Данилевский И.Н. - Древняя Русь глазами современников и потомков. Литература по гуманитарными социальным дисциплинам для высшей школы и средних специальных учебных заведений готовится и издается при содействии Института Открытое общество Фонд
 Скачать 3.61 Mb.
|
|
БЫЛА ЛИ КИЕВСКАЯ РУСЬ ГОСУДАРСТВОМ Видимо, нет, если брать за основу классические марксистские определения. Во всяком случае полностью под них Киевская Русь не подходит. Во-первых, в ней не удается найти классовых структур. Хорошо известно, что социальные классы, как таковые, формируются лишь в буржуазном обществе. При феодализме же существуют сословия социальные страты, статус которых зависит не столько от реального места в процессе производства, сколько от происхождения, а также прав, оговоренных законом для каждого из них. Сословия имеют юридический характер, поэтому до появления законов, определяющих сословные права и привилегии (для нашей страны это в лучшем случае конец XV в, а при более строгом подходе итого позднее — XVIII в, говорить даже о них применительно к Киевской Русине приходится. Видимо, поэтому еще в период безусловного господства марксистско-ленинских подходов в отечественной историографии, в частности В.И. Бугановым, А. А. Преображенскими Ю. А. Тихоновым в работе Эволюция феодализма в России, отмечалось Князья Киевской Руси первоначально раздавали своим вассалам не земельные владения, а доходы с них. Уже затем проступала тенденция к превращению дани, взимаемой в пользу отдельных феодалов, в земельные лены. Сведение эксплуатации к угнетению со стороны раннефеодального государства до XII в. и отказ рассматривать дань как складывающуюся ренту не позволяют дать характеристику общественного строя и древнерусской государственности в классовом смысле. (Разрядка моя И.Д.) Во-вторых, правом на принуждение в Киевской Руси обладают князь, дружина и городское вече. Но являются ли они частями единого аппарата насилия — Вряд ли. К тому же определенная территория, на которую распространяется право князя или веча применять насильственные меры, пока явно не определена. Точнее, она распадается на целый ряд небольших территорий, в каждой из которых могут действовать свои законы и свои аппараты насилия. В-третьих, княжеское право на издание законов еще только зарождается. При этом большая часть населения Киевской Руси, видимо, вовсе не собирается подчиняться этим новым письменным законами в подавляющем большинстве случаев руководствуется в своих поступках традицией, обычным правом, на которое князь не может влиять непосредственно. К тому же трудно без натяжек говорить об экономическом господстве какой-то социальной группы в обществе, которое базируется на внеэкономическом, личном принуждении. А без этого трудно говорить о каком бы тони было государстве, поскольку оно должно быть, как мы помним, государством экономически господствующего класса. (Разрядка моя И.Д.) Другими словами, повторюсь, Киевскую Русь лишь при очень большом желании можно назвать государством в том смысле, который вкладывали и данное понятие советские историки. Впрочем, еще в XIX в. этот вопрос считался дискуссионным. Как следствие, неоднократно высказывались сомнения относительно того, действительно ли в Х-ХI вв. у восточных славян было свое единое государство. В тоже время как будто никто не сомневался в существовании древнерусской государственности как таковой. Например, В.И. Сергеевич прямо писал Наша древность не знает единого "государства Российского она имеет дело со множеством единовременно существующих небольших государств. Эти небольшие государства называются волостями, землями, княжествами, уделами, отчимами князей, уездами К подобной точке зрения склонялись МА. Дьяконов, М.Ф. Влади- мирский-Буданов и другие исследователи. Еще более решительно были настроены некоторые советские историки. Так, подчеркивая федеративный характер объединения древнерусских городов-«республик», МН. Покровский писал никакой почвы для "единого" государства — и вообще государства в современном нам смысле слова — здесь не было 165 По мнению СВ. Бахрушина, изучавшего историю государственности при первых Рюриковичах, говорить о прочной государственной организации в эту эпоху еще трудно. Нет даже государственной территории в полном смысле этого слова. Покоренные племена отпадают при первой возможности, и приходится их покорять сызнова. Если верить летописи, древляне были покорены уже Олегом вторично их покоряет Игорь, но при нем же они восстают и не только избавляются от киевской дани, но и угрожают Киеву в третий раз их покоряет вдова Игоря, Ольга, и с этого времени только Древлянская земля прочно входит в состав Киевского государства. Владимир должен был дважды совершать поход в землю вятичей, уже покоренную в свое время отцом Святославом, и т. д. Каждый новый князь начинал свое правление с того, что приводил опять в подчинение племена, входившие при его предшественниках в состав державы» 47 Действительно, называть государством Киевскую Русь можно, только при одном условии если принять мягкое определение государства, не настаивая на необходимости для признания его существования наличия четкой классовой структуры общества, единых границ, языка, культуры, этноса, экономического и правового пространства. Остается лишь уточнить, с какого времени существовало такое негосударственное государство. Судя по всему, о государстве в полном смысле этого слова речь может идти с того момента, когда не только князь, но и его наместник стали спокойно собирать дань стой или иной территории. А еще точнее — с того момента, когда князь прекратил ездить в полюдье. В. П. Даркевич считает, что при образовании государства и городов (синхронный процесс) возникает "рациональный" тип господства, основанный на осознанном убеждении в законности установленных порядков, и правомочности и авторитете органов, призванных осуществлять власть. Она держится не столько с помощью прямого насилия, сколько посредством "символического насилия, прививая свою знаковую систему, ту иерархию ценностей, которые в глазах общества приобретают естественный, само собой разумеющийся характер» 48 Второй характерный момент, который может рассматриваться как завершение формирования новых, государственных, отношений появление письменного законодательства. Именно издание нового закона служит водоразделом в установлении отношений между нарождающимся государством и обществом, привыкшим жить по нормам обычного права (точнее, не представляющим, как можно жить по иным нормам. Такой момент в нашем случае представляет собой довольно длительный процесс — от установления княгиней Ольгой 166 норм и сроков сбора дани (« óñòàâëÿþùè óñòàâû è óðîêè ») до появлении Русской Правды при Ярославе Владимировиче. Основные функции Древнерусского государства, судя по всему, могут быть сведены в первую очередь к защите внешних границ племен, вошедших в «суперсоюз» (союз племенных княжений), наведению порядка внутригосударственного объединения (те. выполнению полицейских функций) и, наконец, к контролю над международными торговыми путями, проходившими через восточнославянские земли (прежде всего за путем из варяг в греки, Решение последней задачи вызвало, в частности, ряд походов Русина Константинополь (907, 911 и 944 гг.). Труднее ответить на вопрос о характере этого объединения. Каков же был характер Древнерусского государства В советской историографии поэтому вопросу шли довольно длительные, хотя и малопродуктивные дискуссии. Плодотворность их была заранее определена жестко ограниченным набором подходящих, правильных определений (типа дофеодальное, варварское, готическое, «раннеклассовое», раннефеодальное и т. п. В трудах Б.Д. Грекова,— пишет В.Б. Кобрин,— сегодня читателя поражает сочетание широкой эрудиции и высокой профессиональной культуры со схематизмом выводов, точно укладывающихся в прокрустово ложе формационного учения в том виде, в каком оно было изложено и "Кратком курсе истории ВКП(б)". Один историк, работавший в довоенные годы под руководством Б.Д. Грекова, однажды рассказал мне, как Б.Д. спрашивал его наедине Вы же партийный, посоветуйте, Вы должны знать, какая концепция понравится Ему. И показывал на портрет Сталина, висевший на стене кабинета. Прав был Леонид Мартынов "Из смирения не пишутся стихотворения. И научные труды тоже. Не потому ли большинство концепций БД. Грекова не принимает сегодняшняя историческая наука?» 50 Попыткой вырваться из рамок заранее заданных определений стало сенсационное для своего времени заявление И.Я. Фроянова: Изучение зависимого населения в Древней Руси показывает, что наиболее архаической формой эксплуатации у восточных славян было рабство, прослеживающееся еще со времени антов. С возникновением в X столетии крупного (княжеского) землевладения рабский труд стал применяться ив вотчине. Сперва челядь (рабы- пленники, а затем холопы (рабы местного происхождения) составляли рабочий люд древнерусской вотчины. Следовательно, первоначально она имела рабовладельческий характер, итак продолжалось примерно до середины XI в, когда появился контингент феодально зависимых и полусвободных, эволюционировавших в сторону феодальной неволи (крепостничества. С этой поры феодальные элементы (отдельные группы смердов, изгоев) постепенно проникают и вотчину, подоболочкой которой скрываются теперь рабские и феодальные ингредиенты. Вотчина превращается в сложный социальный организм она и рабовладельческая и феодальная одновременно. Но все же рабов и полусвободных в ней было больше, чем феодально зависимых. При этом надо решительно подчеркнуть, что древнерусские вотчины на протяжении XI-ХП вв. выглядели подобно островкам, затерянным в море свободного крестьянского землевладения и хозяйства, господствовавшего в экономике Киевской Руси» 51 Следующим шагом стала предложенная И.Я. Фрояновым характеристика Киевской Руси как государства доклассового, потестарного. Она основывалась на выделении трех главных отличительных признаков, сочетание которых признается в потестарно-политической этнографии показателем завершения политогенеза и формирования государства «1) размещение населения по территориальному принципу, а не на основе кровных уз, как это было при старой родовой организации 2) наличие публичной власти, отделенной от основной массы народа) взимание налогов для содержания публичной масти» 52 К сожалению, даже характеристика Киевской Руси как потестар- ного государства, те. негосударственного государства, противоречива по своей сути. К тому же она не отвечает на простой ив тоже время очень важный вопрос как же представляли себе это государство его подданные (а заодно и правители Негативное определение институт, внешне напоминающий классовый, ноне выполняющий политические функции) не дает возможности получить позитивный критерий, который позволил бы понять, чем это государство для его современников отличалось от всех прочих социальных институтов, таковым не являющимися. Широко бытует мнение, будто благодаря тесной связи между образованием государства и образованием народности в сознании людей раннего Средневековья смешивалось сознание принадлежности к определенной народности и сознание связи с определенным государством, этническое самосознание и государственный патриотизм тесно переплетались между собой. Это и неудивительно, так как в условиях раннего Средневековья именно наличие особого "своего" государства прежде всего отделяло ту или иную народность от иных частей славянского мира. В некоторых случаях возникновение государственного патриотизма предшествовало возникновению сознания принадлежности к особой народности. Так, термин "Русь" в Х вв. 168 обозначал особое государство — "Русскую землю" и лишь кв. стал обозначить всех восточных славян, живущих на территории этого государства» 53 Полагаю, однако, что обитатель Киева, а тем более Новгорода, не говоря уже о других городах и весях Восточной Европы X — начала XII в, был бы несказанно удивлен, если бы вдруг узнал, что он — подданный Древнерусского государства. Во-первых, он вряд ли представлял себе, что такое государство. Само это слово появилось в источниках лишь в XV в. (один из первых случаев его употребления относится кг. Причем значения его сводились к понятиям определенная территория, страна, земля, государство или правление, царствование власть государя. Впрочем, и само слово государь стало употребляться в современном значении лишь при Иване Грозном. Вот первый зафиксированный случай Во-вторых, даже если бы ему объяснили значение этого слова, он все еще оставался бы в неведении относительно того, что означает название государства, в котором он жил. Словосочетания Древнерусское государство и Киевская Русь для него ничего не значили. Представления человека того времени о месте его обитания определялись прежде всего тем, в какой земле он находился. Прежде всего человек мыслил себя в масштабах одного города. Характерно в этом отношении именование князя по стольному городу и соответственно центру земли, в которой он правил. Даниил Заточник писал Правда, здесь же добавляется, что князь Патриотические чувства древнерусского человека были обусловлены прежде всего принадлежностью его к тому, что сегодня называют малой родиной. Вместе стем каждый житель Древней Руси, как справедливо заметил Б.Н. Флоря, знал, что он живет в Русской земле. Другой вопрос, была ли она для него государством. К тому же само понятие Русская земля неоднозначно. По довольно тонкому замечанию Б. А. Романова, Русская земля, мысль о которой держит на себе весь идейный строй "Слова о полку Игореве", и близко не лежала к словарному составу и запасу понятий Даниилова "Слова. Итак, в нашем случае, вопрос заключается в том, можно ли считать Русскую землю наших источников синонимом Древнерусского государства 169 * * * Здесь мы на время прервемся, чтобы оговорить один очень важный момент. Он заслуживает, несомненно, гораздо более серьезного и обстоятельного освещения, нов нашем случае увел бы слишком далеко от основной темы. Поэтому ограничимся лишь кратким упоминанием. Говоря о государстве, в частности, государстве Древнерусском, нельзя упускать из виду еще одну организацию, которая, несомненно, была в то время государственной по своей сути, Речь идет о церкви. Ведь в принципе церковь, не обладая практически никаким аппаратом подавления (кроме давления морального и потенциального наказания в потустороннем мире, имеет колоссальную власть, издает законы, которым подчиняются все. О весьма заметной политической роли церкви в Древней Руси свидетельствует, скажем, положение церковных иерархов (архиепископа, архимандрита) в Новгородской республике. Вместе стем светские правители — князья, несомненно, обладали властными полномочиями ив церковной сфере. Недаром довольно часто князья (вспомним Ярослава Мудрого, Андрея Боголюбского, Дмитрия Донского, не говоря уже об Иване Грозном) вторгались в сферу церковной компетенции, пытаясь навязать церкви свои решения, в частности, по поводу кандидатур на замещение высших должностей в церковной иерархии. На заметные претензии по вытеснению церкви из государственных сфер, видимо, претендовали титул царя и великого князя всея Руси. Уже неоднократно подчеркивалось, что он пересекался с титулом митрополита Киевского и всея Руси. К сожалению, историки прошли мимо этого факта, таки не выяснив сути и этапов тихой войны, которая велась на Руси за монополию на объединение русских земель — под эгидой светского или духовного правителя, Кстати, именно митрополиты всея Руси были тем связующим звеном, которое в годы раздробленности и тяжелейших испытаний, выпадавших на долю нашей многострадальной страны, продолжало сохранять, удерживать хрупкое, в значительной степени эфемерное единство, которое определялось тогда еще не вполне оформившимся и определившимся словосочетанием Русская земля. РУССКАЯ ЗЕМЛЯ Пытаясь осмыслить историю нашей родины, мы неизбежно начинаем с истоков русской государственности, с Киевской Руси. При этом исследователь обязательно обращается к историческим источникам, в которых ищет понятия, близкие современным политическим, экономическим, этническим, культурологическим, конфессиональными другим представлениям. И что удивительно хотя ученого конца 170 XX и. и, скажем, древнерусского летописца разделяют несколько столетий подобные аналогии, по крайней мере так, видимо, кажется подавляющему большинству политологов, социологов, культурологов и и чуть меньшей степени историков — находятся без особого труда. Сегодня уже редко кого-либо посетит сомнение по поводу того, можно ли Киевскую Русь называть Древнерусским государством. И это притом, что к ней, как мы неоднократно говорили, неприменимы понятия территориальной целостности, единого экономического, культурного и политического пространства. Не было даже четко определенных границ. К тому же, политических функций оно скорее всего вообще не выполняло. В этническом плане — сегодня это уже достаточно ясно — население ее нельзя представить в виде единой древнерусской народности. Жители Древней Руси достаточно четко делились на несколько этнических групп — с разной внешностью, языком, материальной иду- ховной культурой. При всей кажущейся близости они различались системами метрологии и словообразования, диалектными особенностями речи и излюбленными видами украшений, традициями и обрядами. Не менее сложно на формально-логическом уровне объяснить, какое отношение могли иметь события, происходившие в Х вв. в Киеве и Чернигове, Владимире Волынском и Переяславле Южном, Минске и Берестове, к истории России, которая разворачивалась по преимуществу на периферии той Руси и далеко за ее пределами (включая Дикое Поле, Заполярье, Урал, Сибирь и Дальний Восток. И все же мыс непоколебимой уверенностью начинаем отсчет времени существования нашего государства именно с того времени и с тех территорий. При этом чаше всего опираемся на убеждение, что и та земля, и наша — в принципе, и есть Русская земля. Данное словосочетание (в нескольких орфографических вариантах) встречается едва лине в в памятниках древнерусской письменности. Однако содержание его до сих пор представляет собой некоторую загадку, Летописную Русскую землю АН. Насонов считал государственным образованием восточных славян, сложившимся в IX в. и ставшим ядром Древнерусского государства. Анализ более семисот упоминаний Русской земли в летописных сводах до второй четверти XIII в. позволил уточнить значение этого словосочетания, как принятого- ворить, в узком смысле. Работы АН. Насонова, Б. А. Рыбакова, В.А. Кучкина дают полное представление о том, что летописцы XI-XIII вв. к Русской земле относили Киев, Чернигов, Переяславль, на левом берегу Днепра Городец Остерский, на правом берегу Днепра и далее на запад Вышгород, Белгород, Тор- ческ, Треполь, Корсунь, Богуславль, Канев, Божский на Южном Буге, Межибожье, Котельницу, Бужск на Западном Буге, Шу- меск, Тихомль, Выгошев, Гнойницу, Мичск, бассейн Тетерева, Здвижень. Основная часть Русской земли лежала на запад от Днеп- 171 pa. Вполне возможно, что южные границы этой земли в более ранние время, чем XI-XIII вв., от которых сохранились летописные известия, были несколько иными, чем они вырисовываются пота- ким известиям. Во всяком случае летописное описание первого нападения печенегов на Киев в 968 г. не упоминает никаких городов возле него. Для защиты страны от этих кочевников Владимир ставит крепости на Стугне, и очевидно, что именно Стугна и конце X в. была пограничной рекой владений Владимира, а не более южная р. Рось, от наименования которой некоторые исследователи пытались вывести название Русь. Свидетельства конца X в. позволяют считать, что Поросье в состав древней Русской земли не входило, хотя поданным конца XII в. считалось ее частью. В целом же древняя Русь простиралась не в меридианальном, а в широтном направлении. Ее бóльшая часть, располагавшаяся в правобережье Днепра, занимала главным образом водораздел, отделявший бассейны Припяти и Западного Буга от бассейнов Южного Бугаи Днестра. На западе Русская земля достигала верховьев Горыни и Западного Буга. В тоже время в состав Русской земли не входили Новгород Великий с относящимися к нему городами, княжества Полоцкое, Смоленское, Суздальское (Владимирское, Рязанское, Муромское, Галицкое, Вла- димиро-Волынское, Овруч, Неринск, Берладь» 57 Решение проблемы выявления территориальных границ Русской земли в узком смысле слова не снимает, однако, еще двух серьезнейших проблем 1) что такое Русская земля в широком смысле, и 2) какое из этих понятий — широкое или узкое — первично, а какое производно. По поводу второй проблемы АН. Насонов, В.А. Кучкин и другие исследователи склоняются к тому, что исходным было понятие узкое. Другие же, скажем, ИВ. Ведюшкина, напротив, уверены, что узкое территориальное (хотя и не вполне определенное, по их мнению, поскольку находится не в постоянных географических границах) значение термины Русь и Русская земля приобрели только в летописных статьях х годов XII в Однако, возможно, речь здесь должна идти о контаминации омофоничных, но этимологически разных словосочетаний, ни одно из которых не восходит к другому. И еще проблема с какими именно географическими рамками соотносится понятие Русская земля в широком смысле Данные источников здесь настолько своеобразны, что проблема при всей кажущейся ясности ее продолжает оставаться нерешенной. Между тем ответы на большинство историко-политических, культурных, социологических вопросов во многом определяются именно ею. 172 Едва лине аксиомой считается то, что широкий смысл рассматриваемого термина (насколько вообще можно говорить о терминологичности для того времени) подразумевал, по мнению Б. А. Рыбакова, всю совокупность восточнославянских земель в их этнографическом, языковом и политическом единстве, свидетельствуя о сложении древнерусской народности на огромном пространстве от Карпат до Дона и от Ладоги до "Русского моря. Более конкретно границы Русской земли в широком смысле слова предлагалось, естественно, определять как сумму племенных территорий всех восточнославянских племен, исходя из тезиса летописца, что "словеньскый языки рускый — одно есть"» 60 По мнению большинства исследователей, довольно точные географические данные о территории русской народности содержатся в поэтическом "Слове о погибели Русской земли Вызывает, однако, некоторое удивление, что при весьма подробном перечислении стран и народов, окружавших Русскую землю, в Слове (1238-1246 гг.) отсутствует упоминание непосредственно граничившего с ней на юго-западе Болгарского царства. В качестве наиболее систематического источника, привлекаемого для определения границ Русской земли в широком смысле, признается гг.). Парадокс, правда, заключается в том, что в Список, как известно, попали не только собственно русские, но также болгарские, валашс- кие, польские и литовские города. По мнению МН. Тихомирова, в основу определения того, чтó считать русскими городами, был положен принцип языка» 63 Представление автора Списка о единстве русских, украинцев, белоруссов, молдаван и болгар (при всей условности употребления современных этнонимов для XIV в) могло базироваться на том, что все они употребляли один и тот же письменный язык Но изданного факта с неизбежностью следует, что этот-то языки должен называться русским. Речь, очевидно, идет о литературном (книжно-письменном) языке, который в современной славистике принято называть церковно-славянским (или церковно-книжным). Уже само его условное название показывает, что он был непосредственно связан с конфессиональной общностью именно на него были переложены книги Священного Писания, богослужебные и богословские тексты. Так что прилагательное русский, по крайней мере в ряде древнерусских источников, вполне может соответствовать конфессиональному, а не этническому определению. Именно в таком смысле может быть понято и уже упоминавшееся утверждение летописца о тождестве славянского и русского языков. Это позволяет дать нетрадиционное определение широкого значения словосочетания Русская земля. Видимо, так должен быть понят фразеологизм Русская земля в описании событий 1145 г. в новгородском и южнорусском летописании. В Новгородской первой летописи старшего извода указывалось |