Лейст. О. Э. Лейст. Сущность права. Проблемы теории и философии права
 Скачать 2.1 Mb.
|
|
Глава 3. Сущностные качества права 63 точки зрения теории принуждения правовые нормы либо составляют "бесконечную цепь" (так как санкция нормы содержится в другой норме, определяющей содержание и порядок применения принуждения), либо оказываются непринудительными1. Критикуя этот взгляд, Шершеневич обоснованно отметил, что общей гарантией права является государственная власть как факт, на котором укреплена вся правовая цепь2. Иными словами, изображенная И. Бентамом цепь противоправных деяний способна завершиться применением (на основе закона) вооруженной силы. Отказ вооруженных сил подчиниться законному приказу означает потерю власти существующим правительством. Говоря об охране права, важно подчеркнуть, что содержание многих правовых определений и предписаний лишь отдаленно, опосредованно связано с государственным принуждением. Нормы определяют виды субъектов права, их статусы, состояния, юридические факты, условия действительности сделок и договоров, порядок совершения действий, порождающих юридические последствия и др. Все это имеет важное значение для реализации права, создания правопорядка, охраны и воспроизводства общественных отношений определенных видов и типов, решения возникающих споров и конфликтов. Связь некоторых правовых норм и даже отраслей (семейное право) с государственным принуждением для массового правосознания почти неощутима. Между тем в обыденном сознании право часто ассоциируется не столько с порядком, сколько с принуждением. Эта ассоциация сложилась исторически. Как отмечено, в процессе возникновения и развития права самовольное и самоуправное принуждение вытеснялось и заменялось государственным, облеченным в правовые формы. Упорядочивая первобытное насилие пределами материально-правовых норм и процессуальными процедурами, право уже в архаичном общественном сознании отождествлялось с принуждением по той причине, что за границами права принуждение запрещается, пресекается и карается как самоуправство и самосуд. В результате соотношение права и принуждения стало одной из острых социальных проблем, предметом повышенного внимания общества и правовой науки. Достаточно очевидно, что без налаженной системы применения санкций за нарушение запретов право становится бессильным и ненадежным, не оправдывающим возлагаемых на него социальных ожиданий. Правовые нормы, а равно проистекающие из них права и обязанности членов общества превращаются в благие пожелания, если власть не способна организовать восстановление 1 См.: Петражицкий Л. И. Теория права и государства в связи с тео рией нравственности. СПб., 1909. Т. I. С. 273—274. 2 См.: Шершеневич Г. Ф. Общая теория права. Учебное пособие (по изданию 1910—1912 гг.). Том 1. М., 1995. С. 264—265. нарушенных прав, принуждение к исполнению обязанностей, наказание нарушителей правовых запретов. В то же время государственное принуждение, с помощью которого охраняются право и правопорядок, более всего затрагивает личность, ее интересы, права и свободы. Если оно применяется для защиты несправедливого права, вне права или вопреки праву, проблема взаимодействия права и государственного принуждения становится особенно острой. Обостренное восприятие обществом, его моральным и правовым сознанием проблем связи права и государственного принуждения обусловлено и тем, что на протяжении многих веков человеческой истории принуждение нередко применялось произвольно, по усмотрению власть имущих, а сами меры государственного принуждения часто были несоразмерно правонарушению предельно жестоки. Произвол, жестокость или слабость власти всегда были наиболее заметны в той сфере общественных отношений, где применяются меры наказания за совершение преступлений. "Из всех видов права, — писал Пашуканис, — именно уголовное право обладает способностью самым непосредственным и грубым образом задевать отдельную личность. Поэтому оно всегда вызывало к себе наиболее жгучий, и притом практический, интерес. Закон и кара за его нарушение вообще тесно ассоциируются друг с другом, и, таким образом, уголовное право как бы берет на себя роль представителя права вообще, является частью, заменяющей целое"1. К сожалению, это представление еще недавно было очень распространено в нашей стране. При массовых опросах населения о действующем праве чаще других назывался Уголовный кодекс, хотя жизнь большинства опрошенных никак не связана ни с преступлением, ни с наказанием. И наоборот, на вопрос: какой кодекс обязательно регулирует важные отношения каждого нормального жителя страны — с трудом (и то не всегда) назывался Кодекс о браке и семье. Представление о принудительности как главном содержании права в период массовых репрессий насаждалось А. Вышинским2. Это представление получило широкое распространение в со- 1 Пашуканис Е. Б. Указ. соч. С. 160. 2 Сначала Вышинский писал, что право представляет собой нормы, "осуществляемые в принудительном порядке при помощи государствен ного аппарата" (см.: Вышинский А. Вопросы права и государства у К. Мар кса // Сов. государство. 1938. № 3. С. 40). Это нелепое определение выз вало критические замечания со стороны ряда юристов, отмечавших, что правовые нормы не "осуществляются в принудительном порядке", по скольку подавляющее большинство граждан добровольно соблюдает нормы права, а меры принуждения применяются только в случае нарушения за конов (см., например: Выступление Д. М. Генкина на первом совещании по вопросам науки советского государства и права // Основные задачи 64 Сущность права. Проблемы теории и философии права Глава 3. Сущностные качества права 65 ветской литературе. Ряд авторов утверждал, что само право носит общепринудительный характер: "Принуждение в праве в широком смысле находит свое проявление в том, что государство властно решает те или иные вопросы независимо от воли отдельного индивидуума, которая может и не совпадать с государственной волей, содержащейся в правовых нормах"1. Из такого же представления исходили авторы, утверждавшие, что даже наделение граждан какими-либо правами ограничивает их свободу "хотя бы уже потому, что закрепляются именно такие, а не иные права". Представление о "принудительности" распространялось также на правовые нормы, определявшие порядок, форму совершения действий, порождающих юридический результат, хотя бы совершение этих действий и достижение юридического результата не были обязательными (заключение ряда договоров в письменной форме, предъявление исков в пределах срока исковой давности, оформление брака в органах загса, соблюдение срока подачи кассационной жалобы, необходимость сдачи экзаменов для получения водительских прав и т. п.). Достаточно известно, что во всех государствах право всегда устанавливало порядок, форму совершения некоторых действий, влекущих юридические последствия. Несоблюдение этого порядка, формы или неполнота состава юридических фактов не порождали правового результата, но не являлись правонарушением. В случае спора по таким делам в суде или других государственных органах выносились решения об отказе в иске, об отказе принять заявление к рассмотрению и т. п. В дореволюционной литературе такой отказ назывался "санкция ничтожности" и не причислялся к мерам принуждения. В советской литературе, где правовые нормы часто трактовались как "веления государства", содержание каждой из них считалось обязательным к исполнению, хотя бы речь шла об оформлении действий, которые лицо вправе совершать или не совершать по своему усмотрению. Поэтому понятие и содержание "санкции ничтожности" связывались с преувеличенным представлением о роли государственного принуждения в правовом регулировании. Указанные правом способы надлежащего оформления каких-либо действий науки советского социалистического права. М., 1938. С. 155; заключительное слово А. П. Павлова на первой научной сессии ВИЮН // Труды первой научной сессии Всесоюзного института юридических наук. 27 января — 3 февраля 1939 г. М., 1940. С. 565). В окончательном варианте определения права говорилось, что советское право обеспечивается в своем применении всей принудительной силой социалистического государства (см.: Основные задачи науки советского социалистического права. С. 183). 1 Источники этой и последующих цитат из работ 60—70-х гг. прошлого века см.: Лейст О. Э. Санкции в советском праве. М., 1962; он же. Санкции и ответственность по советскому праву. М., 1981. иногда называли принуждением: "Когда субъект не может достичь желаемого результата иным способом, кроме указанного, принуждение налицо". "...Лицо, рассчитывающее получить пенсию, вынуждено сообразовывать свое поведение с закрепленными в норме права юридическими фактами, и прежде всего учитывать необходимость накопления соответствующего трудового стажа". При таком подходе право выглядело как сила, вынуждающая граждан чуть ли не на каждом шагу сообразовывать свои действия с их юридическим результатом, под угрозой государственного принуждения. Преувеличение социальной роли уголовной ответственности и принуждения было связано не только с бытовавшими политико-идеологическими установками, но и с особенностями образа жизни советского общества и государственной экономики. В прежнем обществе, где все было огосударствлено, главное значение придавалось штрафной, карательной ответственности. Часть теоретиков утверждала, что ответственность состоит лишь в применении штрафных, карательных санкций. В чем-то здесь сказались и обыденное правосознание, сводящее право в целом к уголовному праву, и недооценка роли санкций, направленных на реальное восстановление нарушенных прав. Поскольку все, даже сфера обслуживания, огосударствлялось, нередки были ситуации, когда гражданин, чьи права нарушены противоправными действиями работников государственных организаций и предприятий, получал не возмещение вреда и убытков, а сообщение о том, что на виновных наложены дисциплинарные взыскания. Еще хуже дело обстояло с ответственностью хозорганов, когда взыскание санкций за нарушение поставок и договоров хотя и считалось юридически обязательным, но производилось в пределах 10—15%, а на полученные суммы штрафов и неустоек вообще невозможно было приобрести продукцию взамен недопоставленной или некачественной. Развитие предпринимательства и товарно-денежных отношений в нашей стране, перспективы становления гражданского общества и правового государства выводят на первый план те отрасли права, которые регулируют защиту и восстановление нарушенных прав граждан и других субъектов права, применение пра-вовосстановительных, а не только карательных санкций. Не случайно именно в этой сфере обнаружились существенные недостатки и пробелы, мешающие оперативно рассматривать и решать возникающие споры, исполнять принятые решения, устранять противоправные состояния, восстанавливать нарушенные права. Иными словами — применение государственного принуждения еще не в полной мере соответствует природе и содержанию тех общественных отношений, которые оно призвано охранять и при нарушении по возможности восстанавливать. 66 Сущность права. Проблемы теории и философии права г Глава 3. Сущностные качества права 67 Санкции, определяющие меры государственного принуждения за нарушения норм права, ^— необходимый компонент любой правовой системы, но им не принадлежит в этой системе ведущая роль, поскольку угроза принуждения и ее применение не исчерпывают содержания права. Главным в праве являются предупреждение и пресечение конфликтов, упорядочение решения споров, восстановление нарушенных прав, стабилизация с помощью юридических средств отношений, свойственных данному обществу, его социальному и политическому строю. 3. Системность Важным качеством права является системность, т. е. такая связь правовых норм, при которой одни нормы определяют условия осуществления других правовых норм, нарушение которых, в свою очередь, должно влечь применение норм, определяющих соответствующие меры принуждения1. Системность присуща уже архаическим, неразвитым правовым системам, поскольку нормы, устанавливавшие правовые статусы субъектов права, учитывались при применении норм о договорах, о правонарушениях и наказаниях, а содержание норм материального права предопределяло процессуальные нормы и формы их осуществления и т. д. В архаичных правовых системах складывалось деление права на отрасли (уголовное, семейное, процессуальное, право, регулирующее отношения собственности, и др.). Системность права возрастает по мере усложнения и дифференциации общественных отношений и расширения сферы их правового регулирования. Особенно заметна и значима она после становления развитого законодательства в гражданском обществе. С системностью права связана специализация правовых норм. Ряд отраслей права определяет санкции и порядок их применения (уголовное и уголовно-исполнительное право, уголовный и гражданский процесс), в пределах самих отраслей права в особые институты выделены нормы, предусматривающие санкции за правонарушения (институты имущественной ответственности в гражданском праве, материальной и дисциплинарной ответственности в трудовом праве и др.). В результате целый комплекс норм нередко охраняется от нарушений общей санкцией, неразрывно связанной с каждой из норм, составляющих комплекс. Вместе с тем общий для ряда норм права характер имеют некоторые положения об условиях их применения (определения субъектов права, их правовых статусов, правила действия правовых норм во времени, в пространстве, по кругу лиц, определения ви- См.: Шейндлин Б. В. Сущность советского права. Л., 1959. С. 7 и след. дов собственности, правового режима различных видов имущества и др.). Эти общие для ряда норм положения также входят в каждую из них, что обнаруживается при логико-систематическом толковании текстов нормативно-правовых актов. Наряду с конкретными запретами и моделями правоотношений в праве складывались нормативные обобщения, предусматривающие общие условия реализации правовых норм и входящие в их содержание. К нормативным обобщениям относятся обозначения общих условий действительности правовых норм, их действия во времени, в пространстве и по кругу лиц, определения правовых статусов различных субъектов права, их общие права, свободы и обязанности, закрепление видов собственности, правового режима различных имуществ, процедурного порядка оформления действий, имеющих юридическое значение, процессуального порядка рассмотрения и решения споров или применения наказаний, видов доказательств и их оценку и др. Нормативные обобщения обусловливают действия правовой системы в целом. Каждая из правовых норм действует и реализуется с учетом этих нормативных обобщений, которые, в свою очередь, практически теряют силу, если не воплощаются в достаточно конкретных правовых предписаниях. Теоретическим выражением системных связей юридически значимых элементов правовой системы является "логическая структура правовой нормы", согласно которой правовая норма состоит из трех элементов (т. е. составных частей) — гипотезы, диспозиции и санкции. Гипотеза определяет круг лиц, которым адресована правовая норма, а также обстоятельства (юридические факты), при наступлении которых она реализуется1. Диспозиция содержит само правило поведения, выраженное как запрет или как определение обязанностей и прав сторон правоотношения. Санкция — указание на меры государственного принуждения за нарушение диспозиции. Структура правовой нормы существует объективно как неразрывная связь правила поведения (диспозиция) с условиями и пределами его применения (гипотеза) и способом охраны от нарушений (санкция). 1 Заслуживает внимания понимание гипотезы как определения всего комплекса обстоятельств, имеющих правовое значение, включающего не только юридические факты и состояния, но и качества субъектов права, правовые цели, процессуальные обстоятельства (способы и сроки совершения юридически значимых действий), правила действия нормативных актов во времени, в пространстве, по кругу лиц, приемы решения правовых коллизий и т. п., т. е. все, что имеет юридическое значение, порождает правовые последствия (см.: Матюхин А. А. Нормативные условия осуществления норм советского права // Вестник Московского университета. Серия 11. Право. 1982. № 6. С. 66—73). 68 Сущность права. Проблемы теории и философии права I Глава 3. Сущностные качества права 69 В структуре правовой нормы выражены специфические качества права, отличающие его от других социальных регуляторов. Гипотеза обозначает возможные, типичные и в случае спора доказуемые обстоятельства, при которых реализуется норма; гипотеза и диспозиция адресованы разуму и воле участников общественных отношений и рассчитаны на ситуации, когда возможен выбор различных вариантов поведения, и определяют (в диспозиции) тот вариант, который соответствует содержащейся в праве государственной воле. Наконец, санкция должна выражать способность государства принуждать к соблюдению нормы, пресекать ее нарушения, восстанавливать нарушенное право. Если гипотеза обозначает пределы (объем) действия и применения нормы, а диспозиция — способ ее регулирующего воздействия на поведение людей и общественные отношения, то в санкции выражен способ охраны правовой нормы от нарушений1. Исходя из понятия системности права, взаимосвязи правовых норм, образующих единую систему, представляется спорным общераспространенное представление о гипотезе, диспозиции, санкции как о "составных частях", "элементах" правовой нормы. Такое представление противоречит правилам логики, ибо правило поведения (норма) не может изображаться как сумма правила поведения (диспозиция), условий его применения (гипотеза), последствий его нарушения (санкция). Норма права тождественна диспозиции. Что касается гипотезы и санкции, то это не составные части нормы (т. е. диспозиции), а ее атрибуты. Из такого понимания нормы права исходит, по сути дела, подавляющее большинство теоретиков при определении отраслевой принадлежности нормы, ее места в системе права (ведь только диспозиция принимается при этом в расчет; что касается санкции, то она нередко определяется нормой, относящейся к другой, чем диспозиция, отрасли права). Без гипотезы норма не может применяться, без санкции она не будет правовой. И гипотезы, и санкции, рассматриваемые в определенном аспекте, сводятся к диспозициям2 (правилам поведения), возлагающим конкретные юридические обязанности на государствен- 1 Запретительные нормы имеют ту же структуру, что и регулятив ные нормы, с той лишь особенностью, что гипотезы запретительных норм определяют деликтоспособность лица и другие условия ответственности за нарушение запрета, а в диспозиции описан состав правонарушения. 2 Взгляд на санкцию как на диспозицию вызвал возражение, обосно ванное в том смысле, что отношения ответственности регламентируются не только санкцией (см.: Сов. государство и право. 1963. № 5. С. 165). Од нако то, что санкция в определенном аспекте становится диспозицией, не противоречит тому, что она (санкция) — атрибут правовой нормы. Про тиворечия нет, поскольку пока санкция выступает как угроза (ма случай правонарушения), она ни для кого не является диспозицией: ею она ста новится при решении дела о конкретном правонарушении. ные органы и должностных лиц (например, обязанность придавать юридическое значение только тем обстоятельствам, которые предусмотрены правом, обязанность применить к правонарушителю ту меру принуждения, которая соответствует праву)1. Именно этим обусловлены чисто теоретические споры о том, кому (всем или только суду) адресованы нормы-запреты (см. выше). Такие же неясности иногда возникают при толковании управомочивающих норм. Например, в одном из определений Конституционного Суда Росий-ской Федерации говорится, что ст. 4 Закона Российской Федерации "О государственных пенсиях в Российской Федерации", устанавливающая право на пенсию для иностранных лиц и лиц без гражданства, проживающих в Российской Федерации, "адресована исключительно иностранным гражданам и лицам без гражданства, регламентирует их права в сфере пенсионного обеспечения"2. Столь же верно было бы суждение, что названная статья адресована органам, управомоченным назначать пенсии. Структура правовой нормы основывается на взаимосвязи, системности правовых норм. Правовые нормы неразрывно связаны между собой, в определенных аспектах выступают как правила, содержащие условия применения других норм, в иных аспектах — как санкции, применяемые в случае правонарушений. Санкция одной нормы становится диспозицией при нарушении охраняемой нормы и применении мер принуждения к правонарушителю; гипотезы тоже в определенном аспекте становятся диспозициями, указывающими, каким именно обстоятельствам следует придавать юридическое значение3. Логическая структура правовой нормы имеет большое значение для совершенствования практики применения норм права. Системность права, неразрывная связь и согласованность правовых норм, "элементы" которых содержатся в разных источниках и в 1 См.: ВИЮН. Ученые записки. Вып. 15. М., 1962. С. 19—21 и след. 2 Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. № 18. Ст. 1907. 3 Так, с точки зрения пешеходов и водителей транспортных средств соблюдение правил дорожного движения является обязанностью (диспо зиция), а административные наказания за невыполнение обязанностей — санкцией, способом принуждения к соблюдению этих правил; с точки зре ния государственных органов и должностных лиц, уполномоченных рас сматривать дела об административных правонарушениях, та же самая нор ма выступает в другом аспекте: гипотезой становится описание админис тративного правонарушения, диспозицией — обязанность применить на казание в установленных законом пределах и в соответствующей процес суальной форме; способом же обеспечения этой обязанности (санкцией) яв ляются отмена незаконного и необоснованного постановления по делу об административном правонарушении, а также меры персональной ответ ственности должностных лиц, виновных в бездействии либо в неправиль ном применении закона. 70 Сущность права. Проблемы теории и философии права |