Право и бизнес. Том 4. новая монографияТом 4. Правовое пространство для развития бизнеса в россии
 Скачать 3.6 Mb.
|
|
§ 7.10. К вопросу о системности механизма административно-правового регулирования предпринимательской деятельности Ермаков Антон Олегович, аспирант кафедры административного и информационного права ФГБОУ ВО «Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации» Yermakov Anton Olegovich, Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration E-mail: ortega11111@rambler.ru ББК 67.401.11 УДК 342.92 Аннотация. Автором рассматривается вопрос о роли полномочий органов исполнительной власти в поддержании системных свойств механизма административно-правового регулирования предпринимательской деятельности. Проанализированы проявления полномочий в каждом из элементов механизма, и сделан вывод о влиянии их количественных и качественных параметров на характер воздействия механизма на регулируемые общественные отношения. Ключевые слова: системность, механизм административно-правового регулирования, полномочия, предпринимательская деятельность. On the issue of the system of the mechanism of administrative and legal regulation of business activity 300 Annotation. The article deals with the role of the powers of Executive authorities in maintaining the system properties of the mechanism of administrative and legal regulation of business activity. The author analyzes the manifestations of powers in each of the elements of the mechanism and concludes about the influence of their quantitative and qualitative parameters on the nature of the mechanism's impact on regulated social relations. Keywords: system, mechanism of administrative and legal regulation, powers, business activity. Механизм административно-правового регулирования (далее – МАПР, механизм) является правовой конструкцией, позволяющей нормам административного права воздействовать на общественные отношения, складывающиеся при осуществлении предпринимательской деятельности. В административно-правовой литературе изучение механизма основывается на рассмотрении входящих в него элементов и их общей направленности, объединяющей эти элементы в единое целое. Необходимо отметить, что такой вектор был задан в ходе теоретико-правовой дискуссии, начавшейся 60-е годы XX века, где общепринятым стало определение механизма правового регулирования как совокупности правовых средств, используемых для правового регулирования общественных отношений 368 , воспринятое впоследствии в работах по административному праву, в том числе, и в современных исследованиях 369 В качестве упомянутых выше средств авторы чаще всего рассматривают административно-правовые нормы, административно-правовые отношения и административно- правоприменительные акты, отмечая при этом, что их реализация упорядочена по стадиям; воздействуя на общественные отношения, механизм, по их мнению, организует их в соответствии с задачами управления 370 301 Однако недостатком рассмотрения только элементного состава механизма является невозможность выявления взаимосвязей между его составными частями, влияющих как на системность механизма, так и на характер его воздействия на предпринимательские правоотношения. В этой связи следует согласиться с М.Е. Труфановым в том, что такая (элементная – А.Е.) характеристика МАПР касается в основном его количественной стороны и в значительно меньшей степени наполняет качественную 371 На наш взгляд, одной из составляющих МАПР, претендующей на роль его систематизирующего элемента, а также способствующей реализации его функции в сфере предпринимательских отношений (согласование публичных и частных интересов их участников), являются полномочия органов исполнительной власти. Полномочия можно определить как меры властного воздействия органа исполнительной власти на неограниченный круг субъектов или на конкретных субъектов общественных отношений в определенной сфере управления, направленные на обеспечение их прав и обязанностей 372 Такое определение полномочий предполагает, прежде всего, их закрепление в компетенционных правовых нормах, являющихся частью МАПР 373 В зависимости от заложенного в данном элементе механизма соотношения правотворческих и правоприменительных полномочий органов исполнительной власти формируется основа для внутрисистемных связей механизма, а также характер воздействия МАПР на отношения в сфере предпринимательской деятельности. Важно при этом отметить, что количественный и качественный состав полномочий органов исполнительной власти (а, следовательно, и компетенционных норм) в данной сфере постоянно изменяется. 302 Наиболее распространенными видами изменений являются наделение органа новыми полномочиями и их изменение. При этом причиной преобразования компетенции является, как правило, необходимость в дополнительном воздействии государства на различные виды предпринимательской деятельности. Например, Федеральным законом от 05.02.2018 № 16-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «Об основах туристской деятельности в Российской Федерации» и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях в целях совершенствования правового регулирования предоставления гостиничных услуг и классификации объектов туристской индустрии» 374 была введена обязанность по классификации гостиниц для организаций, осуществляющих предпринимательскую деятельность по предоставлению гостиничных услуг. Это повлекло наделение Правительства Российской Федерации и Минэкономразвития России как правотворческими (принятие отдельных нормативных правовых актов), так и правоприменительными (аккредитация организаций, ведение реестров) полномочиями. К числу последних, в частности, относятся юрисдикционные полномочия, связанные с привлечением к ответственности предпринимателей, не соблюдающих требования законодательства. Аналогичный пример можно встретить в положениях Федерального закона от 29.12.2017 № 451-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «Об электроэнергетике» и отдельные законодательные акты Российской Федерации, связанных с лицензированием энергосбытовой деятельности» 375 , предусматривающий введение института лицензирования в механизм административно-правового регулирования в сфере энергосбытовой деятельности». Установление законодательных требований к различным видам продукции, также влечет наделение органов 303 исполнительной власти как правотворческими, так и правоприменительными (в частности, юрисдикционными) полномочиями. Рассмотренные изменения полномочий органов исполнительной власти и их правового выражения - компетенционных норм, являющихся частью МАПР, на наш взгляд, позволяют механизму учитывать динамику правового регулирования предпринимательских отношений. Это в свою очередь позволяет говорить о полномочиях как элементе МАПР, поддерживающем адаптивность (реагирование на изменяющиеся условия внешней среды) данной системы 376 Отчасти такое утверждение также коррелирует с идеями Г. Кельзена и Р. Иергина о первичных и вторичных нормах, согласно которым каждая норма в первую очередь адресована органу, осуществляющему принуждение (первичная норма), а уже во вторую – может быть адресована субъекту, поведение которого составляет условие применения нормы (вторичная норма) 377 Помимо правовой формы закрепления полномочия, обладая, как отмечалось ранее, возможностью оказывать влияние на неопределенный круг лиц, нуждаются в надлежащей форме их реализации. Это соотносится с актами применения правовых норм – вторым важным элементом механизма. Учитывая, что полномочия, как отмечалось ранее, могут быть как правоприменительными, так и правотворческими, их реализация возможна соответственно в нормативно-правовых и правоприменительных актах. Полномочия при таком подходе следует рассматривать как средства индивидуального и нормативного воздействия МАПР на предпринимательские правоотношения. Теоретико-правовые исследования, посвященные вопросам казуальности и нормативности в праве, определяют такие средства как парные категории и указывают, что они являются свойствами права, которые «не могут существовать друг без 304 друга, так же как не могут существовать без своей противоположности закономерность и случайность» 378 При этом индивидуальное правовое регулирование (далее – ИПР) определяется обычно как правовое воздействие на общественные отношения, связанное с установлением, изменением или прекращением юридических прав и обязанностей их участников в индивидуальном порядке, направленное на урегулирование конкретных ситуаций 379 В свою очередь нормативное правовое регулирование (далее – НПР) рассматривается как способ воздействия, отражающий и закрепляющий закономерности возникновения, развития, изменения и прекращения общественных отношений, т.е формирующий правовые нормы, выступающие моделями поведения в группе аналогичных ситуаций 380 Применив данные определения к административному праву, можно констатировать, что действие механизма, которое выражается в разрешении органом исполнительной власти антимонопольного дела, ведении реестра субъектов МСП, предоставлении таким субъектам мер государственной поддержки и вынесение на основе правоприменительного полномочия соответствующего акта применения права следует рассматривать как упорядочение отношений сторон в отдельном взятом случае (ИПР). В свою очередь, принятие органом исполнительной власти нормативного правового акта в соответствии с его правотворческим полномочием является установлением общих правил и рамок поведения субъектов правоотношений (НПР). Анализируя общую направленность и положения статьи 9 Федерального закона от 24.07.2007 № 209-ФЗ «О развитии предпринимательской деятельности в Российской Федерации» 381 , можно отметить, что большинство полномочий федеральных органов исполнительной власти является правоприменительными. Следовательно, для этой сферы характерно преобладание индивидуально-правового 305 воздействия МАПР и казуальное регулирование данных общественных отношений в целом. Как отмечалось выше, соотношение ИПР и НПР формируется в рамках первого элемента МАПР (компетенционных нормах). Кроме того, реализация полномочий в форме индивидуальных и нормативных правовых актов должна осуществляться в соответствии с нормативно определенными требованиями. Последние содержатся в правовых нормах, являющихся наряду с компетенционными нормами, упомянутыми выше, составным элементом механизма. Таким образом, полномочия обеспечивают существование взаимосвязей (зависимостей) между правовыми нормами и актами реализации права, что является показателем системности механизма. Складывающиеся в результате реализации органами исполнительной власти правотворческих или правоприменительных полномочий административные правоотношения в сфере предпринимательской деятельности (третий элемент механизма) являются сферой, в которой проявляется направленность МАПР на согласование публичных и частных интересов посредством создания условий для осуществления прав и обязанностей субъектов предпринимательской активности. Например, в регистрационных или разрешительных правоотношениях, органы исполнительной власти, реализуя соответствующие полномочия, создают условия для реализации предпринимателями своих прав (права на объединение, права на участие в торгах, права на осуществление отдельных видов деятельности и др.). Обязанности предпринимателей, в свою очередь, обеспечиваются контрольно-юрисдикционными полномочиями данных органов. Правотворческие полномочия, на наш взгляд, также обеспечивают реализацию прав и обязанностей невластных субъектов, поскольку конкретизируют правовые предписания 306 законодательных актов и полноценно регулируют определенную сторону общественной жизни. Например, Минэкономразвития России наделено полномочиями по принятию значительного количества нормативных правовых актов в сфере туризма, без которых реализация права на осуществление предпринимательской деятельности в данной сфере будет затруднительна. Согласованность интересов проявляется в данном случае в том, что физические и юридические в случае соблюдения им требований законодательства, в том числе конкретизированные с помощью правотворческих полномочий (публичный интерес) получают возможность заниматься предпринимательской деятельностью (частный интерес). Таким образом, полномочия, закрепленные в компетенционных нормах и имеющие нормативно-правовую или индивидуально-правовую форму реализации, применяются в административных правоотношениях 382 , демонстрируя взаимосвязь между различными элементами МАПР. При этом роль складывающихся правоотношений состоит в формировании правоприменительной практики, которая, в частности, может оказывать влияние на существование полномочий в нормативных правовых актах. Таким образом, полномочия органов исполнительной власти находят отражение на всех этапах функционирования МАПР в сфере предпринимательской деятельности, обеспечивая как взаимосвязи внутри механизма (в частности, акты реализации полномочий тесно связаны как с закреплением полномочий в нормативных правовых актах, так и с их реализацией в административных правоотношениях), так и его отдельные системные свойства. Кроме того, выступая самостоятельным элементом МАПР полномочия, в тоже время, определяют характер его воздействия на общественные отношения и назначение в целом. 307 Библиографический список 1. Александров Н.Г. Право и законность в период развитого строительства коммунизма. М., 1961. 2. Алексеев С.С. Восхождение к праву. Поиски и решения. 2-е изд. перераб. и доп. – М. Издательство НОРМА, 2002. 3. Амирханова Е.А. Административно-правовое регулирование в сфере туризма: автореф. дисс…канд. юрид. наук. Челябинск, 2014. 4. Асадуллаев Р.Г. Моделирование систем: учеб. Пособие – Белгоро: ИД «Белгород» НИУ «БелГУ», 2018. 5. Белоусов С.А. Компетенционные нормы российского права: автореф. дисс…канд. юрид. наук. Саратов, 2002. 6. Вележев С.И. Нормативность и казуальность права : Теоретико-методологический и сравнительно-правовой анализ : дисс. ... доктора юрид. наук. Санкт-Петербург, 2005. С.17. 7. Дмитриев Ю.А., Полянский И.А., Трофимов Е.В. Административное право Российской Федерации. М., 2008. 8. Коренев А.П. Административное право России: Учебник. В 3 ч. М., 1996. 9. Краснояружский С. Г. Индивидуальное правовое регулирование в советском обществе: вопросы теории и практики : Автореф. дисс… канд. юрид. наук, М., 1990. 10. Мелехин А.В. Теория государства и права: учебник. М.: Маркет ДС, 2007. 11. Минникес И.А. Индивидуальное правовое регулирование: теоретико-правовой анализ : дис. ... доктора юрид. наук, Екатеринбург, 2009. 12. Павлюк А.В. Административно-правовое регулирование деятельности акционерных обществ: автореф. дисс…канд. юрид. наук. Москва, 2013. 13. Решетов Ю.С. Правовое регулирование и реализация права // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2015. № 3. С. 24 - 29. 308 14. Талапина Э.В., Ефремов А.А., Черешнева И.А. Перспективы применения технологии распределенного реестра для осуществления отдельных государственных функций // Административное право и процесс. 2019. № 11. С. 41 – 44. 15. Трегубова Е.В., Куракин А.В., Карпухин Д.В. Конституционные и административные проблемы реализации полномочий по предметам совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов // Современное право. 2019. № 1. С. 27 - 36. 16. Труфанов М.Е. Механизм административно-правового регулирования – Краснодар : Краснодарский университет МВД России, 2015. 17. Филатова Е.В. Административно-правовое регулирование банковской деятельности в Российской Федерации: автореф. дисс…канд. юрид. наук. Москва, 2019. 18. Шилюк Т.О. Административно-правовое регулирование в сфере здравоохранения: автореф. дисс. …. канд. юрид. наук, Москва, 2010. 19. Kelsen H. General Theory of Law and State. P. 60-61; Иеринг Р, фон. Цель в праве. 309 ГЛАВА 8. ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКИХ ОТНОШЕНИЙ § 8.1. Категория «группа компаний»: скрытые проблемы правоприменительной практики Батрова Татьяна Александровна, доктор юридических наук, доцент, начальник кафедры государственных и гражданско-правовых дисциплин Рязанского филиала Московского университета МВД России им. В.Я. Кикотя. Batrova Tatiana Alexandrovna, Ryazan branch of the Moscow University of MIA of Russia named after V. Y. Kikot, E-mail: batrovatatiana@yandex.ru ББК 67.404 УДК 346.2 Аннотация. В практике ведения бизнеса все чаще встречается категория «группа компаний», которая вызывает немало вопросов, учитывая, что она не имеет адекватного правового содержания. Теоретически она может быть соотнесена с группой лиц, аффилированными, взаимозависимыми и подконтрольными лицами, для определения статуса которых единообразных критериев не сформировалось. Ориентиром также может являться понятие «международной группы компаний. Наряду с этим отмечается практика использования понятия «группа компаний» в фирменном наименовании юридического лица, что, по мнению 310 автора, противоречит общественным интересам, поскольку влечет за собой введение в заблуждение потенциальных контрагентов относительно масштабов деятельности организации и характера правовых связей с иными хозяйствующими субъектами, которые нередко ограничиваются представительскими функциями. Запрет на его использование позволит сделать рынок более прозрачным, в том числе в части идентификации субъекта, несущего ответственность за качество и своевременность выполнения договорных обязательств. Наряду с этим, законодателю стоило бы легализовать и возможные формы объединений юридических лиц, систематизировав существующие подходы к определению их подконтрольности, учитывая многообразие существующих подходов к решению этого вопроса и законодательного закрепления понятий аффилированности, взаимозависимости, взаимосвязи и т.п. Ключевые слова: группа компаний, фирменное наименование, агентские отношения, введение в заблуждение, установление контроля Category "group of companies": hidden problems of law enforcement practice Annotation. In business practice, the category "group of companies" is increasingly common, which raises many questions, given that it does not have an adequate legal content. In theory, it can be associated with a group of individuals, affiliated, interdependent, and subordinate entities that do not have uniform criteria for determining their status. The reference point can also be the concept of " international group of companies. At the same time, the author notes the practice of using the concept "group of companies" in the corporate name of a legal entity, which, in the author's opinion, contradicts the public interest, since it entails misleading potential contractors about the scope of the 311 organization's activities and the nature of legal relations with other economic entities, which are often limited to representative functions. The ban on its use will make the market more transparent, including in terms of identifying the entity responsible for the quality and timeliness of performance of contractual obligations. At the same time, the legislator should legalize possible forms of associations of legal entities, systematizing existing approaches to determining their control, taking into account the variety of existing approaches to solving this issue and the legislative consolidation of the concepts of affiliation, interdependence, interrelationship, etc. Keywords: group of companies, brand name, agency relations, misleading, establishing of control В практике ведения бизнеса все чаще встречается категория «группа компаний», которая вызывает немало вопросов, учитывая, что она не имеет адекватного правового содержания. Наиболее близким по смыслу является понятие «международная группа компаний», особенно, если из него изъять иностранный элемент, связанный с присутствием в составе объединения организаций, находящихся под юрисдикцией различных государств. Предполагается, что речь идет о совокупности организаций и (или) структур без образования юридического лица, связанных между собой посредством участия в капитале и (или) осуществления контроля, для которых составляется консолидированная финансовая отчетность (ст. 105.16-1 НК РФ). При этом следует учитывать, что законодатель не сформировал единого подхода ни к используемой в данном случае терминологии, ни к критериям, позволяющим установить наличие такого контроля. Исторически первым в российском законодательстве было позаимствованное из англо-американского права понятие аффилированного лица, которым охватывались физические и юридические лица, способные оказывать влияние на деятельность юридических и (или) физических лиц, 312 осуществляющих предпринимательскую деятельность. Круг таких лиц определяется ст. 4 Закон РСФСР от 22.03.1991 N 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» 383 . ГК РФ, наряду с этим использует понятие «лиц, определяющих действия юридического лица» (ст. 53.1 ГК РФ) не раскрывая круг относящихся к ним субъектов. НК РФ оперирует термином «взаимозависимые лица» по-разному раскрывая соответствующие критерии для общих целей налогообложения (ст. 20) и для оценки степени контролируемости совершаемых сделок (ст. 105.1). В обоих случаях учитывается влияние, которое может оказываться в силу участия одного лица в капитале других лиц, в соответствии с заключенным между ними соглашением либо при наличии иной возможности одного лица определять решения, принимаемые другими лицами. Оно учитывается независимо от того, может ли оно оказываться одним лицом непосредственно и самостоятельно или совместно с его взаимозависимыми лицами. Ряд законов используют понятие «контролирующее лицо», устанавливая при этом различные критерии 384 . Фактически же речь может идти о необходимости учета различных оснований установления подконтрольности: от юридической, вытекающей из параметров, установленных законом или соглашением сторон до экономической, основанной на участии в капитале организации, и фактической, обусловленной прямым или опосредованным участием в управлении. Причем последняя может устанавливаться вне зависимости от наличия или отсутствия формально-юридических признаков аффилированности 385 В некоторых случаях категория «группа компаний» ассоциируется с понятием «группа лиц», о чем в частности, свидетельствуют Рекомендации Минэнерго России юридическим лицам, осуществляющим деятельность в сфере топливно-энергетического комплекса и входящим в группу 313 компаний, по осуществлению регистрации в государственной информационной системе топливно-энергетического комплекса от 24.09.2019 386 , где под таковой понимается совокупность юридических лиц, соответствующих одному или нескольким признакам, указанным для группы лиц в ч. 1 ст. 9 Федерального закона от 26.07.2006 № 135-ФЗ «О защите конкуренции» 387 , которая фактически воспроизводит различные механизмы установления контроля. Аналогичная трактовка содержится в Постановлении Правительства РФ от 14.08.2014 № 805 «О заключении соглашений об обмене информацией по налоговым делам» 388 . Подобный подход при всей своей непоследовательности в целом соответствует международной практике 389 . При этом особое значение имеет потенциальная возможность при определенных обстоятельствах привлекать к ответственности контролирующую компанию по долгам подконтрольной организации. Однако наряду с этим существует и не вполне стандартный формат использования рассматриваемого понятия: указание данного словосочетания в фирменном наименовании юридического лица, что является достаточно распространенным, в частности, в сфере строительства жилья. Благодаря этому у граждан складывается ложное впечатление о роли конкретной организации в строительстве. Между тем, учредителями реализуется безупречная схема, позволяющая нивелировать требования действующего законодательства об ответственности подрядчика за ненадлежащее качество строительных работ в течение пяти лет со дня передачи их результата (ст. 756 ГК РФ). Ее основой является практика создания юридических лиц под строительство одного или нескольких домов с последующей оперативной ликвидацией после сдачи объекта в эксплуатацию. А для того, чтобы у потенциальных покупателей не возникало сомнений в стабильности работы застройщика, интересы каждого из них представляет организация, имеющая в своем 314 наименовании указание на «группу компаний». При этом речь идет именно о посредничестве, о чем свидетельствует указание на основной вид деятельности в учредительных документах. Показателен в этом смысле статус ООО «Группа компаний «Единство», которое осуществляет деятельность агентств недвижимости за вознаграждение или на договорной основе (68.31) 390 , выступая в качестве агента застройщика. Соответственно по договору участия в долевом строительстве многоквартирного дома, агент застройщика обязуется в предусмотренный договором срок передать участнику соответствующий объект от имени застройщика, который обязуется своими силами и (или) с привлечением других лиц построить дом и после получения разрешения на ввод его в эксплуатацию предоставить агенту застройщика объект долевого строительства для передачи участнику. При этом агент обязуется лишь способствовать надлежащим финансовым взаиморасчетам по договору, и известить участника о готовности квартиры к передаче, контролировать и требовать от участника выполнения им обязательств по договору, представлять ему по его требованию информацию о ходе строительства дома и квартиры, передать участнику квартиру при условии полного исполнения им всех обязательств по договору, а также выполнять все поручения застройщика, связанные с реализацией договора. Очевидно, что в силу специфики агентских отношений вопрос об ответственности за качественное и своевременное выполнение работ не ставится. Граждане, как правило, на эти тонкости внимания не обращают, руководствуясь преимущественно информацией, распространяемой через сайт организации-агента, где фигура фактического застройщика не упоминается, поскольку в этом качестве позиционируется «группа компаний». В частности, то же ООО «Группа компаний «Единство» разместило на своем сайте информацию о том, что оно входит в топ-30 крупнейших застройщиков России по объемам жилищного строительства, 315 поскольку за 13 лет им было построено и введено в эксплуатацию более 1 млн. кв. м жилья. На сайте ООО «Группа компаний «Мервинский» можно обнаружить информацию о том, что это компания-застройщик, которая с 1996 г. успешно реализует свои проекты на строительном рынке 391 , хотя в качестве основного вида деятельности указывается предоставление посреднических услуг при купле-продаже жилого недвижимого имущества за вознаграждение или на договорной основе (68.31.11). Показательно и то, что реклама также размещается от имени группы компаний. В этих условиях возникает вопрос о правомерности использования соответствующего словосочетания в фирменном наименовании юридического лица. Обращение к нормам ст. 1473 ГК РФ однозначного ответа на него не дает. С одной стороны, законодатель устанавливает запрет на включение в фирменное наименование юридического лица обозначений, противоречащих общественным интересам, с другой, ориентира для подобной оценки он не дает, возможно от того, что непротиворечивого единства в понимании общественных интересов у законодателя нет 392 . Высказывалось даже мнение, что «в силу своей неопределенности данное законоположение приводит к лишению коммерческих организаций их прав на фирменное наименование по основаниям, не связанным с нарушением прав других лиц и законодательных запретов и ограничений», с чем Конституционный Суд РФ не согласился 393 Считается, что противоречие общественным интересам может выражаться в том, что оно вводит в заблуждение потребителей и хозяйствующие субъекты и создает его обладателю недопустимые конкурентные преимущества. При этом в правовой доктрине 394 и судебной практике, как правило, отмечается, что «противоречие обозначения общественным интересам может выражаться в том, что оно вводит в заблуждение потребителей и хозяйствующих субъектов и создает для организации недопустимые конкурентные 316 преимущества за счет использования слов, вызывающих стойкую ассоциацию у потребителя участия государства в деятельности данной организации, либо с особой значимостью деятельности данной организации в государственных интересах» 395 . Реже оно ассоциируется с введением в заблуждение относительно вида осуществляемой деятельности. По одному из дел было отмечено, что фирменное наименование, в том виде как оно зарегистрировано, а именно «Юридическая консультация», влечет за собой введение в заблуждение потенциальных потребителей услуг такой коммерческой организации в отношении содержания, качества предоставляемых услуг и принадлежности данной организации к адвокатской, поскольку использование в наименованиях организаций подобных терминов допускается только адвокатами и созданными в порядке, установленном законом, организациями, и следовательно, может вызвать у потребителя стойкую ассоциацию с наличием у работников общества необходимой квалификации, профессиональных знаний, особого статуса (статус адвоката), который приобретается только в установленном законом порядке 396 Как представляется, противоречит общественным интересам и использование в фирменном наименовании юридического лица сочетания «группа компаний», поскольку это влечет за собой введение в заблуждение потенциальных контрагентов в отношении масштабов деятельности организации и характера правовых связей с иными хозяйствующими субъектами, учитывая, что лингвистически термин «группа» подразумевает наличие совокупности лиц, объединенных общностью целей деятельности. Запрет на его использование позволит сделать рынок более прозрачным, в том числе в части идентификации субъекта, несущего ответственность за качество и своевременность выполнения договорных обязательств. Что же касается реальных объединений нескольких субъектов, то законодателю стоило бы легализовать их возможные формы, 317 систематизировав существующие подходы к определению подконтрольности юридических лиц. Библиографический список 1. Бондарчук И.В. О практике применения статьи 28 Федерального закона «Об общественных объединениях» на территории Республики Крым // Актуальные проблемы российского права. 2018. № 1. С. 41-46. 2. Забоев К.И. О применении ст. 168 Гражданского кодекса РФ и к вопросу о публичных интересах // Закон. 2015. № 9. С. 49- 72. |