Книга посвящена неизменно привлекательной и актуальной теме психологии изучения личности. В ней подробно рассматриваются разнообразные личностные феномены и методы их изучения.
 Скачать 2.27 Mb.
|
|
ЧАСТЬ II ВЫЯВЛЕНИЕ «БОЯЗНИ НЕУДАЧИ» (БН) (признаки мотивационных тенденций приводятся с сокращениями) I. ПОТРЕБНОСТЬ В ИЗБЕЖАНИИ НЕУСПЕХА (Пи) «Пи» засчитывается во всех случаях, когда открыто высказывается или может быть выявлена по некоторым признакам потребность, намерение, желание или надежда избежать неуспеха в деятельности, направленной на достижение. «Пи» засчитывается, когда одно или несколько лиц в истории ставят перед собой отрицательно сформулированную цель. «Негативные формулировки» отражены в следующих трех примерах: «Он не хочет оставаться на второй год», «Надеюсь, что не получу двойку», «Они стараются не сделать ошибки на работе». Если отрицательно сформулированное намерение, надежда или желание находится в непосредственной связи с высказыванием, которое позволяет сделать выводе кроющейся за ним тенденции к достижению цели или успеха (не избегание неуспеха!), то это не учитывается как «Пи» («Он старается не делать ошибок, чтобы получить хорошую оценку»). Наоборот, положительная формулировка цели достижения учитывается как «Пи», когда из непосредственно относящегося к ней текста следует, что речь идет об избегании неуспеха («Надеюсь, что ответ правильный, а то все придется проверить», «Он с тревогой надеется, что все будет хорошо»). «Пи» засчитывается, если одно (или несколько) лиц в рассказе высказывают желание или надежду, чтобы случилось что-нибудь, что могло бы предупредить или ослабить возможный неуспех («Они надеются на помощь инженера, чтобы их фирма не разорилась»). Часто подобное высказывание относится к социальным последствиям неуспеха («Надеюсь, что мастер не будет снова ругаться из-за этой ошибки», «ин надеется, что начальник ничего не заметит»). Иногда открыто выявляется стремление ослабить неуспех: «Экзаменующийся не может ответить на вопрос и хочет во что бы то ни стало "выкрутиться"» — «Пи». Желание типа «Ах, если бы я!», высказываемое при наступившем неуспехе, учитывается как «Пи» («Он не может решить задачу и думает: "Если бы я это выучил дома!"», или «Он не может дать правильного ответа, он думает: "Если бы я это только знал!"»). Желания этого типа могут относиться как к достижению самой цели, так и к инструментальной деятельности, которая обеспечивала бы положительный исход, направленный на достижение активности. Часто в этой связи высказывается сожаление о том, что ведет к неуспеху («Если бы я во время работы не думал о посторонних вещах» — «Пи»). 2. ИНСТРУМЕНТАЛЬНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ, НАПРАВЛЕННАЯ НА ИЗБЕГАНИЕ НЕУСПЕХА (Ии) «Ии» засчитывается, если кто-нибудь что-либо делает или собирается делать, чтобы избежать самим вызванного отрицательного исхода направленной на достижение деятельности, а также чтобы избежать последствий уже наступившего неуспеха: сюда относятся прежде всего виды инструментальной деятельности, явно служащие для избегания неуспеха. («Они работают внимательно, чтобы не допустить ошибок», «Он осторожно вставляет пружину, чтобы не повредить ее», или же «Он спрятался за спиной мастера, чтобы на него не обратили внимание», «Начальник вызвал его к себе за допущенную ошибку», «Он быстро придумает предлоги для оправдания»); часто эти инструментальные деятельности состоят из контроля и проверок собственной деятельности, предпринимаемых по своей инициативе («После того как все благополучно закончилось, на всякий случай решили проверить еще раз», «Он думает, не сделал ли ошибку», «Ученик видит по лицу учителя, что в предложении имеется ошибка, он ее лихорадочно ищет»). Иногда уже имеется неудача, которая возбуждает к особой инструментальной деятельности («Бухгалтер постарается не повторить ошибок, чтобы о нем не создалось плохое мнение», «Ученик думает о нагоняе, который он получил однажды от директора, и поэтому старается ходить к директору пореже»); также, когда высказывания о деятельности имеют положительную формулировку, но явно представляют собой реакцию на предшествующий неуспех, учитывается «Ии» («Теперь у него есть начальный опыт и он продумывает каждый поступок», «Он получил двойку и с тех пор работает прилежно»); «Ии» засчитывается, если кто-либо пытается избежать последствий уже наступившего неуспеха, что бы он для этого ни предпринимал что-либо специальное («Ученик входит и просит директора оставить его в школе, несмотря на плохие оценки») или пассивно относился к ходу событий («Предприятие работает теперь плохо. Ему теперь все будет безразлично, и он все предоставляет своей судьбе»). «Ии» засчитывается, когда кто-либо: предъявляет свою работу другому для оценки или проверки без требования; обращается к другому за советом и помощью, чтобы избежать трудностей, возникающих в работе. Речь всегда идет о привлечении и временном участии другого в собственной работе. «Ии» учитывается также, когда кто-либо просит другого о помощи в деятельности, в которой нужной квалификацией обладает не он сам, а только другой («Ученик изготовил деталь и принес ее мастеру, а тот ее измеряет», «бухгалтер обнаружил ошибку в своих книгах и с сознанием вины обращается к начальнику» или «...хочет, чтобы это проверил начальник» — все «Ии»; «Он просит мастера еще раз показать ему правильную установку», «Он не может сам устранить неисправность и вызвал специалиста-техника» — и то, и другое «Ии»). «Ии» учитывается, если деятельность человека им самим прерывается, замедляется, ухудшается или вообще не может продолжаться, потому что он делает перерыв, думает о чем-то постороннем или вообще занимается чем-либо, не имеющим отношения к данной деятельности. («Бухгалтер долго смеялся над анекдотом, который рассказывал коллега, и забыл о своей трудной работе», «Конторский служащий быстро заканчивает работу, потому что уже пять часов. Он задержался на обеде и не успевает», «Он откладывает работу и хочет отдохнуть», «Во время работы он уже думает о выходном»), Чтобы в этих случаях засчитать «Ии», должны быть выполнены два условия: а) должно указываться, что человек делает или сделал вместо направленной на достижение деятельности; б) прерванная деятельность должна выполняться самим человеком («Иногда мысленно отвлекается, в то время когда учитель что-то объясняет» — не «Ии», так как юноша не прерывает собственной деятельности; напротив: «Юноша слушает, но мысленно отвлекается» — «Ии»). 3. ОЖИДАНИЕ НЕУСПЕХА, НЕУВЕРЕННОСТЬ В УСПЕХЕ (Ун) Ожидание одного или нескольких лиц, что в процессе деятельности наступит неуспех, или любая другая высказанная неуверенность по поводу возможности достижения цели, учитывается как «Ун». Во всяком случае, должно быть исключено четкое положительное ожидание успеха («Он не верит в то, что найдет решение», «Он боится, что не выдержал экзамен», «Он не вполне уверен, что сделал ошибку» во всех этих случаях — «Ун»). Ожидание неуспеха (или неуверенность в успехе) должно высказываться одним лицом в рассказе, а не быть объективной констатацией факта рассказчиком. Ожидание неуспеха засчитывается тогда, когда кто-либо относит его к работе или достижению другого («Учитель не верит в то, что ученик найдет решение задачи»). «Ун» засчитывается также тогда, когда ожидание неуспеха относится к явлениям неуспеха, находящимся вне личной сферы деятельности и влияния («Он не уверен, можно ли отремонтировать машину»). «Ун» засчитывается и тогда, когда ожидание неуспеха находится в зависимости от какого-либо условия («Если на этот раз не получится, то для меня это позор»). В качестве «Ун» учитывается также боязнь или ожидание социальных последствий возможного неуспеха, если при этом очевидно отношение между неуспехом и отрицательным эффектом (наказание и т.д.)- («Он боится, что начальник будет ругать его за ошибку»). Не следует одновременно учитывать отрицательного эмоционального состояния (С-) во избежание двойного учета одного высказывания. 4. ПОРИЦАНИЕ, КРИТИКА (К) Открытая критика, высказываемая каким-либо человеком в рассказе по поводу деятельности, достижений или способностей другого, учитывается как «К». Критика должна отражать недостатки в деятельности, связанной с достижением, в которой участвует данное лицо. В качестве «К» учитывается не только порицание, «нагоняй», но и предупреждение, насмешка за плохую работу и т.д. («Родители ругают его за плохие оценки», «Мастер говорит ученику, что он должен работать лучше, если хочет сдать техминимум», «Учитель дает ему штрафное задание, потому что он плохо выполнил домашнее задание» —- все это «К»; напротив: «Учитель думает: "Этот лентяй опять ничего не выучил"» — не «К», т.к. здесь речь не идет об открытой критике). «К» не засчитывается, если кто-либо лишь отмечает недостатки другого. Например, если преподаватель ставит ученику плохую оценку, не упрекая его («Учитель говорит, что решение неправильное, и ставит плохую оценку», «Мастер нашел в работе брак» — не «К»). Также не «К» и в том случае, когда кого-либо упрекают в без дели и. «К» засчитывается тогда, когда рассказчик оставляет открытой лишь возможность порицания («Возможно, начальник будет его ругать», «Если он сделает ошибку, то его накажут). 5. ОТРИЦАТЕЛЬНОЕ ЭМОЦИОНАЛЬНОЕ СОСТОЯНИЕ (С ) В качестве «С-» учитывается отрицательное эмоциональное состояние во время деятельности, которое связано с неуспехом, неспособностью продолжать деятельность и вообще с работой («Он сердится из-за того, что сделал «У него плохое настроение, потому что работа его не продвигается», «Работа не доставляет ему удовольствия»). Упреки в собственный адрес учитываются как «О», если они связаны с неуспехом в данной деятельности («Каким я должен быть дураком, чтобы сделать эту ошибку!», «Какой же я глупец!»). Определенные восклицания, обычно связанные с отрицательными эмоциональными состояниями, также учитываются как «С-», если они не имеют отношения к неуспеху кого-либо в рассказе (Увы, ах... и т.д.). Сетование на судьбу из-за неуспеха учитывается как «С-» («Должно же было это случиться именно со мной!», «Почему решать эту трудную задачу вызвали именно меня?»). Отрицательное эмоциональное состояние в связи с неуспехом другого человека в рассказе учитывается как «С-» («Преподаватель сердится из-за плохой работы ученика»). Если рассказчик оставляет открытым вопрос по поводу того, закончится работа успехом или неуспехом и в зависимости от этого у работающего будет положительное или отрицательное эмоциональное состояние, то учитывается только «С-» («Инженер будет либо доволен, либо недоволен в зависимости от того, будет ли исправна машина», «Он закончит свою работу и пойдет домой либо удовлетворенный, либо неудовлетворенный» —- оба «С-»). «С-» не учитывается, если кто-либо испытывает зависть, потому что деятельность другого оказалась успешнее. Не учитывается оно также и тогда, когда кто-либо при достижении цели испытывает неуверенность или растерянность. 6. НЕУСПЕХ «Н» засчитывается, если деятельность оканчивается неуспехом, а также если в рассказе упоминается неуспех в прошлом, который не устраняется соответствующим лицом, если в конце истории говорится: «Он взял на себя много финансовых обязательств и обанкротился» — «Н», или к вопросу 2: «Как возникла эта ситуация?» — «Рабочий раньше изготовил эту деталь, которая по размеру не подходила. Мастеру...» и т.д. «Служащий допустил ошибку и теперь должен идти к начальнику..» и т.д. Если эта ошибка не устраняется соответствующим лицом, то учитывается «Н». «Н» засчитывается также: если неуспех (и в прошлом) упоминается рассказчиком лишь как возможный или вероятный («Наверное, он неправильно написал контрольную работу», «Он работает и работает, но, вероятно, экзамена он не сдаст»). Но не при альтернативных высказываниях или при высказываниях от кого-либо условия; если история после неуспеха заканчивается положительными намерениями: («Он получил двойку и намерен в будущем учиться лучше» — «Н») или заканчивается инструментальной деятельностью после неуспеха даже тогда, когда эта деятельность делает вероятным дальнейший благоприятный исход. («Опыт не удался. На основе полученных данных он начинает работу заново»); если констатируется неуспех какого-либо лица в рассказе, который в дальнейшем устраняется кем-либо без участия того, кто вызвал этот неуспех («Подмастерье не может правильно изготовить деталь. Мастер видит это и делает деталь сам»); «Н» не учитывается, когда после констатации неуспеха в конце говорится, что собственная цель все-таки достигается тем же самым лицом, даже при содействии других лиц («Попытка пустить машину не удалась. Он спросил совета и завтра попытается еще раз. На этот раз удастся» — не «Н»). «Н» также не учитывается: если рассказчик оставляет открытым вопрос о неуспехе в качестве альтернативной возможности («Ему это либо удается, либо нет»— не). Тогда, когда рассказчик ставит неуспех в зависимость от условия («Если он не будет лучше работать, то ему придется заниматься во время каникул» — не «Н»). если неуспеху не придается значения кем-либо из людей в рассказе, самим рассказчиком или же если в конце рассказа ясно указывается, что в конце все заканчивается хорошо («Начальник цеха видит ошибку рабочего и говорит ему: «Ничего, это старая деталь» или «Это может случиться с каждым», «Бывает, когда я начинал, у меня также бывало», «Если вызвали к директору из-за плохой работы, но и на этот раз все окончилось хорошо» — не «Н»); 7. ТЕМЫ НЕУСПЕХА (Тн) «Тн» — это оценочная категория. Она учитывается в рассказе при наличии определенных категорий неуспеха и при отсутствии категорий успеха, за исключением инструментальной деятельности (Н). «Тн» учитывается: а) если из категорий неуспеха присутствует по крайней мере «Пн» и «Н»; б) если из категорий успеха не присутствует ничего, кроме «Н». В отношении рассказов, удовлетворяющих обоим этим требованиям, можно предположить, что содержащаяся в них целенаправленная деятельность определяется скорее страхом перед неуспехом, чем надеждой на успех. «Тн» учитывается также как дополнительная весовая категория, если в рассказе преобладает содержание, связанное с неудачей. ЛИТЕРА ТУРА К ГЛАВЕ П. \. Хекхаузен X. Мотивация и деятельность / пер. с нем: в 2-х томах. М., 1986. 2. Heckhausen Н. Hofrhung und Furcht in der Leistungsmotivation. Meisenheim, 1963. 3. McClelland D. C., Atkinson J. W.,Clark R. A.,Lowell E. L.The Achievement Motive. N.J,, 1953. 4. Schmalt H. D. Die Messung des Leistungsmotivs. — Gottingen, 1976. 12. ИЗУЧЕНИЕ АГРЕССИВНОСТИ ЛИЧНОСТИ 12.1. АГРЕССИЯ КАК ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ФЕНОМЕН В последнее время тема агрессии стала едва ли не самой популярной в мировой психологии. Ей посвящено огромное множество статей и книг. В Европе и Америке регулярными стали международные конференции, симпозиумы и семинары по этой проблематике. Очевидно, это не мода, Скорее, пожалуй, это реакция психологов на беспрецедентный рост агрессии и насилия в цивилизованном двадцатом веке. Реакция, на наш взгляд, вполне адекватная и своевременная. Пока трудно сказать, привело ли значительное количество исследований и публикаций по этой теме к появлению нового качества, к новому более глубокому и непротиворечивому пониманию нами существа агрессивного поведения человека. Проблема агрессии изучается не только психологией, но и другими науками со специфичной системой методов. Однако, как заметил однажды выдающийся философ двадцатого века Бертран Рассел, проблема различия между любовью и ненавистью принадлежит преимущественно именно психологии. Думаю, вполне можно согласиться с этой мыслью. По крайней мере, сами психологи вряд захотят ее оспаривать. Объективно можно констатировать, что на сегодняшний день наиболее впечатляющие результаты в изучении природы и механизмов агрессивного поведения человека достигнуты именно в психологической науке. Однако, конечно, есть в этой интересной и сложной области еще много нерешенных проблем. Пожалуй, вопросов остается едва ли меньше, чем получено ответов. Что, впрочем, естественно, так как многие исследования, отвечая на ОД7Ш вопрос, тут же приводят к возникновению какого-то Другого, нового вопроса. Одна из проблем состоит, как это не покажется странным, уже в самом определении того, что есть «агрессия». Агрессия —это характеристика только поведения, то есть — это обязательно действие., или агрессия также включает в себя мотив, установку, эмоцию? Как соотносится агрессия с понятием «намерение»? Следует ли говорить об агрессии применительно только к живым существам? Можно ли считать действия агрессивными, когда реципиент не стремится избежать нападения? Всегда ли агрессия — это зло, или она может иметь конструктивную природу? На какие-то из этих вопросов имеются ответы, в той или иной мере, разделяемые большинством специалистов, какие-то вопросы остаются пока дискуссионными. Так, например, некоторые исследователи считают, что термин «агрессия» уместно использовать применительно лишь к тем случаям, когда жертва стремится избежать причинения ей физического или морального ущерба. В частности, такой взгляд на проблему подразумевает исключение из числа поведенческих проявлений, квалифицируемых как агрессия, те специфические действия, которые совершаются в контексте садомазохистских отношений. Однако эта позиция представляется достаточно уязвимой. Ведь вне зависимости от того, идет ли речь о насилии в рамках ритуализованных взаимоотношений садомазохистской пары (группы) или об «обычном» избиении или изнасиловании, с точки зрения психологии личности и в том и в другом случае речь идет об агрессии, и все различия лежат не в личностно-психологической, а в правовой плоскости. По существу, в садомазохистских отношениях мы имеем дело с отреагированием (проявлением) агрессивных импульсов, но только в социально допустимой форме. В этом же контексте может быть поставлен и вопрос о том, как следует квалифицировать действия субъекта, направленные на сознательное причинение вреда себе самому. Должны ли эти действия рассматриваться как агрессия? Ответ на этот вопрос также будет зависеть от того, включается или нет в определение агрессии критерий о наличии у потенциальной жертвы стремления избежать нападения (ущерба). При одной позиции членовредительство или суицид рассматриваются как проявление аутоагрессии, при другой — говорить в этих случаях об агрессии считается неправомерным. Агрессия, по определению, многими специалистами связывается с намеренным причинением вреда живым существам. Введение такого критерия в большинство существующих определений агрессии представляется вполне обоснованным. Р. Бэрон (К.. Baron, 1994) специально фиксирует внимание на данном критерии и подчеркивает, что в качестве агрессивных могут рассматриваться только те действия, которые причиняют вред живым существам. Однако и здесь есть свои проблемы. Как, скажем, должно интерпретироваться битье посуды во время ссоры? Это вообще не агрессия («вред не живым существам») или все-таки агрессия, но только в том случае, если это посуда жертвы, а не агрессора? Названный критерий можно, как кажется, принять, но при одном очевидном уточнении: вред (ущерб) человеку может наноситься и посредством причинения вреда любому неживому объекту, от состояния которого зависит физическое или психологическое благополучие человека. Существует и более общая точка зрения. Так, Э. Фромм (Е. Fromm, 1973) определяет агрессию широко, как намеренное причинение ущерба не только человеку или животному, но и вообще всякому неживому объекту. С точки зрения этого более широкого взгляда, вообще все действия такого «разрушительного» типа есть агрессия, все они имеют общую психологическую природу, сходную мотивацию, и, в конечном счете, представляют собой отреагирование агрессивных импульсов на эрзац-объекты. Несмотря на различия в определении понятия агрессии у разных авторов, идея причинения ущерба (вреда) другому субъекту присутствует практически всегда (R. Baron, 1977; B. A. Buss, 1961; L. Berkowitz, 1962; К. Lorenz, 1963 и др.). Итак, под агрессией мы будем понимать любые намеренные действия, которые направлены на причинение ущерба другому человеку, группе людей или животному. Если говорить о внутривидовой агрессии, то определение становится еще более кратким, и должно связываться с причинением ущерба другому человеку или группе людей. Понятия агрессия и агрессивность не синонимичны. Под агрессивностью в дальнейшем я буду понимать свойство личности, выражающееся в готовности к агрессии. Таким образом, агрессия есть определенные действия, причиняющие ущерб другому объекту; а агрессивность — это готовность к агрессивным действиям в отношении другого, которую обеспечивает (подготавливает) готовность личности воспринимать и интерпретировать поведение другого соответствующим образом. В этом плане, очевидно, можно говорить о потенциально агрессивном восприятии и потенциально агрессивной интерпретации как об устойчивой личностной особенности мировосприятия и миропонимания. Различие понятий агрессия и агрессивность ведет к важным следствиям. А именно. Не за всякими агрессивными действиями субъекта действительно стоит агрессивность личности. И с другой стороны, агрессивность человека вовсе не всегда проявляется в явно агрессивных действиях. Проявление (или не проявление) агрессивности как личностного свойства в определенных актах поведения, как агрессивных действий, всегда является результатом сложного взаимодействия трансситуативных и ситуационных факторов. В случае агрессивных действий неагрессивной личности в основе генеза, первопричины этих действий лежит фактор ситуации. В случае же агрессивных действий агрессивной личности, во взаимодействии трансситуативных и ситуационных факторов примат принадлежит личностным качествам. Для данной относительно частной1 проблемы справедлив тот общий подход, который уже развивался в наших предыдущих работах (А. А. Реан, 1991): во взаимодействии трансситуативных и ситуационных факторов, в большинстве случаев трансситуативным принадлежит роль детерминант поведения, а ситуационным — роль модуляторов. Эта позиция противоречит как и пандетерменисткому личностному подходу, игнорирующему влияние ситуации на поведение личности, так и модному в последние годы ситуационному подходу (R. Nisbett, L. Ross, 1982), который, в своем радикальном выражении, считает теорию личностной детерминации поведения просто фундаментальной ошибкой атрибуции. В настоящее время не существует общепринятой теории агрессии. Наиболее фундаментальными и детально проработаными концепциями являются инсинктивистская теория агрессии (S. Freud, K. Lorenz), фрустрационная теория агрессии (J. Dollard, N. Miller), теория социального научения (A. Bandura), теория переноса возбуждения (D. Zillmann), когнитивные модели агрессивного поведения (L.Berkowitz). Кроме того, имеются многочисленные частные варианты каждой из названных базовых теорий. Все указанные концепции имеют свои сильные и свои слабые стороны, но ни одна из них не может пока претендовать по своему объяснительному потенциалу на исчерпывающее объяснение агрессивного поведения человека. Вместе с тем, следует отметить, что наиболее доказательными, непротиворечивыми и верифицированными на сегодняшний день являются фрустрационная теория и концепция социального научения агрессии. |