История Дипломатии. Ист дипломатии. Составитель Локтионов (копия) (копия). Книга подготовлена издательством Мидгард (СанктПетербург) удк 94(100) ббк 63. 3(0) И90

• Название: Книга подготовлена издательством Мидгард (СанктПетербург) удк 94(100) ббк 63. 3(0) И90
• Анкор: История Дипломатии
• Дата: 02.06.2022
• Размер: 452.84 Kb.
• Имя файла: Ист дипломатии. Составитель Локтионов (копия) (копия).docx
• Тип: Книга; #565528
• страница: 25 из 34

Пока одна сторона старалась перещеголять другую в изъявлениях друж­бы, действительные отношения между двумя республиками становились все более натянутыми. Англичане захватывали голландские корабли, а во­енный флот Голландии под командой знаменитого адмирала Тромпа уси­ленно крейсировал около английских берегов. Английские послы запраши­вали свой парламент, что им делать дальше и не следует ли им возвратиться домой. Парламент, не получая ответа от Генеральных Штатов, предложил своим послам представить наконец его предложения о дружбе, походившие более на ультиматум. Они содержал и семь пунктов. Английская республика

и республика Соединенных провинций должны были выступать как еди­ное государство в вопросах войны и мира, международных договоров и со­юзов. В некоторых случаях Генеральные Штаты должны были подчинять­ся постановлениям английского парламента даже во внутренних делах. Как будто бы боясь, что он будет неправильно понят, английский парламент прибавлял устами своих послов, что если эти предложения будут приняты, то «будут предложены статьи еще более важные и обещающие еще более значительные последствия для блага обеих республик».

После всего этого послам Английской республики не оставалось ничего другого, как уехать восвояси. Это было в начале июля, а 5 августа парла­менту был предложен и в том же году с необычайной поспешностью опуб­ликован знаменитый Навигационный акт Кромвеля. То был типичный про­дукт меркантилизма XVII в. Он показал голландцам истинное значение недавно предлагавшейся английской дружбы. Согласно этому акту, в Анг­лию позволялось ввозить иностранные товары только на английских кораб­лях, которые находятся под командой англичан и имеют в составе команды не менее трех четвертей английских матросов. Но и при этих условиях в Ан­глию можно было ввозить товары только из мест их происхождения. Гол­ландия, занимавшаяся по преимуществу посреднической торговлей, исклю­чалась, таким образом, из торговли с Англией. Война(1652-1654 гг.) нача­лась раньше, чем ее объявили стороны. Голландия была разбита и принуж­дена была признать Навигационный акт.

Дипломатия Кромвеля

Роспуск «охвостья» Долгого парламента, переход власти в руки Кром­веля в 1654 г. сделали последнего диктатором. Отныне вся власть и руко­водство внешней политикой сосредоточены были в его руках. Фактически же Кромвель стал диктатором значительно раньше. Сам он был джентль­меном средней руки, который понял с первых дней революции, что настало время действовать во имя будущего, не считаясь с обычаями прошлого и не занимаясь парламентскими дебатами на тему о правах парламента и пре­рогативах короны. Один из скульпторов изобразил спокойную и решитель­ную фигуру Кромвеля со шпагой в одной руке и молитвенником в другой, - оружием, при помощи которого он разрешал или, лучше сказать, разрубал самые сложные вопросы своего бурного времени. Насмешники из числа парламентариев говорили о нем после разгона « охвостья », что Кромвель - претендент на непосредственные сношения со святым духом и что он выда­ет свои распоряжения за повеления самого Бога. В этой насмешке была из­вестная доля истины. Убежденный в своей миссии, Кромвель облекал тре­бования своего класса в проповедь, подкрепленную ссылками на Библию и Бога. Действовал он с быстротой и решительностью, свойственной классу, который прочно захватил власть и не желает ни с кем ею делиться. Лондон­ский купец Морель, состоявший в переписке с кардиналом Мазарини, пи-

сал ему: «Мы возлагаем большую надежду на десять, чем на двести (т. е. на Кромвеля и его непосредственных помощников, а не на парламент). Боль­ше тайны - больше быстроты, меньше слов - больше дела, и четыре года не пройдут по-прежнему в ораторских упражнениях».

При вступлении в свои обязанности Кромвель отправил своего церемо­ниймейстера ко всем иностранным послам «с поручением уверить их, что эта перемена не изменит ни отношений, ни дружбы, существующих между их государями и Англией». Государственный совет поручил пяти своим членам продолжать дипломатические дела, начатые раньше парламентом. Обстоятельства способствовали упрочению власти диктатора. В июне 1653 г. английский флот одержал решительную победу над голландцами. С Гол­ландией было покончено. Корнелий де Витт на собрании Генеральных Шта­тов Соединенных провинций заявил: «Моя обязанность сказать вам, что теперь и мы, и море во власти Англии». Война еще продолжалась некото­рое время, пока велись переговоры. Англичане по-прежнему настаивали на слиянии двух республик, но Кромвель, убежденный в необходимости ско­рейшего заключения мира, отказался от этого требования и добился за­ключения мира в июне 1654 г. Участниками договора были не только гол­ландцы, но и их союзники: король датский, протестантские кантоны Швей­царии, ганзейские города и некоторые протестантские князья Северной Германии.

Одновременно с этим договором Кромвель заключил торговые договоры с другими, менее опасными для Англии державами: Швецией, Данией и Португалией.

Еще в 1653 г. Кромвель отправил в Стокгольм английского дипломата Уайтлока, который должен был заключить договор со Швецией. «Это, - говорил Кромвель Уайтлоку, - чрезвычайно важно для республики; кро­ме королевы Христины, во всем христианском мире нет такого государя и такой державы, с которыми мы могли бы рассчитывать связать себя узами дружбы... Ваше нынешнее назначение послужит лучшим средством к уст­ройству наших дел с голландцами и датчанами, а также и дел нашей тор­говли ». Уайтлоку пришлось употребить много усилий, чтобы победить пред­убеждение шведского дворянства, которое с возмущением смотрело на со­бытия в Англии и считало, что дело парламента есть дело «компании порт­ных и сапожников». Тем не менее 28 апреля 1654 г. Уайтлок подписал мирный и союзный трактат с Швецией. В трактате с Данией в сентябре 1654 г. Англия выговорила себе право прохода через Зунд на тех же усло­виях, которыми до сих пор пользовались голландцы. Договор с Португали­ей, представитель которой долгие месяцы ждал ответа на свои предложе­ния, был началом экономического подчинения Португалии Англии. «Мы заключили, - говорил Кромвель, - мир с двором португальским; купцы наши, там торгующие, будут иметь право свободного вероисповедания и полную свободу славословить всевышнего в собственных своих церквах».

Это нисколько не помешало Кромвелю предать суду брата португальского посланника Панталеона де Са за то, что тот позволил себе со своими друзья-

ми устроить драку у новой Биржи в лондонском Сити, причем были убитые и раненые. Суд приговорил португальского дона к смерти, и он был обез­главлен перед многочисленной толпой. За несколько часов до этого послан­ник, его брат, выехал из Англии с только что подписанным договором, что­бы не видеть страшного зрелища.

Труднее обстояло дело с Испанией. Несмотря на то что Испания была первой страной, которая признала Английскую республику, несмотря на все старания Карденьи, дело с подписанием договора подвигалось вперед чрезвычайно медленно. Ненависть англичан к этой великой колониальной стране была давнишней и понятной. Как только Кромвель был провозгла­шен протектором, Карденья, боясь, что его предупредит Франция, в част­ном разговоре предложил Кромвелю помощь со стороны Испании для ут­верждения его власти. Он обещал от лица своего короля, что Испания отка­жется поддерживать какие бы то ни было домогательства Карла Стюарта, сына казненного короля Английского. За это Карденья требовал, чтобы Кромвель выступил совместно с Испанией против Франции. Но Мазарини оказался более ловким, чем испанское правительство. Он готов был титу­ловать Кромвеля от имени короля «братом», «кузеном» и т. д., но Кром­вель просил сказать кардиналу, что никакого иного титула, кроме протек­тора, он не потерпит. Мазарини намекал, что, если понадобится, он «веж­ливым образом» готов выпроводить из Франции семью казненного короля, и предлагал Кромвелю деньги и союз. Кромвель неторопливо выслушивал предложения соперников и ставил им все новые условия и требования. По существу он давно уже решил вопрос о том, кого предпочесть. Франция была сильна, и борьба с ней была чревата неожиданностями. Испания находи­лась в состоянии упадка и представляла богатую и легкую добычу. Испа­ния не разрешала Англии торговать со своими колониями. Она подвергала английских купцов, еретиков с испанской точки зрения, суду инквизиции. Кромвель потребовал от Испании свободы плавания в Вест-Индию и пре­кращения инквизиционного преследования. Это было чересчур даже для испанского посла. Карденья с негодованием заявил: «Требовать освобож­дения от инквизиции и свободного плавания в Вест-Индию - все равно, что требовать обоих глаз моего государя». Всегда необходимая в глазах Кром­веля война с Испанией стала теперь неизбежной. Она могла занять матро­сов, офицеров и солдат, дать им возможность нажиться; она могла успоко­ить умы фанатиков, метавших громы против папистов; она, наконец, сули­ла дать Англии господство в Новом Свете, который попал в руки католи­ков-испанцев, а должен был принадлежать суровому протестантскому богу Кальвина, богу торговли, капиталистической эксплуатации и нарождаю­щейся биржи. К берегам Нового Света была отправлена эскадра Пенна, в Средиземное море - эскадра страшного Блэка, который крейсировал око­ло испанских берегов. Пенну даны были инструкции начать захват испан­ских колоний. Однако попытка овладеть островами Сан-Доминго была, к стыду англичан, отбита испанцами. Когда это происшествие стало извест-

но в Испании, на английские корабли и имущество в Испании было нало­жено эмбарго, многие из купцов были арестованы и король приказал Кар-денье покинуть Англию. Когда Карденья садился на предоставленный ему фрегат в Дувре 24 октября 1655 г., Кромвель подписывал мирный и торго­вый договор с Францией. «Если этот договор, - писал французский посол в Англии Бордо, - и утратил свою прелесть от долгого ожидания, зато раз­рыв с Испанией, кажется, должен придать ему новую цену». 28 ноября со­общения о договоре с Францией и войне с Испанией были обнародованы на улицах Лондона.

В сентябре 1656 г. Кромвель следующими словами характеризовал со­здавшееся положение: «Мы в войне с Испанией. Мы начали эту войну по необходимости. Испания наш величайший враг, враг естественный и как бы указанный самим Богом, ибо она - воплощенный папизм. Нет средств ни добиться от Испании удовлетворения, ни обезопасить себя от нее. Мы требовали от нее для наших купцов только позволения иметь в кармане Библию и молиться Богу по-своему, но нечего ждать от испанца свободы совести». Война окончилась уже после смерти Кромвеля и была неудач­ной для Испании. Англия захватила остров Ямайку, центр работорговли в Америке.
3. Международное положение Московского государства в XVII веке.
Международное положение и дипломатия Московского государства в начале XVII в.

Взрыв крестьянской войны и интервенция со стороны Речи Посполитой и Швеции в начале XVII в. не могли не отразиться на международном поло­жении России, которое сильно пошатнулось. Чтобы обеспечить поддержку своей авантюры со стороны польского короля, панов и папы, Лжедимит-рий I заключил ряд тайных договоров. Если бы они вошли в жизнь, то при­вели бы к расчленению и разорению Московского государства. После смер­ти самозванца эти договоры были опубликованы и вызвали сильное негодо­вание против поляков. Но и правительство Василия Шуйского, лишенное опоры в населении, оказалось вынужденным пойти на позорный договор с Швецией, которым оно ценою уступки Карелии, русской части побережья Финского залива, купило иноземную помощь.

По мере того как слабела власть Шуйского, отдельные группы русских бояр заключали договоры с интервентами. 4 февраля 1610 г. представите­ли московской знати, служившей тушинскому «царьку», договорились с Сигизмундом о приглашении его сына Владислава на московский пре­стол. После поражения правительственных войск и свержения Шуйского Временное боярское правительство о том же заключило в августе 1610 г.

договор с гетманом Жолкевским. Уния Москвы с Речью Посполитой по­служила поводом и для Швеции, которая враждовала с Польшей, предъ­явить свои требования. Новгородская администрация вместе с верхушкой местного населения подписала с шведским полководцем Яковом Делагар-ди договор, согласно которому Новгород признавал царем брата шведско­го короля. В основе всех этих договоров, отдававших страну в руки иност­ранцев, лежало одно и то же стремление правящих групп - сохранить власть в своих руках и устранить опасность народного восстания. Только широкий патриотический подъем, охвативший народные массы, позво­лил ополчению князя Пожарского и Минина освободить Москву от засев­ших в ней поляков.

Из «великого разорения» Московское государство вышло сильно рас­шатанным. Сигизмунд, который успел захватить Смоленск и Чернигово-Северскую землю, продолжал угрожать Москве. Владислав, его сын, не отказывался от своих мнимых прав на русский престол. Новгород был ок­купирован шведами, и шведский кандидат продолжал предъявлять при­тязания на московский престол. Правительству нового царя Михаила пришлось, таким образом, начинать свою деятельность в очень напря­женной международной обстановке. Михаил Федорович по вступлении на престол немедленно обратился ко всем европейским державам с «обвеще-нием» о своем избрании и с просьбами о займе и о союзе против Польши и Швеции. Отсутствие уверенности в прочности нового правительства отра­зилось на результатах этих переговоров. Империя признала нового царя только в 1616 г.

Дольше всего отказывалась Речь Посполитая признать царем «нынеш­него государя их [Михаила Федоровича], которого они, русские, ныне ве­ликим государем у себя именуют». Только по Поляновскому договору 1634 г. Владислав отказался от своих претензий и признал за Михаилом царский титул. Благодаря посредничеству Голландии и Англии, заинте­ресованных в восстановлении правильной торговли с Россией, заключен был мир и с Швецией. За признание и Англия, и Голландия, и даже Фран­ция требовали предоставления транзита через Московское государство в Персию, но московское правительство проявило в этом вопросе большую твердость.

Основные направления внешней политики Московского государства в XVII в.

Оправившись от последствий военной интервенции шведов и поляков, Московское государство при первых Романовых постепенно принимает черты более или менее мощной абсолютной монархии. Начиная с середи­ны XVII в, Россия играет настолько крупную роль в политической жизни Восточной Европы, что ни одна международная проблема уже не может быть разрешена здесь без участия Москвы.

Таким образом, ко второй половине столетия уже стало определяться значение Московского государства как одной из сильных европейских ве­ликих держав.

Три основные международные проблемы стояли перед Россией в XVII в. Оставался нерешенным вопрос о воссоединении украинских и белорусских земель, которые находились под властью Речи Посполитой (Польши). Не менее насущным был вопрос о продвижении в Прибалтику. К концу столе­тия четко обрисовалась и третья задача - необходимость борьбы с Турци­ей и ее вассалом Крымом. Все три проблемы переплетались между собой, чем осложнялось разрешение каждой из них в отдельности. В борьбе с Польшей естественными союзниками Москвы были Швеция, Турция и Крым. Но эти же государства являлись и соперниками Москвы в отноше­нии литовско-польского наследства: Швеция претендовала на польскую Прибалтику и на Литву, Турция и Крым - на Украину. С другой стороны, борьба с Швецией за Балтику толкала Москву к союзу с Речью Посполитой и требовала установления мирных отношений с мусульманским югом. Точ­но так же и против Турции можно было действовать лишь в союзе с Польшей, т. е. отказавшись от Украины. Такова была сложная междуна­родная обстановка, в которой приходилось действовать Москве во второй половине XVII в.

Кризис, который переживала Речь Посполитая в середине XVII в., открыл Москве широкие перспективы. Восстание украинского народа под руковод­ством Богдана Хмельницкого против гнета польских панов, перекинувшее­ся на белорусские земли, являлось моментом, чрезвычайно благоприятным для перехода к наступлению. Обращение Переяславской рады в январе 1654 г. к московскому правительству с просьбой о присоединении Украины к рус­скому государству послужило внешним поводом для начала военных дей­ствий, которые развивались очень успешно для Москвы. Но в самый разгар русских успехов в войну неожиданно вмешалась Швеция. Сепаратное выс­тупление Швеции на польском театре военных действий было отнюдь не в интересах Москвы, так как «царского величества у ратных людей свейские ратные люди дорогу переняли». Москва примкнула к образовавшейся в то время антишведской коалиции, в которую входили Империя, Дания и Бран-денбург. Коалиция эта имела целью остановить чрезмерное усиление Шве­ции. Русские войска стали с успехом продвигаться в Ливонии, Курляндия официально перешла под патронат России. Однако Швеция сумела выйти из создавшегося положения. Добившись в 1658 г. Валиесарского перемирия с Москвой на три года, Швеция в том же году заключила выгодный мир с Да­нией, а в следующем - мир с Речью Посполитой (в Оливе). Речь Посполи­тая, развязав себе руки Оливским миром, возобновила войну с Московским государством. Вести войну на два фронта Россия была не в силах. Ради Укра­ины в Москве решили поступиться Ливонией. По Кардисскому договору 1661 г. все завоевания в Прибалтике были возвращены Швеции.

Война с Речью Посполитой между тем затягивалась и шла с переменным успехом. Неоднократно делались попытки прекратить ее дипломатическим

путем. Еще в 1654 г. Москва, сообщая Франции о начавшейся войне, про­сила о ее посредничестве. По ходатайству короля Яна-Казимира в 1655 г. посредничество взял на себя император Фердинанд III. При участии его представителей было заключено перемирие в Вильно. В 1661 г. преемник Фердинанда III Леопольд II вновь послал в Москву посольство во главе с бароном Мейербергом. Посредничество и на этот раз не привело к осязатель­ным результатам. Однако самый факт этих попыток со стороны Империи показывает, что русско-польский конфликт потерял в это время свой мест­ный характер и приобрел общеевропейское значение. Несколько раз оба воевавшие между собой государства пытались достигнуть мира путем из­брания на польский престол либо самого царя Алексея, либо его сына. Од­нако в Москве понимали, что уния с Речью Посполитой может быть купле­на лишь ценою больших уступок в украинском вопросе. С другой стороны, Польша, нуждаясь в русской помощи против Турции, боялась усиления России. Таким образом, и из этих переговоров ничего не вышло.