табл. 5.4 даны в английских фунтах стерлингов в ценах того времени без учета инфляции. Француз- ские суммы в турских ливрах, голландские в гульденах и испанские в дукатах были переведены в фунты, согласно Броделю и Спунеру
(Braudel, Spooner, 1967, с. 458) путем сравнения содержания серебра в каждой валюте. Так, французские ливры при переводе в британ- ские фунты делились на 5 для периода до 1560 г., на 8 для 1560 – 1570 гг., на 10 для 1580 – 1629 гг., на 11 для 1630-х гг., на 12 для 1640 – 1719, на 15 для 1690 – 1719, на 19 для 1720-х, и на 22 для 1730 – 1719 гг. Голландские суммы в гульденах делились на 10 для всего периода. Кастильские ду- каты делились на 2,66 для периода до 1620 г., на 3,8 для 1620 – 1650 гг. и на 6,6 для xviii в.
Любая система конвертации валют имеет свои сложности. Я ис- пользовал метод Броделя — Спунера, так как при этом точно отра- жаются фискальные ресурсы и военная покупательская способность каждого государства, так как многие войска были наемными и поку- пались на международном рынке, как и некоторое вооружение. На- логовые поступления и валюты схожим образом увеличивались меж- дународными займами, деноминированными в золоте или серебре.
Таблицы по методу Броделя — Спунера имеют дополнительное пре- имущество: они заполнены для всего изучаемого периода.
£} £³£ |£ ³
Конфликты элит в Нидерландах разрешались быстро и требовали жесткой структуры общественных отношений, которая бы мобили- зовала ресурсы только в одной форме, дав голландской державе пре- имущество в одну эпоху и подкосив ее гегемонию в другую. Конфлик- ты флорентийских элит, потребовавшие несколько столетий боль- ше, чтобы произвести единственную доминирующую элиту, также создали социальную структуру, которая помогала соблюдать флорен- тийские торговые и геополитические интересы, одновременно де- лая невозможным ответ на новые вызовы, поступившие позже. Успе- хи Испанской империи сделали структуру элит и классов этой нации более жесткой, что, в свою очередь, подкосило способность Испа- нии использовать свои внутренние ресурсы или неожиданную при- быль от американских сокровищ для расширения или хотя бы сохра- нения империи.
В Англии и во Франции элиты были множественными, они стал- кивались в конфликтах, влияя на политику этих государств. В ше- стой главе я обращаюсь к вопросу, на который пока не получил от- вета: как новые структуры элитных отношений, которые кристал- лизовались в Англии после гражданской войны и во Франции после революции 1789 г., повлияли на классовые отношения и на эконо- мику этих стран? Другими словами, какой эффект имели элитные конфликты, проанализированные в четвертой главе, на развитие капитализма в Англии и Франции, на их коммерческое и военное соперничество?
312
| 6
ЗАЩИТНЫЙ МЕХАНИЗМ ЭЛИТЫ
И ТРАНСФОРМАЦИЯ КЛАССОВЫХ
ОТНОШЕНИЙ
| ¾
Конфликты, порожденные Реформацией, и последующая концен- трация определенных сил элит в рамках государственно-подобных структур представляли смертельную опасность для привилегий сель- ских аристократов в Англии и Франции. В четвертой главе были показаны расходящиеся в институциональном плане процессы Ре- формации в Англии и Франции и два вида абсолютизма, созданные в этих странах. Задача этой главы — объяснить, как землевладельцы отвечали на новые угрозы и как эти ответы преобразовали классо- вые отношения в аграрном секторе обеих стран.
Многие землевладельцы были не способны ответить на опас- ность, которую представляли конфликты элит для их положения в маноре. Этим дворянам не хватало стратегических возможностей или способностей инициировать действия, которые могли бы из- менить классовые отношения в их манорах так, чтобы защитить их от угроз со стороны элит-соперников. Такие землевладельцы те- ряли свое элитное положение. Другие землевладельцы сохраняли положение, но теряли часть дохода, уступая ее элитам-соперникам или своим арендаторам. Большинство французских аристократов и меньшинство английских лордов попадали в эти категории.
Остальные представители элит были вынуждены придумать но- вые стратегии и прибегнуть к ним в нужное время, чтобы отбить натиск конкурирующих элит и добиться такого
контроля над зем- лей и крестьянским трудом, чтобы получать беспрецедентный до- ход со своих поместий. Новые средства производства и производи- тельные силы были капиталистическими в полном смысле этого сло- ва. Капиталистическое сельское хозяйство обеспечило базис, чтобы экономика развивалась теми же путями, которые сформировали го-
313
} }}}} ® ¾
родские, корпоративные и транснациональные предприятия, не по- павшие в рассмотрение в предыдущих главах.
В этой главе объясняются связи, которые привели к созданию в Англии и Франции капиталистических классовых отношений, ка- питалистических способов производства и капиталистического эко- номического развития. Я начну со сравнения тех способов, при по- мощи которых английские и французские землевладельцы отвечали на опасности их сеньориальному доходу и власти, угрожавшие со сто- роны элитных конфликтов, уже проанализированные выше (см. чет- вертую главу). Я попытаюсь определить те факторы, которые могли повлиять на выбор землевладельцами разных стратегий в границах каждой из двух стран, а также касающиеся их обеих. Затем я перей- ду от элитных к классовым конфликтам и обрисую весь спектр реак- ций крестьян на притязания, выдвигаемые на их древние права зем- левладельцами и другими элитами. Я объясню, как предшествовав- шие элитные и классовые конфликты определяли эффективность каждой формы крестьянского действия.
Классовые и элитные конфликты воздействовали друг на друга, создавая новые структуры землепользования, контроля над трудом и распределения доходов. В третьей части этой главы я расскажу, ка- кие новые производственные отношения в аграрном секторе появи- лись в xvii в. Я сравню распределение доходов от сельского хозяй- ства в обеих странах. А завершится глава объяснением, как различ- ные формы аграрного строя повлияли на экономическое развитие в xviii и последующих столетиях. Кроме того, укажу, в чем самым су- щественным образом мое объяснение аграрных изменений и капи- талистического развития отличается от предшествующих моделей трансформации в Англии и Франции, классового анализа, демогра- фической и региональной экологии, целерационального выбора и модели развития. Читатели, которые захотят подробнее ознако- миться с работами, в которых эти модели раскрываются, найдут их список в примечаниях, куда они вынесены, чтобы не прерывать логической последовательности изложения моих доводов.
} }}}} ® ¾:
£}| }} | ¾
£ ®³ }¾ 1640- ||.
Средневековые землевладельцы были так хорошо защищены, пото- му что их власть над арендаторами ограничивалась конкурирующими
314
| 6
элитами. Вспомните, что короли, клирики и крупные феодалы — каж- дая группа действовала через разные правовые системы, поддержи- вая собственные притязания на долю крестьянского продукта. И гла- вы различных судов, королевских, церковных, герцогских и барон- ских, и те, кто получал прибыль при их помощи старались увеличить свои доходы и власть за счет манориальных сеньоров, хотя интеллек- туальная архитектура их правовых и финансовых притязаний осно- вывалась на том, что и маноры, и землевладельцы будут продолжать существовать. Феодальные элитные конфликты затрагивали только распределение долей власти и доходов уже существующих элит. Хотя королевские
династии иногда и свергались с трона конкурентами, а некоторые семейства теряли свои благородные титулы или кон- троль над церковными должностями, сражающиеся элиты никогда не оспаривали само существование титулов и должностей, которые определяли участников средневековых элитных конфликтов.
Элитные конфликты в эпоху, последовавшую за Реформацией, фундаментально отличались от разыгрывавшихся ранее. Они от- вергли все юридические и финансовые права духовенства и манори- альных сеньоров и оспорили права крестьян на землепользование.
Само право английского духовенства регулировать и присваивать себе сельскохозяйственное производство было присвоено короной, а после Реформации Генриха продано или передано как пожалова- ние светским землевладельцам. Королевские судьи в xvi и xvii вв. и в Англии, и во Франции аннулировали манориальные суды. Та- кие действия угрожали легитимности сеньориального права и са- мой способности землевладельцев сохранять свои доходы и статус.
Тем самым король и его сторонники нарушили границы дореформа- ционной правовой системы, которая защищала притязания короля и духовенства на крестьянские доходы (и обеспечивала крестьянам безопасность, чтобы они подобные требования удовлетворяли). По- сле элитных конфликтов способности отвечать на вызовы со сторо- ны короля и на крестьянское сопротивление у английских и фран- цузских землевладельцев сохранились в разной степени. Оставшая- ся часть этой части главы покажет, как землевладельцы действовали по отношению к элитам-соперникам, следующая — затронет эффек- тивность действий крестьян в Англии и во Франции.
АнглияУспешное построение английской короной горизонтального абсо- лютизма путем подчинения духовенства и подавления крупных маг- натов обратило элиту, светских землевладельцев на местах в новый
315
} }}}} ® ¾
класс — джентри — с неограниченным доступом к крестьянскому труду и сельскохозяйственному производству. Гегемонию джентри в граф- ствах оспаривали корона, англиканская церковь и время от време- ни вновь поднимавшиеся магнаты. Многие из этих вызовов касались контроля над парламентскими и местными постами и над определе- нием статуса и месторасположения политических фракций. Выжи- вание и достижения каждой элиты основывались на ее контроле над ресурсами, когда земля и земледельческий труд были главными источниками богатства в Англии раннего Нового времени.
В первую очередь джентри были заинтересованы отразить притя- зания со стороны короны и духовенства на свой доход с поместий. Ос- новной вызов исходил от короны с ее попытками защитить доходы крестьян и их земледержание, чтобы лучше собирать с большинства своих подданных налоги, а также от духовенства, старавшегося при по- мощи Стюартов вернуть себе права на земли, десятину и право назна- чения на церковные должности, некогда принадлежавшее монасты- рям, а потом вследствие Реформации Генриха проданное мирянам.
Джентри ответили на демарши королевской власти и духовенства уничтожением тех манориальных институтов, которые обеспечива- ли правовую базу для притязаний этих элит на аграрные ресурсы.
Джентри использовали пять стратегий для аннуляции земельных прав крестьянства и обращения их доходов и манориальных прав пользования в частную собственность: они подавляли юрисдикцию церковных судов в тех манорах, в которых бенефициями (правами на десятину) владели миряне; они ограничивали вмешательство ко- ролевских судей в споры между землевладельцами и арендаторами; они заключали союзы с фригольдерами, чтобы бойкотировать мано- риальные суды; они использовали процесс индивидуализации, что- бы уничтожить земельные права копигольдеров; а также огоражи- вание, чтобы перевести общинные земли в частную собственность.
Землевладельцам нужны были частные билли от парламента или поддержка от суда лорда-канцлера и постоянная помощь миро- вых судей своих графств, чтобы реализовать эти стратегии. Джен- три преуспели в защите своих прибылей и прав от
покушательств конкурирующих элит, которые стали зависеть от их коллективной силы в парламенте и контроля над коллегией мировых судей каж- дого графства. Коронная стратегия горизонтального абсолютизма привела к непредвиденным последствиям, и у джентри в парламен- те оказалось достаточно власти, чтобы добиться нужного им законо- дательства, которое укрепило его контроль над большинством кол- легий мировых судей.
316
| 6
Вспомните, как изгнание большинства духовных лордов из пар- ламента после Реформации Генриха ослабило контроль короны над ним. Когда Генрих viii и особенно Елизавета i
подорвали силу маг- натов в графствах, контроль крупных светских лордов над меньши- ми и способность мобилизовывать их на поддержку заявок магнатов о власти в парламенте или на поле битвы сильно уменьшились. Чле- ны парламента теперь меньше зависели от общенациональных фрак- ций и больше сконцентрировались на локальных интересах джент- ри, которые стали контролировать выборы в большинстве графств.
Парламент в эпоху Тюдоров и Стюартов функционировал как по- средник между короной и влиятельными избирателями. Избиратели требовали, чтобы их члены парламента удовлетворяли местные нуж- ды, добиваясь королевских милостей, проводя специальные мест- ные и частные билли и получая должности для местных людей. Ко- рона удовлетворяла местные политические нужды членов парламен- та, тем самым получая необходимые голоса при обсуждении налогов и других общенациональных вопросов, когда обеспечивала пожало- вания и одобрение запросов на билли
¹
. Одной формой милостей ко- роны было одобрение частных биллей или декреты суда лорда-канц- лера, касающиеся огораживания и индивидуализации.
Корона пожертвовала своей способностью регулировать кре- стьянское землепользование на местном уровне, чтобы получить парламентскую поддержку, необходимую для отражения всех вызо- вов на общенациональном уровне и получения налоговых доходов для ведения заграничных войн. Точно так же корона использова- ла в качестве пожалований назначения на юридические должности в графствах и округах, а кроме того, расширила членство в графских коллегиях мировых судей и передавала увеличивающуюся долю этих постов локально ориентированным кандидатам и для подрыва геге- монии магнатов над коллегиями, и для одобрения на местах своей общенациональной и внешней политики (табл. 4.4).
Джентри воспользовались упадком власти магнатов (что усилило рычаги управления джентри над членами парламента, которые тогда уже освободились от протекции и господства магнатов) и нуждой ко- роны обменивать пожалования и посты на местном уровне на поли- тическую поддержку в парламенте и на национальном уровне, вытре- бовав себе законодательную и юридическую поддержку своих атак
¹
Книга Хирста (Hirst, 1975) — лучший источник по этому политическому взаимо- действию. Хьюз (Hughes, 1987) предлагает хороший обзор современных работ по политике Стюартов. Также см. Russell (1979, с. 17 – 22 и далее).
317
} }}}} ® ¾
на права арендаторов. Огораживание — самый известный и наибо- лее драматический метод аннулирования манориальных и общин- ных прав и создания частной собственности. Огораживание часто было всего лишь кульминацией долгого процесса нападок и сокраще- ния крестьянского землепользования. Наступление эпохи огоражи- вания знаменует конец классовой борьбы в аграрном секторе за ма- нор и окончательную фазу создания частной собственности.
Почти половина (47,6 %) всей земли, огороженной в Англии, начиная с Реформации до 1914 г., была огорожена в xvii в. «В Ан- глии в xvii в. зафиксировано почти вдвое больше огораживаний, чем в любой другой стране, включая и то, что происходило здесь же в xviii в.» (Wordie, 1983, с. 502). Относительно малая часть этих огора- живаний происходила согласно актам парламента. Большинство ого- раживаний xvi
– xvii вв. получало необходимое законное признание через декреты суда лорда-канцлера. Акты и декреты часто подтвер- ждали уже случившийся факт — огораживания, совершенные по огра- ниченным соглашениям между несколькими землевладельцами в ма- норах или союзами по контролю, в которых единственный землевла- делец покупал или другим способом добивался контроля над всеми держаниями арендаторов и другими правами над манором
²
Землевладельцы смогли огородить так много земли в xvii в. по- тому, что они ликвидировали множество помех огораживанию уже в первое столетие после Реформации. Реформация не отменила цер- ковные суды, но власть их была значительно ослаблена. При про- даже монастырских владений миряне получили большую часть бе- нефициев и прав назначения на церковные посты в Англии (Hill,
1963, с. 144 – 146). Светские владельцы бенефициев смогли обратить- ся к светским, а не церковным, судьям за истолкованием своих прав.
Светский владелец манора или бенефиция видел, что выгода от де- градации крестьянского земледержания перевешивает потерю дохо- да от сокращения стоимости бенефиция. Доводы таких владельцев бенефициев в светских судах, а чаще отсутствие таких владельцев в судах, так как их союз по контролю над манором и бенефициями отменял любой правовой спор,
отличались от позиции клириков, за- нятой в церковных судах. Таким образом, большинство крестьян по- теряло защиту своих земельных прав церковью, когда бенефиции пе- решли к мирянам. После 1549 г. парламент принимал законы, ограни-
²
Мое рассмотрение процесса и истории огораживаний основано на работах Алле- на (Allen, 1992, с. 25 – 36), Тэйта (Tate, 1967), Уорди (Wordie, 1983) и Йеллинга
(Yelling, 1977).
318
| 6
чивающие власть церковных судов регулировать вопросы десятины и манориального владения независимо от обстоятельств (Hill, 1963, с. 84 – 92; Houlbrooke, 1979, с. 121 – 122)
³
. Крестьяне, арендовавшие зем- лю на фиксированных условиях или по воле лорда, стали основны- ми жертвами лишения церковных судов юрисдикции на права земле- держания. Без вмешательства церковных судов землевладельцы мог- ли повышать ренту или изгонять арендаторов по истечении срока аренды (Kerridge, 1969, с. 38 – 40).
Копигольдеры были в более выгодном положении, чем простые арендаторы, так как их права защищал суд каждого манора, опреде- лявший основанный на обычном праве уровень ренты, срок арен- ды и права по возобновлению аренды, а также передавал копигольд по наследству. Аренды по копигольду до Реформации обычно заклю- чались на десятки лет (чаще всего на 40, 60 или 99) или на некоторое число жизней (причем новая жизнь отсчитывалась от смерти копи- гольдера и вхождения в права его наследника). Штрафы выплачива- лись между жизнями, обычный штраф был равен плате за один год аренды. При возобновлении аренды выплачивалась сумма, равная двум годам ренты (Kerridge, 1969, с. 38 – 40)
⁴
³
Парламентские ограничения церковных судов впервые были приняты при мало- летнем Эдуарда vi
, когда магнаты и меньшие светские землевладельцы поддержи- вали переворот Уорвика против Сомерсета. Светские землевладельцы поставили
Уорвика лордом-протектором с явной целью получить одобрение короны законо- дательства, усиливающего их контроль над землей, против крестьян. Законы, огра- ничивающие церковные суды, были частью этого пакета (Cornwall, 1977; Land, 1977).
Хотя малолетство Эдуарда, как малолетство любого монарха, было временем необычной слабости короны, события 1549 г. имели продолжительные послед- ствия, благодаря единству светских землевладельцев в вопросах крестьянского земледержания и неспособности короны подорвать или пересилить это един- ство, затянувшееся на все правление Тюдоров, Стюартов и даже после них.
⁴
Крестьянское меньшинство с зафиксированной или «самовольной» рентой кон- центрировалось в бывших монастырских манорах. Монастыри менее настойчи- во, чем светские землевладельцы, привлекали арендаторов после чумы, пред- лагая землю в обмен на трудовые повинности (и эта земля стала держанием копигольда (см. вторую главу)). Таким образом, много земли в монастырских поместьях оставалось свободной до того, как восстановление численности насе- ления создало спрос на фермы с высокими рентами или трудовыми повинно- стями. Тогда монастырские маноры смогли отдавать землю на фиксированных условиях или с «самовольной» рентой. Арендаторы на этих манорах страдали от других неудобств, проистекающих от отсутствия сильных манориальных судов, которыми они могли бы воспользоваться для организации сопротивления сень- ориальным требованиям. Манориальные суды не действовали и поэтому скоро ослабли или вышли из употребления там, где владелец монастырского мано-
319
} }}}} ® ¾
Традиционные ренты и штрафы копигольдеров были равны рен- там по рыночным ценам в первое столетие после «черной смерти», потому что условия копигольда были прописаны так, чтобы соблаз- нить крестьян занять опустевшие земли. Однако к xvi в. большин- ство рент по копигольду было ниже рыночного уровня. Тогда у мано- риальных лордов был побудительный мотив отменять ренты по ко- пигольду и либо сдавать в аренду землю коммерческим фермерам, либо самим ее обрабатывать.
Копигольдеры, в
отличие от бессрочных арендаторов, не зависе- ли от защиты церковных судов; их права землевладения защищались лордами при манориальных судах и начиная с xvi в. королевскими судами. Королевские суды разработали две доктрины, чтобы предот- вратить отмену копигольдеров или резкое повышение их рент в прав- ление Генриха viii
. Арендаторы могли оспаривать повышение ренты или отмену, утверждая, что это нарушает обычное право столь боль- шой древности, что оно приобрело уже статус общего права. Другой довод арендаторов состоял в том, что это было право справедливо- сти, подразумевавшее, что прежняя аренда давала нынешнему копи- гольдеру надежду ожидать таких же прав (Gray, 1963, с. 34 – 49).
У немногих копигольдеров были ресурсы подавать законные про- шения в королевский суд в защиту традиционной аренды от притя- заний землевладельца. Королевские судьи рассмотрели лишь 60 дел о землевладении копигольдеров в правление Генриха viii
(Gray, 1963, с. 34 – 49). Землевладельцы умели обойти и королевские, и манориаль- ные суды, представляя петиции с запросом, чтобы парламент назначил инспектора, чтобы найти удостоверение (и, как ожидалось, не обна- ружить его) притязаний копигольдера на земледержание. Такие пети- ции обычно одобрялись парламентом во второй половине xvi
— xvii в.
ра отказывался сдавать свободные наделы на условиях копигольда. Договоры с фиксированными условиями или «самовольной» рентой заключались напря- мую между владельцем монастырского манора и крестьянами, обходя и подры- вая действенность манориального суда.
Когда такие монастырские маноры покупались мирянами после ликвидации монастырей, новые владельцы могли легко поднять ренту или изгнать арендато- ров, так как им недоставало сильной правовой защиты прочного манориального суда, который мешал другим землевладельцам бесцеремонно избавиться от арен- даторов или изменить условия аренды в одностороннем порядке (Kerridge, 1969).
Бывшие монастырские маноры были основной сценой быстрых безжалост- ных изгнаний и огораживаний после Реформации. Примеры этого приводят- ся у Спаффорда (Spufford, 1974, с. 58 – 93), Хауэлла (Howell, 1983, с. 58 – 77, 147 – 197) и Финча (Finch, 1956, с. 38 – 76).
320
| 6
Инспекторы проверяли протоколы решений манориальных су- дов, ища доказательства того, что уровень штрафов в прошлом соот- ветствовал абсолютному. Так как условия копигольда обычно заклю- чались в соответствии с неписаным обычаем, большинство манори- альных записей не показывали удостоверенных штрафов. Даже там, где штрафы были записаны, они часто не были явно связаны с арен- дованной землей на момент проведения проверки. После этого ин- спектора постановляли, что копигольдеры не могут быть освобож- дены от произвольного повышения штрафов или от отмены аренды по истечению действующего срока. Арендаторам предлагалось удо- стоверить свои права копигольда в обмен на выплату некоего штра- фа, равного традиционной ренте за 30 или 40 лет, то есть сумму более крупную, чем можно было получить за немедленную продажу этой земли (Kerridge, 1969, с. 54 – 58)
⁵
⁵
Была еще одна стратегия, доступная землевладельцу, которому не хватало поли- тической силы выиграть дело по петициям об удостоверении или у чьих копи- гольдеров были достаточно надежные в правовом смысле документы, позволяв- шие пережить удостоверение. Землевладельцы в таких случаях пытались полу- чить поддержку у фригольдеров, чтобы бойкотировать манориальный суд.
У фригольдеров были свои основания бойкотировать манориальные суды в xvi в. и последующих столетиях. Вспомним, что фригольдеры объединялись с вилланами в манориальных судах после «черной смерти», чтобы вынудить земле- владельцев уничтожить трудовые повинности и сократить денежные платы. Вил- ланы получили возможность перейти со своих старых позиций в более выгодный статус копигольдера. Фригольдеры получили возможность расширить свои фермы, арендуя землю и не неся дополнительных трудовых повинностей в пользу лорда.
Фригольдеры столкнулись с совсем другой ситуацией в xvi в. и последующих столетиях. Обычное право увеличивало надежность земледержания по фриголь- ду. При манориальном суде землевладельцы могли повышать повинности фри- гольдеров до определенного предела, но по обычному праву ренты фиксиро- вались на существовавших суммах, которые становились все более номиналь- ными благодаря инфляции. Кроме того, обычное право давало фригольдерам неограниченные права продавать свои земли или передавать их своим наслед- никам, не платя штрафа. В конце концов, когда плотность населения стала расти в xvi в., в противоположность столетию после «черной смерти», единственная возможность для фригольдера арендовать новые земли возникала тогда, когда землевладелец изгонял копигольдеров.
Так что у фригольдеров были причины объединяться с землевладельцами в бойкотировании манориального суда. Как только
землевладелец шел на уступ- ки фригольдерам, он получал их поддержку, разделял крестьянскую общи- ну и мог обращаться к коллегии мировых судей с прошением воспользоваться обычным правом и не возобновлять аренду по копигольду. Конечный результат
(если не считать уступки фригольдерам) был такой же, как после удостоверения: копигольдеры теряли свои земельные права, а землевладелец получал полный
321
} }}}} ® ¾
Все вышеописанное было катастрофой для большинства копи- гольдеров: многие становились безземельными (Beier, 1985, с. 14 – 28), остальные, имевшие запасы наличности, были способны арендовать только что освободившуюся землю и стать мелкомасштабными то- варно-коммерческими фермерами, часто нанимавшими своих обни- щавших соседей в качестве батраков
⁶
Удостоверения подготовили почву для огораживания в двух на- правлениях. Во-первых, крестьянские общины были разорены из- гнанием многих семей и гибелью манориальных судов. Крестьянские общины со съежившейся или разорванной социальной сетью были слабее и не способны противостоять огораживанию, чем оставшие- ся целыми деревни манориальных арендаторов. Во-вторых, земле- владельцы благодаря полученному контролю над землями, ранее на- ходившимися в держании копигольдеров, увеличили свой вес в си- стеме пропорционального голосования, когда вотировались планы по огораживанию. Землевладельцы, особенно если они получили в своем маноре бенефиции, а с ними и обычные 10 % пропорцио- нального голоса владельца церковной десятины, имели большин- ство, но не абсолютное большинство при голосовании по огоражи- ванию. Если было изгнано достаточно копигольдеров, то тогда про- стое большинство становилось абсолютным
⁷
Огораживание было главным и часто фатальным ударом по жиз- нестойкости крестьянских ферм фригольда и копигольда (Beier, 1985, с. 14 – 28; Spufford, 1974, с. 121 – 164; Yelling, 1977, с. 214 – 232 и далее). Акты парламента по огораживанию, послужившие шаблонами для каждо- го частного акта или декрета суда лорда-канцлера, уточняли, что лорд контроль над своими бывшими арендуемыми наделами (Kerridge, 1969, с. 33 – 35,
65 – 93).
⁶
Меньшая часть копигольдеров держала маленькие наделы земли во фригольде, которые они сохранили даже после удостоверения. Однако потеря копигольдов обычно сокращала держания этих крестьянских семейств до уровня ниже того, который обеспечивал выживание. Постепенно эти семьи продавали свои земли во фригольде или использовали их как ядро для коммерческой фермы. Конеч- но, если землевладелец хотел превратить свои держания в пастбище или создать крупную коммерческую ферму, то бывшие копигольдеры и мелкие фригольдеры не могли арендовать достаточно земли, чтобы завести коммерчески выгодное хозяйство, и разорялись или же были вынуждены продать все по низким ценам.
Спаффорд (Spufford0, 1974, с. 58 – 93) представляет хороший пример того, как удостоверение влияло на крестьянское земледержание.
⁷
Землевладельцы, желавшие набрать голоса, необходимые для того, чтобы прове- сти насильственное огораживание, имели все основания изгнать даже тех копи- гольдеров, которые хотели и могли платить за свои держания по рыночной цене.
322
| 6
манора и владелец церковного бенефиция (а после упразднения мо- настырей часто это был один человек) получает часть земли каждого
арендатора в обмен на уничтожение ренты, десятины и трудовых по- винностей после огораживания (Tate, 1967, с. 121 – 127). Таким образом, после огораживания почти все крестьяне остались с фермами, мень- шими по размеру, чем их прежние наделы. Во всех манорах была хо- рошая и плохая земля. Теоретически межевые линии должны были чертиться по справедливости, но на практике лорд манора, владелец бенефиция и другие члены блока большинства, одобрявших огора- живание, получали наделы земли по своему выбору (Johnson, 1909, с. 39 – 74; Tate, 1967, с. 46 – 48; Yelling, 1977, с. 1 – 10 и далее).
Землевладельцы комбинировали вышеописанные стратегии для уничтожения институциональной базы как для древних церковных и коронных притязаний на манориальные ресурсы, так и для сохране- ния арендаторами своих прав. Как только огораживание закончилось и надел каждого землевладельца обозначен забором или живой изгоро- дью, сама основа, опираясь на которую феодальные элиты или кресть- яне могли оспорить земельные права джентри, была вычищена с фер- мерских наделов, общин, а часто и целых деревень, которые вопло- щали феодальные элитные или классовые отношения. Чистые линии частной собственности, безземельные крестьяне, оставленные дерев- ни, отмененные обычаи, коллегии мировых судей в графствах и по- давленные церковные и манориальные суды — все это гарантировало, что короли, магнаты, клирики и крестьяне никогда не смогут предъ- явить свои средневековые права на землю или ее плоды.
Скачать 2.11 Mb.