Н. Н. Федотова cоциальнофилософский анализ взаимоотношений экономики и общества Глобальный капитализм три великие трансформации Культурная революция Москва 2008 Научная монография
 Скачать 1.82 Mb.
|
|
Глава 3. Новые формы социальной организации эмансипации, которые наблюдались в основанной на классовом понима- нии советской системе, во французском Народном фронте, в шведском Народном доме, «новом курсе» Ф.Д. Рузвельта — всех этих вариантах wel fare state и немецком национал-социализме как warstate. Амери кан- ский исследователь М. Вольцер показывает, что понятие «дом», в отличие от Европы, не было фактом политической жизни в США. Аме риканцы использовали коллективный проект преодоления экономического кри- зиса 1920–1930-х годов. Но понятие «американской мечты» было значимо даже в контексте экономического кризиса, оно отображало специфику американского образа жизни. Фокусом американского видения остава- лась индивидуальная свобода и стремление к счастью. Европейские уси- лия были направлены на достижение стабильности и экономического прогресса постлиберальных режимов на основе преимущественно кол- лективистских и мобилизационных представлений после Второй миро- вой войны, в 60-е годы — на идеологизацию постиндустриального обще- ства, на преодоление индивидуальной автономии социальным контек- стом 1 . В этом контексте, не порывая с современностью, стало играть особую роль социальное, социал-демократическое государство Запада, в котором сохранился капитализм, но были найдены новые формы его организации и новые пропорции отношений труда и капитала. Социал- демократии в 1970–1980-е годы в Германии называли себя «обществами труда». В 1990-е Хабермас констатировал «конец общества труда», имея в виду не столько социальные идеи, сколько изменение характера труда на Западе, рост значения интеллектуального и научного труда. Социальное государство, с одной стороны, воплощает черты органи- зованной современности, но с другой — оно олицетворяет реконвенцио- нализацию, которую Вагнер рассматривает как преобра зование одного вида современности в другой и преодоление предшествующего этому кризиса. Распространение социал-демо кра ти ческих социальных госу- дарств характерно как раз для конца 1960-х годов и является одновре- менно способом выхода их кризиса и утвер ждения нового понимания «социального вопроса», нахождения новых конвенций и освоения неко- торых социальных особенностей специфической современности совет- ской системы. При этом они усваивали отдельные черты либеральной современности, такие, как демократия, право, гражданское общество, чтобы их реконвенциализация не превратилась в самоотмену принципов современности. Не будем останавливаться на концепции справедливости в неолибе- рализме, теоретически представленной именами Дж. Ролза, Р. Дворки- 1 Wagner P. Op. cit. P. 37–42. 256 Вторая великая трансформация: между двух глобализаций ( 1914–1989) на, У. Кимлики, Ч. Тейлора и др. и практически воплощенной в XX веке в системе социальной помощи, страхования, аффирмативных (поддер- живающих) акций в отношении меньшинств, бедных, больных и других уязвимых социальных групп, поскольку темой является не социальная поддержка или политика социальной поддержки населения, а проблема демократического социального государства как новой формы органи- зации капитализма во Второй великой трансформации, задачи которой существенно шире, чем в либеральном государстве, поскольку включа- ют и социальные проблемы. Демократическое социальное государство представляет собой исто- рически определенный тип государства, реализованный западными со- циал-демократиями при индустриальном развитии капиталистических стран в XX веке для поддержания классового мира, социальной солидар- ности и взаимной ответственности государства, бизнеса, профсоюзов и гражданского общества за благополучие, достоинство, процветание граж- дан и развитие социальных сфер. Общий концепт западной демократии предполагает наличие огра- ничений в деятельности государства, идущих от общества. Об щество, способное быть самостоятельным субъектом деятельности и благодаря этому ставить государство под особый контроль граждан, на зывается гражданским. Оно является организованным, структурированным, име- ющим механизмы представительства и контроля над государством со стороны негосударственной сферы, политических партий, предприни- мательских групп, профсоюзов и других неправительственных органи- заций, общественных движений, правозащитных групп и т.д. По мере отхода социал-демократий Запада от принципов дирижист- ских экономик периода Первой мировой войны, когда в Германии, Рос- сии государство распределяло ресурсы, контролировало производство и транспортировку вооружений и пр., от кейнсианских трактовок роли государства в экономике, примененных особенно активно в период Вто- рой мировой войны, гражданское общество одновременно стало рассмат- риваться как общество, организованное и институционализированное таким образом, чтобы сдерживать не только государство, но и рынок. Рыночная экономика и демократическое государство функционируют при цивилизующем влиянии гражданских ассоциаций и неправитель- ственных организаций. Все задачи демократического социального госу- дарства на Западе решались посредством институционализации соци- ального контракта между государством и гражданским обществом, а конкретно — между государством, работодателями, профсоюзами и общественными ассоциациями и неправительственными организация- ми. Эти отношения построены на принципе солидарности, дополняемом, 257 Глава 3. Новые формы социальной организации в случае необходимости, субсидиарным подходом. Они несут черты упо- мянутого выше баланса сил и социальных групп, которые выступают как предпосылка организованности. Основой достижения солидарности государства и других социальных сфер является компромисс, т.е. способ- ность всех участников социального контракта жертвовать частью своих интересов для рационального достижения их базовой части, а также для достижения общественного блага, понимаемого как экономический рост, улучшение благосостояния всех граждан, социальная справедли- вость, социальное участие, благоприятная моральная атмосфера, куль- турное и духовное развитие, поддержание демократических и гумани- стических ценностей, развитие прав и свобод. Государство жертвует своим всевластием, поскольку сознательно берет на себя ответственность за состояние общества и желает разделить бремя этой ответственности с работодателями, профсоюзами и обще ст- венными организациями. Работодатели соглашаются поддержать прин- цип обеспечения полной или приближающейся к этому занятости в об- мен на уменьшение требований профсоюзов непрерывно повышать за- работную плату. Профсоюзы смягчают это требование ради обеспечения полной занятости. Общественные организации смягчают критику пра- вительства и высказывают солидарность с его политикой ради достиже- ния общего блага. Государство сотрудничает с ними ради уменьшения бремени собственной ответственности 1 Благодаря этой политике демократические социальные государства индустриального Запада превратили рыночную экономику в социальную рыночную экономику. Кроме того, эти государства сыграли огромную роль в консолидации демократии и сплочении общества. Эти государст- ва обеспечили проведение эффективного курса на социальную справед- ливость посредством прогрессивного налога и его перераспределения. Особенно эффективной эта политика была в Скандинавских странах, достигших высочайшего жизненного уровня. Высокие налоги, взимае- мые с большого бизнеса, стали основой социальной помощи и социаль- ных услуг, обеспечили систему социального страхования и развития общественных секторов. Бизнес шел на эти условия, имея солидарность с обществом и следуя как патриотической настроенности, так и экономической рациональ- ности. Солидарность определялась социальным государством как борь- ба за права человека, за равенство полов. Соци аль ное государство бра- ло на себя ответственность за рынок как институт инноваций, суще- 1 См.: Мацонашвили Т. Проблема перестройки социального государства в Западной Европе // Pro et Contra. Лето 2001. Т. 6, № 3. 258 Вторая великая трансформация: между двух глобализаций ( 1914–1989) ствующий наряду с другими подобными институтами — наукой, обра- зованием, как, собственно, и понимался рынок классиками либерализ- ма, такими как Ф. Хайек. Для этого государство брало на себя функцию обеспечения свободы предпринимательства не только от государства, но и от монополий, теневых и криминальных структур, подавляющих эту свободу. Как отмечалось в парижской Декларации XXI Конгресса социалисти- ческого интернационала (Париж, 1999), социальные проблемы должны решаться политическим путем, путем политики ответственного отно- ше ния государства к развитию таких социальных секторов, как обра зо- ва ние, здравоохранение, пенсионное обеспечение, охрана детства и юности. К сфере политической ответственности государства Декларация относит также обеспечение функционирования таких общественных секторов, как энергетика, коммуникации, телевидение, сохранение окру- жающей среды, стремление обеспечить новый и справедливый ми ровой порядок, заботу о духовном и социальном здоровье общества. Основной вопрос для западной социал-демократии, которой при- надлежит идея и практика социального государства, состоит в том, воз- можно ли удержать социальное государство в связи с переходом обще- ства из индустриальной фазы развития в информационную, постинду- стриальную, а также в связи с процессом глобализации. в) Организованный капитализм, массовая культура и потребительское общество на Западе Консьюмеризм является неотъемлемой чертой капитализма, возникшей в отличие от традиционных и предсовременных обществ, где потребле- ние низших слоев было ограниченным и недостаточным, а роскошь высших слоев свидетельствовала о наличии у них немалых потребностей и страсти к приобретению роскоши. Но даже наличие высших слоев, склонных к потреблению роскоши, не делало общество потребитель- ским. Как считает исследователь консьюмеризма П. Стирнс, универсаль- ность и недифференцированность в восприятии консьюмеризма как продукта вестернизации, должна дополниться пониманием широкой вариации консьюмеристского поведения. Консьюмеризм, по его мне- нию, может помочь преодолеть статусные различия и сформировать новый образ, адекватный более высокому статусу. Он является прово- дником чувства свободы и индивидуальной экспрессии, позволяет де- монстрировать персональную современность, бросает вызов классовой принадлежности. Однако эти черты консьюмеризма сочетаются с унификацией стан- дартов потребления, вместе с тем оставляя бедных бедными, а богатых 259 Глава 3. Новые формы социальной организации богатыми, в особенности если речь идет о бедных и богатых странах, противостоят религиозным целям, лишают потребление национальной специфики 1 Однако если потребительство и консьюмеризм могут встретиться везде и даже не всегда как следствие вестернизации, а при капитализме это — универсальная черта, обозначающая символы действительного или изображаемого статуса, потребительские общества возникают в определенный период и содержат в этом названии другой, более узкий смысл. Потребительское общество на Западе формируется в 1950-е годы и получает особое развитие в новом индустриальном обществе с его техноструктурой в качестве нового проекта организации производства, при котором ненужный из-за развития техники производитель работает на производство в сфере потребления. Как показывает Бодрийяр, «основной проблемой современного ка- питализма (книга Бодрийяра опубликована в 1970 году. — Авт.) больше не является противоречие между “максимизацией прибыли” и “рацио- нализацией производства” (уровень предпринимателя); ею является противоречие между потенциально бесконечной производительностью (уровень техноструктуры) и необходимостью сбыта продуктов. На этой фазе для системы становится жизненно необходимым контролировать не только аппарат производства, но и потребительский спрос, не только цены, но и то, что будет запрошено по этим ценам» 2 . Таким образом, свобода потребителя в потребительском обществе — это организованное капитализмом его участие в потреблении ради роста производства. Сим- волический, знаковый характер потребления как завоевания престижа, статуса, самоуважения позволяет Бодрийяру говорить о критике поли- тической экономии знака. Она включает понимание потребления как логики зна чения, как структуры обмена и дифференциации, системы потребностей и потребления как производительных сил. Консью ме рист 1 См.: Stearns P.N. Consumerism in World History. The Global Transformation of Desire. N.Y., 200l. P. 153–159. 2 Бодрийяр Ж. Общество потребления. М., 2006. С. 99. 260 — производительная сила производства 1 . Это торжество организован ной современности. Но уже давно, с 30-х годов XX века, автономный и ответственный индивид, как это отмечено Х. Ортега-и-Гассетом, превратился в массо- вого усредненного индивида. Консьюмеризм создает также политические иллюзии и у масс, и у теореиков, в частности, у Вагнера, о будущем либеральном капитализме, ориентированном на человека. 1 Бодрийяр Ж. К критике политической экономии знака. М., 2007. С. 67– 105. 261 Глава 4. Реконвенционализация опыта второй современности: студенческий бунт, анархистские настроения и подъем Азии в 1970–1980-е годы Разумеется, организованная мощь Второй великой трансформации, пре- одолевшей принципы либерализма и дезорганизации, присущие войне, начавшей слом либерального капитализма, оказалась чрезвычайной, и, на первый взгляд, навсегда достигнутой. а) «Восстание масс» Этот термин ввел Х. Ортега-и-Гассет, и он получил применение для по- каза доминирования усредненной массы в культуре, для характеристи- ки массы как популистски легитимируемой идеями фашизма. Но люди, которые восстали в 60-е годы, не имели отношения к фашизму или не- навидели его. Однако именно на пике организации после формирования общества потребления начался кризис, который состоял в том, что массы и моло- дежь не захотели остановиться лишь на предоставленном им статусе. После романа Р. Мерля «За стеклом», трудов философов Франкфуртской школы, очевидного опыта лидеров молодежного бунта превратить мар- гинальность в путь к истеблишменту, реконвенционализация имела достаточно ясные черты по своим следствиям: сломать доминирующую организационную структуру, техноструктуру, кланы, кастовость. Видный деятель образования, французский профессор из семьи маршалла Нея, рассказывала одному из нас: когда в 1968 году во Франции начались студенческие бунты и группа ее однокурсников вышла на улицу, роди- тели — отец, крупный инженер, явно входивший в техноструктуру, и мать — светская львица, заперли ее в квартире. У нее не было причин бунтовать. Но она боялась презрения группы. По водосточной трубе она спустилась с шестого этажа, присоединилась к студентам. «И теперь, — говорила она двадцать лет спустя, — я понимаю, что была участником грандиозной революции против кастового общества Франции и тех, кто хотел держать нас в состоянии организованности». 262 Вторая великая трансформация: между двух глобализаций ( 1914–1989) Напомним, что в периодизации современности П. Вагнера, казалось бы, ничем не приметный конец 1960-х годов в его схеме оказывается гра ницей, определяющей конец организованного капитализма и органи- зованной современности, начавшихся с Первой мировой войны. Почему именно это время? Это годы появления потребительского общества на Западе, субстанционального характера его массовой культуры. За ним последуют молодежные бунты 1968 года, направленные как раз против господства техноструктуры, закрепляющей социальные роли организо- ванного капитализма и создающего у молодежи ощущение отсутствия перспектив. Объективное порождение массовой культуры западным капитализ- мом на стадии потребительского общества или позднего индустриализ- ма описано в литературе. Американский автор Ф. Джеймсон определяет культурную логику позднего капитализма как постмодернизм, создаю- щий более многообразные и менее консервативные формы 1 . Стираются границы между «высокой культурой» и массовой, или коммерческой, культурой, ибо всюду возрастают повторение и эклектицизм. Попу ляр- ность становится признаком демократизма. Именно это приводит к тому, что культура не выделяется им в отдель ную сферу, а рассматривается как пронизывающая социальную, по литическую и экономическую жизнь. Джеймсон следует за Ж. Бод рийяром, который показал принципы фор- мирования «гиперреальной культуры» через имиджи и симулякры или копии без оригинала. В культуре начинают господствовать «ценности знака», потребление которых обеспечивает статус и власть. Имидж и реальность совпадают. Знаки более не имеет референта во внешней объективной реальности; они сами становятся реальностью. Дисней- ленд, компьютерные игры, телевидение создают культурные гиперреаль- ности. Теряется идентичность, ощущение собственного «Я». Культура как «вторая природа» всегда имела символический пласт и ценностное содержание. Но она не оставляла у человека чувства, что жизнь общества творится за его спиной и независима от него, поскольку за символами стояли определенные реалии. Этот тип культуры производит массовое общество как закономерный продукт капитализма, появившийся на поздней индустриальной стадии. Коммерциализации массовой культуры приводит к тому, что в от- ношении ее продуктов прямо действует упомянутый «закон» неолибе- рализма, согласно которому деятельность первичного агента экономи- ческой жизни детерминируется прежде всего его экономическим инте- 1 Jameson F. Postmodernism or the Cultural Logic of Late Capitalism. Duke, 1991. 263 Глава 4. Реконвенционализация опыта второй современности: студе н ческий бунт, анархистские настроения и подъем Азии… ресом, суть которого в максимизации индивидуальной полезности при минимизации издержек (получении максимума удо вольствия за мини- мальную плату). Это характеризует поведение «экономического чело- века», которое «человек с улицы» распространяет на все сферы жизни, в том числе и на отношение к другому человеку, подобно тому, как по- нятие бизнеса распространилось на все виды работы. Если классический либеральный капитализм преобразовывал автономного и ответствен- ного индивида в «человека модульного», а последнего — в «экономиче- ского человека», то организованный ка питализм превратил «модульно- го человека» в мас сового человека потребительского общества, упро- щенный вариант «человека экономического». Наиболее сложным в критике массовой культуры является невоз- можность убедить массу в том, что она манипулируема капиталом и ка питалистическим производством в ориентации на него. Люди, не нуж- ные больше производству, включаются в него через потреболение. Мас- совая и потребительская культура «организована» капитализмом, но вышла из-под его контроля, подчиняясь новому господству рыночных отношений в данной сфере. Бунт против организации и манипуляции сам наследовал черты организации и манипуляции. Это время таких значительных перемен, что концепции модерна, современности, явно меняющейся, стал активно противостоять эк лек- ти ческий, иронический и невнятный «пост» (модернизм). Он фиксиро- вал и даже творил изменения, как оказалось, кратковременные, но соз- дающие экспансию его идей. б) Вызов Азии в 70–80-е годы XX века (Япония и «тигры») Сложность трактовок азиатского опыта: модернизация, догоняющая модернизация, посnмодернизация когнитивно ре конвенционализиро- ва ла прежние представления о том, что только догоняющая модерниза- ция или вестернизация (как более прими тивный вариант) характери- зуют модернизацию незападных стран. А. Смит проводил параллель между неравенством капиталистов и ра бочих и неравенством стран в их развитии. Он надеялся на то, что когда-нибудь это неравенство будет устранено и возникнет некий эк- вилибриум в развитии стран Европы и Азии. Позже эта идея не получи- ла развития. М. Вебер прямо считал это невозможным, и думал так не только об Азии, но и России, изучив первую русскую революцию 1905 года. Сценарий смены духовной идентичности как часть проекта дого- няющей модернизации предполагал, что духовные черты граждан мо- дернизирующегося общества и особенности их обычного поведения, 264 Вторая великая трансформация: между двух глобализаций ( 1914–1989) например в России — коллективизм, стойкость, «притерпелость» к тя- готам жизни, патриотизм, вера в авторитеты, низкие потребительские ожидания, зависть и неприязнь к богатству, — являются очевидным препятствием развития и процветания страны. Идея сме ны духовной идентичности укоренилась во всех российских реформах. В течение долгого времени западная модель развития воспринима- лась как путь всего незападного мира. Так можно было утверждать до тех пор, пока среди незападных стран не появились собственные об- разцы и центры развития, не имитирующие Запад. Экономический рост стран Юго-Восточной Азии является впечатляющим. Измерение степе- ни развитости в 1970-е годы вело уже свой отсчет не от стран Запада, а от Японии — самой развитой страны региона, успешно конкурирующей в экономической и технологической сфере со странами Запада. Согласно классификации вьетнамского исследователя Х.Л. Хая в Юго-Восточной Азии на основе уровня развития, скорости роста экономики и техноло- гических инноваций, среднего дохода на душу населения можно выде- лить четыре «эшелона развития»: 1. К первому, безусловно, принадлежит Япония, имеющая в 1980-е годы самый большой экономический и технологический потенциал. Ее неожиданный подъем привел к тому, что ее стали причислять к странам Запада. Но бурный рост Японии оборвался в 90-е годы по причинам, для которых нет убедительных объяснений. 2. Ко второму эшелону развития Азии относятся страны НИС (но вые индустриальные страны) первого поколения — Южная Корея, Гонконг, Тайвань и Сингапур. Эти страны особенно быстро развивались в течение трех десятилетий и известны под именем «тигров», или «драконов», Азии. 3. Страны НИС второго поколения — группа стран Юго-Восточ ной Азии — Индонезия, Малайзия, Таиланд и Филиппины. Скорость их раз- вития ниже, чем у «драконов», но их развитие является быстрым и ста- бильным. 4. Остальные страны Юго-Восточной Азии, а точнее, Индокитая, включая Северную Корею, Китай, Вьетнам, Лаос, Кампучию. Исклю- чение составляет Бруней, развивающийся за счет экспорта сырья. Все эти страны сделали колоссальный скачок в своем развитии в конце XX века. Но, говоря об особенностях Азии в последние десятилетия XX века, исследователи имели в виду не только новых стран-лидеров. Многие страны объединены принадлежностью к азиатскому региону — Австра- лия, Бангладеш, Индия, Индонезия, обе Кореи, Китай, Новая Зеландия, Россия, Филиппины, Шри-Ланка, Япония и др. |