Все темы. Лекция по дисциплине История и философия науки

• Название: Лекция по дисциплине История и философия науки
• Дата: 27.01.2023
• Размер: 1.24 Mb.
• Имя файла: Все темы.docx
• Тип: Лекция; #908092
• страница: 45 из 50

Научный факт

Понятие «факт» (лат. factum – сделанное, совершившееся) интуитивно видится настолько тривиальным, что нередко его используют как эписте- мологическое априори. Д. Юм констатировал, что все объекты, доступные человеческому разуму могут быть разделены на два вида: на отношения между идеями и факты. Диалектическое единство этих двух элементов замечено У. Хьюэллом: «Истинная теория – это факт, а факт – это знакомая теория. То, что является фактом в одном аспекте, теория в другом. Наиболее сложные теории, если они твердо установлены, являются фактами; простейшие факты включают что-то от теории. Теория и факт соответствуют в определенной степени идеям и ощущениям по природе их противоположности». Вся познавательная жизнь человека, по словам Б. Рассела, является с биологической точки зрения частью процесса приспособления к фактам, подразумевая в данном случае под таковыми все происходящее в мире. «Мир определяется фактами. Мир есть факты в логическом пространстве», – пишет Л. Витгенштейн. У него «факт» – категория-маркер действительности и наших знаний о ней. С данным утверждением не согласен К. Поппер, считая его следствием наивного реализма. Мир не состоит из фактов в том же смысле, как он состоит из четырехмерных процессов и трехмерных вещей. Факты – «это реальность, фиксированная дескриптивными утверждениями». Это логико-лингвистический «реферат», отличный от оригинала – «книги природы». Дж. Сантаяна констатирует: факт – имя для определенного, бросающегося в глаза свойства природного мира или события, которое, как предполагается, происходит в физической среде, будучи модусом субстанции. Определение С. В. Илларионова: «Факт – это элемент реальности, ставший достоянием нашего знания, или иначе: факт – это знание настолько достоверное, что мы можем отнести его к самой реальности»¹.

Дж. Остин прослеживает историю слова «факт», которое вошло в лек- сикон в XVII в. и означало либо подвиг, либо преступное деяние. В сле- дующем столетии оно приобрело общий характер и стало указывать на то, что уже произошло, что имеет место в мире. Факт приобрел универсальное онтологическое звучание. Связь между фактом и знанием, тем более фактом и истинным высказыванием, обнаружила себя только в XIX в. «Факт» – противоречивая интенсиональная сущность, обусловленная ком- муникативным контекстом², – резюмирует Остин.

Д. Вуттон считает, что понятие «факт» получило распространение благодаря трудам Б. Паскаля и Т. Гоббса. В 1663 г. Лондонское королевское общество объявило своей официальной целью установление новых фактов. Их уже отличали от субъективных и пластичных явлений (phenomena) и вещей (res), которые «существуют без слов» и не являются истиной. С другой стороны, мы обращаемся с фактами так, словно они эквивалентны вещам. Понимание фактов двояко: то мы считаем их вещами и самой реальностью, то убеждениями или утверждениями о реальности. Как реальность, факты не могут быть истинными или ложными, как утверждения – могут. Это противоречие трудно разрешить. Факт вмещает в себя два мира, причем берет из обоих лучшее. Это качество делает факты первичным материалом науки, которая является сплавом реальности и культуры. «Факты и наука предназначены друг для друга»³.

Обнаруживается, минимум, четыре значения факта. Во-первых, факт – некоторый элемент, выделенный из чувственного восприятия. Во-вторых, суждение, интерпретирующее то, что нам дано в опыте. В-третьих, суждение, которое истинно утверждает неизменное следование или конъюнкцию характеристик. В-четвертых, термином «факт» обозначаются вещи, бытийствующие в пространстве-времени, и отношения между ними. В силу наличия вещей и отношений, суждения о мире и становятся истинными. «Быть фактом» тождественно «существовать»: факты имеют место и вос- принимаются очевидными благодаря чувственному опыту. В достижении фактов в четвертом смысле, утверждают М. Коэн и Э. Нагель, заключается функция гипотезы. Нет четкой границы между фактами и гипотезами, во время научного исследования статус суждения может изменяться от ве- роятностного к категорическому, от факта к гипотезе и наоборот¹. Данная связь обнаруживалась и А. Айером. Он считал, что все пропозиции (выска- зывания), имеющие фактуальное содержание, являются эмпирическими гипотезами. Их задача – «обеспечить правило предвосхищения опыта»². Такой вывод является дискуссионным. В отличие от гипотезы, фактуальное высказывание претендует на безальтернативность. Факт отличается инвариантностью (пусть и относительной) и устойчивым значением. Но он всегда оставляет, по словам П. Фейерабенда, «свободу теоретизирования».

Переходя на теоретический уровень, факт утрачивает гносеологическое «лидерство». Гипотезы и теории зависят не только от фактов, но и от традиции, к которой принадлежит ученый. От математического аппарата, которым он владеет, от его вкусов, эстетических взглядов, от мнений его друзей и других элементов, которые существуют не в фактах, а в мышлении теоретика и, следовательно, носят субъективный характер. Нет набора «железных» фактов, окончательно ниспровергающих теории, как нет истинных теорий, которые эти факты объясняют. Один и тот же факт способен породить несовместимые теории³.

И. Лакатос, в свою очередь, доказывал, что не может быть расхождений между теорией и фактом, никакая теория не запрещает ничего заранее, одна теория не в состоянии исчерпывающе раскрыть и предсказать факты. Однако факты, будучи эмпирическим базисом, способны заявить: «Теории несовместимы». Может иметь место конфликт интерпретативной теории, в рамках которой рождаются факты, и теории объяснительной. Но, и здесь, отмечает Лакатос, все не так просто: проблема в том, какую теорию считать интерпретативной, то есть обеспечивающей «твердо установленные факты», а какую – объяснительно-гипотетической Лакатос противник монотеоретизма, в котором факт – достояние одной правильной теории. В его плюралистической модели несколько дедуктивно-организованных теорий спаяны вместе. Это позволяет, сохранив опыт в качестве «беспристрастного арбитра», сделать познание «менее догматичным, хотя и менее быстрым, и менее драматичным»⁴.

Итак, знакомство с «фактом», говорит о том, что это сложное понятие. Его референт находится на пограничье онтологии и гносеологии, является связующим звеном между эмпирией и теорией.

Научный факт, в отличие от факта обыденного, фиксирует не просто данные (событие, положение дел, результат деятельности), но нетривиаль- ные, значимые, сепарированные данные. Они получены из легитимирован- ных научным сообществом источников, адаптированы для нужд теории с помощью специальных способов, технических средств, языковых форм. Факт вписан в широкий научный контекст. Для него характерна методоло- гическая приемлемость, теоретическая значимость и функциональность, онтологическая универсальность. Факт типичен, экстраполируем на сово- купность однородных случаев, не замкнут в своем элементарном содер- жании, нагруженном случайностями и несущественными деталями «Науч- ный факт репрезентативен в том смысле, что он репрезентирует всегда больше, чем содержится в непосредственном единичном наблюдении или испытании. Он представляет собой целый класс (потенциально бесконечный) ситуаций и эффектов подобного же типа»⁵.

Наиболее надежный и простой способ фиксации фактов – их восприятие с помощью органов чувств. В данном случае, факты, казалось бы, противостоят рациональным по своей природе гипотезам и теориям. Однако в научном познании такая оппозиция несостоятельна по причине диалектического взаимодействия эмпирического и теоретического уровней познания. Благодаря фактам рождаются новые понятия, формулируются законы природы, но осмысливаются факты в рамках теории. Они отражают реальность, однако эпистемологическое ее усвоение реализуется в рациональной программе. Проверка теорий осуществляется с помощью экспериментально установленных фактов, но объекты опыта порождает теория. Она выступает в качестве когнитивного «фильтра». Поиск новых фактов начинается в формате рационального мышления, продуцирующего проблемы. Факты независимы от субъекта, но только им описываются и объясняются. В том числе с помощью «базисных предложений» (термин К. Поппера) – дескрипций легко наблюдаемых состояний физических объектов. Предложения «накладываются» на состояния, сравниваются с фактами и интерсубъективно проверяются.

Познание без фактов невозможно. Общепринято, что истинным является то утверждение, которое соответствует фактам. На эмпирическом уровне осуществляется получение, подтверждение фактов, их обработка, анализ, классификации, обобщения. На уровне теории факты – предмет дискурса, здесь они интерпретируются, объясняются, прогнозируются.

С точки зрения неопозитивистов, наука опирается не на факты как таковые, а на протокольные предложения, описывающие их. Факты представляют не всю действительность, а только ее наблюдаемый сегмент. Вещи и события в их целостности мы анализировать не можем, доступными являются лишь результаты достоверных наблюдений. Вопрос об истинности

относится не к фактам как таковым, а к высказываниям о них. Р. Карнап предлагает эксплицировать термин «факт», как относящийся к определенному роду суждения. «Предложения являются фактическими, если и только если имеется, по крайней мере, одно описание состояния, в котором оно выполняется, и, по крайней мере, одно, в котором оно не выполняется»¹.

Смысл, считает Карнап, схватывается и без знания фактов. Экстенсиональный сегмент познания выполняется только тогда, когда он фактически наполнен. Если истинность формальных пропозиций логики и математики устанавливается априори, то истинность фактуальных пропо- зиций может быть удостоверена чувственным опытом. Предложение фак- туально, считает Айер, если, и только если оно верифицируемо, т. е. ученый знает, какие наблюдения при определенных условиях привели бы его к принятию некоторой пропозиции как истинной или к отбрасыванию ее как ложной. Философские пропозиции не являются фактуальными, ибо ничего не говорят о физических или ментальных объектах. Такие пропозиции Айер называет «лингвистическими». Они – разновидность формальных пропозиций и выражают определения или их формальные следствия².

Фактуальные высказывания отличаются не только от философских пропозиций, но и от номологических высказываний. Последние по коли- честву являются общими, в их структуре присутствуют понятия, указы- вающие на идеализированные объекты, которые не поддаются опытному освоению. Фактуальные высказывания – преимущественно единичные, описывающие сингулярности, но вписанные в некоторую систему. Сингу- лярности верифицируются с помощью наблюдения, эксперимента, измере- ния. Сложно найти однозначную логическую форму фактуального выска- зывания. Ученый интуитивно определяет, какая пропозиция в рамках той или иной теории – фактуальная. Любое единичное или частное высказывание детерминировано контекстом, включает общие и абстрактные понятия, подвержено уточнениям и т. д. Наконец, факт репрезентируем с помощью формулы или графика. Структуру научного факта можно представить с помощью формулы с трехместным предикатом: А – В (x, y, z). Читается: А есть В, с позиции x, в условиях познания y, используя способы познания z.

Б. Рассел отстаивает тезис о нейтральности фактов по отношению к высказываниям. Ранний Рассел утверждает: «Факт принадлежит объектив- ному миру» и не «создается мыслями», «с каждым фактом соотносятся две пропозиции, одна – истинная, а другая – ложная». К.-О. Апель видит здесь порочный круг: «Истинная пропозиция – это то, что соответствует факту, а факт – это то, что соответствует истинной пропозиции»³. Поздний Рассел уходит от теории соответствия и определяет «факт» как то, что в настоящий момент является наиболее обоснованной верой. Факт несводим исключительно к данным чувственного восприятия и характеристикам самого объекта. Он включает в себя элементы обоих. «Все факты, в том числе и основанные на «твердых» чувственных данных, имеют не только индивидуальную, но и социальную природу; они принадлежат знанию человечества, а не отдельному человеку или абсолюту»⁴, – резюмирует идеи Рассела С. В. Никоненко. Рассел считает, что отношение соответствия факта и предложения многозначно. Обнаруживается множество случаев, когда нет возможности указать на сингулярные факты. Например, высказывание «В эпоху энеолита жители поселения у современного села Триполье занимались расписной керамикой» имеет высокую степень правдоподобия, но мы не можем назвать, ни одного конкретного жителя или зафиксировать события, связанные с производством расписной керамики. Следовательно, не обязательно знать единичные факты, если высказывание касается всех фактов подобного рода.

Типы фактов:

1. 
   Факты естествознания, логики и математики, исторические факты.
   
2. 
   «Атомарные» (условно не разложимые факты; минимум опытно фиксируемого положения дел) и «молекулярные» (составные, конъюнкция взаимосвязанных событий, «растянутых» во времени).
   
3. 
   Факт-агент (то, что произошло в результате чьих-то действий) и без- личный факт (то, что произошло по естественным причинам).
   
4. 
   Первичные – исходные факты, не зависящие от теории (например, отклонение пламени свечи, помещенной Фарадеем между полюсами магнита или полоски в камере Вильсона). Вторичные – это факты, интерпретируемые в рамках некоторой теорией. Третичные – интерпретируемые вторичные факты и т. д. Другими словами, истолкования и оценки фактов сами становятся таковыми и подлежат критическому анализу. Естествознание оперирует преимущественно фактами высокого порядка так, как будто это факты первичные.
   
5. 
   «Странные» и «обыденные» факты (терминология Л. Дастон). Непо- рочное зачатие или чудодейственные свойства лезвийной мази относятся к первому типу. Они остаются в ареале проблемной фактичности и сейчас. Открытие Америки или изобретение воздушного насоса Р. Бойлем тоже первоначально вызывали удивление и споры. В процессе эволюции знания они приобрели статус понятного, доступного для понимания события.
   

6. 
   Объективные обнаруживаемые материальные факты («Остров Петра I покрыт льдом»), институциональные объявляемые факты («В Совет Безопасности ООН входит пять постоянных членов»), конвенциональнолингвистические устанавливаемые факты («Вчера был понедельник, 8 марта 2021 г.). Второй и третий типы – взаимосвязаны, ибо «для институциональных фактов особую важность имеет лингвистический компонент, который является частью установления факта и создания «институциональной действительности»¹.
   
7. 
   Если в теории присутствуют ненаблюдаемые объекты, наряду с наблюдаемыми фактами, предположительно, имеются и ненаблюдаемые.
   

В понимании природы научного факта сложилось две установки: фак- туализм и теоретизм. Фактуализм характеризуют следующие положения: 1) факты объективны и автономны по отношению к теории; они трактуются, прежде всего, как события, имеющие местоположение в пространстве в определенный момент времени; 2) если факт понимается как чувственный образ, то он не зависит от концептуально-лингвистических средств теории; 3) факт психологически нейтрален. В теоретизме отстаивается: 1) привязка факта к имеющим место в теории онтологическим допущениям; 2) невоз- можность элиминации антропных, социально-культурных аспектов; 3) ме- тодологическая и логико-лингвистическая детерминированность факта. Положение о «внешней» нагруженности фактов – одно из ключевых рас- хождений между нео- и постпозитивизмом (Л. Флек, Т. Кун, Н. Р. Хэнсон, П. Фейерабенд). Флек, исследовав историю понятия «сифилис» в контексте связи референта данного понятия с открытием серологической реакции А. фон Вассермана, продемонстрировал, что факты науки есть исторически обусловленные и даже отчасти иррациональные идеальные конструкции. Они имеют «коллективно-мыслительную» природу, подвержены многочисленным адаптациям и трансформациям. На вопрос, как возникает факт, Флек отвечает: «Вначале сигнал сопротивления в первоначальном хаотичном мышлении, затем определенное мыслительное ограничение и, наконец, форма, которая воспринимается непосредственно. Факт – это всегда определенное событие в контексте истории мысли и всегда является результатом определенного стиля мышления»².

Итак, в теоретизме онтологический аспект факта уходит на второй план, ценность эмпирической проверки преуменьшена; знания о факте являются релятивными и контекстуальными; факт, скорее, конструкция, чем независимый элемент мира. Фактуализм склоняется к реализму (порой – наивному, граничащему с механицизмом и редукционизмом), минимизирует эпистемологическую составляющую факта.

Фиксация научного факта в форме повествовательного предложения предполагает его истинностную определенность. В идеале научный факт, как когнитивная единица: 1) не должен приниматься на веру, 2) подвержен методологическому контролю, 2) имеет теоретическую нетривиальную значимость, 4) онтологически незамкнут и, как правило, делим, 5) структурирован, и как следствие, имеет потенциальную репрезентативность,

6) функционирует как инвариантный.