Книга первая Сильви и Бруно Глава 1 Долой хлеб! Даешь налоги!
 Скачать 1.81 Mb.
|
Глава 9Прощальный ужин На следующий день мы с Артуром явились в Эшли-холл. Остальные восемнадцать гостей уже прибыли. Они беседовали с Графом, давая нам возможность пообщаться с хозяйкой. – Кто этот человек в больших очках? Он мне как будто знаком, – сказал Артур. – Он бывал у вас раньше? – Нет, – сказала Леди Мюриэл. – Это наш новый друг. Он немец, очень милый старик. И очень начитанный. Я таких не встречала – кроме одного, конечно, – поспешила добавить она, ибо Артур выпрямился с чувством оскорбленного достоинства: – И эту леди я тоже где-то видел. Она такая же начитанная? – Понятия не имею, – ответила Леди Мюриэл. – Но мне говорили, что у нее тоже есть свой пунктик: она фортепианный виртуоз. Она это продемонстрирует сегодня вечером. Я попросила вон того иностранца прослушать ее. Он французский граф да еще и поет замечательно. – О, вы собрали цвет общества, – заметил Артур. – Я сам себя чувствую светилом среди этих звезд. – Но кое-кого не хватает, – сказала Леди Мюриэл. – Я говорю о двух чудесных ребятишках. – Да, – согласился я. – Не дети, а чудо. – Почему же вы не взяли их с собой? Вы же обещали отцу. – Каюсь, – ответил я. – Это было затруднительно. Но они еще себя покажут – и, может быть, даже сегодня вечером. – О, это прекрасно! – воскликнула Леди Мюриэл. – Я буду счастлива представить их некоторым из моих друзей. Когда они должны появиться? Я был в замешательстве. Единственное, что я мог бы сказать: «Не знаю», но не отважился. Это прозвучало бы как глупость. Легко прослыть глупым, но нелегко это опровергнуть. Приобретешь диагноз lunatico inquirendo. Леди Мюриэл, очевидно, подумала, что я не расслышал ее, и обратилась к Артуру по какому-то мелкому вопросу. Я уловил какой-то фрагмент их диалога: – Ничего не могу поделать, их число ограниченно. – Жаль, что приходится с этим согласиться, – сказала Леди Мюриэл. – Каждый все-таки задумается, что нет никаких новых мелодий. И будут говорить: «Последняя песня что-то напоминает мне. Я слышал ее еще ребенком». – И придет день – если, конечно, раньше не наступит конец света, – сказал Артур, – когда для каждой из возможных мелодий будет составлено подобающее сочетание слов… Леди Мюриэл сжала руки, подобно трагической королеве. – И, к сожалению, можно точно так же составить наихудший из возможных текстов. Запас слов тоже ограничен. – Боюсь, что тогда авторы перестанут отличаться друг от друга, – заметил я. – Они будут думать не: «Какую книгу я должен написать?», а «которую». Одно слово – и какая разница! Леди Мюриэл одарила меня улыбкой: – Но даже в этом случае дураки писали бы все время разные плохие книги. – Да, – сказал Артур. – Но и этому пришел бы конец. Количество плохих книг так же конечно, как количество дураков. – Но их с каждым годом становится все больше, – заметил напыщенный господин с глупым видом (я узнал в нем лектора, выступавшего перед нами на пикнике). – Да, они именно это и утверждают, – сказал Артур. – Если из нас девяносто процентов – дураки, то мы должны жить в домах желтого цвета. – Да? – спросил тот же дурак. – Какое остроумное колористическое решение! – Чтобы защитить нормальных, – сказал Артур. – Вы полагаете, желтый цвет нас защитит? – изумился еще больше субъект. – Как интересно! – Возможно, он защитит вас, – согласился Артур. – Но дураков, так или иначе, когда-нибудь станет меньше (ведь все когда-нибудь возвращается в нормальное положение), и дома снова придется перекрашивать. Субъект нахмурился: – Я-то думал, вы всерьез, а вы… Он махнул рукой и с достоинством удалился. Тут подоспели и другие гости, и начался обед. Артур, разумеется, разместился рядом с Леди Мюриэл, а я оказался по соседству с серьезного вида старой леди. Я прежде не встречал ее, но об имени ее мог бы догадаться: Немезида или что-то в этом роде. Оказалось, впрочем, что она еще ребенком знавала Артура. Я удивился, но предположил, что ребенком был он. И правда, леди подтвердила эту догадку словами: «Он был прескверным ребенком». Потом она сказала Артуру: – Я никогда не пью вина, если начинаю обед с моего бульона. Он парировал: – А вы полагаете, что сакраментальное «Это – мое!» начинается с бульона? – Не знаю, что с чего начинается, – ответила она серьезно, – только мой бульон – мой, а ваш – соответственно ваш. Я не буду есть из вашей тарелки. – Это да, – согласился Артур. – Но с каких пор это наша собственность? Пока бульон не разлили по тарелкам, он был собственностью нашего хозяина. Пока его разносили официанты, он не был ничьей собственностью. Но когда это стало моим? Когда передо мной поставили тарелку? Или когда я проглотил первую ложку? – Это очень дискуссионный вопрос, молодой человек. Всем своим видом старая леди как будто свидетельствовала, что для нее это вопрос жизни и смерти, который она жаждет разрешить немедленно. Артур улыбнулся ехидно: – Держу пари… – Я никогда не держу пари, – отрезала дама. – Даже в висте? – удивился он. – Никогда! – повторила она. – Сам по себе вист – это еще куда ни шло, но вист на деньги! У нее недостало сил продолжить. Артур помрачнел: – Я этого не имею в виду. Я полагаю, что маленькие ставки в висте относятся к действиям, еще вполне допустимым. – Объяснитесь, – попросила Леди Мюриэл. – Карты всегда относились к той категории игр, в которых обман не только возможен, но и едва ли не обязателен. Проследим путь деморализации общества крокетом. Когда леди жулят в игре, это называется милой уловкой или просто шуткой. Но когда на кон ставятся деньги, здесь не до шуток. Здесь жульничество уже не остроумно. Когда человек садится за карты и кого-то обманывает для денег, он не может получить от этого много удовольствия. Но согласитесь: чем меньше ставки, тем меньше и неудовольствие. Так что если уж зло неизбежно, то лучше, если его будет мало. – Если бы все так ужасно думали о женщинах, как вы, – сказала с горечью моя соседка, – то осталось немного… Она долго искала слово, потом изрекла: – Медовых месяцев. – Напротив, – сказал Артур, и саркастическая улыбка вновь возникла на его лице. – Если бы люди приняли мою теорию, у них было бы много медовых месяцев – но особых. – Но в каком смысле? – недоумевала Леди Мюриэл. – Возьмем мистера Икс, – с энтузиазмом начал Артур (все-таки его теперь слушали шесть человек, включая Мин Херца). – И леди Игрек. Он делает ей предложение устроить экспериментальный медовый месяц. Она соглашается. Тогда молодая чета в сопровождении тетушки отправляется в путешествие на месяц. Они гуляют под луной, встречаются и ведут беседы с тетушкой и так далее. А после возвращения он уже думает, стоит ли ему жениться. – В девяти случаях из десяти, – надменно заявил субъект, – он, пожалуй, решит не жениться. – Тогда в девяти случаях из десяти, – возразил Артур, – будет предотвращена катастрофа. Обе стороны не заключат разорительного контракта и спасутся от нищеты. – Но почему вы говорите о разорении? – спросила старая леди. – Если нет денег, тогда и следует говорить о нищете. Для начала необходимы деньги. А любовь может прийти потом. Это был своеобразный вызов обществу. И новый поворот разговора. Теперь все заговорили о деньгах. Дискуссия была прервана лишь тогда, когда слуги внесли десерт. Граф наконец-то поднял бокал. – Отрадно видеть, что вы придерживаетесь старых обычаев, – сказал я Леди Мюриэл, наливая ей вина. Действительно, приятно было, когда официанты вышли, и можно говорить спокойно, не опасаясь, что вас подслушивают или могут в любой момент задеть блюдом. – Проще самому налить вина леди и передать блюдо кому нужно. Это способствует общению. – Вот и подайте мне персиков! – заявил какой-то противный толстый краснорожий тип, сидящий напротив нашего знакомого дурака. – Да, не слишком удачное нововведение, когда официанты подают вино к десерту, – сказала Леди Мюриэл. – Лакеи уже запутались, когда и что подавать. – Пускай путаются, но выносят что надо, – сказал наш хозяин и обратился к жирному: – Вы – не трезвенник, я полагаю? – Отнюдь! – воскликнул он и потянулся к бутылке (трудно сказать, что он имел в виду; впрочем, каков вопрос, таков ответ). – В Англии спиртные напитки стоят вдвое дороже, чем любые продукты питания. Вот, ознакомьтесь с этой диаграммой Трезвости. На этом графике столбцы разного цвета соответствуют различным товарам. Масло и сыр – тридцать пять миллионов; хлеб – семьдесят миллионов; а ликеры – сто тридцать шесть миллионов! Будь моя воля, я бы закрыл все трактиры на земле! Все деньги пропадают в этой прорве! – А вам доводилось видеть диаграмму Антитрезвости? – невинно поинтересовался Артур. – Разумеется, нет, сэр! – возмущенно воскликнул оратор. – А что она из себя представляет? – Почти то же самое, такие же цветные столбцы. Только вместо надписи «затраты» – «доходы». Краснорожий субъект озлился, но отвечать Артуру счел ниже своего достоинства. А Леди Мюриэл спросила краснорожего: – Как вы думаете, человек лучше проповедует трезвость, будучи сам трезвенником? – Разумеется! – ответил он. – Позвольте показать вам одну заметку в газете: это письмо трезвенника. Он обращается к редактору: «Сэр, когда-то я пил умеренно. Но я знал человека, пьющего чрезмерно. И я сказал ему: “Прекратите пить, это вас убьет”. “Вы же пьете, – возразил он. – Но вас это не убило. А мне почему нельзя?”. “Я знаю, когда остановиться”, – ответил я. Он отвернулся от меня со словами: “Вы пьете – не мешайте и мне” И тогда я понял, что мне самому нужно стать трезвенником. И с тех пор я в рот не беру». Как вам это понравиться? – субъект с торжеством оглядел присутствующих. – Любопытственно, – ответил Артур. – А я однажды прочел в газете такое письмо в редакцию: «Сэр, сам я сплю иногда, но я знал человека, который готов спать постоянно. Я сказал ему: “Не спите, это убьет вас”. “Но вы же иногда спите, – возразил он, – и это вас не убивает. Почему же нельзя мне?”. “Но я знаю, когда проснуться!” – возразил я. Но он отвернулся от меня со словами: “Вы спите, так что позвольте и мне”. И с тех пор я глаз не сомкнул». Ну, как вам эта история? – Ваш пример хромает! – прорычал краснорожий. – Умеренно пьющие тоже хромают, – спокойно ответил Артур. Все засмеялись, даже старая леди. – Есть и другие способы украсить застолье, – сказала леди Мюриэл. – Мин Херц, у вас была идея на этот счет: как превратить его в сущее совершенство. Старик с улыбкой взглянул на нее. Сквозь очки его большие глаза стали совсем огромными. – Совершенство? – спросил он. – Но это значило бы руководить нашей хозяйкой. – А почему бы нет? – весело спросила она. – Что бы вы еще сказали, Мин Херц? – Тогда я мог бы вам кое-что рассказать, – молвил Мин Херц. – Я однажды путешествовал… Он с минуту помолчал, сосредоточенно глядя в потолок. Ему было свойственно выпадать из действительности. Через минуту он продолжил: – На званых обедах основной недостаток – не мяса, не вина, а простого общения… – Ну, только не английских званых обедов, – заметил я. – Вот уж в чем здесь недостатка нет, так это в разговорах! – Простите, – кротко заметил Мин Херц. – Но я не сказал: разговоры. Я сказал: общение. Разговоры о политике, о погоде, светские сплетни – это не все не то. Они не интересны по-настоящему и нимало не оригинальны. Чтобы разнообразить времяпрепровождение, мы пытались применять передвижные картинки и прочие аттракционы. Но это интересно не всем гостям. – Нет, нет! – воскликнула Леди Мюриэл. – Это очень интересно. Расскажите, пожалуйста, подробнее об этом. Посвятите каждому из этих аттракционов отдельную главу. – Будь по-вашему! – ответил Мин Херц. – Итак, глава первая: «Передвижные картины»! Выбирается стол в виде кольца. Гости помещаются как снаружи, так и внутри. Последние попадают за стол по винтовой лестнице из комнаты, расположенной этажом ниже. На столе оборудуется детская железная дорога. На каждом вагоне устанавливаются картины «спиной к спине». Поезд движется по кругу, потом лакеи переворачивают картины, и каждый гость может их видеть. Он сделал паузу, которая затянулась дольше обычного. Леди Мюриэл выглядела ошеломленной. Потом он сказал: – Глава вторая: «Дикие твари». Мы нашли передвижные картинки несколько монотонным развлечением, – сказал Мин Херц. – Да и гости не собирались обсуждать их в течение всего обеда. Тогда мы применили план «Дикие твари». Среди цветов, украшающих стол, мы поместили там жучков, там паучков (Леди Мюриэл содрогнулась), там жабу, там змею… – Отец! – воскликнула Леди Мюриэл. – Ты слышишь?! – Этих тварей было много, появлялись они неожиданно, – продолжал Мин Херц. – Так что гостям всегда было о чем поговорить… – А уж если эти твари вас ужалят или укусят… – заметила старая леди. Старец кивнул: – Глава третья: «Передвижные гости!». Аттракцион с дикими тварями тоже не возымел успеха. Тогда мы смонтировали стол из двух колец. Внутреннее постоянно вращалось вместе с участком пола, на котором стояло. Таким образом, каждый гость, сидящий внутри, в течение обеда находился лицом к лицу с новым гостем снаружи. Но тут возникла сложность: вы начинаете что-то рассказывать одному визави, продолжаете – другому. А заканчиваете вообще неизвестно кому. Но у каждого плана возможны свои недостатки. – Четвертая глава! – объявила Леди Мюриэл. – «Самовозобновляемые юмористы!» – провозгласил рассказчик. – Этот план является усовершенствованием предыдущего. Рассказывать нужно не длинные истории, а короткие анекдоты, которые вы успеваете рассказывать своим партнерам, пока вращается стол. – Это черт знает что! – вскричал краснорожий. – Эти постоянные столоверчения! Он схватил бутылку и осушил ее одним махом. Но Мин Херц этого не заметил: он снова погрузился в мечтательность. Леди Мюриэл подала знак, и дамы вышли из залы. |