Право и бизнес. Том 4. новая монографияТом 4. Правовое пространство для развития бизнеса в россии
 Скачать 3.6 Mb.
|
|
§ 8.12. Государственно-частное партнерство как форма взаимодействия органов исполнительной власти и представителей бизнеса при создании государственных информационных систем Символоков Олег Анатольевич, кандидат юридических наук, доцент, ведущий научный сотрудник отдела гражданского законодательства и процесса Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации Simvolokov Oleg Anatolyevich, Institute of Legislation and Comparative Law under the Government of the Russian Federation (ILCL), Email: simvolokovo@mail.ru ББК 67.407.1 УДК 347.4 Аннотация. В статье проанализирована система нормативных правовых актов, регламентирующих создание государственных информационных систем на основе механизма государственно-частного партнерства. Сделан вывод о правомерности использования соглашений о государственно- частном партнерстве при создании государственных информационных систем при условии соблюдения ограничений и запретов, предусмотренных законодательством о государственно-частном партнерстве. При этом отсутствует необходимость наличия прямого указания в тексте закона на создание конкретной государственной информационной системы, поскольку общая норма, допускающая такую возможность, установлена Федеральным законом 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации». 439 Ключевые слова: государственно-частное партнерство, государственные информационные системы, объекты информационных технологий Public-private partnership as a form of interaction between executive authorities and business representatives when creating state information systems Annotation. The article analyzes the system of normative legal acts regulating the creation of state information systems based on the mechanism of public-private partnership. It is concluded that it is legitimate to use public-private partnership agreements when creating public information systems, subject to the restrictions and prohibitions provided for by the law on public-private partnership. At the same time, there is no need for a direct indication in the text of the law on the creation of a specific state information system, since the General rule that allows such a possibility is established by Federal law No. 149-FZ «On information, information technologies and information protection» on July 27, 2006. Keywords: public-private partnership, state information systems, information technology facilities В соответствии с пунктом 1 части 1 статьи 13 Федерального закона от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» (далее также – Закон об информации) государственные информа- ционные системы – федеральные информационные системы и региональные информационные системы, созданные на основании соответственно федеральных законов, законов субъектов Российской Федерации, правовых актов государственных органов. В соответствии с частью 2 статьи 14 Закона об информации государственные информационные системы создаются, модернизируются и эксплуатируются с учетом требований, 440 предусмотренных законодательством Российской Федерации о контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд либо законодательством Российской Федерации о государственно- частном партнерстве, о муниципально-частном партнерстве, о концессионных соглашениях, а в случаях, если эксплуатация государственных информационных систем осуществляется без привлечения средств бюджетов бюджетной системы Российской Федерации, – в соответствии с иными федеральными законами. С учетом приведенных положений Закона об информации система нормативных правовых актов, регламентирующих создание государственных информационных систем, включает: нормативные правовые акты, устанавливающие общие требования, соблюдение которых является обязательным при создании государственной информационной системы: – федеральные законы: от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» (устанавливает общие положения о создании информационных систем); от 5 апреля 2013 г. № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд»; от 13 июля 2015 г. № 224-ФЗ «О государственно-частном партнерстве, муниципально-частном партнерстве в Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее также – Закон о ГЧП); от 21 июля 2005 г. № 115-ФЗ «О концессионных соглашениях»; иные федеральные законы; – федеральные законы, регламентирующие создание конкретной государственной информационной системы, например: 441 Федеральный закон от 23 ноября 2009 г. № 261-ФЗ «Об энергосбережении и о повышении энергетической эффективности и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» содержит общие положения о создании государственной информационной системы в области энергосбережения и повышения энергетической эффективности (ГИС «Энергоэффективность»). В частности, устанавливается (часть 2 статьи 23), что создание государственной информационной системы в области энергосбережения и повышения энергетической эффективности и условий для ее функционирования осуществляется уполномоченным федеральным органом исполнительной власти в соответствии с правилами, утвержденными Правительством Российской Федерации. Данный закон не регламентирует вопросы, связанные с использованием соответствующего правового механизма создания государственной информационной системы в области энергосбережения и повышения энергетической эффективности; Федеральный закон от 3 декабря 2011 г. № 382-ФЗ «О государственной информационной системе топливно- энергетического комплекса» предусматривает создание государственной информационной системы топливно- энергетического комплекса (ГИС ТЭК). Создание ГИС ТЭК осуществляется уполномоченным органом, которым в соответствии с Положением о создании, об эксплуатации и о совершенствовании государственной информационной системы топливно-энергетического комплекса является Министерство энергетики РФ. Федеральный закон от 21 июля 2014 г. № 209-ФЗ «О государственной информационной системе жилищно- коммунального хозяйства» разработан во исполнение пункта 2 поручения Председателя Правительства России В.В. Путина от 20 октября 2011 г. № ВП-П9-7393 и направлен на регулирование 442 отношений по созданию, модернизации и эксплуатации государственной информационной системы жилищно- коммунального хозяйства; – законы субъектов Российской Федерации, например: Закон Московской области от 22 июня 2013 г. № 64/2013-ОЗ) «Об участии в государственно-частном партнерстве»; Закон Санкт-Петербурга от 25 декабря 2006 г. № 627-100 «Об участии в государственно-частных партнерствах»; – подзаконные нормативные правовые акты. Несмотря на то что Закон об информации прямо не называет подзаконные нормативные правовые акты (указы Президента РФ, постановления Правительства РФ, нормативные правовые акты федеральных органов исполнительной власти, подзаконные нормативные правовые акты органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации), такие акты также входят в систему нормативных правовых актов, регламентирующих создание государственных информационных систем в связи с тем, что в случаях, предусмотренных федеральными законами, законами субъектов Российской Федерации, регламентирующими создание государственных информационных систем, Президент Российской Федерации, Правительство Российской Федерации, федеральные органы исполнительной власти, государственные корпорации, органы исполнительной власти субъектов Российской Федерации вправе принимать нормативные правовые акты, регулирующие отношения по созданию государственных информационных систем. Кроме того, следует учитывать, что в соответствии с частью 1 статьи 2 Закона о ГЧП законодательство Российской Федерации о государственно-частном партнерстве, муниципально-частном партнерстве состоит из настоящего федерального закона, других федеральных законов и иных нормативных правовых актов Российской Федерации, а также нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации, муниципальных 443 правовых актов. Нормы права, содержащиеся в других принимаемых в соответствии с Законом о ГЧП федеральных законах, иных нормативных правовых актах Российской Федерации, а также нормативных правовых актах субъектов Российской Федерации, муниципальных правовых актах, должны соответствовать Закону о ГЧП. Следовательно, при создании государственных информационных систем на основе механизма государственно- частного партнерства подзаконные акты входят в число нормативных правовых актов, регламентирующих создание государственной информационной системы в соответствии с Законом о ГЧП. Подзаконные нормативные правовые акты так же, как и законы, могут быть разделены на две группы: – подзаконные нормативные правовые акты, устанавливающие общие требования к созданию государственных информационных систем: постановление Правительства РФ от 6 июля 2015 г. № 676 «О требованиях к порядку создания, развития, ввода в эксплуатацию, эксплуатации и вывода из эксплуатации государственных информационных систем и дальнейшего хранения содержащейся в их базах данных информации»; постановление Правительства РФ от 7 августа 2019 г. № 1026 «О применении пункта 19 (1) требований к порядку создания, развития, ввода в эксплуатацию, эксплуатации и вывода из эксплуатации государственных информационных систем и дальнейшего хранения содержащейся в их базах данных информации»; постановление Правительства РФ от 31 марта 2015 г. № 300 «Об утверждении формы предложения о заключении концессионного соглашения с лицом, выступающим с инициативой заключения концессионного соглашения»; постановление Правительства РФ от 19 декабря 2015 г. № 1386 «Об утверждении формы предложения о реализации 444 проекта государственно-частного партнерства или проекта муниципально-частного партнерства, а также требований к сведениям, содержащимся в предложении о реализации проекта государственно-частного партнерства или проекта муниципально-частного партнерства»; – подзаконные нормативные правовые акты, регламентирующие создание конкретной государственной информационной системы: постановление Правительства РФ от 1 июня 2010 г. № 391 «О порядке создания государственной информационной системы в области энергосбережения и повышения энергетической эффективности и условий для ее функционирования»; постановление Правительства РФ от 18 апреля 2013 г. № 354 «Об утверждении Положения о создании, об эксплуатации и о совершенствовании государственной информационной системы топливно-энергетического комплекса». Таким образом, государственно-частное партнерство при создании государственных информационных систем регламентируется системой следующих нормативных правовых актов Российской Федерации и субъектов Российской Федерации: Закон об информации; Закон о ГЧП; федеральный закон или закон субъекта Российской Федерации, предусматривающий создание конкретной государственной информационной системы; подзаконные нормативные правовые акты, предусмотренные законодательством, устанавливающие общие требования к созданию государственных информационных систем; подзаконные нормативные правовые акты, предусмотренные законодательством, устанавливающие требования к созданию конкретной государственной информационной системы. 445 Традиционно правовые формы государственно-частного партнерства используются для строительства и реконструкции инфраструктурных объектов, однако переход к цифровой экономике обусловил новые задачи по развитию интеллектуальной, научно-технической и внедренческой деятельности, а также по созданию цифровой инфраструктуры 553 Вовлечение инвестиционных средств частных партнеров в деятельность по созданию, модернизации и эксплуатации информационных систем как соответствует зарубежным законодательным подходам, так и отвечает потребностям российской экономики и социальной сферы 554 После принятия Федерального закона от 29 июня 2018 г. № 173-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», которым были внесены изменения в федеральные законы от 21 июля 2005 г. № 115-ФЗ «О концессионных соглашениях», от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации», от 13 июля 2015 г. № 224-ФЗ «О государственно- частном партнерстве, муниципально-частном партнерстве в Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», государственно-частное партнерство может быть использовано для создания информационных систем, в том числе и государственных информационных систем, в качестве альтернативной формы взаимодействия государства и частных инвесторов наряду с другими формами такого взаимодействия (государственный контракт, концессионное соглашение и др.). Информационные системы, в том числе государственные информационные системы, включены в перечень объектов соглашений о государственно-частном партнерстве, которые заключаются в соответствии с законодательством о государственно-частном партнерстве с учетом специальных правил, установленных для соглашений о государственно- 446 частном партнерстве в отношении информационных систем (государственных информационных систем) и других объектов информационных технологий или технических средств, обеспечивающих функционирование объектов информационных технологий. В соответствии с пунктом 19 части 1 статьи 7 Закона о ГЧП к объектам соглашения о государственно-частном партнерстве отнесены программы для электронных вычислительных машин (программы для ЭВМ), базы данных, информационные системы (в том числе государственные информационные системы) и (или) сайты в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет» или других информационно- телекоммуникационных сетях, в состав которых входят такие программы для ЭВМ и (или) базы данных, либо совокупность указанных объектов (далее – объекты информационных технологий), либо объекты информационных технологий и имущество, технологически связанное с одним или несколькими такими объектами и предназначенное для обеспечения их функционирования или осуществления иной деятельности, предусмотренной соглашением (далее – технические средства обеспечения функционирования объектов информационных технологий). Также перечень объектов соглашений о государственно- частном партнерстве был дополнен центрами обработки данных (пункт 20 части 1 статьи 7 Закона о ГЧП в редакции Федерального закона от 29 июня 2018 г. № 173-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»). В главе 6.1 Закона о ГЧП закреплены особенности регулирования отношений, возникающих в связи с подготовкой, заключением, исполнением и прекращением соглашения о государственно-частном партнерстве, объектом которого являются объекты информационных технологий или объекты информационных технологий и технические средства 447 обеспечения функционирования объектов информационных технологий. Закон о ГЧП устанавливает ограничение на участие в соглашении о ГЧП иностранных инвесторов. С этой целью предусмотрено, что в случае, если соглашение заключается в отношении объекта, предусмотренного пунктом 19 части 1 статьи 7 Закона о ГЧП, не могут являться частным партнером, а также участвовать на стороне частного партнера по такому соглашению российские юридические лица, решения которых прямо или косвенно могут определять иностранные физические лица и (или) иностранные юридические лица, иностранные государства, их органы, за исключением случаев, определенных международным договором Российской Федерации, федеральным законом, решением Президента Российской Федерации (часть 10 статьи 5 Закона о ГЧП). Законом о ГЧП установлен запрет на заключение соглашений о муниципально-частном партнерстве в отношении объектов информационных технологий и технических средств обеспечения функционирования объектов информационных технологий (часть 1.1 статьи 12 Закона о ГЧП). Таким образом, взаимодействие органов исполнительной власти и представителей бизнеса при создании информационных систем, в том числе государственных информационных систем, в форме государственно-частного партнерства как основанное на положениях федеральных законов от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» и от 13 июля 2015 г. № 224-ФЗ о ГЧП является правомерным при условии соблюдения ограничений и запретов, предусмотренных законодательством о государственно- частном партнерстве. При этом отсутствует необходимость наличия прямого указания в тексте закона на создание государственной 448 информационной системы, поскольку общая норма установлена Законом об информации. Библиографический список 1. Белицкая А.В. Перспективы разработки новых правовых конструкций инвестирования для цифровой экономики // Юрист. 2019. № 3. С. 28–33. 2. Громова Е.А. Государственно-частное партнерство в цифровую эру: поиск оптимальной правовой формы // Юрист. 2018. № 10. С. 34–40. 3. Публично-частное партнерство в России и зарубежных странах: правовые аспекты / под ред. В.Ф. Попондопуло, Н.А. Шевелевой. М.: Инфотропик Медиа, 2015. 528 с. 449 § 8.13. Выход из переговоров о заключении коммерческого договора: проблемы квалификации Тарасенко Юрий Александрович, кандидат юридических наук, доцент, преподаватель кафедры «Гражданское право, международное частное право, гражданский процесс» Юридического института Российского университета транспорта (МИИТ) Tarasenko Yuri Alexandrovich, Law Institute of the Russian University of Transport (MIIT) E-mail: tarasenkou69@mail.ru ББК 67.404.2 УДК 347.1 Аннотация. Относительно недавно в Гражданском кодексе РФ появился новый институт, регулирующий вопросы, возникающие в процессе проведения переговоров о заключении договора. Несмотря на то, что ему посвящена всего одна статья (434.1), вопросы он регулирует важные. Об этом можно судить по возникающим на практике проблемам. Одной из таких проблем является проблема квалификации поведения стороны, прекращающей переговоры. Происходит столкновение равнозначных принципов - свободы договора (в том его значении - вступать или не вступать в договор) и надлежащего исполнения обязательства (которое проявляется в разумном ожидании одной из сторон переговоров от другой действий, по согласованию предложенных условий). На каком этапе ведения переговоров выход из переговорного процесса следует считать недобросовестным? В статье обосновывается тезис о возникновении обязательства sui generis, охватывающего совокупность действий переговорного процесса, в силу чего у одной из сторон переговоров появляется 450 возможность применение такого способа защиты, как констатация возникновения договорных отношений сторон (признание договора заключенным). Ключевые слова: свобода договора, злоупотребление правом, недобросовестное поведение, заключение договора, переговоры о заключении договора, способы защиты, квазиобязательства, соглашение о проведении переговоров. Exit from negotiations on a commercial agreement: qualification problems Annotation. A new institution has appeared in the Civil Code of the Russian Federation, which regulates issues arising in the process of negotiating a contract. In practice, the new institute has identified a number of problems. There is a problem of qualifying the behavior of the party terminating the negotiations. At what stage of the negotiations should the exit from the negotiation process be considered unfair? The article substantiates the thesis about the emergence of a sui generis obligation, due to which one of the parties to the negotiations has the opportunity to apply such a method of protection as stating the occurrence of contractual relations between the parties (recognition of the contract as concluded). Keywords: freedom of contract, abuse of law, unfair behavior, conclusion of an agreement, negotiations on an agreement, methods of protection, quasi-obligations, agreement on negotiations. Разногласия в торговых отношениях могут возникнуть не только в процессе исполнения торгового договора, но даже и до его заключения. В современном гражданском праве, несмотря на отказ от планового регулирования и принцип свободы договора, механизм урегулирования преддоговорных споров остался (см. ст. 446 ГК РФ). Если стороны не могут достичь согласия при 451 определении условий договора, то возникшие разногласия могут быть переданы на разрешение суда, ― он и определит содержание спорного договорного условия. Но этот механизм не универсален: он применим только к договорам, заключение которых обязательно по крайней мере для одной из сторон; во всех остальных случаях стороны смогут передать преддоговорный спор на разрешение суда только в случае достижения об этом соглашения. Когда же заключение договора не является обязательным (а среди торговых договоров таких ― подавляющее большинство) и хотя бы одна из сторон не согласна на судебное урегулирование разногласий ― сторонам придется либо отказываться от идеи заключения договора друг с другом, либо искать компромисс самостоятельно 555 В таких условиях особое значение приобретает вопрос о содержании и правовой природе отношений, складывающихся в процессе переговоров о заключении договора. Эти отношения в отечественной практике существовали всегда, но они долгое время не замечались частным правом. Этап, предшествующий заключению договора (этап переговоров) не был предметом законодательного регулирования. Ситуация изменилась в 2015 г.: Федеральным законом от 8 марта 2015 г. № 42-ФЗ в ГК РФ была внесена новая статья (434.1), устанавливающая несколько основных требований к порядку проведения переговоров при заключении договора и определяющая последствия их нарушения. Ознакомление с этой статьей позволяет понять: переговоры о заключении договора ― весьма непростой институт; во всяком случае, гораздо более сложный, чем может показаться на первый взгляд (в некоторое заблуждение обычно вводит тот факт, что его регулированию посвящена всего одна статья). Новая статья регулирует не только процесс проведения переговоров о заключении договора, но и основания ответственности. Какие проблемы могут возникать в связи с введением ранее неизвестного в нашем праве института? Не 452 претендуя на исчерпывающий их перечень, выделим две, на наш взгляд, наиболее важные. Во-первых, это проблема квалификации действий по самому ведению переговоров, заканчивающихся выходом одной из сторон из преддоговорного процесса. Во-вторых, проблема определения момента, когда совокупность факторов в процессе переговоров способна породить договор. 1. Сложность анализа переговоров состоит в том, что они представляют собой целый комплекс фактических действий. Законодательно переговорный процесс никак не урегулирован. На практике такой процесс может состоять из нескольких этапов, которые могут осуществляться последовательно, а могут происходить одновременно (в чём и состоит трудность его исследования и анализа). Во-первых, это ведение устных переговоров и консультаций. Во-вторых, осуществление деловой переписки. В-третьих, условием ведения переговоров о заключении договора может стать самостоятельное соглашение о неразглашении конфиденциальной информации, полученной сторонами в процессе ведения таких консультаций и т.п. Являются ли такие действия обязательством? Очевидно, нет. Описываемое нами содержание – это всего лишь приблизительная модель возможного поведения сторон. Переговоры о заключении договора могут происходить и совершенно иначе. Между тем, содержанием обязательства всегда является совершение обязанным лицом определённых действий, охватываемых гражданско-правовым регулированием (или воздержание от них), а управомоченное лицо вправе требовать их совершения (воздержания от них). Что и от кого могут потребовать участники начинающихся переговоров? В том смысле, в котором обязательство понимает ГК РФ, то, думается, никаких требований (а соответственно, и обязанностей) тут не возникает. Иными словами, описываемые действия по своей сути являются действиями фактическими. Результатом этих действий обычно выступает проект 453 предварительно согласованного договора (если стороны достигают согласия), который в последствие и акцептуют стороны. В противном случае, переговоры не порождают в дальнейшем каких-либо правовых последствий. Такой вывод следует из п.1 ст. 434.1 ГК РФ, в которой сказано, что граждане и юридические лица свободны в проведении переговоров о заключении договора, самостоятельно несут расходы, связанные с их проведением, и не отвечают за то, что соглашение не достигнуто. Дело может повернуться несколько иначе, если стороны заключат соглашение о проведении переговоров (п. 5 ст. 434.1 ГК РФ), в котором предусмотрят порядок их проведения, определят предмет, конкретизируют те действия, которые они должны будут совершить и, быть может, даже определят особые последствия его нарушения. Подобное соглашение вполне отвечает требованиям ст. 307 и ст. 420 ГК РФ и, соответственно, будучи направленным на возникновение определенных обязательственных отношений, должно таковые порождать. Что это будет за обязательство? Нам наиболее импонирует тот ответ на этот вопрос, который в свое время предложил германский цивилист Л. Эннекцерус: вступление в переговоры о заключении договора создает между сторонами обязательственное отношение, подобное договору. Соответственно и вред, причиненный в рамках такого соглашения, будет подлежать возмещению по общим правилам о договорной ответственности 556 2. Несмотря на то, что действия, совершаемые сторонами в рамках проведения переговоров, по общему правилу не составляют содержания обязательств (юридически защищенных требований), закон предусматривает нечто вроде стандарта, которому должны отвечать все такие действия. Проведение переговоров может выражаться в любых действиях, лишь бы они совершались добросовестно, т. е. при наличии намерения действительно вступить в договор. Вообще, любые переговоры 454 начинаются ради единственного результата ― заключения договора на условиях, взаимовыгодных для обеих его сторон; этой же цели должно быть подчинено участие в переговорах, в каком бы действии оно не выражалось. Если какая-либо из сторон совершит нечто, нарушающее декларируемый принцип, т. е. поведет себя недобросовестно, то для нее могут возникнуть неблагоприятные последствия, предусмотренные ст. 434.1 ГК РФ, состоящие главным образом, в возмещении убытков в размере негативного договорного интереса. Этот институт ― институт преддоговорной ответственности за вину, допущенную в ходе переговоров о заключении договора, ― основывается на принципе culpa in contrahendo, известном еще со времен римского права. Таким образом, недобросовестные преддоговорные действия способны привести к возникновению деликтных обязательств, о чем, собственно, недвусмысленно говорит п. 8 ст. 434.1 ГК РФ. Институт преддоговорной ответственности известен и ряду европейских правопорядков. В Великобритании и США подобной ответственности нет. В Англии она наступает в случаях умышленного обмана или за совершение действий, которые стороны обязались не совершать. В российском праве вред, причиненный в процессе ведения переговоров о заключении договора, ― так называемый негативный договорной интерес ― довольно существенно отличается от вреда в том смысле, в каком он понимается в классическом деликте. Вспомним, что подлежащий возмещению гражданский вред ― это всякое умаление имущественной сферы потерпевшего, ставшее следствием виновных действий причинителя вреда (делинквента). Но отчего же возникает вред в преддоговорных отношениях? Как показала практика, ― нередко в результате поведения самой пострадавшей стороны, без достаточных оснований положившейся на добросовестность потенциального 455 контрагента; быть может даже, отказавшейся принимать во внимание его явно недобросовестные поступки. Недобросовестное поведение является основанием для возложения ответственности в виде возмещения убытков. Статья 434.1 ГК РФ указывает следующие случаи, когда недобросовестное поведение предполагается. Это предоставление неполной или недостоверной информации, в том числе умолчание об обстоятельствах, которые в силу характера договора должны быть доведены до сведения другой стороны; внезапное и неоправданное прекращение переговоров о заключении договора при таких обстоятельствах, при которых другая сторона переговоров не могла разумно этого ожидать 557 Является ли этот перечень исчерпывающим? Норма сконструирована как будто исчерпывающе. Однако, думается, что есть и иные случаи недобросовестного поведения. Недобросовестное поведение может выражаться не только в случаях, описанных в ст.434.1 ГК РФ. В ней даётся лишь некий ориентир. Недобросовестным (как уже было отмечено выше), может быть и поведение «пострадавшей» стороны, т.е. стороны, которая заявляет требования, основанные на положениях ст.434.1 ГК РФ. Вот, например, суд установил, что истец (арендодатель) своими действиями в процессе переговоров сделал невозможным заключение договора аренды, поскольку не представлял другой стороне необходимые документы. Поэтому суд и пришел к выводу, что у ответчика имелись достаточные основания для прекращения переговоров о заключении договора аренды и фактического отказа от заключения данной сделки 558 Внезапное и неоправданное прекращение переговоров о заключении договора бывает осложнено тем обстоятельством, что стороны нередко ведут одновременно переговоры с несколькими лицами, рассчитывая найти наиболее выгодные для себя предложения. 456 Деятельность коммерсантов, как известно, направлена на извлечение прибыли. В современную эпоху большое значение приобретает скорость принятия решений, которые происходят в условиях жесткой конкуренции и ограниченного временного интервала. В таких условиях коммерсант нередко сталкивается с необходимостью рассмотрения нескольких предложений или вариантов будущего договора, исходящих от нескольких разных контрагентов, чаще всего ― непосредственных конкурентов друг друга. Очевидно, что если коммерсанту необходимо выбрать лишь кого-то одного из них, то всем остальным он будет вынужден в заключении договора отказать, т. е. в конечном счете прервать переговоры и выйти из них. Нормально ли такое поведение? Можно ли вести переговоры об одном и том же договоре одновременно сразу с несколькими различными лицами, да еще и конкурентами? Прямого законодательного запрета на такое поведение, конечно, нет; в отношениях общегражданских оно безусловно нормально и естественно 559 . Что же касается отношений коммерческих (торговых), то оно и здесь представляется допустимым, но не безусловно, а лишь по общему правилу. В отдельных случаях право вступления стороны в переговорный процесс одновременно с несколькими потенциальными партнерами может быть ограничено. Такое ограничение можно вывести из сути складывающихся отношений в процессе коммерческих переговоров. Вступая в переговоры относительно заключения договора, стороны должны понимать, что попадают в сферу действия доверительных отношений. В процессе таких переговоров может раскрываться определенная информация, имеющая конфиденциальный характер. Даже на стадии преддоговорной такая информация, полученная от одного из партнеров, может дать определенное преимущество в дальнейшей коммерческой деятельности. Действующий закон обязывает не раскрывать эту информацию и не использовать ее ненадлежащим образом для 457 своих целей независимо от того, будет ли заключен договор (п. 4. ст. 434.1 ГК РФ). Но если с раскрытием конфиденциальной информации более-менее все понятно, то формулировка «не использовать ее ненадлежащим образом» нуждается, как минимум, в судебном осмыслении ― слишком неконкретно ее содержание. Думается, что по крайней мере одним из случаев такого (ненадлежащего) использования и будет случай ведения множественных переговоров. Ведь одновременное ведение переговоров с несколькими лицами сопряжено с получением информации от каждого из них. Даже не раскрывая конфиденциальную информацию, полученную от одного из потенциальных контрагентов, другому, с ним конкурирующему, коммерсант получает возможность сравнивать эту информацию, а из сравнения ― делать выводы, позволяющие получить определенное преимущество при принятии решений о том, с кем заключать договор, на каких условиях и т. п 560 Сказанное означает, что в определенных ситуациях действия коммерсанта, одновременно ведущего переговоры с несколькими потенциальными контрагентами, могут быть квалифицированы как недобросовестные, и, соответственно, дающие защиту сторонам, с которыми договор не был заключен 561 Рассмотренные примеры показывает, что возможный (и, очевидно, неисчерпывающий) перечень недобросовестного преддоговорного поведения в конечном итоге сможет дать только судебная практика. 3. Следующая проблема - определение в ходе ведения переговоров момента возникновения договора. Процесс переговоров может длиться продолжительное время в течении которого стороны согласовывают массу технических и правовых аспектов. Возникает ли в результате обмена документами некая критическая масса, приводящая к возникновению договора? Этот аспект важен, поскольку необходимо понять - в какой момент возникает обязательство, 458 а в связи с этим - должен ли быть у руководства договаривающихся сторон некий промежуточный этап, во время которого (когда все технические аспекты согласованы) решается вопрос – заключать договор или нет? Речь идет о тех случаях, когда в ходе переговоров о заключении договора все существенные условия будущего соглашения сторонами одобрены, но на этапе оформления договора, одна из сторон отказывается от его подписания. Анализ нормы, посвященной процедуре ведения переговоров о заключении договора, позволяет сделать вывод о том, что недобросовестное поведение одной из сторон, выразившееся например, в уклонении от заключения договора, при определённых обстоятельствах, способно повлечь применение такого способа защиты, как констатация возникновения договорных отношений сторон (признание договора заключенным). Этот вывод находит подтверждение в судебной практике 562 . Так, одна из сторон судебного спора принялась отрицать факт заключения договора. Исследовав материалы, суд установил обратное, а именно - то, что имеющаяся в деле переписка и документы свидетельствуют о заключении договора. Проанализировав преддоговорную переписку сторон суд счел, что ответчик действовал с определенной степенью недобросовестности. В тех же случаях, когда фактические действия стороны будут квалифицированы судом в качестве недобросовестных, но при этом будет признано, что достичь соглашения по условиям, необходимых для возникновения договора, стороны не успели, единственным правовым средством защиты пострадавшей стороны преддоговорных отношений будет являться возмещение убытков. С момента вступления в силу рассматриваемой новеллы ГК РФ (1 июня 2015 г.) прошло уже достаточно времени и определенная практика ее применения уже сложилась. Теперь свое слово по означенным (и не только) проблемам должен 459 сказать Верховный Суд РФ. Те разъяснения, которые им уже были даны относительно названной нормы (п. п. 19―21 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 марта 2016 г. № 7 «О применении судами некоторых положений ГК РФ об ответственности за нарушение обязательств»), слишком общи и мало что прибавляют к содержанию текста самого ГК; в результате нижестоящие суды все еще только нащупывают границы сферы применения данной нормы. Библиографический список 1. Эннекцерус Л. Курс германского гражданского права. ― Т. I. Введение и общая часть. ― Полутом 2. М., 1950. 483 с. |