Кулаков С.А. На приеме у психолога - подросток. Кулаков С. А

• Название: Кулаков С. А
• Дата: 10.04.2022
• Размер: 0.83 Mb.
• Имя файла: Кулаков С.А. На приеме у психолога - подросток.docx
• Тип: Документы; #459090
• страница: 18 из 23

Гештальт-эксперименты

Это разнообразные действия, выполняемые клиентами по предложению психотерапевта, которые способствуют более непосредственной конфронтации со значимым со­держанием и переживаниями. Эти «игры» предоставляют возможность самоизучения и изучения других участников группы. В процессе игр клиенты «примеряют» различные роли, входят в разные образы, отождествляются со значи­мыми чувствами и переживаниями, отчужденными частя­ми личности и интроектами. Цель игр-экспериментов — достижение эмоционального и интеллектуального прояс­нения, приводящего к интеграции личности.

Эмоциональное осознавание («ага-переживание») — это такой момент само постижения, когда человек про себя говорит: «Ага! Эврика!». По мере того как увеличивается эмоциональное озарение, приходит и интеллектуальное прояснение. Число игр не ограничено, так как каждый

психотерапевт, пользуясь принципами гештальт-терапии, может создавать новые игры или модифицировать уже из­вестные. Очень часто эти техники частично заимствованы из других подходов: психодрамы, трансактного анализа. Остановимся на некоторых гештальт-экспериментах, ис­пользуемых в групповой психотерапии подростков.

1. Простое повторение. Цель данного приема — улуч­шить осознание клиентом своих поступков или состояний. Он может рассматриваться как один из шагов, следующий после простого присоединения и отзеркаливания. Словес­ное повторение создает драматический эффект, если под­росток начинает воспринимать нечто, ранее им недооце­ненное или «скрытое под маской».

2. Повторение действия или его усиление; повторение монолога. Результатом повторения будет не усиление зна­чительности сказанного, но понимание его бессмысленно­сти. Это случается тогда, когда первоначальное утвержде­ние противоречит внутренней правде клиента, и повторение приводит к реакции возражения против пер­воначального утверждения.

Техника повторения может быть адаптирована к груп­повой работе за счет адресации повторяющегося утвер­ждения или действия разными участниками группы.

- Строгое повторение (например, сказать «до свида­ния» каждому по очереди).

- Строгое повторение, сопровождающееся по ходу процесса переделкой утверждения в обращенный к чело­веку вопрос.

- Повторение содержания утверждения с подбором его формы для каждого участника.

- Повторение эмоционального отношения с измене­нием содержания (например, выразить гнев к каждому участнику наиболее подходящим для него образом).

3. Усиление и развитие Чаще всего это форма развития движения, но движение не всегда заключается в усилении. Инструкция: «Продолжай делать это...» приглашает кли­ента к исследованию тенденции его движения, жеста, ми­мики. Вариант: «Продолжай говорить тем же голосом, но без слов...».

4. Прояснение или перевод. Инструкции (директивы): «Дай звук или голос своему постукиванию, слезам! Что говорит твоя левая рука правой руке? Дай голос своему одиночеству». Таким образом клиента побуждают перевес­ти в слова часть невербальных выражений: жесты, зри­тельные образы, симптомы и т. д. Клиента побуждают са­мому вступить в контакт со своими «посланиями». Скрытое сообщение, проявляющееся в метафорической или моторно-зрительной активности, переводится во «вторичный» вербальный и концептуальный контекст.

5. Идентификация и проигрывание. Мы можем лучше узнать о ком-то или о чем-то, будучи этим, нежели рассу­ждая о нем. Клиент принимает сторону различных частей своей личности, представляет субличности и их конфлик­ты. Многое в искусстве психотерапевта состоит в его уме­нии указать ключевые роли для проигрывания. В результа­те создаются условия, позволяющие клиенту сначала проявить свои чувства, отреагировать на них (катарсис), а потом и ликвидировать «незавершённость» тех «незакры­тых ситуаций», которые порождают стереотипное невро­тическое поведение или не соответствующие возрасту ус­таревшие сценарии.

6. «Горячий» и «пустой стул». На один стул садится подросток, готовый к работе, второй стул используется для воображения сидящего на нем любого человека, с ко­торым клиенту хотелось бы вступить в контакт.

7. «Переходные объекты». Используются подушки, а также любые другие предметы: одежда, сумки, ремни,

куртки, женские украшения и т. д.) в качестве «переход­ных объектов», способных последовательно символизиро­вать людей, части тела и даже абстрактные сущности. Клиенту предоставляется право самому выбрать подходя­щий для него предмет. Он может внутренне визуализиро­вать, общаться вербально или взаимодействовать в на­стоящем с воображаемыми партнерами: так, к примеру, одна подушка будет представлять его жену, другая — по­койного отца, которому ему «еще есть что сказать» и ко­торого он может по желанию позвать, обругать, ударить, задушить или же обнять, приласкать или затопить слеза­ми. Но эта же подушка может точно так же представлять одиночество, автономность или ревность и в этом качест­ве оказаться отброшенной, пронесенной с триумфом или растоптанной.

В следующем наблюдении продемонстрированы неко­торые гештальт-приемы в сочетании с клиническими ро­левыми играми. Здесь подросток и один из родителей параллельно были участниками краткосрочной интегра-тивной групповой психотерапии.

•=> Учебный пример № 25.

Обратилась мать Дениса по поводу его частых простудных за­болеваний,, из-за чего он часто пропускает уроки и стал хуже учиться. Во время первого интервью мальчик выглядел бледным, худым, его физическое развитие не соответствовало возрасту 14 лет. Обнаружил чувство юмора, хорошо рисует.

Подростку предложено пройти краткосрочную групповую пси­хотерапию. Свою цель он сформулировал как желание научиться ладить с родителями. Родители — в разводе. Денис живет с мате­рью, отчимом («отец 2») и сводным братом.

В своей первой психодраме подросток пытался разобраться в

отношениях с матерью. Он сообщил, что до рождения брата у него

| была «симбиотическая связь» с матерью. Она существовала очень

давно. Мать привыкла «загружать» его своими проблемами. Из

участников группы были выбраны вспомогательные «я» на роли его «проблем» (с бабушками, с его собственными эмоциями, с младшим братом и т. д.). Было предложено показать жестами, как «персонажи» накинулись на протагониста. Денис пытается их с себя скинуть. Вспомогательное «я» в роли Дениса сообщает о сво­их ощущениях: «Разве можно после этого вырасти!» Участница в роли матери сообщает, что ей без проблем скучно. Денис понима­ет, что «симбиотическая связь» помогает им обоим сохранить аде­кватную самооценку без собственных изменений. Участники группы дают ему «обратную связь» о его положительных качест­вах: «Из таких ребят вырастают рыцари, готовые ради любимой дамы совершить героический поступок». Такое подросток слышит впервые и не принимает. Группа качает подростка на руках, но у него — тревога, нет доверия, Через несколько дней он сообщил, что хочет вновь работать над своими проблемами. Приводим вы­писку из протокола занятия.

Денис: Хочу поработать над проблемой с отцами, а также с тем, с которым я живу (отчим).

Психотерапевт: А может, над проблемой твоих отношений с мамой и братом?

Денис: Возможно.

(Идет выбор кандидатуры на роль «отца» из участников груп­пы: Костя — «брат»; Дима — «отец»; «мама» (долгий выбор) — Нина. На роль себя Денис никого не выбрал, был предложен пус­той стул.)

«Разогрев».

Брат: Я — Семен, брат Дениса. Вечные проблемы с отцом (несовместимы по гороскопу). Мелкий, маленький — 3 года. Люб­лю ко всем приставать. На папу внимания не обращаю, к своему брату пристаю. Называю .«добрым кусакой».

Отец: Я — отец Дениса, Андрей. Серьезный, малоразговорчи­вый, под 40 лет. Работаю на серьезной работе, об этом не говорю. Это мой первый брак. Отношения с Сеней — не очень: пристает. К Денису — нейтрально отношусь. Главное, чтобы уроки были готовы.

Психотерапевт: Только об уроках разговоры?

Отец: Да, на темы, которые предлагает Денис. К жене отно­шусь нормально. Говорю редко ласковые слова (говорит медленно, с подсказками психотерапевта). Я вообще очень закрытый человек.

Мама: Меня зовут Катя. Около 40 лет. По профессии — пси­холог. Примиряю обе стороны. Но Семен виноват сам, за что его и шлепают. А с первым мужем разошлись из-за бабушки (матери). Она развела нас из-за того, что он потанцевал с другой.

Психотерапевт (подростку, ирающему роль матери Дениса): Те­бя устраивает тот, первый муж?

— Ссорились мы с ним. Он вообще ссорился со всеми. Психотерапевт: Нервы мотал?

— Он был человек настроения.

Психотерапевт '(«матери» Дениса): Ты разошлась быстро?

— Я осталась одна с годовалым ребенком. Психотерапевт: Наверное, причина была значительной?

— По идее, да.

Идет переход к «разогреву» участника группы, ирающего роль Дениса.

Денис. Я — Денис, 14 лет. Выгляжу я младше: на 12—13 лет.

Психотерапевт: Ты переживаешь из-за этого?

Денис: Да нет. Паспорт дадут.

Психотерапевт: Ты оптимист?

Денис: Да, а раньше был жуткий пессимист. Не мог привык­нуть, когда ушел отец. Обвинял маму, бабушку. Бабушки исполь­зовали меня как орудие между собой.

Психотерапевт: А папа с тобой был честен?

Денис: Он не говорил со мной, я его не спрашивал.

Психотерапевт: Но он же мог защитить?

Денис: Не мог. Сейчас он общается со мной не очень часто. Это зависит от меня, поеду я к бабушке или нет.

Психотерапевт: Странно. Отец инициативы не проявляет...

Денис: Ну, иногда проявляет. Редко, редко.

Психотерапевт: А ты все веришь, что виновата бабушка?

Денис: Я его жалею. Он разрывается между мной и его другим ребенком.

Психотерапевт: Ты обвиняешь себя, бабушку, но не его?

Денис: Мне его жаль. А я не могу найти общий язык с отцом-2.

Психотерапевт: Чем ты не доволен? Выскажи!

Денис: Я с отцом-2 характерами не сошелся. Впервые указал, как он лежит на диване — как колбаса.

Психотерапевт: Ну и какие чувства ты к нему испытываешь?

Денис: Я не понял, кто это. И я почувствовал удивление, рас­терянность.

Психотерапевт: Сколько ты с мамой жил?

Денис: Недолго. Там еще бабушка с дедушкой «ошивались». Отец-2 появился, когда я был в 1-м классе, я его покупал учебой. А он купил мне компьютер.

Психотерапевт: А родной?

Денис: Он давал деньги.

Психотерапевт: Выбери кого-нибудь на роль родного отца. Может, Женю?

Денис делает «разогрев» отца-1.

Отец-1. Зовут Саша. Мне сейчас под 40 лет. Держал сауну, станцию техобслуживания, теперь — программист в магазине.

Психотерапевт: А чего профессии меняешь?

Денис: Да чтобы... Не пить, неприятности всякие, мешал дру­гим.

Психотерапевт: Почему нигде не удержался?

Денис. Очень эмоционален. Прямая противоположность мо­ему новому отцу.

Психотерапевт предлагает построить скульптуру семьи.

В первой семье построена идеальная скульптура.

Во второй — папа-2 замахивается на Сеню. Сеня душит маму и Дениса. Папа-2 оттаскивает Сеню за шкирку в одну сторону, а Дениса — в другую. Мама пытается их разнять. А папа-1 испод­тишка также тащит мальчика в свою сторону.

Короткое обсуждение.

Олеся: Странно ты к ним относишься. То ты их любишь, то не любишь, то защищаешь.

Нина: Хочется вернуть первого папу?

Денис: Уже нет.

В процессе дальнейшего обмена чувствами Денис приходит к выводу, что нет возможности сохранить прежние отношения, вер­нуть биологического отца, переделать отчима. Их надо принимать такими, какие они есть, без иллюзии и идеализации. Для него это открытие сродни второму рождению. В заключение своей работы он подходит к каждому члену группы и со смехом сообщает, что он, Денис, — «новая версия». Все смеются, затем его качают. На лице подростка — улыбка и спокойствие.

Придя на следующий день, мальчик сообщил, что ему удалось вступить в контакт с новым отцом, последний ему много расска­зывал о компьютерных программах.

Мать Дениса параллельно участвовала в краткосроч­ной психотерапевтической группе, куда входили родители подростков с пограничными психическими расстройствами.

Мать, Катя, 34 года. Имеет высшее гуманитарное образование. Страдает язвенной болезнью двенадцатиперстной кишки. Второй раз замужем. На первом занятии свою цель обозначила как работу с проблемой «Я и моя маска». В конце третьего занятия сказала, что испытывала недоверие к психотерапевтам, но сейчас оно уш­ло, и она готова работать над своей,проблемой («Моя маска — это зашита от людей, я не доверяю им...»).

Ей было предложено исследовать проблему недоверия в группе, сказав каждому, что в нем нравится, а потом — что вызывает отрицательные чувства. Было выявлено, что не нравится протагонисту: излишняя веселость и манер­ность, закрытость. Вызывают неприятные чувства превос­ходство в интеллектуальном развитии, холодность, равно­душие, неискренность и стремление поучать, неуверен­ность, структурированность и ригидность. Расположив по степени возрастания отрицательных эмоций участников группы с присущими им качествами, вызывающими их, Катя обнаружила, что наибольшее неприятие и гнев она испытывает к неуверенности, ригидности и структуриро­ванности. Все носители этих качеств оказались мужчина­ми. Обратив на это внимание, Катя стала вспоминать свое детство, когда она впервые надела свою маску.

«Л/ы переехали на новое место жительства. Отец был видным лицом города. Я пошла в новую школу, и там меня терроризировала девочка из интерната. Она была больной, хромала на одну ногу, у нее плохо двигалась левая рука, но ее выходки по отношению ко мне од-

нажды вывели меня из себя, и я ее сильно побила. Я помню, как я си­дела на ней, а она лежала на полу, и я била ее, била... А потом я убежала в туалет и плакала, плакала. Я не должна была так посту­пать, она была инвалидом. Другие ребята из класса хвалили и под­держивали меня, а я... (плачет). Так не поступают...» (Реплика пси­хотерапевта: «Хорошие девочки так не поступают»). Катя кивает головой: «С тех пор я сдерживаю себя и предъявляю миру свою мас­ку».

Психотерапевт. Обрати внимание, что самые сильные отрица­тельные чувства — гнев и раздражение — ты испытываешь к муж­чинам.

Катя. Да.

Психотерапевт. Это как-то "связано с сегодняшней твоей жиз­нью, с мужчинами, с мужьями?

Катя. Да.

Психотерапевт. Кто напоминает здесь в группе твоего второго мужа?

(Катя выбирает на роль мужа Андрея Анну. Воспроизводится разговор с мужем. Катя предъявляет ему претензии, что он уделяет ей мало внимания. Муж ссылается на усталость. Катя обижается.)

Психотерапевт. Андрей, ты видишь, что Катя обиделась?

Анна (в роли Андрея): Не знаю, что ей надо. Все есть. Не по­нимаю!

Психотерапевт. Что должна делать для тебя жена?

Катя «становится» Андреем, который делится своии представ­лениями о жене: «Она должна хорошо выглядеть: стройная фигу­ра, короткие светлые волосы. Всегда встречать меня приветливо, подавать горячий обед на стол; готовить мне горячую ванну. Если я устал — делать мне массаж, укладывать сына, чтобы он не ме­шал мне...»

Психотерапевт. Быть хорошей любовницей...

Катя в роли Андрея (продолжает): Да, последнее время стала искать предлог, чтобы уйти от этого... Чтобы отвечала на звонки вежливо и компетентно, заботилась о друзьях. Ласково и почти­тельно разговаривала с мамой...

Психотерапевт. Целый список. Ты не работаешь?

Катя: Почти.

Психотерапевт просит Анну, играющую роль Андрея, повторить весь список.

Катя. Боже мой! Это же моя мама! (Катя осознает, что выбор участницы группы женского пола был сделан не случайно, но от­казывается от обсуждения чувств участников группы.)

На следующий день Катя была в подавленном настроении, сказала, что попыталась говорить с мужем по поводу супружеских проблем, но безрезультатно.

На втором занятии после работы с другой участницей их груп­пы, которая при проигрывании психодрамы не желала стать более открытой и отвергала существование своих проблем, Катя при об­мене чувств сообщила, что сердита на нее: «Ты похожа на меня, какой я была два года назад. Я не верю тебе. Ты — мое зеркало».

Кате предлагается открыто сказать всем участникам группы, что у нее в них вызывает гнев и агрессию. Она подходит к каждо­му участнику группы и сообщает о своих чувствах. Когда доходит очередь до Ивана, Катя говорит: «Ты просто интеллектуальная машина без чувств. Чтобы не сказал — все правильно, и я чувст­вую себя с тобой дурой. Ну, ни одного чувства ты не проявляешь! Я готова побить тебя. Ты как мой муж».

Психотерапевт: Возьми ремень!

Катя. Не могу. В 10 лет ме,ня ни за что побил отец. Я орала на весь дом. Была картина;, орущая дочь мэра. Мне было так стыдно. Я боюсь ремня...

Психотерапевт привязывает кожаную сумку к спине Ивана. Катя, сидя, без слов принимает ремень и бьет по сумке, сначала не­смело, затем все сильнее и сильнее: «Чурбан без чувств, только ду­маешь, думаешь и унижаешь. Я тоже все могу, я не глупее тебя (плачет, говорит детским голосом)».

Психотерапевт: Может, встанешь со стула?

Катя: Тогда я убью его... (Продолжает бить.)

Иван (в роли Андрея): Хватит.

Катя бьет еще два раза и перестает: «Мне стало лучше. Спа­сибо. Но все теперь, наверное, обижены на меня...

Психотерапевт: Выразите свои чувства в данный момент Кате, но без слов. Участники группы подходят к Кате, обнимают, по­глаживают, мужчины ее целуют. На лице протагониста удивление и радость.

Ю 2.134

Данный пример демонстрирует, как участие в группо­вой психотерапии позволило подростку и его матери ре­шить проблемную семейную ситуацию. Таким образом, не стало почвы, поддерживающей симптом у ребенка. Даль­нейшее наблюдение показало положительную динамику личностного роста и улучшение здоровья мальчика.

Копии г-стратегии в психотерапевтической группе

Ряд когнитивно-поведенческих приемов способствует осознанию «психотерапевтического материала», повыше­нию копинг-стратегий. Остановимся на некоторых из них.

> Поведенческая репетиция — это техника ролевого исполнения, в которой клиент в данной проблемной си­туации практикует новые, более эффективные способы управления. Она основывается на инструкции или словес­ной подсказке клиенту использовать-набор возможных ва­риантов поведения в данной ситуации. При проигрывании альтернативных вариантов и последующем овладении тре­нингом самоинструкций клиент обучается совл'аданию с имеющимися трудностями в реальном мире. Групповая обратная связь — это вербальная оценка других, насколь­ко эффективно клиент сыграл роль или смоделировал си­туацию. Такой прием сочетает в себе использование клини­ческих ролевых игр и проблемно-разрешающего подхода.

> Приемы подкрепления. Подкрепление основывается на оперантной теории и включает приемы, в которых ре­зультаты данного поведения немедленно сопровождаются вербальной или невербальной поддержкой. В группе кли­ент получает разного рода подкрепление за выполнение ответственного или уверенного поведения, выполнение домашнего задания. В группах, где использовался этот

прием, наблюдалась более высокая групповая сплочен­ность. В то же время в поддержке может быть отказано, например, в ответ на нежелательные формы поведения. Наиболее эффективным у подростков оказывался прием дифференцированного подкрепления.

Другого рода оперантные приемы могут включать из­менения условий, которые предшествуют данному поведе­нию или сопровождают его. Эти приемы относят к кон­тролю стимула.

> Приемы когнитивной перестройки. К ним относят те копинг-стратегий, с помощью которых клиент контроли­рует собственное окружение и Собственное поведение, на­пример, самонаставление, само инструкции. Так, Дмитрий, подросток со страхом отвержения, после проработки своей проблемы дает группе клятву: «С сегодняшнего дня я на­стоящий Дмитрий, а это значит, что я могу свободно вы­ражать все имеющиеся у меня чувства взрослому и ровес­нику, рассчитывать только на собственные силы. Я

| сильный, добрый, ответственный парень».

Даже после удачно проведённого лечения подросток опять возвращался в прежнюю семейную систему. Если нарушался какой-либо аспект семейного функционирова­ния, влиявший на появление «идентифицированного кли-

■ ента», подросток имел шанс вернуться к старым стереоти­пам поведения, о чем говорит приведенный ниже пример.

•=> Учебный пример № 26.

Алексей И., 16 лет, ученик 11 класса.

Обратился с жалобами на страхи, особенно на улице, трудно­сти вступления в контакт с незнакомыми людьми.

Наследственность нервно-психическими расстройствами не I отягощена. Беременность и роды матери протекали без патологии. В раннем детстве часто болел простудными заболеваниями.

Семейный анамнез. Отец — по профессии юрист, мать ■— ин­женер, сейчас работает в яслях. На прием юношу привел отец, ко­торый в основном и занимается воспитанием сына. О супружеских отношениях отец старался не говорить.

С 3 лет мальчик наблюдался у невропатолога по поводу нару­шений сна и ночного недержания мочи. Посещал логопедический детский сад. С 5 до 12 лет состоял на учете в психоневрологиче­ском диспансере по поводу нарушений интеллектуального и рече­вого развития. Получал аминалон, фенибут. В школу пошел с 7 лет, во время учебы всегда были проблемы общения с ровесника­ми. Рос замкнутым, боялся и сторонился одноклассников. В ран­нем подростковом возрасте усилились застенчивость и неуверен­ность в своих силах и затруднения в общении, нарушился сон, появились мысли о собственной малоценности и суицидные мыс­ли.

С 6 класса переведен в частную школу, где хорошо успевал по предметам физико-химического цикла. Общее состояние удовле­творительное, выражены явления психофизического инфанти­лизма.

Диагноз терапевта: вегетососудистая дистония смешанного типа, хронический дуоденит, дискинезия желчевыводящих путей.

Неврологически: рассеянная микросимптоматика.

Психический статус: крайне застенчив, не сразу вступает в контакт, тревожен, тревога обращена-на окружающих.' Когда не удается вступить в контакт с ровесниками, появляются спонтан­ные мысли типа: «я ни на что не годен», но этими мыслями де­лится только с психотерапевтом. Идеи о нежелании жить возникли три года назад, так как стало труднее общаться с людьми. Интел­лект соответствует полученному образованию, любит технику и электронику, сам собирает различные приборы.

Консультация психолога. Данные обследования личности: на­личие выраженной аффективной ригидности, застреваемость на неприятных переживаниях в сочетании с аспонтанностью эмоций, ранимость, зависимость у сенситивно-шизоидной личности. Риск социальной дезадаптации крайне высок. При исследовании мыш­ления обнаружены нарушения по типу снижения уровня обобще­ний в сочетании с тенденцией к актуализации латентных призна­ков. Функциональная активность внимания ослаблена. Время сосредоточения в процессе конкретной деятельности сокращено,

объем внимания сужен, темп переключения замедлен. Выявляется истощение нервных процессов. Память несколько ослаблена. В изобразительной деятельности признаки органического графиче­ского симптомокомплекса.

На ЭЭГ регистрируются общие изменения биоэлектрической активности мозга при дисфункции передних отделов ствола. Име­ются локальные отклонения в виде диффузного полиморфизма медленных волн в повышенном количестве в левой лобно-височной области.

Подросток включен в психотерапевтическую программу. Цель психотерапии — расширение контактов с ровесниками, повыше­ние самооценки, исследование и модификация иррациональных установок. Программа состояла из нескольких этапов: 1) индиви­дуальная работа с подростком; 2) включение в группу с ровесни­ками; 3) семейная психотерапия. В построении иерархии индиви­дуальных занятий оказало помощь сочинение подростка «Я сам». Приводим отрывок из этого домашнего задания.

«Проблем в моей жизни достаточно много. Они возникают по­вседневно в прямой пропорции, зависящей от обстановки, которая меня окружает. На самом первом месте, наверно, трудности в об­щении. К примеру: если какой-нибудь человек, незнакомый мне, начи­нает вести со мной беседу, меня прцктически полностью заклинива­ет, и из меня просто^ невозможно вытянуть слово. По-другому бывает лишь при условии, что мой незнакомый собеседник умеет очень легко общаться. На мое общение, вопреки всему сказанному, часто влияет и моя нервная возбудимость, которая появляется в не­знакомой или нетрадиционной для меня обстановке. Очень может быть, что за проблему общения цепляются нервы. В нормальной, зна­комой мне обстановке, среди своих старых, жизнью проверенных дру­зей и товарищей, а также дома уровень нервной возбудимости, буд­то по какому-то неведомому закону, минимален. Как только обстановка меняется на самую малость, нервная возбудимость, со­гласно этому «закону», возрастает.

У меня все не как у людей. Вот примеры. Содержание какого-нибудь сочинения имеет оценку ниже, чем оценка за грамотность. Починить или даже изготовить радиоприемник, телефонный аппа­рат, магнитофон, сочинить или сымпровизировать блюз или рок-н-ролл в классическом стиле занятие для меня более простое и при-

ятное, чем, написать сочинение или сдать какое-либо произведение по литературе. У нормальных людей — все наоборот...

...Ломимо так и прущих из меня отрицательных черт, хоть и в малом количестве, у меня все-таки есть положительные. К примеру, если я кому-то что-то починил, не имею наглости требовать денег. А если дают — тысячу раз откажусь, если попросят — возьму. Еще я очень не люблю компании хулиганов, крутых. Это не мой коллектив — это я тоже считаю положительной чертой в себе...

Врачи говорят, что я слишком себя принижаю. А что мне де­лать, если из-за своей эгоистичности я слишком высоко стою?»

На занятиях групповой психотерапии первое время молчал, затем показывал невербальные признаки «готовности» к работе. Приводим отрывок из протокола занятия.

1-й психотерапевт: Я хочу к Леше обратиться. Ты дважды де­лал робкую попытку работать над проблемой. Ты готов?

Алексей: Да. Случай был в моей школе — не так давно. Мой приятель попросил зайти, а его подруга вывела меня из себя. Она спросила: «Что с твоим голосом?» Я ничего не ответил и ушел. Приятель, который был со мной, на это внимания не обратил: «У тебя нормальный голос». Он хотел меня поддержать. Я-то знаю, что у меня ужасный голос, но я бы не хотел, чтобы мне это гово­рили в лицо.

1-й психотерапевт: А раньше тебе говорили, что у тебя что-то с голосом? Откуда ты знаешь, что он ужасный?

Алексей: Через магнитофон.

1-й психотерапевт: После этого случая?

Алексей: Нет, я раньше это знал.

1-й психотерапевт: Ты раньше знал, а что тебя заставило слу­шать магнитофон?

Алексей: Я записывал себя, а потом прослушивал.

1-й психотерапевт: Для чего ты это делал?

Алексей: Просто, ради интереса.

1-й психотерапевт: И когда ты узнал, что у тебя ужасный го­лос? Сколько тебе было лет?

Алексей: Давно, лет 12.

1-й психотерапевт: Ты помнишь этот случай?

Алексей: Точно — нет.