никроз. L. Michael Hall Bob G. Bodenhamer
 Скачать 3.24 Mb.
|
|
Деноминализация «личности» Что мы имеем в виду, когда используем такие термины, как «личность», «темперамент», «человеческая природа», «конституциональные мотивы», «инстинкты», «черты» и т. д.? Относятся ли эти термины к каким бы то ни было объектам? С лингвистической и нейро-семантической точек зрения все эти термины представляют собой номинализации. Это означает, что они выглядят, звучат и, следовательно, воспринимаются как объекты — как фактическая, осязаемая, «реальная» данность некоторого рода. Однако когда мы подвергаем их испытанному «те- Глава 1. Что мы понимаем под метапрограммами?33 сту с тачкой», то обнаруживаем, что не можем поместить эти так называемые объекты в тачку (Bandler & Grinder, 1975). Тест стачкой позволяет вам отграничить истинное имя существительное отложного. Поскольку истинные существительные представляют собой осязаемые объекты (люди, места и предметы), вы могли бы (теоретически) поместить их в тачку. Не так с номинализированными глаголами. Вы не можете поместить в тачку отношения, самооценку, мотивацию и т. д.] Поэтому в действительности «личность», «темперамент», «человеческая природа» и т. д. не существуют в виде «реальных» объектов. Они существуют только как ментальные конструкты и абстрактные существительные. Они существуют только в мышлении, как идеи (понятийные категории или ярлыки). Это означает, что они функционируют как чьи-то представления (ментальный процесс) о каком-то другом процессе. Как мы можем понять, что означают эти слова и на какие референты они указывают? Используя метамодель ИЛИ, мы начинаем с депоминализации номина-лизированных глаголов. Мы делаем это, с тем чтобы можно было выявить фактическое референтное действие (даже ментальное, или «мысленное», действие), а также человека, который создал дан ную ментальную карту (утраченный перформатив). Подобная операция позволяет нам исследовать достоинства, валидность, закономерность и полезность этих идей. Начиная эту работу, относящуюся к функционированию сознания как на уровнях содержания (первичный повседневный уровень), так и на структурных уровнях (метауровень, на котором существуют метапрограммы), мы хотим определенно и полностью деноминализировать данные термины. Мы хотим развеять густой, ментальный туман, который обычно образуется при использовании таких слов, как «личность», «темперамент», «черты» и т. д. Затем, по мере того как туман расплывчатых определений и смутных представлений будет рассеиваться в неуклонно прибывающем утреннем свете, мы предложим вам более четкие формулировки, связанные с точной спецификацией фактических процессов. И что в результате? В качестве поведенческой и функциональной модели «мышления» мы предложим ряд процедур, описывающих работу сознания, когда оно стремится структурировать себя и продукты своего картирования («мысли», «эмоции», «убеждения», 34Часть I. Понимание паттернов сознания «ценности» и т. д.). В итоге мы увидим, что у нас становится все меньше «объектов» и все больше процессов. Вудсмолл заметил:: Наша личность развивается как механизм преодоления трудностей. Она прикрывает собой нашу сущность и маскирует ее. Необходимо увидеть нашу личность такой, какая она есть, то есть как произвольный механизм преодоления трудностей, а не такой, какой мы обычно ее воспринимаем, то есть как нечто наиболее уникальное в нас (Woodsmall, 1988, р. 11). Наша личность—это то, что делает каждого из нас непохожим на всех остальных. Это набор паттернов поведения, который мы исполъзуем по привычке... (Там же,р. 50). Мы начнем по-другому ставить вопросы. Мы будем задавать меньше номинализационных вопросов: «Что такое человеческая природа?», «Что она за человек?», «Каков тип ее темперамента?» Вместо этого мы перейдем к более процессуальным вопросам: «Как она управляет своим мозгом в том или ином контексте?», «Какой стиль ментального масштабирования она использует — общую картину или детализацию?», «Хороша ли данная конкретная "операционная система" для достижения поставленной цели?» В сущности, такой подход не признает «типологии» и анализа «личности» или «темперамента» в старом понимании. Используя эти метапрограммы, мы определяем не что представляют собой люди, а скорее как они функционируют, используя свои способности, связанные с мышлением, эмоциями, ценностями, убеждениями, восприятием, отношениями, коммуникацией и т, д. Мы выявляем их операционный стиль. Соответственно, если мы обнаруживаем у себя или другого человека операционный стиль, который работает не слишком хорошо, то можем просто отказаться от него и пойти «другим путем». Нам нет необходимости топтаться на одном месте: «В этом весь я!», «Просто я такой человек», «А что вы хотите от человека с таким характером, как у нее?» Вудсмолл, принесший в НЛП типологию личностного опросника Майерс—Бриггс, часто занимал по отношению к типологии позицию деноминализации, которая согласуется с этой нашей работой. Он писал: Типология — это исследование человеческих различий... В сущности, тип — это всего лишь ряд характеристик, присущих какой-то группе людей... (Woodsmall, 1988,р, 2). - Что мы понимаем под метапрограммами?35 Здесь мы прежде всего сводим к минимуму все понятие типологии и следуем подходу Ллойда (Lloyd, 1989). Деноминализация «метапрограмм» В обзоре, посвященном работе, которая проводится в НЛП с метапрограммами, О'Коннор и Мак-Дермотт сделали несколько предостережений. Одновременно они предложили новое направление, которое мы решили исследовать: Метапрограммы часто материализуются в «объекты», которые живут внутри человека, вместо того чтобы быть описанием ряда поведенческих актов, которые проявляются в определенном кон-тексте, то есть комбинации контекста и действия. Они не находятся полностью «внутри" человека. Поэтому возникает интересный вопрос: «Какого рода контекст обусловливает наши конкретные модели поведения, которые можно кодифицировать как метапрограммы? (O'Connor &McDermott, 1995, p. 79) Мы хотели бы предложить новый взгляд на метапрограммы и родственные поведенческие паттерны. Мы привыкли размышлять о метапрограммах, говорить и писать о них... так, как будто они существуют внутри человека. Нам кажется, что контекст столь же важен и что паттерны метапрограмм представляют собой комбинацию контекста и конкретных, присущих данному человеку способов опущения, искажения и обобщения (Там же,р. 78). Эти слова служат предостережением против попадания в ловушку номинализации, когда метапрограммы рассматриваются как объекты. Частично эта проблема заключается в старом типологическом мышлении, с которым все мы выросли, а частично в том факте, что сам термин «метапрограммы», будучи существительным, описывает номинализированный процесс. Поняв, что, говоря о «метапрограммах», мы, в конечном счете, имеем в виду «мыслительные» процессы, действующие в различных контекстах, мы должны постоянно напоминать себе о дено-минализации. Мы должны постоянно думать о метапрограммах как о моделях поведения — ментального, эмоционального, оценоч-ного, сортирующего, воспринимающего и т. д. Иначе мы можем снова совершить ту же самую ошибку, думая о них как об объ- 36 Часть I. Понимание паттернов сознания ектах или статичных «чертах». В этой книге мы раз за разом облекаем термин в глагольную форму: метапрограммирование, мета-сортирование и т. д. Это поможет нам избежать ложного шага, злоупотребляя существительным «метапрограммы». Сам язык подшучивает над нами, и мы начинаем материализовывать понятие, рассматривая способы нашей ориентации в мире как объекты, данности, внутренние черты, исходные субстанции и т. д. Какая опасность здесь скрывается? Мы впадаем в заблуждение и начинаем думать о процессах не как о процессах, а как об объектах. А вследствие «объектного мышления» мы начинаем рассматривать референты как полностью устойчивые, неизменяемые, врожденные, заданные, обусловленные и предопределенные сущности. Картирование способа, которым человек обрабатывает информацию, сортирует, упорядочивает, организует, направляет внимание на ту или иную информацию и т. д., дает карту, которая не соответствует фактам. В своей диссертации Ллойд так характеризует процесс научения и роль, которую контекст играет в проявлениях «личности»: Роли, нормы и правила усваиваются внутри социальных ситуаций или контекстов посредством языка и взаимоотношений. Когнитивные и социальные психологи продолжают исследовать то, как происходит усвоение семантики и социальных правил (Lloyd, 1989, р. 28). «Личность» Следовательно, мы будем рассматривать номинализацию «личность» просто как манеру поведения, характеризующую мысли, убеждения, ценности, эмоции, коммуникацию, действия и отношения данного человека. Мы будем рассматривать «личность» как описание общего гештальта, который возникает из всех этих конкретных стилей реагирования. Поэтому мы постараемся избежать номинализации и материализации «личности» в качестве объекта и особенно в качестве некоей формализованной данности, которая обусловливает побуждения данного индивида и делает его таким, каков он есть. Мы также просим читателей помнить об этом, когда они будут размышлять и говорить о тех или иных «программах» или паттернах (ой, опять номинализированные глаголы!). Хотя это выглядит и неуклюже Глава 1- Что мы понимаем под метапрограммами?37 с лингвистической точки зрения, мы будем иногда снова превращать термины в глаголы: программирование, сортирование и т. д. Это поможет нам избежать рассуждений о том, кем человек «был» или кто он «есть». [В скобках сообщаем, что мы также позаимствовали из общей семантики расширяющий прием E-Priming. Мы сделали это, чтобы избежать помешательства, о котором постоянно предупреждал Кожибски (Korzybski, 1933/ 1934), а именно использования глагола «есть" для выражения идентичности и предикации. Поэтому на протяжении всей книги (за исключением цитат из других работ) мы стараемся не употреблять глагол «есть» (есть, был, были и т. д.). См. модель E-Primeу Бурлэнда иДжон-стона (Bourland&Johnston, 1991,1993), а также у Холла (Hall, 1995).) Соответственно, «личность» является результатом присущих человеку программ содержания, или «стратегий», которые определяют, что содержат наши мысли, убеждения, ценности и т. д., а также метапрограмм, которые определяют, как мы мыслим, сортируем, верим, оцениваем и т. д. Благодаря обоим этим уровням функционирования (что и как) любое поведение или стиль реагирования, которые мы постоянно повторяем, становятся в итоге привычными. После чего они оказываются за рамками сознательного восприятия и становятся «неосознаваемым программным обеспечением». Или, если употребить более поведенческий язык, они превращаются в «неосознаваемый непрерывный способ обработки и структурирования информации». Эти паттерны описывают метапрограмму. Мы знаем, что подобный процесс привыкания присущ нашим программам содержания (например, печатанию на машинке, вождению автомобиля, играм с мячом, проявлению социальных навыков, демонстрации дружелюбия, чтению и т. д.). Он также присущ нашим метауровневым паттернам. Когда происходит привыкание, подсознание на метауровне делает те или иные «программы» еще более действенными, стимулирующими, «прочными» и «реальными» на вид. И что возникает в результате? Внутреннее и внешнее динамическое поведение, которое составляет то, что мы обычно называем «личностью». Эти упроченные и стабильные способы восприятия и обработки начинают затем казаться врожденной частью нашего «тем-перамента» (еще одна номинализация). «Темперамент» определяется Часть I. Понимание паттернов сознания как «склад» мышления, «специфические ментальные или физические качества». Кэттелл пишет: Люди реагируют скорее на свое восприятие реальности, чем на саму реальность, а это восприятие обусловлено прошлым опытом и с трудом поддается изменениям, даже в реакциях на события, происходящие здесь и сейчас (Cattell, 1989, р. 71). Соответственно, большинству людей присуще чувство «псевдостабильности» в отношении своего «я», и это чувство побуждает их считать свои так называемые «черты» и «темперамент» устойчивыми и реальными данностями. Это обстоятельство объясняет, почему события, происходящие здесь и сейчас, очень часто не изменяют (и не могут изменить) метапрограммы человека (а следовательно, и «личность»). Почему же это происходит? Прежде всего потому, что человек не способен увидеть в своем ощущении стабильности «личности» результат своего восприятия и ментальные карты территории, принимая эти карты за саму территорию. Ллойд посвятил этому вопросу свою докторскую диссертацию: Хотя теория черт постулирует личность как продукт одинарной основополагающей статичной диспозиции, теория состояний рассматривает личность как много-факторный феномен, являющийся продуктом всего социального окружения. В исследованиях Берна и Аллена (Bern &AIlen, 1974) иШве-дера (Schweder, 1975) было установлено, что люди сообщают о своей поведенческой устойчивости чаще, чем в действительности ее демонстрируют. Таким образом, можно заключить, что людям присуще устойчивое восприятие собственных поведенческих реакций, даже когда их фактическое поведение не устойчиво (Lloyd, 1989,р. 20). Что же это означает? Далее мы покажем, что на мета концептуальных уровнях (в мета-мета программах), относящихся к «я», мы стоим на позициях стабильной идентичности в отношении нашего «я», «черт» нашего «я», «темперамента» и «личности», и это объясняет их устойчивость, а также устойчивость нашего псевдо-, восприятия более долговечного «я», чем то, которое существует в действительности. Это соответствует принципу Бейтсона (Bateson, 1972), согласно которому высшие логические уровни всегда орга- , Глава 1. Что мы понимаем под метапрограммами?39 низуют и стимулируют низшие уровни. В главе об изменении метапрограмм мы покажем, что, когда мы изменяем конструкции высшего уровня, изменения тотчас же происходят и на низшем уровне! Ллойд далее подмечает характер этих конструкций как продуктов нашей лингвистики и семантики: Я показываю, что термины, используемые в исследованиях личности, — это не более чем удобные конструкты. И цель данной работы — продемонстрировать», что на оценку черт темперамента традиционными методами значимо влияют конкретные изменения в стимульных условиях (Lloyd, 1989, р. 114). Для нас это означает, что домен метапрограмм существует как открытая область. НЛП и когнитивное/перцептивное направления психологии только начали идентифицировать многообразные паттерны, которые люди используют при структурировании своего восприятия. Метапрограммы, которые мы здесь идентифицировали, существуют только как конструкции. Перечни метапрограмм Как правило, перечень метапрограмм в НЛП следует оригинальному перечню Лесли Камерон Бэндлер, а в последнее время — и формату Джеймса и Вудсмолла (James & Woodsmall, 1988). Однако время от времени перечень дополняется новыми метапрограммами. О'Коннор и Мак-Дермотт (O'Connor & McDermott, 1995) заметили: «Не существует какого-то определенного перечня, а также общего согласия в отношении критериев, на основе которых составляется подобный перечень». Уже заканчивая данную работу, мы получили книгу Джейкобсона (Jacobson, 1996), в которой он дает троичную классификацию, очень напоминающую то, что мы предлагаем здесь. (См. Приложения I и VIII.) Мы начали с перечня Джеймса и Вудсмолла и добавили к нему еще несколько метапрограмм, которые нашли в литературе по НЛП, а также в других областях. Мы обратились к богатым ресурсам когнитивной психологии, психологии восприятия и развития в поисках других стилей, которые люди используют для структурирования своего мышления и эмоций. Какими же критериями мы пользовались, чтобы определить, включать или не включать тот или иной паттерн? В основном мы старались ответить на вопрос, взятый из области когнитивной 40 Часть I. Понимание паттернов сознания^ психологии: может ли «мыслительный аппарат» отсортировать стимулы окружающего мира данным способом и достаточно ли типичен подобный стиль для людей. То есть мы спрашивали себя: Описывает ли данная характеристика способ, каким люди могут обрабатывать, сортировать и воспринимать инфор мацию? Описывает ли данная характеристика «ментальную», «эмо циональную», «волевую», «личностную», «коммуникатив ную» реакцию на информацию или стимулы? Идентифицирует ли систематически данная характерис тика то, как люди структурируют свои внутренние менталь ные карты мира? Способствует ли данный паттерн пониманию различных «операционных систем», которые люди, по-видимому, используют при сортировке и восприятии? В работе «Дух НЛП» {TheSpiritofNLP, 1996) я (MX) сконструировал формат для разграничения этих стилей обработки/сортировки. Там я показал, что данные классификации являются следствием «перехода к мета» в процессе обработки информации. Используя традиционные концептуальные категории обработки, мы сформулировали в этой работе следующие категории: ментальную (мышление) эмоциональную (чувства) волевую (выбор/желания) коммуникативную (речь, реагирование) семантическую/концептуальную (формирование катего рий смысла) (См. табл. 1.1 в конце главы.) Мы понимаем, что указанные пять категорий предстают как чисто лингвистические и концептуальные. Мы с самого начала признаем, что «в действительности» они не существуют в отрыве друг от друга. Поэтому мы предлагаем их просто как способ классификации многообразных средств, которыми мы структурируем свое мышление и эмоции. Данная модель также постулирует, что метапрограммы существуют на наших уровнях метаобработ-ки. Другими словами, каждая из перечисленных областей метапрограмм функционирует в виде класса метапрограмм. Первые четыре из этих категорий охватывают то, что НЛП тра-диционно классифицирует как метапрограммы. Пятая категория Глава 1. Что мы понимаем под метапрограммами?41_ вводит в НЛП новый элемент - мета-метапрограммы. Эти программы функционируют на более высоком логическом уровне. Позже мы дадим исчерпывающее объяснение данному делению. Уровни метапаттернов Поскольку эти процессы происходят на уровне, находящемся над первичным уровнем повседневной жизни, где мы осуществляем свое содержательное мышление и реагирование, они относятся скорее к структуре самого восприятия, чем к содержанию того, что мы воспринимаем. То есть метапрограммы включают в себя функции метауровня. Категории на рис. 1.2 показывают, что у нас имеется широкий круг средств для структурирования нашего восприятия мира. Осуществляя когнитивное, эмоциональное, волевое, коммуникативное и концептуальное либо семантическое картирование, мы тем самым формируем свой личный «стиль» (или «личность»). В результате наш усвоенный и культивируемый стиль паттернов превращается в «реальность» метауровня (сконструированную субъективную реальность), и затем эта реальность начинает влиять на любой наш процесс обработки информации (реагирование и восприятие, см. рис. 1.1). Она также начинает влиять на наши предпочтения, наш привычный стиль выбора. Затем, на этом метауров-не, мы начинаем ощущать тот самый стабильный феномен, который называем «личностью» или «темпераментом». Нет сомнений, что он существует. Но существует как манера, в которой мы научились, как правило, структурировать свои восприятия и реакции. Почему «личность» кажется такой устойчивой и реальной «Личность» кажется и ощущается постоянной, стабильной и унаследованной данностью, потому что указанная концепция («я») существует на метауровне. Это также объясняет, почему изменить «личность», по-видимому, труднее, чем изменить какое-то специфическое поведение, мысль, предпочтение или чувство на первичном уровне. Какие же механизмы обусловливают эту стабильность и чувство постоянства? Механизм, выделенный Уильямом Джемсом Games, 1890), — привычка. Повторение того или иного поведения Делает его более устойчивым, застывшим, «реально» ощущаемым и бессознательным. В этой модели повторение делает процесс при- 42 Часть I. Понимание паттернов сознания   Рис. 1.2. Структурирование восприятия мира у человека вычным, в результате чего он переходит на более высокий логический уровень и оттуда организует и направляет функционирование низшего уровня. Вдобавок стабильность также обусловлена языком. Поскольку язык сам является феноменом метауровня, он позволяет нам закодировать абстракции высшего уровня, в результате чего абстрактный язык (подобно номинализациям, о которых мы говорили ранее) кажется (и, следовательно, ощущается) более устойчивым, постоянным, «реальным» и неизменным. С помощью каких же конкретных языковых средств мы осуществляем фиксирование нашей «личности»; так что она воспринимается все более статичной, постоянной, врожденной и детерминированной? Коварные номинализации, которые порождаются (подразумеваемым) глаголом «есть» идентичности: «Я — неудачник». Глава i. Что мы понимаем под метапрограммами?43 «Просто я — человек, который...» «Я — ирландец, вот почему я так легко раздражаюсь». «У меня не слишком высокая самооценка, и всегда была». «Просто ты — эгоист». Рассмотрим эти языковые средства с точки зрения того, как они создают карту опыта, а следовательно, и «реальности». Мы берем какой-то элемент поведения (невезение, раздражительность, принижение своего «я» и т. д.) и идентифицируем наше «я» с данным поведением. Такая комплексная эквивалентность феноменов, существующих на разных логических уровнях (поведение и некоторые внутренние мысли и чувства в отношении его), затем обусловливает ту номинализацию «я», которая кажется столь статичной и неизменной. Некоторые из этих языковых средств принимают оценочное качество («эгоист», «хороший», «очаровательный» и т.д.) и, неверно используя глагол «есть» предикации, утверждают, что данное оценочное качество является («есть») сущностью человека! Здесь мы потеряли того, кто осуществлял оценивание, стандарт, посредством которого он вынес суждение, и время, когда этот процесс произошел. Зато у нас здесь имеется некто, затем идентифицирующий свое «я» с конечными результатами этого процесса. Мы затрагиваем здесь эти проблемы потому, что даже в публикациях авторов, работающих в области НЛП, мы обнаруживаем подобные лингвистические нарушения. Так, из работ, посвященных метапрограммам, вы узнаете, что одни люди являются Присоединителями, а другие — Отсоединителями; что-то является Возможностью, а что-то — Процедурой. Если на территории не существует глагола «есть» («являться»), тогда подобные рассуждения указывают на картирование, противоречащее фактам. (См. Приложение VII — «Глагола "есть" не существует».) В этой работе мы хотим избавиться от подобного языка. Мы стараемся постоянно практиковать деноминализацию и использовать такой принцип общей семантики, как E-Priming, избегая «есть» идентичности и «есть» предикации. Мы будем использовать, насколько это возможно, поведенческий, функциональный и процессуальный язык, рассуждая о присоединяющих и отсоединяющих людях, которые, прибегая к своему излюбленному стилю, предпочитают сортировать возможности или находить правильные процедуры, когда они приспосабливаются к окружающему миру. 44 Часть I. Понимание паттернов сознания Котпекстуализация стилей метапаттернов О'Коннор и Мак-Дермотт также утверждают, что мы должны рассматривать метапрограммы не только как нечто, содержащееся внутри человека, но и как интерактивную связь между человеком и окружающим миром в различных контекстах: Метапрограммы —это обобщения. Они могут заметно меняться в зависимости от контекста. Так, если чело-век очень активен на работе, это не означает, что он активен везде. В домашней жизни он может быть пассивным. Во-вторых, не бывает «хороших» и «плохих» паттернов. Все зависит от того, что вы делаете и чего вы хотите достичь. Метапрограммы описывают поведение, а не идентичность, — что люди делают, а не чем они являются. Очень немногие люди демонстрируют эти паттерны в крайней форме, чаще можно наблюдать их смешение не только в разных контекстах, но и внутри отдельных контекстов. Поскольку люди всегда отличаются большей содержательностью и гибкостью, чем те, которыми наделяют их любые обобщения, созданные для описания их качеств, существует опасность (как и в любом психометрическом тесте), что людей заключат в узкие рамки и будет проигнорирована их способность научаться. Паттерны метапрограмм описывают, а не объясняют (O'Connorв-McDermott, 1995, р. 77). Нам кажется, что контекст столь же важен и что пат-терны метапрограмм представляют собой комбинацию контекста и конкретных, присущих данному человеку способов опущения, искажения и обобщения (Там же, р 78). Соответственно, мы будем описывать все стили метаобработ-ки с точки зрения контекстов, которые их обусловливают. Это позволит нам показать лживость таких статичных, неверных характеристик, как «Такой уж я есть!» Теперь мы можем противопоставить им другие примеры: «Когда вы ведете себя иначе?». «В какой обстановке вы не будете воспринимать происходящее с позиции X(присоединения, процедур, визуальных образов и т. д.)?» «Представьте контекст, в котором вы откажетесь от этого стиля...» Глава 1. Что мы понимаем под метапрограммами?45 Как метапрограммы могут превращаться в метасостояния Хотя метапрограммы не включают в себя мысли, относящиеся к содержанию (то есть к конкретной общей картине или ее деталям, о которых думает человек), они все-таки предполагают структурирующие ее (гештальт или деталь) мысли. Соответственно, подобные мысли обычно вызывают сопряженные эмоции. Поскольку метапрограммы функционируют на метауровне, один из этих «паттернов сортировки/восприятия» инициирует переход к ментально-телесному состоянию (которое соответствует его структуре). В результате метапрограммы могут обусловливать определенное метасостояние. Под метасостоянием понимается ментально-телесное состояние, включающее в себя такие мысли, чувства и физиологические процессы, которые выходят за рамки первичного состояния, созданного первичными мыслями и эмоциями (страхом, гневом, симпатией, антипатией, спокойствием, напряжением, радостью, печалью). Метасостояние описывает состояние, относящееся к состоянию, например: «страх в связи с моим гневом», «чувство вины по поводу моей радости», «восторг от моих знаний» и т. д. Холл (Hall, 1995, 1996) разработал данную модель, опираясь на предложенную Ко-жибски модель абстракций второго и третьего порядка (Korzybsky, 1933/1934), уровни научения Бейтсона (Bateson, 1972,1979) и описанный в НЛП процесс «перехода к мета». Механизм, который позволяет нам вызывать метасостояния, в первую очередь охватывает наше рефлексивное сознание. Речь идет о том, что наше сознание отражает само себя. Когда это происходит, сознание возвращается к собственным прошлым продуктам. Благодаря рефлексивному сознанию мы мыслим о нашем мышлении, испытываем чувства по поводу своих чувств и т. д. Механизм рефлексии наделяет нас способностью совершать мета-шаги к высшим логическим уровням. Когда мы рефлексивно переходим на эти уровни, такой опыт в итоге становится привычным и превращается в наши перцептивные системы отсчета. [Примеры рефлексивного сознания в повседневной жизни: страх перед собственным страхом (паранойя), боязнь собственного гнева (страх, направленный на себя самого), чувство вины за боязнь собственного гнева, чувство безнадежности в отношении избавления от вины за боязнь собственного гнева (!)] 46 Часть I. Понимание паттернов сознания Следующий шаг предполагает превращение этих метастру-ктур в оболочки сознания, так что состояние, образно выражаясь, начинает поглощать наши первичные состояния. Данный процесс заключается в том, что оболочки фильтруют всю входящую информацию и результирующее восприятие/понимание. Затем, когда эти оболочки сознания окружают нас все более плотным кольцом, они вызывают все большую зависимость всех процессов — научения, памяти, восприятия, поведения и коммуникации (LMPBC) — от состояния. В конце концов они превращаются в то, что мы можем назвать метасостоянием, внутри которого оказываются заключенными все наши прочие состояния. Первичное состояние функционирует как бы внутри более широкого контекста метасосто-яния. Также возможно, что данное метасостояние будет включено в другое метасостояние, более высокого порядка. Когда метасо-стояния перерастают в «мегасостояния» — оболочки сознания, которые функционируют как психическая сила, пронизывающая все стороны жизни, — они начинают восприниматься и ощущаться нами как «реальность». Чтобы сделать эти концепты наглядными, представьте, что вы вбираете в себя все ваши состояния, признавая их. Затем эта большущая оболочка начнет влиять на многие другие состояния сознания: «я», негативные и позитивные эмоции, ошибочные действия. Тогда одобрение будет функционировать как первичный фильтр восприятия, а также как постоянная черта характера, система убеждений и диспозиционный стиль при самоориентации в мире (рис. 1.3). [Возвращаясь к более раннему примеру: страх перед собственным страхом порождает гештальт «паранойи». Гнев в связи со страхом перед собственным страхом порождает гешталып «гнева, направленного на себя самого». Или более позитивный вариант: принятие (признание) себя, затем одобрение своего принятия себя, затем уважение к себе за оценку своего принятия себя!] Если мы встраиваем оболочки метасостояний в саму структуру нашего сознания, тогда нам не нужно достигать состояния оценки, признания или любого другого. Тогда одобрение станет неотъемлемой частью нашей структуры сознания и будет функционировать просто как наш способ восприятия мира. Нам больше не  Глава 1. Что мы понимаем под метапрограммами?47 Рис. 1.3. Оболочки сознания /метапрограммы придется достигать состояния уважения к людям, эта оболочка сознания будет управлять всеми нашими мыслями и эмоциями. Она станет тогда самой большой оболочкой (или мегасостояни-ем), пронизывая всю нашу жизнь. Идентификация оболочек Мы, люди, постоянно формируем метасостояния, или оболочки сознания, — просто мы обычно делаем это без одобрения, признания, уважения, чувства собственного достоинства или других ресурсов; мы делаем это с презрением, упреками, страхом, гневом, ужасом, скептицизмом, пессимизмом и т. д. Будучи рефлексивными существами, то есть существами, у которых постоянно возникают мысли о собственных мыслях и которые неизбежным образом привыкают к собственным мыслям и чувствам, мы уже действуем исходя из своих мегасостояний и оболочек сознания. Учитывая это, нам необходимо сначала выявить свои конструкции, с тем чтобы произвести их экологическую оценку. Затем мы сможем определить, какие из них ликвидировать, трансформировать, модернизировать или достроить. |