным вредных последствий совершенного преступления как обстоятельство, смягчающее наказание, должно обрести самостоятельное выражение. Более того, так как предотвращение последствий преступления свидетельствует не только об отсутствии вреда, нанесенного правоохраняемому объекту, но и характеризует деяние как безрезультатное, ущербное, «соединенность» объекта и деяния как исключительно важных критериев в данном случае специфически низкой общественной опасности преступления выводит указанное обстоятельство на вершину системы всех смягчающих обстоятельств.

Поскольку характер и степень общественной опасности преступления и опасность личности виновного выступают в качестве основных критериев меры назначаемого наказания, их невысокая (небольшая) общественная опасность в системе смягчающих обстоятельств выполняет такую же основную, главную роль. Потому и «совершение впервые преступления небольшой тяжести вследствие случайного стечения обстоятельств» (п. «а» ч. 1 ст. 61 УК) как обстоятельство, смягчающее наказание, должно быть расположено сразу вслед за только что указанным обстоятельством. О высокой интенсивности смягчающего влияния на наказание данного обстоятельства красноречиво свидетельствует тот факт, что именно небольшая степень общественной опасности преступления и отсутствие либо небольшая опасность личности виновного признавались и признаются основаниями для освобождения от уголовной ответственности[6].

Вместе с тем нельзя считать оправданным включение в содержание пункта «а» ч. 1 ст. 61 УК выражения «вследствие случайного стечения обстоятельств». Закрепленное в нем условие применения этого пункта ст. 61 УК необоснованно и входит в противоречие с другими институтами уголовного законодательства: институтом освобождения от уголовной ответственности. Ведь даже для такого освобождения (то есть при наиболее глубокой и полной из возможных в уголовном праве форме снисхождения к лицу, совершившему преступление) не требуется, чтобы такое или даже средней тяжести деяние было следствием случайного стечения обстоятельств (ст. 75, 76 УК). Это условие, резко снижающее гуманистический потенциал данного обстоятельства, превращает его в очень редко применяемое по сути, недействующее в своей полной редакции.

«Случайность»[7] совсем не то слово, которое может адекватно отразить содержание факторов, влияющих на формирование субъективной стороны преступного деяния, степень вины лица, совершившего преступление. Совершенное преступление и вина лица не могут быть следствием обстоятельств, не обусловленных причинно, тем более, результатом причинной обусловленности, не основанной на внутренней существенной необходимости. Следствием этих явлений может быть только казус, случай, невиновное причинение вреда (ст. 28 УК). Даже преступление совершенное при заранее непредвиденных обстоятельствах, отнюдь не является их следствием, а выступает результатом сознания и воли виновного, который действует с ясным пониманием содержания и значения этих обстоятельств (значит, и его деяние причинно обусловлено, основано на внутренней существенной необходимости), подчиняя их, используя к своей выгоде, или влачась за ними, осознанно и по своей воле (виновно) покоряясь им. Преступление – всегда следствие осознанного и волевого поступка человека, а «случайное стечение обстоятельств» - лишь внешние факторы, в большей или меньшей мере довлеющие на волю лица, объективно способствующие совершению им преступления.

Случайное стечение обстоятельств, если понимать под ним непредвиденные, неожиданные обстоятельства, смягчает наказание лишь тогда, когда виновный не ищет случая для более удачного совершения преступления, когда способствующая совершению преступления ситуация неожиданно возникает в его жизни и виновный принимает решение об его совершении. Причем для констатации этого факта необходим и обоснованный вывод о том, что лицо без наличия такой ситуации могло бы и не совершить преступления вообще. Однако подобного рода ситуации почти исчерпывающим образом описаны в пунктах «д», «е», «ж», «з» ч. 1 ст. 61 УК.

Таким образом, находящееся в пункте «а» ч. 1 ст. 61 УК выражение «вследствие случайного стечения обстоятельств» как противоречащее другим нормам уголовного закона, неоправданно снижающее гуманистический потенциал, закрепленного в этом пункте обстоятельства, как несоответствующее терминологии и положениям теории уголовного права (где «случай» стоит в одном ряду с «казусом» и «невиновным причинением вреда») и как понятие, значимая в обыденном смысле слова часть содержания которого полностью отражена в иных смягчающих обстоятельствах, должно быть оттуда исключено.

Обстоятельства, указанные в пунктах «д», «е», «ж», «з» ч. 1 ст. 61 УК, как факторы объективной действительности, с которыми неожиданно сталкивается виновный, смягчают наказание именно потому, что негативно воздействуют на сознание и волю лица, совершающего преступление. Эти факторы, влияющие на содержание субъективной стороны деяния, естественным образом отражаются и на степени вины лица, совершающего преступление. И чем сильнее такое влияние, тем соответственно меньше степень вины, и наоборот. Отсюда следуют по крайней мере два вывода. Во-первых, упомянутые обстоятельства как отражающие характер и степень общественной опасности преступления (степень вины – один из важнейших показателей и того, и другого) в гипотетической норме должны быть размещены после обстоятельства, предусмотренного п. «а» ч. 1 ст. 61 УК. Во-вторых, сами эти обстоятельства должны быть расставлены по степени жесткости их воздействия на сознание и волю преступника.

Среди них по силе смягчающего воздействия выделяется обстоятельство, связанное с «совершением преступления при нарушении условий правомерности необходимой обороны, задержания лица, совершившего преступление, крайней необходимости, обоснованного риска, исполнения приказа или распоряжения» (п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК). Ведь только нарушение таких условий превращает соответствующие деяния из общественно полезных и правомерных, совершаемых при обстоятельствах, исключающих преступность деяния (ст. 37, 38, 39, 41, 42 УК), в общественно опасные и уголовно-противоправные. Между тем данную систему нельзя признать полной, ибо из всех обстоятельств, исключающих преступность деяния, в ней почему-то не представлено лишь физическое или психическое принуждение (ст. 40 УК). И это неправильно. Факторы, влияющие на степень вины лица, совершившего преступление под воздействием физического или психического принуждения, по своей природе, характеру и силе влияния на наказание идентичны содержащимся в п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК. Тем более, что опосредованно через нарушение условий крайней необходимости факторы, связанные с физическим или психическим принуждением, в этом пункте все же учтены.

К тому же и «совершение преступления в результате физического или психического принуждения» как часть смягчающего наказание обстоятельства (п. «е» ч. 1 ст. 61 УК) сформулировано неточно. Если бы совершение преступления действительно являлось результатом такого принуждения, то налицо было бы обстоятельство, исключающее преступность деяния. Поскольку в ч. 1 ст. 40 УК говорится: «Не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в результате физического принуждения, если вследствие такого принуждения лицо не могло руководить своими действиями (бездействием)», слово «в результате» в этом контексте может употребляться только в смысле следствия того, что вытекает из какого-либо действия или явления[8]. Причинение вреда в этих случаях – следствие физического принуждения, его результат, исключающий вину лица, объективно причинившего вред. При совершении же преступления под воздействием физического или психического принуждения таковое лишь влияет, способствует совершению преступления, которое в конечном счете является результатом виновного деяния лица. При характеристике близких по содержанию (во всяком случае граничащих друг с другом) явлений, отраженных в нормах, предусмотренных ч. 1 ст. 40 и п. «е» ч. 1 ст. 61 УК, нельзя один и тот же термин («в результате физического принуждения»)одновременно использовать в качестве критерия и правомерного, и преступного поведения. Это ведет лишь к путанице в терминологии, ошибкам в теории и практике уголовного права.

Итак, неточность выражения «совершение преступления в результате физического или психического принуждения», использованного в п. «е» ч. 1 ст. 61 УК, должна быть устранена (слово «в результате» лучше всего просто опустить: «при физическом или психическом принуждении» или заменить другим – «под воздействием»), а сам термин, содержание которого оказалось в одно и то же время представленным («разорванным») прямо и опосредованно соответственно в пунктах «е» и «ж» первой части этой статьи, как отражающий один из элементов структуры обстоятельства, описанного в п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК, должен быть туда и перенесен.

Совершение преступления «в силу материальной, служебной или иной зависимости» (п. «е» ч. 1 ст. 61 УК) по степени жесткости влияния на наказание, с одной стороны, граничит с факторами, связанными с обстоятельствами, исключающими преступность деяния (служебная зависимость в своих крайних проявлениях может выражаться и в исполнении приказа или распоряжения – ст. 42 УК), а с другой – соприкасается с совершением преступления «в силу стечения тяжелых жизненных обстоятельств либо по мотиву сострадания» (п. «д» ч. 1 ст. 61 УК). Между тем названные факторы, предусмотренные п. «д» и «е» ч. 1 ст. 61 УК, определяя мотив совершения преступления, однородны по своему содержанию. Так, материальная зависимость может быть следствием тяжелых жизненных обстоятельств, и наоборот, а иная зависимость – основываться на сострадании к близкому человеку. Поэтому указанные факторы должны быть объединены в рамках одного смягчающего наказание обстоятельства.

«Противоправность или аморальность поведения потерпевшего, явившегося поводом для преступления» (п. «з» ч. 1 ст. 61 УК) – обстоятельство, которое в меньшей мере из упомянутых связано с характером и степенью общественной опасности преступления. Термин «повод» характеризует эту связь преимущественно с внешней стороны, отражая не столь значительное влияние данного обстоятельства на наказание. Существенная выраженность противоправности или аморальности поступка пострадавшего наряду с сильным душевным волнением виновного иногда выступают основанием для конструирования привилегированных составов преступлений: убийство, совершенное в состоянии аффекта (ст. 107 УК), причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью в состоянии аффекта (ст. 113 УК).

Строго говоря, использование указанного термина едва ли можно признать до конца точным. Поскольку слово «повод» имеет два значения («Случай, обстоятельство, могущее быть основанием чего-либо, причиной чего-либо; предлог»[9]), лишь в их рамках устанавливается и адекватность данного термина содержанию действительных реально смягчающих в этом аспекте факторов. Очевидно, что ни основанием, ни причиной «противоправность или аморальность поведения потерпевшего» по отношению к преступлению выступать не могут. Иначе, и основанием, и причиной преступления следовало бы считать отнюдь не общественно опасное деяние, совершенное виновным лицом, а нечто другое. Противоправность поведения потерпевшего иногда является основанием или причиной наносящего ему вред поступка другого человека, но этот поступок может совершиться лишь в сфере правомерного поведения: необходимая оборона (ст. 37 УК), задержание лица, совершившего преступление (ст. 38 УК). Бесполезно употребление термина «повод» и в значении слова «предлог», ибо «вымышленная причина»[10], прочно ассоциирующаяся в уголовном праве с провокацией, не способна смягчить наказание. Как уже давно и верно замечено: «Суды должны иметь в виду, что не может быть признано находившимся в состоянии необходимой обороны лицо, которое намерено вызвало нападение, чтобы использовать его как повод для совершения противоправных действий (развязывание драки, учинение расправы, совершение акта мести и т.п.). Содеянное в таких случаях должно квалифицироваться на общих основаниях»[11]. Следовательно, есть все основания для изменения редакции пункта «з» ч. 1 ст. 61 УК.

Смягчающие наказание обстоятельства (п. «и», «к» ч. 1 ст. 61 УК), относящиеся к посткриминальному поведению, обусловлены снижением опасности личности виновного и потому в перечне таких обстоятельств должны находиться за теми из них, которые связаны как с характером и степенью общественной опасности преступления, так и с опасностью лица, совершившего преступное деяние. Существенное снижение опасности личности преступника, наблюдаемое при совершении им положительных посткриминальных действий, и является тем значимым, специфическим признаком человека, который охватывается содержанием распределяющего (гуманистического) аспекта справедливости.

Хотя обстоятельства, непосредственно отражающие эту сторону справедливости (п. «б», «в», «г» ч. 1 ст. 61 УК), в отличие от всех ранее перечисленных, в общем не связаны ни с общественной опасностью преступления, ни с опасностью лица, его совершившего, как смягчающие наказание обстоятельства они могут учитываться только на основе скрупулезного соотнесения с характером и степенью общественной опасности совершенного преступления, опасностью личности виновного. Именно поэтому они и должны завершать список смягчающих наказание обстоятельств.

Сказанное дает основания предложить следующую редакцию первой части ст. 61 УК:

«1.Смягчающими обстоятельствами признаются:

а) предотвращение виновным вредных последствий совершенного преступления;

б) совершение впервые преступления небольшой тяжести;

в) совершение преступления при нарушении условий правомерности необходимой обороны, задержания лица, совершившего преступление, крайней необходимости, обоснованного риска, исполнения приказа или распоряжения, а равно при физическом или психическом принуждении;

г) совершение преступления в силу материальной, служебной или иной зависимости, стечения тяжелых жизненных обстоятельств либо по мотиву сострадания;

д) совершение преступления при противоправном или аморальном поведении потерпевшего;

е) явка с повинной, активное способствование раскрытию преступления, изобличению других соучастников преступления и розыску имущества, добытого в результате преступления;

ж) оказание медицинской или иной помощи потерпевшему непосредственно после совершения преступления; добровольное возмещение имущественного ущерба и морального вреда, причиненных в результате преступления, иные действия, направленные на заглаживание вреда, причиненного потерпевшему;

з) несовершеннолетие виновного;

и) беременность;

к) наличие малолетних детей у виновного».

По характеру реализации уравнивающей стороны справедливости (принцип равенства) отягчающие наказание обстоятельства необходимо сгруппировать в соответствии с элементами состава преступления. Поскольку эта сторона справедливости выражается в уголовном праве через социальное свойство (общественную опасность) преступления и лица, его совершившего, а характер и степень общественной опасности преступления определяются содержанием элементов состава преступления, поскольку нельзя не признать социально обусловленной и классификацию отягчающих обстоятельств, основанную на их взаимосвязи с элементами состава преступления. Тем более, что в теории уголовного права сложилось достаточно ясное представление об общем механизме влияния содержания элементов и признаков состава преступления на его общественную опасность[12]. Принято считать, что в целом по мере воздействия на характер и степень общественной опасности преступления элементы и относящиеся к каждому из них признаки состава преступления расположены следующим образом: объект, объективная сторона, субъективная сторона, субъект преступления. Поэтому именно классификация отягчающих обстоятельств в соответствии с содержанием и степенью влияния на общественную опасность преступления каждого из элементов его состава и образуют структуру системы таких обстоятельств.

В силу чего самым выраженным по воздействию на наказание следует признать обстоятельство, предусмотренное п. «б» ч. 1 ст. 63 УК («наступление тяжких последствий в результате совершения преступления»). Ведь оно отражает не только значимость (социальную ценность) правоохраняемого объекта (чем она выше, тем опаснее и посягательство на него), но и высшую степень его повреждения. Не надо забывать, что хотя правоохраняемый объект и не входит в структуру общественно опасного поведения человека, как социальная ценность естественно не несет в себе общественной опасности, именно его содержание обусловливает содержание объективной и субъективной сторон преступления, именно от его ценности зависят общие параметры опасности преступления. Нельзя упускать из виду также и то, что «тяжкие последствия» - это ущерб, наносимый правоохраняемому объекту, и одновременно самостоятельный, один из важнейших признаков объективной стороны преступления, характеризующий к тому же и деяние как очень интенсивное, а следовательно, и очень опасное.

Следом за обстоятельством, предусматривающим «наступление тяжких последствий в результате совершения преступления», должно быть размещено обстоятельство, установленное в п. «з» ч. 1 ст. 63 УК («совершение преступления в отношении женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности, а также в отношении малолетнего, другого беззащитного или беспомощного лица либо лица, находящегося в зависимости от виновного»). Его содержание обусловлено обеспечением в любом цивилизованном обществе отношений, связанных с более внимательным, заботливым, гуманным, более защищенным в гуманитарно-социальном и социально-правовом аспектах подходом к указанной в пункте «з» ч. 1 ст. 63 УК категории граждан. Зачастую именно поэтому такие отношения ставятся законодателем под усиленную уголовно-правовую охрану, нередко они выступают и в качестве дополнительных правоохраняемых объектов. Отсюда и обстоятельство, отражающее особую ценность и многозначность отношений, охраняемых уголовным правом, не может не занимать в системе отягчающих обстоятельств подобающего правоохраняемому объекту места.

Между тем использованное в тексте закона выражение «женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности» несправедливо ослабляет правовую защищенность беременной женщины как в отношении других перечисленных в пункте «з» ч. 1 ст. 63 УК категорий граждан, так и в общей системе отношений, охраняемых уголовным правом. Совершение преступления против женщины, находящейся в состоянии беременности, при отношении виновного к факту беременности в виде косвенного умысла или в форме неосторожности, исходя из содержания всех принципов уголовного права, не может служить препятствием признанию этого факта, отягчающим наказание.

Не меньшей важностью отношений, обеспечивающих законную служебную деятельность и выполнение общественного долга, определяется высокое положение в системе отягчающих обстоятельств и обстоятельства, предусмотренного п. «ж» ч. 1 ст. 63 УК («совершение преступления в отношении лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга»).

Среди обстоятельств, относящихся к объективной стороне состава преступления и характеризующих способ его совершения, приоритет должен быть отдан групповому способу. Далее, учитывая следующие основные показатели опасности способа совершения преступления: тяжесть причиняемого вреда, распространенность соответствующих преступлений, степень технической оснащенности и антигуманной направленности самого способа, в части первой статьи 63 УК соответственно друг за другом должны быть расположены обстоятельства, предусмотренные пунктами «к», «и», «м», «н» и «д».

По всем указанным показателям[13] впереди как раз и должно находиться обстоятельство, предусмотренное п. «к» ч. 1 ст. 63 УК. Однако в явном противоречии с однородными и высокоэффективными средствами совершения преступления находится приведенное там же выражение «совершение преступления… с применением физического или психического принуждения». Его содержание не может быть отнесено к явлениям, существенно повышающим общественную опасность преступления. Более того, в силу своей неопределенности такое принуждение вообще может быть свойственно впервые совершаемым преступлениям небольшой тяжести (допустим, умышленному причинению легкого вреда здоровью – ст. 115 УК), а значит, и опосредованно выступать в качестве смягчающего наказание обстоятельства. Думается, сказанного уже достаточно для предложения об исключении из текста пункта «к» ч. 1 ст. 63 УК словосочетания «а также с применением физического или психического принуждения».

Уступая в технической оснащенности способов совершения преступления, в объемах и тяжести вреда, которые характерны для предыдущего отягчающего обстоятельства, «совершение преступления с особой жестокостью, садизмом, издевательством, а также мучениями для потерпевшего» (п. «и» ч. 1 ст. 63 УК) превосходит остальные обстоятельства этой группы по степени своей антигуманной направленности и выраженности антисоциальных свойств личности виновного (обычно это люди с жестокими, злобными, садистскими, изуверскими наклонностями).

«Совершение преступления с использованием доверия, оказанного виновному в силу его служебного положения или договора» (п. «м» ч. 1 ст. 63 УК) и «совершение преступления с использованием форменной одежды или документов представителя власти» (п. «н» ч. 1 ст. 63 УК) как отягчающие обстоятельства, характеризующие способ совершения преступления, по опасности охватываемых ими преступных деяний несколько отличаются друг от друга. В первом случае служебное положение и договор обусловливают специальный статус субъекта преступления, наличие у виновного определенных правомочий в отношении потерпевшего, а отсюда и меньшую защищенность последнего; а во втором – преступление совершается частным лицом при отсутствии у него каких-либо полномочий и объективно без снижения уровня защищенности пострадавшего. Опасность, пусть и нерядового преступления («с использованием форменной одежды или документов представителя власти»), совершенного частным лицом, при прочих равных условиях, все же уступает опасности преступления, совершенного лицом с признаками специального субъекта.

К отягчающим обстоятельствам относится и «привлечение к совершению преступления лиц, которые страдают тяжелыми психическими расстройствами либо находятся в состоянии опьянения, а также лиц, не достигших возраста, с которого наступает уголовная ответственность» (п. «д» ч. 1 ст. 63 УК). Инородным здесь выглядит выражение «находятся в состоянии опьянения». Состояние опьянения, хотя, как раньше, и не отягчает, но отнюдь не исключает уголовной ответственности лица, совершившего преступление. Потому фактическое уравнивание лиц, находящихся в состоянии опьянения, с лицами, страдающими тяжелыми психическими расстройствами, и подростками – это не что иное как повышение значения пьянства до уровня гуманитарно-социального статуса тяжелых заболеваний, младенчества и несовершеннолетия. Кстати, в отношении несовершеннолетних, достигших возраста, с которого наступает уголовная ответственность, и превышение этого уровня. Строго по закону получается, что привлечение к совершению, например, кражи четырнадцатилетнего подростка обстоятельством, отягчающим наказание, не является, а привлечение к ее совершению взрослого, находящегося даже в легкой степени опьянения, должно признаваться именно таким обстоятельством. Абсурд, который должен быть устранен посредством исключения процитированного выражения из текста пункта «д» ч. 1 ст. 63 УК и включения туда слова «несовершеннолетних».

Обстоятельство, указанное в пункте «л» ст. 63 УК («совершение преступления в условиях чрезвычайного положения, стихийного или иного общественного бедствия, а также при массовых беспорядках»), завершает перечень обстоятельств, связанных с объективной стороной преступления.

Вместе с тем использование объективно сложившейся обстановки совершения преступления, описанной в пункте «л» ч. 1 ст. 63 УК, по степени влияния на наказание уступает обстоятельствам, характеризующим способ совершения преступления, где «благоприятную обстановку» создает сам высокоэффективный способ деяния, разработанный или осознано избранный и примененный виновным лицом. Отсюда прав и О.А. Мясников, предложивший изменить законодательную формулировку пункта «л» ч. 1 ст. 63 УК: «совершение преступления с использованием условий чрезвычайного положения, стихийного или иного общественного бедствия, а также массовых беспорядков»[14].

В пункте «е» ч. 1 ст. 63 УК изложено обстоятельство, в целом характеризующее содержание субъективной стороны состава преступления («совершение преступления по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды, из мести за правомерные действия других лиц, а также с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение»). Совершение преступления по указанным мотивам или с упомянутой целью безусловно повышает опасность субъективной стороны преступного деяния, а следовательно, и всего преступления, отягчает наказание.

Хотя в выражении «из мести за правомерные действия других лиц», как и в иных случаях, предусмотренных п. «е» ч. 1 ст. 63 УК, подразумевается мотив[15] (то есть один из признаков субъективной стороны преступления), который вроде бы и должен увеличивать общественную опасность преступления, содержание и значение этого выражения одним мотивом отнюдь не определяется. За ним стоят, мстительные намерения и цель преступного деяния виновного определяют «правомерные действия лиц», соответствующие общественные отношения, их обеспечивающие, на которые в конечном счете и посягает преступник. В этом смысле термины «служебная деятельность», «выполнение общественного долга» (п. «ж» ч. 1 ст. 63 УК) и «правомерные действия других лиц» как отражающие содержание единого правоохраняемого объекта, обеспечивающего право каждого гражданина на беспрепятственное осуществление служебной и любой иной правомерной деятельности, реализацию общественных обязанностей (долга), по значению однородны. Поскольку содержание термина «из мести за правомерные действия других лиц» в большей степени определяется объектом преступления, нежели его субъективной стороной, адекватное этому термину выражение должно быть перенесено в текст пункта «ж», а сам термин из пункта «е» ч. 1 ст. 63 УК – исключен[16].

Содержание пунктов «а» («рецидив преступлений») и «г» («особо активная роль в совершении преступления») ч. 1 ст. 63 УК отражает значимые в плане утяжеления наказания особенности субъекта преступления. Потому они и должны находиться в конце перечня отягчающих наказание обстоятельств. Относительно большее значение, которое придает законодатель рецидиву преступлений по сравнению с особо активной ролью в совершении преступления, объясняется хотя бы тем, что совершение нескольких преступлений свидетельствует о не менее активной роли виновного, но не в единичном преступлении, а в деятельности, приближающейся или уже ставшей профессионально-преступной. Больший объем преступной деятельности предполагает и большую активность виновного, ее осуществляющую, а значит, и большую опасность лиц в первом случае, нежели во втором.

Итак, есть достаточные основания предложить следующую редакцию ч. 1 ст. 63 УК:

«1. Отягчающим обстоятельствами признаются:

а) наступление тяжких последствий в результате совершения преступления;

б) совершение преступления в отношении женщины, находящейся в состоянии беременности, а также в отношении малолетнего, другого беззащитного или беспомощного лица либо лица, находящегося в зависимости от виновного;

в) совершение преступления в отношении лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной или иной правомерной деятельности либо выполнением общественного долга;

г) совершение преступления в составе группы лиц, группы лиц по предварительному сговору, организованной группы или преступного сообщества (преступной организации);

д) совершение преступления с использованием оружия, боевых припасов, взрывчатых веществ, взрывных или имитирующих их устройств, специально изготовленных технических средств, ядовитых и радиоактивных веществ, лекарственных и иных химико-фармакологических препаратов;

е) совершение преступления с особой жестокостью, садизмом, издевательством, а также мучениями для потерпевшего;

ж) совершение преступления с использованием доверия, оказанного виновному в силу его служебного положения или договора;

з) привлечение к совершению преступления лиц, которые страдают тяжелыми психическими расстройствами либо не достигли возраста, с которого наступает уголовная ответственность, а также несовершеннолетних;

и) совершение преступления с использованием форменной одежды или документов представителя власти;

к) совершение преступления с использованием условий чрезвычайного положения, стихийного или иного общественного бедствия, а также массовых беспорядков;

л) совершение преступления по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды, а также с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение;

м) рецидив преступлений;

н) особо активная роль в совершении преступления».
1. П у т и н В.В. Послание Федеральному Собранию Российской Федерации // Российская газета. 2004. 27 мая

2. См., к примеру: К р у г л и к о в Л.Л. Смягчающие и отягчающие ответственность обстоятельства в уголовном праве (Вопросы теории). Воронеж, 1985; М я с н и к о в О.А. Смягчающие и отягчающие наказание обстоятельства в теории, законодательстве и судебной практике. М., 2002; С т а н о в с к и й М.Н. Назначение наказания. СПб., 1999. С. 167-268; Ч е ч е л ь Г.И. Смягчающие ответственность обстоятельства и их значение в индивидуализации наказания. Саратов, 1978.

3. Подробнее об этих принципах см.: М а л ь ц е в В.В. Принципы уголовного права. Волгоград, 2001.

4. Собрание законодательства Российской Федерации. 2003. № 50. Ст. 4855.

5. К р у г л и к о в Л.Л. Указ.соч. С. 57.

6. См.: К е л и н а С.Г. Теоретические вопросы освобождения от уголовной ответственности. М., 1974. С. 19, 49; Л е с н и е в с к и - К о с т а р е в а Т.А. Дифференциация уголовной ответственности. Теория и законодательная практика. М., 1998. С. 134.

7. «Случайность… Непредвиденное неожиданное обстоятельство. Обстоятельство, не вытекающее с необходимостью из каких-либо условий, не обусловленное причинно. Объективно существующая форма причинной обусловленности, не основанная на внутренней существенной необходимости» (Словарь русского языка: В 4 т. М., 1984. Т. 4. С. 145).

8. См.: Словарь русского языка: В 4 т. М., 1983. Т. 3. С. 700.

9. Там же. С. 160.

10. Там же. С. 365.

11. Судебная практика к Уголовному кодексу Российской Федерации / Сост. С.В. Бородин, А.И. Трусова; Под общ. ред. В.М. Лебедева. М., 2001. С. 508-509.

12. См., к примеру: Б о р о д и н С.В. Пути оптимизации выбора санкции при разработке проектов уголовных кодексов республик // Государство и право. 1991. № 8. С. 80.

13. «В январе-декабре 2002 г. с применением оружия совершено 26142 преступления. Наибольшее количество зарегистрированных преступлений данной категории отмечается в Чеченской Республике (1971), г. Москве (604), Московской (4999), Иркутской (415), Свердловской (395) областях, Ставропольском (348), и Приморском (321) краях» (Краткий анализ состояния преступности в России в 2002 году // Российская юстиция. 2003. № 5. С. 74).

14. М я с н и к о в О.А. Указ. соч. С. 115.

15. «Месть – Намеренное причинение зла с целью отплатить за оскорбления, обиды и т.п.» (Словарь русского языка: В 4 т. М., 1982. Т. 2. С. 258).

16. «Полагаем, необходимо исключить из закона отягчающее обстоятельство, указанное в п. «е» ч. 1 ст. 63 УК, «совершение преступления из мести за правомерные действия других лиц», - и дополнить п. «ж» ч. 1 ст. 63 УК словами «а также иных правомерных действий». Благодаря внесению в Уголовный кодекс предложенных изменений, будет исключена законодательная предпосылка повторного учета фактически одного и того же отягчающего обстоятельства, что в полной мере согласуется с принципом справедливости» (М я с н и к о в О.А. Указ. соч. С. 104).