Социология Дж. Машоунис. Оглавление Джон Масионис Социология 9е издание
 Скачать 11.25 Mb.
|
|
ГЛАВА 16 Политика и правительство Шарлота Уильяме сидела на металлическом складном стуле позади избирательной урны, выпрямившись и не спуская глаз с открытой двери напротив. Это был день выборов, и ей предстояло провести его на избирательном участке № 15 Вашингтона, округ Колумбия, а прошло всего лишь четыре часа ее рабочей смены. Слева от нее мужчина лет 60, склонившись над столом, заполнял свой бюллетень. Кроме него и самой Шарлотты в просторном помещении не было ни души. Подходя к урне, мужчина улыбнулся и пожал плечами. «Сегодня мы выбираем президента, - начал он, -но никто не торопится прийти и проголосовать». «Вот-вот, и я о том же», - ответила Шарлотта Уильяме, радуясь возможности поговорить. - Людей должно волновать такое событие, но знаете, что я вам скажу, - оно их не волнует. Изменяется система социального обеспечения. А что творится в наших школах, вам самому хорошо известно. Уровень преступности невероятно высок. Простите, но я не могу этого видеть. Я просто не могу видеть такого равнодушия». Когда проходили президентские выборы 2000 г., их итог решили всего несколько сотен голосов, -и лишь около половины американцев, имеющих право голоса, потрудились прийти на избирательные участки. И самым пассивным оказалось беднейшее население: в выборах президента приняли участие более 75% американцев с высокими доходами и лишь около 40% населения с низкими доходами. Что означает эта апатия? Быть может, американская политическая система не способна удовлетворить потребности граждан, особенно неимущих? Действительно, можно ли считать общество демократическим, если большинство населения не участвует в политической жизни даже в качестве избирателей, голосующих раз в году? Эта глава посвящена политике, динамике власти внутри страны и на международной арене. Политика — это общественный институт, который распределяет власть, задает пути развития общества и вырабатывает решения. Однако, как свидетельствует низкая явка избирателей на некоторые избирательные участки, политика соответствует в большей мере интересам одних слоев населения, чем других. Власть и авторитет Каждое общество опирается на власть, которую социолог Макс Вебер (Weber, 1978; 1-е изд. — 1921) определил как способность достигать желаемых целей вопреки сопротивлению других. Ее реализация — преимущественное дело правительства, официальной организации, руководящей политической жизнью общества. Однако, по мнению Вебера, лишь немногие правительства добиваются от  542 Часть IV. Социальные институтыГлава 16. Политика и правительство 543  население страны уважает (или как минимум принимает) существующую политическую систему.Любому большому, сложному по своей структуре обществу трудно существовать, если власть исходит исключительно из принципа силы, — тогда жизнь превращается в кошмарный террор. Социальная организация зависит от консенсуса между членами общества о том, каковы его цели (культура), и о приемлемых путях их достижения (культурных нормах). Следовательно, каждое общество стремится к легитимизации своей власти. Именно поэтому Вебер уделил основное внимание такому понятию, как авторитет — власти, приобретаемой людьми не с помощью принуждения, а законным образом. Как абсолютная власть трансформируется в стабильный авторитет? Вебер указал три способа, каждый из которых соответствует определенному уровню экономического развития общества. Традиционная власть Вебер полагал, что доиндустриальные общества характеризуются традиционной властью — той, которая приобретает легитимность через уважение к давно устоявшимся культурным образцам. Она как бы входит в коллективную память общества таким образом, что люди считают социальное устройство едва ли не священным. Так воспринимались в древности китайские императоры, подобным же образом утверждалась элита средневековой Европы. В обоих случаях власть традиции была достаточна сильной, чтобы люди при любых обстоятельствах считали представителей правящей по наследству династии чуть ли не богоподобными существами. Однако с развитием промышленности традиционная власть приходила в упадок. Ханна Арендт отмечает, что та непобедима, пока члены общества имеют общее культурное наследие и мировоззрение (Arendt, 1963). Эту форму власти подрывают специализация, без которой невозможны промышленное производство и современное научное мышление, а также социальные перемены и культурная диверсификация, являющиеся следствием иммиграции. Поэтому маловероятно, что сегодня президент Джордж Буш рискнет поклясться в том, что «будет править милостью Божьей». Но даже несмотря на это, некоторые весьма состоятельные высокопоставленные семейные кланы — Бушей, Кеннеди, Рузвельтов и Рокфеллеров — поколениями занимают привилегированное положение, так что, когда один из представителей этих семейств выходит на политическую арену, в этом есть нечто и от традиционной власти (Baltzell, 1964). Если в национальной политике США последняя играет незначительную роль, то в других аспектах повседневной жизни она проявляется весьма заметно. Патриархат, доминирование мужчин над женщинами, до сих пор широко распространен в мире, хотя атаки на эту традиционную форму власти становятся все более и более ощутимыми. В меньшей степени подвергается нападкам подчинение родителями своих детей. Однако связь традиционной власти с родительским статусом человека становится очевидной всякий раз, когда на вопрос сомневающегося ребенка «Почему?» следует родительское «Потому что я так сказал (или сказала)!». Решение отца или матери не обсуждается: вступить с ребенком в полемику, оказаться с ним «на Рационально-легальная власть По Веберу, рационально-легальная власть (называемая также бюрократической) — это власть, легитимность которой подтверждается законодательно выполняемыми правилами и установлениями. Это власть, утверждаемая деятельностью законного правительства. Как уже отмечалось в главе 7 («Группы и организации»), Вебер считал бюрократию организационным костяком рационально мыслящих современных сообществ. Но это еще не все: благоприятствуя бюрократии, рациональное мировоззрение разрушает традиционные привычки и обычаи. Члены современных обществ, где уровень доходов высокий, не благоговеют перед прошлым, принимая за принципы справедливости формально введенные правила, и в первую очередь — законы. На рационально установленных правилах выстроены также многие властные отношения, завязывающиеся в повседневной жизни. Например, власть деканов и преподавателей, ведущих занятия в аудитории, связана с теми должностями, которые они занимают в бюрократических системах колледжей и университетов. Полицейские тоже являются должностными лицами, представляющими местные властные органы. В отличие от традиционной подобная рациональная, легальная власть вытекает не из принадлежности человека к той или иной семье, а из той должности, которую он занимает в формальной правительственной структуре. Так, если монарх — правитель пожизненный, президент возлагает и снимает с себя властные полномочия в соответствии с законом, потому что его власть определяется должностью, а не личностью. Харизматическая власть Вебер утверждал также, что власть может трансформироваться в авторитет благодаря харизме. Харизматическая власть легитимизируется благодаря исключительным личным способностям, побуждающим к преданности и повиновению. Следовательно, в отличие от традиционной и рациональной, легальной она не столько связана с социальной организацией, сколько является признаком исключительно сильной и привлекательной для окружающих личности. История человечества знает немало примеров, когда те или иные члены общества становились харизматическими лидерами. Харизма упрочивает положение признанного лидера или делает более убедительным призыв того, кто претендует на такую роль. Такие люди способны превратить аудиторию людей в последователей, создав при этом своп собственные правила и бросив вызов существующему положению вещей. Так, в 1917 г. Владимир Ленин руководил свержением монархии в России; после Второй мировой войны Махатма Ганди возглавил борьбу индийского народа за свободу от британского колониализма; спустя непродолжительное время в США возникло движение за гражданские права, во главе которого встал Мартин Лютер Кинг-младший, а мать Тереза на протяжении всей своей жизни активно помогала жителям индийского города Калькутта и призывала мировую общественность обратить внимание на ужасающую бедность жителей этого мегаполиса. Поскольку харизматическая власть исходит от определенного человека, любое инициированное им движение после смерти лидера неизбежно переживает кризис.   544 Часть IV, Социальные институты ^^сит от превращения харизмы в рутинный порядок, т. е. от трансформации харизматической власти в некое сочетание традиционной и бюрократической. Например, христианство возникло как культ, подпитываемый харизмой Иисуса из Назарета. После смерти Иисуса его последователи утвердили его учение институтом церкви (со временем ее центром стал Рим), который базируется как на традиции, так и на бюрократии. Римская католическая церковь в таком виде процветает уже 2 тыс. лет. Политика с глобальной точки зрения История человечества знает разные политические системы. Технологически примитивные общества, жившие за счет охоты и собирательства и в свое время разбросанные по всей планете, функционировали как большие семьи. Лидерство в них обычно принадлежало мужчине, наделенному исключительной физической силой или харизмой или обладавшему особыми охотничьими навыками. Но эти лидеры имели лишь незначительную власть, потому что у них не было ресурсов, необходимых для контроля над «подданными», а тем более для установления собственных правил. Следовательно, в примитивных обществах лидеры неотличимы от остальных членов и правительства не были самостоятельными институтами (Nolan & Lenski, 1999). Для более крупных аграрных обществ характерны разделение труда и избыток материальных благ. Эти общества становятся иерархическими, и контроль над большей частью богатства, а также власть концентрируются в руках немногочисленной элиты; политика выходит за рамки семьи и становится самостоятельным социальным институтом. Лидеры, которым удается удерживать власть и передавать ее своим наследникам из поколения в поколение, могут превратиться в носителей традиционной ее формы; не исключено, что при этом они даже заявляют о данном им свыше праве руководить другими. Такие лидеры способны также извлечь пользу из того, что Вебер назвал рациональной, легальной властью, ибо их обслуживают бюрократическая администрация и законодательная система. По мере развития общества политическая сфера оказалась соотнесенной с национальным правительством, или государством. Но возникновение такового зависит от технологии. Всего лишь несколько веков назад армии передвигались медленно, а связь даже на коротких расстояниях была несовершенной. По этой причине ранние политические империи — например, Месопотамия 5 тыс. лет тому назад — распались на множество городов-государств. Развитие технологий способствовало тому, что на карте появились более крупные образования — национальные государства. Сейчас их в мире насчитывается 192, каждое имеет собственную политическую систему, которые возможно проанализировать, поскольку все они подпадают под одну из четырех разновидностей — монархия, демократия, авторитаризм и тоталитаризм. Монархия Монархия (от лат. и древнегреч. «один правитель») — тип политической системы, когда власть принадлежит одному семейству и передается из поколения в поколе- Глава 16. Политика и правительство 545 в Библии упоминаются такие великие цари, как Давид и Соломон. Виндзоры, королевская семья нынешней Великобритании, ведут свой род уже 1000 лет. Значит, по терминологии Вебера, монархия узаконена традицией. В средневековье абсолютная монархия, политическая система, при которой правители, взошедшие на трон по праву наследования, приписывали своей власти божественное происхождение, процветала от Англии до Китая, а также в некоторых частях американского континента. В ряде стран (например, в Саудовской Аравии) монархи и сегодня обладают едва ли не абсолютной властью над своим народом. Однако в XX в. идеи равенства постепенно подточили монархические основания, и на смену самодержцам во многих странах пришли избираемые народом руководители. Некоторые европейские государства — Великобритания, Испания, Норвегия, Швеция, Бельгия и Дания и Нидерланды и поныне остаются монархиями, однако конституционными. Иными словами, монархи превратились в символических глав государств, а подлинными правителями являются избранные политики во главе с премьер-министром, которые руководят государствами в соответствии с принципами, закрепленными в конституциях. Следовательно, в этих странах королевские династии могут формально царствовать, но в действительности правят ими лидеры, пришедшие к власти в результате выборов. Демократия Исторической тенденцией в современном мире является движение к демократии — политической системе, при которой власть осуществляется народом как единый целым. Но члены демократического общества редко напрямую участвуют в принятии решений: одно лишь огромное их число делает это невозможным. В действительности реализуется система репрезентативной демократии, которая отдает власть в руки выборных лидеров, подотчетных своим избирателям. Большинство богатых стран мира утверждают, что они демократические государства. Экономическое развитие и демократический стиль правления неотделимы друг от друга, ибо оба зависят от уровня просвещенности населения. Более того, из-за индустриализации традиционная власть, свойственная аграрной монархии, уступила место рациональной, легальной. В результате подобного процесса выборов лидеры оказываются на должностях, регулируемых законом. Демократия и подобная разновидность установления легитимности связаны между собой точно так же, как монархия и традиционная форма власти. Однако США, например, не могут быть признаны истинно демократическими, и тому есть две причины. Во-первых, существует проблема бюрократии. Все демократические политические системы немыслимы без многочисленного чиновничье-го аппарата. Так, на службе у федерального правительства США состоят более 2 млн штатных сотрудников, занятых полную рабочую неделю, 6 млн сотрудников по контракту, 1,5 млн военнослужащих и 2,4 млн работников, получающих различные гранты или оплачиваемых из специальных фондов; всего около 12 млн различных государственных служащих. Кроме того, по всей стране еще 15 млн человек работают на местные администрации, общее число которых — около 80 nsc. Большинство людей из занятых в правительственных органах никогда и никем не избирались и не подот-„оТЦ,., „„„rwnM.^mavnnnfSraff 1981: Edwards, 1985: Etzioni-Halew, 1985; Light, 1999).           546 Часть IV. Социальные институтыВо-вторых, существует экономическое неравенство. В обществе, для которого характерно сильное расслоение, богатые имеют значительно больший политический вес, чем бедные. Джордж Буш-младший смог активно стартовать в президентской гонке 2000 г. во многом потому, что он сам весьма обеспеченный человек и имеет немало состоятельных друзей, благодаря чему он смог за короткое время собрать более $50 млн. В 1996 и в 2000 гг. газетный магнат Стив Форбс профинансировал свою избирательную кампанию, эти попытки стать хозяином Белого Дома стоили ему более чем $50 млн (хотя его результаты на первичных выборах оказались очень скромными). Иными словами, мало кто сомневается: в политических играх «деньги не молчат». Если же учесть финансовые возможности корпораций и профсоюзов, в распоряжении которых находятся миллиарды долларов, можно ли рассчитывать, что наша «демократическая» система прореагирует на голоса «простых людей» или хотя бы услышит их? (Burns, Francia & Hermson, 2000). Демократия и свобода: капиталистический и социалистический подходы Несмотря на проблемы, которые только что были описаны, богатые капиталистические страны, такие как США, претендуют называться демократическими государствами. Разумеется, таковыми же видят себя и социалистические системы, например Куба и Китайская Народная Республика. Этот курьезный факт наводит на мысль о том, что необходимо обратить более пристальное внимание на политическую экономию — взаимодействие политики и экономики. Политическая жизнь США, Канады и европейских государств определяется преимущественно экономическими принципами капитализма. Погоня за прибылью в условиях рынка требует толкования термина «свобода» как права людей действовать в собственных интересах. Таким образом, на практике это означает личную свободу действовать любым способом, гарантирующим максимальную прибыль для себя или иные выгоды. Кроме того, подобное определение «демократии» предполагает также и право индивидуумов самим выбирать себе руководителей из числа тех, кто претендует на эти должности. Однако, как уже отмечалось выше, для капиталистического общества характерно поражающее воображение экономическое неравенство. Если каждый действует в соответствии со своими личными интересами, неизбежно возникает ситуация, при которой у одних больше власти для достижения таких целей, чем у других. Именно эта элита и доминирует в экономической и политической жизни страны. В отличие от капиталистической системы социалистическая претендует на то, чтобы называться демократической, поскольку ее экономика удовлетворяет базовые потребности всех пэаждан в жилище, образовании, работе и медицинском обслуживании. Например, Куба, хотя она гораздо беднее США, обеспечивает основной медицинской помощью всех своих граждан независимо от их материального положения. Однако критики социализма считают чрезмерное государственное регулирование общественной жизни в этих странах притеснением. Так, социалистические правительства Кубы и Китая не позволяют своим гражданам свободно перемещаться внутри границ и за их пределами и не терпят никакой организованной политической ОППОЗИЦИИ 548 Часть IV. Социальные институты Глава 16. Политика и правительство 549    ГЛОБАЛЬНАЯ СОЦИОЛОГИЯ«Мягкий авторитаризм» или спланированное процветание? Сообщение из Сингапура Сингапур, крошечное государство с населением 4 млн человек, расположенное на островах у южной оконечности полуострова Маллака, многим кажется азиатским раем. Окруженный бедными странами, неспособными справиться ни со стремительным увеличением народонаселения, ни с разрастанием грязных, перенаселенных городов, ни с ростом преступности, Сингапур - богатый, чистый, безопасный - кажется жителям Северной Америки не столько страной, сколько каким-то оазисом. И действительно, с момента получения независимости от Малайзии в 1965 г., он не перестает удивлять мир темпами своего экономического развития; сейчас Сингапур принадлежит к числу наиболее процветающих государств с высоким уровнем доходов. Однако если сравнить этот город-государство, скажем, с Соединенными Штатами, то окажется, что в нем практически нет таких социальных проблем, как преступность, наличие беднейших кварталов, безработица или детская нищета. Сингапурцам неведомы ни пробки на дорогах, ни граффити на вагонах метро, ни мусор на улицах. Ключ к порядку, царящему там, - постоянное вмешательство правительства во все сферы жизни; государство активно поддерживает традиционные нравственные ценности и регулирует практически все. Государству принадлежит большая часть жилого фонда, а также акции многих компаний. Оно предоставляет налоговые льготы гражданам, стимулирующие планирование семьи и получение хорошего образования. Чтобы держать под контролем ситуацию на дорогах страны, правительство резко повысило цены на автомобили, и теперь базовая модель седана стоит $40 тыс. Уголовное законодательство Сингапура весьма сурово: наркоторговля карается смертной казнью через повешение, а полиция имеет право арестовывать подозреваемых в преступлениях без санкции суда. Государство изгнало из страны некоторые религиозные секты (в том числе и свидетелей Иеговы) и запретило порнографию. Чтобы в городе было чисто, оно наложило запрет на курение в общественных местах и на употребление пищи в метро, ввело весьма значительные штрафы за загрязнение улиц и даже объявило вне закона жевательную резинку. Что касается экономики Сингапура, то она не подходит ни под одно традиционное определение. Контроль государства над многими сферами деловой активности, включая телевизионный бизнес, телефонные компании, авиалинии и такси, делает экономику Сингапура похожей на социалистическую. Однако в отличие от большинства социалистических предприятий эти сферы бизнеса работают весьма эффективно и приносят большую прибыль. Более того, капиталистическая культура Сингапура приветствует экономический рост (хотя правительство и предостерегает граждан от такого зла, как излишний материализм), здесь расположены сотни транснациональных корпораций. Политический климат Сингапура столь же необычен, как и его экономика. FreedomHouseсчитает Сингапур государством с ограниченными свободами. Закон предусматривает выборность политиков, однако доминирует одна партия - партия народного действия, которой в настоящее время принадлежит 81 из 83 мест в парламенте страны. С тех пор, как более 35 лет тому назад Сингапур обрел независимость, она правит страной, не имея оппозиции. Важно и то, что жители значительно острее, чем, например, американцы, ощущают на себе воздействие государства. Ясно, что Сингапур не является демократией в общепринятом смысле этого слова. Однако большинство граждан этого процветающего государства безоговорочно одобряют свой образ жизни. То, что предлагает политическая система Сингапура, - не более чем незамысловатая сделка: правительство требует от народа безусловной лояльности в обмен на процветание и безопасность. Критики такой системы обвиняют ее в том, что она эквивалентна «мягкому авторитаризму», насаждающему единомыслие и контролирующему жизнь людей. Однако большинство граждан Сингапура знают о том, какая борьба за существование идет в других странах, и - по крайней мере пока - считают подобную сделку выгодной. Источник: Branegan, 1991; Freedom House, 1999. Эти диаметрально противоположные подходы к демократии и свободе поднимают один важный вопрос: совместимы ли экономическое равенство и политическая свобода? Во имя первого социализм ограничивает выбор человека. Капитализм же гарантирует практически неограниченные политические свободы, но на практике они мало что значат для неимущих. Стоит посмотреть на карту мира 10.1, как сразу выяснится, насколько распространено в мире экономическое неравенство. Карта мира 16.1 дает представление о том, широко ли представлены в мире политические свободы'. Согласно данным FreedomHouse, организации со штаб-квартирой в Нью-Йорке, отслеживающей политические тенденции в мире, к 2001 г. 86 из 192 независимых государств мира, в которых проживал 41% всего населения планеты, были «свободными» и в них весьма уважались базовые гражданские свободы. Эти данные свидетельствуют о большом успехе демократии: 10 годами ранее свободными было признано лишь 61 государство (Freedom House, 2001). Авторитаризм Граждане некоторых стран лишены возможности политической жизни. Авторитаризм — такая политическая система, которая исключает участие народа в управлении государством. Авторитарное руководство равнодушно к нуждам народа, в таком государстве нет легальных механизмов отстранения лидеров от власти, и оно в значительной степени или полностью лишает граждан возможности высказать свое мнение. Польский социолог Влодзимеж Весоловски (Wlodzimierz Wesolowski) писал: «Философия авторитаризма — это защита превосходства государства [над всеми другими] формами организованной социальной активности» (Wesolowski, 1990; р. 435). Абсолютные монархии Саудовской Аравии и Кувейта — абсолютно авторитарные, как и военные режимы в Конго и в Эфиопии, где многие не удовлетворены политикой правителей. Однако деспотическая власть не всегда вызывает протест народных масс. Ниже рассказывается о том, как «мягкий авторитаризм» процветает в Сингапуре — небольшом азиатском государстве («"Мягкий авторитаризм" или спланированное процветание?»). 1 В 2001 г. 86 государств мира, где проживал 41% всего населения планеты, были политически «свободными», т. е. их граждане обладали широкими политическими правами и гражданскими свободами. Еще 58 государств (в них проживало 24% людей) имели ограниченные свободы. Правительства этих стран устанавливали строгие рамки для личной инициативы граждан. Между 1980 и 2000 it. демократия добилась внушительной победы в Латинской Америке и в Восточной Европе. В Азии Индия, население которой составляет 1 млрд человек, вернулась в число «свободных» государств в 550 |