Трынкин В.В. Мерцания правового поля. Трынкин_Мерцание_правового_поля. Москва 2020 В. В. Трынкин мерцания правового поля удк 34. 01 Ббк 67. 0 Т 80
 Скачать 4.96 Mb.
|
|
Синтез позиций Наиболее важны не отдельные стороны и способы преобразования, а их синтетическая модель. Она может служить неким ориентиром для её апробации, возможной коррекции, развития. Но без данного ориентира приступать к социально-правовым и организационным преобразованиям, всё равно что приступать к строительству дома без его чертежа. Иногда именно это и происходит, и тогда, сделав ряд опрометчивых и нестыкующихся между собой шагов или действий, разводят руками в сто- роны, заявляя: как ни пробуй, мол, куда ни смотри, а нет и не может быть универсальных норм построения функционирования и развития организа- ций [см. Пригожин, с. 114]. Разумеется, что-либо универсальное найти действительно трудно, так как знания, технология и техника постоянно развиваются. Однако без оптимально выстроенных на данном этапе мо- делей преобразований, которые в своём варианте необходимы и доста- точны, невозможно никакое развитие, в частности – в социально-правовой и организационной сферах. Предлагаю опыт синтеза четырёх основных позиций – масштабов преобразований, уровней регуляции, чередования в должностях (верти- кальной ротации), сроков правления. Масштабы преобразований могут от- носиться к государству в целом и к его отдельным структурам. Масштаб- ные преобразования, начатые сразу, как отмечено, не достигают цели в связи с инертностью устоявшейся и затвердевшей системы отношений. Гораздо верней и эффективней начинать данный процесс внутри неболь- ших структур, где преобразования могут быть запущены без влияния на всю систему отношений. Такими единицами, как выяснено, могут стать средние по размеру организации и предприятия (последние особенно вы- нуждены динамично развиваться, ввиду их активного участия в хозяй- ственных процессах, подогреваемых конкуренцией). 644 Наиболее сложна для начала преобразований задача сокращения уровней управления, так как высота властной вертикали обеспечивает ме- неджерам полноту полномочий и им не хочется отдавать их хотя бы её часть. Тем не менее, для активного развития каждой организаций или предприятия придётся идти на компромиссы. Именно рыночная конкурен- ция вынудила американских менеджеров значимо сократить уровни управления в корпорациях. По этой причине уже в настоящее время в американских компаниях применяются в структуре управления четыре и три уровня управления, а в сетевых структурах – даже два уровня. Мной была принята за основу модель уровней регуляции, основанная на трёх началах Платона – профессионализм, мастерство, творчество. С её по- мощью предполагается достичь гармонии между всеми участниками про- цесса регуляции, располагающимися на разных уровнях. Повторюсь: на первом уровне в компании трудятся профессионалы в виде начального основания регулятивного процесса. На втором уровне процесс труда осу- ществляют мастера своего дела, как представители связующего начала регуляции. На верхнем ярусе созидают перспективы развития отрасли и творят новую реальность специалисты, обладающие способностью к твор- честву и прогнозированию. Жизненная практика, показывают, что нет никаких препятствий к осу- ществлению ротации в деле координации работ между профессионалами и мастерами. Работавшие на производствах и в организациях знают, что подмена профессионалом мастера, ввиду его временного отсутствия – со- всем несложное дело. По соображениям обновления вертикали управле- ния нет проблем с установлением этого правила на годичный срок. Одно- временно и профессионалы среднего уровня (условно – мастера) также периодически заменяют на временной основе своего начальника, а часто (при его перемещении) оказываются на его месте. Соответственно, также не составляет труда осуществлять ротацию в деле координации работ между мастерами и творцами, на годичный срок. В этой связи, пилотная модель по внутрикорпоративному и внутриорганизационному чередованию между профессионалами и мастерами (на полгода, год), предстаёт в сле- дующем виде: с одной стороны, осуществляется чередование между про- фессионалами и мастерами; с другой стороны – между мастерами и твор- цами (на полгода, год). Соответственно, возникает чрезвычайно динамич- ная модель саморегуляции, в которой интересы низового уровня легко вы- ходят на средний уровень, а через него – на верх плоской регулятивной пирамиды; одновременно перспективные идеи верхнего уровня саморегу- ляции постоянно согласуются со специалистами среднего уровня, а через него – доходят до нижнего уровня. В результате ни один из интересов, ин одна из перспективных идей не подавляется другими, и все интересы ока- зываются учтёнными, привносимыми в практику работающего коллектива. Параллельный процесс – интенсивное повышение роста организационно- регулятивной культуры коллективов. Ещё одно достоинство такой модели – исключение двух ныне неустранимых зол – злоупотребления властью и коррупции. Наиболее важное достоинство – резкий рост производительно- сти труда, так как сам коллектив становится полноценным хозяином про- изводства и принципиально заинтересован в его активном развитии. Нако- нец, устраняется достаточно больная ныне проблема – контроль за каче- ством продукции: если коллектив трудится для себя, ему нет смысла са- мому себе портить репутацию и проигрывать в соревновании с другими коллективами. 645 В современной теории и практике федеративный тип структуры рас- сматривают только в отношении к государствам и их регионам (кантонам, штатам). Достоинства федеративной структуры могут быть использованы и в модели обновления организационно-хозяйственных отношений. При современном расширении условий организационно-хозяйственного разви- тия отдельно работающие организации и предприятия – это редкость. Большинство предприятий является звеньями корпораций, а организации входят в те или иные комплексы. В связи масштабами корпораций и ком- плексов применительно к ним имеет смысл воспользоваться достоинства- ми федеративной структуры отношений. В частности, как корпорация, так и комплекс организаций могут быть представлены в виде своеобразной структуры с внутренне федеративным устройством. Для чего это необхо- димо? – в современных корпорациях и комплексах организаций существу- ет единый центр управления с топ-менеджером (в корпорации) или с гене- ральным директором (в организационном комплексе). Центр управления отличается от всех иных внутренних структур пирамидой управления. Внутри неё все полномочия концентрируются у отдельного лица. В ре- зультате достаточно большие структуры с сотнями и тысячами работаю- щих профессионалов (как помним – вполне компетентных) зависят от да- леко не всегда эффективного руководства. Поскольку в организационном комплексе или в корпорации профес- сионально думающих людей более чем достаточно, есть все основания доверить отдельным коллективам профессионалов поочерёдное исполне- ние функции центра. Данные функции не будут зависеть от воли отдель- ных лиц, но именно от коллективного профессионального мнения. Ведь на каждом предприятии или в организации прежде всего запускается меха- низм чередования профессионалов с мастерами, а мастеров – с творцами. Вертикальная ротация с годичной персональной ответственностью навер- ху станет живительным средством от любых непродуманных решений, так как большинство тактических и стратегических решений в общем прини- мает сам коллектив. Препятствием для данного начинания может быть лишь предубеждение, что лучшие умы корпорации или организационного комплекса собраны только в головном здании. Но это безусловно лишь предубеждение, так как выяснено, что любой управленец становится тако- вым, выходя из профессионалов (в лучшем случае), ничуть не превосходя коллективный ум и комплекс умений остальных. Потому в качественном плане данное препятствие вымышлено. В этой связи, корпорация или комплекс организаций и предстаёт в виде малой федерации, с постоянно перемещающимся центром (от одно- го предприятия к другому, с периодичностью через год). Потенциал разви- тия такой структуры огромен, так устраняется главная тормозящая сила – бюрократия центра. Одновременно профессионалы, поочерёдно получая полномочия на регулятивный процесс (или его часть), получают огромный заряд созидательных сил; внутренние отношения в данных структурах по- степенно гармонизуются, становясь условием нравственного единения коллектива. Перед коллективом, работающим в подобных условиях, от- крывается широкий простор для развития. Таким коллективам не страшна никакая внешняя конкуренция, если в конкурирующих структурах будет оставаться прежняя форма управления. Со временем возможен следующий шаг, теперь уже в рамках отрасли деятельности. Организаторам эксперимента, добившись значимых резуль- татов, явно превосходящих те, что достигаются в традиционных управлен- ческих структурах, есть смысл запустить пилотный проект уже на две-три 646 корпорации (или организационных комплекса). Если показатели успешной деятельности подтвердятся и там, можно налаживать эксперимент на уровне отрасли. В этом случае, федеративная структура станет действо- вать на отраслевом уровне, причём, теперь уже корпорации (организаци- онные комплексы) будут иметь возможность исполнять регулятивную функцию отрасли поочерёдно, сменяясь в этой функции через год. Казалось бы, на отраслевом уровне никак не избежать потребности в центральном управленческом аппарате. Но так мыслит привыкшее к тра- диционным структурам сознание. Хотя степень профессионализма при увеличении масштаба системы не возрастает. Профессор в вузе и про- фессор в должности министра – тот же самый профессор. Считается, что в министерстве у него намного шире кругозор. В реальности, и это доказано Гэлбрейтом, весь кругозор начальника сводится к профессионализму и кругозору его помощников. По форме у министра, вроде бы, возрастает единственное – навык общения с большим числом людей. Однако этим навыком обладают многие люди, если возникают соответствующие усло- вия (ораторы, артисты, лекторы и т.п.). Есть и ещё проблема, кажущаяся неустранимой – наличие единого финансового центра отрасли. Хотя фе- деративная структура, успешно решающая регулятивные проблемы в кор- порации, без труда справится с решением финансовых проблем на отрас- левом уровне. В случае создания федеративного устройства внутри от- расли, возможен ежегодно перемещающийся центр: от одной корпорации – к другой, от одного организационного комплекса - к другому (также через год). Наиболее сложна проблема первичного запуска данного проекта на уровне организаций и предприятий. Такой запуск может произойти в стра- нах с близкой к нравственному уровню системой отношений. Его могут инициировать сверху, со стороны правящих лиц и структур. Но такой путь наименее вероятен. Скорей всего, первые шаги предпримут наиболее про- грессивные руководители бизнес-структур, осознав перспективность дан- ной модели отношений для максимально эффективного развития. Хотя и им самим будет непросто это сделать, так как запущенная система чере- дования, в конце концов, приведёт к устранению их собственной руково- дящей роли. Подлинные реформаторы, впрочем, такого исхода не побоят- ся, более того – станут его активно приближать. Один древнекитайский мудрец расставлял акценты так: самым ценным в стране был народ; после существенной была власть; правитель считался наименее ценным [см. 7, с. 207]. Другой мудрец из древнего Китая считал качества мудрого прави- теля таковыми, что если он хочет прекрасно управлять, должен быть по- зади народа. И даже если он оказывается лидером, народ не должен его видеть и страдать от него. 273 То есть, подлинный лидер никогда не выпя- чивает своё право на лидерство; наоборот, своими действиями он стре- мится раскрыть максимальные способности политического саморазвития народа. В подлинной федерации (или органично созданном союзе отдельных государств) единого центра, который бы существовал постоянно, управляя бы регионами или отдельными государствами, как ни парадоксально, так- же быть не может. Вместо единого центра должны существовать функции временно центрального государства (внутри союза государств) или регио- на (в отдельном государстве). Сами данные функции необходимо через определённый срок передавать другому союзному государству или члену 273 Толстой Л. Н. Круг чтения. В 2-х тт. – Т. 1. – М., 1991. – С. 252. 647 федерации. В этом случае монополии на центральную власть не возник- нет. В то же время каждое из государств (или каждый регион) становится фактически равноправным членом единого союзного государства (или фе- дерации). Не возникнет и проблемы присвоения полномочий на централь- ную власть каким-то отдельным регионом или государством, так как дан- ной тенденции тотчас же воспротивятся все отдельные регионы (государ- ства). То есть, такие поползновения будут пресекаться правилом постоян- ного перемещения столичных функций, а также общим настроем союзных государств на сохранение равноправия по данному вопросу. Соответ- ственно, не потребуются и внутренние военные действия, что предполага- лось в модели Монтескьё. О чём-то похожем говорит Брэбан, рассматри- вая проблему деконцентрации власти. Хотя в его модели существует цен- тральная власть, находящаяся в столице, и именно она передаёт свои полномочия аналогичным органам, располагающимся на периферии [см. 31, с. 57]. Аналогичный опыт уже есть в России, когда конституционный суд переместился из столицы в Санкт-Петербург. Данный вариант больше по- хож на паллиатив, нежели на подлинную федерацию. Ведь, тот же консти- туционный суд по сути остался полномочным органом центральной вла- сти, и факт его перемещения в один из региональных центров в офици- альном его положении ничего не изменил. Когда же функции регулятивно- го центра передаются по очереди из одного регионального центра другому (через год, полгода), собственно столицы в привычном понимании более не требуется. А профессионалов с различными специализациями, способ- ными исполнять не центральные, а основные регулятивные функции, в любой стране, в любом регионе (или отдельном государстве) немало. Например, в ст. 159.2. конституции Испании члены конституционного суда назначаются из числа профессоров университетов, адвокатов, проку- роров, судей и даже должностных лиц с юридическим образованием, про- работавших в своей профессии более пятнадцати лет и имеющих обще- признанную компетентность [см. 107, с. 209]. Но понятно, что такие про- фессионалы существуют в каждом региональном центре, своей компетен- цией ничуть не уступая аналогичным профессионалам в столице. Это не- трудно объяснить: столица постоянно пополняется различными профес- сионалами, которых приглашают на управленческие, судейские, прокурор- ские должности и в министерства. Лица, прибыв из регионов в столицу, ка- чество своей подготовки и уровень компетентности сохраняют тот же са- мый, что был у них до переезда. Наоборот, будучи ввергнутыми в суету столичной жизни, специалисты отчасти растрачивают свою компетент- ность. С другой стороны, в регионах немало научных центров, обладаю- щих высоким научным авторитетом. Потому нет никаких оснований пре- увеличивать возможности столичных профессионалов в сравнении с про- фессионалами, живущими по всей территории страны. В этой связи, если пилотный запуск корпоративно-отраслевого федерализма окажется вполне эффективен, преобразования можно распространить на две-три отрасли, а затем на все отрасли хозяйства. Представительно-регулятивная структура Обеднённое представительство Процессы, коллективно регуляции, совершающиеся внутри организа- ций, их комплексов; предприятий и корпораций проходят обычно автоном- но, не затрагивая общих регулятивных процессов. И наоборот, последние, 648 будучи направлены на самые общие задачи и проблемы, также относи- тельно автономны от частных регулятивных процедур. Тем не менее, в проективной модели необходимо предусмотреть переходные способы свя- зи между локальными и общими регулятивными процедурами. В против- ном случае, проективная модель будет лишена главного – возможности её поэтапного внедрения. Эту проблему и предстоит рассмотреть на данном этапе. Начать данный анализ придётся с уже существующих форм органи- зации общей жизни, чтобы, отталкиваясь от данного, найти способы пере- хода к должному. С чистого листа такие преобразования начать не полу- чится. Специалисты юриспруденции, что уже отмечалось, не видят пере- ходных ступеней между личностью и властью, осуществляющей общее управление. Баглай, прославляет права человека, как исходные, присущие всем от рождения. Тогда как права гражданина, по его мнению, закрепля- ются властью и позитивным правом, параллельно с правами человека. В этой связи, лишь права гражданина позволяют жителям страны участво- вать в делах государства, а именно – избирать кого-то в высшие органы власти, а также иметь допуск к государственной службе [см. 13, с. 183]. В данном случае предложена логика непродуманных отношений. В них по- началу говорится о правах человека, которые, будучи исходными, присущи всем от рождения. Далее повествуется о правах гражданина, которые воз- никают лишь после закрепления за человеком права гражданства (пусть и в автоматическом режиме, но процедура всё же остаётся). Хотя оба вида прав считаются неотъемлемыми. Но если они неотъемлемы, есть ли необходимость их закреплять? Они также должны считаться исходными, присущими человеку по праву рождения в этом месте. Кстати, междуна- родное право учитывает именно эту норму: ребёнок чужой для данной страны женщины, родившийся именно в ней, тут же наделяется правом гражданства. Исключение относится лишь к лицам, прибывшим в страну из-за границы и решившим натурализоваться. Несмотря на новые времена, органы власти беспокоит единственная забота – как бы ни возникли крайне нежелательные альтернативные структуры управления. Ведь они, если что, присвоят себе незаконные пол- номочия, начнут решать дела на основе собственного усмотрения, про- явив тем самым явное недоверие официальной власти. А с помощью при- своенных полномочий создадут вооружённые формирования, от которых недолго до актов свержения законной власти, что тщательно расписывает специалист [см. Тихомиров, 203, с. 261]. То же самое заботило в своё вре- мя Гоббса, который также категорически выступал против всяких дополни- тельных структур в виде сословий, представляющих собой государства в государстве и, тем самым, подрывающих авторитет центральной власти [см. 47, с. 276]. Когда возникают опасения по поводу альтернативных структур, обладающих вооружённой силой, они безусловно оправданы, так как революции пока ни одну страну не сделали счастливой. Но есть ли смысл опасаться легитимно создаваемых альтернативных структур не самой верховной власти, а в пределах отдельных корпораций и организаций? Если задумываться о социально-политических изменени- ях, возможность преобразований такого уровня и толка есть смысл допу- стить, пусть в ограниченных законом рамках. В противном случае у граж- данского общества никогда не появится возможность создать саморегули- рующиеся структуры. Данный вид структур пока традиционно ассоцииру- ется с формами представительной демократии. Более внимательные к нуждам граждан специалисты разрабатывают идею представительной де- 649 мократии, в которой народ мог бы принимать активное участие. В частно- сти, упоминается, что такая форма демократии развивается с конца XVIII столетия вплоть до нашего времени. Более того, она занимает всё более значимое положение в политическом устройстве общества [см. Руденко, с. 52]. Хотя у данного вида демократии есть давние противники в лице ряда одиозных представителей административного права. Один из них всю представительную демократию сводит лишь к деятельности парламента, работающего в полном обособлении от народа и его интересов и прав. К примеру, такой парламент принимает законы, вроде бы, исходя из сувере- нитета (полноты полномочий) нации. Тем не менее, его деятельность сво- дится к возложению на граждан тех или иных обязанностей, причём форма принятия законов не предполагает согласия или несогласия народа на их счёт [см. Ведель, с. 33]. В этом случае применяется парадоксальная логи- ка: если парламент издаёт законы, опираясь на полноту полномочий нации, по какой причине он присваивает себе право принуждать граждан без всякого их согласия. Такая практика, действительно, действует повсе- местно, хотя не имеет на это достаточных оснований. Например, часто за- конодатели принимают налоги, налагаемые на разные группы населения лишь потому, что олигархи и управленческая команда без всякой экономии тратят на собственные нужды народом нажитые средства. А когда возму- щённые граждане вынуждены устраивать марши и митинги несогласия, парламент вновь использует полномочия народа против самих граждан, издавая законы о недопущении маршей и митингов. Доходит до того, что полицейские уводят в участки даже участников одиночных пикетов. То есть, несмотря на бурное развитие науки, технологии и техники, нравы правящего верха практически воспроизводят в худшей форме то, что опи- сано Гёте: два или три человека, начавшие беседовать на улице, без следствия объявлялись виновными в правонарушении. 274 Существующая структура представительной демократии по праву подвергается критике. Даль отмечает, что граждане, делегировав огром- ные полномочия своим представителям, возложив на них ответственность принимать наиболее ответственные решения, сами остаются как бы обез- оруженными. Ведь полномочия делегируются, во-первых, весьма незначи- тельной (по сравнению с количеством граждан) группе людей. Во-вторых, данные полномочия как бы посредством сложного механизма делегируют- ся также должностным лицам, администраторам, чиновникам, правитель- ству и даже судьям. Такой процесс делегирования косвенным путём рас- пространяется и на международные органы [см. 59, с. 101-102]. Хотя, ду- мается мне, полномочия народом не делегируются, а происходит лишь процедура выборов депутатов. Никаких сложных механизмов передачи полномочий от народа к многообразному чиновничьему люду в реальности нет. Полномочия депутатам предоставляет предшествующая и настоящая верховная власть. Остальные лица во власти также получают полномочия от избираемого народом президента. И если президента и парламентари- ев народ иногда избирает, широкие чиновничьи, судебные, полицейские круги не избирается народом никогда. В этом заключается существенный изъян традиционной модели управления. Помимо невозможности избрания широкого круга должностных лиц, сама процедура избрания депутатов также очень далека от совершенства. Она устроена так, чтобы избиратели подавали свои голоса разрозненно друг от друга, превращаясь в атомы избирательной системы. С атомами- 274 Гёте И. В. Эгмонт. – М., 1958. – С. 81. 650 избирателями можно не церемониться. Голос, поданный избирателем, может быть учтён или не учтён, особенно тогда, когда он проголосовал за депутата, неугодного власти [см. Фуллер, с. 54]. В этом случае задейству- ется инструмент специально подобранных избирательных комиссий, чле- ны которой ведут себя в соответствии с возложенной на них задачей: либо вбрасывают списки с нужным кандидатом, либо вообще переписывают протокол избирательной комиссии, выходные цифры которого полностью соответствуют поставленной задаче. В результате народ, будучи по кон- ституции источником власти, лишается этого своего права в ходе выборов. Свои полномочия он часто передаёт депутатам, избранным либо по пар- тийной, либо по мажоритарной системе. В случае с депутатами от партий, голос каждого представителя народа подаётся вообще непонятно за кого. В любом случае, передав свои исходные полномочия на законодательную власть, народ лишает себя самого участия в непосредственном принятии законов. 275 Лица, попавшие в парламент в результате процедуры выборов, легко забывают о полномочиях и правах народа, тотчас образуя группу объеди- нённых едиными полномочиями лиц. Став парламентом, лица в него по- павшие, через небольшой промежуток времени превращаются в самосто- ятельную, полностью изолированную от народа как бы элитную корпора- цию, с собственными интересами. Теперь они могут издавать законы, ка- кие им вздумается, чаще – всё более и более закабаляющие избравший их народ [см. Дюги, с. XXXVII]. Любопытный пример последнего времени: голосование по поправкам в конституцию, прошедшее в период спадаю- щего заболевания части граждан коронавирусом (июнь 2020 г.). Оно про- ходило в течение недели – во дворах, на пеньках, в переходах и т.п. Ясно, что поправки, в частности касающиеся обнуления сроков правления пре- зидента, прошли легко. Депутатам, видимо, это понравилось, и, не спра- шивая мнения народа, они в один присест проголосовали закон о прове- дении последующих голосований примерно в том же стиле в течение трёх дней. В подобных условиях голосования за возможными подтасовками усмотреть невозможно. Дюги задумывается о важном вопросе: насколько правомочна власть правительства; есть ли у неё фактические полномочия приказывать граж- данам, опираясь на санкции принуждения; должен ли народ ей повино- ваться; а если должен, то, собственно, почему? Задав эту серию весьма щепетильных для каждой власти, и чрезвычайно важных для каждого народа вопросов, Дюги сетует на тысячелетия обсуждения данной про- блемы, в результате не продвинувшего её, вроде бы, ни на шаг вперёд. И далее резюмирует: нет никаких способов доказательства того, что народы имеют правом (не законом) подтверждённые формы власти, которая име- ет возможность насильно подчинять его своей воле [см. 71, с. 27]. Дей- ствительно, нет никаких оснований для того, чтобы небольшая группа лю- дей имела право принуждать всё общество. Именно поэтому необходима радикальная реформа, предполагающая доступ большинству профессио- налов к непосредственному участию в законодательных и исполнительных видах регуляции. Тогда желанное единство страны, о котором так много говорится, но мало что делается для этого, войдёт в нашу жизнь автома- тически. 275 См. Lord Brougham. The Brititsh Constitution. Ch. III. |