Почепцов Г.Г. Имиджелогия. Почепцов Г. Г. Имиджелогия

• Название: Почепцов Г. Г. Имиджелогия
• Анкор: Почепцов Г.Г. Имиджелогия.doc
• Дата: 13.12.2017
• Размер: 2.58 Mb.
• Имя файла: Почепцов Г.Г. Имиджелогия.doc
• Тип: Документы; #11330
• страница: 22 из 35

у отводит лишь 3% 19 августа 1995 и 5% 2 сентября 1995. ЛДПР входило в пятерку ведущих партий России (Огонек, 1995, №38). По частоте упоминаний в печати он стоялт на четвертом месте (29 упоминаний), зато впереди только Ельцин, Черномырдин и Рыбкин. Все это следствия. Жириновский должен нас интересовать потому, что это сде­ланный политик. Мы не вкладываем в это отрицательный смысл, а наоборот, подчеркиваем, что перед нами есть и оп­ределенная стратегия поведения, имиджмейкеры, которые вырабатывают эту стратегию, и сам политик, удачно реали­зующий эту свою стратегию. В печати указывалось, что в ко­манду Жириновского входили хорошие психологи (это гово­рит Лидия Матвеева, руководитель группы психологии телевидения и рекламы факультета психологии МГУ (Аргу­менты и факты, 1994, №5)). Подчеркивалось и то, что Жи­риновский принимая самое активное участие в обучающих семинарах, которые в Москве проводили эксперты по веде­нию избирательных кампаний из Великобритании: "И воп­росы задавал, и записывал, и в тестах всяких участвовал. И привел англичан в восторг своей восприимчивостью к зна­ниям. Потом англичане — уже для себя — решили посчитать, кто же из кандидатов самый перспективный. Считали по многим параметрам — целеустремленность, внешние дан­ные, ораторские способности. Опять вышло, что Жиринов­ский впереди остальных. Тогда предрекли они ему победу* (Аргументы и факты, 1994, №4). Известность Жириновско­го давно уже вышла за пределы России, уже есть даже упот­ребление его фамилии как имени нарицательного: два лиде­ра румынских партий намерены подать в суд на президента за то, что тот, будучи в США, назвал их обоих "румынски­ми Жириновскими" (Труд, 1995, 6 октября).

Следует также добавить, что Жириновский "подкован" в области ведения пропагандистских кампаний. Во время



службы в армии он занимался спецпропагандой и писал листовки, например, на тему вступления советских войск в Турцию, которые утром писались, а вечером уничтожались в целях секретности (телепрограмма "Урмас Отт с Владими­ром Жириновским", РТР, 1999, 11 дек.).

Попытаемся реконструировать тактику, приносящую ему победу, тем более, что она опирается на рекомендации, и Жириновский выдерживает ее в едином русле. Но до этого несколько общих замечаний, относительно факторов, под­держивающих и цементирующих всю его риторику.

Во-первых, Жириновский движется не в последователь­ном развитии своей стратегии, а как бы параллельно сразу разрабатывается несколько направлений. Есть партия, без стеснения обслуживающая одного человека. Есть газеты, названия которых четко отсылают к символике прошлого: "Сокол Жириновского" и "Правда Жириновского". Есть "Водка Жириновского". Есть "Рок-магазин у Жириновско­го", рекламируемый в издании Московской организации партии: "Рок-магазин у Жириновского. Предлагает простым рокерам, металлистам и другим неформалам: Если вы хоти­те носить крутой прикид и слушать крутую музыку, не про­ходите мимо, у нас есть все..." (Сокол Жириновского, 1994, №2). Есть постоянство митингов, где его сторонники и слу­чайные любопытствующие могут включиться в нужную ин­формацию: "Его маргинальный электорат тверд в своих симпатиях к своему кумиру. О том можно судить хотя бы по митингам, регулярно проходящим по выходным в Соколь­никах. Мегафонный ор стоит на всю округу. Никуда от не­го не деться" (Литературная газета, 1995, 29 марта).

Во-вторых, у всех четко зафиксированы внешние харак­теристики его поведения, которые носят откровенно зре­лищный характер. О них знают все. Скандал номер один — интервью в "Плейбое", хотя сам Жириновский постфактум сказал:

"Если вы прочитаете внимательно это интервью, то заме­тите, что я просто издевался над этой придурочной бабой, потому что она мне ост...а. Я ее взял на пароход, а она каж­дый день приставала с вопросами: мол, сколько у вас жен­щин было, много? Ну, я и ответил, что да, целых четыреста. Она все приняла за чистую монету и решила, что я это се-



рьезно. И продолжала лезть со своими интимными вопроса­ми". Интерпретация другой стороны (тоже постфактум) та­кова: "Путешествие было сюрреалистическим. Когда я не участвовала в митингах Жириновского, то обычно оговари­вала сроки своей будущей беседы или пробивалась через фа­лангу его вездесущих советников (его всегда окружают моло­дые, привлекательные охранники, называемые Соколами Жириновского). Сначала он говорил по делу: и хотя он вел себя враждебно и неблагожелательно, в этом была какая-то внутренняя — хотя и отталкивающая — логика. Но по мере того, как он расслаблялся, его высказывания становились все более закрученными и хаотичными. Он делал непонятные мыслительные перескоки или же многократно повторял од­но и то же слово — как маленький ребенок, криком требую­щий к себе внимания. Вскоре я почувствовала себя героиней повести Джозефа Конрада. Чем дольше мы плыли по Волге, тем более явным становилось безумство Жириновского. Од­нако нужно отдать ему должное — на большинство вопросов он отвечал с подлинной, хотя и простецкой откровенностью" (Всеукраинские ведомости, 1995, 15 июля).

Скандал номер два — теледуэль Немцов — Жириновский в программе Александра Любимова "Один на один". Приве­дем два отзыва в печати, четко отразившие важные аспекты результатов подобной риторики.

"Недавно в далекой смоленской деревне, куда добраться можно только на попутной, я спросил, какую телепередачу последнего времени они запомнили. Все ответили пример­но одинаково: "Ту, где Жириновский накостылял молодо­му" (Российская газета, 1995, 22 июля).

"Самый спорный, но не самый трудный вопрос: кто вы­играл, а кто проиграл в глазах телезрителя? Оба выиграли, но каждый только в глазах своих болельщиков и сторонни­ков" (Московские новости, 1995, №42).

Скандал номер три — инцидент в Думе. "Огонек" вынес это событие в фото номера со словами: "Мир, увидев это по­зорище по ТВ, в очередной раз посмеялся над "дикой Рос­сией". И забыл. Общественность в очередной раз повозму-щалась и успокоилась. Дума в очередной раз скорее всего не даст в обиду родных преступников". Жириновский (опять

постфактум) собрал пресс-конференцию на тему "Провока­ции" под следующей интерпретацией: "У г-жи Тишковской, оказывается, семейные проблемы. Поэтому она, по утвер­ждению Жириновского, просто жаждет мужского внимания и "балдеет", когда к ней прикасаются мужчины. Эта женщи­на, оказывается, из тех, которые мечтают, чтобы их изнаси­ловали. И нужен ей для этого не кто-нибудь, а именно Вла­димир Вольфович. "Я не могу всех удовлетворить, в этом моя слабость. Хочу, но не могу", — интимно посекретничал г-н Жириновский с экранов миллионов телевизоров (Всеук-раинские ведомости, 1995, 13 сентября).

Есть и куча мелких скандалов, среди них и на сессии Президентской ассамблеи Совета Европы, что позволило "Комсомолке" (199S, 3 февраля) выйти с заголовком — "Жи­риновский так хамил, что Зюганову стало стыдно''. Важно из всего сказанного другое: ни один из скандалов нисколь­ко не умаляет в результате рейтинг Жириновского среди своих избирателей, что и говорит о реальности данной стра­тегии.

"Поклонников Жириновского не отталкивают ни драки фюрера в кулуарах Думы, ни скандалы в зале заседаний, ни его публичные признания в прошлых занятиях онанизмом, ни склонение смазливых заморских интервьюерш и местных переводчиц к групповому сексу..." (Литературная газета, 1995, 29 марта).

В-третьих, со времен прошлой президентской кампании удивила четкая (никем практически до сегодняшнего дня нереализованная больше) ориентация на разные типы ауди­тории (вспомним отдельные тексты, обращенные к женщи­нам, к мусульманам и т.д.). Есть такое же отдельное обраще­ние к офицерам спецслужб, начинающееся словами:

"В связи с тем, что факты вашего активного неприятия происходящих в России процессов, связанных с развалом целостной системы безопасности страны, приняли в послед­нее время массовый характер и затрагивают даже уникаль­ные элитные подразделения, потерю которых невозможно допустить, считаю своим долгом обратиться к вам с разъяс­нением позиции нашей партии по поводу происходящего в настоящее время и ближайших перспектив... Оставайтесь на



посту, сохраняйте и накапливайте информацию, выявляйте "оборотней" в своих рядах и будьте готовы к действию" (Правда Жириновского, 1994, №7).

Последняя фраза весьма значима и, конечно, полностью не соответствует привычным призывам демократов о сниже­нии роли органов госбезопасности в жизни страны.

Жириновский порождает в определенной степени амби­валентные сообщения, которые каждый должен читать по-своему. Так, С. Королев видит у Жириновского демонстра­тивное уважение к фигуре президента, имитацию некоторых черт поведения президента.

"Что касается механизма идентификации с существующи­ми механизмами власти, то идущий вниз по Волге пароход -далеко не единственный пример. Те, кто держал в руках га­зету "Правда Жириновского", могли убедиться, что это из­дание пытается калькировать некие образы власти, в част­ности, традиционные визуальные образы текстов власти, и даже название газеты набрано до боли знакомым и как бы восходящим к памятному 1912 году шрифтом" (Архетип, 1996, №1).

Трехступенчатая программа "продажи политика" состоит из:

а) превращения политика в "товар",

б) создания интереса к этому товару,

в) продажи товара избирателям.

Какие индивидуальные качества политика Жириновско­го учитывались составителями его "программы"? Заведую­щий кафедрой психиатрии и психологии Санкт-Петербург­ского института усовершенствования врачей Роман Войтенко так характеризует исходные характеристики Жи­риновского:

"Он обладает холерическим темпераментом, очень возбу­дим, упорен в эмоциональном отношении. Его эмоциональ­ный заряд весьма устойчив, работает длительное время. В начале карьеры у Жириновского были серьезные неудачи. Хотел стать переводчиком, партийным деятелем, но на пер­вых порах не получилось. Это типичный конфликт между уровнем притязаний и возможностью реализации. Казалось,

было от чего опустить руки. Однако неудачи как бы стиму­лировали его, повышали его эффект" (Всеукраинские ведо­мости, 1995, 28 июля).

Такой тип психологического покроя не является нару­шением с точки зрения статистики: "кандидату в парламент РФ присущи невротические черты характера, довольно не­устойчивая психика, обилие душевных травм и стрессов в прошлом" (Известия, 1995,17 августа). И на этом уровне, по нашему мнению, в программу был заложен самый главный параметр поп-культуры, о котором мы говорили в предыду­щем параграфе: ее процессный характер. Важна не сама по себе значимость и значительность произносимого, а его транслятивные возможности — важно то, что будет переска­зываться в дальнейшем. То есть опора была сделана не на основной канал коммуникации, где Жириновский может получать очень малый объем и по сути будет представлен только "говорящей головой", что никогда не повышало рей­тинг, опора была сделана на нетрадиционные средства ком­муникации, которые японцы обозначают как "из уст в уста", то есть устный пересказ, который хотя и допускает любые трансформации сказанного, но все равно остается более действенным, поскольку работает лишь на "болевых точ­ках", поэтому такое сообщение и становится самотрансли­руемым. В этом же режиме функционируют, к примеру, слу­хи и анекдоты, которые никто не заставляет нас пересказывать. И Жириновский обладал в то же самое вре­мя и лабильной, и сильной структурой для того, чтобы су­меть работать именно так. Тот же Роман Войтенко так ха­рактеризует его позитивные стороны: "Главное в личности лидера ЛДПР — высокий интеллектуальный потенциал, с которым должны считаться его соперники. Два высших об­разования, знание языков, умение самостоятельно ставить и решать задачи". Что же может стать самотранслируемым? Мы помним, что телевидение на 69% передает невербаль­ную информацию, поэтому Жириновский стал порождать зрелищные невербальные тексты. И если не принимать во внимание этическую сторону, то они оказались весьма дей­ственными. По своей пластичности, переходящей в несдер­жанность, Жириновский оказался очень выгодным объек­том. Вот что Лидия Матвеева говорит о Вольском, к



примеру: "Вольский совершенно не телевизионный человек. Одно его имя, произнесенное с экрана, его статьи в прессе сделали бы гораздо больше, чем его усталое и озабоченное лицо" (Аргументы и факты, 1994, №5). Жириновский же, наоборот, обладает жестами и пользуется ими, у него есть разнообразие поз и мимики, что очень необходимо для ли­дера, чтобы оторвать его от фиксированности, зажатости ли­деров эпохи Брежнева. То есть на невербальном уровне Жи­риновский порождает достаточное количество сообщений, которые также "считываются" зрителями, не говоря уже о целых текстах скандального типа, которых у него накопи­лось уже на определенное "собрание сочинений". Следует также подчеркнуть, что этот индивидуальный стиль поведе­ния выверен на своих избирателях. Справедливо пишет "Российская газета" (1995, 22 июля), критикуя Бориса Фе­дорова: "Перенимая агрессивную манеру ведения полити­ческой дискуссии у Жириновского, но ориентируясь на со­вершенно другой электорат, политики совершают весьма опрометчивый шаг. Они, скорее, теряют своих сторонников, чем приобретают".

Если в вышеописанной риторике основные позиции в игре принадлежат самому Жириновскому, то в той, о кото­рой мы будем говорить сейчас, главным лицом становится адресат того сообщения, которое посылает Жириновский. Жириновский очень часто воспринимается несерьезно, на него очень легко посмотреть свысока, почувствовать себя выше. Но это тот же феномен МММ. Заняв позиции про­ще, смешнее, слабее, создатели таких сообщений как бы открываются перед зрителями, они ничего не скрывают, их нечего бояться, они все на виду, и зритель "покупается" на то как бы вышестоящее кресло, которое ему, а не объекту рекламы или политики предлагается. Шутами-затейниками называет Юрий Богомолов Жириновского и Марычева (Московские новости, 1995, №38). "Жириновский ... стара­ется рассмешить, - пишет Егор Гайдар (Известия, 1994, 17 мая), — зная, что в русское народное сознание легче войти именно так, со смехом. Пусть харизма будет не мрачно-ве­личественной, а окрашенной юмором, иронией, пусть "Вольфович" станет в один ряд с Василием Ивановичем, Штирлицем, станет героем анекдотов — это и есть путь к ус­пеху в России 1990-х годов. Русский фольклор всегда с нас-



меткой — Жириновский учитывает эти правила игры". Мы же подчеркнем несколько иное: опираясь на успех и МММ, и Жириновского, можно говорить о сознательном заниже­нии своего объекта с тем, чтобы зритель почувствовал себя комфортнее, сильнее, если хотите.

Следующей особенностью Жириновского, полностью совпадающей с объектами поп-культуры, является его амби­валентность, противоречивость его высказывания. Он од­новременно и "сын юриста", и ярый российский шовинист. Нельзя четко понять его отношения к власти, его оппозици­онность в момент решающего голосования вдруг исчезает. Но такая стратегия важна с точки зрения работы с аудито­рией, когда в его текстах многие могут прочитывать именно свое. Кстати, это типичный пример внешне-ориентирован­ного человека, отмеченного Д. Рисманом. С мусульманами он был мусульманином, с женщинами — женщиной, так, ут­рируя, можно обозначить его риторику.

Две характерные черты присутствуют в содержании его выступлений, при этом они взяты из полностью противопо­ложных ориентации, что соответствует вышеупомянутой особенности. С одной стороны, это явная, глобальная рито­рика ПОБЕДИТЕЛЯ:

"Я подниму Россию с колен". Или: "Мое хобби — погранич­ные столбы... единственный мой порок - это слабость к пог­раничным столбам, но в одном направлении - чтобы они сто­яли на месте. Просто стояли на месте. И если чья-то нечистая сила передвинула их внутрь Российского государства, наша за­дача вернуть их обратно в те лунки, где они стояли'' (Жири­новский В. Мы должны учесть уроки истории (из выступле­ния на V съезде ЛДПР) //Правда Жириновского, 1994, №7).

С другой стороны, что очень важно, а это и есть как бы другая содержательная сторона его выступлений, он всегда говорит с позиции САМОГО ИЗБИРАТЕЛЯ, ни в коем слу­чае не сверху. А что касается выступлений Жириновского на президентских выборах, то там он вообще прорвался в иную сферу - захватил ТЕРРИТОРИЮ ПОВСЕДНЕВНОСТИ. Ведь он на уровне политика одновременно пытался предла­гать женщинам цветы и мужей. То есть по своей тематике он находился не на уровне макроэкономики или макропо­литики, а принципиально в микроэкономике, и в микропо-



литике, понятной и просчитываемой каждым. Огрубляя, можно сказать, что это была ПОЛИТИКА ДЛЯ ПОДЧИ­НЕННЫХ, а не для начальства и с точки зрения начальства, как это часто происходит.

По исполнению это было вариантом ФОЛЬКЛОРНОГО искусства, где резко завышается роль аудитории. В обычном политическом представлении — это роль аудитории в чистом слушании, здесь аудитория как бы включена в действие, по­скольку является весьма важным элементом его. И это вновь возвращает нас к ПРОЦЕССНОМУ характеру поп-культуры, которая реализуется только в своих транслятивных возмож­ностях, а не как недоступные для большинства вершины.

Что касается конкретных высказываний самого Влади­мира Жириновского, то по ним также можно выстроить до­статочно системно его представления о ведении политичес­кой коммуникации. Приведем некоторые цитаты из интервью журналу "Плейбой" в переводе (Всеукраинские ведомости, 1995, 15, 22, 29 июля):

о символах:

обмывание ног в Индийском океане — "Это просто сим­вол", "Это лишь символический порог экспансии";

о женах лидеров:

"Жена президента не должна находиться в центре внима­ния. Раиса стала причиной нескольких трагических ошибок Горбачева";

об имидже одинокого человека, выросшего в бедности:

"Я принадлежал к самым бедным детям в классе. Именно поэтому я так хорошо понимаю человеческое несчастье". Жена "росла в хорошо обеспеченной, сытой и довольной се­мье, которая не имеет ничего общего с моим социальным слоем";

"В глубине души я очень робок, и это усложняет мне жизнь";

о сильной власти: