конспект лекций по социальной работе3. Конспект лекций для студентов специальности 080505 и направления подготовки 084000 Управление персоналом
 Скачать 273.78 Kb.
|
|
организационно-методическая – содействует созданию центров социальных услуг, соци альных служб, изучает инновационные формы их работы, обобщает и распространяет опыт их деятельности. Систематизирует информационные материалы, законодательные и иные правовые акты, организует их изучение среди населения; рекламно-пропагандистская – организует рекламу социальных услуг, пропагандирует в средствах массовой информации идеи социальной помощи и защиты человека, укрепления и поддержки семьи, воспитания детей и подростков, развития социальных традиций; регуляционно-профилактическая – предусматривает и приводит в действие социально-правовые, юридические, психологические, педагогические и другие механизмы предупреждения и преодоления негативных явлений, регулирует поведение личности в обществе; aффектно-коммуникативная – регулирует уровень эмоциональной напряженности в обществе, социальные связи и отношения, влияет на ситуацию в микросоциуме, на коммуникативные связи, способствует волевой регуляции поведения, самоконтролю, самообладанию личности, формирует новые социальные роли у клиентов;
Таким образом, социальная работа сегодня - это динамичная, развивающаяся профессия, опирающаяся на достижения социальных наук и результаты практики. Она представляет собой особый социальный механизм, способный гибко реагировать и компетентно решать социальные проблемы на всех уровнях общественной структуры, вплоть до конкретного члена общества. О теории социальной работы можно говорить, а широком и узком смысле. В широком плаке теория социальной работы - это система взглядов и представлений, но использованию или объяснению явлений и процессов, социальных отношений, возникающих под влиянием деятельности социальных служб и органов социальной защиты и помощи населению. В более узком, специальном смысле теория социальной работы – это высшая форма организации научного знания о наиболее суще ственных связях и отношениях, возникающих под влиянием деятельности социальных служб и орга нов социальной защиты населения. Практические потребности общественного развития стимулировали, с одной стороны, процесс дифференциации научного знания, появление специализированных направлений, исследований и становление таких, например, наук, как конкретная и прикладная социология, социальная психология и педагогика, демография и другие. В то же время процесс приращения научных знаний идет в результате интегративных тенденций. На стыке общественных и естественных наук, гуманитарных и технических, идет процесс генерации и развития новых научных направлений, процесс взаимопро никновения и обогащения системы научных знаний. Будучи социально-гуманитарной по содержанию, междисциплинарной, интегративной по характеру генезиса, теория социальной работы несет в себе черты как общественных, так и естественных наук, с присущим для них теоретическим обобщением. Задачи курса: Предмет и содержание дисциплины. Понятия, используемые при освоении дисциплины Отечественный и зарубежный опыт становления и развития социальной работы Социальная политика как основа социальной работы Социальная защита населения Духовно-нравственные основы социальной работы Государственно-правовые основы социальной работы Технология социальной работы Семья и детство как объекты социальной работы Особенности социальной работы с социально-уязвимыми группами населения 18 лекций, 18 практик и 36 самостоятельных Лекция 2. Отечественный и зарубежный опыт становления и развития социальной работы План
История социальной работы в России насчитывает более тысячи лет. Началом ее следует считать договор 911 г. князя Олега с греками, который содержал в себе моменты, называемые ныне социальной работой. И хотя помощь ближнему всегда была характерна для славянских народов, именно этот договор был первым документальным свидетельством заботы государства о тех своих гражданах, которые в этой заботе нуждаются. Подлинным толчком для развития благотворительности в России стало принятие христианства. С принятием в 988 г. христианства в России стала активней развиваться традиция личной благотворительности русских князей, которая носила уже религиозный характер. Великий князь киевский Владимир Красное Солнышко, Креститель, «Отец сострадания», уставом 996 г. официально вменил в обязанность духовенству заниматься общественным призрением, определив десятину на содержание монастырей, церквей, богаделен и больниц. Почти сразу после крещения Владимир занялся богоугодными делами: строил церкви, которые стали не только фундаментом веры, но и основой научного знания, книжного дела; основывал школы и училища, ставшие первой ступенью народного просвещения России. Владимир строил не только училища. Гораздо большее рвение он проявил к устройству церкви, а также к благотворительности, чем и заслужил безмерную любовь народа. Многие летописцы сообщают о щедрости князя как о чем-то небывалом. Владимир устраивал пиршества на княжеском дворе не только для бояр и знати (градских старцев), но и для людей бедных, всячески стараясь удовлетворить их нужды. Его благотворительность распространялась и на тех, кто не мог прийти за помощью на его двор. Князь велел своим людям развозить по улицам хлеб, мясо, рыбу, овощи и раздавать по дворам нищим и убогим. Нестор объясняет такое человеколюбие Владимира действием христианского учения. Он говорит, что слова из Евангелия «блажены милостиви, яко тем помиловани будут» и Соломоновы «дая нищему, богу в земле даете» так подействовали на князя, что внушили ему необыкновенную любовь к благотворению и милосердию. Итак, Владимир, первый русский князь-христианин, начавший с убийства своего брата Ярополка, приняв христианство, стал ярким примером высочайшего покровительства над бедными, нищими и убогими. В его лице объединилась личная и государственная благотворительность. Жертвуя на богоугодные дела как частное лицо, он был тем не менее первым человеком в государстве, да и тратил деньги, поступающие в казну из налогов, которые платили русские труженики. Так что здесь мы видим государственную и частную благотворительность тесно сплетенной, вернее сказать, еще не разделенной. Эта традиция долго продолжалась в России – руководствуясь христианскими заповедями, князья и цари оказывали благотворительную помощь вроде и личную, но на деньги из казны, которые они считали своими. Все же и такая благотворительность характеризует их только с положительной стороны, ведь они могли потратить деньги и на свои личные нужды. Начинания Владимира продолжил его сын Ярослав, который основал училище на 300 человек. Это училище было первым настоящим учебным заведением в России. Однако более всего Ярослав прославился составлением первого письменного русского свода законов – «Русской Правды». «Русская Правда» состоит из 37 глав и, кроме статей уголовного характера, имеет статьи социальной направленности, что было необычно для молодых государств Европы. Так, пример заботы о подрастающем поколении. Касаясь раздела наследства, Ярослав говорит: «Двор отцовский всегда без раздела принадлежит младшему сыну», имея в виду, что младший сын всегда более старших братьев не защищен в социальном плане. И если раньше, до написания и вступления в силу «Русской Правды», старшие братья могли решить спор силой, то теперь младшие сыновья были защищены законом. Это было простое и мудрое решение. В тоже время в Западной Европе столь важный социальный вопрос решен не был, в результате чего во многих европейских странах сформировался особый класс рыцарей-разбойников, состоящий почти целиком из младших дворянских сыновей, которые в юном возрасте были изгнаны из дома своими старшими братьями, забравшими себе все наследство. Вообще, законы Ярослава относительно попечительства над детьми очень гуманны для тех времен: в них заложены главнейшие по своей проблемности вопросы. Например, отношения при разделе наследства между детьми одного отца, но разных жен. Был также решен вопрос о наследстве детям в случаях, когда нерадивая мать «проедала» это наследство. Здесь же едва ли не в первые проявляется забота и о самой женщине: «Но дети не могут согнать вдовствующей матери со двора или отнять, что отдано ей супругом». Чтобы избежать сиротства при живой родительнице, Ярослав велел передавать детей ближайшим родственникам, если мать выйдет замуж вторично. Конечно, это было не совсем справедливо по отношению к матери, но, думается, являлось своего рода страховкой от возможного дурного обращения отчима с детьми. «Русская Правда» явилась первым славянским законом, включающим в себя подобие социальной программы. О важности для Ярослава социальной темы свидетельствует тот факт, что из 37 статей этого закона 8 целиком посвящены проблемам детской защищенности. Эта первая попытка составления русского свода законов, так или иначе, определила все дальнейшее законотворчество на Руси. Последующие своды законов во многом строились по образцу и подобию «Русской Правды», так что в русской юридической практике с самого начала прочно утверждали основы социальной политики. Внук Ярослава Мудрого, правнук Владимира Святого Владимир Мономах создал первое в своем роде нравственное поучение, обращенное к младшему поколению. Оно наполнено искренностью и христианской человечностью. «О дети мои! Хвалите бога! Любите также человечество. Не пост, не уединение, не монашество спасет вас, но благодеяния. Не забывайте бедных, кормите их и мыслите, что всякое достояние есть божие и поручено вам только на время. Будьте отцами сирот; вдовицу оправдывайте сами; не давайте сильным губить слабых. Не убивайте ни правого, ни виноватого: жизнь и душа христианина священны». Итак, мы видим, что первые века христианства на Руси были отмечены душевной простотой его ревнителей, которые свято верили и точно соблюдали евангельские заповеди. Для них христианская гуманность, вера в силу добра, убежденность в важности человеколюбия не были отвлеченными нормами, а, наоборот, являлись непреложными истинами, не выполнять и не следовать которым они считали для себя невозможным. На протяжении веков средоточием социальной помощи были церкви и монастыри. Под их руководством русские люди учились понимать и исполнять заповедь о любви к ближнему. При общественной неурядице, при недостатке безопасности для слабого и защиты для обижаемого следование этой заповеди полагали, прежде всего, в подвиге сострадания к страждущему, а ее первым требованием признавали личную милостыню. Идея этой милостыни была положена в основание практического нравоучения; потребность в подвиге сострадания воспитывалась всеми известными тогда средствами духовно-нравственной педагогики. Любить ближнего – это, прежде всего, накормить голодного, напоить жаждущего, посетить заключенного в темнице. Человеколюбие на деле значило нищелюбие. Благотворительность была не столько вспомогательным средством общественного благоустройства, сколько необходимым условием личного нравственного здоровья: она больше была нужна самому «нищелюбу», чем нищему. Целительная сила милостыни заключалась в том, чтобы, смотря на слезы и страдания, самому пострадать с ним, пережить то чувство, которое называется человеколюбием. Нищенство на Руси считалось не экономическим бременем для народа, не язвой общественного порядка, а одним из главных средств нравственного воспитания народа, практическим институтом благонравия, состоящим при церкви. Стоит ли удивляться тому, что при подобном взгляде на нищенство вокруг церквей и монастырей сложились со временем целые слободки, где жили люди, основным источником существования которых стала милостыня. Люди порой начинали нищенствовать не потому, что неожиданно впадали в нужду, а потому, что это было выгоднее, чем честным трудом зарабатывать свой хлеб. Нищих было несколько категорий: «блаженные» — раздавали все свое имущест во и добровольно несли крест терпения и смирения «Христа ради»; «юродивые» – прорицатели, ясновидцы, вразрез с нынешними представлениями отнюдь не сумасшедшие. Чаще всего симулировали безумие; «немощные» — слепые, старые, «настоящие» душевнобольные, все те, кто не мог добывать на пропитание иначе как «милостынькой»; «гулящие» — те, кто бродяжничал в собственное удовольствие или скрывался от властей. Российское законодательство делило нищих на 4 категории (правда, это было уже много позже — в XIX в., но мы сразу скажем об этом, чтобы уже не возвращаться к этому вопросу). Здесь были: 1) те, которые не могут своим трудом добыть пропитание; 2) те, кто по сиротству и временным болезням впал в нужду, но может работать; 3) те, которые могут трудиться, но нищенствуют по лености и дурному поведению; 4) те, кто по случайным обстоятельствам впал в крайнюю нужду. Борьба с профессиональным нищенством могла пойти только во благо общества. Пожалуй, первым российским самодержцем, решившим искоренить попрошайничество насильственными методами, был Петр I. В именном указе Стрелецкому приказу от 30 ноября 1692 г., опубликованном еще от имени Ивана и Петра Алексеевичей, он велел записать: «Известно ему, Великому государю, что на Москве гулящие люди, подвязав руки и ноги, притворным лукавством просят на Христово имя милостыни, а по осмотру они все здоровы». Таких людей царь велел ловить и отправлять по месту жи тельства, беглых крестьян отправляли к их помещикам. Повторно уличенных в попрошайничестве били кнутом и ссылали в Сибирь. По указу 1712г. всех «ленивых прошаков» без разбора били прилюдно на площадях, клеймили и ссылали на каторжные работы. «Амнистии» не полагалось никому — ни старым, ни больным, ни сумасшедшим (правда, позже Петр ввел «освидетельствование дураков»). С 1718 г. карали и дающих милостыню — первый штраф 5 рублей, второй — 10. Петр не запрещал милостыню вообще. Хочешь — отдай деньги в богадельню, приют и т.д., благо их к тому времени было уже много. Такая политика не могла, естественно, понравиться людям, которые привыкли к исторически сложившимся традициям Руси. Указ 1712 г. «О воспрещении нищенства» не пересматривался преемниками Петра I в течение тридцати семи лет. Лишь дважды Сенат сделал исключение. В первый раз послужил тому страшный голод 1734 г. Второй раз — частный случай: ослепшему киевскому гражданину дозволили собирать милостыню для уплаты долга в 200 рублей, «дабы не пойти по миру с семьей». Естественно, деятельность Петра I заключалась не только в борьбе с нищенством. Первый русский император практически подошел к созданию системы общественного призрения. При нем обязанность строительства и содержания больниц лежала на приказах, сначала Патриаршем, с 1701 г. — Монастырском, а с 1721 г. — относилась к Святейшему правительствующему Синоду и Камер-конторе. Главный магистрат и воеводы должны были приступить к устроению больниц, богаделен, сиротских домов, домов для призрения незаконнорожденных младенцев, домов смирительных и домов прядильных для людей «праздношатающихся и им подобных». Изданы были правила, чтобы города, общества, помещики и все места и лица, управляющие казенными и партикулярными домами, вотчинами, старались о прокормлении и призрении нищих и убогих их ведомств, не допуская их ходить по миру для прошения милостыни. Наблюдать за этим должна была полиция. Некоторой предтечей пенсионного законодательства являются указы о призрении «не имеющих чем жить» младших офицеров и солдат (1722 и 1723 г. соответственно). Предполагалось, что они должны были идти жить в монастыри или богадельни, где офицерам даже полагалось жалованье. Очень интересен указ Петра I от 16 января 1721 г., где впервые шла речь о том, что бродяги являются социально опасным элементом. При этом делались очень убедительные ссылки на Библию. Преемники Петра продолжили борьбу со «шляющимися», думается, заботясь в основном о внешней благопристойности государства. Хотя указ 1734 г. был очень интересным исключением: в связи с голодом было решено нищих из Москвы не высылать до начала в деревнях «работной поры» и до первого мая не брать с них за содержание на фабриках, мануфактурах и во всяких работах. Недолгое царствование Петра III было отмечено указом 1762 г. о том, чтобы безумных не в монастыри определять, а построить для них особый дом (это было официальным признанием того, что безумие — болезнь). К эпохе царствования Екатерины II относится становление системы общественного призрения. Так, указ от 7 ноября 1775 г. предписывал в каждой губернии открыть под «председательством гражданских губернаторов особые приказы Общественного призрения». На эти приказы были возложены обязанности — устраивать и содержать народные школы, сиротские дома, больницы, аптеки, богадельни, дома для неизлечимо больных, для психически больных, работные и смирительные дома. Нельзя сказать, что эта система была совершенна. Но попытки государства охватить все слои населения, нуждающиеся в социальной защите, были налицо. Вскоре же выяснилось, что в стране полно калек (что было связано с войнами) и казенных средств на их содержание не хватает. В российском правительстве вызревала мысль о том, чтобы попечение о нищих и калеках сделать общественным, а не только государственным, и что нет ничего зазорного в привлечении милосердных людей к посильной помощи в решении данной проблемы. С большой неохотой Екатерина согласилась с этой идеей, а усердное чиновничество «довело ее до кондиции», в результате чего призрение превратилось для общественности в добровольно-обязательное попечение, но под присмотром государственных органов. Полное воплощение эта идея получила при Александре I, когда убедились, что призрение для правительства — ноша чрезмерная, и без общественности не обойтись. Для того чтобы привлечь внимание жертвователей, самому делу призрения был придан статус национально значимого деяния. Не случайно к делу призрения были подключены члены императорской семьи в ранге высочайших покровителей. При этом учтены были и пожелания жертвователей, которые сводились к тому, чтобы любая помощь с их стороны была индивидуализирована, т.е. средства жертвователей не перечислялись на статью госбюджета, а направлялись на реализацию заявленной ими идеи и были именными (мы сейчас назвали бы это «адресной помощью»). Стремясь не допускать пассивности общественности, Александр I включил призрение в сферу общественного самоуправления, оставив за правительством функцию общего руководства этим деликатным процессом. Александр I подписал закон, по которому призрение в России передавалось организациям и ведомствам, разделенным на несколько типов. Они получили название «учреждений, на особых основаниях управляемых». Таким образом, в России была создана гибкая, дифференцированная и чрезвычайно эффективная система государственно-общественного призрения, которая не только поражала иностранцев своим совершенством, но часто служила примером для других развитых стран. Система эта постоянно совершенствовалась, уточнялась, частично изменялась. Основное отличие социальной работы от филантропии и благотворительности в ориентации на развитие у нуждающихся техники преодоления трудностей, навыков самопомощи, в стремлении помочь в решении повседневных проблем. К концу XIX в. насчитывалось 14854 благотворительных учреждения (общества и заведения), причем их условно можно было разделить на две группы — учреждения, которые относились к министерствам и ведомствам, преследующим, только благотворительные цели, и ведомства, не имеющие специального благотворительного назначения. К числу первых относились: Ведомство учреждений Императрицы Марии, Российское общество Красного Креста, Императорское человеколюбивое общество и попечительство о домах трудолюбия и работных домах. Во вторую группу входил целый ряд учреждений — Ведомство православного исповедания и военного духовенства, Министерство внутренних дел, Министерство юстиции, Министерство народного образования и др. Общая сумма средств благотворительных учреждений к концу прошлого века выражалась огромным числом — 404843798 рублей, из которых стоимость недвижимости составляла около 35%, остальное — денежные суммы. Они складывались из процентов с капиталов, дохода от недвижимой собственности, членских взносов, случайных поступлений от жертвователей, от концертов, лотерей и т.д. Эта система, опирающаяся на российское законодательство, не была лишена недостатков. Главными из них были: неясность определения тех категорий людей, которые имеют право на общественное призрение; вопрос о том, из каких средств должны покрываться расходы по общественному призрению; степень родства людей, обязанных содержать своих попавших в беду родственников. В результате реформ второй половины XIX в. в России появились земства, которым были переданы вопросы местного самоуправления и, естественно, решение некоторых вопросов общественного призрения. В России в конце XIX в. Существовали формы призрения крестьянских сирот: усыновление, отдача детей на вскормление за деньги; опека, подворное кормление; отправка детей в монастыри. Но откуда могли они взять денег, к примеру, для помощи здоровому человеку, оставшемуся без работы и имеющему семью, если в законодательстве не было предусмотрено страхования на случай безработицы? Для решения этих и целого ряда других вопросов в конце прошлого века была образована (по высочайшему повелению) комиссия для пересмотра действующего законодательства о призрении бедных. Но войны, а затем и революции помешали увидеть результаты деятельности этой комиссии. Впервые послереволюционные (и послевоенные) годы деятельность Советского правительства, помимо восстановления хозяйства, была направлена также на повышение благосостояния трудящихся. Пока еще отсутствовало понятие «социальное обеспечение», но были сделаны первые шаги к нему. В 1918 г. (впервые после установления Советской власти) по личному указу В. И. Ленина всем центральным и местным органам управления была поставлена задача по выделению вопросов социальной помощи и поддержки трудящихся в отдельную систему исследования. «Оказать энергичную поддержку всех и всяких начинаний, направленных к улучшению дела снабжения населения продовольствием и промышленными товарами, социального страхования и социального обеспечения, жилищного строительства, здравоохранения, курортного обслуживания трудящихся». В условиях нэпа, дорогу которому открыл Х съезд РКП(б) в 1921 г., обеспечение трудящихся приобретало все новые направления. Так, широкое применение находила система социального страхования. В год образования СССР изменилось само понятие «социальное обеспечение». Теперь оно звучало так — «государственная система материального обеспечения и обслуживания всех граждан СССР в старости, болезни, при полной или частичной утрате трудоспособности, а также многодетных семей. Осуществляется за счет государственных и общественных средств». Впервые послереволюционные (и послевоенные) годы деятельность Советского правительства, помимо восстановления хозяйства, была направлена также на повышение благосостояния трудящихся. Пока еще отсутствовало понятие «социальное обеспечение», но были сделаны первые шаги к нему. Особое внимание стало уделяться пенсионному обеспечению и пособиям. Было создано несколько пенсионных страховых фондов (негосударственных). Под личным наблюдением Ленина, а затем министра здравоохранения Семашко была налажена система организации правильного отдыха трудящихся (открыты первые санатории, профилактории и дома отдыха). В 1922 г. был издан указ СНК о защите рабочих на особенно вредных производствах и их реабилитации в случае получения увечья или инвалидности вследствие этого. Тогда же стали появляться первые государственные страховые общества и компании. В 1924 г., на II Съезде Советов СССР была принята первая Конституция СССР. Она внесла изменения в систему социального обеспечения, теперь уже населения, а не трудящихся, как было раньше, и его же социального страхования. Это звучало так: «Должно быть произведено полное социальное страхование рабочих: а) для всех видов наемного труда; б) для всех видов потери трудоспособности. Именно: от болезней, увечья, инвалидности, старости, профессиональных болезней, материнства, вдовства и сиротства, а также безработицы». К 1929 г. Советская власть в законодательном порядке утвердила полное социальное обеспечение всех трудящихся, всех видов потери трудоспособности и впервые в мире — от безработицы, за счет нанимателей и государства, при помощи профессиональных союзов. Все это, а также бесплатная медицина и образование приводило в изумление иностранцев. Социальное обеспечение населения на таком высоком уровне существовало только в нашей стране. Естественно, что решение социальных вопросов зависит от экономики государства. Поэтому в нашей стране социальные задачи традиционно включались в экономическую политику. И только с конца шестидесятых годов социальная политика выделяется в особое направление деятельности партии, хотя и была тесно связана с экономический деятельностью, например повышение благосостояния трудящихся. О социальной политике много говорилось в связи с задачами активного, целенаправленного формирования интересов и потребностей личности, лучшего использования материальных и духовных благ для всестороннего развития личности. Однако в практическом осуществлении социальных программ дело обстояло далеко не благополучно. В СССР сформировалась патерналистская модель социальной защиты, с финансированием главным образом из госбюджета — 95 и более процентов ассигнований с бюрократической системой распределения фондов социального обеспечения. Социализм, осуществляя свои программные установки на неуклонный рост народного благосостояния, создавал необходимые условия развития всеобщей и доступной системы социального обеспечения. Право граждан на Материальное обеспечение в старости, в случае болезни, полной или частичной утраты трудоспособности, а также потери кормильца было закреплено в Конституции СССР. Это право гарантировалось социальным страхованием граждан, пособиями по временной нетрудоспособности; выплатой за счет государства и колхозов пенсий по возрасту, инвалидности и по случаю потери кормильца и т.д. Наряду с выплатой пенсий и пособий существовало немало других видов обеспечения. Среди них были: профессионально-техническое обучение и переобучение инвалидов, их трудоустройство, предоставление инвалидам бесплатной протезно-ортопедической помощи и специальных транспортных средств, содержание престарелых и инвалидов в домах-интернатах, их санаторно-курортное лечение и т.д. Комплексное развитие социального обеспечения вызывало рост производительных сил общества, стимулировало трудовую активность работников. Нельзя не учитывать положительного воздействия гарантированного социального обеспечения на морально-психологическое состояние личности. Система социального обеспечения как элемент распределительных отношений определялась уровнем развития производительных сил. По мере роста экономических возможностей создавались все более благоприятные условия для решения социальных проблем |