Гипнобарические гипериреоны. О русском издании России в 1839 году Настоящее издание является первым полным переводом на русский язык книги маркиза де Кюстина Россия в 1839 году
 Скачать 2.15 Mb.
|
|
Кюстин резко полемизировал с «неохристианством», или неокатолицизмом, еще в книге Испания при Фердинанде VII» письмо 44-e), гдe назвал эти теории республиканской мифологией, выдумками, сочиненными на потребу демагогам всех стран, попыткой обновить с помощью веры политические доктрины XVIII века, приведшие Францию к революции (Espagne. Р. 443–445) 24 Впрочем, католическая Церковь способна меняться — В 1820-1830- е годы вопрос о способности католической церкви к изменению и о допустимых границах церковных реформ волновал многих мыслителей. Наиболее трезвые умы из числа сторонников церкви сознавали, что всякий, кто ныне вознамерится отстаивать католическую религию в ее прежних формах, отрывая ее от изменившегося общества, ввергнет народы во власть протестантизма (Chateaubriand F.-R. de. Oeuvres completes. P., 1827. Т. 27. P. 249). С другой стороны, попытки обновления ортодоксального католицизма по большей части приводили к созданию сект, основатели которых были движимы прежде всего непомерным честолюбием и уходили от христианства очень далеко. 25 прежде страх или корысть внушали путешественникам лишь преувеличенные похвалы ненависть вдохновляла на клевету — Преувеличенные похвалы русское правительство слышало в основном из уст литераторов, чьи услуги оно в той или иной форме щедрым приемом в России или дорогими подарками по написании книги) оплачивало клевета звучала из уст людей, которые посещали Россию независимо от правительства или были им обижены Кюстин, однако, сломал эту традицию будучи принят и обласкан при дворе, ответил наветами. Имена предшественников Кюстина, у которых он сознательно заимствовал факты и наблюдения или с которыми сближался в описаниях и выводах невольно, будут названы ниже в соответствующих примечаниях. 26 немалая награда за немалые неудобства. — Примечание Кюстина к пятому изданию 1854 г В ту пору автор был склонен примириться с формой правления, какую избрала для себя Франция но сердце его никогда не было к ней привязано. 27 Не осмеливаясь отправлять письма по почте — Признание это неоднократно вызывало язвительные возражения ср., например, у ПА. Вяземского Автор хочет уверить нас, будто сочинял в России письма двух родов первые, хвалебные, предназначенные для отправления по почте, и вторые, правдивые и разоблачительные, предназначенные для хранения в портфеле автора, боящегося полиции. Странный способ беречься от полицейских соглядатаев — хранить компрометирующие бумаги при себе, особенно если останавливаешься на постоялом дворе и постоянно замечаешь подле себя шпионов <…> Не проще ли было бы в этом случае снести письма во французское посольство, откуда они отправились бы во Францию с курьером каким бы варварским, инквизиторскими деспотическим ни было наше правительство (на взгляд г-на де Кюстина), я до сих пор не слыхал, чтобы посланники чужих держав жаловались на раскрытие их дипломатических секретов (Cadot. P. 269; подл. по-фр.). Меж тем опасения Кюстина были отнюдь не беспочвенны известно, что распечатыванию и прочтению подвергалась в России даже переписка французского посла Баранта с женой (см Герштейн Э. Г. Судьба Лермонтова. МС Анекдоты об обыкновении здешнего почтамта вскрывать корреспонденцию были распространены в дипломатической среде ср., например, дневниковую запись от 4 апреля 1839 г, принадлежащую американскому посланнику в Петербурге Далласу Не так давно один из иностранных министров (те. посланников) жаловался самому графу N. (почт-директору), что получил с почты пачку денег перемятыми, испачканными и явно распечатанными. — Это, надо полагать, вышло по недосмотру, — равнодушно отвечал граф. — Хорошо, я распоряжусь, чтобы впредь были аккуратнее. В другой раз шведский посол, встретившись с директором почт, посоветовал ему, чтобы его подчиненные поосторожнее читали корреспонденцию из Швеции. Директор горячо утверждал, что ничего подобного не могло случиться. — Я и сам не считал это возможным, — отвечал швед, — но они по рассеянности посылают мне стокгольмские депеши за печатью голландского министра иностранных дел (Вестник иностр. лит. 1896. № 7. С. 13). Рассуждения Кюстина о ненадежности российской почты врезались в память первых читателей характерен контекст, в котором упоминает Кюстина В. А. Жуковский (в письме к А. Я. Булгакову от 10/22 октября 1843 г. из Дюссельдорфа Вот уже Бог знает сколько времени, как я не получаю писем ни от кого из своих. Я знаю, что ко мне должны быть письма, а писем нет. Это проказа почты. Жалуюсь тебе, как почт-директору. У нас, это известно, письма распечатываются и много незваных читателей заглядывает в страницы, писанные не для них, отчего, конечно, великой пользы нет никому — но пусть читают, да вот что худо, прочитанные письма бросаются и не доходят к тем, кому они адресованы, а часто бывает в них большая нужда. A propos (кстати. — фр, читал литы собаку- Кюстина?» (Жуковский В. А. Сочинения. Изд. е. СПб., 1879. Т. 6. С. 556) 28 целых три года я не отваживался обнародовать ее — Причина заключалась не только в опасениях и сомнениях нравственного порядка, но ив манере Кюстина работать над текстом, которую сам он в письме к Варнгагену от 7 августа 1843 г. охарактеризовал следующим образом я записываю живо, страстно, безоглядно свои первые впечатления и почитаю свой труд законченным. После я возвращаюсь к нему, убеждаюсь, что передо мною — лишь слабый набросок, что мысли мои внятны лишь мне одному, что надобно разъяснить их читателям, расположить их в определенном порядке, а главное — добиться чистоты формы и правильности рисунка (Lettres it Varnhagen. P. 466). 29 Эмс, 5 июня, 1841 года. — По старому стилю — 24 мая. Кюстин, естественно, выставляет все даты по новому стилю в наших комментариях, там, где речь идет о событиях, происходящих в России, указаны две даты по старому и новому стилю. Наследник российского престола — Александр Николаевич (1818–1881, с 1855 г. император Александр II. С 25 мая 1838 гон путешествовал по Европе и, возвращаясь из Англии, 23 мая / 4 июня 1839 г. приехал на немецкий курорт Эмс, где провел два дня. В свите наследника, помимо воспитателя В. А. Жуковского, находились попечитель наследника, член Государственного совета, доверенное лицо Николая I и будущий (с 1844 г) шеф жандармов граф Алексей Федорович Орлов (1786–1861); начальник двора цесаревича Александр Александрович Кавелин (1793–1850); для переписки с различными посольствами и вообще для переписки <…> Иван Матвеевич Толстой для осмотра всего относящегося к военной части — флигель-адъютант <…> барон Вильгельм Карлович Ливен, для наблюдения за нравственностью молодых адъютантов цесаревича — Владимир Иванович Назимов», а в качестве бухгалтера — Василий Андреевич Долгоруков (Долгоруков П.В. Петербургские очерки. МС. Кроме них, в свиту входили адъютанта впоследствии самый могущественный из временщиков граф Александр Владимирович Адлерберг (1818–1888) — человек ума весьма недалекого, но чрезвычайно сметливый, хитрый и ловкий <…> страстный картежник, неисправимый мот, беспрестанно нуждающийся в деньгах (Там же. Си лейб-медик цесаревича Иван Васильевич Енохин (1791–1863), который, если верить слухам, сообщаемым П. В. Долгоруковым, и убедил императора, что его сыну для здоровья необходимо провести зиму заграницей непохож на калмыка. — Убежденность, что русский непременно должен походить на калмыка (или казака, была свойственна не одному Кюстину; задолго до появления его книги и даже до его приезда в Россию Северная пчела в очерке В. В. В. (В.М. Строева) Как в Париже знают Россию (18 мая 1839) высмеивала французские стереотипы мышления Француз думает, что мы все — казаки. Русский и казак — в Париже совершенно одно и тоже. Парижанин думает, что статский казак назывался русским, а военный русский — казаком впрочем, в существе (au fond) это совершенно тоже самое. Вследствие такого общепринятого мнения парижанин удивляется, не находя в русском калмыкской физиономии, то есть сплюснутого носа, выдавшихся скули говорит „Monsieur n'a pas l'air russe, du tout, du tout“ (У вас, сударь, вид совсем, совсем нерусский контраст между смеющимися молодыми глазами и постоянно поджатыми губами выдает недостаток искренности — Двойственность эта была заметна не всем сторонним наблюдателям например, Стендаль в письме к Р. Коломбу от 4 января 1840 г. из Рима аттестовал цесаревича как существо непосредственное, любезное и живое в обращении Русский великий князь — настоящий военный, безыскусственный, веселый и добрый. Он ничем не напоминает варвара, ноне может усидеть на месте и, по-видимому, очень дружен с сопровождающими его офицерами (Стендаль. Собр. соч Вт. М, 1959. Т. 15. С. З. С другой стороны, в портрете наследника, нарисованном несколько позже хорошо знавшей его фрейлиной А. Ф. Тютчевой, подчеркнуто тоже двоякое выражение лица, отражающее до известной степени двойственность его натуры и судьбы, которое уловил Кюстин: Он был красивый мужчина, но страдал некоторой полнотой, которую впоследствии потерял. Черты лица его были правильны, но вялы и недостаточно четки глаза большие, голубые, но взгляд мало одухотворенный — словом, лицо было мало выразительно ив нем было даже что-то неприятное в тех случаях, когда он при публике считал себя обязанным принимать торжественный и величественный вид. Это выражение он перенял от отца, у которого оно было природное, нона его лице оно производило впечатление неудачной маски (Тютчева. С. 23). 32 цесаревич больше чем наполовину немец — Мать наследника, Александра Федоровна, была до замужества прусской принцессой, а его бабушка, Мария Федоровна, — принцессой вюртембергской. 33 потрясли Париж в 1814 году отец цесаревича и его дядя, великий князь Михаил — Вначале г. Александр I разрешил своим младшим братьям, великим князьям Николаю и Михаилу Павловичам, принять участие в боевых действиях против наполеоновской армии на территории Франции, и 5 / 17 февраля они выехали из Петербурга, но опоздали к решающему моменту кампании и до покорения французской столицы оставались в Базеле, а затем, в апреле 1814 г, присоединились к Александру в Париже. 34 Через два дня я уезжаю в Берлин — На самом деле Кюстин пробыл в Эмсе дольше, по крайней мере до 1 / 13, а возможно, и до 6 / 18 июня 1843 г. (см Tarn. P. 772, note 104). 35 Берлин, 23 июня — По старому стилю 11 июня. 36 Хорон Александр Этьенн (1772–1834) — французский теоретик музыки, создатель нового (симультанного) метода всеобщего обучения хоровому пению, основавший вначале эпохи Реставрации Королевскую школу пения и декламации Вильхем (наст. имя и фам. Гийом Луи Бокийон; 1781–1842) — французский композитор, основатель народных певческих школ, убежденный сторонник введения в начальных школах уроков пения. 37 город Берлин подчиняется наименее философической из стран, России — Политический союз России и Пруссии подкреплялся родственной связью династий российская императрица Александра Федоровна была дочерью прусского короля Фридриха Вильгельма III. 38 Прошло три года, и с переменой монарха — В 1840 г. скончался прусский король Фридрих Вильгельм III (1774–1840), правивший страной с 1797 г. и на престол вступил его сын Фридрих Вильгельм IV (1795–1861), при дворе которого возобладали набожность и пиетизм. 39 Пруссия — древняя колыбель той непоследовательной философии, которую здесь из вежливости именуют религией. — Примечание Кюстина к изданию 1854 г Невозможно не заметить, что нынешние события полностью подтверждают эти выводы (по-видимому, раздражение Кюстина объясняется той позицией, которую занимала Пруссия накануне Крымской войны, те. ее нежеланием принять сторону Франции, Англии и Австрии против России. 40 Сегодня Францию представляет в Пруссии посол — 1 июля 1839 г. Кюстин писал из Берлина своей приятельнице г-же де Курбон: Я познакомился с человеком, которого нахожу очаровательным это наш посланник г-н де Брессон; он любезен донельзя (Revue de France. 1934. Aout. P. 734). Граф Шарль де Брессон (1788–1847) был французским послом в Берлине с 1836 г, в 1841 г. получил назначение в Мадрид, в 1847 г. — в Неаполь. Заинтересованные наблюдатели оценивали роль и самоощущение Брессона в Берлине не совсем так, как Кюстин; П. К. Мейендорф, русский посол в Пруссии, в своих донесениях от 7/19 сентября и 3/15 октября 1839 г. писал Влияние, каким Брессон якобы пользуется в Берлине, сильно преувеличивают <…> оно основывается исключительно на любви короля к миру и его восхищении политическим гением Луи-Филиппа; впрочем, французская партия весьма слаба. <…> Брессону здесь не по душе, ион этого не скрывает он вот-вот отправится в отпуск в Париж (Meyendorff P. von. Politischer und privater Briefweschel. Berlin und Leipzig, 1923. Bd. i. S. 76, 79). 41 позвольте познакомить вас с некоторыми сведениями — Второе и третье письмо, посвященные детству Кюстина и истории его семьи, казались многим критикам Кюстина лишними например, публицист Ж. Шод-Эг утверждал Чтобы как следует уловить мысль, высказанную маркизом де Кюстином в его книге о России, необходимо, на наш взгляд, выбросить из этой книги по меньшей мере треть составляющих ее писем, ибо именно столько страниц посвящает автор рассказу о своей семье, о своих общественных связях, мыслях и пристрастиях. <…> Исповедальная литература, без сомнения, имеет свою прелесть, но лишь в том случае, когда она приобщает нас к жизни человека великого. А можно ли назвать великим автора романов „Алоис“, Свет как он есть и „Этель“? Пожалуй, нет. <…> Право, чувствуешь себя обманутым, когда, открыв книгу под названием Россия в 1839 году, обнаруживаешь себя, совершенно того не желая, в обществе предков автора (Chaudes-Aigues. P. 328–329) — Справедливее представляется мнение современного исследователя присутствие этих двух писем в книге о России оправдано, ибо они, во-первых, показывают резко отрицательное отношение Кюстина к революции и тем самым сообщают больший вес его признанию касательно симпатии к представительному правлению, проснувшейся в его душе по возвращении из России, а во-вторых, оттеняют страшными картинами якобинского деспотизма еще более страшные картины деспотизма царского, российского (Тат. Р. 518–519) 42 Я опишу вам без утайки все чувства — Вы, к которому обращается Кюстин, это в первую очередь реальный спутник его жизни — англичанин Эдвард Сен-Барб, или, как его стали называть во Франции, Эдуард де Сент-Барб (1786–1858). Познакомившись с будущим писателем летом 1822 г. в Англии, он приехал с ним во Францию и оставался рядом с ним в течение трех десятков лет, до самой смерти Кюстина, которого пережил только на год. Это обращение к Сент-Барбу, вначале книги носящее условно- литературный характер, обретает глубоко личные черты в письме четвертом. 43 принадлежат перу моего отца. — См. в цитированном выше письме Кюстина к г-же де Курбон от 4 июля 1839 года он (Брессон) сообщил мне любопытнейшие и интереснейшие сведения о моей семье и дал мне прочесть сначала до конца всю дипломатическую переписку моего отца. <…> Депеши эти — шедевр и истинное чудо, если вспомнить, что писаны они двадцатидвухлетним юношей. Друзья его, все вплоть до Калкреута, племянника Фридрихова товарища по оружию, умоляли его остаться в Берлине, вместо того чтобы бросаться в бездну он отвечал на все уговоры, что долг призывает его вернуться на родину, и уехал, чтобы попасть вызнаете, куда (Revue de France. 1934. Aout. P. 735). Отец писателя, Арман Луи Филипп Франсуа де Кюстин (1768–1794) 31 июля 1787 г. обвенчался с Дельфиной де Сабран (1774–1826), которая 18 марта 1790 г. родила сына Астольфа, окрещенного так в честь героя поэмы Л. Ариосто Неистовый Роланд», дабы он, по словам его бабушки г- жиде Сабран, в один прекрасный день, по примеру своего патрона, отправился на Луну за толикой здравого смысла (Afaugras. P. 65). 44 Людовик XVI (1754–1793) 14 сентября 1791 г — присягнул на верность Конституции и получил титул короля французов, то есть конституционного монарха. 45 послан ко двору герцога Брауншвейгского — 12 января 1792 г, когда Арман де Кюстин прибыл к Карлу Вильгельму Фердинанду, герцогу Брауншвейгскому (1735–1806), генералу, служившему прусскому королю, тот уже дал согласие встать во главе коалиционной армии, которой предстояло выступить против революционной Франции. Впоследствии, когда Арман де Кюстин предстал перед революционным трибуналом, его письмо министру иностранных дел де Лессару, информирующее о ходе переговоров с герцогом Брауншвейгским, было поставлено ему в вину на основании вырванных из текста фраз обвинители приписывали Кюстину намерение предложить герцогу Брауншвейгскому французский трон (Bardoux. P. 79) 46 Вильгельм II — Фридрих Вильгельм II (1744–1797) — прусский король с 1786 г. Сегюр Луи Филипп, граф де (1753–1832), французский дипломат, посол в России в 1785–1789, был вначале отправлен в качестве посланника к папскому двору, но после того, как папа римский отказался принять его верительные грамоты, был послан в Пруссию в Берлин Сегюр прибыл 11 января 1792 г. накануне приезда Армана де Кюстина в Брауншвейг (см Maueras. Р. 122–123); неуспех его миссии объяснялся, по-видимому, в первую очередь нелестными отзывами французских эмигрантов о якобинском окружении посла, которые весьма не понравились королю Фридриху Вильгельму II. 47 над любовными похождениями будущего монарха — Еще будучи наследным принцем, Фридрих Вильгельм пленился шестнадцатилетней дочерью музыканта королевской капеллы Вильгельминой Энке (1754–1820), с которой прижил троих детей для отвода глаз он выдал свою фаворитку замуж за одного из своих слуга став королем, даровал ей титул графини Лихтенау. 48 Пильницкая декларация, подписанная 26 августа 1791 г. в саксонском замке Пильниц, явилась основой австро-прусского союзного договора февраль 1792) положившего начало коалиции европейских монархов, объединившихся для противодействия французской революции. 49 посла тогдашнего французского правительства — Кюстин прибыл в Берлин 20 февраля 1792 га ровно через неделю, наследующий день после отъезда Сегюра в Париж, возглавил французскую миссию. 50 свою тещу, госпожу де Сабран… — Франсуаза Элеонора Дежан де Манвиль (1749–1827), влет вышедшая замуж за графа де Сабрана и родившая ему двоих детей — Дельфину, мать Астольфа, и Эльзеара. |