Капиталисты_поневоле_Конфликт_элит_и_экономические_преобразовани. O x f o r d u n i v e r s i t y p r e s s
 Скачать 2.11 Mb.
|
Растущая доля доходов голландских элит в xviii в. исходила от пол- номочий, гарантированных постами (Israel, 1995, с. 1006 – 1012; Adams, 1994b). Должности попали под постоянный контроль семейств, в ко- торых основатели смогли назначить своих потомков наследниками. Большинство постов давали право назначать меньших членов семьи или клиентов на низшие должности или посты в wic и voc . В Голлан- дии формально должности не продавались, как во Франции. Вместо этого правящие семейства каждого города формулировали «догово- ры о соответствии», поделив все городские посты среди семей с «пи- ³³ Голландия платила проценты по своим долгам с 1542 г. до самого конца республи- ки с кратким перерывом в 1581 г. (Israel, 1995). 301 } саными правилами преемственности, образующими системы, соглас- но которым все соответствующие элитные семьи сменяют друг друга на постах бургомистров, директоров Ост-Индской компании и других, имеющих корпоративные привилегии» (Adams, 1994a, с. 516). Голландская полития в xviii в. была более жесткой (хотя более разнообразно структурированной), чем в Испанской империи, и го- раздо менее открытой конфликтам и изменениям, чем в Англии и во Франции. Как в итальянских городах-государствах после эпохи «опускания», в Голландии все правительственные и корпоративные должности, имеющие государственную грамоту и распределяемые среди членов победившей фракции, были поделены между членами семейств через систему ротации, исключавшую не принадлежащие к олигархии семейства. В голландской системе не было ни одной черты, обеспечивающей «циркуляцию элит» в других странах. До- говоры о соответствии предотвращали фракционизм (Adams, 1994a, с. 516 – 517), который выталкивал из власти слабые элиты в Италии и в Англии на уровне сотен, графств и парламента и который сни- жал полномочия и ценность некоторых групп казенных чиновни- ков во Франции и Испании. Договоры о соответствии блокирова- ли учреждение новых должностей, которые могли бы дать доступ к власти растущей буржуазии, в то время как отсутствие практики продажи должностей не давало семействам регентов, которые пло- хо вели дела, продать свои должности поднимающимся семействам, как это происходило во Франции, Испании и Флоренции при Меди- чи. Единство и власть элиты каждого города тоже не давали общена- циональному суверену разжаловать некоторые элитные семейства и повысить своих союзников, как это было в монархической Испа- нии, Франции, Англии и Флоренции Медичи ³⁴ ³⁴ Конечно, попытки пренебречь договорами о соответствии привели к революци- онной конфронтации между статхаудером и управляющими, так же, как похо- жие попытки короля атаковать привилегии элит привели к Фронде и револю- ции 1789 г. во Франции и революциям 1640 г. в Англии, и различным переворо- там и контрпереворотам, гражданским войнам и бунту чомпи во Флоренции. Итоги таких революционных конфронтаций выявляли относительную силу каждой элиты и каждого класса в особых структурных обстоятельствах, времени и месте. Так было когда статхаудер Вильгельм iv воспользовался народным про- оранжистским восстанием 1747 – 1751 гг., чтобы провести чистку чиновников, осо- бенно налоговых откупщиков. Вильгельм v продолжил этот процесс, создав при- дворную знать, как в других европейских монархиях. Статхаудеры и оранжисты, несмотря на свои успехи в других голландских провинциях, нисколько не про- двинулись в вытеснении элит, управляющих в самой Голландии. Там олигархия 302 | 5 Жесткость и изолированность голландских олигархов выпячива- лась еще сильнее, когда «падение уровня рождаемости в семьях ре- гентов в xviii в… вызвало демографическую нехватку людей из этих семей, признанных годными для занятия высших постов, и разитель- ную и постоянную незаполненность городских советов… [В ответ] регенты признали и приняли сокращение [числа чиновников] в го- сударственном аппарате» (Adams, 1994a, с. 517). Олигархи не включи- ли новые богатые семейства в свои договоры о соответствии. Же- сткость олигархов отражала не только их жадность, но и страх на- чать процесс политической деградации, которая может подорвать их власть над государственными должностями и полномочиями. Национальное голландское государство было слабым, если его сравнивать с веберовским идеальным типом целерационального бю- рократического государства. Однако слабость голландского государ- ства была основой для успеха амстердамской элиты в международной торговле в xvi – xvii вв. Итак, отвечая на вопрос, поставленный в на- чале этого раздела, элита амстердамских регентов была уникальной для Европы конца xvi – xvii в. по тому, до какой степени она контро- лировала аппарат, подобный государственному, не идя на уступки ин- тересам соперничающих элит и не опускаясь за помощью к социаль- ным группам, располагающимся ниже. В результате амстердамская элита сумела направить концентрированные ресурсы своего горо- да и округи на военные и колониальные проекты, представляющие для нее особый интерес. Таким образом, элита регентов воспользо- валась преимуществами геополитического положения в Европе Се- верных Нидерландов и войнами, им порожденными, а также сохра- нила и даже упрочила местную власть, равно как и свое положение в апексе европейской миросистемы xvii в. «Слабость» голландского государства была основой силы амстер- дамской элиты. T’Hart завершает свое исследование голландского государства утверждением, что «так как контроль над доходами был неопределенным, не произошло и монополизации налогообложе- ния… Голландии часто не удавалось действовать как централизирую- щей силе потому, что ее раздирало соперничество между городами… Еще одной причиной слабости процесса бюрократизации было от- сутствие могущественной знати. Дворяне не доминировали в воен- ных институциях или на гражданской службе» (1993, с. 221). Благо- даря тому, что голландское государство было слабым по критерию управляющих удерживала полную власть даже во время французского вторжения 1794 – 1795 гг. (Israel, 1995, с. 1079 – 1121). 303 } бюрократичности, амстердамской элите легко удавалось контроли- ровать правительственные ресурсы и силы в эпоху своего «золото- го века». Способность амстердамской элиты заняться неограниченным са- мообогащением на местном и на международном уровне создала ту жесткость, которая в конце концов и подорвала силы Голландии в ее соперничестве с Британией в xviii в. Подобно итальянцам, голланд- ские олигархи нашли формы предпринимательства, призванные со- хранять их власть на местах и давать им пользоваться удобными слу- чаями на международном уровне. Именно эти структуры, созданные локальной политикой, объясняют подъем, а затем оцепенелость и упадок Голландии как торговой, военной и колониальной силы. Джулия Адамс (1994a, 1994b, 1996), пожалуй, лучше всех объясняет, как организационная жесткость подорвала способность Голландии со- перничать с англичанами в торговле и войне. Она показывает, как ор- ганизационные схемы wic и voc приходили в соответствие с город- скими правительствами Голландии, когда избранные семейства навсе- гда получали в свои руки некоторые административные палаты, посты и торговые концессии в этих компаниях. Каждая торговая компания имела монополию на коммерцию в своем полушарии и не беспокои- лась о конкурентах-голландцах, в отличие от британской Вест-Индской компании, соперничавшей с противниками-соотечественниками, по- лучившими королевские грамоты. wic и voc стали единственными хранилищами голландских инвестиций в колониальную торговлю и могли пересилить оружием и деньгами британских и других евро- пейских конкурентов в борьбе за торговые права и колонии. Изоляция voc и wic от местных конкурентов и их политических и финансовых притязаний со стороны республики и провинциаль- ных правительств стала помехой, когда каждой компании потребо- валась помощь морских и сухопутных вооруженных сил, чтобы по- давить мятежи и отбиться от англичан. Силы wic были фатально подорваны удачными восстаниями португальских поселенцев Бра- зилии в 1645 г. Изолированность директоров wic от правительства республики и элитных блоков, контролировавших voc и амстердам- ское правительство, означала, что wic не смогла призвать на по- мощь голландские силы, чтобы отнять Бразилию в 1649 г. (Adams, 1994b, с. 337 – 342; van Hoboken, 1960). wic так и не оправилась от по- тери своей самой большой и богатой колонии, а британцы стали до- минирующей коммерческой и военной силой в Латинской Америке. Политическая и экономическая изоляция voc от голландского государства и других элит лишила компанию возможности претен- 304 | 5 довать на финансовые и военные ресурсы, необходимые для защи- ты своих торговых путей и колоний. voc не смогла помешать тому, что в результате ее соперничества с пятью адмиралтействами были снижены таможенные ставки и ей не удавалось обогащаться в сво- их же портах. Когда в xviii в. таможенные ставки упали, voc и адми- ралтейства потеряли доходы, необходимые для противостояния ра- стущему британскому флоту. Способность Голландии помогать voc против британцев была еще сильнее подорвана затянувшимся спором между Амстердамом и другими голландскими городами за раскладку налогов на имуще- ство. Такие налоги основывались на оценке 1632 г., которая сокра- щала долю Амстердама, так как цены на недвижимость в нем подня- лись в 1632 г., и увеличивала долю других городов, где цены на недви- жимость упали после 1650 г. Амстердамские регенты отказывались принимать новую оценку, повышавшую их налоговое бремя (Aalbers, 1977), хотя их отказ лишал Голландию возможности облагать пошли- ной новые запасы богатства, давая финансы для эффективного во- енного противостояния Британии и, возможно, сохранения коммер- ческих преимуществ voc Правительственная система, призванная блокировать любые вы- зовы интересам элиты, подкосила самый крупный из всех — коммер- ческое положение voc . В результате voc была не способна финанси- ровать себя и не могла попросить у Республики средства, необходи- мые для воспрепятствования британскому захвату Бенгалии в 1759 г. Британцы легко разбили голландцев, захватив много кораблей и ко- лониальных баз wic и voc в Четвертой англо-голландской войне 1780 – 1784 гг. wic к концу этой войны обанкротилась и была ликвиди- рована в 1791 г., а voc потеряла свою гегемонию во внутренней ази- атской торговле и рынок пряностей, передав их Британии (Adams, 1994b, с. 342 – 347; Israel, 1995, с. 1096 – 1115). Благодаря тому, что voc обладала правовой и политико-военной силой мешать голландским компаниям участвовать во внутриазиат- ской и в дальней торговле пряностями, она могла извлекать сверх- прибыли, устанавливая правила торговли с Азией и манипулируя ев- ропейским рынком пряностей в конце xvi – xvii в. Директора voc в Амстердаме использовали свою неоспоримую монополию на гол- ландские перевозки из Азии в Европу, «чтобы навязывать конвен- циональные пределы спекуляций» (Adams, 1996, с. 22). Так как все товары и деньги, произведенные в голландской Ост-Индии, перево- зились в Амстердам в xvi – xvii вв. через Батавию, батавские чинов- ники имели возможность проследить за незаконной прибылью, ко- 305 £} £³£ |£ ³ торые могли возвратить на родину все их агенты из соседних коло- ний, так же, как делали чиновники компании со своими агентами в Азии, следя, какие личные вещи и деньги они привозят в Амстер- дам с кораблями из Батавии (Adams, 1996). Как только подъем Британии и упадок Голландии и военной силы voc позволили стать британской Ост-Индской компании ее конку- рентом в Азии, voc потеряла контроль над своими агентами в Ост- Индии. И все же мелкие чиновники могли обогащаться на частных сделках с англичанами, перевозя их прибыли на британских или гол- ландских кораблях. Таким образом, директора voc потеряли боль- шую часть своего контроля над агентами в Азии, а чиновники voc в Батавии — рычаги управления своими агентами в меньших колони- ях (Adams, 1996). £} £³£ |£ ³ Упадок Амстердама как коммерческого центра Европы, а wic и voc как колониальных сил, объяснялся не только меньшими размера- ми Голландии по сравнению с Британией, Францией или Испани- ей. Только Британия смогла получить существенные выгоды от упад- ка Голландии в xviii в. В то время как в Нидерландах была самая маленькая численность населения, ее основным торговым и колони- альным конкурентом была Британия, следующая за ней по численно- сти населения, а не два европейских гиганта — Франция и Испания (табл. 5.3). Кроме того, Нидерланды удерживали свое коммерческое превосходство на протяжении xvi – xvii вв., хотя городское населе- ние Англии сначала было таким же, а потом и большим, чем в Нидер- ландах. Стагнация и сокращение городского населения Нидерландов в xviii в. было симптомом, а не причиной упадка Голландии, так же, как сокращение городского населения Бельгии в xvi в. было симп- томом, а не причиной сначала относительного, а потом абсолютно- го упадка Южных Нидерландов по сравнению с Северными. Голландская республика имела финансовую возможность срав- няться и даже обогнать Британию по военным расходам на протя- жении всего xvii в. Голландское коммерческое превосходство и во- енная сила, чтобы его поддерживать, сохранялись даже перед лицом французского государства, которое собирало гораздо больше дохо- дов. Голландия стала уступать Британии по правительственным дохо- дам только после 1700 г., так что финансовый упадок Голландии, рав- 306 | 5 но как и ее демографическая стагнация, были следствиями, а не при- чиной потери ее финансовой гегемонии (табл. 5.4) ³⁵ Учитывая эти данные по государственным доходам, история каж- дой политии, представленная в этой и предыдущей главах, снова и снова демонстрирует сложности использования налоговых доходов ³⁵ К сожалению, имеющиеся данные не позволяют проводить прямое сравнение голландских доходов с британскими и французскими. Данные по Нидерландам – военные расходы, которые во всех европейских странах той эпохи были почти всегда больше государственных. Нидерланды поддерживали морской паритет с Британией и защищались от завоевания Францией, Испанией или Германией, увеличив совместный долг республики и провинций, как уже указывалось ранее, с 10 миллионов гульденов в 1620 г. до 150 миллионов к 1650 г. (Adams, 1994 b, с. 340). Все другие европейские державы тоже влезали в долги, чтобы покрывать воен- ные расходы. Однако долг такого масштаба и военную машину, ради которой он создавался, экономике Голландии в этом столетии явно было легче поддерживать, чем ее противникам. Проценты с голландского долга упали с 8 до 4 за первую половину xvii в. (T’Hart, 1993, с. 163), значительно ниже выплачиваемых англи- чанами, не говоря уже о таких банкротах, как французские и испанские монархи. 5.3. Численность общего и городского населения в Нидерландах и в странах-конкурентах (× 1000) Страна 1500 г. 1600 г. 1700 г. 1800 г. Общее население Нидерланды Англия и Уэльс Испания Франция Городское население Нидерланды Бельгия Англия и Уэльс Испания Франция £: de Vries, 1984, с. 30, 36. ³}: городское население считается как сумма населения всех городов свыше 10 000 человек. Де Фрис использует термин «Нидерланды» для обозначе- ния территории Голландской республики и «Бельгия» для обозначения южных Нидерланд. 307 £} £³£ |£ ³ или числа и власти чиновников как критериев способностей государ- ства. История Франции иллюстрирует это лучше всего. Французские государственные доходы намного превышали доходы Англии и Ни- дерландов на протяжении всего xvii в. Однако финансовое превос- ходство Франции — 4 : 1 над Нидерландами и 13 : 1 над Англией в 1630-х гг. — в лучшем случае давало ей военный паритет. Преимущества Фран- ции по суммарной численности населения и доходам рассеивалось ми- риадами способов, которыми «государственные» военные сила и до- ходы присваивались множеством держателей должностей и финанси- стов на местном, провинциальном и национальном уровнях. Коллинз (1988, с. 114 – 135) обнаружил, что только 20 % всего государственного до- хода в первой половине xvii в. шли в центральную казну Парижа. Ос- тальное якобы тратилось во имя короны; какая-то часть из этого, бес- спорно, шла на военные расходы, но большая часть разбиралась про- винциальными чиновниками на собственные нужды. Каждая политическая и экономическая институция Голландии, а следовательно, и каждое голландское торговое или военное пред- приятие были организованы так, чтобы соблюсти особые интере- сы неизменной клики элитных семей, обладающих постоянным контролем над этими институциями ³⁶ . Пока голландцы захватывали торговые маршруты, рынки, а также колонии в Азии и Америке, от- носительно «свободная» от европейских конкурентов в xvi — нача- ³⁶ Джулия Адамс (Adams, 1994a) подчеркивает важность семейных ограничений. Она показывает, что на предпринимательских должностях и политических постах вели себя так, чтобы увеличить престиж, богатство и власть семейных династий, а не только главы семьи, который контролировал эти активы в своем поколении. Адамс показывает, как соображения о благе семьи и договоры о соответствии, защищавшие коллективные интересы целых родов элиты управляющих, сперва мобилизовали ресурсы Голландии ради заграничных завоеваний и коммерческо- го владычества, а затем изъяли эти активы, когда мобильность оказалась забло- кирована снизу и даже управляющие стали рантье, вкладывающими свои силы и богатство в сохранение семейного положения на местах за счет маневренно- сти Голландии в международной торговле и европейской державной политике. Адамс отмечает параллели с системой Медичи во Флоренции и находит много сходства с Англией и Францией (и Европой в целом). Потребуется еще одна книга, чтобы определить, до какой степени забота о благе семьи открывала или сужала стратегические возможности, которые я способен объяснить здесь в терминах динамики элитных и классовых конфликтов и структурных отношений, создан- ных этой двойной динамикой. В целом я согласен с Адамс, что семейная дина- мика является чем-то большим, чем структурным переопределением элитных и классовых сил, но я не могу сказать, когда и где динамику семьи и патриархата следует изучать, чтобы объяснить социальные результаты. 308 | 5 ле xvii в. самообслуживающая автономия каждого семейства не ме- шала голландской торговой гегемонии. Вместо этого те же самые локальные союзы и привилегии, которые защищали интересы каж- дой семьи, позволяли элитам мобилизовать ресурсы на осуществле- ние общих целей. Но когда голландцы заполнили все пустоты для из- влечения прибыли в мировой экономике xvii в. и когда британцы очень заинтересовались возможностями, монополизированными голландцами, голландские элиты подорвали собственную коллектив- ную способность мобилизовывать ресурсы для торговли и войн тем, что каждая элитная семья регентов старалась соблюсти только свои интересы. «Государственные» чиновники могли использовать дохо- ды, собранные на своих должностях для собственных нужд, даже ко- гда их самостоятельные сделки подтачивали способность республи- ки и wic с voc сохранять коммерческие и военные преимущества за рубежом. Бродель, Арриги и Валлерстайн частично правы, каждый по-свое- му, когда они объясняют подъем и упадок голландской коммерческой гегемонии в терминах изменений в природе европейской или ми- ровой системы. Как я уже отмечал ранее, они все же не способны объяснить, почему расцвет постиг голландцев, а не генуэзцев, доми- нировавших в xvi в. Они не могут объяснить и то, почему именно британцы, а не более богатые и уже утвердившиеся голландцы ста- ли лидерами мировой экономики в xvii в. Оба перехода международ- ного коммерческого лидерства объясняются особыми способностя- ми, которые элиты каждой нации смогли использовать при борьбе за торговое и военное превосходство в каждую эту эпоху. Закостневшие и разделившиеся по отсекам голландские элиты были носителями одинаковых качеств, использовавшихся на войне и в торговле в эти периоды. Автономия амстердамской элиты от дру- гих элит и классов и всеобъемлющего государства была решающим превосходством в начальной схватке за торговые пути и колонии. Та же структура элиты сокращала ресурсы, которые могла мобили- зовать Голландия в более интенсивных и заполненных противника- ми геополитических и торговых войнах в xvii – xix вв. Данные для Франции взяты у Хофмана (Hoffman, 1994, с. 238 – 239). Для 1515 г. это сумма общих среднегодовых налоговых поступлений при Франциске i (1515–1547). Другие суммы являются среднегодовы- ми поступлениями в центральную казну за указанное десятилетие. Данные для Нидерландов за 1585 – 1647 гг. получаются из склады- вания цифр по обычным расходам, расходов на персонал действую- щей армии (за исключением флота) и экстраординарных военных 309 £} £³£ |£ ³ 5.4. Правительственные доходы в Британии, Франции, Нидерландах и Испании, 1515 – 1790 гг., в фунтах стерлингов (× 1000) Годы Британия Франция Нидерланды Испания -е -е -е -е -е -е -е -е -е -е -е -е -е -е -е -е -е -е -е -е £: данные по Англии взяты у Манна (Mann, 1980, с. 174, 193) в фун- тах стерлингов по тогдашним ценам. Сумма для 1515 г. — среднегодовой доход для 1502 – 1505 гг. у Манна. Доход для 1560-х гг. — среднегодовой для 1559 – 1570 гг., по 1570-м гг. — среднегодовой для 1571 – 1582 гг., по 1580-м гг. — среднегодовой для 1583 – 1592 гг., по 1590-м гг. — среднегодовой для 1593 – 1602 гг., по 1600-м гг. — среднегодовой для 1604 – 1612 гг., по 1630-м гг. — среднегодовой для 1630 – 1640 гг., по 1660-м гг. — среднегодовой для 1660 – 1672 гг., 1670-м гг. — среднегодовой для 1672 – 1685 гг., а по 1680-м гг. — среднегодовой для 1685 – 1688 гг. Сумма, указан- ная для каждого десятилетия в 1700 – 1790-е гг., соответствует сумме для среднего года (1705, 1725 и т. д.) у Манна. расходов (включая флот) (T’Hart, 1993, с. 60 – 61). Данные являют- ся среднегодовыми по каждому полному десятилетию, за исключе- нием 1580-х гг., которые являются среднегодовыми для 1585 – 1590 гг., и 1640-м гг. — среднегодовым для 1640 – 1647 гг. Цифра для 1670-х гг. — во- енные расходы генералитета в 1675 г., взятые у Израэла (Israel, 1995, с. 818). Цифры по Голландии для xvi и xvii вв. менее точны по срав- нению с другими странами, так как были исключены невоенные рас- 310 | 5 ходы, а военные расходы, выплачивавшиеся с займов, а не с нало- говых поступлений, наоборот, включены. Таким образом, цифры по Голландии, возможно, в реальности были выше в военное вре- мя и ниже в мирное, чем приведенные в таблице. Данные по Голлан- дии в xviii в. взяты у Фенендаля (Veenendaal, 1994, с. 137) и представ- ляют собой общие поступления, что соответствует характеру дан- ных по другим странам. Цифра для 1720 г. является общей суммой за 1720 г., для 1750 г. — за 1758 г., а для 1790 г. — за 1794 г. Данные для Испании до 1670-х гг. взяты у Томсона (Thompson, 1994, с. 157). Он дает доходы как поступления, в действительности по- лученные короной из доминионов в Европе и Америке. Суммы, по- траченные от имени короны и зафиксированные, включены, в от- личие от поступлений, собранных и потраченных местными чи- новниками и не зафиксированными как коронные доходы. Цифра для 1515 г. — коронный доход для 1504 г. Цифры для 1560, 1570, 1580 и 1600-х гг. — годовые доходы за 1565, 1577, 1588 и 1607-й гг. соответ- ственно. Для 1620 и 1630-х гг. — среднегодовой доход за 1621 – 1640 гг., для 1640 и 1650-х гг. — среднегодовой доход за 1641 – 1660, а для 1670-х гг. — годовой доход за 1674-й г. Цифра для 1720-х гг. — годовой доход за 1718-й г., приведенный у Kamen (1969, с. 228). Примечания: все цифры в |