Теория_метафоры_сборник_статей_copy (3). Н. Д. Арутюновой
 Скачать 3.06 Mb.
|
|
Янек — медведь может быть в косвенной речи передано как Петр сказал, что Янек тяжел и неповоротлив 467 В словесно-аналитической модификации преобразованное предложение звучало бы так Петр сказал, что Янек — медведь в предметно-аналитической модификации метафора — даже рассматриваемая сточки зрения одного лишь содержания осталась бы не проинтерпретированной, ставя задание на интерпретацию адресату Петр сказал, что Янек — медведь Благодаря возможности перефразирования метафор возникает еще один тип транспозиции прямой речи в косвенную, который можно было бы назвать «ин- терпретационной разновидностью той предметно-аналитической модификации, которая была выделена В. Н. Волошиновым. Этот тип представлен в следующей цитируемой В. Гурным и приведенной М. Р. Майеновой последовательности предложений — Ты теперь такая стройная, такая изящная — Такты говоришь, что я похудела? 21 Женщина, отвечающая на обращенную к ней реплику, анализирует ее и осмысляет ее импликации, или, как сказал бы Грайс, импликатуры 22 . Она сомневается, будут ли эти импликации соответствовать действительным намерениям автора первой реплики а может быть, она ждет только подтверждения желаемого для нее или нежелательного состояния (похудения) и задает вопрос в форме косвенной речи. Вопрос этот возник как результат глубокой интерпретации первого высказывания. В нем отражены и знание женщины, внешний вид которой оценивается, и знание антонимичных пар прилагательных стройный/тонкий/худой — толстый полный тучный, и учет стилистической оппозиции в группе синонимов стройный/тонкий/худой, и, наконец, умение ориентироваться в различных типах речевого поведения (ср. возможность эвфемистического словоупотребления или ожидания комплиментов со стороны собеседника. Короче говоря, здесь мы имеем дело с типичной ситуацией речевого общения (в грайсовском понимании термина речевое общение. Косвенная передача чужой речи сочетается здесь сиз- влечением из нее импликатур. Буквальное повторение содержания первой реплики диалога имело бы смысл только при определенных коммуникативных условиях, например, если бы первый собеседник забыл, что он только что сказал — Теперь ты такая стройная, такая изящная (...) — Что я сейчас сказал — Ты сказал, что я стройная Рассмотренный пример позволяет сделать более общий вывод, отвечающий как духу новейшей лингвистической прагматики, таки замечательному анализу языкового взаимодействия, содержащемуся в работах ММ. Бахтина и В. Н. Воло- шинова. Необходимо осознать, что формы передачи чужой речи являются одними из самых важных приемов коммуникативной техники. Наука еще не до конца исследовала все их многообразие 468 и действующие здесь механизмы. Теперь, когда наше знание природы языковой коммуникации стало более богатым, следует при описании форм передачи чужой речи отбросить шаблонные представления, навязанные нам грамматикой с ее постоянным сопоставлением параллельных в смысловом и лексическом отношении пар высказываний в прямой и косвенной речи. Если уже много сделано в плане фиксации, уточнения и дифференциации высказываний, вводящих цитаты (заслуга здесь принадлежит писателям, хотя ив стилистике такие формы также отмечались, если уже построена более адекватная модель цитации, в которую введено противопоставление предметного и метаязы- кового употреблений — в кавычках и без кавычек (это заслуга Бахтина, Волоши- нова и их последователей, — то третий круг проблем, связанных с передачей чужой речи, а именно проблемы, относящиеся к интерпретации сообщений и способам дедукции, применяемым в живой естественноязыковой коммуникации, еще предстоит изучить более глубоко и полно. Речь идет о более глубоком использовании в стилистике текста идей, содержащихся в концепции Грайса ив современной теории языковой коммуникации. Огромную стимулирующую роль тут может сыграть анализ различных форм разговорного языка и нестандартных диалоговых установок, живительной струей вливающихся в литературу и вызывающих постоянно растущий интерес к ним со стороны языковедов. * * * Подводя итоги вышесказанного, ответим на вопрос чего все-таки следует опасаться при передаче метафорического высказывания в форме косвенной речи Я говорю здесь лишь о косвенной речи, поскольку, если метафорическое высказывание приводится в форме прямой речи, бояться того, что будет искажено его содержание, не следует, так как прямая речь передает всю информацию дословно. До сих пор все наши примеры были взяты в основном из разговорных диалогов. Сейчас мы обратимся к публицистике, где постоянно возникает необходимость непосредственно привести или передать в косвенной форме чье-либо высказывание. Аналитические особенности косвенной речи позволяют, с одной стороны, выделить и словесно передать отдельные элементы содержания излагаемого высказывания и даже его импликатуры. Это может привести к тому, что в публицистическом изложении данное высказывание будет казаться более ясным, более понятным. С другой стороны, вмешательство передающей инстанции, то есть второго говорящего, создает определенную опасность, связанную с присутствием иной познавательной и оценочной точки зрения. Трудности, возникающие из-за наличия второго говорящего лица, касаются как буквальных, таки метафорических высказываний, но при передаче последних они проявляются весьма своеобразно, что вытекает из смыслового своеобразия метафоры и зависит от места метафорического выражения в тема-рематической структуре передаваемого высказывания. Так что тут допустимы разные манипуляции с содержанием, хотя определенный инвариант относительно исходной информации, бесспорно, сохраняется. Рассмотрим следующий пример Политическая близорукость Амина — это болезнь, которая будет иметь много серьезных последствий Представим себе, что эту фразу произнес комментатор Би-би-си и что эта фраза была передана тремя разными лицами в трех разных коммуникативных ситуациях) в обзоре новостей, обращенном к читателям серьезной политической газеты) оратором вовремя митинга, организованного политическими противниками Амина (3) в обзоре новостей, предназначенном для самого Амина и сделанном его секретарем-льстецом. Предметом наших наблюдений будут две содержащиеся в этой фразе метафоры метафора тематическая — близорукость и метафора рематическая — это болезнь. Ситуация 1 (обзор новостей в серьезной политической газете. а) Комментатор Би-би-си сказал, что политическая близорукость Амина — это болезнь, которая будет иметь много серьезных последствий б) Комментатор Би-би-си сказал, что деятельность Амина отличает политическая близорукость и что это будет иметь много серьезных последствий в) Комментатор Би-би-си сказал, что для деятельности Амина характерно, что тот не замечает существенных политических проблем и что это будет иметь много серьезных последствий В варианте (а) сообщение отождествляется с осознанием политики Амина как разновидности политической близорукости, могущей иметь весьма серьезные последствия. Вариант (б) отражает дистанцию между его автором и комментатором Би-би-си и содержит оценку Амина здесь точно указывается, что говорил комментатор и как он выразился, характеризуя деятельность Амина. Интересующие нас слова комментатора заключены в кавычки. Наконец, вариант (в) иллюстрирует нейтральный способ именования передачи содержания слов комментатора Би- би-си. Автор высказывания (в) перефразирует все метафорические выражения, употребленные комментатором. Из такого переложения нельзя узнать, как в точности выразился комментатор. Приведен только общий смысл его слов, лишенный экспрессивной окраски, каковую вносила метафора с отрицательными конно- тациями. 470 Ситуация 2 (митинг, организованный противниками Амина. а) Комментатор Би-би-си сказал, что политическая близорукость этого подлеца Амина — это болезнь, которая будет иметь много серьезных последствий Человек, передающий высказывание комментатора Би-би-си, не занимает отстраненной позиции по отношению к оценке политики Амина, он солидаризируется с ней и также определяет деятельность Амина как политическая близорукость. Одновременно автор пользуется случаем, чтобы в развернутой тематической дескрипции передаваемого предложения усилить отрицательную оценку Амина, и вводит соответствующие эпитеты. Знаменательно, что в такого типа пересказах избегают нейтрального определения темы высказывания, сделанного комментатором Би-би-си, и отстраненной передачи его слов с помощью кавычек. В противном случае постороннему слушателю было бы трудно отделить ту порцию информации, за которую несет ответственность сам комментатор Би-би-си, от той, которую прибавил от себя участник митинга. Ситуация 3 (Амину докладывает его секретарь, неисправимый льстеца) Комментатор Би-би-си сказал, что ясная политика господина Президента будет иметь много серьезных последствий б) Комментатор Би-би-си — эта журналистская бездарь — посмел сказать, что деятельность господина Президента отличает политическая близорукость и что это болезнь, которая будет иметь много серьезных последствий Секретарь Амина, по крайней мере официально, не разделяет оценки, содержащейся в метафоре политическая близорукость. Пользуясь тем, что эта метафора составляла тему исходного предложения, он заменяет ее в варианте (а) на другую с диаметрально противоположной установкой. Вместо сочетания политическая близорукость Амина появляется сочетание ясная политика. В последней дескрипции нейтрализовано отрицательное звучание метафор, употребленных в исходном предложении, но при такой передаче нельзя в действительности понять, что же именно сказал об Амине комментатор Би-би-си. В этом смысле вариант (б) более информативен, он сообщает ровно то, о чем и как было сказано. Поскольку оценки комментатора Би-би-си резко расходятся с позицией секретаря, тот при передаче слов комментатора подчеркивает дистанцию и свое ироническое отношение к этим оценкам, дискредитируя при этом личность самого комментатора Би-би-си журналистская бездарь, посмел сказать. При передаче чужих слов сталкиваются две точки зрения, две разные коммуникативные установки, причем установка секретаря выступает здесь как главная по отношению к установке комментатора, высказывание которого дискредитируется. 471 Мы привели несколько возможных способов воспроизведения одного предложения в трех разных коммуникативных ситуациях. Их анализ показывает, что передача чужих слов подчинена интересам участников речевого общения, их системам оценок она отражает различие в их мировоззренческих установках. Кроме того, на этих примерах можно увидеть, как ловко используются разные виды номинации объектов. При переводе в косвенную речь сообщение подвергается многочисленным преобразованиями искажениям. Самым точными самым нейтральным оказался пересказ в Ситуации 1. Он был нацелен на передачу всего информативного содержания высказывания. На страницах серьезных газет публицисты избегают добавления собственных оценочных элементов иногда они допускают истолкование и перефразировку исходного сообщения. Ситуации 2 и 3 предоставляют возможность далеких перефразировок передаваемого высказывания. При этом в его тематическую часть могут быть введены различные оценочные элементы, усиливающие или совершенно меняющие первоначальную оценку предмета высказывания. В случае полного расхождения в оценках (последняя ситуация) предикативные элементы в теме и реме исходного высказывания берутся в кавычки и таким образом высказывание переносится с предметного уровня на метаязы- ковой, что меняет его информативное содержание. Следует отметить, что при всех наблюдаемых нами преобразованиях очень тонко используются сравнительно простые языковые механизмы. По-своему все пересказы соответствуют оригиналу и не являются явно неверными. Ведь меняется одна только дескрипция, называющая объекты высказывания, что является вполне естественным приемом актуализации объекта, который регулярно применяется при переводе прямой речи в косвенную. Кроме того, здесь — только — переводится высказывание с предметного уровня на метаязыковой, что каким-то образом приближает к наиболее точной форме воспроизведения высказывания — к прямой речи. Достаточно, однако, сравнить следующие два предложения Комментатор Би-би-си сказал Политическая близорукость Амина — это болезнь, которая будет иметь много серьезных последствий и Комментатор Би-би-си сказал, что деятельность господина Президента отличает политическая близорукость и что это болезнь, которая будет иметь много серьезных последствий чтобы понять, насколько прямая речь отличается от словесно-аналитической разновидности косвенной речи, которая может отдаляться от первоначальной оценки и которая, будучи произнесена с иронической интонацией, может даже полностью изменить эту оценку. Вернемся теперь к вопросу, который был поставлен вначале этих рассуждений чего следует опасаться при передаче метафоры в косвенной речи Очевидно, что в рассматриваемой нами ситуации Амин должен опасаться одного, а автор высказывания — комментатор Би-би-си — другого. Первый должен бояться, что получит от своего приспешника неадекватную информацию, лишенную тех оценочных характеристик, которые вносила в слова комментатора метафора что этот льстец (секретарь) сознательно преуменьшает серьезную политическую угрозу, внушая ему, что сделанное высказывание — это всего лишь чьи-то слова. И еще Амину следует опасаться, что при передаче высказывания о нем (не говоря уже о других случаях) его политические противники воспользуются сполна предоставленной возможностью и введут в свои высказывания различные, в том числе и самые резкие инвективы в его адрес в форме идентифицирующих дескрипций (включая метафорические. Со своей стороны комментатору Би- би-си следует опасаться, что его сообщение будет искажено, что оно будет лишено оценочного смысла или суждения о действительности. И ему, естественно, следует опасаться мести Амина. Однако это уже совсем другая история. ПРИМЕЧАНИЯ 1 Ср.: Bally Ch. Le style indirect libre en francais moderne (польск. перевод см. в кн Stylistyka Bally'ego. Wybór tekstów (red. M. R. Mayenowa). Warszawa, 1966; Ку Th. Zum "Style indirect libre" ("Verschleierte Rede"). — In: "Germanisch-Romanische Monatsschrift", V, 1913; Lerch E. Die stilistische Bedeutung des Imperfectums der Rede ("style indirect libre"). — In: "Germanisch- Romanische Monatsschrift", VI, 1914; Lerch G. Die uneigentlich direkte Rede. — In: Idealistische Neu- philologie. Festschrift für Karl Vossler. Heidelberg, 1922; Волошинов В.Н. Марксизм и философия языка. Основные проблемы социологического метода в науке и языке. Л, 1930; Wóycicki К. Z pogranicza gramatyki i sty-listyki (Nowa zależna, niezależna i pozornie zależna). — In: Stylistyka teoretyczna w Polsce (red. K. Budzyk). Warszawa — Łódź, 1946; Mayenowa M. R. Poetyka teoretyczna. Zagadnienia języka. Wrocław, 1979, см. особенно гл. V: Struktura tekstu ив ней разд. 5: Tekst literacki pisany jako monolog a innorodne struktury. Обзор исследований по структуре текста первой четверти XX в. (противопоставление позиции Балли, школы Фосслера и социологического подхода) можно найти в вышеуказанной работе В. Волошинова. 2 Fillmore Ch. J. Pragmatics and Descriptin of Discourse. — In: Radical Pragmatics. P. Cole (ed.) New York, Academic Press, 1981; впервые опубликовано в Pragmatik II. S. Schmidt (ed.). Wilhelm Fink Verlag, Munchen, 1976. 3 См Mayenowa M. R. Op. cit., s. 287 и сл. 4 Термин сложный текст (tekst złożony)» был предложен В. Гурным для определения прямой, косвенной и внешне косвенной речи см Górnz W. Składnia przytoczenia w języku polskim. Wars- zawa, 1966. 5 Там же, с. 289. 6 Полную гамму возможностей применительно к чешскому языку показал Отокар Шолтыс: Ńoltys О. Verba dicendi a metajazyková informace. Praha, 1983; см. также Perpník J. Reporting Phrases in English 473 Prose. — In: Brno Studien in English. Brno, 1969; Daneń F. Verba dicendi a výpovĕdní funkce. — In: Studia slavica pragensia. Universita Karlova. Praha, 1973. 7 См Wierzbicka A. Metatekst w tekscie. — In: О spójności tekstu (red. M. R. Mayenowa). Wrocław, 1971 (русский перевод Вежбицка А. Метатекст в тексте. — В сб.: Новое в зарубежной лингвистике, вып. VIII; Лингвистика текста. М, Прогресс, 1978). 8 Основной глагол из группы verba dicendi говорю содержится в спрашиваю на глубоком уровне семантического разложения. По толкованию А. Вежбицкой: я спрашиваю означает 'я хочу, чтобы ты себе представил, что я не знаю того, что ты знаешь и что ты хочешь мне сказать говорю это, потому что хочу, чтобы ты мне это сказал см. Wierzbicka A. Genry mowy. — In: Tekst i zdanie (red. T. Dobrzyńska i E. Janus). Wrocław, 1983, s. 129. 9 См Jakobson R. Shifters, Verbal Categories and Russian Verb. Harvard, 1957 (русский перевод Якобсон РО. Шифтеры, глагольные категории и русский глагол. — В сб.: Принципы типологического анализа языков различного строя. М, Наука, 1972, с. 95 — 113). 10 См Fillmore Ch. J. Op. cit. 11 См ВолошиновВ.Н. Соч, с. 151. На это ссылается М. Р. Майенова (Mayenowa M. R. Op. cit., s. 296 и сл.), демонстрируя разные стилистические возможности, вытекающие из неточной передачи эмоционального содержания прямой речи вводящей формулой. 12 Чужая речь" — это речь в речи, высказывание в высказывании, нов тоже время это и речь о речи, высказывание о высказывании, — говорит Волошинов (указ. соч, с. 136). Эту формулировку повторяет и далее расширяет Р. Якобсон, причисляя цитируемое высказывание (oratio) к категории сообщений, относящихся к сообщению, то есть к ММ (message about message) (смак о b-son R. Op. cit.). Возможности изменения уровня высказывания с предметного на метауро- вень под углом зрения связности текста и семиотики речевого поведения рассматривает в своей работе М. Р. Майенова (Mayenowa Ми сл.). 13 См Wierzbicka A. Lingua mentalis. Sidney. 1980, s. 59; см. также Janus E. Z zagadnień ekspresywów przymiotnikowych (na materiale polskim i rosyjskim). — In: Teoria tekstu (red. T. Dobrzyńska). Wroclaw, 1986. Гипокористические обороты, использующие названия мелких животных (реже цветов, такие, как собачка, кошечка (киска, рыбка, лягушонок, цветочек, розочка и т. п, основаны на стереоти- пизации эмоционального отношения к ним людей. Эти стереотипы культурно обусловлены. 14 Пример похожей стилистической игры в стихах К. И. Галчинского приводит А. Вежбицкая, рассматривая более широкую проблему употребления различных экспрессивных форм имени, кроме звательных Петр Калиновски-Дзиванович нашел часы с цепочкой. Жена нашедшего ходит в халате и, кстати, наводит порядок — Что с тобой, Песик Подойди-ка ближе — Я часы нашел с цепочкой И вытаскивает Песик луковку см Wierzbicka A. Dociekania semantyczne. Wroclaw, 1969, s. 184-185). 15 Цветы лян — это орхидеи. Метафорический оборот руки твои — вто два цветка лян употребил китайский поэт XVII в. Шен Тудзян. См. парафраз его Песни любви, выполненный Леопольдом Стаффом: Staff L. Fletńia chinska. Warszawa, 1982, s. 188. 16 Волошинов В. Н. Указ. соч, с. 152 — 152 (разрядка автора. 474 17 Там же, с. 154. 18 См Mayenowa M. R. Op. cit., s. 300 — 301. 19 См Волошинов В. Н. Указ. соч, с. 155 — 156. 20 Обоснованность применения в некоторых случаях перифразы метафоры отстаивает Дж. Серль (см. его статью в наст. сборнике. 21 См Gorny W. Op. cit., s. 291; Mayenowa M. R. Op. cit., s. 296 (пример взят из Кануна весны С. Жеромского). 22 См се Н. P. Logic and Conversation. — In: The Logic of Grammar, D. Davidson, G. Harman (eds.). Dickenson Publishing Co., 1975 (русск. перевод Грайс Г. П. Логика и речевое общение. — В сб.: Новое в зарубежной лингвистике, вып. XXVI. М, Прогресс, 1985). ТЕРЕЗА ДОБЖИНЬСКАЯ МЕТАФОРА В СКАЗКЕ I Обычно предполагается, что значение выражения и его статус (то есть дословно или метафорически употреблено данное выражение) определяются ближайшим контекстом этого выражения. Я хотела бы показать, что такое понимание метафоры не является исчерпывающим. При определении статуса данного выражения необходимо учитывать не только его ближайший контекст в пределах предложения, но и жанровую принадлежность текста, из которого взято рассматриваемое предложение. Распространенное мнение о зависимости метафоры от контекста основывается на убеждении, что всегда возможно однозначно определить правила семантической сочетаемости слов данного языка и на основе этих правил установить, являются ли данные выражения нормальными или же они представляют собой отклонение от языковой нормы. Однако можно показать, что эти правила нарушаются не только с целью создания метафоры и что их значения относительны и меняются в зависимости от жанровой принадлежности текста. Чтобы проиллюстрировать это утверждение, мы рассмотрим семантические явления, характерные для текстов сказок и имеющие большое значение для изучения метафоры. Проблема формального сходства между сказочными выражениями и метафорами, а также их семантических различий была впервые сформулирована Ж. Коэном 2 Проанализируем следующие пары предложений в группе А — предложения из сказок, в группе Б — предложения из обычного текста. Эти пары предложений обладают в общем сходным значением. Teresa Dobrzyńska. Metafora w bańni. — In: "Semiotyka i struktura tekstu". Studia poświęcone VII Międzynarodowemu Kongresowi Slawistow, Warszawa 1973. Pod red. M. R. Mayenowej. Wrocław, 1973, s. 171 — 188. Для настоящего издания статья была переработана в дополнена автором. © ТА) Она плыла мимо окон дворца и заглядывала внутрь. 2) Цветы танцевали всю ночь и повесили от усталости свои головки Цветы маленькой Иды»). 3) Выдадите мне слово не говорить никому здесь в городе, что я был ... вашей тенью («Тень»). Б Русалочка подняла свои белые хорошенькие ручки, встала на цыпочки и поплыла в легком, воздушном танце так не танцевал еще никто Русалочка Цветы танцевали на ветру, Я был твоей тенью, а тыне ценил этого Можно привести еще очень много таких пар предложений. Так, например, предложение, в котором упоминается сладкая река из сказки Ореховый дедушка, сопоставимо с метафорическим выражением молочные реки и кисельные берега (Б яства, которые превращаются в золото в сказке про царя Мидаса (А, напоминают о метафоре серебро травы (Б предложение Здание поднималось до небес Б) — о дворце, который переносился с места на место силою волшебства, в сказке про волшебную лампу Аладдина (А предложение Крайние домики поселка цеплялись за скалы Б) — о домике Бабы-Яги, ведущем себя как живое существо (А. При рассмотрении примеров из группы Б можно заметить, что их значение не полностью определяется словарными значениями составляющих их слов. В новом, необычном контексте значения этих слов подвергаются новому истолкованию в результате возникает метафора плыть в этом случае значит 'танцевать, танцевать — 'колыхаться, быть чъей-л. тенью — 'быть неразлучным спутником. Такое представление значения этих выражений не полностью объясняет их метафоричность. До сих пор речь шла о глагольных метафорах вида есть Р 4 . Если мы сопоставим им следующую инвариантную двухкомпонентную формулу 1. S 1 есть Р 2. S l , которое есть Р, таково, что (могло бы показаться, что) это некоторое есть Р, a S 2 , которое есть Р, то мы сможем истолковать предложения из группы Б следующим образом Б 1) поплыла в танце = 1. начала танцевать. * Здесь и далее цитаты из различных сказок Андерсена даются по изданию Андерсен Г. X. Сказки и истории в х тт. Л, 1977. Расхождения в ряде случаев объясняются тем, что автор в своем анализе основывался на польском переводе сказок, лексика которого не всегда находит буквальное соответствие в литературном русском переводе. — Прим. перев. 477 2. (Она танцевала так (выглядела так, что) могло показаться, что она не танцует, а плывет. Б 2) Цветы танцевали на ветру = 1. Цветы колыхались на ветру. 2. (Колышущиеся на ветру цветы были таковы (выглядели так, что) могло показаться, что это не цветы колышутся, а кто-то танцует. Применение такой экспликативной схемы к предложениям группы А, на поверхностном уровне сходным с предложениями группы Б, привело бык неправильному их пониманию. Слова плыть, танцевать, выражение я был твоей тенью, которые в предложениях группы Б являются метафорическими, в предложениях группы А употреблены в своем буквальном значении, несмотря на внешнее сходство этих пар предложений. В данном случае влияние ближайшего контекста на возможность образования метафоры неожиданно нейтрализуется. Возникают вопросы, почему вышеприведенные предложения могут, несмотря на внешнее сходство, истолковываться двумя различными способами ив чем причина того, что водном случае мы прочитываем предложения буквально группа А, а в другом случае ощущаем скрытые за ними сложные семантические структуры (группа Б. Ответ может быть лишь один предложения группы Ане допускают метафорического толкования, поскольку взяты из сказок они не нарушают связности текста и не могут быть истолкованы метафорически, потому что относятся к другой модели мира, которую адекватным образом описывают для этого мира, который не вполне укладывается в наш повседневный внеязыко- вой опыт, эти предложения являются вполне нормальными. Правила сочетания значений слов меняются от текста к тексту и определяются внеязыковым опытом. Так, в одних сказках описывается мир, в котором растения и неодушевленные предметы могут двигаться и говорить, в других — дома могут переноситься по воздуху с места на место, а предметы обладать необычными свойствами, например, птицы состоят из чистого золота, оставаясь при этом съедобными, или же еда превращается в золото, становясь несъедобной, и т. д. и т. п. Эта изменчивость сказочного мира проявляется также в изменении правил сочетания значений слов, что в свою очередь оказывает на поведение метафоры в тексте большое влияние ив частности, вызывает ее нейтрализацию. Прежде чем мы определим степень этой нейтрализации, а также возможно ли вообще появление метафоры в сказке, необходимо сделать некоторые выводы из приведенных выше рассуждений 1) Правила сочетаемости единиц данного языка, определенные для мира, известного из нашего повседневного опыта, относительны сфера их действия ограничена определенным типом текстов. 478 Для некоторых текстов они требуют переформулировок, причем степень отличия их от нормы зависит отправил референции, действующих в данном возможном мире, и меняется от текста к тексту. 2) Метафора представляет собой контекстуальное явление в нескольких смыслах она появляется при определенных операциях над контекстом предложения в соответствующем референтном контексте, а также в контексте определенного жанра. Контекст определяет не только конкретное семантическое толкование данного выражения, но и возможность вообще рассматривать его как метафору. 3) В свете вышесказанного особенное значение приобретают те признаки текста, которые определяют его жанровую принадлежность. При этом наиболее важную роль играют те его элементы, которые выполняют метатекстовую функцию заглавия, включая и название сборника, буквицы вначале текста, образующие жанровую рамку текста. Они содержат информацию о том, что интересующий нас текст — это текст сказки. Они также выступают как указания о необходимости преобразовать действующие в данном языке правила сочетаемости слови выражений, относящихся к обычному миропорядку, и руководствоваться этими новыми правилами при чтении текста 10 При наличии сказочной жанровой рамки, те выражения, которые в любом другом тексте могли быть употреблены лишь в качестве метафор (при буквальном прочтении они были бы абсурдны, так как описывали бы невозможные в действительности ситуации, в сказке даже в буквальном прочтении воспринимаются как норма. Эти выражения не нарушают связности текста, соответственно нет необходимости восстанавливать эту связность путем реконструирования скрытого значения, как это происходит с метафорами. Таким образом, благодаря метатекстовой информации в сказке допустимы некоторые не совсем привычные виды предикации, относящиеся к иной картине мира, поэтому то, что в другом жанре было бы метафорой, в сказке ею не является А как же ведет себя в сказке собственно метафора Из вышесказанного следует, что в сказках вполне допустимо появление метафор, так как правила сочетаемости слов в этих текстах отличаются от общепринятых в языке правил лишь частично. С онтологической точки зрения можно сказать, что мир сказки в целом мало чем отличается от мира реального. Более того, текст сказки образует законченную картину фантастического мира, необычную, но вполне последовательную. В этом мире события, предметы и их свойства не являются произвольными, и, хотя они могут в большой степени изменяться по сравнению с реальным миром, 479 тем не менее границы этих изменений строго ограничены. Отсюда — возможность ориентироваться в этом фантастическом мире, а также определенные ограничения, налагаемые на предикацию, что создает условия для появления в тексте метафор. Среди приведенных выше предложений группы Б есть предложение о танцовщице, плывущей по залу (предложение 1): это предложение из сказки. Метафорическое прочтение нейтрализуется или исключается только для тех выражений, элементы которых сочетаются по правилам, отличным от общепринятых. Эти выражения, необъяснимые исходя из повседневного языкового опыта, согласуются со сказочной картиной мира. Их особый статус не оговаривается и не комментируется, что очевидным образом затрудняет их прочтение. Читатель текста сказки, если говорить не о наивном читателе, а о читателе-исследователе, находится в трудном положении. Жанр сказки, на который указывает начало текста, предполагает, что при прочтении данного текста наш обычный опыт неприменим, однако пока нам неизвестно, какая ситуация в нашей сказке является нормальной а в свете нашего вопроса — что является нормальным контекстом того или иного слова, а какая необычной (когда соответствующий ей контекст требует метафорической интерпретации во избежание появления абсурда. Читатель сказки должен в процессе чтения тщательно накапливать информацию об описываемом мире, чтобы, основываясь на ней, правильно определить статус конкретных выражений. Таким образом, прочтение сказки имеет сложный и нелинейный характер каждое выражение, вступающее в противоречие с нашим языковым опытом, нужно соотнести с прочитанными или имплицитными сведениями о мире данной сказки ив свете этой информации считать его метафорическим или буквальным. Также возможен случай, когда значение выражения можно определить лишь при дальнейшем чтении текста в этом случае мы имеем дело со своеобразной под- вешенностью» или неопределенностью смысла выражения. При этом можно говорить о метафоропо-добных 11 выражениях, то есть о таких выражениях, которые в любом другом тексте считались бы метафорой или же бессмыслицей. В контексте сказки значение этих выражений определяется на основании предшествующей или последующей информации. Окончательное решение о значении метафоропо- добного выражения принимается только после накопления необходимой информации и на основе сравнения двух совокупностей следствия, вытекающих из его метафорического и буквального смысла, с реальными предложениями из текста. В результате такого сравнения одна из совокупностей исключается, и значение выражения определяется однозначно. Если мы рассмотрим предложение Я был вашей тенью одно из предложений группы А, взятое отдельно, оно породит две совокупности следствий, приведенных здесь в несистематическом порядке 480 I Я были есть человек Я веду себя (или передвигаюсь) обычным для людей образом II Я человек, но раньше я был тенью Определенным образом я перестал быть тенью Я сейчас напоминаю тень своей невзрачностью, худобой и т. д. Как тень я мог двигаться по стене, если свет падал в нужном направлении В результате прочтения сказки Андерсена подтверждается II совокупность следствий и исключается I. Тем самым мы определяем, каким из значений руководствоваться при чтении сказки выбор падает на неметафорическое значение. Принятие именно такого решения помогает сохранить кореферентность и повторяемость информации в тексте, что является одновременно показателем и гарантией связности текста (повторяемость информации может быть признана аргументом в пользу выбора того или иного значения, при условии, что мы имеем дело именно с текстом, то есть со связным целым. Надо сказать, что упомянутые следствия из совокупности II имплицированы текстом сказки еще до появления данного выражения, что позволяет однозначно его интерпретировать. Как мы заметили выше, это не единственно возможная ситуация. Некоторые следствия могут подтверждаться только ex post, что создает дальнейшие трудности при прочтении сказки, так как при неопределенности значения выражения читатель должен удерживать в памяти обе совокупности следствий, вплоть до появления в тексте решительного подтверждения одной из них. Проведенный анализ показывает, что присутствие в тексте метафороподобных выражений в значительной степени усложняет его прочтение. Такие выражения являются критическими точками текста сказки, в которых возникает конфликт между пониманием текста, основанным на обычном внеязыковом опыте, и пониманием, связанным с особой моделью мира данной сказки. Очевидно, что в тексте должны содержаться данные, препятствующие нарушению связности текста со стороны таких выражений. Как организм, подвергшийся нападению микробов, выстраивает защитный барьер из лейкоцитов, таки текст, в котором возникает опасность многозначности или неправильного прочтения метафорического выражения, защищается от этой угрозы при помощи комментариев, которые появляются в тексте доили после метафороподобного выражения и либо исключают, либо имплицируют исключение одного из двух возможных толкований этого текста. В теории возможны три способа интерпретации метафороподобного выражения. Выражение понимается как метафора. Варианта Метафороподобное выражение понимается как метафора на основании информации, содержащейся в предшествующем тексте. 481 Вариант (б Метафороподобное выражение считается метафорой ex post, принимая во внимание информацию, которая содержится в последующем тексте. В течение некоторого времени его статус остается неопределенным. 2. Выражение понимается буквально, как нормальное предложение из сказки. Варианта Метафороподобное выражение изданной сказки признается нормальным на основе имеющейся информации о том, что в данном тексте действуют особые правила сочетаемости слов, обусловленные особой моделью мира этой сказки. Вариант (б Сначала метафороподобному выражению не придается никакого статуса, а затем оно истолковывается буквально на основе последующей информации. В этом случае возникает тенденция к немедленному выяснению двусмысленностей или неясностей в тексте. 3. Метафороподобное выражение не получает однозначной интерпретации по причине отсутствия в тексте необходимых данных. В этом случае автор текста не предусматривает никакой дополнительной информации, которая помогла бы однозначно определить его смысл. Такие случаи встречаются довольно редко. При необходимости можно судить о значении данного выражения по аналогии с другими текстами, однако степень неопределенности останется все же высокой. III Рассмотрим несколько примеров, служащих иллюстрациями вышеприведенных типов. а) Выражение такого типа уже встречалось выше в примере с плывущей по паркету танцовщицей. Приведем это предложение полностью. Русалочка подняла свои белые хорошенькие ручки, встала на цыпочки и поплыла в легком, воздушном танце Русалочка. Приготовление к плаванию, последовательность действий Русалочки (которая в описываемый момент уже не была Русалочкой, дворец принца — обычный земной дворец, в котором происходят празднества в честь хозяина, — все указывает на тот факт, что мы имеем дело с метафорическим употреблением. Метафора обусловлена предыдущим контекстом. Возьмем другое предложение из той же сказки глаза ее говорили сердцу больше, чем пение всех рабынь. Из предыдущего контекста понятно, что в данном случае глаза не являются самостоятельным существом, способным говорить, следовательно, и здесь мы имеем дело с метафорой. В сказке Андерсена Старый дом мы встречаем такой диалог — У нас дома говорят, что ты ужасно одинок — сказал мальчик — О Меня постоянно навещают воспоминания. Они приводят с собой столько знакомых лиц и образов Выражение меня навещают воспоминания можно понимать как в буквальном, таки в метафорическом смысле, так как предшествующий контекст допускает оба прочтения. Мальчик понимает его буквально. Это видно из его разговора с одиноким оловянным солдатиком — Ну, ну, полно — сказал мальчик. — По-моему, здесь чудесно сюда ведь заглядывают воспоминания и приводят с собою столько знакомых лиц Старый дом) Окончательное объяснение слов старика мы находим ниже в рассказе солдатика — Все, что я видел, слышали пережил в вашей семье, таки всплывает у меня перед глазами Вот каковы они, эти воспоминания, и вот что они приводят с собой Старый дом) Итак, солдатика вместе снами читатель) понял метафорический смысл слов старика. В данном случае это единственно возможный смысл, так как в тексте все время подчеркивается мотив пустоты и одиночества старого дома. Эта ситуация совсем непохожа на ту, в которой по коридорам дворца ходят материализованные сновидения (в сказке Снежная королева. 1аб). Оба выделенных выше типа могут появляться одновременно, образуя комментарий к метафороподобному выражению и двояким образом влияя на его интерпретацию. Вот пример Одно ведро прыгало подле другого, а когда дул ветер, ведра танцевали так, что вода разбрызгивалась по всему двору Бронзовый кабан. Там, где мог бы появиться комментарий, подтверждающий сказочность образа, появляется выражение, описывающее следствие сотрясения полных ведер вода разбрызгивалась, в результате чего выражение ведра танцевали, которому предшествует информация о том, что одно ведро прыгало подле другого, получает метафорическую, а не сказочную интерпретацию. Здесь я хотела бы обратить внимание на важность предложения, непосредственно следующего за метафоропо- добным выражением. Именно от него обычно читатель ожидает объяснения неясного или многозначного выражения. Это видно из следующей группы примеров. х. Как правило, мы имеем дело с метафорическим значением ив том случае, когда ни предшествующий, ни последующий текст не содержат объяснения данного выражения. Поэтому нарушению связи с контекстом можно догадаться, что анализируемое выражение не имеет прямого отношения к событиям, происходящим в сказке, и употреблено исключительно ради красоты 483 слога. В этом случае метафоричность не так очевидна, как в предыдущих примерах, где она выводится на основе совокупности следствий, например — Пип! — сказали они и принялись мести пол хвостами а. К этому типу принадлежит уже упомянутое нами предложение про тень выдадите мн слово не говорить никому здесь, в городе, что я был. вашей тенью 13 II6).Ящерица рассказывает о холме эльфов — На ночь они поднимают холм на четыре огненных столба, ион стоит так до первых петухов — видно, хотят проветрить его получше Волшебный холм. Выражение поднимают холм дословно следует понимать так, будто речь идет о доме-куполе — лишь при таком понимании скрытое в выражении содержание соотносится с дальнейшей информацией поднимают на четыре огненных столба, проветрить его. Холм выступает здесь в роли жилого помещения, обычного для страны эльфов, упырей, русалок, духов и чудищ. Другой пример из той же сказки Пол в огромной зале вымыли лунным светом, а стены протерли ведьминым салом, так что они сверкали, словно тюльпаны на солнце Из контекста видно, что свет месяца и впрямь используется для мытья полов, а ведьмино сало — вместо полировальной пасты. Наб. Как ив случае метафорического прочтения, здесь и предыдущий и последующий контекст взаимодействуют, окончательно определяя значение выражения. Так, в сказке о тени фразе От его ног начала расти новая тень предшествует история о том, как человек потерял свою тень фраза сопровождается подробным рассказом, как у него появляется новая тень и какие чувства он при этом испытывает — такая фраза может быть истолкована только в буквальном смысле. Приведем полный текст этого примера Досадно было, нов жарких странах солнце, как принято говорить, печет, и вот, через неделю ученый, выйдя на солнце, заметил, что от его ног начинает расти новая тень, — видно, корни старой остались. Через три недели у него была уже довольно сносная тень, которая вовремя обратного путешествия ученого подросла еще и под конец стала уже такой большою и длинною, что хоть убавляй Тень. Следующий пример взят из сказки Андерсена Истории одной матери Это смерть была у тебя в избе. Здесь 484 говорится о буквальном присутствии в доме смерти как личности, ибо ранее упоминалось, что старушка, которая постучала в дверь и попросила обогреться, была самой смертью. Кроме того, в следующем предложении мы узнаем из слов соседки, что смерть посетила твой дом, я видела, как она скрылась с твоим малюткой. Выходит, речь идет о вполне реальном персонаже, уносящем людей на тот свет. III. Ситуации, в которых статус выражения остается неясным, встречаются довольно редко. Они обычно возникают тогда, когда комментарии к метафоропо- добному выражению отсутствуют как в предшествующей, таки в последующей информации, что могло бы прояснить значение данного выражения (тип х. Возможен и другой случай двузначности, когда мы не можем исключить ни одно из двух вероятных значений, так как оба находят себе подтверждение в последующем контексте (тип IIIхх). В последнем случае внимание читателя до такой степени занято поиском дополнительной информации, способной помочь объяснить данное выражение, что поиск ведется далеко заграницами контекста, который, по замыслу автора, служит комментарием к этому выражению. Шхх). Вот еще один пример из сказки о Русалочке И Русалочка поплыла из своего садика к кипящему водовороту, за которым жила ведьма Что такое кипящий водоворот — метафора это или нет Читаем дальше Кругом только голый серый песок вода в водоворотах бурлила и шумела, как под мельничными колесами, и увлекала за собой все, что только встречала по пути Стало быть, это метафора, думает читатель. Кипящий водоворот — 1. Очень сильный водоворот. 2. Можно было подумать, что это не водоворота кипящая вода. Но читаем ниже на той же странице Путь к жилищу ведьмы лежал через пузырящийся ил Может быть, ил пузырится оттого, что вода в водовороте кипит Ситуация остается неясной. Возможны оба значения рассматриваемого выражения. Похожий пример мы встречаем в Дюймовочке, где майский жук ... слетел с нею Дюймовочкой ] с дерева и посадил на ромашку. Целое лето прожила Дюймовочка одна-одинешенъка в лесу По аналогии с обычными правилами и перифразами, служащими для установления связности текста, слово лес должно быть признано метафорическим эквивалентом упомянутого выше луга то есть речь идет о метафоре, что и подтверждается ближайшим контекстом 485 Она сплела себе колыбельку и повесила ее под большой лопушиный лист — там дождик не мог достать ее Однако четырьмя предложениями ниже читаем Листья с деревьев облетели, что напоминает нам о ситуации, значение которой мы недооценили в лесу. Может быть, лес здесь действительно значит 'лес Это предполагается и дальше Возле леса, куда она попала, лежало большое поле Но через несколько страниц читаем вновь Одни голые, сухие стебельки торчали из мерзлой земли для Дюймовочки это был целый лес На одной из следующих страниц опять читаем Грустно смотрела вверх, где шумел целый лес золотых колосьев Это опять наводит нас на мысль о метафорической природе этого выражения. Двузначность возможна благодаря двойственности принятого масштаба все предметы кажутся Дюймовочке очень большими, ноне все они таковы сточки зрения рассказчика. Поэтому остается неясным, где имеется ввиду настоящий леса где лес трав. В первом случае используется оценка самого рассказчика, во втором — рассказчика, который пытается увидеть мир глазами маленькой Дюймовочки. Метафорическая запись выражения лес (луга) такова 1. Луг. 2. Сточки зрения Дюймовочки, это не луга целый лес. х. В другом случае метафороподобное выражение может иметь двойной смысл в силу того, что при нем нет никакого комментария, позволяющего истолковать его однозначно, единственно верным образом. В качестве иллюстрации приведем один отрывок из «Винни-Пуха» Милна: Солнце еще нежилось в постели, но небо над Дремучим Лесом слегка светилось, как бы говоря, что солнышко уже просыпается и скоро вылезет из-под одеяла Такое загадочное упоминание о солнце встречается только один разв дальнейшем развитии событий солнце уже никак не участвует. Цитированный отрывок можно истолковать как сообщение о восходе солнца, выраженное следующей совокупностью метафор 1. Солнце еще не взошло. 2. Можно было подумать, что это не солнце, а ребенок, который еще нежится в постели. * Цит. по изд Милн А. Винни-Пух и все-все-все. Мс Прим. перев. 486 Возможна и другая интерпретация признать солнце одним из персонажей книги, подобно антропоморфным образам солнца, ветра, месяца (ср. мотив солнца- повелителя, появляющийся во многих сказках, известным из фольклора. Сходство с ребенком выступает лишь как одна из отличительных черт этого образа в данном тексте. В мире, где действуют тигрята, медвежата и поросята, вполне может появиться и детеныш солнца. Текст сказки не дает окончательного ответа на вопрос исследователя, о каком из двух значений идет речь. IV Из предыдущих рассуждений вытекает, что метафора в сказке может появляться лишь постольку, поскольку она подтверждается соответствующим комментарием, исключающим буквальное прочтение данного выражения. В рассмотренных примерах при всех предложениях, содержащих метафору, присутствует комментарий. Если внимательнее приглядеться к различным формальным видам метафор, то можно заметить, что метафоричность — это не всегда контекстное явление, если иметь ввиду широкое понимание контекста часто на нее указывает форма выражения. Таковы генитивные метафоры типа лес колосьев, ковер снега. Такие метафоры образуют особую группу, которая характеризуется тем, что оба их значения — словарное лес, ковер) и метафорическое колосья, снег, — в отличие от других видов метафор, имеют свои лексические показатели. Встретив одну из таких метафор, читатель должен только актуализовать семантическую связь обеих составляющих этого выражения (связь, отмеченную на поверхностном уровне родительным падежом, используя при этом инвариантную экспликативную формулу метафоры. Другой тип метафор, который вне зависимости от принадлежности текста к жанру сказочного получает немедленную и однозначную интерпретацию, — это клишированные выражения и фразеологизмы. В предложении В жарких странах солнце, как принято говорить, печет Тень) выражение солнце печет воспринимается как метафора, хотя именно в таком смысле оно используется в разного рода текстах. В этом случае можно избежать утомительных поисков объяснительного контекста однако всегда следует опасаться того, что автор может сознательно оживить стертый метафорический оборотив оживленном виде использовать его в сказке. Примером этого служит выражение Я был вашей тенью V Для исчерпывающего обсуждения проблемы использования метафор в сказке необходимо обратить внимание еще на один 487 тип выражений, которые хотя и напоминают метафоры, но все же отличаются от них своей семантической структурой. Возьмем слово тюльпан в следующем контексте Воробьиха посмотрела водно окно, посмотрела в другое, и ей показалось, что она заглянула в чашечки тюльпанов все стены таки пестрели разными рисунками и завитушками, а в середине каждого тюльпана стояли белые люди Соседи. В данном случае исключается буквальное понимание слова тюльпан, так как известно, что речь идет о комнате, а не об обитаемом цветке. Метафорическое значение также нельзя принять, так как тогда воробьи должны были бы понимать, что то, что они называют тюльпаном, на самом деле является комнатой. Лишь в этом случае можно было бы использовать нашу формулу 1. Внутри комнаты стоят белые люди. 2. Может показаться, что это не комната, а тюльпан. Однако воробьи не вполне отдают себе отчет, что это за странный предмет, не знают его названия, они даже не выделяют его в качестве отдельного предмета, а просто называют его первым пришедшим в голову словом, основываясь начисто поверхностном сходстве с тюльпаном. В этом случае мы имеем дело нес метафорой, ас явлением называния, с катахрезой inopiae causa 15 . Этот предмет является новым, никак не классифицированным еще в языке воробьев, поэтому они не могут вербализовать своих мыслей, не уподобив предварительно комнату одному из видов цветов. Метафора же есть не название данного явления, а скорее его пе- реназвание. Подобным образом можно интерпретировать и следующие предложения Воробьи — Их елки посадили посредине комнаты и нарядили чудеснейшими вещами Ель. Розы — Днем греет солнце, а ночью небо светится еще ярче. Это видно сквозь дырочки в нем. Дырочки были звездами, но звезды об этом не знали Соседи. Таких примеров можно было бы привести еще очень много. Их характерная особенность в том, что они не являются частью авторского повествования, а присутствуют в речи персонажей. За вычетом явлений этого типа настоящие метафоры в сказке достаточно редки. Это вполне объясняется результатами проведенного анализа метафора легко смешивается с метафороподобными выражениями во избежание такого смешения необходимо ввести в текст специальные средства, обеспечивающие правильное понимание выражения поясняющий контекст или возможность выведения совокупности следствий. Эти средства значительно отягчают текст, но избежать их можно лишь при использовании генитивных метафор и клишированных выражений. При чтении Андерсена бросается в глаза обилие выражений вроде казалось 488 сдавалось, было похоже и др, которые хотя и сходны с метафорой, но влекут за собой связанные с метафорой ограничения. Тот факт, что метафора достаточно редко встречается в сказках, объясним и с чисто литературной точки зрения мир сказки настолько богат чудесными событиями, что его необязательно приукрашивать за счет тех средств, которые предлагает метафора, то есть взгляда на мир через призму других явлений или предметов. VI Вначале статьи я уже отмечала, что отличие мира сказки от действительности проявляется в нестандартных правилах сочетания слов. Это нейтрализует метафо- роподобные выражения и препятствует появлению метафор. Сфера действия этого явления, однако, ограниченна и меняется от сказки к сказке, ново многих текстах сказок можно найти соответствующие примеры. В тех сказках, где оживают неодушевленные предметы, невозможны метафоры одушевления и персонификации. Это правило заметно влияет на текст в следующих двух отрывках из Русалочки. Тогда Русалочка подняла свои белые хорошенькие ручки, встала на цыпочки и поплыла в легком, воздушном танце так не танцевал еще никто II. Посреди зала вода бежала широким потоком, ив нем танцевали водяные и русалки под свое чудное пение В первом отрывке описаны развлечения принца в его обычном, земном дворце. Выражение поплыла вполне может быть употреблено в качестве метафоры, так как оно не нарушает связности текста, описывающего этот мир. Во втором отрывке речь идет о подводном дворце, где вместо паркета — шумящий поток. Наиболее естественно предположить, что поэтому дворцу все передвигаются вплавь, поэтому глагол поплыть по отношению к танцу не годится в качестве метафоры. Как ни парадоксально, но Русалочка не могла поплыть, пока жила вводе, это оказалось возможным лишь тогда, когда она стала жить на суше и русалкой уже не была. Эти наблюдения можно обобщить при описании подводного мира нельзя употреблять какие-либо переносные выражения, в которых одни явления рассматриваются через призму других, так или иначе связанных с водой. Подобные явления — это еще один важный фактор, ограничивающий возможность употребления метафор в сказке. Таким образом, метафора в сказках — явление редкое, ибо она всегда зависит от контекста и постоянно требует как от автора, таки от читателей принимать во внимание совокупности семантических следствий. Такое неустойчивое положение метафоры именно в сказке, по сравнению с другими жанрами, можно объяснить (если иметь ввиду только семантико- коммуникативные условия и отвлечься от генетического своеобразия жанра) изменчивостью изображаемой модели мира и, как следствие этого, изменением правил сочетаемости слов. Опознавательным знаком этого онтологического преобразования и ослабления устойчивых лексических связей служит метатекстовая информация, определяющая данный текст как сказку. Количество такой информации может меняться в зависимости от конкретного текста в литературных сказках она может ограничиваться подзаголовком Сказки или имплицитно подразумеваться в фамилии автора (так, в книге Дитя Эльфов Г. X. Андерсена ничто в заглавии ив подзаголовке не указывает на принадлежность к жанру сказки, кроме сказочной фамилии автора и своеобразного графического оформления. * * * Как мне кажется, описанный выше способ интерпретации текстов сказок может быть использован также для анализа некоторых видов поэтических текстов. Так как в поэтическом тексте встречается много необычных словосочетаний без всяких поясняющих комментариев, он может быть истолкован либо как метафорическое описание реального мира, либо как реалистическое описание необычного, сказочно-поэтического мира. Поэтичности описания в первом случае соответствует поэтичность описываемого мира во втором. Выбор того или иного способа описания обусловлен в основном различиями литературных школ и теорий поэтики. Проблема факультативности метода интерпретации поэзии и соответственно факультативности ее содержания еще ждет теоретического и исторического исследования. ПРИМЕЧАНИЯ 1 С этой точки зрения, а также с утверждением сторонников генеративистской теории о том, что в языке действуют постоянные селективные правила, полемизирует в своей статье М. Редди: у М. A Semantic Approach to Metaphor. — In: Papers from the Fifth Regional Meeting of the Chi- cago Linguistic Society, eds. by R. Binnick et al. Chicago, april 1969. Редди утверждает, что селективные правила являются логическим следствием гипотезы, что единственным возможным миром является тот мир, который известен нам из внеязыкового опыта. Сточки зрения Редди, это утверждение неверно. Он показывает, как в зависимости от различных условий референции одно и тоже предложение получает разный статус иногда оно получает дословное истолкование, в другом случае считается метафорой или бессмыслицей. 2 Cohen J. Structure du language poétique. Paris, 1966. Ж. Коэн наиболее точно определяет полярность этих выражений так Стихотворение не является здесь правильным выражением анормального мира (как в случае сказки, но анормальным выражением обычного мира. 490 3 Такое предложение могло бы появиться ив сказке Русалочка в описании того момента, когда Русалочка в последний раз плывет мимо подводного дворца. 4 Формула "S 1 есть Р, где S = субъекта Р предикат, отражает необычность сочетания субъекта и предиката, которые принадлежат по сочетаемости к разным классам слов. 5 Эта формула впервые приведена в моей работе О семантическом представлении некоторых метафорических выражений (Dobrzyńska ТО. Принятая здесь экспли- кативная формула также моделирует содержание метафоры вне зависимости от поверхностного представления метафорического выражения. Метафора представляет собой определенный тип предикации, где функцию предиката выполняет выражение, которое по своему буквальному значению не может быть осмысленным предикатом приданном подлежащем. В процессе истолкования метафоры адекватный предикат воссоздается из части значения и/или коннотаций метафорического выражения. 6 Такое уточнение относится к метафорам, связанным со зрительным восприятием. 7 См, напр, Сказку о двух братьях братьев Гримм. 8 О рамочных элементах повествования см Danek D. Wypowiedzi w dziele о dziele (w for- raach narracyjnyeh). — "Pamiętnik Literacki", 1968, №3; Успенский Б. А. Поэтика композиции. Структура художественного текста и типология композиционной формы. — (Сер. Семиотические исследования но теории искусства) М, 1970; Лотман Ю. М. Структура художественного текста. М, 1970; Dobrzyńska Т. Delimitacja tekstu literaekego. Wrocław, 1974. 9 Помимо лексических указателей, о принадлежности текста к жанру сказки, тек жанру, ориентированному в первую очередь на детского читателя, может свидетельствовать название издательства, графическое оформление и т. д. 10 Описанный здесь способ восприятия текста сказки свойствен взрослому читателю, знающему правила сочетания лексических единиц данного языка и их семантические следствия, а также ученому, читающему текст с целью его исследования. Дети же и наивные читатели все в нем понимают дословно, не воспринимая метафорического смысла этих выражений. 11 Примерами таких выражений могут служить предложения из группы А, в общих чертах сходные с предложениями из группы Б. 12 О семантических следствиях см Bellert I.O pewnym warunku spojności tekstu. — In: О spójności tekstu, red. M. Mayenowa. Wrocław, 1971 (русск. перевод см. в сб.: Новое в зарубежной лингвистике, вып. VIII. М- 1978). 13 О том, что данное предложение не является метафорой, помимо поясняющего контекста, свидетельствует и присутствующее в нем отрицание. В отрицательных предложениях метафоры обычно не встречаются Яне был твоей тенью здесь отсутствует метафорическое значение 'я не был твоим неразлучным спутником могло показаться, что это был не спутника тень. В отрицательном предложении происходит деметафоризация переносного значения. Ср.: Dobrzyńska ТО Об этом см Падучева Е. ВО структуре абзаца. — В сб.: Ученые записки Тартуского гос. университета. Школа по знаковым системам II». Тарту, 1965; Bellert I. Op. cit. 15 Об отличии метафор от явлений называния, напр. катахрезы, см Черкасова Е. Т. Опыт лингвистической интерпретации тропов. — «Воиросы языкознания, 1968, № 2. Древние риторы также выделяли перенос значения, необходимый для осуществления называния они называли ею катахрезой лат. abusio inopiae causa 'употребление по необходимости, ср. Dobrzyńska То В поэтичной сказке Русалочка оборот типа что-то выглядит, как 491 употребляется 10 раз, кажется (представляется) — 13 раз. Частая повторяемость таких выражений заставляет задуматься. 17 О сходстве на уровне семантической структуры между оборотами кажется/представляется п метафорой, гиперболой, сравнением см с A. Porownanie — gradacja — metafora. — "Pamietnik Literacki", 1971, № 4 (русск. перевод см. в наст. сборнике. Выражение выглядит так, как если бы является частью предложенной экспликативной формулы. Наличие таких выражений в тексте сказки при неразвитости метафорической системы оправдано большей степенью экспли- цитности таких выражений. Имитация отгадки или хотя бы частичное раскрытие сокращенного сравнения в тексте сказки является более безопасным приемом, чем представление его в виде метафоры, по причине указанных жанровых ограничений. В жанровом поле сказки наблюдается частичный переход экспликативной формулы с глубинного на поверхностный уровень. В противном случаев тексте появилась бы многозначность, для разъяснения которой потребовались бы дополнительные комментарии. КОММЕНТАРИИ Э. Кассирер. Сила метафоры Эрнст Кассирер (1874 — 1945) — немецкий философ, представитель марбургской школы неокантианства. В 1933 г. эмигрировал из Германии. С 1941 г. жил в США. В х годах создал оригинальную философию культуры. По Кассиреру, существует единый мир культуры, однако составные части этого мира — символические формы (язык, миф, религия, искусство, наука, история) рассматриваются как самостоятельные, несводимые друг к другу образования. Работа, глава из которой опубликована в настоящем сборнике, по существу примыкает к главному труду Кассирера о философии культуры Philosophie der symbolischen Formen, Bd. 1 — 3, Berlin, 1923-1929. Стр. 34. Противоположный, путь избрала сравнительная мифология, созданная во второй половине XIX в. прежде всего Адальбертом Куном и Максом Мюллером. — А. Кун (1812 — 1881) — немецкий филолог, специалист в области индоевропеистики и мифологии, соиздатель журнала «Zeitschrift für vergleichende Schprachforschung»; M. Мюллер (1823 — 1900) — английский фило- лог-востоковед, специалист по общему языкознанию, индологии, мифологии. Стр. 39. Уже Квинтилиан указывал. — Квинтилиан (ок. 35 — ок. 96) — римский оратор и теоретик ораторского искусства. Его трактат Об образовании оратора — самый подробный из сохранившихся курс античной риторики. Стр. 41. сила логоса. — Логос — термин древнегреческой философии, означающий одновременно и 'слово, и 'смысл. Иначе говоря, слово берется исключительно в смысловом плане, то есть можно говорить о слове-понятии. На этом и построено противопоставление Э. Кассирера. А. А. Ричардс. Философия риторики Айвор Армстронг Ричарде (1898 — 1979) — английский философ, литературовед, лингвист, поэт. Взгляды Ричардса, сформулированные в его работах Принципы литературной критики (1924) и Наука и поэзия (1926), стали одной из основных сил, формировавших новое литературоведческое течение Новую критику. Главную задачу литературоведения (калька с английского языка — термин литературная критика — является, безусловно, менее адекватным переводом на русский язык названия этой науки аналогично, вместо уже укоренившегося названия Новая критика точнее было бы говорить о Новом литературоведении) представители Новой критики видели в глубоком прочтении (тщательном прочтении) художественного произведения, то есть в выявлении множественности смысловых пластов текста и одновременно всеобщего смысла текста. Из этого проистекало и их особое внимание к многозначности (в том числе к неоднозначности, или амбивалентности, к образной системе художественного текста, прежде всего к метафорами сравнениям. Новая критика явилась своего рода проводником объективности, использования научных методов в литературоведении. Небу- дучи строго очерченными замкнутым течением, Новая критика объединяет потому или иному принципу достаточно широкие круги современных литературоведов. Среди них и многочисленные авторы работ о метафоре, опубликованных или цитированных в настоящем сборнике У. Эмпсон, К. Брукс, Дж. Рэнсом, К. Берк, Р. Блэкмер, А. Уинтерс, М. Бирдсли, У. Уимсатт, Н. Фрай и другие. Кроме того, были близки к Новой критике по своим теоретическим взглядам такие поэты, как Э. Паунд и Т. С. Элиот, чьи поэтические произведения насыщены метафорами и служат, в частности, предметом научного анализа в нескольких статьях настоящего сборника. Стр. 45. Только Иеремия Бентам... — И. Бентам (1748 — 1832) — английский философ и юрист, родоначальник философии утилитаризма. Он оставил Кольриджу, Брэдли и Файхингеру... — Сэмюэль Тейлор Кольридж (1772 — 1834) — английский поэт и философ, известный в свое время трудами по философии и эстетике не меньше, чем поэтическими произведениями. После поездки в Германию в 1798 — 1799 годах он увлекся немецкой идеалистической философией и активно пропагандировал ее в Англии. Философские и теоретико-эстетические трактаты Кольриджа были подготовкой к главной книге, которую он мечтал написать всю жизнь однако теория Кольриджа таки не приобрела законченной формы. Одной из главных идей Кольриджа было преклонение перед природой как гармонической системой движений. Для Кольриджа природа — это нечто, находящееся в беспрерывном движении, развивающееся, животворящее, создающее все новые и новые формы бытия Фрэнсис Херберт Брэдли (1846 — 1924) — английский философ, крупнейший представитель абсолютного идеализма в Англии, писало противоречивости понятий времени, пространства, причинности и выводил из этого их нереальность (видимость Ханс Файхингер (1852 — 1933) — немецкий философ, автор комментария к Критике чистого разума И. Канта и его последователь. Файхин- гер развивал субъективно-идеалистическую философию фикционализма. Считая научные и философские понятия атом, бесконечно малое, абсолют и другие фикциями, пришел к агностическим выводам о невозможности познания действительности такой, как она есть на самом деле, и к признанию ощущений конечной доступной познанию данностью. Стр. 46. писал доктор Джонсон... — Сэмюэль Джонсон (1709 — 1784) — английский писатель и лексикограф, автор Словаря английского языка (1755) и литературно-критического произведения Жизнеописание наиболее выдающихся английских поэтов (1779 — 1781). Стр. 49. Лучший лектор из всех, кого я когда-либо слышал, Дж. Э. Мур. — Джордж Эдуард Мур (1873 — 1958) — английский философ, давший обоснование философского течения — неореализма. Его идеи легли в основу лингвистической философии. предложение лорда Кеймса... — Лорд Кеймс, он же Генри Хоум (1696 — 1782), — шотландский юрист и философ, автор упоминающейся далее книги Элементы критики. Печальным примером пагубности этого влияния служит трактат Лессинга о связях разных родов искусства. — Имеется ввиду трактат Готхольда Эфраима Лессинга (1729 — 1781) «Лаоко- он. О границах живописи и поэзии (1766). Стр. 52. анализирует Каули и Донна. — Джон Донн (1572 — 1631) — английский поэт, крупнейший представитель метафизической лирики (метафизической школы. Далее научному анализу подвергаются примеры из творчества других представителей этой школы Г. Вогана, Э. Марвелла; Авраам Каули (1618 — 1667) — английский поэт, покинувший Англию после Английской буржуазной революции. У Монбоддо, Хэрриса, Уизерса и Нэмпбелла, то есть у всех крупных теоретиков риторики XVIII в. — Лорд Монбоддо, Джеймс Бернетт (1714 — 1799) — шотландский юрист и антрополог, идеи которого современники называли эксцентричными. Автор книги Происхождение и развитие языка, в которой он определял в качестве причины как возникновения языка, таки развития цивилизации вообще, социальную необходимость Дж. Хэррис 494 (1667 — 1719) — английский теолог возможно, имеется ввиду Джордж Уизер(с), живший, однако, в XVII в. (1588 — 1667), — английский поэт и памфлетист, арестованный за свои сатиры, позднее посвятивший себя религиозной поэзии Джордж Кэмпбелл (1719 — 1796) — шотландский теолог, автор Философии риторики (1776). Стр. 58. Это — явление, которое Уильям Джемс назвал заблуждением психолога. — Уильям Джемс (1842 — 1910) — американский философ и психолог, один из основателей прагматизма. Отвергая объективность истины, выдвинул прагматический критерий истинно то, что отвечает практической успешности действия. Стр. 59. Как сказал Вриджес в Завете красоты. — Завет красоты (1927 — 1929) — философская поэма английского поэта Роберта Сеймура Бриджеса (1844 — 1930). Стр. 61. отзывается о стихотворных строках Денема... — Джон Денем (1615 — 1669) — английский поэт. Стр. 63. Андре Бретон, лидер французских сюрреалистов. — А. Бретон (1896 — 1966) — французский писатель, автор Манифеста сюрреализма (1924). Макс Истмен упорно утверждает. — М. Истмен (1883 — 1969) — американский писатель и литературовед, переводчик на английский язык Л. Троцкого, издатель произведений К. Маркса. Стр. 65. Один из наиболее крупных современных литературоведов, Т. Хьюм... — Томас Эрнест Хьюм (1883 — 1917) — английский философ, литературовед, поэт (на стр. 85 цитируется его стихотворение. Автор каиги Размышления (1924), в которой изложил основные принципы има- жизма: точное изображение, основанное на предметности и конкретности, чистая образность и т. д. |