Луман Реальность массмедиа. Массмедиа
 Скачать 0.97 Mb.
|
|
непроясненной другая сторона этой формы наблюдения времени, а именно — что, вероятно, могли бы существовать и совершенно иные возможности разделения и реинтеграции прошлого и будущего — индивиды например, средствами организации Кроме того, остается необъясненными то, почему в различных программных областях исторически развивались такие разнообразные формы учета индивидуальных мотивов, хотя уже можно понять некоторую структуру. Во всех случаях речь идет о взаимопроникновении («Interpenetration»), то есть о возможности учитывать комплексность индивидуального формирования сознания внутри общественной коммуникации Также во всех случаях решение этой проблемы принимает в конце концов парадоксальную форму. Ведь участвующий в коммуникации индивид одновременно индивидуализирован и деиндивидуализирован, то есть приобретает свойства единообразия и фиктивности (uniformisiert und fiktionalisiert) таким образом, что коммуникация может продолжать принимать в расчет индивидов, без осуществления таких операций, в результате которых каждый индивид становился бы для себя самого уникальной операци онально-замкнутой системой. Дифференцированное предложение со стороны массмедиа делает возможным оснащение общественной коммуникации средствами непрерывного соотнесения индивидов и не требует при этом обращать внимание на специфику других функциональных систем. Системе массмедиа ненужно превосходить персонализации семейных систем или анонимизацию системы экономики. Достаточно тех стандартизации, которые выбираются так, чтобы задействованный в этом индивид мог сам определять и выбирать смысл своего участия — или выключить телевизор (abzuschalten). Следовательно, во всех программных областях средств массовой коммуникации подразумевается присутствие человека, — но, естественно, не в ви- 117 индивиды де реального воспроизводства его биохимического, иммунологического, нейробиологического или созна тельно-психического процесса, а лишь в виде социального конструкта. Этот конструкт «когнитивно более или менее информированного, компетентного в решениях, морально ответственного человека необходим в функциональной системе массмедиа для того, чтобы постоянно и непрерывно подвергать саму себя раздражениям, исходящим из перспективы биологического и психического внешнего мира человека Как ив других функциональных системах, этот внешний мир остается операционно-недостижимым, он не может включаться по частями именно поэтому требует постоянных прочтений. «Характери- зация» 4 людей, непрерывно воспроизводимая указанным способом, обозначает на внутренней стороне системных границ массмедиа пункты, в которых вступают в силу структурные сопряжения с внешним миром людей. Таким образом, страсти миллиардов психических событий переводятся в форму, которая допускает их дальнейшее использование внутри массмедийной системы и новое психическое прочтение в ряду различий, которые из этого вытекают. Как всегда бывает при наличии структурных сопряжений, эти отношения оказываются слишком комплексными для представления в понятийных рамках линейной каузальности или репрезентации. Напротив, они не возникают произвольно и не модифицируются в свободной форме. Коэволюция социальных и психических систем нашла для себя формы, которые на обеих сторонах их отношения воспроизводят высококомплексные системы с собственной динамикой и сохраняют открытость для дальнейшей эволюции. 118 индивиды В системе массмедиа эта конструкция человека воспроизводит миф об их службе этому человеку. Этот человек заинтересован в информации, и даже в важнейших для его жизни вещах зависит от нее. Итак, он должен быть информирован. С моральной точки зрения, он предрасположен к искушениям, а значит, должен непрерывно руководствоваться различением плохого и хорошего поведения. Его влечет неуправляемым потоком отношений а следовательно, ему следует предоставить возможность принятия решений или — используя выражение известного медиаконцерна — предложить духовные ориентиры. Эти смыслоположения нисколько не устарели и после того, как печатные издания были дополнены массмедийным производством образов. Но они все больше служат и для дополняющей интерпретации знакомых лиц (зачастую также тел и движений) и имен. Хотя об этому нас имеется очень мало эмпирических знаний, это может приводить к некоторому упрощению и одновременному утончению используемых конструктов. Было бы досадным недоразумением представлять это конструктивистское изображение проблемы «система/внешний мир как чистый самообман средств массовой коммуникации. Ведь это предполагало бы, что поту сторону иллюзии существует еще какая-то реальность, которую можно было ка ким-то образом достигнуть. Однако и это было бы не то представление, которому можно было бы поверить на слово. Это, скорее, успешная попытка привести к созвучию самореференцию и инореферен- цию при наличии очень строгих системно-специфи ческих условий. X I . КОНСТРУКЦИЯ РЕАЛЬНОСТИ Итак, мы возвращаемся к основной проблеме нашего исследования, к вопросу о конструкции реальности современного мира и его общественной системы. В повседневной жизни обычно предполагают, что мир таков, каков он есть, и что различия во мнениях есть результат разнообразия субъективных перспектив, опыта, воспоминаний Нововремен ная, посттеологическая наука еще более усилила эту предпосылку и попыталась обосновать ее методологически. Если естественные науки этого столетия уже поставили эту предпосылку под вопрос, социальные науки даже и там, где они прибегают к теории хаоса и тому подобному, видимо, все еще находятся в поисках той самой реальности и допускают лишь некий исторически, этнически или культурно обусловленный релятивизм Ведь для того чтобы могли проводиться какие-либо исследования, должен наличествовать какой-то предмет, к которому оно могло бы относиться ибо в противном случае постоянно говорили бы сразу о многом и всегда — по- разному. Но разве для преодоления этого возражения недостаточно предположения о том, что система обладает памятью Но потом оказывается, что такой системой, гарантирующей обществу становление реальности, немо жет быть лишь система науки. Скорее, надо было бы вспомнить о знании мира, которое производит и воспроизводит система массмедиа. Вопрос звучит так какое описание реальности производят массмедиа, 120 КОНСТРУКЦИЯ РЕАЛЬНОСТИ если исходить из того, что они активно функционируют во всех трех программных областях И если бы об этом можно было вынести суждение, это тотчас повлекло бы за собой следующий вопрос какое общество возникает в том случае, если оно длительное время и непрерывно таким образом информирует себя о самом себе Задавая вопрос об общих чертах метода селекции информации, мы сначала сталкиваемся с распространенным предположением о ценностном (wertmassigen) или нормативном характере предварительного отбора. Например, Толкотт Парсонс усматривал в этом условия возможности действий и их систем. Эту возможность, естественно, нельзя исключать, но она мало что может объяснить она проявляла бы себя чересчур грубо, распознавалась бы чересчур легко и тотчас провоцировала бы появление противоположных критериев. Ведь существуют и другие формы селекции, воздействующие более скрыто ив тоже время — с большей неотвратимостью. Это существенно для категориза ции любого рода, а значит, для изображения конкретных положений дел в более общих понятиях это важно и для каузальных атрибуций, те. для дополняющего изображения (Mitdarstellung) причини или следствий тех или иных рассматриваемых феноменов. Аналогично тому, как смысл может обсуждаться в коммуникации всегда лишь в контексте генерализаций, которые, конечно, допускают вариативность от относительно-конкретного до относительно-общего, таки каузальность может изображаться лишь благодаря вычленению определенных причин (либо определенных следствий. В каузальной атрибуции речь нив коем случае не КОНСТРУКЦИЯ РЕАЛЬНОСТИ идет об одних лишь не удостоверенных предположениях в сравнении с другими, также возможными объяснениями, а о том, что селекция неизбежно исключает и причины причини следствия следствий Диспозиционность высвечивания тех или иных причини следствий может варьироваться в силу идеологических или нормативных предрассудков, но и при наличии серьезных усилий по сохранению нейтральности эта диспозиционность остается неизбежной ввиду известных ценностных конфликтов. Конфликты мнений, которые протекают в массмедиа, очень часто осуществляются поэтому в виде операций с различными каузальными атрибуциями и благодаря этому приобретают вид компактной, более неразложимой связи фактов. И наоборот, редуцирующие каузальные атрибуции в свою очередь порождают оценки, эмоции, призывы, протесты (что, возможно, происходит чаще. И то и другое существенно для новостей и репортажей, а также — для инсценировки повествований и для рекламы, которая в области каузального (если она вообще тематизируется) упоминает лишь то, что свидетельствует в ее пользу. В целом можно констатировать, — и это касается как интеракции среди присутствующих лиц, таки массмедийной коммуникации, — что экономия и темп коммуникаций всегда требуют отнесения к смысловым комплексам (к «гештальтам» в смысле гештальтпсихологии) и что поэтому коммуникация никогда не сможет вновь достичь того смысла, который она предлагает для понимания, так что в нормальном случае и не может быть отделено друга от друга то, что относится к информации, и что - к сообщению Ив конечном счете это означает, что по КОНСТРУКЦИЯ РЕАЛЬНОСТИ дозрение в предрассудках или манипуляции хотя и воспроизводится непрерывно, но как проблема никогда не может действительно разрешиться с помощью соответствующего различения. Всякий более точный анализ и, прежде всего, эмпирические исследования должны, видимо, исходить из той области, которая самым непосредственным образом служит отображению реальности, таковым провозглашается и воспринимается из сферы новостей и репортажей. Здесь воздействуют вышеназванные факторы селекции, и прежде всего те, что ориентированы на дисконтинуальность и конфликт. Если под такими факторами селекции мы понимаем двухсторонние формы (Zwei-Seiten-Formen), становится понятно, что другая сторона формы, ее антоним, остается неосвещенной. Тогда в изображении общества выявляются прежде всего разломы, — либо по оси времени, либо в социальном измерении. Соответственно, конформность и согласие, воспроизводство всегда тождественного опыта и константность рамочных условий — остаются недопроявленными. Профессиональные умения массмедийных дизайнеров (Mediengestalter) вынуждают предпочитать беспокойство покою. Заставляет задуматься уже то, что для самоописания общества вообще выбирается эта ось, а не какая-то другая, и если она выбрана, то уже едва ли возможна какая-то другая опция, — кроме той стороны, на которой протекает действие («where the action is»). Благодаря этому типу самонаблюдения общество требует от себя самого постоянных инноваций. Оно порождает проблемы, требующие решений, которые порождают проблемы, требующие решений. И именно благодаря этому оно вместе стем воспроизводит темы, которые могли бы 123 КОНСТРУКЦИЯ РЕАЛЬНОСТИ подхватываться массмедиа и трансформироваться в информации. Эта односторонность может компенсироваться лишь самими массмедиа, а именно предпочтением моральных оценок Применительно к американским отношениям эффект этой дистанционной социализации (Fernsozialisation) получил обозначение «moral intelligence". Оно включает в себя требование сопротивляться определенным условиям, выдерживать трудности, а в случае необходимости ломать правила Однако в конечном счете должно остаться распознаваемым, кто является хорошим, а кто плохим. То, что в виде реальности не получает достаточной значимости, предлагается в виде морали, в виде требований. Поэтому консенсус нужно предпочитать разногласиям (Dissens), надо уметь сглаживать конфликты (ведь речь итак идет всего лишь о ценностях, а отношение к реальности, преимущественно ориентированное на квантитативности ( — как можно больше добра, как можно меньше зла) нейтрализуется вопросом о смысле. Тогда дело выглядит так, будто бы сущность морали, состоит в том, чтобы выбирать опции мира, компромисса, солидарности, смысла. Однако это вовсе не такс исторической и эмпирической точек зрения. Не существует никаких, заключенных в самой морали, оснований отказываться от морального поощрения борьбы с врагами, различений между in-group и out-group, размежевания с чужеродными позициями И здесь массмедиа, видимо, определяют способ прочтения мира и присовокупляют к этому описанию моральные перспективы. Выделение консенсуса, солидарности, ценностей, смыслоисканий с акцентированием их возможной утери начинается лишь во второй половине XIX КОНСТРУКЦИЯ РЕАЛЬНОСТИ века, в эпоху массовой печати и всеобщего распространения грамотности (Literalitat) среди нижестоящих слоев, своего рода пастеризации целостного общества, — или того, что под ним понимают. Можно было бы предположить, что эта проникновенная сосредоточенность (penetrantes Insistieren) на морали связана с кодированием информация неинформация или с односторонней презентацией форм, другая сторона которых хотя и предполагается, однако не получает одновременного изображения она, таким образом, связана с замалчиванием невозбужденной нормальности, а значит, с парадоксальностью заключенного в уме Иного, — включенного как исключенное. Ведь мораль в нормальных обстоятельствах совершенно ненужна, она является неизменным симптомом проступающих патологий. Вместо ориентации на естественно-понятное коммуникация выбирает форму морали — как чего-то такого, что одновременно является и фактическими не-фактическим; как нечто, что требует постоянного напоминания о себе как то, что отсутствует и именно поэтому не может быть подчинено чему-то, находящемуся внутри или вовне. Как только был создан этот переход, это отклонение в сторону морали, оно стало протекать как бы самостоятельно, словно под уклон, иногда чересчур быстро. В этом случае мораль служит своего рода дополнением селективности в компенсаторном смысле Одо Маркварда, то есть предлагается вместо того Это могло бы объяснить, почему мораль и даже ее рефлексивная форма — этика — производит ныне впечатление устаревшей и обветшалой и, очевидно, интересующейся лишь патологическими случаями. Соответственно, отдельные случаи объединяются терминами типа КОНСТРУКЦИЯ РЕАЛЬНОСТИ коррупция, и можно лишь согласиться с давней догадкой Жана Поля Ангелы все еще могут падать, а черти — множиться Мораль нуждается в очевид но-скандальном, — такие эпизоды ее омолаживают она нуждается в массмедиа ив особенности — в телевидении. Даже если это и является балансом, уравновешивающим себя в себе самом, в его основании лежит высокоселективная схема. Реальность описывается таким способом (и это осуществляется исключительно в модусе поиска истины, который вызывает ощущение необходимости ее уравновесить. Непрерывному воспроизводству того, что есть, противопоставляется то, что собственно должно быть. Институционально-предполагаемая противоположность партий, дающая политической системе возможность менять местами правительство и оппозицию, настолько интенсивно представлена в новостях дня, что постоянные значения сферы ответственности политики неизбежно выглядят неполными (defi- zitar) и нуждаются в напоминании о себе. Политический класс (как пренебрежительно говорят в последнее время) не справляется с великими задачами эпохи. Охота за большими деньгами, карьерными заслугами, репутацией, рейтингом, высокопрестижным образованием представляется настолько доминирующей, что рецессивный фактор смысла жизни (как в эволюции) вынужден использовать мораль, чтобы вновь вступить в игру. Однако дефицит реальности, пусть и воображаемый, немо жет быть уравновешен нормативным. Если некоторая тема морализируется, возникает впечатление, что эта тема нуждается в этом поскольку реальная реальность является другой. КОНСТРУКЦИЯ РЕАЛЬНОСТИ Описание общества, представленное в новостях и репортажах, не является единственно эффективным. Как реклама, таки развлечение содействуют этому, а именно посредством индивидуальных установок и готовностью к коммуникации, те. весьма косвенным образом. Реклама с неизбежностью распространяет свою коммуникацию через столь многие предметы и столь многие адресаты, что каждый должен получить впечатление, что есть нечто более красивое и лучшее, нежели то, что он сам способен приобрести. Ограничения достижимого теперь предстают опыту не как божественно предписанная естественная необходимость и проверка они больше не регулируются жесткими сословными границами, задававшими рамки, которые ограничивали то, с кем ив чем можно осмысленно сравнивать самого себя. Исчезло религиозное и стратификационистское регулирование имитационных конфликтов в смысле Жи рара. 9 Вместо этого ограничения переживаются как следствие недостатка покупательской способности. Поначалу могло складываться впечатление, которое раздражало индивидуальные системы сознания и перерабатывалось в них в высшей степени разнообразными, системно-обусловленными способами. Однако, поскольку речь идет о массивных и стандартизированных воздействиях, можно предположить, что тем самым подвергаются влиянию и условия правдоподобности социальной коммуникации. Ведь чтобы вступить в коммуникацию, индивиды итак осуществляют по отношению друг к другу подстановку общности опыта — вопреки совершенно индивидуализированному, идиосинкразийному способу операций их систем сознания. Всемирное разложение аграрно-ремесленных семейных хозяйств и воз КОНСТРУКЦИЯ РЕАЛЬНОСТИ растающая монетарная зависимость в удовлетворении любых потребностей создают для этого фон опыта, который легко впитывает в себя предлагаемые в массмедиа представления. Тогда общество предстает в виде некоего порядка, в котором в больших объемах наличествуют деньги, но каждому их не хватает. Что же будет тогда более уместным, чем заключение о несправедливом распределении Поэтому и возникает спрос на объяснения этого обстоятельства и предложения по возможностям переустройства. И массмедийное развлечение способно косвенным образом воздействовать на то, что конструируется в виде реальности. Долгое время, во всяком случаев и XVIII столетиях, чтение романов рассматривалось как отвлечение, как развлечение, а его опасность усматривали лишь в том, что оно делало людей непригодными для деятельной жизни Прототипами были Дон Кихот и — как всегда — женщины, подвергающиеся опасности, навлекаемой чтением романов Уже в критике романического чтения широко распространился топос, что в них не выдерживается разделение реальной реальности и реальности фиктивной. Однако именно этот пункт, в свою очередь, нашел отражение в романе и был противопоставлен аутентичному отношению к миру — так, как будто эту опасность можно было бы избежать именно благодаря тому, что читатель через чтение получал совет — стараться быть аутентичным Кино и телевидение обостряют эти проблемы, да и роман — как диагноз времени (в отличие от авангардистских экспериментов, кажется, имеет своей целью внушить читателю, что воспринимаемый им опыт является его собственным. Тот, кто этому подвергается, потом может коммуницировать так, КОНСТРУКЦИЯ РЕАЛЬНОСТИ как будто бы они сам знал об этом. Различие между внутренней и внешней сторонами фикции, между устным повествованием или киноисторией, с одной стороны, и автором, машинерией публикаций и адресатом, — с другой, стирается непрерывным пересечением этой границы. Одна сторона копируется в другой, и это создает возможность коммуникации, основанной на общей искусственности опыта. Возникают крайне запутанные смешения реальной и фиктивной реальности которые, однако, рефлексируются как развлечение, предстают в виде эпизодического опыта и остаются без последствий. Чем большую роль играет при этом воспринятое, то есть телевидение, тем активнее коммуникация опирается также и на имплицитное знание, которое даже невозможно представить в коммуникативной форме. Если Просвещение еще исходило из того, что общность состоит в коммуникативном интересе разума, а трансцендентальная теория даже утверждала, что самореференция допускает генерализацию до всеобщего априори субъектности то сегодня носителем коммуникации может быть — уже неконтролируемое субъективно — наглядное знание (Anschauungswissen), общность которого порождена массмедиа и направляется их модой. Привлечение и поддержание в бодром состоянии (недостаточного) внимания участников благодаря тому, что им предлагается делать заключения об их собственной жизни, так сказать, формировать переживания типа да, так оно и есть, — может стать прямо-та ки программной точкой зрения индустрии развлечений. К индивидуальности собственного сознания отдельных лиц пытаются тогда приблизиться посредством диверсификации программ. КОНСТРУКЦИЯ РЕАЛЬНОСТИ То, что эти три программные области — новости репортажи, рекламу и развлечение — массмедиа реализуют одновременно при помощи весьма различных способов конструирования реальности, усложняет понимание целостного совокупного эффекта, обусловленного массмедийной системой в целом. Их важнейшая общая черта, возможно, состоит в том, что в процессе выработки информации массмедиа вместе стем открывают горизонт самопорожденной неопределенности, которая должна обслуживаться все новыми и новыми информациями. Массме диа усиливают восприимчивость общества к раздра жениям, а тем самыми его способность перерабатывать информацию Или точнее они усиливают комплексность смысловых связей, в которых общество подвергается раздражению со стороны самопро изведенных различий. Ведь восприимчивость к раз дражениям порождается либо горизонтом ожиданий, который производит ожидания нормальности, которые, однако, в конкретном случае могут прерываться случайностями, инцидентами и катастрофами либо она порождается зонами неопределенности которые воспроизводятся как нуждающиеся вне прерывном заполнении. В обоих случаях речь идет об аутопойезисе — о воспроизводстве коммуникации на основе ее результатов. У такого (как и у всякого) аутопойезиса нет ни цели, ни естественного завершения. Информативные коммуникации, напротив, представляют собой ауто- пойетические элементы, служащие для воспроизводства именно таких же элементов. С каждой операцией репродуцируются дисконтинуальность, удивление, приятное или неприятное разочарование и те структуры, которые воспроизводятся входе это КОНСТРУКЦИЯ РЕАЛЬНОСТИ го процесса и связывают его в знакомый и повторяемый (в противном случае информации не распознавались бы как различия, вместе стем служат для его воспроизводства ив своих смысловых содержаниях ориентированы на это. Так, время становится доминирующим смысловым измерением, ив этом измерении различение будущего и прошлого оказывается именно тем исходным различением до/после, которое определяет время. То, что связывает прошлое и будущее, является всего лишь искусственно организованной хронометрией, а не чем-то таким, что по своей природной сущности могло бы быть необходимым или невозможным. Настоящим, этим дифференциалом обоих горизонтов времени, который сам по себе не является ни будущим, ни прошлым, является пространство, где фиксируются информации и принимаются решения. Однако настоящее в себе самом есть лишь точка преломления или лишь позиция наблюдателя, различающего прошлое и будущее. Оно вовсе не предстает во времени. Можно было бы предположить, что оно перенимает парадоксальность времени вневременного, — того, что до модерна мыслилось как вечность, как всеприсутствие Бога, наблюдающего все эпохи одновременно. Поэтому можно не удивляться, что такая модализация времени оказывает обратное воздействие на саму коммуникацию, прежде всего в двухколейной форме страхов и притязаний. Можно исходить из того, что знания людей об обществе, а значит, о мире, и тем более то, что обсуждается в коммуникации с целью понимания, возникают именно таким образом. Однако с тематической точки зрения мы установили еще не слишком много — может быть, лишь то, что всякое определение КОНСТРУКЦИЯ РЕАЛЬНОСТИ навлекает на себя подозрение в желании высказать чересчур многое. Здесь было бы недостаточно заявления об универсальном подозрении в идеологично- сти, 18 ибо и все научно подкрепленные положения, как только они претендуют на статус утверждений о бытии, подвергаются тому же подозрению. Однако можно говорить о некой генеральной адаптации модуса наблюдений второго порядка. Все, что нам сообщается, мы дешифруем, ориентируясь на того, кто это сообщает. При этом сфера новостей и репортажей скорее склоняет к подозрениям в мотивированности (которые, однако, чаще всего не принимают никакой определенной формы, а сфера развлечений, напротив, привлекает скорее к самонаблюдению в модусе второго порядка, к наблюдению собственного наблюдения. Как мир, таки индивидуальность ив этом случае воспринимаются все еще в виде конкретной целостности признаков, — однако всегда так, что приходится примысливать некоего наблюдателя, который подтверждает, что так оно и есть. Речь при этом больше не идет о старой онтологической дуальности бытия и видимости, которая в принципе мыслилась как допускающая онтологическое разрешение или — в виде религии — указывала на сокрытого бога. Но речь идет о понимании реальности, которое полагает ее в виде двусторонней формы со сторонами Что и Как, — того, что наблюдается, итого, как это наблюдается. И это точно соответствует наблюдению коммуникации применительно к различию между сообщением и информацией. Лишь если это различие положено в основу, можно что-то понять а именно понять в смысле бесконечных возможностей изысканий на стороне 132 КОНСТРУКЦИЯ РЕАЛЬНОСТИ информации или на стороне схем (фреймов) и мотивов сообщающего. Конечно, не следует утверждать, что всякий участник коммуникации, предлагаемой массмедиа, реф лексивно отдает себе отчет в том, что именно так они переживает. Но речь не идет и о резервации для образованных слоев. Всякое эмпирическое исследование может констатировать степень переработки этого двусмысленного характера знания. При этом наиболее простая форма раздражения может выступать в виде недоверия. Чтобы ни создавала себе душа (Psyche) из этой формы раздражения — это остается ее собственным делом и это обстоятельство также соответствует такой картине, что для этого не существует никакого правила, которое тотчас бы не приняло на себя все тот же груз недоверия. Ограничивающие воздействия в этих обстоятельствах могут оказывать только условия коммуникации. Лишь немногое из того, что протекает в сознании, может служить раздражением для коммуникации. Это определяет еще возможные формы интимности — всякое ощущение-собственного-одиночества (Sichalleinge- lassenfuhlen) именно в тех условиях, которые дают надежду на противоположное. Однако и это тысячекратно рефлексируется в системе массмедиа, 19 и тем самым становится знанием, которым мы обязаны чтению и кино. Реальность массмедиа — это реальность наблюдения второго порядка. Она замещает те ориентиры знания (Wissensvorgabe), которыми в других общественных формациях формировались на основе выделенных позиций наблюдения благодаря мудрецам, священникам, аристократам, городу, религии или этически и политически выделяющимся КОНСТРУКЦИЯ РЕАЛЬНОСТИ формам жизни. Отличие от современности является настолько вопиющим, что нельзя говорить ни об упадке, ни о прогрессе. Модусом рефлексии ив наше время остается лишь наблюдение второго порядка, а именно наблюдение того, как общество, передающее свое самонаблюдение введение функциональной системе массмедиа, принимает такой способ наблюдения в модусе наблюдения наблюдателей. Результаты этого анализа можно свести воедино в понятии культуры Это понятие со времени своего возникновения в конце XVIII столетия объединяет рефлексивные и сравнительные компоненты. Культура знает о самой себе в самых мельчайших деталях и заявляет о том, что она является культурой. Она образует собственные сравнительно-исто рические или национально обусловленные различения раньше — в выставлении напоказ превосходства собственной культуры в сравнении с другими, ныне — скорее, в открытом и непринужденном допущении многообразия культур. Ведь именно благодаря этому многообразию можно столь же спокойно продолжать придерживаться собственной культуры. Модная ныне опция cultural diversity 20 одновременно легитимирует глубинную консервативную ориентацию на собственную культуру и исключительно туристическое отношение к иным культурам. Именно в этом смысле — как переоформление С всех и вся в некоторый знак для нее самой — культура есть продукт системы массмедиа и вместе стем ее алиби. Преобладает, правда, противоположный ) тезис, будто как раз система массмедиа ив союзе с S ней, туризм разрушают аутентичную культуру. Но это всего лишь инверсия реальности, чисто оправдательное утверждение или также риторика, которая КОНСТРУКЦИЯ РЕАЛЬНОСТИ взывает к (напрасному) поиску аутентичного опыта и через массмедиа дополняет информацию о туризме, посещениях музеев, иностранных танцевальных группах и тому подобном. Однако такие дополнения (Supplemente) в свою очередь ведут лишь в культурно-осознанные, то есть инсценированные миры Маркирование различия между тем, что известно благодаря массмедиа, и тем, что было действительно увидено (и сфотографировано) в определенном месте, то есть различие между телетуризмом и реальным туризмом, — само является массмедий- ным продуктом, который затемняет роль массме диа как основания культуры. Странное выражение «sight seeing» было введено одновременно с изобретением фотографии и ротационной печати. Без воспроизводства не существовало бы никаких оригинальных творений, без массмедиа культуру нельзя было бы распознать как таковую. И то, что эта рефлексивная культура, сознающая себя саму как культуру, одновременно порождает и противоположную понятийность подлинности, идентичности («Ei- gentlichkeit»), спонтанности, — лишь подтверждает то, что речь идет здесь об универсальном феномене, включающем самореференцию. Стоит еще добавить, что этим мы нисколько не утверждаем, будто культура в форме знака превратилась в товар. Подобные тезисы ведут к смешению системных референций. Вполне естественно, что нужно платить за газеты и посещения кинотеатров, за туризм и осмотр достопримечательностей Однако в этом отношении данная сфера операций остается рынком, частью экономической системы. Как таковая она отличается от других рынков, от других услуг, других продуктов. Соответствующие пережи- 135 КОНСТРУКЦИЯ РЕАЛЬНОСТИ вания и коммуникации становятся культурой лишь потому, что они предлагаются в виде знака культуры, что это берет свое начало как разв институци- ализации наблюдения второго порядка в системе массмедиа. Своим бесконечным дописыванием конструкций реальности масс-медиа подрывают все еще господствующее понимание свободы. Свобода — как ив естественном праве — все еще понимается как отсутствие принуждения. Как либеральные, таки социалистические идеологии использовали это понятие свободы и спорили лишь об источниках принуждения — о правовом государстве или капиталистическом обществе. Общественная невинность массмедиа, их безвредность, основывается на том, что что они никого не принуждают. Это относится ко всем программным областями прежде всего к рекламе. И все же в действительности свобода покоится на когнитивных условиях наблюдения и описания альтернатив с открытым, основанным на решениях, но именно поэтому и неизвестным будущим. Открытость для других возможностей встроена как конструкция в этот — сам по себе детерминированный — мировой процесс (что означает лишь то, что он такой, каков он есть. Психические и социальные системы сами создают свою способность выбора. Но это предполагает рекурсивно стабилизированную сеть избыточных возможностей то есть память. Мы знаем, что летать можно только самолетами, а не на ковре-самолете. Предлагаемые системой массмедиа конструкции реальности осуществляют, поэтому радикальные воздействия на то, что в обществе может наблюдаться как свобода, и тем самым прежде всего на вопрос о том, как в обществе КОНСТРУКЦИЯ РЕАЛЬНОСТИ распределены шансы персонально приписываемых действий. Если свобода все еще определяется как отсутствие принуждения, то эта — конституирующая свободу — функция массмедиа остается латентной она, по меньшей мере, не обсуждается. Можно лишь предположить, что массмедиа приводят к переоценке свободы других, в то время как каждому отдельному индивиду очень хорошо известны когнитивные ограничения игрового пространства собственной свободы. И этот дисбаланс в атрибуции свободы в обществе, которое необъятно расширило игровые пространства решений на всех уровнях и породило соответствующие неопределенности, может повлечь больше следствий, нежели вопрос о том, кто конкретно принуждается совершать или не совершать определенные действия. X I I . РЕАЛЬНОСТЬ КОНСТРУКЦИИ Всякая конструктивистская когнитивная теория, в том числе и наша, сталкивается с возражением о ее несоответствии реальности. В традиционной схеме человеческих способностей познание отличалось от воли, и лишь за последней признавалась свобода самоопределения (произвол. Напротив, познание как бы встречается с сопротивлением реальности и не может выстраиваться случайным образом, не потеряв при этом своей функции. Это разделение труда, однако, терпит крушение уже потому, что, с эмпирической точки зрения, вообще не существует случайности как и потому, что самодетерминация (автономия) возможна лишь в системе, которая отличает себя от внешнего мира, позволяет ему если не детерминировать себя, то, во всяком случае, раздражать. Тем самым, однако, более важным становится вопрос о том, как же должно пониматься сопротивление, которое реальность оказывает как познанию, таки воле. Если же мы захотели бы отказаться еще и от концепции сопротивления как индикатора реальности, тонам пришлось бы отказаться от понятия реальности или, разрывая с традицией, развить совершенно иную концепцию реальности. И все же в этом нет необходимости. Уже Гегель рассматривал эту проблему в главе Чувственная достоверность своей Феноменологии духа но он предполагал еще и то, что эта проблема может быть разрешена благодаря всесилию духа (Superpotenz des Geistes). От этого всесилия остались лишь под РЕАЛЬНОСТЬ КОНСТРУКЦИИ вижность (Verschiebbarkeit, difference) всех разли чений, а значит, деконструируемость всех конструкций. В тоже время и лингвистика, со своей стороны, предлагает в достаточной мере адаптированное понятие реальности, которое мы можем mutadis mu tandis перенести в теорию общественной коммуникации и тем самым в теорию массмедиа. Если говорить кратко, она гласит сопротивление языку может осуществляться только посредством самого языка, следовательно, если речь идет о языке, то он сам порождает свои индикаторы реальности Ничего другого мы и не формулировали при помощи понятия собственных системных значений. Тоже имело бы значение и применительно к состояниям внимания в системах сознания или к нейрофизиологическому способу работы мозга. Все оперативно-замкнутые системы должны порождать свои индикаторы на уровне их собственных операций они лишены иной возможности. Внутри системы же может возникать сопротивление — как проблема непротиворечивости, которая, к примеру, интерпретируется как память, хотя она всегда проявляется лишь моментально и должна постоянно получать новую актуальность. Чем больше (эволюционно-невероятных) предпосылок требуется для оперативного замыкания системы, тем более притязательные и специфичные тесты на реальность приходится ей выдерживать. В особенно яркой форме это проявляется в современной науке. Но столь же важно это и для системы масс- медиа. Мы уже идентифицировали используемый здесь механизм. Он состоит в том, что мнения о состояниях и событиях в свою очередь рассматриваются как события. Благодаря этому система добавляет себе самой свежей крови — причем таким методом, 139 РЕАЛЬНОСТЬ КОНСТРУКЦИИ который точно согласуется с кодом и типом системных операций. Таким образом, система сама способна оказывать сопротивление собственным привычкам. Она может производить трансформацию ценностей, способна оказывать предпочтение мнениям меньшинства, которые навязываются и сами по себе, возможно, прежде всего потому, что выступают в скандальной, конфликтной, девиантной форме и образуют таким образом спираль молчания, описанную Элизабет Нёлле-Нойманн. 3 Итак, в отдельных случаях существуют весьма различные возможности, но все они сводятся к тому, что массмедиа оказывают сопротивление самим себе. Другая возможность тестирования массмедий- ных конструкций реальности состоит в эмпирическом социальном исследовании. Вопреки широко распространенным предположениям, смысл такого исследования заключается не столько в центральной сфере научных изысканий, то есть в области верификации и фальсификации теорий сколько, напротив, в привлечении данных как оснований для решений в политике и экономике или, особенно, в коррекции стереотипов, которые развились и получили продолжение благодаря новостями репортажам массмедиа, — скажем, о разочаровании (Demoti- vierung) и тенденциях маргинализации («Ausstei- ger»-Tendenzen) в молодежных кругах х годов или о масштабах недовольства среди населения в новых немецких землях. Ив этой же связи следует расценивать стремление зримо представить долгосрочные изменения (или также лишь колебания, ускользающие от массмедиа. В этом заключаются особые достижения Института демоскопии в Алленсбахе, развитием которых, как известно, не хочет обреме- 140 РЕАЛЬНОСТЬ КОНСТРУКЦИИ нять себя ни один немецкий университет. Даже если адекватно оценивать независимость этих исследований, своим воздействием они обязаны только тому, что их результаты были подхвачены в массме диа. В конечном счете речь, следовательно, ив этом случае идет о самокоррекции некоторой оперативно- замкнутой системы. Значит, и здесь знак качества реальности может присваиваться лишь в рамках той системы, которая поначалу порождает неконсистентности, чтобы затем начать конструирование того, что следует полагать в качестве реальности. Подтверждение этому могут дать биологическая эпистемология, семиотика, лингвистика, да и социология, — и все они являются эмпирическими науками (а не науками о духе. Вместе стем этот радикальный конструктивизм все же ограничивается представлением о том, что на уровне наблюдения первого порядка невозможно различать между иллюзией и реальностью, а поэтому — и между реальной и воображаемой реальностью. (Логики, пожалуй, должны были бы заявить, что на этом уровне системы не располагают достаточными логическими значениями) И хотя эту иллюзию можно распознать и представить, ее нельзя устранить так, чтобы она никогда больше не возникала. И даже наблюдение второго порядка должно осуществлять подстановку реальности для наблюдателя, которого оно наблюдает. Оно может его выбирать, ноне в состоянии его выдумать. Это зависит всего лишь оттого, что каждое наблюдение вынуждено работать с различением самореференции и ино референции и как-то замещать функциональную позицию инореференции. Другими словами, оно должно использовать это различение как свое слепое 141 РЕАЛЬНОСТЬ КОНСТРУКЦИИ пятно. Ведь оно не может видеть (наблюдать, обозначать, что это различение обязано своим существованием парадоксальности re-entry. В отличие от субъект-ориентированных теорий познания, которые уже заявляли о недостижимости внешнего мира, но потерпели крушение применительно к проблеме множественности субъектов, опе рациональный конструктивизм опирается на рекур- сивность собственных операций системы ив связи с этим на память системы, которая неизменно сопровождает все ее операции, проверяя их последовательность (не соотнося их с некоторым субъектом, каким-то автором, каким-то Я. Если пришли гости и им наливают вино, нельзя внезапно решить, что бокалы суть непознаваемые вещи в себе и наличествуют лишь в виде субъективного синтеза. Но как раз наоборот если есть гости и есть вино, то нужны и бокалы. Или если кого-то зовут к телефону, а человек с другой стороны спутниковой связи оказывается неприятным собеседником, ему нельзя заявить Что Вам, собственно, нужно Вы же всего лишь кон структ телефонного разговора Таких вещей него iiворят,i поскольку предполагается, что коммуникация сама осуществляет проверки на непротиворечивость, и нужно оценивать то, как коммуникация будет реагировать на такого рода непривычные заявления. Мышление, правда, оказывается слабым местом в континууме восприятия мир также как теория является слабым местом континуума коммуникации жир. Ведь на уровне мышления и уровне образования теорий проверки консистенции могут приводить к противоположным результатам. Как нейрофизиология, таки исследование языка принуждают акцептиро- РЕАЛЬНОСТЬ КОНСТРУКЦИИ в ать наличие оперативно-замкнутых система значит, операциональный конструктивизм. Но вместе стем нужно видеть еще и то, что восприятия и коммуникации зависят от экстернализаций и поэтому исключают информации, которые свидетельствуют против существования внешнего мира. Собственное аутопойетическое самовоспроизводство жизни и сознания индивидуальных участников не подвергаются никакому сомнению. Напротив, лишь в качестве внешнего мира (Umwelt) аутопойетической системы общества оно понимается в своей самобытности. Я как центральный фантом рекурсивности переживания и действия все еще питается от телесности всякого восприятия. Оно, однако, ощущает себя перенасыщенными неуверенным благодаря тому, что оно узнает в массмедиа. Все сказанное относится и к реальности массме диа. Также и здесь ход операций не допускает, чтобы селективность публикуемых информации включалась в рекурсивность общественных коммуникаций и об этом может быть известно. Мы реагируем также, как уже цитированный нами Гораций «So I have heard, and do in part believe it» (Я это слышали отчасти верю. Хотя в некоторых деталях можно сомневаться и каждый может найти возможность самому вступить в коммуникацию с особенными мнениями. Однако коммуникация в общественной системе не может выйти за рамки проверок консистенции, то есть исключить рекурсивность. Иначе она потеряла бы почти всякий повседневно необходимый смысл. Споры о конструктивистских когнитивных теориях сильно потеряют в остроте, если уточнить комплексность этой ситуации и соответственно — применить к ней некоторое множество различений. 143 РЕАЛЬНОСТЬ КОНСТРУКЦИИ Социология и, прежде всего, теория общества приобретают тем самым преимущество они более не зависят от догматики классических теорий познания, а напротив, обретают способность прослеживать то, как конструируется реальность и как она используется в виде опыта сопротивления, — повсеместно там, где образуются аутопойетические, оперативно- замкнутые системы. Так обстоит дело ив области массмедиа. Возможно, важнейший результат этих размышлений кроется в выводе, что хотя массмедиа и порождают реальность, но она не нуждается в консенсусе. Они оставляют в неприкосновенности иллюзию когнитивно-доступной реальности. Однако радикальный конструктивизм прав в своем тезисе, что ни одна когнитивная система (неважно, оперирует ли она как сознание или как система коммуникации) не в состоянии в своих операциях достичь внешнего мира. Она вынуждена в собственных наблюдениях придерживаться своих собственных различений и тем самым различения самореференции и иноре- ференции; и это важно не только для самой массме- дийной системы, но и для всех психических и социальных систем, для которых она выступает в качестве раздражения. Но вместе стем существенно и то, что ни одна когнитивная система не может отказаться от предпосылки реальности (Realitatsannahme). Ведь если бы всякое познание могло осуществляться как собственная конструкция и возводиться к практике различения самореференции и инореференции, то само это различение выявило бы свою парадоксальность и уничтожилось. Инореференция была бы тогда лишь одной из разновидностей самореферен ции. Благодаря своей собственной амбивалентности РЕАЛЬНОСТЬ КОНСТРУКЦИИ представление о реальности обеспечивает протекание аутопойезиса когнитивных операций. Речь могла бы идти о некой иллюзии или о принципе реальности в психиатрическом смысле существенным остается то, что система в своих когнитивных операциях непостоянно, но лишь в исключительных случаях вынуждена различать между внешним миром, как он существует в действительности, и внешним миром, каким она его видит. А какие могли бы быть исключения Видимо, ныне, в современном обществе, которое обеспечивает себя знаниями о мире через массмедиа, произошло некоторое изменение. Согласно классической модели истинностной рациональности с ее логическими и онтологическими предпосылками, заботиться следовало лишь о том, чтобы избегать заблуждения. При этом причины заблуждения не играли никакой или лишь вторичную роль — а именно, в стремлении избежать повторения одной и той же ошибки. Исходили из того принципа, что заблуждение могло быть исправлено на основе самого его предмета, и рекомендовавшийся для этого метод специализировался на нейтрализации влияния индивидуальных особенностей когнитивных систем. В коммуникацию встраивалась забота о коррекции заблуждений. Для постдекартовского постфрейдистского мира Современности этого уже недостаточно. И хотя когнитивная система, которую теперь называют субъектом, способна заимствовать самоподтверж дение у всякого познания, будь оно истинным или ложным, все же в конечном счете она подтверждает этим свой аутопойезис. Но как раз это больше не приводит к прямому подтверждению значения реальности в познании. Механизмы самокоррекции РЕАЛЬНОСТЬ КОНСТРУКЦИИ) дополняются механизмами самообвинений (Selbstbezichtigungsme- chanismen). Это осуществляется посредством таких понятий, как проекция, или с помощью высокола бильного различения между нормальными патологическим. Эта экспансия подозрения в мотивированности в тенденции приводит к самопсихиатризации коммуникации. Это включает, как давно признается, и коммуникацию психиатров или других терапевтов, подвергающихся опасности профессиональной деформации. Различение между нормальными патологическим четко не говорит о том, где здесь следует проводить границы. Лабильность этого различения, возможность его перемещения на все новые области подозрений, отражает именно эту функци онально-необходимую амбивалентность понимания реальности. И психиатрия не может отказаться от реальности, гарантия которой каким-то образом обеспечивается миром (Welt), а иначе ей пришлось бы прекратить собственную деятельность. Другими словами, психиатрия неспособна действительно признать, что, предполагая патологию, она всего лишь следует собственным проекциям. Она, по меньшей мере, должна будет предположить, что существуют более или менее болезненные патологии Итак, выделение индивидуально раскрываемого мира, не нуждающегося в консенсусе, могло бы стать третьим решением этой проблемы, и именно это, видимо, является тем решением, которое предлагают и распространяют массмедиа. Нужно только допустить — и суметь отличить — собственный вид установки на реальность. Следует лишь предостеречь оттого, чтобы принимать ее за общезначимую реальность, за реальность как таковую. Нужно уметь на РЕАЛЬНОСТЬ КОНСТРУКЦИИ строить собственные коммуникативные акты на это различие. Нужно вместе с другими уметь мыслить или коммуницировать 7 одновременно на двух уровнях (и под безличной формой «шап» здесь подразумеваются как психические, таки социальные системы. Индивидуализированная таким способом коммуникация не обязана ни представлять себя в виде заблуждения или патологии, ни отказываться от подвешенного в воздухе отношения к реальности. Она может абсолютно безобидно коммуницировать сама с собой и предоставлять дальнейшей коммуникации решать, следует ли ей обращаться скорее к мотивам сообщения или скорее к его тематике. Если этот диагноз является адекватным, становится понятно, почему в данных коммуникативных условиях развиваются разного рода фундаментализ- мы. Можно выступить с заявлением это — мой мир, мы считаем правильным то-то. Сопротивление, на которое при этом наталкиваются, выступает скорее в качестве усиливающего мотива, оно может способствовать радикализации и не приводит к сомнениям в реальности Ив отличие от энтузиазма более старой модели здесь нет необходимости ни опираться на божественное вдохновение, ни поддаваться противоположному утверждению об иллюзорности реальности. Достаточно сплавить собственное воззрение на реальность с собственной идентичностью и утвердить ее в качестве проекции. Ведь реальность и без того больше не требует консенсуса. X I I I . ФУНКЦИЯМ АСС МЕДИ А Если из этого анализа выводить общественную функцию массмедиа, то следует прежде всего вернуться к основополагающему различению, а именно к различению операции и наблюдения Операция есть фактическое осуществление событий, воспроизводство которых воплощает аутопойезис системы, что означает воспроизводство различия системы и внешнего мира. В наблюдениях используются различения для того, чтобы нечто (и ничего иного) обозначать. Естественно, и наблюдение является операцией (иначе оно не могло бы осуществиться, но операцией высококомплексной, которая с помощью различения отделяет то, что она наблюдает, оттого, что она не наблюдает а то, что она не наблюдает, — тоже непременно является операцией самого наблюдения. В этом смысле операция наблюдения есть его собственное слепое пятно, которое вообще только и делает возможным различить и обозначить нечто определенное Мы нуждаемся в различении операции и наблюдения для того, чтобы в рамках теории общества проверить одно распространенное в биологической теории эволюции воззрение. Речь идет о положении о том, что приспособление живых существ к их внешнему миру не может быть выведено из их когнитивных способностей и достижений и что для существования системы, которая может развивать когнитивные способности, уже должны быть гарантированы выживание и необходимая для этого приспособляе- 148 ФУНКЦИЯ МАССМЕДИА 149 мость. 2 Конечно, поначалу это не доказывает, что ив случае социальных систем дело обстоит подобным зке образом. Но при более ясной постановке проблемы легко понять если приспособление к внешнему миру должно было бы осуществляться единственно через познание, то это должно было бы приводить к операционально неразрешимому перенапряжению любой системы. С этим нужно считаться уже потому, что ввиду комплексности внешнего мира система, по словам Эшби, испытывает недостаток собственного «requisitive variety» (необходимого разнообразия. При помощи понятия наблюдения регистрируется и тот факт, что мир всегда недоступен для наблюдения, не говоря уже о его познании, ибо всякое наблюдение посредством «unwritten cross» порождает «un- marked space» («непомеченное пространство, которое оно не наблюдает Невозможно увидеть, каким образом сознание или базирующиеся на коммуникации социальные системы могли бы вырваться из этого несоответствия системы и внешнего мира. Вопрос лишь в том, какую степень участия принимает познание, соотнесенное с внешним миром, в формировании эволюционных шансов определенного вида систем. Но прежде всего должна быть обеспечена совместимость аутопойезиса системы с внешним миром. Это означает, в случае социальной системы общества в первую очередь должно обеспечиваться то, чтобы коммуникация присоединялась к коммуникации и чтобы каждый переход от одной коммуникации к следующей не требовал бы контроля всех необходимых условий во внешнем мире, например, не требовал бы обсуждения в коммуникации того, живы ли еще ее участники. В этих условиях познание в первую очередь внутренне ориентировано Преж- ФУНКЦИЯ МАССМЕДИА де всего, нужно обеспечить, чтобы одна коммуникация подходила к другой Речь, следовательно, идет об удовлетворительности поведении, — а вовсе не о том, удовлетворяет ли воздух условиям для передачи звука от одного организма к другому. Если жене ожиданным образом условия более не выполняются, то данный факт регистрируется как возмущающее воздействие ив свою очередь, при помощи коммуникативных средств) ищется выход. Это подводит к принципиальному вопросу о том, как же должна формироваться коммуникация, чтобы она могла не только воспроизводить саму себя, но и брать на себя когнитивные функции и выделять репродуктивную (либо информационную) компоненту. Ответ гласит коммуникация вообще осуществляется лишь благодаря своей способности различать в самонаблюдении (в понимании) сообщение и информацию. Без этого различения коммуникация закончилась бы провалом, а участники оказались бы в зависимости от восприятия того, что они могли бы описывать всего лишь как поведение Различие сообщения и информации соответствует именно этому требованию переход от одной коммуникации к другой не должен зависеть от полноты и истинности информации. И лишь постольку, поскольку существует это первичное конститутивное различие, коммуникация способна бинарно кодировать саму себя (например, в отношении к приемлемому/неприемлимому, адекватному/неадекватному) и таким образом зондировать внешний мир посредством различения, по отношению к которому в самом внешнем мире несу ществует никакого коррелята. Без этого различения, являющегося частью собственной системной операции, система была бы неспособна конструировать 150 ФУНКЦИЯ МАССМЕДИА распознаваемые идентичности и развивать память. Она не смогла бы и эволюционировать, выстраивать собственную комплексность, позитивно/негативно тестировать возможности структурирования и при этом всегда использовать минимальные условия для продолжения собственного аутопойезиса. 6 Общество, каким мы его знаем, было бы невозможным. На том же основании к пониманию коммуникации нельзя предъявлять чрезмерных требований. Притязания, правда, могут быть самыми завышенными, однако в этом случае они требуют особого, дифференцированного дискурса. В нормальном случае также и амбивалентности, и недоразумения могут использоваться в коммуникации, — до тех пор, пока они ее не заблокируют. Ведь понимание практически всегда является непониманием, без понимания этого не. От этих общих системно-теоретических и обще ственно-теоретических соображений нужно сделать большой прыжок к массмедийной сфере современного общества. Функция массмедиа, согласно всему рассмотренному выше, состоит в управлении самонаблюдением общественной системы — под этим подразумевается не спецификация некоторого объекта среди других, а некий способ разделить мирна систему (а именно общество) и внешний мир. Речь идет об универсальном, а не об объектно-специфиче ском наблюдении. В другой связи мы уже говорили о функции памяти системы, которая для всех коммуникаций обеспечивает заднеплановую реальность, снова и снова пропитываемую массмедиа. И речь идет о наблюдении, которое само порождает условия своей собственной возможности ив этом смысле протекает аутопойетично. Ведь неопределенность, так ФУНКЦИЯ МАССМЕДИА 152 же как и различения, используемые для наблюдения, являются продуктами системы, а не предзаданными атрибутами мира или онтологически (либо трансцен дентально) фиксируемыми элементами конструкции категориями) единства мира. Это означает и то, что импульс для дальнейшей коммуникации воспроизводится в самой системе и не должен объясняться антропологически, скажем, как жажда познания. Поэтому реальность массмедиа» нельзя постичь, если усматривать их задачу в подготовке адекватных информации о мире и соизмерять с этим их сбои, их искажения реальности, их манипуляции мнениями, — так, словно было бы возможно иное положение дел. В обществе массмедиа воплощают именно такую дуальную структуру воспроизводства и информации, дуальную структуру продолжения всегда уже адаптированного аутопойезиса и когнитивной готовности к раздражающим воздействиям (г- ritationsbereitschaft). Массмедийное предпочтение информации, которая благодаря опубликованию теряет свою ценность неожиданности, а значит, постоянно трансформируется в не-информацию, отчетливо показывает, что функция массмедиа состоит в непрерывном порождении и переработке раздраже ний, — а не в умножении познания, социализации или прививании нормативного конформизма. Как фактический результат этой циркулярной длительной деятельности по производству и интерпретации раздражений благодаря поступающей информации, связанной с моментом времени (то есть в качестве различия, которое производит различие, возникают описания мира и общества, на которые ориентируется современное общество внутри и вне системы его массмедиа. ФУНКЦИЯ МАССМЕДИА 153 Конечно, нет оснований предполагать, что раздражение возможно лишь в массмедийной системе, и отсутствует, скажем, в браке, школьном образовании и иных интеракциях; также как и власть осуществляется не только в политической системе, нормативное регулирование не ограничивается системой права, а истина — одной лишь наукой. Раздражимость есть наиболее общий структурный признак аутопойети- ческих систем, занявший в современных описаниях место, которое прежде отводили природе и сущности вещей, которую фиксировали как природу Раздражимость вытекает из того, что система обладает единой памятью, задействованной во всех операциях системы, и благодаря этому может распознавать и компенсировать противоречия, а значит, — порождать реальность. Это указывает на рекурсивную конститутивную связь памяти, раздражимости, переработки информации, конструирования реальности и памяти Обособление специализирующейся на этом функциональной системы служит для усиления специализированного на этом способа коммуникации и одновременно — для его нормализации. Лишь от массмедиа мы ежедневно ожидаем этого особенного достижения, и лишь так можно организовать современное общество в его коммуникативном течении, таком же эндогенно-беспокойном, как мозга тем самым воспрепятствовать его чрезмерной привязанности к устоявшимся структурам. В отличие от функциональной системы массмедиа наука может специализироваться на приращении когнитивных достижений, то есть на общественном процессе обучения, в то время как правовая система берет на себя упорядочивание нормативных, контра- фактических и поэтому трудно совместимых с обуче- ФУНКЦИЯ МАССМЕДИА нием ожиданий. Дифференциация когнитивного нормативного на науку и право все-таки никогда не сможет распределить внутри себя и тем самым удовлетворить всю ориентационную потребность общественной коммуникации. В нормальном случае общественная коммуникация не ориентируется ни на науку, ни направо. Однако в современном мировом обществе она также не может замыкаться только в рамках одного лишь локального, повседневного знания, распространяющегося лишь на самое ближайшее окружение. Функция массмедиа, поэтому, видимо, состоит в удовлетворении этой потребности, не допускающей ни когнитивной, ни нормативной специализации. Массмедиа гарантируют всем функциональным системам настоящее, приемлемое для всего общества, а также известное индивидам, из которого можно исходить, когда речь заходит о селекции некоторого системно-специфического прошлого и об установлении важных для системы ожиданий будущего. В зависимости от специфики этой потребности другие системы потом могут настраиваться на связь с прошлым своих механизмов предвидения например, экономика ориентируется на новинки фирм- производителей или рынка и на этой основе устанавливает собственные связи между своим прошлыми своим будущим. Уже Парсонс видел особую роль, которую массме диа вносят в развитие актов взаимообмена» в современном обществе, в возрастании степени свободы коммуникации — по аналогии с функцией денег в экономике Этот диагноз можно применять более широко, если дополнительно учитывать усиление общественной раздражимости и возникновение рекурсивной сети массмедийных коммуника- 154 ФУНКЦИЯ МАССМЕДИА 155 ций с повседневной коммуникацией в интеракциях и организациях общества. С одной стороны, масс- медиа абсорбируют (saugen an) коммуникацию, с другой, — стимулируют коммуникацию, текущую далее Итак, они непрерывно обращают новую коммуникацию к результатам коммуникации предшествующей. В этом смысле они отвечают за производство собственных значений — именно тех относительно стабильных ориентации в когнитивной, нормативной и ценностной (evaluativen) сфере, которые не могут задаваться извне, а возникают благодаря тому, что операции рекурсивно применяются к своим собственным результатам Видимо, вековая традиция вводила нас в заблуждение и, как следствие, представляла массмедиа в неблагоприятном свете. Эта традиция утверждала, что стабильность системы общества покоится на консенсусе если не на эксплицитно/имплицитно заключенном общественном договоре и уже не на религии, основанной на общей вере, то все-таки на консенсус- но-признанных фоновых убеждениях, как они представлены Юргеном Хабермасом в его понятии жизненного мира. Но если бы это было так, массмедиа явились бы фактором дестабилизации и использовали бы все для того, чтобы разрушить или чем-то заменить эти предпосылки, — что французы, возможно, назвали бы символическим насилием. Фактически же стабильность (= репродуктивная способность) общества основывается в первую очередь на производстве объектов, наличие которых может предполагаться в дальнейшей коммуникации Выло бы чересчур рискованным опираться впер вую очередь на договоры и требования нормативного консенсуса. Объекты являются результатом ре ФУНКЦИЯ МАССМЕДИА курсивного функционирования коммуникации — без запрещения противоположного протекания Они оставляют после себя лишь остаточные проблемы, сводящиеся к разрешению вопроса о том, примут ли коммуникацию или она будет отклонена. Тем, что такие объекты существуют, современное общество обязано системе массмедиа, и было бы весьма трудно себе представить, как бы функционировало общество коммуникативных операций, далеко превосходящее границы горизонтов индивидуального опыта, если бы это непременное условие не гарантировалось самим процессом коммуникации. Это снова лишь подтверждает, что коммуникация в первую очередь должна решать проблему времени, и это особенно существенно для массмедиа, операции которых протекают под давлением ускорения. Проблема состоит в том, как перейти от одной коммуникации к следующей причем ив том случае, если система общества становится для самой себя высококомплексной и непрозрачной, вынуждена ежедневно ив массовом порядке впитывать разнообразие и переводить его — как фактор раздражения — в информацию. Это не может зависеть от гарантированного прошлым консенсуса, нуждающегося в операциональном уточнении. Напротив, каждая эксплицитная коммуникация по-новому ставит вопрос о принятии или отклонении, то есть ставит на карту консенсус, при ясном осознании того, что и при наличии конфликта (bei Dissens) (и именно при этом) можно продолжать коммуникацию. В современных условиях как рази растормаживается этот риск конфликта, это тестирование коммуникации через коммуникацию. Именно поэтому коммуникация должна ориентироваться (entlanggefuhrt wer- 156 ФУНКЦИЯ МАССМЕДИА 157 ,j e n) на конституируемые ею самою объекты, которые могут рассматриваться как темы. Ведь в первую очередь, массмедия вынуждены порождать известность (Bekanntsein) и время от времени так разнообразить ее, чтобы в присоединяющейся коммуникации можно было бы рискнуть спровоцировать принятие или отклонение. Этот анализ можно обобщить в рамках теории общественной памяти. Система, которая способна наблюдать произведенное ее операциями различие система/внешний мир, для своих наблюдающих операций (или словами Спенсера Брауна: для осуществления повторного ввода (re-entry) этого различия в систему) нуждается в двойной временной ориентации с одной стороны, — в памяти, ас другой, — в открытом будущем, которое предоставляет возможность колебания между обеими сторонами всякого различения Проблема, которая в связи с этим возникает для системы общества и которая в своей существенной части решается благодаря масс- медиа, состоит, следовательно, в том, как могут комбинироваться функция памяти и функция осцилляции, если в распоряжении есть только настоящее, а значит, — практически нет времени И это — лишь некоторая другая форма для старого вопроса о том, как комплексная система может одновременно обеспечивать и достаточную избыточность, и достаточную вариативность. Если описывать функцию памяти с самого начала применительно к будущему, следует отказаться от психологически убедительного представления, будто память осуществляет лишь ситуативно-необходимое осовременивание прошлых событий. Память, напротив, осуществляет беспрестанную дискриминацию ФУНКЦИЯ МАССМЕДИА забвения и воспоминания, сопровождающую все ког да-либо актуализирующиеся наблюдения. Главное достижение памяти состоит при этом в забвении, а вспоминается лишь то, что имеет исключительное значение. Ведь без забвения, без высвобождения потенциала новых операций система не имела бы никакого будущего, не говоря уже о возможностях колебаний между одной и другой стороной тех или иных используемых различений. Другими словами память функционирует как стирание следов, как подавление и как ситуативное торможение (ингибирование) подавления. Нечто достигает порога воспоминания (неважно, на долгое или короткое время, если актуальные операции предлагают повод для повторения, для «ре-импрегнаций» освободившихся мощностей Из этого не следует, что память оперирует, соотносясь с внешним миром, то есть служит текущему приспособлению системы к меняющимся состояниям ее внешнего мира. Так это может действительно выглядеть в перспективе внешнего наблюдателя (с собственной памятью. В самой системе все же имеет место лишь — непрерывно реализующаяся по-новому — внутренняя проверка консистенции, причем память осуществляет рекурсии и организует сопротивление системы против неожиданных новых подстановок смысла. И как уже заявлялось через сопротивление системных операций новым системным операциям система порождает реальность. Мнемонические достижения коммуникативных систем в целом и массмедиа в частности формируются темами коммуникаций. Ведь сгущается в тему лишь то, что может организовать определенную частоту коммуникаций и что открыто для будущих опций принятия или отклонения (Ja- bzw. Nein-Optio- 168 ФУНКЦИЯМ АСС МЕДИ А nen). Темы — это сегменты коммуникативных реле- вантностей, как бы локальные модули, которые, если необходимо, могут быть заменены. Они, следовательно, делают возможным высокодифференци- рованную память, которая способна выдерживать скачкообразную смену тематики даже способствовать ей при сохранении возможности возвращения к отложенным в данный момент темам. Все функциональные системы обладают своей специфической памятью так, например, монетарная экономика имеет память, назначение которой состоит в забывании источника происхождения тех или иных заплаченных денежных сумм ради облегчения оборота Массмедийная память также функционирует внутрисистемно, однако сверх того выполняет соответствующие функции для окружающей общественной системы. Это общественное использование массмедиа для постоянного связывания прошлого и будущего, очевидно, связано с крайне высокими притязаниями современного общества на избыточность и вариативность, которые — с помощью различения прошлого и будущего — должны подсчитываться в его бухгалтерии времени (temporal verbuchen), ибо без такого временного, расчетного распрямления (dimensionale Streckung) эта непрерывно реконструируемая реальность рухнула бы под тяжестью внутренних противоречий. Что является не последним основанием для объяснения того, что такое достижение нуждается в мощных селекторах, которые, со своей стороны, должны получить защиту посредством обособления и оперативной замкнутости. XIV. ПУБЛИЧНОСТЬ В предшествующих размышлениях можно почерпнуть указания для определения направления, в котором следует искать функцию системы массме диа. Последние вносят вклад в конструирование общественной реальности. Сюда же относится постоянная реактуализация самоописания общества и его когнитивных мировых горизонтов, — безразлично, в форме согласия или конфликта (например, если речь заходит о подлинных причинах гибели лесов. Массмедиа, правда, не могут притязать на исключительное право конструировать реальность. В конечном счете, каждая коммуникация — как в том, что она вычленяет, таки в том, что она предает забвению, — способствует конструированию реальности. И все-таки соучастие массмедиа в конструировании реальности становится неизбежным в случае необходимости широкого распространения коммуникации, возможности анонимного и тем самым непредсказуемого восприятия информации. И не в последнюю очередь в случае, когда в реакциях на предоставленную информацию порождается непрозрачность — как бы парадоксально это ни звучало. Поэтому результат воздействия массмедиа, а может быть, и их функция, видимо, состоит в воспроизводстве непрозрачности на основе прозрачности, в воспроизводстве непрозрачности воздействия на основе прозрачности знания Другими словами, это означает в воспроизводстве будущего. Этот тезис прозрачности непрозрачности, — пер ПУБЛИЧНОСТЬ воначальная парадоксальность которого разрешается лишь через то или иное актуальное (gegenwartige) различение прошлого и будущего, можно рассматривать и далее, — обратившись к различению между системой массмедиа и публичностью. Для этого сначала нужно рассмотреть понятие публичности («Offentlichkeit»), которое достаточно явно отличается от понятия системы массмедиа, а также от понятия общественного мнения («Offentliche Mei- nung»). В понятие публичного изначально, видимо, был встроен момент непредсказуемости. В классическом правовом дискурсе публичное определяется через понятие доступности для каждого, то есть через исключение контроля над доступом. Согласно этому, печатная продукция и передачи массмедиа являются публичными, поскольку исключен контроль над теми, кто их воспринимает. Нос точки зрения этой понятийности это лишь часть сферы публичности. Общественные туалеты не являются ни мнениями, ни массмедийными продуктами. Понятие доступности в реальном или метафорическом понимании указывает на пространство и действие. Это ограничение можно подправить, если переключить внимание с действия на наблюдение. Тогда, следуя идее Дир- ка Бэккера, публичность можно определить как рефлексию всякой внутриобщественной системной границы или по-другому: как внутриобщественный внешний мир подсистем общества, то есть всех интер акций и организаций, а также общественных функциональных систем и социальных движений. Преимущество такого определения состоит в том, что его можно перенести на функциональные системы общества. Рынок был тогда экономически-внутриси- |