Лекция 1 Понятие гражданского процесса Гражданский процесс это следующая ступень знания материального закона
 Скачать 0.85 Mb.
|
|
В основе процессуального правопреемства лежит не переход права, а переход интереса. Статья 3 ГПК. Право на обращение в суд: 1. Заинтересованное лицо. Вспомним сюжет с квартирой (дефект в витраже). Судья Горсуда тогда совершенно правильно спросил: а не поедете ли Вы на эти деньги на Канары, вместо того, чтобы отремонтировать витраж? А потом следующий собственник поедет на эти деньги на Багамы и так далее. В деталях – у женщины: 1. Ремонт погиб, 2. Съём другого жилья, 3. Непосредственно ремонт витража («основное требование») – все эти 3 требования она заявила. В каком из этих трёх требований новый собственник станет её правопреемником? Ремонт точно её, он не перейдёт. Расходы на другую квартиру (съёмную) – тоже её. Всё это – её личный вред. А вот требование по возмещению вреда в натуре (по устранению причины протечки, требование ремонта витража) – в нём новый собственник станет её правопреемником. И дело даже не в том, что он собственник, а дело в том, что к нему перейдёт интерес в нормальном использовании вещи, право требования ремонта витража. И каждый новый собственник станет преемником в интересе, защищаемом этим иском. А Кодекс (ст. 44 ГПК) связывает правопреемство с переходом права. А мы уже несколько раз успели сказать: ст. 3 ГПК – основа процесса – это интерес. Идёт интерес – идёт и процесс за интересом. А привязка в Кодексе к переходу права, поэтому мы в прошлый раз так и записали: процессуальное правопреемство это отражение материального правопреемства. А вообще – то процесс идёт за интересом. Интерес в устранении протечки первого и последующих собственников остаётся одним и тем же – нормальное использование вещи. По сути, мы сейчас заложили мину под ст. 44 ГПК: она говорит: прежде чем оформить процессуальное правопреемство, убедитесь в переходе материального права. Усугубим. Иванов предъявил иск к Петрову о взыскании долга по договору займа. Вдруг Сидоров обратился в суд с просьбой заменить истца Иванова на самого себя (Сидорова), потому что, по утверждению Сидорова, состоялась цессия – Иванов уступил право Сидорову. Созывается заседание, обсуждается вопрос о процессуальном правопреемстве – Сидоров просит пустить его в процесс. Сразу поставим вопрос: может ли Сидоров обратиться с таким ходатайством? С ходатайством к суду могут обратиться участники процесса. Сидоров не является лицом, участвующим в деле (в отличие от Иванова и Петрова). Вернуть Сидорову заявление и сказать, чтобы он больше не приходил? Между прочим, к стыду нашему, так и пишут. Это неверно. Обратиться в суд может всякий, у кого есть интерес, безотносительно к процессуальному статусу. И если читать ГПК так, что обратиться в суд может только тот, у кого есть статус, то мы не пустим в процесс того, у кого есть интерес, а это неправильно. Сидоров, имея интерес, безусловно может обратиться в суд. Но Иванов может сказать, что подпись под цессией не его. Или что он подписывал, но было насилие. Или она ничтожна, т.к. противоречит закону. Пусть это будет АО «Иванов и компания», которая скажет, что да, мы подписывали эту цессию, но директор вышел за пределы полномочий (это была крупная сделка, а директор не одобрил её на общем собрании акционеров). Другими словами, вопрос стоит так: разрешая вопрос о правопреемстве, может ли быть разрешён спор о праве между правопреемником и правопредшественником? Речь идёт о том, состоялось ли в действительности материальное основание перехода права. Сидоров говорит «да», Иванов – «нет», по различным причинам, которые не важны сейчас. Это матрёшка – спор в споре о праве. Слушается дело между Петровым и Ивановым, и вдруг приходит Сидоров и начинается спор между Сидоровым и Ивановым. Должны ли мы сказать: «Петров, идите отдохните пока, мы должны выяснить спор между Сидоровым и Ивановым, кто у кого что украл и т.п.»? Удвоение спора о праве. Форма правопреемства (ст. 44 ГПК) бесспорная? Мы допускаем правопреемство только когда оно бесспорно, или и тогда, когда оно сопряжено с разрешением спора? Закон бог знает как сформулирован, из него ничего не понятно. Способно ли перейти право, являющееся предметом судебного разрешения, без санкции суда? В примере Сидоров сказал: нельзя не пускать меня в процесс, потому что у вас Иванов истец ненадлежащий. И если вы ему присудите победу, то как же моё право? А судья ответил: не нужно нам тут такой чехарды. После Вас может прийти Михайлов, Николаев и пр. Материальная цессия оставляет желать лучшего до тех пор, пока она не санкционирована судом. Если суд на основе этой цессии не осуществил правопреемство, то право осталось за Ивановым. Можно ли передать право (распорядительная цессия), являющееся предметом судебного осуществления, иначе как перед лицом суда? Должны ли мы сказать: если вы передаете право, являющееся предметом судебного разбирательства, то эта распорядительная цессия должна совершаться в зале суда и только тогда она состоится? Удвоение спора. Обязательственную можно подписывать вне суда, но распорядительную извольте представить на судебное санкционирование. Иначе якобы там, до и вне процесса право перешло, а суд не санкционировал правопреемство. И тогда вопрос: кто же надлежащий истец-то? У кого же право-то в таком случае? В процессе остался Иванов, а где – то гуляет Сидоров, который говорит, что право у него. Усугубим. Мы говорим: Сидоров, нам не нужно 2 спора о праве, мы отказываем в правопреемстве, гуляйте. Сидоров говорит: в ГК не написано, что цессия не состоялась, если она не одобрена судом. По ГК право у Сидорова, как он утверждает. И он говорит: раз я считаю, что право ко мне перешло, а вы правопреемство отказываетесь оформлять, я предъявлю иск как третье лицо с самостоятельными требованиями. Может ли конкурировать правопреемство с иском третьего лица с самостоятельными требованиями? Когда Сидоров говорит: да и не надо мне правопреемство, я считаю, что право у меня и вступаю в процесс как третье лицо с самостоятельными требованиями. Может ли Сидоров выбирать: пойти ему по пути правопреемства, или вступить в процесс как третьему лицу с самостоятельными требованиями? Если это допустить, то будет уничтожено процессуальное правопреемство вообще. Такую конкуренцию допускать нельзя. Тогда вообще не нужно правопреемство, право перешло, значит иди в процесс как третье лицо с самостоятельными требованиями. Усугубим. Теперь поговорим про ответчика. Иванов предъявляет к Петрову иск о взыскании долга по договору займа. Петров говорит: я всё вернул, обязательство прекратилось, долга нет. Иванов говорит: ничего ты не вернул. Сидоров приходит и говорит: мне тут право уступили на взыскание долга с Петрова, замените – ка Иванова на меня. Иванов говорит: ага, я действительно продал ему это право (на стороне истца спора нет). Но Петров говорит: подождите, я вступил в дело и сказал, что этого права нет вообще. Как они могут говорить, что они уступили право? Что они уступали? Я же погасил долг. Этой цессии нет потому, что по ней нечего передавать, я отрицаю существование права. Если вы сейчас оформите правопреемство (а по закону в основе процессуального правопреемства лежит материальное правопреемство), то вы придёте к выводу, что материальное право есть и оно перешло, тем самым предрешив исход дела. И тут мы чувствуем, что мы вообще никогда не сможем применить никакого правопреемства, потому что мы не знаем, что там с материальным правом (существует ли то право, которое переходит). И узнаем мы это только тогда, когда вступит в законную силу судебное решение. Но только когда оно вступит в силу, никому уже не нужно будет это правопреемство. И возникает вопрос: а что же там переходит-то? Понятно, что материальное право. Но чтобы право перешло, хотелось бы иметь уверенность в том, что оно в принципе есть. Круг замкнулся. Мы последовательно пришли к отрицанию ст. 44 ГПК: это неправда, что в основе правопреемства лежит переход права. Усугубим. Иванов предъявляет к Петрову иск о взыскании долга по договору займа. Цена иска 100 рублей. Сидоров приходит и говорит: право было уступлено, у нас цессия. Мы заменяем Иванова на Сидорова. Рассматриваем дело, и Сидоров в итоге выигрывает только 50 рублей. Выяснилось, что право, которое перешло по договору купли-продажи имущественного права в действительности существует только на 50 рублей. В каком же размере перешло право? Когда заключали договор, уступали право на 100, но в действительности оно существует только на 50. А теперь переложим это на язык ГК: цедент отвечает за действительность, но не отвечает за исполнимость. А вопрос в том, что когда Сидоров предъявит иск к Иванову и спросит у него, что за фуфло он подсунул ему, Иванов ему ответит: надо было лучше вести дело – я бы вёл дело – отыграл бы все 100. А твои адвокаты пропускали лекции (а потом ничего не поняли в конспекте, который попросили у товарища по потоку) и плохо вели дело. И вдруг выяснилось, что всё это связано с проблемой объективной/формальной истины (результат состязательного свободного противоборства: какое право в действительности существует – с одной стороны, все участники процесса знают, что на 100, но доказать удалось лишь на 50. И победила формальная истина). Будет отвечать Иванов перед Сидоровым за действительность уступленного права? Будь истина объективная, то мы бы сказали: наши суды устанавливают то, что было на самом деле. И раз в силу вступило решение суда, то в действительности то, что ты мне подсунул как бы на 100, существовало только на 50. «И ты, дрянь такая, ответишь за это». А если суды устанавливают то, что есть результат состязательного противоборства, то это в том числе – расторопность, умения, навыки и дорогие адвокаты. И твои проблемы, Сидоров, что ты смог доказать только на 50. Так в итоге: на сколько – на 100 или на 50 – состоялась цессия? Мораль: неправда, что в основе процессуального правопреемства лежит переход материального права. Чтобы переходило право, нужно знать, что оно есть. А чтобы знать, что оно есть, нужно разрешить дело по существу. Пока нет решения суда, мы и не знаем, есть ли право. Да и ответчик ещё говорит: вы издеваетесь? Я говорю, что права нет, а вы на моих глазах оформляете правопреемство? Ведь в его основе – материальное право! Значит неверно, что в основе правопреемства лежит переход материального права. А что в основе? Переход интереса. Не право переходит, а интерес. Усугубим. Деликт. Столкнулись машины. Предъявлен иск о возмещении вреда. По ходу рассмотрения дела истец получил страховое возмещение. ОСАГО, КАСКО и всякая фигня. Произошла суброгация. По суброгации право требования перешло к страховой компании. Но истец не сообщил об этом суду. И страховая не сообщила. Суд и не знает, что была суброгация, он рассматривает с первоначальным истцом дело, и более того – присуждает ему победу (вред-то причинён, деликт был, ДТП было). Дело по апелляции ответчика поступает в суд 2-ой инстанции. И тут истец говорит: да, а кстати, вообще-то надо меня заменить на страховую по суброгации, я же получил страховое возмещение. Ст. 44 ГПК: правопреемство допускается в любом положении дела. Казалось бы, апелляция и апелляция, надо там и осуществить правопреемство. И дальше рассматривать дело с участием страховой компании. Можно ли оформить правопреемство в апелляции, если основания для него возникли в первой инстанции? Так сказать, исправить незаконное решение суда правопреемством? Казалось бы: конечно можно, написано же в 44-ой: во всяком положении дела. Если мы осуществим правопреемство в апелляции, то мы оставим решение в законной силе. А это означает, что мы признаем его законным и обоснованным. Между тем, в момент, когда суд выносил решение, истцу право уже не принадлежало – оно уже принадлежало в этот момент страховой компании. Спрашивается: было ли такое решение законным и обоснованным? Нет конечно, оно было незаконным и необоснованным. Суд первой инстанции, уйдя в совещательную комнату, присудил право тому, кому оно в действительности уже не принадлежало. Незаконное и необоснованное решение нужно отменять. Замена уже в апелляции истца А на истца Б – это исправление дефекта законности в апелляции. Можно так делать, или нет? Пойдём дальше. Действия правопредшественника обязательны для правопреемника. Какие действия? Любые или только те, которые правопредшественник совершал и мог совершить до возникновения основания для правопреемства? Продолжаем пример. В силу суброгации истец должен был уйти из процесса, но он не ушёл, и не сказал суду, что уже получил все деньги, он остался в деле. А после этого взял – и уменьшил размер исковых требований. Получил уже 100 от страховой, а потом к ответчику уменьшил до 70 (добрый потому что). И суд первой инстанции взыскал в размере 70, а не 100. В апелляции мы поменяем истца А на истца Б. В апелляции страховая станет истцом на 100 или на 70? Действия предшественника обязательны для преемника. Страховая, конечно, недовольна. Такое уменьшение свяжет страховую компанию? Или не будет являться для неё обязательным? Правопреемство процессуальное нужно совершать немедленно, как только для него возникли основания. Если его немедленно не осуществить, неизбежно возникает вопрос: а будут ли действия предшественника для преемника обязательными, совершённые им тогда, когда уже возникли основания для правопреемства. Он должен был уйти, но остался и навалял там (заявил парочку ненужных экспертиз, уменьшил исковые требования). И страховая может резонно сказать: отыграем-ка процесс до того дня, когда возникли основания правопреемства. И всё, что было до этого дня, для меня обязательно. А всё, что было после – это меня не касается. Процессуальное правопреемство – это вещь в себе. Если на него смотреть с позиции ст. 44 ГПК (классическая точка зрения), то будет больше вопросов, чем ответов – все эти примеры про залог, вопросы о том, что переходит по договору купли – продажи, да и вообще, что делать с тем, когда ответчик говорит: да нет такого права, как оно вообще могло перейти? Тут можно сказать, что в основе процессуального правопреемства интерес к процессу переходит, но это особо не спасает. И вообще можно думать о том, что предметом обязательственной цессии в отношении имущественного права, которое является предметом рассмотрения суда, является не право, а процесс. «Продаю тебе процесс, который я возбудил на 100. Не право тебе продаю на 100, а процесс на 100. И имей в виду: процесс у нас состязательный, с формальной истиной. Так что я тебе ничего не гарантирую на тот счёт, выиграешь ты на 50 или на 100. Вот если бы я тебе уступал право на 100, то я бы и отвечал за это. А я тебе не право продаю, а процесс. Хочешь – покупай». А можно таким образом вообще дойти до последовательного отрицания процессуального правопреемства вообще. «Ещё не хватало – процессы продавать. Можно и так поставить тезис: начался процесс – всё, уступать ничего нельзя. Выиграешь - уступай». То, что мы сейчас сказали, справедливо для сингулярного правопреемства (для цессии, например). А как быть с универсальным правопреемством? Вот предъявил Иванов иск и умер, не дожидаясь решения суда. Наследники точно унаследовали процесс, и им ещё предстоит доказать, что право есть. Поставим вопрос так: вот скончался истец. Закон говорит: ст. 215 ГПК. Обязанность суда приостановить производство по делу. Суд обязан приостановить производство по делу в случае: смерти гражданина, если спорное правоотношение допускает правопреемство, или реорганизации юридического лица, которые являются сторонами в деле или третьими лицами с самостоятельными требованиями. У нас, например, договор займа. Иванов умер, и мы приостановили производство по делу до вступления в дело наследников. Все знают, что срок на вступление в наследство – 6 месяцев. Нарисовались наследники. Надо вынести определение о правопреемстве. Вопрос: подчинено ли правопреемство на стороне истца принципу диспозитивности? (Должны ли мы спросить наследников, хотят ли они вступить в это дело?). Правопреемство на стороне ответчика не подчинено диспозитивному началу (его вступление в процесс – это исключительно власть суда). С истцом иначе, там диспозитивное регулирование. Вроде бы, нельзя не загнать их в процесс, ведь процесс надо закончить. С другой стороны, нельзя загнать их в процесс, ведь истцовая сторона диспозитивна. Вот если бы вы вступили в дело в качестве истцов и отказались от иска, мы бы прекратили производство (откроем ст. 220 ГПК – абз. 4 – «если истец отказался от иска – суд прекращает дело»). Но чтобы стать истцами, вам надо сначала оформить правопреемство, и пока его нет, вы не истцы. А если вы не даёте согласие на правопреемство, то тогда процесс без истца, а что это за процесс такой? И в законе нет выхода из такого процесса, нет такого основания: «прекратить дело, потому что нет истца». При том, что материальное право есть и перешло в порядке наследственного правопреемства – они же наследники и унаследовали все права наследодателя. «Нам процесс сейчас ни к чему. Нам бы дело ваше сейчас отправить в мусорную корзину, а потом, когда руки дойдут – предъявить иск снова». Ответчик говорит: вы издеваетесь? Рассматривайте дело по существу. И побежало по кругу. Вернёмся к этому вопросу ?ответ см. в теме «Иск». Это была тема под названием «Правопреемство». То ли надо прийти к выводу, что предметом цессии является процесс, а не право… Рената: в доктрине ГП такие цессии относят к рисковым сделкам. Ну тогда нам важно подчеркнуть: неправильно, что в основе процессуального правопреемства лежит переход материального права. В основе процессуального правопреемства лежит переход интереса. И вообще есть сюжеты, когда право на иск может перейти раньше, чем само субъективное право, защищаемое этим иском. Обратное влияние процессуальной формы на материальное право – вот что мы сегодня увидели. Вообще так можно дойти, что цеденты не отвечают перед цессионариями. Те при случае всё свалят на неграмотное ведение дела. Свидетели лгут, эксперты подкуплены. Кто на сколько выиграет, в итоге, получается. Информационное письмо № 120 (по цессии). Можно уступить неустойку отдельно, отдельно убытки (в части, не покрытой неустойкой), и отдельно основной долг. Но в доктрине: часть процесса уступить нельзя, только целиком, т.к. процессуальное правопреемство универсально. Процесс можно унаследовать только целиком – так написано во всех учебниках. Это только материальное право можно на части делить. Нельзя унаследовать только первое, пятое и десятое процессуальные действия. «Одним словом, теория процессуального правопреемства, очевидно, нуждается в разработке». Итак, в связи с темой «Стороны» было изучено процессуальное правопреемство, замена ненадлежащей стороны, соучастие. Стороны – самые главные субъекты процессуальных правоотношений, это лица, от имени которых ведётся процесс. |