Книга Текст предоставлен правообладателем
 Скачать 2.9 Mb.
|
|
176 Средневековое собрание календарных песен, авторство которых приписывается поэту Яреду, жившему в VI веке н. э. Для записи этих песен в XV веке была создана специальная нотная грамота Эфиопские поэты Средневековья ку-противнику, и торжествующе произнес – Георгыс Сковорода. Возвращение короля Прежде чем взойти на престол и стать помазанником Божьим Хайле Селассие I, царем царей, Львом из колена Иуды, последний император Эфиопии был расом 178 Тафари Меконныном, младшим сыном губернатора Харэра, унаследовавшим губернаторский пост в возрасте тринадцати лет. Именно в этой ипостаси его застал Гумилев, описавший знакомство с молодым «дедьязмагом» 179 в своем Африканском дневнике По его точеному лицу, окаймленному черной вьющейся бородкой, по большим полным достоинства газельим глазами по всей манере держаться в нем сразу можно было угадать принца. Искушенный в местных обычаях Гумилев начал с того, что попытался подкупить губернатора ящиком вермута. Тот принял подарок, но разрешения на проезд, о котором его незамедлительно попросили, таки не выдал, сославшись на отсутствие надлежащих указаний из Аддис-Абебы. Тогда мы просили дедьязмага о разрешении сфотографировать его, и на это он тотчас же согласился… Ашкеры расстелили ковры прямо на дворе, и мы сняли де Принц Дэджазмач – один из высших военно-дворянских титулов в феодальной Эфиопии. дьязмага в его парадной синей одежде. Затем была очередь за принцессой, его женой Дедьязмаг проявлял к ней самое трогательное вниманье. Сам усадил в нужную позу, оправил платье и просил нас снять ее несколько раз, чтобы наверняка иметь успех. При этом выяснилось, что он говорит по-фран- цузски, но только стесняется, не без основанья находя, что принцу неприлично делать ошибки. И дальше «Дедьязмаг Тафари… мягок, нерешителен и непредприимчив». От себя добавим и на редкость фотогеничен. Существует мнение, что именно фотогеничность обеспечила ему популярность среди европейской общественности, видевшей в нем чудо чудное, образец державной осанки и царственного достоинства, единственный луч света в темнокожем царстве. В придачу к величавому облику, он славился изрядными ораторскими способностями, нов конечном счете его воззвания о мире, произнесенные на безупречном французском, не нашли отклика у той же европейской общественности накануне Второй итало-эфиопской войны. Как бы мягок и нерешителен ни был двадцатилетний Та- фари в 1913 году, когда его фотографировал Гумилев, уже в м он возглавил военный переворот и, наголову разбив войска низложенного императора Иясу V, был провозглашен регентом и наследником престола. Правда, на этом борьба за трон не закончилась, и коронован он был лишь пятнадцать лет спустя, когда основной угрозой суверенитету императорской власти были уже не междоусобные распри, а экспансионистская политика Италии. Но ив роли регента будущий нэгусэ нэгэст 180 сумел добиться успехов, о которых не помышляли его предшественники. За двадцать лет между изгнанием Иясу V и началом итальянской оккупации Эфиопия фактически проделала путь из Средневековья в современный мир. Новое правительство развивало промышленность, строило дороги, открывало учебные заведения и больницы, укрепляло дипломатические связи с Западом. Было отменено рабство, проведены реформы законодательства и судопроизводства. Через несколько дней после коронации Хайле Селассие создал конституционную комиссию, а полгода спустя ввел первую в Африке конституцию и учредил двухпалатный парламент. В 1923 году он добился принятия Эфиопии в Лигу Наций, надеясь таким образом предотвратить итальянское вторжение, хотя, судя по всему, с самого начала понимал, что толку не будет. Все-таки это был не напрасный труд предотвратить вторжение не удалось, но удалось отсрочить. Впрочем, отсрочка была связана не столько с успехами эфиопской дипломатии, сколько с попытками Англии и Франции распространить свои сферы влияния на страны Африканского Рога в противовес Италии. В конце концов все третьи стороны выбрали позицию нейтралитета, Муссолини ввел войска, предварительно расчистив территорию бомбами с ипритом, и весной го года Эфиопия впервые за свою многове- 180 Царь царей, император ковую историю отошла во власть европейского государства. После поражения в решающей битве при Май-Чоу Хайле Се- лассие отбыл в Европу, чтобы оттуда продолжить свои обращения Неужели народы всего мира не понимают, что, борясь до горестного конца, я не только выполняю священный долг перед своим народом, но истою на страже последней цитадели коллективной безопасности Неужели они настолько слепы, что не видят, что я несу ответственность перед всем человечеством. Если они не придут, то я скажу пророчески и без чувства горечи Запад погибнет…» Подданные отнеслись к бегству владыки с должным пониманием (все-таки сбежавший, но живой суверен захваченной державе нужнее, чем доблестный, но мертвый. Но осадок остался. В течение следующих пяти лет остатки разгромленной эфиопской армии продолжали вести партизанскую войну, одновременно прославляя и кляня своего отсутствующего императора. Наконец, к делу подключилась Великобритания, и весной го, когда в Европе бушевала война, Эфиопия отпраздновала победу над итальянскими оккупантами. Нэгусэ нэгэст с почестями вернулся в Аддис-Абебу. Проезжая по городу под маршевую музыку и фотоаппарат- ные вспышки, он не мог не отметить некоторых положительных изменений, произошедших в его отсутствие. Современные многоэтажные здания, асфальтированные дороги, уличное освещение – все это было создано итальянцами для итальянцев для коренного населения строились только концлагеря. Но теперь, когда фашистские оккупанты были изгнаны, их градостроительные достижения можно было записать себе в актив. Что он, конечно, и сделал. После этого он правил еще тридцать три года, подавил несколько мятежей, включая то знаменитое восстание эфиопских декабристов, получившее широкую поддержку среди студентов. Публично казнив зачинщиков, император принял решение подарить учащимся один из своих дворцов. Резиденция Хайле Селассие превратилась в главный кампус Университета Аддис-Абебы, асам император стал ректором. К тому моменту он был уже не только гарантом первой в Африке конституции, но и председателем Верховного суда, главой эфиопской православной церкви и т. д. По королевскому саду разгуливали дрессированные львы дворцовая жизнь была полна странных правили ритуалов – осень патриарха надежно вступила в свои права. С недавнего времени апартаменты последнего нэгуса в кампусе университета открыты для посетителей. Туристы имеют возможность ознакомиться с обширной библиотекой Хайле Селассие, заглянуть в его спальню и туалет, в гардероб, где висит его военная форма (тут полагается ахнуть батюшки, да он же был совсем маленького роста оценить по достоинству мебель из слоновой кости, а заодно услышать историю (вряд ли правдивую) о том, как один из предшественников Х. Сне то Менелик II, не то Иясу V – страшно воодушевился, узнав об изобретении электрического стула, и приказал немедленно выписать этот аппарат из Европы для служебного пользования во дворце. Когда же выяснилось, что новая технология смертной казни не работает без электричества, с которым в ту пору в Аддис-Абебе было туго, император не растерялся и нашел применение стулу в качестве трона. В 1974 году коммунистическая революция положила конец Соломоновой династии. Восьмидесятитрехлетнего самодержца вывели из Юбилейного дворца, посадили в голубой «фольксваген»-«жук». Дальнейшая судьба Хайле Селас- сие покрыта мраком. По официальной версии Дерга, низложенный монарх скончался при невыясненных обстоятельствах скорее всего, его задушили по приказу Менгисту Хайле Мариама. Очевидцы последнего дворцового моциона говорят, что конвоиры вели императора под руки не из опасения, что тот может сбежать, а потому, что он был слишком слаб, чтобы идти самостоятельно. Кроме того, существует легенда – не легенда даже, а анекдот когда его увозили в том знаменитом фольксвагене, толпа провожала бывшего правителя криками Вор Что они говорят – спросил Хайле Селассие у одного из солдат. Они говорят вор!» «Бедные люди, – покачал головой старик, – ведь этот вор средь бела дня крадет у них любимого императора…» Есть одна группа людей, которая до сих пор отказывается верить, что последний император Эфиопии, Рас Тафари Меконнын, умер. Это растафарианцы, приверженцы ямайской религии, основанной на курении марихуаны и почитании Хайле Селассие. Для них он – воплощение верховного божества Джа. Никакой загадки тут нет просто вовремя первого визита Хайле Селассие на Ямайку пошел дождь, прервавший многомесячную засуху. Островитяне увидели сразу два чуда долгожданный ливень и чернокожего короля, которому прислуживали белые люди. Раскурив трубку, старейшины посовещались и пришли к выводу, что передними сам царь небесный. Собственно, так оно и было чернокожий король действительно явился с небес, то есть прилетел на самолете, из которого долго отказывался выходить, так как его тошнило от дыма марихуаны, окутавшего все вокруг. Дальнейшие отношения между Тафари и его ямайской паствой складывались весьма забавно. Когда императору доложили, что растафарианская община планирует всем скопом вернуться в Землю Сиона, где обитает их бог, то есть переселиться в Эфиопию, ответ был Передайте им, что репатриация может произойти только после полного внутреннего освобождения. Это изречение тотчас занесли в канон главных заповедей растафарианства: «Liberation before repatriation». Справедливости ради следует заметить, что укуренным жителям Ямайки, мечтающим о небесном Сио- не, все-таки выделили небольшой участок эфиопской земли, где некоторые из них обитают и поныне. Когда же журналист из Би-би-си напрямую спросил у Хайле Селассие, собирается ли тот разуверять растафарианцев в своем божественном происхождении, император со свойственным ему остроумием ответил Кто я такой, чтобы вмешиваться в их веру * В последнее время в Эфиопии наблюдается возрождение культа Хайле Селассие, и люди старой формации вроде Айе- лу тут, видимо, ни причем. Императора выбирает поколение next, выросшее на гимнах регги, которые привил им эфиопский подражатель и продолжатель Боба Марли, поп-звезда по имени Теодрос Кассахун, a. k. a. Тедди Афро. Тедди надо видеть и слышать, говорит Зелалем, и сегодня вечером у нас будет такая возможность. А разве вечер еще не наступил? Нет-нет, уверяет Зелалем, еще не вечер. Вечерний концерт начинается в полночь и заканчивается в пять утра. Все это время зал в несколько тысяч человек пляшет без устали, и я начинаю понимать, почему эфиопов называют самой выносливой нацией. И не надо указывать на то, что к середине данного марафона некоторые из присутствующих еле держатся на ногах – это не от усталости, а от возлияний. За напитки в баре дерут втридорога, но субтильным эфиопским ребятам много не надо. При этом атмосфера дружелюбная, пьяные парни склонны скорее брататься, чем драться. Единственный белый человек в этой толпе, я ни разу не почувствовал на себе любопытных и уж тем более враждебных взглядов После трех часов пения без антрактов поп-звезда наконец объявляет последнюю песню, после чего концерт продолжается еще два часа. Первоначальная эйфория (все внове, все интересно, я в Эфиопии) сменяется усталым раздражением подобные эмоции испытываешь на литературном вечере, где маниакальный автор из тех, кто не заявлен в программе, дорвался до микрофона и теперь неумолимо читает свой роман в стихах от начала и до конца (Глава пятнадцатая. Но, похоже, раздражаюсь я один. Тысячи фанатов продолжают улюлюкать и с каждой песней все сильнее заходятся в танце. Зелалем демонстрирует правильные движения, заставляет меня повторить (Другие африканцы танцуют бедрами, а мы – плечами. Покаты тут, ты должен научиться танцевать по-эфиопски!»). Кумир и символ поколения Тедди Афро производит странное впечатление упитанный молодой человек с жидкими усиками и глуповато-широкой улыбкой, не слишком грациозно скачущий по сцене, то и дело заставляющий публику скандировать Эфиопия и Аддис, он как минимум харизматичен, но по внешности и манере держаться – не то ресторанный певец, не то мальчик-переросток из категории школьных заводил. Музыка – добротное регги, и поет он совсем неплохо, и все в этом образе сходится с трафаретом поп-звезды, если бы не кое-какие факты биографии. Оказывается, эта танцевальная музыка сопровождается текстами социального протеста, за которые кумир молодежи несколько лет назад отбыл тюремный срок – ни много нимало полтора года. Этот парень – политзаключенный Да, говорит Зелалем, представь себе. Его песни «Йястэсериал» (Искупление) и Хайле Селассие» стали гимнами политической оппозиции. Потому-то и публика на концерте представляет собой странную смесь оголтелые подростки пополам с теми, кого нынче принято называть «креативным классом. В перерывах между песнями Зелалем знакомит меня со своими приятелями, танцующими плечами рядом снами учитель физики, врач-иммунолог, какие-то аспиранты Все они поклонники творчества Тедди Афро. Может быть, он – что- то вроде Шевчука: звезда шоу-бизнеса и борец за правду водном лице Или – еще вероятней – странное явление, аналогов которому нет нив России, нив Америке, нив Китае. Мэйд ин Эфиопия. Последней из последних песен, как и ожидалось, будет программная Хайле Селассие». На огромном экране высвечивается портрет покойного императора точеное лицо, окаймленное черной бородкой, большие газельи глаза… Неожиданные изгибы истории, описавшей круги оказавшейся лентой Мебиуса, достойны детского изумления: мог ли Х. С, вальяжно беседуя с британским журналистом, предположить, что закончит свои дни в застенке Дерга, а еще через тридцать лет вернется в Эфиопию и возвращением своим будет обязан ямайским марихуанщикам сих музыкой регги, которую вначале нового века будет слушать вся Ад дис-Абеба? Могли предположить Гумилев, что тот, на кого он без толку потратил ящик вермута в Харэре, станет едва лине самой видной политической фигурой за всю историю Абиссинии; и что сам он, русский поэт Николай Гумилев, благодаря этой встрече войдет в пантеон растаманов в качестве мелкого божества Впрочем, насчет последнего я не уверено том, что Гумилеву нашлось место в растафариан- ской мифологии, я слышал от одного литературоведа спросить же у самих растаманов случая не было. Царица Савская Когда самолет тронулся с места, в нескольких метрах от взлетно-посадочной полосы показалась хижина с крышей из рыжевато-бурой соломы, похожей на щетинистую шерсть ка- кого-нибудь крупного животного, а рядом с хижиной – пожилой человек, завороженно наблюдавший за движением «стальной птицы. Туникообразная рубаха, хворостина за плечами, на ногах – резиновая обувь, изготовленная из автомобильных шин. Такие же одинокие фигуры можно увидеть по краям дорог, вдоль которых бесконечно тянутся пастбища и перепаханные поля, однообразные картины летней страды. Фигуры из буколического пейзажа заняты севом или прополкой, гнут спину над бороздой или идут за плугом их хлысты описывают круги над впряженным в ярмо скотом. Но чем бы ни были заняты эти люди в накидках, при виде автомобиля они обязательно начинают голосовать, просят, чтобы их подвезли, а куда и зачем, там видно будет. Вот и человек, построивший себе жилище рядом со взлетно-поса- дочной полосой, поднял руку навстречу движению, как будто надеялся, что разгоняющийся самолет внезапно остановится, чтобы взять еще одного пассажира. По сути, этот жест был не таким уж странным, если учесть, что внутренние авиарейсы в Эфиопии работают потому же принципу, что и наземный транспорт каждые пятнадцать минут самолет совершает посадку, чтобы высадить часть пассажиров и подобрать новых. Остановка Аддис-Абеба. Осторожно, двери закрываются. Следующая остановка – Ак- сум. Итак далее. Посадочные места в самолете никогда не распределяются заранее, каждый садится, где хочет или где найдется место. Еще одна особенность рейсы имеют обыкновение не только опаздывать, но и вылетать раньше времени. При всем притом Эфиопские авиалинии, действующие с 1945 года, – чуть лине лучшая африканская авиакомпания, одна из немногих, чьи воздушные суда соответствуют стандартам международной организации гражданской авиации. По замыслу Хайле Селассие, создание государственной авиакомпании с безупречной репутацией могло изменить неблагоприятное мнение мировой общественности об уровне развития Эфиопии. Существует и другая версия, по которой Эфиопские авиалинии возникли благодаря растению (в просторечии – чат или кат. Листья ката, имеющие наркотическое действие, пользуются большим спросом не только в Эфиопии, но ив соседних странах, особенно в Сомали и Йемене, где запрещено спиртное, а кат разрешен и поощряем. Катинон, так называется активное вещество наркотик-стимулятор, нечто среднее между кофеином и кокаином. Чтобы получить желаемый эффект, листья нужно жевать свежими срок годности этого препарата – около восьми часов, а значит, требуется быстрый и надежный способ доставки высокодоходного товара, нужна авиация. Кат – это ритуал, втолковывал Зелалем, тут важен правильный настрой, правильная атмосфера. Пол, устланный тростником, курящийся ладан. Нужно время, чтобы насладиться катом и хорошей компанией. Сидеть, жевать, запивать кока-колой… Но как раз времени у нас не было, и после всех объяснений Зелалем торопливо всучил нам мешок с красноватыми листьями в дорогу. Когда самолет оторвался от земли, мы открыли подарок и принялись сосредоточенно жевать. Листья оказались на редкость горькими, и, прожевав парочку, Прашант заявил, что дальше травить себя этой гадостью не собирается. Я же решил довести эксперимент до конца, докопаться до сути, и к моменту приземления через не могу съел почти весь мешок. Увы, никакого специального эффекта я таки не ощутил, если не считать свирепого расстройства желудка, начавшегося через несколько часов после моих усилий. Видимо, Зелалем был прав насчет необходимости правильного настроя и атмосферы Пока мы давились катом, остальные пассажиры щелкали фотоаппаратами и айфонами, стараясь запечатлеть заокон- ные красоты. Сквозь подтаявшие сугробы облаков пробивались вершины гор, возвышавшиеся над лесистыми отрогами, а там, где небо было безоблачным, виднелись то плавные перекаты плато, то скомканный скалистый рельеф, то плоско- вершинные амбы 181 с прилепившимися к террасам крапинками селений. В долинах, где низкий туман скрадывал часть ландшафта, размежеванные земельные участки походили на фрагменты пазла. Когда самолет проваливался в воздушные ямы или закладывал виражи, соседа, сидевшего рядом с проходом и перегибавшегося через нас с Прашантом, чтобы поднести айфон к иллюминатору, отбрасывало в сторону, и вместо горного пейзажа на фотографии запечатлевалась моя волосатая рука. Тогда незадачливый фотограф смеялся, демонстрируя мне свой снимок – гляди, мол, как здорово получилось. Я тоже засмеялся и предложил ему кат, от которого он категорически отказался. В отличие от других африканцев эфиопы довольно застенчивы и редко идут на контактно мой сосед, хоть и был эфиопом, вел себя скорее как американец Кассахун, – сказал он, протягивая руку Очень приятно. Эскиндер. – Вы хотите сказать, что вас зовут Александр – Они по- английски говорил совсем как американец Столовые горы, характерные для эфиопского ландшафта – Можно просто Алекс. Я так понимаю, вы некоторое время жили в Америке Жили живу. В Вашингтоне. Почти двадцать лет уже. Но возвращаюсь часто, хочу приобщить своих сорванцов к эфиопской культуре. – Он кивнул на мальчика и девочку, которые сидели в противоположном ряду, уткнувшись в компьютерную игру И каким здесь Им нравится. Да и мне нравится. Люблю чувствовать себя туристом в собственной стране. Вы, может быть, уже заметили, что туристические места у нас посещают в основном не ференджи, которых здесь раз, два и обчелся, а эфиопы Да, да. Я еще удивился и подумал, что люди здесь живут лучше, чем я думал. А ведь мне говорили, что в Эфиопии почти нет среднего класса Так его и нет. Есть диаспора. Туристические места посещают эфиопы, которые живут за рубежом и приезжают, чтобы обучить детей амхарскому, или потому, что сами, пока жили здесь, ни разу не ездили по стране. Большинство жителей Аддис-Абебы никогда не выезжали за пределы столицы А вы сами из Аддис-Абебы? – Нет, моя пуповина зарыта в предместье Аксума. Кстати, у вас в Аксуме уже запланирована экскурсия или вылетите наобум В общем, наобум Тогда, если хотите, присоединяйтесь к нам. Я буду все показывать своим детям, могу ивам заодно. Если на что и можно рассчитывать, путешествуя по Африке, так это на путеводную нить случайных знакомств, по большей части сомнительных, с явным риском влипнуть в какую-нибудь историю. Впрочем, ничего сомнительного в нашем попутчике я не нашел симпатичный человек средних лет, семьянин. По профессии, как выяснилось, метеоролог. Опасные приключения и стихийные бедствия не ожидаются. Да и зачем она, голливудская острота сюжета, когда место действия – легендарный Аксум, одно из четырех великих царств в манихейской картине мира когда вокруг смутные окраины библейской и эллинской древности incognita, с которой начинается Гомерова «Одиссея»? Что может быть остросюжетней? Был Посейдон в это время в далекой стране эфиопов, / Крайние части земли на обоих концах населявших / Где Гиперион заходит и где он поутру восходит С этого и начать. Западный край – Куш, земля мероитов, то есть Судан. Восточный край – Пунт, то есть Сомали, родина Нуруддина Фа- раха 182 . Сомалийцев хватает ив Эфиопии. В Аддис-Абебе сомалийца легко отличить от эфиопа последний может быть одет во что угодно, а стиль одежды первого не предусматривает никаких вариаций. Мешковатый лоскутный халат, подпоясанный широким кушаком поясной кинжал, заплечная Сомалийский писатель, лауреат многочисленных литературных премий, в том числе Нейштадтской премии за трилогию Кровь на солнце связка никогда не надеваемых сандалий. Амхарцы – православные христиане, сомалийцы – правоверные мусульмане. И те и другие имеют право надеяться на лучшее. В самолете из Аддис-Абебы в Каир снами летел целый гарем сомалиек, около сорока, а то и больше. Все, как одна, были одеты в черные хиджабы, у всех были испуганные некрасивые лица. Они боялись летать, боялись мужчин, но, пересилив страх, объясняясь исключительно жестами, попросили нас с Прашан- том показать им, как пристегиваются ремни. Сомалийки летели в Джидду, куда их всем скопом выписал какой-то саудовский принц (там, кажется, все – принцы. Бесправная армия домработниц, в сущности, рабынь. Возможно, как разв этот момент их братья, тоже рабы, проходили боевую подготовку, чтобы два месяца спустя учинить расправу над посетителями торгового центра в Найроби. Где теперь сокровища Куша и Пунта, их незапамятная древность Полевую руку и по правую, с западной стороны и с восточной – заваленные мусором пустыри, кладбища пластмассовых бутылок. Аксум – ненамного чищено в Ак- суме идет стройка, над кособокими деревенскими хижинами и рифлеными крышами городских хибар громоздятся каркасы новых многоэтажных зданий. Кажется, в этом захолустном городке строят больше, чем в Аддис-Абебе, не говоря о Гондэре и Бахр-Даре. Ничего удивительного, – сказал Кассахун, – просто Аксум – столица региона Тыграй, а Тыг- рай – вотчина Мелеса Зенави, который правил страной последние семнадцать лет. У нас всегда так если у власти стоят тигринья, строят в Тыграе, если амхарцы, строят в Амхаре, если оромо, тов Оромии…» 183 Но стройка Мелеса Зена- ви – ничто по сравнению с зодчеством аксумских царей, правивших две тысячи лет назад. Эти развалины древних дворцов и есть настоящий Аксум. Стелы, менгиры, подземные мавзолеи. С них и начать. А еще лучше – с царицы Савской, которую эфиопы величают Македой. По легенде, подробно изложенной в книге «Кэбрэ нэгэст», царица отправилась в Иерусалим от пределов земли не только послушать мудрости Соломоновой, но и излечить врожденный недуг – деформацию стопы (в книге написано, что Македа родилась с козлиным копытом. Стоило ей прикоснуться к дереву, поваленному на подступах к городу, как козлиное копыто превратилось в человечью стопу. С тех пор священное дерево, обиталище добрых духов «адбар», причислено к предметам почитания (недаром в Псалмах Давида говорится Скажите народам: Господь царствует от дерева. А может быть, оно почиталось и раньше. В Эфиопии вообще много предметов культа. Когда речь зашла о церковных обрядах, Кассахун поведал историю своего истово верующего родственника за всю жизнь родственник не проработал ни дня, не потому, что был ленива потому, что в календарном году, состоящем из тринадцати месяцев, нет ни одного дня, который не считал Тигринья, амхара, оромо – наиболее многочисленные народности Эфиопии ся бы религиозным праздником. У родственника Кассахуна просто не хватало времени, чтобы выполнить все обряды поклонения и жертвоприношения. Тем более что, будучи человеком скрупулезным, он поклонялся не только бесчисленным абиссинским святым, но и другим высшим инстанциям: семейным духам, священным деревьям. Итак, излечившись от зверолапия, Македа предстала перед Соломоном писаной красавицей и, зная его страсть к прекрасному полу, предусмотрительно взяла с царя клятву воздержания. В ответ Соломон заставил царицу поклясться, что та ничего не возьмет из дворца без его согласия. В тот же вечер за ужином хозяин обильно потчевал гостью соленой пищей, после чего тайно приказал слугам убрать все кувшины с водой, оставив только один – рядом с царским ложем. Ночью измученная жаждой гостья прокралась в Соломонову спальню, где, протянув руку к кувшину, была поймана с поличным. Видела литы под небесами что-либо более драгоценное, чем вода А ты хотела взять ее без разрешения произнес Соломон и немедленно взял ее в жены. Некоторое время они жили душа в душу, задавая друг другу загадки, нов конце концов запас загадок иссяк и Македе захотелось домой. На прощание Соломон вручил ей перстень, «чтобы могла не забыть ты меня. И коль случится, что обрету я семя в тебе, кольцо сие да будет знаком ему и если сын народится, пусть он прибудет ко мне. Вернувшись на родину, царица Савская повелела подданным принять иудейскую веру. А девять месяцев спустя, само собой, народился тот самый сын – Менелик I, основатель Аксумской династии. Далее в Славе царей рассказывается о том, как Менелик прибыл в Иерусалим, где был принят отцом и провозглашен наследником престола, но, подобно Македе, затосковал по африканской родине и стал собираться в дорогу. Перед тем как покинуть Иудею, Менелик выкрал из дворца Соломона Ковчег завета. Этот не вполне благочестивый поступок стал чуть лине главным предметом гордости Соломоновой династии в Эфиопии, основанием ее легитимности в глазах народа. Относительно самого ковчега и его местонахождения имеются следующие версии 1) ковчег был уничтожен вместе с церковью Марии Сионской вовремя одного из набегов исламского воителя Ахмеда Граня в XVI веке 2) ковчег существует посей день и находится в пристройке к отреставрированной в 1964 году церкви Девы Марии Сионской он хранится в скинии, куда вхож всего один человек (кто этот человек, не уточняется 3) ковчега не было, грабежа не было. Да и царицы не было. Но что-то все-таки было. И если развалины, которые эфиопы считают руинами дворца Македы, на самом деле, как утверждают немецкие археологи, относятся к позднему ак- сумскому периоду (VI век н. э, а бани царицы Савской» всего лишь водный резервуар того же периода, то подлинность аксумских стел, воздвигнутых в середине первого тысячелетия до нашей эры, вроде бы не вызывает сомнений Обелиски из цельного камня, вырезанные в форме многоэтажных башен высотой до тридцати метров и весом до пяти тонн, первые небоскребы в истории человечества, они представляют собой загадку почище тех, что задавала Ма- кеда. Каким образом гранитные блоки таких размеров были добыты и доставлены в Аксум из мест горной разработки Какие технологии использовались аксумитами для установления стел А главное – какую функцию выполняли эти многоярусные сооружения сложными дверьми у оснований? У подножия каждого монолита имеется большая мраморная плита, а под плитами – обнаруженные всего двадцать с небольшим лет тому назад катакомбы с каменными саркофагами. Таким образом, вроде бы подтверждается давняя гипотеза, согласно которой стелы служили надгробными мемориалами. Но как объяснить тот факт, что все саркофаги оказались пустыми и, если верить химической экспертизе, были пустыми с самого начала? Ложные двери, ложный некрополь Где же правда – вопрошают немецкие и французские ученые, а итальянцы до того прониклись аксумской загадкой, что даже конфисковали одну из главных стел. Это случилось в 1937 году, вовремя фашистской оккупации. Стела была вывезена в Рим, где находилась вплоть до го. В 1960 году легендарный эфиопский марафонец Абебе Бекила завоевал золотую медаль на Олимпийских играх в Риме, поставив новый мировой рекорд мало того, половину дистанции он пробежал босиком Впоследствии бегун рассказывал, что почувствовал небывалый прилив сил, когда на горизонте показалась экспроприированная аксумская стела. В отличие от яйцеголовых европейцев эфиопы не склонны изводить себя пилатовыми вопросами. Истина есть истина, она содержится в книге «Кэбрэ нэгэст». Есть слава царей Соломоновой династии от царицы Савской до Хайле Селас- сие, три тысячи лет войны и жатвы, непрерывность истории устной и письменной. Есть камень Эзаны, эфиопский ответ Розеттскому камню, с надписями на сабейском, древнегреческом и геэз, свидетельствующими о принятии христианства и военном походе в Судан в IV веке. Силою господа всего сущего я повел войну против нубийцев, ибо восстали они и возгордились, – пишет безымянный придворный авторот имени царя Эзаны. – Я сжигал их города, построенные из кирпича и построенные из тростника, и аксумиты унесли пищу нубийцев, их медь, их железо и латунь, и они разрушили изображения их храмов и хранилища пищи и хлопка и бросили все это в Нил. Есть и другие скрижали, петро- глифы, мегалиты, случайные открытия крестьян-издольщи- ков, чьи имена выгравированы теперь на мемориальных табличках рядом с именами аксумских царей Базена, Зоскале- са, Гыдырта и Рамхая. Есть гробница царя Калеба, отрекшегося от короны, чтобы уйти в монастырь, а рядом – гробница его сына Гэбрэ 184 Перевод М. Вольпе. Мескела, последовавшего примеру отца (начиная с VI века иночество царей стало в Эфиопии делом обычным. В подземных коридорах пахнет трупным разложением и летучими мышами. Вначале девяностых, когда СВЭД и ЭНРП поочередно проводили чистки по всей стране, катакомбы аксум- ских царей стали убежищем для сотен, а то и тысяч мирных жителей, в том числе и родни Кассахуна. Теперь эти апартаменты пустуют в ожидании следующей революции. Есть бассейн царицы Савской, где ежегодно справляется Тимкат, праздник Богоявления. Разв год, 19 января, бассейн наполняется водой посредством древней системы акведуков, и настоятели восьми монастырей возглавляют десятичасовое шествие, завершающееся всенощной службой. Под утро епископ освящает воду, запуская в нее папирусную лодочку с зажженной свечой. Когда лодочка доплывает до середины бассейна, толпы прихожан сбрасывают с себя праздничные шаммы и прыгают вводу в чем мать родила. Истина есть истина, нов «Кэбрэ нэгэст» она выглядит однобоко дескать, во всем виноваты женщины и иудеи. Как известно, до 330 года нашей эры значительная часть населения Эфиопии исповедовала иудаизм. В V–VI веках те, кто отказался перейти в новую веру, были изгнаны из Аксума и вынуждены переселиться в труднодоступные горы Сымэн. На протяжении следующих четырех столетий аксумские цари раз за разом отправляли военные походы в Сымэнские 185 Год принятия христианства аксумским царем Эзаной. горы с целью искоренить ересь фалаша 186 . Так продолжалось до тех пор, пока иудейская военачальница Юдифь не нанесла ответный удар, положив конец крестовым походам, аза- одно и самому Аксумскому царству. Получается, что история Аксума, начавшаяся с женщины, женщиной и закончилась. Подобные совпадения – благодатная почва для эзотерических домыслов. Не была ли разрушительница Юдифь реинкарнацией прародительницы Македы? Идея метемпсихоза, имевшаяся у многих древних народов, не чужда и эфиопским мистикам. Однако основной ход рассуждения оказывается куда более прямолинейным. Ссылаясь на злодеяния иудейской царицы, автор «Кэбрэ нэгэст» то и дело возвращается к двум лейтмотивам: порицание иудеев и запрет на царствование женщин. Последний пункт выглядит особенно забавно, если учесть, что в истории Эфиопии насчитывается больше великих правительниц, чем где бы тони было, за исключением разве что Англии. Вначале века здесь правила императрица Ылени, потратившая немало усилий – увы, напрасных на установление дипломатических контактов с Европой. Это был золотой век, когда эфиопская цивилизация мало в чем уступала европейской. Тем удивительнее прозорливость императрицы, увидевшей необходимость в обмене научно-техническими знаниями, без которых, по ее убеж- 186 Cкитальцы, общепринятое название эфиопских иудеев (самоназвание «бэт Исроэль»). дению, географически изолированная Эфиопия была обречена на отсталость и нищету. Кроме прочего, Ылени слыла меценаткой, чей приход к власти ознаменовал возрождение эфиопской поэзии и живописи. Правда, возрождение это было непродолжительным бóльшая часть произведений была уничтожена вовремя мусульманского нашествия, начавшегося в середине XVI века. Следующий период культурного расцвета наступил лишь через двести лети пришелся направление другой покровительницы искусств, гондэр- ской императрицы Мынтыуаб. Любопытно, что Мынтыуаб, как и Юдифь, происходила из племени фалаша (куара). Как и предыдущий, новый золотой век закончился нашествием варваров (на сей раз варварами были племена галла-уолло). И наконец вначале столетия трон занимала императрица Тайту, жена Менелика II, обнаружившая подвох в итальянском переводе Уччиальского договора и проявившая себя как блистательная военачальница вовремя битвы при Адуа. – Вот имена, которые должны помнить эфиопские женщины наставлял Кассахун, – Мынтыуаб, Тайту, Ылени… Современная молодежь этих имен не знает. Они знают только Саят Демиссие, Лию Кебеде и эту как ее Данавит Гэбрэгзиабхер 187 , – подсказала девушка, обслуживавшая наш столик в кафе, которое Кассахун отрекомендовал как лучшее заведение в Аксуме. 187 Лия Кебеде – эфиопская фотомодель и дизайнер одежды Саят Демиссие, Данавит Гэбрэгзиабхер – популярные киноактрисы – Вот-вот, – подхватил Кассахун, – Сенаит меня понимает. Когда я уезжал из Эфиопии, всех этих звезд ив помине не было. А кто такая царица Ылени, знал каждый ребенок… Не вздумай смеяться – пригрозил он Сенаит, хотя таи не думала смеяться. И, оттопырив большой палец в ее сторону (жест белого человека, пояснил – Это моя племянница. Когда один африканец представляет другого как своего брата, дядю, племянника и т. д, это может означать все, что угодно. Скорее всего, имеется ввиду, что все люди – братья и что в данный момент представляющий испытывает родственные чувства к представляемому, с которым мог познакомиться и за пять минут до того А что, эта официантка правда ваша племянница – осторожно спросил Прашант, когда Сенаит удалилась на кухню Какая же она официантка, – возмутился Кассахун, – она у нас царица Савская, не меньше Между прочим, Сенаит владелица этого заведения. Сущая правда. И то, что она моя племянница, тоже правда. Ее отец был моим двоюродным братом. Он умер от тифа семь лет назад. А жена его умерла еще раньше. Остались четыре дочери, Сенаит – старшая, ей тогда и шестнадцати не было. Но она у нас предприимчивая. Нам даже помогать ей не пришлось, сама все устроила. На первых порах работала на кофейной плантации, а через пару лет оценила ситуацию, воспользовалась тем, что Мелес Зенави вбухивал деньги в наш регион, получила кредит по правительственной программе и – вуаля! – открыла кафе. Младшие сестры тоже здесь работают. Говорю вам, таких, как Сенаит, больше нет. Первая женщина в Тыграе, которой удалось открыть собственный бизнес. Кассахун выкрикнул что-то на тигринья, и Сенаит вынесла поднос стремя бырлие 188 , похожими на грушевидные колбы. Дядя и племянница перебросились парой фраз. Странно: ведь Кассахун прилетел в Аксум вместе снами, стало быть, видел Сенаит впервые за долгое время (в самолете он сказал нам, что не был на родине больше года. Однако, когда мы вошли в кафе, Сенаит улыбнулась ему так, как улыбаются малознакомым клиентам, да и Кассахун не бросился к ней с объятиями, а только похлопал по плечу с напускным благодушием. Вот и сейчас, когда они говорили о чем-то на своем языке, по их мимике никак нельзя было предположить, что они приходятся друг другу родственниками. Или пресловутый языковой барьер распространяется на мимику до такой степени, что все мои наблюдения – мимо, не стоит и гадать? Семилетний сын Кассахуна, то и дело вскакивавший из‐за стола, подбежал к Сенаит и потрогал край ее платья. Касса- хун сказал что-то недовольным тоном – видимо, сделал сыну замечание Ну что ж, давайте заказывать, – предложил он, повернувшись к нам с Прашантом, – если вы еще не выбрали, позвольте мне порекомендовать вам мое любимое эфиопское блюдо лазанью. Наша Сенаит готовит ее как никто другой Графин, из которого пьют медовуху «тедж». – Разве лазанья – эфиопское блюдо Я думал, что эфиопская кухня – это инджера и уот. – Инджера – само собой, но лазанья – тоже эфиопское блюдо. Если итальянцы могли отобрать у нас Аксумскую стелу и много чего еще, мы имеем полное право присвоить лазанью. Впрочем, заказывайте что хотите. Поговорим лучше о наших обычаях. Знаете ли вы, что в Эфиопии, когда человек умирает, родные выбирают посредника, чтобы он оповестил тех членов семьи, которых не было рядом в момент ухода Так принято. Прямые родственники не могут сообщать о смерти, только двоюродные-троюродные. Так вот, когда у Сенаит и ее сестер умерла мать, они узнали об этом не от своего отца, а от меня. Это нас еще больше сблизило. Мне кажется, во всех древних обычаях есть что-то очень правильное. Жаль, что при Дерге о традициях разом позабыли. Правда, у них были свои традиции. Например, если ко- го-нибудь расстреливали, его родным разрешалось забрать тело только после того, как они оплатят стоимость пули. Зачем он привел нас в это кафе Желая отблагодарить Кассахуна заутреннюю экскурсию по Аксуму, мы предложили угостить его и детей обедом. Отлично, – сказал он, я как раз знаю одно очень симпатичное место. И вот теперь выясняется, что симпатичное место принадлежит его осиротевшей племяннице. Когда, дожевав лазанью и допив тедж, я вынул пачку быров, чтобы заплатить за обед, Кассахун выпучил на меня глаза Это еще что такое Неужели выдумаете, что Сенаит возьмет с нас деньги Спасибо тебе, дорогая, – сказал он уже в дверях, обращаясь к Сенаит по-английски, – вечером мы придем к тебе пить кофе Буду ждать, – сказала Сенаит, одаривая нас своей чарующей дежурной улыбкой, и кивнула на дальний угол комнаты, где были выставлены атрибуты кофейной церемонии ступка с пестиком, кадильница, жаровня, глиняные кувшины, миска с попкорном из сорго и целая армия фарфоровых чашечек на подносе, выстланном эвкалиптовыми листьями 189 В этот момент Прашант, стоявший с фотоаппаратом на изготовку, бросился фотографировать все что попало диковинную утварь, интерьер кафе, розовые кусты у крыльца, иконописное лицо хозяйки. Кассахун одобрительно кивал, как хозяин картинной галереи, возомнивший, будто он – соавтор выставленных работ * После обеда, распрощавшись с Кассахуном, мы пошли поглазеть на местный базар. Там мы слонялись, окруженные свитой любопытных деревенских детей – квинтэссенция туристического опыта в Африке. Мне запомнилась девочка лет десяти, таскавшая своего годовалого братана спине. Девоч- 189 Эвкалипт был завезен в Эфиопию при Менелике II. С тех пор эвкалиптовые рощи стали обычной частью пейзажа, особенно в центральной части страны ка ходила за нами по пятам, сохраняя при этом некоторую дистанцию всякий раз, когда я оборачивался, она широко улыбалась, а наспинный младенец корчил плаксивую рожицу и хныкал. Она была на пару лет старше остальных детей и, судя по всему, взяла на себя роль воспитательницы. Как только кто-нибудь из ее подопечных начинал дергать меня за рукав, требуя подачку («Mister, money!»), она награждала его подзатыльником. Надо сказать, что происходило это не очень часто по сравнению с голопузой малышней в Западной Африке эти была сама деликатность. Им, как и нам, просто хотелось поглазеть, но их любопытство было куда более правомерным, чем наше. Глядя на них, я вспомнил, как однажды в московскую школу № 831 пожаловала делегация учителей из какой-то дружественной африканской страны, кажется, из Анголы. Событие было поистине необычайное иностранцев, а уж тем более чернокожих, до этого никто не видел. Мы осаждали их всю перемену, и, сгорая от желания выделиться из толпы, я пустил вход единственную известную мне английскую фразу. В том, что все иностранцы говорят по-английски, я не сомневался. «Хаудуйду», – пискнул я и, услышав в ответ am fine, and you?», совершенно потерял голову от своего неожиданного успеха. Прошло четверть века, и теперь они – это тогдашний я, а я – тогдашние они, флегматичные пришельцы с другой планеты. Я и они поменялись местами в пространстве и времени, но эта подмена существует для меня одного, и поэтому, когда я уйду, все вернется на свои места. Нынешние они снова займутся любимой игрой в марблс, завезенной сюда не то из Индии, не то из Египта. Или станут испытывать друг друга загадками «энкокилиш», сидя вокруг костра ивы- стукивая ритуальный ритм посохами (Вот еще одна, слушайте когда уходил, видел ее повсюду, когда возвращался, не видел уже нигде. – Любовь – Жизнь – Роса. А через несколько недель, когда закончится сезон дождей и по всему плоскогорью расцветут золотистые цветы мескела, дети будут ходить с букетами из дома в дом, распевая традиционное «Абебайехош» (Мы увидели цветы. Так начнется эфиопский Новый год, Энкутаташ, который празднуется здесь 11 сентября. По преданию, в этот день царица Савская вернулась из Иерусалима. Марсианские хроники Познакомьтесь, это – Робо, наша кинозвезда Вообще-то я – пасторалист, – уточняет Робо, с удовольствием произнося это слово Кинозвезда, – настаивает боевая девушка, выступающая, очевидно, в роли пиар-менеджера, – про него даже фильм сняли. Сегодня вечером будет пресс-показ. Мы вас приглашаем. Новоявленная кинозвезда трясет напомаженной гривой подтверждая приглашение. Спасибо, мы непременно придем. Тем более что делать в Бахр-Даре, как выяснилось, совершенно нечего и никаких других планов на ближайшие полтора дня у нас нет. Робо – блудный сын племени скотоводов карайю, живущего в двухстах километрах от Аддис-Абебы. Тех самых ка- райю, чье происхождение и обычаи с пристрастием Тацита описал амхарский монах Бахрей в Истории галласов», одной из знаменитых Эфиопских хроник XVI века (И если найдется такой, который скажет мне Зачем написал историю дурных, подобно истории хороших, то я отвечу ему искажу Ищи в книгах и увидишь. Несмотря на относительную близость к столице, быт племени не омрачен влиянием современной цивилизации, и, хотя в вореде 191 имеется несколько школ, скотоводы строго-настрого запрещают детям посещать эти бесполезные учреждения. Запретный плод должен быть сладок, но, как показывает опыт, дети карайю – не сластены тяга к знаниям овладела одним Ро- бо. Вот он, ребенок, отлынивает от пастушеского труда, симулируя болезнь, и, дождавшись, пока остальные члены семьи уйдут пасти верблюдов, отправляется за тридевять земель учиться грамоте. Эти тридевять земель – небольшое расстояние для прогулки или даже пробежки. Недаром бег на длинные дистанции считается национальным видом спор Здесь и далее Эфиопские хроники цитируются в переводе Б. Тураева. 191 Единица административного деления в Эфиопии, эквивалентная округу та (эфиопские мальчишки помешаны набеге также, каких сверстники в прочих странах – на футболе. В деревнях, где взрослые проявляют больше терпимости к идее образования, школьники просыпаются в три часа ночи, чтобы, подоив корову, замесив тесто для инджеры и поджарив кофе, успеть к первому уроку три часа ходу в один конец. Вскоре родители дознаются о ломоносовских устремлениях сына, но успокаивают себя надеждой, что рано или поздно он повзрослеет и образумится, а чтобы ускорить процесс взросления, подыскивают ему невесту. В предсвадебную ночь, пока друзья и родственники водят хороводу костра, горе-жених сбегáет из деревни в Аддис-Абебу. В итоге невесту Робо приходится выдать замуж за его старшего брата, Радо; правда, у того уже имеется жена, но многоженство у карайю не возбраняется. Престарелый отец беглеца, поставленный перед выбором стать всеобщим посмешищем или прилюдно отречься от нечестивого сына, выбирает то, что диктует обычай. Тем временем Робо приспосабливается к городской жизни и уже через несколько месяцев начинает обучение в школе-интернате для меньшинств. По окончании школы он поступает в Аддис-Абебский университет по специальности «пасторализм» и параллельно устраивается на работу в итальянскую НПО. Однажды он получает неожи- 192 Достаточно сказать, что бегуны изгородка Бекоджи, расположенного недалеко от угодий карайю, завоевали восемь золотых медалей на Олимпийских играх, поставили десять мировых рекордов и выиграли тридцать два чемпионата мира по легкой атлетике данное приглашение в Италию – на конгресс по проблемам сельского хозяйства в странах третьего мира. Прежде чем отправиться в столь далекое путешествие, он решает вернуться в деревню. По прибытии он узнаёт, что его семью постигло несчастье входе племенных распрей между карайю и их соседями афар был убит Радо. Теперь вдову Радо, бывшую невесту Робо, должен взять в жены Фантале, младший из братьев. Родня принимает Робо тепло, но без лишних эмоций (примерно также, как Сенаит – своего американского дядюшку с момента ухода блудного сына прошло пять лет. Об отцовском отречении успели забыть или делают вид, что забыли. В Риме молодого пастуха из африканского племени ждет успех, ему обещают стипендию на обучение в магистратуре. Робо мечтает когда-нибудь создать собственную НПО для развития сельскохозяйственных технологий в регионе Афар. В конце фильма он привозит отца в Аддис-Абебу. Разгуливая по городу в своем деревенском одеянии, старик отмахивается от машин пастушьим посохом, с недоверием глядит на окружающие его чудеса. Особенно сильное впечатление на него производят продукты на прилавках Это что Морковка Кажется, я слыхало таком. А это Манго О таком не слыхал И, помолчав, ни с того ни с сего произносит Фантале, с тех пор как женился, о нас с матерью совсем не заботится. Даже куска мыла нам не купит. Ты все-таки лучше, хоть ты и странный. Робо смеется, старик тоже улыбается, блестя внезапно слезящимися глазами. После фестивальных показов в Европе публика засыпáла Робо вопросами, ион с расстановкой объяснял, что не считает взгляды и традиции своих соплеменников примитивными, все гораздо сложнее, чем может показаться что войны между карайю и афар ведутся не потому, что дикарское племя жаждет принести головы врагов в жертву грозному идолу. Нет, это борьба за выживание. Ведь их жизнь всецело зависит от климата если в регионе засуха, гибнет скота вслед за ними люди. Все это освещается западными СМИ, но западные журналисты упускают из виду одно немаловажное обстоятельство около шестидесяти процентов племенных земель правительство отобрало и пустило под национальные парки. Теперь племенам не хватает природных ресурсов. Так что в некотором смысле их войны – прямое следствие развития экотуризма… Выслушав эти взвешенные объяснения, европейский зритель растроганно аплодировал, густо надушенные леди пенсионного возраста лезли фотографироваться с чернокожим юношей. Это было в Риме и Венеции, а здесь, в Бахр-Даре, куда Ро- бо приехал с гастролями (идея Тырсит, девушки-менедже- ра, пригласившей нас на «пресс-показ»), в главном кинотеатре города, похожем на советский подпольный видеосалон середины восьмидесятых, немногочисленные зрители сидят с напряженными лицами по окончании фильма, подходя поодиночке и обращаясь к гастролеру вполголоса, задают один и тот же вопрос знает ли он такого-то и такого-то, которые тоже побывали в Италии Получив отрицательный ответ, отходят с разочарованным видом. Тырсит бросает осуждающий взгляд на двух пятящихся к выходу ференджей – белого и индуса. Не хотите ли сделать пожертвование в пользу нашей будущей НПО * Было уже к полуночи, когда мы вышли из «синема бэт» и поплелись искать гостиницу с непроизносимым названием Слушай, Прашант, тыне помнишь, как называлась наша гостиница Я как раз тебя хотел спросить Помню, что было что-то такое с «сенегалом»… – Погоди, я, кажется, вспомнил «Амсэгенало». Быстрая полоска фонарного света легла на нижнюю ветку дерева и соскользнула на землю, как соскальзывает конец белой эфиопской накидки, перекидываемый через плечо «Амсэгенало» – это не гостиница, «амсэгенало» – это «спасибо», – раздался голос из темноты. Мы шарахнулись в сторону. Полночный велосипедист весело звякнул ржавым звонком, обдал нас брызгами грязи и, ныряя обратно в темноту, пропел с карикатурно американским акцентом – Йоу ар уэлкам. Хорошенькое дело. Значит, названия гостиницы мы не знаем, а дорогу запоминали в дневное время – теперь черта с два найдешь. Где-нибудь в Лагосе или Найроби за такую ночную прогулку мы поплатились бы как минимум кошельком. По счастью, здесь все спокойнее местные жители не сторонники разбоя. Еще Гумилев в своем Африканском дневнике отмечал, что абиссинцы страшные законники». Законники – не то слово. По свидетельству британских журналистов, писавших о голоде в Уолло вначале семидесятых, в тех редких случаях, когда в деревни доставляли провиант, неделями голодавшие люди чинно выстраивались в очереди и ждали своего пайка. При такой законопослушности грабителей можно не опасаться. Но и желающих довести нас до гостиницы тоже что-то не видать. И то сказать, невидно вообще ничего, тьма кромешная. В эфиопских сказках говорится, что ночь – это время, когда речные змеи выползают на сушу и, стремясь присосаться к звездам, тянутся вверх, пока не превратятся в стебли осоки. Итак, шелест речных змей, стрекот цикад. Ночь. В мусульманском Харэре мясники кормят сейчас гиен не распроданным задень товаром (ночное кормление гиены с рук – тоже национальный вид спорта, а беспризорники, ночующие на свалках, жуют кат, чтобы не уснуть и не стать ужином для гиен, которым не досталось мясницких излишков. Стрекот цикад, хохот гиен. Скоро пробудятся школьники и другие ходоки из дальних деревень. Православный священник облачится в ангельские одежды (белые панталоны, белая рубаха до колен, белый тюрбан, белая накидка «нэтэла») и начнет приготовления к утренней службе. Водной руке у священника кадило, а в другой – «чира», плетка из конского волоса на расписной рукояти. На другом конце Африки, в Нигерии и Бенине, с такими плетками ходят колдуны, отмахивающиеся от злых духов. Эфиопский священник отмахивается в первую очередь от мух. Но и духи тут как тут, даром что Эфиопия – оплот христианства. Духи докучают эфиопам не меньше, чем нигерийцам. Неистребимые «ванделы», ду- хи-суккубы, проникающие в сны, или просто духи, бытовые демоны «адбар» и «зэр», добрые, злые – они везде. Существует даже целая доктрина, своеобразная генеалогия морали в эфиопском фольклоре не бывает плохих или хороших людей, бывают только плохие или хорошие духи. Духи проносятся через нас, а мы – через них в большинстве случаев связь человека стем или иным духом случайна и скоротечна. Для того чтобы дух поселился в человеке, нужны основательные причины. Одна из таких причин – механическая. Пролетая через человека, дух просто-напросто застревает, зацепившись за какой-нибудь орган, путается в кишечных петлях, а высвободившись, не может вспомнить, откуда прилетели куда лететь дальше. Происходит, так сказать, дезориентация духа в пространстве. Чтобы избежать подобных казусов, необходимо соблюдать меры предосторожности например, когда открываешь дверь, подождать несколько секунд, уступая дорогу духу, а уж потом пройти самому Интересно, сколько духов бродит, летает, гоняет на велосипедах в этой темноте Может, поищем какую-нибудь кофейню – предложил Прашант. – Где же мы ее найдем в такое время А вон там что? И впрямь одинокий огонек для тех, кто ищет пристанища в африканской ночи. Либо публичный дом, либо кофейня Сэлям! – поприветствовал нас ушастый молодой человек, показывая в улыбке щербатый рот. – Энглизоч? Фырэн- заоч? Джерманоч? 193 Ю а уэлкам! – Амсэгенало. Вы не могли бы нам помочь Мы тут немножко заблудились и никак не можем вспомнить название нашей гостиницы. Она должна быть где-то совсем рядом Гостиница Есть, да. Рядом, но вам один трудно. Я мог проводить, ноя сейчас не мог уходить. Через полчаса жду хозяин. Вы мог ждать полчаса, пить кофе? Изнутри кофейня мало отличалась от обычной хижины: приземистый бамбуковый столик, рассохшееся бревно вме- 193 Англичане Французы Немцы сто скамейки, на полу – джутовая циновка, на стенах – глиняная утварь, тазики для мытья ноги посуды воздух пропитан дымом эвкалиптовых дров, запахом мокрой шерсти. Ушастый юноша принес нам кофе и, отойдя на несколько шагов, стал наблюдать за нами с видом человека, ищущего случая, чтобы сказать что-то важное. Наконец собрался с духом Меня зовут Алему. – Очень приятно, Алему. Спасибо за кофе Алему. А вас как? Мы представились Я знаю много история Бахр-Дар. Хочешь, вам рассказал Расскажи, конечно. Присаживайся. Присаживаться Алему не стал наоборот, принял торжественную позу чтеца-декламатора, закатил глаза. Пой мне, о муза В течение следующих двух часов мы услышали две истории. Первая была историей Бахр-Дара и его окрестностей от царя Гороха до средневекового царя-крестонос- ца Амдэ-Цыйона I и далее предания об отцах-пустынниках, богословские диспуты между монахами толка тоуахдо и тыг- райской сектой кыбат; нагорный дворец-темница Амба-Гы- шен, куда эфиопские правители ссылали своих родственников, чтобы исключить возможность дворцового переворота реформы поэта-императора Наода, каравшего смерт- 194 Ср. в Хронике Сусныйоса»: И когда был он там, пришли к царю мужи зло ной казнью наушничество и доносы, а также запретившего профилактическую ссылку возможных претендентов на престол (после смерти Наода княжеская тюрьма снова открыла свои двери для царской фамилии тридцатилетняя война с кровожадным имамом Ахмедом Гранем, сожжение монастыря Дэбрэ-Либанос и мытарства императора-изгнанника Либнэ-Дынгыля. Когда мы дошли до тридцатилетней войны, выяснилось, что Алему помнит все даты сражений, численность войск с каждой стороны, лошадиные имена всех ра- сов, дэджазмачей и фитаурари 195 . В какой-то момент мне стало казаться, что я присутствую при рецитации новой Или- ады» – стой разницей, что наш бард вынужден обходиться без лиры и переводить свой эпос на ломаный английский. Вторая история была биографией самого Алему; ее нам поведал хозяин кофейни по дороге в гостиницу (официан- та-сказителя оставили сторожить лавку. Отец Алему был советные, немилосердные, с гортанями, подобными открытым гробами с языками льстивыми, с ядом змеиным за устами. И внушали они слова погибельные, худшие, нежели яд, говоря Вот возрос этот сын абетохуна Фасиледэса и стал силен. Лучше схватить его и поместить на амбу Гешен как заведено для чад царских, чтобы не было волнений в области, смуты в стране В Эфиопии многие исторические лица известны под своеобразными псевдонимами, которые называются «йефарас сэм» (лошадиное имя. Вместо имени самого человека в истории фигурирует имя его лошади на человека ссылаются как на хозяина (отца) лошади такой-то. Имя, выбранное для лошади, отражает деятельность, характер или жизненную позицию ее хозяина. Так, например, император Йоханныс IV известен как Отец лошади Принуждай-всех-платить-по- дати.Рас, дэджазмач, фитаурари – высшие титулы в эфиопской военно-феодаль- ной иерархии военным при режиме Менгисту. Мать ушла к другому мужчине, когда ребенок был еще в люльке. Бывший офицер Дер- га держал сына в ежовых рукавицах, часто поколачивая, чтобы воспитать в нем стойкость духа и приучить к армейской дисциплине. В школе над Алему издевались, друзей не было. В восьмом или девятом классе появилась подруга, которая почему-то сразу не понравилась отцу. Вышла ссора, родитель, как всегда, дал волю рукам, нона этот раз Алему ответили, высказав накипевшее, хлопнул дверью. С неделю он ночевал где-то на окраине города наконец не выдержал, вернулся домой и обнаружил, что входная дверь запечатана. От соседей Алему узнал, что через два дня после его ухода отец покончил с собой Теперь этот бедолага живет у моей сестры, она ему приходится троюродной теткой. Вообще-то наш Алему со странностями, но сестра терпит. Вот и меня заставила взять его на работу. Хотя пользы от него не слишком много А вызнаете о его увлечении историей Он нам рассказывал про Амдэ-Цыйона и про Ахмеда Граня, очень хорошо рассказывал Лучше бы научился работать как следует. Он мне со своим Амдэ-Цыйоном уже половину посуды перебил Тяжело ему, наверное Знаете, у нас на это обычно говорят, что тяжелы три вещи праведность, табот 196 и покойник Каменная плита с вырезанным на ней крестом и именем святого – покрови- |