Иванова.Курс лекций по общему языкознанию. Лекция 1 isbn 9668847172 Рекомендовано Министерством образования и науки Украины
 Скачать 2.1 Mb.
|
|
Лекция № 6 П   сихологическое направление в языкознании
а) общая характеристика; б) лингвистическая концепция А. А. Потебни: а1 — мысль и речь; б1 — учение о слове; в1 — грамматическая теория. 3. Младограмматизм как ведущая школа историко-сравнитель- ного психологического языкознания: а) вклад младограмматиков в решение проблем компарати вистики; б) проблемы теории языкознания в концепциях младограм- матизма. 1. Психологическое направление в языкознании — это совокупность течений, школ и отдельных концепций, рассматривающих язык как феномен психологического состояния и деятельности человека или народа. Поэтому можно говорить о ряде психологических направлений, школ и концепций, объединенных следующими особенностями:
Лингвистический психологизм возник в недрах сравнительно-исторического языкознания в 50-е гг XIX в. под влиянием филосо- 60 фии языка В. фон Гумбольдта как реакция на господствующие в то 0ремя логические воззрения на сущность языка. Основатель рассматриваемого направления — Г. Штейнталь, в отечественном языкознании крупнейшим его представителем был А. А. Потебни и возглавляемая им Харьковская лингвистическая школа. Психологическое направление противостоит логическому по таким направлениям:
Психологическое направление рассматривало язык как явление историческое и динамическое, вечно развивающееся, что согласуется с назначением сравнительно-исторического метода. Представители данного направления проявили внимание к речевым актам живого языка, к внутренней стороне языка, к значению слова и предложения. Истоком психологического направления в языкознании явилась ассоциативная психология И. Т. Гербарта (1776-1841), ученика Фихте. Ассоциативная психология ставила перед собой задачу установить с позиций психологии принципы познавательной деятельности отдельного индивида. Деятельность сознания рассматривалась как цепь связей (ассоциаций) представлений, сцепляющихся между собой по разного типа 61  ассоциациям — по сходству, по смежности, по контрасту. Акт познания действительности рассматривается как апперцепция: новое представление (представление о познаваемом предмете) апперцепирует-ся (увязывается по тому или иному виду ассоциаций) со старыми, уже имеющимися в сознании человека из прошлого опыта представлениями, и благодаря этому осознается. То есть в новом представлении обнаруживаются определенные признаки, по которым познаваемый предмет или явление относится в ту или иную рубрику. Например, мальчик, увидев на лампе круглый абажур, воскликнул: "Арбузик!". То есть представление об абажуре (новое представление) как о круглом предмете апперцепировалось в сознании мальчиком со старым, уже имевшимся в его сознании представлением об арбузе, тоже круглой формы; произошла ассоциация по сходству, новое оказалось познанное через старое. Крупнейшие недостатки ассоциативной психологии:
2а. Харьковская лингвистическая школа — одно из направлений отечественного языкознания второй половины XIX в. Наиболее яркие его представители — А. А. Потебня, Д. Н. Овсянико-Куликовс-кий, А. В. Ветухов, А. Г. Горнофельд, М. А. Колосов, Б. А. Лезин, А. В. Попов, М. Г. Халанский, В. И. Харциев. Они исследовали язык в широком культурном и историческом контексте. Изучая происхождение и развитие языков и словесности в связи с историей народа, представители Харьковской лингвистической школы исследовали фонетические и грамматические особенности восточнославянских языков в их эволюции, собирали и изучали фольклор и художественные ценности, составляющие достояние национальной культуры. У истоков Харьковской лингвистической школы стояли И. И. Срезневский ("Мысли и заметки", 1831; "Мысли об истории русского языка", 1850) и его ученик П. А. Лавровский ("О языке северных русских летописей", 1852). 62 Ж 26. Признанным главой Харьковской лингвистической школы был А. А. Потебня, разрабатывавший теорию происхождения и развития языка, историю грамматики, семасиологию, поэтику, исто-' рию литературы, он занимался также фольклором и этнографией, исследовал вопросы взаимоотношения языка и мышления, языка и нации ("Мысль и язык", 1862 г.). А. А. Потебня считал, что в основе развития языка лежит смена поэтического мышления, отразившегося в формах слов и высказываний, прозаическим мышлением. В поэтическом слове и соответственно в поэтическом произведении в целом А. А. Потебня выделяет 3 составные элемента: внешнюю форму (звучание), значение (семантика) и внутреннюю форму (образ). Учение А. А. Потебни о внутренней форме слова восходит к идеям В. фон Гумбольдта. Ученый подчеркивал вторичность прозы по отношению поэзии, поэтому предмет филологии после Потебни стал пониматься как сочетание анализа языка с анализом только художественной речи, а филология в школе преподавалась под углом зрения лингвистической поэтики. А. А. Потебней была дана развернутая картина развития восточнославянской фонетической системы от древнейшего периода до середины XIX в., сформулированы принципы этимологических исследований в связи с изучением фонетических законов развития языка, сделаны открытия так называемого нового "В, второго полногласия. Велики заслуги А. А. Потебни в области диалектологии. В его работах были охарактеризованы границы распространения важнейших диалектных звуковых явлений, определены отношения южновеликорусских говоров к северновеликорусским, указаны признаки, которыми отличается украинский язык. Ученый стремился выработать нормы украинского литературного языка, для этого он пытался перевести на украинский язык "Одиссею" Гомера. А. А. Потебня считал, что "высокая культура" Должна была строиться на культуре народа т. е. крестьянства. Свой высокий стиль крестьянство имело в фольклоре. Теперь на этой 63  основе, "забыв псалтырь и пророков", необходимо было строить новый народный литературный стиль. Как известно, в XVI—XVIII вв. в художественной речи царила "проста мова", мова бабы Палашки, героини И. Нечуя-Левицкого. А. А. Потебне необходимо было построить мост между миром бабы Палашки и миром Гомера. В основу перевода ученый положил нейтральные языковые элементы, архаизация достигалась за счет синтаксических элементов — инверсии и разрыва: "Чорш стягли корабель", "Вони пир co6i милий зробили". Перевод не был завершен, но его принципы были ясны. Опубликован перевод после смерти ученого в 1905 г. Неизвестны украинские писания А. А. Потебни вне поэтического жанра (записи украинских песен, опубликованные О. Баллиной). Тем не менее эксперимент А. А. Потебни в создании высокого стиля на фольклорном ураинском фундаменте, по мнению украинских лингвистов, необходимо включить в историю украинской литературы и украинского литературного языка. Сила А. А. Потебни обнаруживается в том, что теория языка вырастает у него из самого анализа языкового материала и на него опирается. Заслуга А. А. Потебни в том, что он сумел увидеть в грамматике прежде всего сложное, далеко не всегда прямое и не всегда очевидное, но всегда глубокое и несомненное взаимодействие форм (в самом широком смысле) и значений. При этом подобное взаимодействие, как доказал ученый, оказывается исторически изменчивым, развивающимся, динамичным. Желая показать силу всякого развитого языка, А. А. Потебня отмечал его неповторимость, подобно тому как в его концепции оказывается неповторимым всякий "акт творчества". А. А. Потебня родился 10 (22) сентября 1835 г. на хуторе Манев Роменского уезда Полтавской губернии в семье отставного штабс-капитана. Род Потебни старинный, казачий, о чем свидетельствует сама фамилия ученого: потебня — это кожаные лопасти по бокам казачьего седла, пристегивавшиеся на пряжках. 64 В семье были сильны военные традиции. Дед ученого, получивший в XVIII в. дворянство, служил в русской армии, служил отец будущего ученого, воинская карьера ожидала его четырех сыновей — Александра, Андрея, Николая, Петра. Только благодаря настояниям матери и ее родни Александр в 1844 г. поступил в гимназию, а не в кадетский корпус. В 1851 г. он ее закончил с блестящим датестатом и серебряной медалью. -''" В 1851 г. А. А. Потебня был зачислен на юридический факультет ^Харьковского университета, а в 1852 г. перешел на первый курс историко-филологического факультета. Выпускное сочинение (1856 г.) — "Первые четыре года войны Хмельницкого" — написано на базе данных украинских летописей, народных песен и других фольклорных материалов, которые автор использовал как исторические свидетельства, сохранившиеся в народной памяти. Поработав в первой Харьковской гимназии, А. А. Потебня возвращается в университет для сдачи магистерского экзамена. В этот период ученый ощущает влияние Ф. Миклошича, В. Караджича и особенно Ф. И. Буслаева, которого считал своим учителем. За два года он выдержал экзамен и подготовил магистерскую диссертацию "О некоторых символах в славянской народной поэзии". Автор ставит перед собой задачу: выяснить способы и формы создания символов в народной поэзии, ставшей для его работы главным источником. По материалам диссертации была опубликована монография. После получения степени магистра славянской словесности А. А. Потебня был оставлен при кафедре русской словесности Харьковского университета. 26 а1. В 1862 г. выходит книга А. А. Потебни "Мысль и язык". В ней наиболее полно и точно изложены основные теоретические идеи молодого ученого. Анализируя труды В. фон Гумбольдта, Г. Штейнталя, И. Бекке-раи др., А. А. Потебня пишет о происхождении языка, связи языка И мышления. Ученый говорит о том, что язык играет важную роль в Формировании и развитии человеческого мышления, они находятся в теснейшей связи. 65  .*Жя •■ В книге "Мысль и язык", вслед за В. фон Гумбольдтом, А. А. По-тебня разрабатывает учение о внутренней форме слова, под которой понимает признак предмета, легший в основу его номинации. Слово, по мнению ученого, не может отразить все свойства и качества обозначаемого предмета, оно лишь называет один из его признаков. Например, слово подснежник указывает на известный цветок, у которого есть много качеств и свойств (цвет, строение лепестков, стебли, корни, химический состав и т. д.), но само слово называет один признак — "тот, что находится под снегом, пробивается из-под снега". Вот такое называние или представление и является внутренней формой слова. При возникновении каждое слово имеет внутреннюю форму, но со временем многие слова ее утрачивают и о внутренней форме слова приходится лишь догадываться. Почему, например, дерево ДУБ названо именно так? Слово возникло так давно, что его первоначальное значение утратилось. Однако такие слова не мертвы для языка: от слова дуб образуется производные: грибы дубовик и под-дубник и т. п. Не имеют для нас внутренней формы и заимствованные слова, хотя в языке, из которого они пришли, внутренняя форма была. В то же время эти заимствования, придя в другой язык из родного, могут стать основой для новых слов. Так, китайское слова чай не имеет в русском языке внутренней формы, но от него образованы слова чаёвничать, т. е. "проводить время за чашкой чая", чаёвничанье. Внутреннею форму имеет не только полнозначные слова, ее имели когда-то и слова служебные. Понятие внутренней формы, по мнению А. А. Потебни, можно применить и к грамматическим категориям, и к синтаксису, и ко всему строению языка. Ученый считал, что в древнейшие времена мышление было чувственно-образным: свойства, признаки, действия предметов и человека не представлялись абстрактно, но абстрагировались от предметов и человека, которым они принадлежали. В связи с этим А. А. Потебня считает, что известные нам грамматические категории: имя существительное, глагол, наречие, местоимение суть яв- 66 дения относительно поздних исторических эпох. Постепенно, с развитием абстрактного мышления, из первобытного "имени" вычленяются другие существительные и глаголы, а потом и все другие грамматические категории. А. А. Потебня указывает на то, что каждое слово по своей структуре представляет совокупность членораздельного звука, внутренней формы и значения (содержание). Внутренняя форма выступает как способ передачи значения. А. А. Потебня постоянно подчеркивает тесную взаимосвязь языка и мышления: "Показать на участие слова в образовании последовательного ряда систем, обнимающих отношение личности к природе, есть основная задача языка. В общих чертах мы верно поймем значение этого участия, если приняли основное положение, что язык есть средство не выражать уже готовую мысль, а создавать ее, . что он не отражение сложившегося миросозерцания, а слагающая его деятельность. Чтобы уловить свои душевные движения, чтобы осмыслить свои внешние восприятия, человек должен каждое из . яих объективизировать в слове и слово это привести в связь с другими словами. Для понимания своей и внешней природы вовсе небезразлично, как представляется нам эта природа, посредством каких именно сравнений стали ощутительны для ума отдельные ее стихии, насколько истинны для нас сами эти сравнения, одним сло-iPOM — не безразличны для мысли: первоначальное свойство и сте-*Явнь забвения внутренней формы слова". Л: Из этого определения следует: а». 1. В языке отражается отношение человека и окружающему ;**&. миру; « 2. Язык является средством создания мысли, а не только ее пе-I Щ$-> редачи; «ж 3. Все душевные движения человека объективируются в слове; ■ f 4. Мир познается благодаря сравнению с уже познанным; 5. Внутренняя форма слова может забываться. '%Шя А. А. Потебня утверждал, что "слово является необходимым для йёЯРеобразования низших форм мысли в понятия и что без языка джт««ль сама по себе не может существовать". Ученый доказал, 67  что язык активно воздействует на мышление и благодаря этому развивается сознание человека.Книга "Мысль и язык" показала ученому миру России, что в лице ее автора отечественная филология получила исключительно одаренного лингвиста-мыслителя, лингвиста-философа, идущего своим оригинальным путем в исследовании языка. В 1874 г. А. А. Потебня защитил докторскую диссертацию "Из записок по русской грамматике", т. I и II. 26 б1. С точки зрения учения о слове наибольший интерес представляет "Введение", оно начинается с раздела "Что такое слово". А. А. Потебня отмечал: Определение отдельного слова как единства членораздельного звука и значения, по-видимому, противоречит обычному утверждению, что "одно и то же слово не только в различные времена или по различным наречиям одного и того же языка", но и в одном и том же наречии в определенный период "имеет различные значения". Говоря так, представляем слово независимым от его значений, г. е. под словом разумеется лишь звуки, причем единство звука и значения будет не более единства дупла и птиц, которые в нем гнездятся. Между тем членораздельного звука без значения не называем словом. Такой звук есть искусственный фонетический аппарат, а не слово". Из данной характеристики следует:
Для пояснения своей точки зрения А. А. Потебня производит анализ слова ВЕРСТА. Прежде всего он устанавливает его исконную форму, затем определяет первоначальное значение, т. е. проводит этимологический анализ. Ученый отмечает, что слово ВЕРСТА имеет тот же суффикс, что и слова БОТВА, БРИТВА, произносилось: ВЕРТ-ВА. Позднее произошло звуковое упрощение. Славянское слово ВЕРСТА родствен- 68 %0 лит. ВАРСТАС и значило то же самое — "поворот плуга", "дли-^^озды, проводя которую плуг поворачивается обратно", "мера и£ссгояния", "мера поля". Еще в древности слово ВЕРСТА стало «йогозначным, каждое значение развивалось по-своему: из значении "поворот плуга" возникло значение "борозда", которое сохранялось в сербохорватском языке у существительного ВРСТА. Из значения "длина борозды" образовалось слово, указывающее на перу расстояния, отсюда же и значение "верстовой столб", который иногда тоже называют просто ВЕРСТА, а также переносное значение "верзила". Впоследствии, когда в сознании людей совместилось представление длины пути и жизненного пути, возникло значение "возраст", сохранившееся в существительном СВЕРСТНИК. Анализируя связь звуковой оболочки и значения, А. А. Потебня отвечает: "В слове также совершается акт познания. Оно значит нечто, т. е. кроме значения должно иметь и знак. Хотя для слова звук так необходим, что без него смысл слова был бы для нас недоступен, но он указывает на значение не сам по себе, а потому, что прежде имел другое значение.... Поэтому звук в слове не есть знак, а лишь оболочка, или форма знака; это так сказать знак знака, так что в слове не два элемента, как можно заключить из ... определения слова как единства звука и значения, а три". Само понятие знака определяется ученым с логико-психологической точки зрения. Знак "есть общее между двумя сравниваемыми сложными мысленными единицами, или основание сравнения", "знак по отношению к значению предыдущего слова есть лишь указание, отношение к этому значению, а не воспроизведение его", "знак в слове необходимая (для быстроты мысли и для расширения сознания) замена соответствующего образа или понятия; он есть представитель того или другого в текущих делах мысли, а потому называется представлением, т. е. в слове А. А. Потебня выделяет 3 элемента: звуковую оболочку, значение и представление. Ученый разделяет ближайшее (народное) и дальнейшее (индивидуальное) значение слова. 26 в1 Грамматическая теория А. А. Потебни вырастала из анализа конкретных языковых фактов. Главный его грамматический 69 труд — "Из записок по русской грамматике" в 4 томах, I том — Введение; II том — "Составные члены предложения", III том — "Об изменении значения и заменах существительного". Последний IV том "Из записок по русской грамматике", составленный по архивным материалам ученого, был напечатан в 1941 г., в начале Великой Отечественной войны. Для А. А. Потебни части речи — грамматические категории, которые существуют лишь в предложении. Таким образом, в сфере грамматики синтаксис имеет решающее значение. А. А. Потебня считает, что каждый факт языка следует рассматривать в историческом развитии, что задача языкознания заключается в том, чтобы определить не только "откуда", но и "куда мы идем". "В живых языках разрушение старого есть одновременно создание нового, не говоря уже о непрерывных изменениях лексического содержания, создание новых грамматических функций продолжается до нашего времени, ничем не предвещая упада творчества". Особенно важные положения второго тома:
70 Г Третий том "Из записок по русской грамматике" по своему содержанию примыкает к первым двум томам. В нем получили развитие те положения, к которым пришел ученый в результате своих исследований по истории синтаксиса славянских языков. Одной из наиболее значимых в этом труде является проблема происхождения существительного и прилагательного из имени. А. А. По-тебня показывает, какой путь прошли прилагательные и существительные, как постепенно все более увеличивалась разница между ними в процессе исторического развития обеих грамматических категорий. В части тома, посвященной синтаксису, А. А. Потебня рассмотрел основные структурные типы безличных предложений, дал свое решение проблемы их происхождения: основной путь от личных предложений к безличным — это утрата субъекта в личных предложениях или его превращение в творительный действующего лица. Исключительной заслугой А. А. Потебни является разработка учения о некоторых видах придаточного предложения, именно ему мы обязаны первым научным анализом различных по своей структуре придаточных предложений с ценными историческими комментариями относительно времени их появления. Основная часть четвертого тома посвящена глаголу: описания развития глагольных категорий вида, времени, наклонения, залога. А. А. Потебня первым открыл позднее, вторичное, происхождение видов в славянских языках, обобщенно выражающих завершенность и незавершенность действия, раскрыл причины этого процесса. В 1977-1985 гг. IV том был издан вторично в двух выпусках, так как объем материала значительно возрос (обнаружили новые рукописи ученого). Данный том в основном посвящен проблемам сравнительно-исторической морфологии, а также словообразования восточнославянских языков. .» Так был создан фундаментальный труд, составивший эпоху в отечественной филологии. *< Помимо научной, А. А. Потебня на протяжении всей своей жиз-Чн вел преподавательскую работу в Харьковском университете. 7 71  Деятельность А. А. Потебни получила большое признание: в 1877 г. его избрали членом общества любителей русской словесности при Московском университете, в 1887 — членом чешского Общества наук, в 1890 г. — действительным членом общества любителей природоведения, антропологии и этнографии при Московском университете. В 1891 г. Русское географическое общество присуждает ему свою высшую награду — золотую Константиновскую медаль. Его труды изучают не только лингвисты, но и литературоведы и психологи. Умер А. А. Потебня 29 ноября (11 декабря) 1891 г. Имя ученого носит Институт языковедения Национальной Академии наук Украины. Его труды приобрели особую актуальность в наше время. За. Во второй половине XIX в. под знаком психологизма сложился третий период сравнительно-исторического изучения индоевропейских языков — младограмматшм. Его зачинателями были молодые лингвисты лейпцигского университета, поэтому этот период называют также лейпцигским: А. Лескин (1840-1916), К. Бруг-ман (1849-1919), Г. Остгоф (1842-1907), Г. Пауль (1846-1921), Б. Дельбрюк (1842-1922) и др. Они с таким чисто юношеским пылом нападали на концепции старшего поколения компаративистов, что один из его представителей, Ф. Царние, иронически назвал из "младограмматиками" (Jungdrarnmatiker), а К. Бругман сделал это название наименованием своего направления, под которым оно и вошло в науку. В России идеи младограмматизма разделяли Ф. Ф. Фортунатов, В. К. Поржезинский, А. А. Шахматов, И. А. Бодуэн де Куртенэ, А. А. Потебня и др. Программное заявление в этом плане сделали Г. Остгофи и К. Бругман: "Никто не может отрицать, что прежнее языкознание подходило к объекту своего исследования — индоевропейским языкам, не составив себе предварительно ясного представления о том, как живет и развивается человеческий язык вообще, какие факторы действуют при речевой деятельности и как совместное действие этих факторов влияет на дальнейшее развитие и преобразование 72 языкового материала. С исключительным рвением исследовали язы-кя> но слишком мало говорящего человека". Таким образом был провозглашен психологизм младограмматиков. В области сравнительного языкознания младограмматики придерживались следующих положений: 1. Младограмматики ставили совершенно иные цели и задачи пе ред сравнительным изучением индоевропейских языков, что, соот ветственно, меняло и самый подход к их изучению. Главным объек том своих исследований они делали не мертвые древние, а живые, современные, так как они легче, чем мертвые древние языки, подда ются наблюдению и, следовательно, дают больше материала для «скрытия закономерностей развития языка. Впрочем, младограмма тики в своей научной практике были непоследовательны и в проти воречии со своими декларативными заявлениями много внимания уде ляли изучению именно древних языков и занимались реконструкци ей если не индоевропейского праязыка, то его отдельных форм. Главная цель сравнительно-исторического изучения живых языков — установление их историко-генетических связей на базе фонетических соответствий и звуковых переходов. Звуковые переходы констатируются определенными фонетическими законами, которым придавалось исключительно важное значение. Обращение к современным языкам было вызвано так же тем, что стало ясно: реконструируемый праязык можно рассматривать лишь как язык гипотетический, так как с углублением в материалы индоевропейских языков с привлечением новых фактов представление о праформах и прасловах меняется. Так, первоначально полагали, что в праязыке слово, означавшее "лошадь", звучало akvas, потом — ekj-vos. Нельзя утверждать, что это окончательная реконструкция. ' 2. Базой для всякого рода построений в сравнительной грамма тике у младограмматиков в первую очередь являются фонетичес кие законы. Г. Пауль и К. Дельбрюк отмечали: "Понятие "фонетический закон" нельзя понимать в том смысле, в каком мы говорим в физике 73  или химии о законах. Фонетический закон не говорит о том, что должно происходить снова и снова при наличии определенных условий общего характера", он только констатирует "однородность определенной группы исторических явлений". Фонетические законы, во-первых, позволяли обнаружить материальное тождество слов и форм, совершенно не сходных между собою по звучанию. Ведь вначале сопоставлялись слова, близкие по звучанию, и по значению, причем большую роль в сближении таких слов играла интуиция, догадка. Так, например, М. В. Ломоносов соотносил др.-греческое слово geravos и русское журавль, doron и дар. Знание фонетических законов обеспечило необходимые в каждой науке точность и возможность предвидения. Например, из латинского arduns (прямой, крутой) выводится русское слово рост, поскольку сочетание гласных с плавными дает метатезу и удлинение. К. Бругман и Г. Остгоф писали: ".. .каждое звуковое изменение, поскольку оно происходит механически, совершается по законам, не знающим исключений, т. е. направления, в котором происходит изменение звука, всегда одно и то же у всех членов языкового сообщества, кроме случая диалектного дробления, и все без исключения слова, в которых подверженный фонетическому изменению звук находится в одинаковых условиях, участвует в этом процессе". 3. Одно время роль фонетических законов в жизни языка младограмматиками сильно преувеличивалась. Был выдвинут лозунг: "Фонетические законы не знают исключений". Но потом оказалось, что действие фонетических законов ограничено временем и пространством, а такад у каждого закона такое множество исключений, что их уже нельзя было игнорировать, а надо было объяснять. Так были открыты следующие причины отклонений от фонетических законов: а) действие одного закона перехлестнулось с действием другого; б) действие аналогии; в) заимствование: слово попало в данный язык из другого, когда в первом звуковой заксн, под который это слово должно было попасть, перестал действовать. Особенное внимание уделялось аналогии. Г. Пауль подчеркивал, что "аналогия... играет некоторую роль и в области фонетики, но 74 главная сфера её действия там, где одновременно присутствует и значение". Причины воздействия аналогии Б. Дельбрюк видел в следующем: "неизбежность действия аналогии в языке становится очевидной, если уяснить себе, что слова в душе говорящего являются в значительно большей части своей не обособленно, но в тесной связи (ассоциированные) с другими". В данном случае обнаруживается еще одно принципиальное различие между компаративистами старшего поколения и младограмматиками: первые при изучении истории индоевропейских языков и их родства считали, что все, что есть в языке — потомке, является материалом, унаследованным от языка-предка. Младограмматики обнаружили заимствования. Таким образом, согласно младограмматикам, каждое явление в области фонетики есть исторически обусловленный результат действия фонетического закона или же действия аналогии, или же оно — заимствование. Следовательно, фонетическое состояние языка обусловливают 3 фактора: фонетические законы, аналогия и заимствования.
75  ный толчок для развития диалектологии, которая именно у младограмматиков оформилась как самостоятельная отрасль языкознания. 6. Увлечение санскритом, характерное для старшего поколения компаративистов и приведшее к "санскритизации" сравнительной грамматики индоевропейских языков, признание его наиболее древ ним из всех известных индоевропейских языков, заставило полагать, что в праязыке, как и в санскрите, было только 3 гласных: a, i, u. Исследования младограмматиков показали, что система гласных в санскрите — поздняя, что более архаична она, например, в древне греческом языке, что в праязыке было 5 гласных — а, о, е, i, u. 7. Младограмматики обратили внимание на то, что корень и ос нова — это грамматические абстракции, являющиеся продуктом на учного анализа, а не живые явления языка: они никогда не выступа ли и не выступают в живой речи как самостоятельные единицы. В действительности же в реальном языке индивиды имеют дело с целыми словами, а потому образование новых форм надо рассмат ривать как результат преимущественно слияния целых слов. Слабые стороны младограмматизма в сравнительном языкознании:
76 фонетическим законам, этим языкам присущим, однако мало внимания уделялось взаимодействию языков внутри семьи, географически близко расположенных, не говоря уже о воздействии на индоевропейские языки языков других семейств;
36. Всех младограмматиков объединяет критика шлейхеровско-го натурализма, в частности, понимания языка как биологического явления. Для младограмматиков язык — результат человеческой деятельности, т. е. явление социальное, но это декларируемое новое понимание языка не только не подтверждалось их практикой, но и входило с ней в противоречие. Основной упор младограмматики делали на говорящего человека, тем самым, с одной стороны, этот факт дает основание признать младограмматизм одним из направлений лингвистического психологизма, с другой стороны, язык оказывался расчлененным на отдельные речевые акты, имеющие место в речевой деятельности индивида. Г. Пауль писал: "Всякий акт языкового творчества всегда является делом индивида. Правда, одно и то же может быть создано несколькими индивидами, но это не меняет существа акта творчества или его продукта. Никогда не бывает, чтобы несколько индивидов создавали в области языка что-то совместно соединенными усилиями, распределив между собой обязанности. Совершенно иначе обстоит дело в экономической или политической области". Изложенное выше имеет и еще одна лингвистическое следствие: младограмматики единственно правильным методом считали самонаблюдение, так как свою собственную речь, речь индивида, ученый знает лучше всего. 77   Ш: Однако младограмматики осознают ограниченность такого подхода. Г. Пауль отмечает: "Для полного описания состояния языка по существу надо было бы провести наблюдение над всей совокупностью представлений, связанных с языком у каждого отдельного индивида, принадлежащего и данной языковой общности, и сравнить затем между собой результаты отдельных наблюдений. Однако в действительности нам приходиться довольствоваться гораздо менее совершенным описанием, которое значительно удаляется от идеала". Речь каждого индивида специфична. Почему же она носит социальный характер, т. е. оказывается понятной окружающим? Общепонятность индивидуальной речи младограмматики пытались объяснить тем, что психическая деятельность всех людей одинакова, протекает по одним законам, что речевой аппарат у всех людей одинакового устройства и одинаково соотнесен с работой головного мозга и всего организма в целом. Однако такое объяснение нельзя признать удовлетворительным: если законы и условия речевой деятельности людей универсальны, то почему не понимают друг друга носители разных языков? Значит, социальный характер речи индивидов обусловливается отнюдь не общностью работы их психики и речевого аппарата. Однако отзвуки биологизма еще долго встречаются в трудах младограмматиков. Тем не менее Г. Пауль писал:"... сущность речевой деятельности может быть лучше всего понята посредством наблюдения над родным языком". Психологизм младограмматиков проявился также в том, что все они были сторонниками психологического направления в грамматике, т. е. рассматривали предложение как выражение психологического, а не логического суждения. Г. Пауль писал: "Грамматика и логика расходятся между собой прежде всего потому, что становление и употребление языка происходит не на основе строго логического мышления, а в результате естественного и неупорядоченного движения представлений, которые в зависимости от одаренности и образования следуют или не следуют логическим законам". 78 "Психологические и грамматические категории не идентичны". Между сторонниками психологического направления в грамма-досе шел спор относительно того, как получается сочетание представлений, оказавшееся психологическим суждением. р* П Пауль утверждал, что оно — результат соединения (синтеза) !" двух разных представлений: в предложении "Собака лает" нашло Ш выражение соединение двух самостоятельных представлений — Й- представления о собаке и представление о лае. f В. Вундт же считал, что сочетание представлений в психологи-Г ческом суждении — результат расчленения (анализа) одного слож-ного представления (в нашем примере — представление о лающей собаке) на два простых (представления о собаке и представления о лае). А. А. Шахматов же полагал, что психологическое суждение одинаково может быть результатом как соединения двух отдельно взятых представлений, так и разложения одного сложного представления на два простых. Это мнение, несомненно, ближе к истине. Рассмотрев весьма весомый вклад младограмматиков в развитии теории языкознания, отметим их ошибочные положения: 1) отрицание языка коллектива, реальное бытие признавалось лишь за речью индивида; 2) фактически изучался не язык, а речевая деятельность индивидов. Не случайно Г. Пауль подчеркивал: "Истинной причиной изменения узуса является обычная речевая деятельность"; 3) провозглашая язык явлением социальным, младограм-щетки подменяли язык индивидуальными речевыми актами, а потому не могли объяснить их социальную природу; 4) наука о языке Отождествлялась с историей языка; 5) в объяснении языковых явле-$Юй с психологических позиций младограмматики подчас отождествляли языковые категории с психологическими и подменяли вторыми первые. Г. Пауль писал: "... истинным объектом для языковеда являются |се проявления языковой деятельности у всех индивидов в их взаимодействии друг с другом". Таким образом, младограмматизм явился важной вехой в разви-я историко-сравнительного и теоретического языкознания, он щРился точкой отсчета для практически всех последующих направ-|Риий языкознания. 79   Лекция № 7 Я зыкознание конца XIX — начала XX в,1. Возникновение социологии языка.
1. Социологическое направление в языкознании утверждается в борьбе против индивидуально-психологического и натуралистического понимания сущности языка. Социологическое направление не возникло сразу как единая школа, а развилось в результате различных подходов к изучению проблемы языка и общества — проблемы, которая интересовала языковедов с древнейших времен. Во второй половине XIX в. сторонники психологического направления начинают осознавать тот факт, что языковая семантика является не индивидуально-психологическим, а социально-психологическим явлением. Поэтому язык должен рассматриваться в связи с обществом, его социальным изучением, в связи с социальной дифференциацией языка. Лингвистический интерес к социальной природе языка раньше всего и наиболее определенно обозначился во Франции. Работа П. Лафарга "Язык и революция" (1894 г.), написанная под влиянием идей марксизма, была для своего времени выдающимся явлением. Это было первое лингвистическое исследование, в котором различие социальных вариантов французского литературного языка на рубеже XVIII-XIX столетий — "классовых", по терминологии П. Лафарга, языков аристократического Версаля и буржуазного Парижа, — было не только зафиксировано, но и объяснено как следствие и отражение общественных противоречий эпохи французской буржуазной революции. 80 Заслуга французской социологической школы в языкознании, созданной А. Мейе (учеником Ф. де Соссюра) и его последователями, состояла в том, что социальный аспект изучения языка впервые был '•' введен в науку как существенный и необходимый. Выдвинув тезис о социальной природе языка, А. Мейе убедительно показал, что конечной причиной изменения значения слов деляются не внутренние сдвиги в контексте и не психологические процессы как таковые, а стоящие за ними социальные факторы: - изменение реалий, обозначаемых словом (например, пере стройка в строительстве и как политическое явление); - изменение исторических условий употребления слова (до кон ца 90-х гг. XX в. слово мэр было для нас экзотизмом, обозна чающим главу городского управления в Западной Европе; гра доначальник занимал ту же должность в дореволюционной России, т. е. слово было архаизмом, сейчас оба слова пере шли в активней словарный состав русского и украинского языков); - употребление слова в более широких или в более узких кругах общества (например, с конца XX в. лагерная и тюремная лексика широким потоком хлынула в нашу речь (бомжи, зэки, шмонать и т. п.), иногда стремясь к терминологичности (беспредел). А. Мейе была показана связь между развитием цивилизации и изменениями в составе словаря, между интеллектуальным прогрессом и переосмыслением или возникновением новых грамматичес-№х форм и категорий. > К этому периоду, который иногда определяется как период кризиса в языкознании, относится создание новых лингвистических школ, находящихся в разной оппозиции к младограмматизму. К ним относятся школа "слов и вещей", с которой был связан Г, Шухардт, возглавляемая К. Фосслером школа эстетического идеализма и оформившаяся несколько позднее так называемая неолин-, Овистика. г Все эти школы имеют общие точки соприкосновения, особенно :: ^критике младограмматических доктрин, но вместе с тем облада-{ *■ и рядом своеобразных черт. 81  2. Социальная природа и обусловленность языка получили своеобразное истолкование в школе К. Фосслера, носящей название эстетического идеализма (название направления связано с названием программного сборника статей "Idealististische Neuphilologie", 1922 г.) |