Право и бизнес. Том 4. новая монографияТом 4. Правовое пространство для развития бизнеса в россии
 Скачать 3.6 Mb.
|
|
§ 8.14. О наследственном договоре как средстве передачи бизнеса Фиошин Александр Владимирович, кандидат юридических наук, доцент, профессор кафедры гражданско-правовых дисциплин ФГКОУ ВО «Московская академия Следственного комитета Российской Федерации», доцент кафедры гражданского права ФГБОУ ВО «Российский государственный университет правосудия» Fioshin Alexander Vladimirovich, Moscow Academy of the Investigative committee of the Russian Federation Russian State University of Justice E-mail: alvf_81@mail.ru УДК 347.1 ББК 67.404 Аннотация. Статья посвящена рассмотрению такой новеллы наследственного права как наследственный договор. Анализируя соответствующие законоположения, автор обозначает некоторые дискуссионные и проблемные аспекты, связанные с правовой природой наследственного договора и возможностью его использования в качестве средства передачи бизнеса. Ключевые слова: наследственный договор, правовая природа, наследование, бизнес. About inheritance agreement as a means of transfer of business Annotation. The article is devoted to the consideration of such a novelty of the law of succession as the inheritance contract. 461 Analyzing the relevant legal provisions, the author identifies some debatable and problematic aspects related to the legal nature of the inheritance contract and the possibility of its use as a means of transferring business. Keywords: inheritance contract, legal nature, inheritance, business. Обычно крупный и средний бизнес ведётся компаниями, имеющими значительные активы, оборотные средства, штат сотрудников, средства производства и т.п. Тем не менее практически за каждым юридическим лицом стоит конкретный бенефициар, являющийся лицом физическим. Подчас от личности последнего зависит очень многое, вплоть до того, что внезапная смерть бенефициара может привести к потере управления бизнесом, противостоянию наследников, выводу активов и в конце концов гибели некогда успешного дела. Учитывая, что от нормального функционирования предприятий зависит наполнение бюджетов, наличие рабочих мест, конкурентоспособность экономики etc. проблема обретает государственный масштаб. Сложность заключается ещё и в том, что далеко не все наследники бенефициара способны управлять бизнесом и контролировать его. В связи с этим возникает вопрос о том, посредством чего можно передать управление компанией известному лицу (пользующемуся доверием профессионалу) которое бы обеспечило её полноценное функционирование после смерти бенефициара? Думается, что одним из актуальных ответов на поставленный вопрос является вступившая в силу с 01.06.2019 г. статья 1140.1 ГК РФ «Наследственный договор». Один из разработчиков данной новеллы П.В. Крашенинников под наследственным договором предлагает понимать: «распоряжение на случай смерти, выраженное в договоре между потенциальным наследодателем и 462 потенциальными наследниками, о переходе прав на имущество наследодателя» 563 Необходимо сказать, что в доктрине относительно данного нововведения высказываются самые различные (подчас непримиримые и резко критичные) суждения. Помимо прочего, дискуссии разворачиваются по вопросу о правовой природе наследственного договора. Так, выступая с радикальным предложением об исключении норм о наследственном договоре из Гражданского кодекса РФ (далее – ГК РФ), М.Ю. Осипов пишет о том, что: «по своей гражданско-правовой природе наследственный договор, по сути дела, является разновидностью завещания, пусть и открытого по своей форме» 564 . П.В. Крашенинников, напротив, отмечает, что: «Наследственный договор в отличие от завещания представляет собой двустороннюю (чаще многостороннюю) сделку». 565 Третьей точки зрения придерживается К.Ю. Логинова, которая говорит о его двойственной природе: «С одной стороны, это договор, поскольку содержит в себе основные признаки договора, такие, как правомерность, согласованное волеизъявление сторон, выражающее общую волю двух или более лиц, направленность на установление, изменение и прекращение гражданских прав и обязанностей, согласование существенных условий и соответствующая форма заключения договора. С другой стороны, это распоряжение на случай смерти. Основанием возникновения права собственности на имущество наследодателя является его смерть или объявление умершим. Право собственности на наследственное имущество по наследственному договору переходит к приобретателю непосредственно после смерти наследодателя, без совершения каких-либо дополнительных действий, связанных с принятием наследства» 566 . Представляется, что двойственная правовая природа наследственного договора может быть объяснена посредством концепции «правовой пирамиды» 567 которую мы применяли ранее при рассмотрении правовой природы залога 568 463 и мирового соглашения 569 . Проекцией основания данной пирамиды является квадрат (распоряжение на случай смерти, основание наследования), одной из его граней – треугольник (договор, mortis causa). Если каждую отдельную из этих проекций понимать как полное описание правовой природы наследственного договора, то они исключают друг друга, если же каждую – как частичное, то они дополняют друг друга, причем не могут одна другую заменить. При этом ключевое значение в данной концепции отводится именно проекциям пирамиды. В одном случае это будет квадрат, в другом – треугольник. В одном случае это будет распоряжение завещателя по поводу юридической судьбы принадлежащего ему имущества после его смерти, в другом – соглашение между завещателем и потенциальными наследниками относительно данного имущества. Соглашение может также включать в себя условие о душеприказчике и обязанностях потенциальных наследников. Таким образом, применение предлагаемой концепции позволяет говорить о сочетании обозначенных элементов и двойственной правовой природе наследственного договора. Следует согласится с В.А. Беловым который отмечает, что при наследовании бизнеса: «наследственный договор - штука гораздо более удобная, чем обязывающее завещание, поскольку наследственным договором можно (а) отдать имущество не наследникам, а третьему лицу - сингулярному посмертному правопреемнику; (б) связать разного рода обязанностями и ограничениями не только управляющего, но и наследников, в том числе с целью лишения таковых возможностей самостоятельного управления наследственным имуществом; (в) выговорить для наследников право на долю дохода с управляемого имущества; (г) существенно в сравнении с завещанием затруднить оспаривание такого рода распоряжений» 570 464 В силу пункта 1 статьи 1140.1 ГК РФ наследственный договор может содержать: «условие о душеприказчике и возлагать на участвующих в наследственном договоре лиц, которые могут призываться к наследованию, обязанность совершить какие- либо не противоречащие закону действия имущественного или неимущественного характера, в том числе исполнить завещательные отказы или завещательные возложения». А.Л. Маковский справедливо указывает на то, что обязанности в рассматриваемом законоположении: «очерчены столь беспредельно широко, что их предметом может быть что угодно, от поручения воспитывать детей умершего наследодателя до обязанности возведения какого-либо капитального сооружения» 571 И.А. Михайлова в свою очередь отмечает, что: «К числу таких действий, могут, например, относиться: обнародование или, напротив, отказ от обнародования названного автором произведения; проживание в определенном регионе или в помещении, принадлежавшем наследодателю; получение того или иного образования; создание семьи; отказ от употребления спиртных напитков или наркотических средств; прекращение недопустимого, с точки зрения наследодателя, образа жизни; регистрация в качестве индивидуального предпринимателя; продолжение бизнеса наследодателя и т.д.» 572 Следует сказать, что многоуважаемый учёный, разъясняя данную новеллу наследственного права применяет расширительное толкование. Дело в том, что законодатель в пункте 1 статьи 1140.1 ГК РФ говорит о «действиях имущественного или неимущественного характера» в то время как «отказ от обнародования названного автором произведения» или «отказ от употребления спиртных напитков или наркотических средств» по своей сути являются бездействием, поскольку совершение действий не предполагают. К примеру, человек отказавшийся от употребления алкоголя никаких действий по его 465 неупотреблению не предпринимает. Как говорится: «не пьёт и всё». Что же касается «беспредельно широкого» очерчивания обязанностей контрагентов по наследственному договору (потенциальных наследников), то для наследования бизнеса это возможно не так уж и плохо. Дело в том, что подобная формулировка позволяет в наследственном договоре прописать такие обязанности потенциальных наследников, которые могут способствовать развитию бизнеса (к примеру, информационная, рекламная поддержка производства и т.п.). Кроме этого, немаловажно отметить, что законодательная конструкция наследственного договора позволяет наследодателю-бенефициару не только предоставить наследникам долю дохода от бизнеса (например, часть прибыли предприятия, дивиденды по акциям и т.п.), управляемого третьим лицом, но и лишить их такого права если они посягнут на нормальный ход этого управления. Библиографический список 1. Белов В.А. Проблемы наследования бизнеса // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2015. № 7. С. 130 - 144. // СПС Консультант Плюс. 2. Крашенинников П.В. Наследственное право (Включая наследственные фонды, наследственные договоры и совместные завещания). 4-е изд., перераб. и доп. Москва: Статут, 2019. 302 с. // СПС Консультант Плюс. 3. Логинова К.Ю. Наследственный договор - правовые механизмы применения в действующем законодательстве Российской Федерации // Наследственное право. 2019. № 1. С. 12 - 15. // СПС Консультант Плюс. 4. Маковский А.Л. О праве, применимом к совместным завещаниям и к наследственному договору. Кодификация российского частного права 2019 / В.В. Витрянский, С.Ю. 466 Головина, Б.М. Гонгало и др.; под ред. Д.А. Медведева. М.: Статут, 2019. 492 с. // СПС Консультант Плюс. 5. Михайлова И.А. Наследственный договор: достоинства и недостатки // Наследственное право. 2018. № 4. С. 33 - 39. // СПС Консультант Плюс. 6. Осипов М.Ю. К вопросу о гражданско-правовой природе наследственного договора // Наследственное право. 2019. № 2. С. 17. 7. Фиошин А.В. О правовой природе залога // Нотариус. 2014. № 3. С. 19-22. 8. Фиошин А.В. О правовой природе мирового соглашения // Вестник гражданского процесса. 2016. № 6. С. 40-53. 467 ТРИБУНА МОЛОДОГО УЧЕНОГО § 8.15. Некоторые проблемы статуса и деятельности (в том числе предпринимательской) некоммерческих партнёрств Алексанян Артур Фердинантович, соискатель Российской государственной академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (РАНХиГС) Aleksanyan Artur Ferdinantovich, Russian State Academy of National Economy and Public Administration under the President of the Russian Federation (RANEPA) E-mail: armo8484@mail.ru Аннотация. В настоящей статье внимание уделено некоторым проблемам, связанным с деятельностью некоммерческого партнерства (в том числе садоводческих (огороднических, дачных) некоммерческих партнерств), которые в настоящее время не являются самостоятельной организационно-правовой формой, тем не менее функционируют, что влечет необходимость анализа их статуса, а также разработки вариантов толкования ГК РФ, позволяющих некоммерческим партнерствам осуществлять деятельность. Ключевые слова: некоммерческое партнерство, ассоциация (союз), садоводческое (огородническое, дачное) некоммерческое партнерство, изменение учредительных документов, товарищество собственников недвижимости, организационно-правовая форма, предпринимательская деятельность 468 Some problems of status and activity (including business activity) of non-commercial partnerships Annotation. This article analyzes some problems, connected with the activity of non-commercial partnerships (including gardening non-commercial partnerships). Nowadays such partnerships are not the autonomous legal forms. However, they operate; consequently, analyze of their status is needed. There also is a necessity in forming the changes into the civil code of Russia, which could allow the non-commercial partnerships to continue operating. Keywords: non-commercial partnership, association (partnership), gardening non-commercial partnership, changing of constitutive documents, estate owner partnership, legal form, entrepreneur activity Некоммерческое партнерство – особое юридическое лицо, которое в настоящее время не является самостоятельной организационно-правовой формой, а названо разновидностью ассоциации (союза) Федеральным законом от 05.05.2014 N 99- ФЗ (ред. от 03.07.2016) "О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации" 573 Ученые отмечают 574 , что положения о некоммерческом партнерстве являлись нововведениями Закона о некоммерческих организациях 575 С даты вступления в силу закона Законом от 05.05.2014 – 1 сентября 2014 года – отдельная организационно-правовая форма некоммерческое партнерство (НП), исходя из общих правил (которые, как будет показано ниже, не бесспорны), не может быть зарегистрирована. Те партнерства, которые на дату вступления в силу соответствующих изменений в ГК РФ, существовали, должны привести в соответствие свои учредительные документы, однако соответствующая 469 обязанность ограничена ситуативным указанием (а не указанием на период времени, в течение которого необходимо привести документы в соответствие) – в название организационно-правовой формы следует добавить указание на ассоциацию(союз) при первом изменении учредительных документов. Сам по себе такой подход законодателя нельзя признать в полной мере логичным и соответствующим требованиям оптимизации терминологии, поскольку в итоге некоммерческие партнерства вынуждены были, в случае необходимости редактирования Устава и (или) учредительного договора, просто по всему тексту документов к словам «некоммерческое партнерство» прибавлять слова «ассоциация (союз)», что повлекло возникновение громоздкой конструкции, ничего по сути не изменив. Представляется целесообразным применение иного законодательного подхода в подобных ситуациях, в рамках которого установить, что к определенной организационно- правовой форме (либо ее разновидности) подлежат применению нормы, регламентирующие иную организационно-правовую форму. И такая конструкция существует, по сути, делая не обязательными нормы о необходимости изменять учредительные документы – она установлена нормами п. 5 ч. 8 ст. 3 Федерального закона от 5 мая 2014 г. N 99-ФЗ "О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации" 576 Из сказанного следует, что в случае отсутствия необходимости внесения в учредительные документы каких- либо изменений некоммерческое партнерство, существовавшее на момент 01.09.2014, может продолжать функционировать в организационно-правовой форме именно некоммерческого 470 партнерства, что приводит к выводу о непоследовательности законодательного решения. Более того, отдельный блок проблем связан с толкованием норм п. 1 ст. 54 ГК РФ, в соответствии с которыми «юридическое лицо имеет свое наименование, содержащее указание на организационно-правовую форму, а в случаях, когда законом предусмотрена возможность создания вида юридического лица, указание только на такой вид». Отметим, что соответствующее дополнение было внесено в п. 1 ст. 54 ГК РФ Федеральным законом от 23.05.2015 N 133-ФЗ "О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации и в Федеральный закон "О политических партиях" 577 , то есть появилось не одновременно с реформирование системы юридических лиц, в ходе которой некоммерческое партнерство утратило статус организационно- правовой формы. На основании буквального толкования процитированной нормы п. 1 ст. 54 ГК РФ можно сделать следующий вывод – поскольку некоммерческое партнерство является видом ассоциации (союза), причем создание этого вида предусмотрено законом, то в силу п. 1 ст. 54 ГК РФ наименование юридического лица может содержать указание не на организационно-правовую форму (ассоциация(союз)), а только на вид – некоммерческое партнерство. Данный вывод может быть положен в основу не только отказа партнерства от добавления слов «ассоциация (союз)» в учредительные документы даже при необходимости их редактирования, но и требования к федеральному органу исполнительной власти, уполномоченному в сфере регистрации некоммерческих организаций, или его территориальному органу (для Москвы таким органом является Управление Министерства юстиции Российской Федерации по г. Москве) об 471 осуществлении регистрации именно некоммерческого партнерства (как вида), без указания на ассоциацию (союз), являющийся организационно-правовой формой. Таким образом, нельзя сказать, что некоммерческие партнерства в настоящее время не существуют; кроме того, не вполне корректным представляется и высказывание о том, что некоммерческие партнерства не должны существовать, что их деятельность не является легитимной. В качестве примера можно привести такое значимое некоммерческое партнерство, как Некоммерческое Партнерство «Российское теплоснабжение» (далее – РТ), которое было создано в 2003г. группой общественных организаций, среди них – Российская Ассоциация «Коммунальная энергетика», Межрегиональная ассоциация энергонадзора, ЗАО «Роскоммунэнерго», НП «Инженеры по отоплению, вентиляции, кондиционированию воздуха, теплоснабжению и строительной теплофизике», др. В настоящее время членами некоммерческого партнерства РТ являются более 100 субъектов, в числе которых несколько некоммерческих партнерств (НП «Региональный центр энергосбережения» (Калининград), НП "АВОК" (Москва), множество московских и региональных организаций различной направленности – теплоснабжающие организации, предприятия-производители оборудования для теплоснабжения, центры энергосбережения, учебные, научно- исследовательские и проектные институты; а также 15 физических лиц 578 Некоммерческое партнерство РТ преследует такие важнейшие цели, как повышение эффективности и надежности теплоснабжения в РФ; повышение инвестиционной привлекательности объектов теплоснабжения; снижение вредного воздействия систем теплоснабжения на окружающую среду; создание условий для обмена информацией, знаниями, опытом и мнениями между Членами Партнерства, а также 472 между службами и организациями, работающими в области теплоснабжения; установление эффективных взаимоотношений с органами государственной власти и местного самоуправления по вопросам теплоснабжения, а также по вопросам, затрагивающим интересы Членов Партнерства; подготовка заключений по схемам управления и моделям развития систем теплоснабжения, экологическим проблемам, энергосберегающим мероприятиям; разработка нормативных документов и технических регламентов, регулирующих деятельность в области теплоснабжения; содействие техническим и научным изысканиям в области теплоэнергетики на основе совместных исследований и разработок Членов Партнерства. Некоммерческое партнерство «РТ» допускает вступление в его состав новых членов – соответствующее решение принимается Советом Партнерства посредством заочного голосования. Соответственно, желающий вступить в некоммерческое партнерство «РТ» может направить все необходимые документы в адрес партнерства, после чего в случае положительного решения Совета Партнерства потенциальному участнику направляется договор о членстве в Партнерстве. Обратим внимание на проблему теоретического характера, состоящую в ответе на вопрос – в какой момент при использовании механизма заочного вступления в партнерство субъект станет участником, то есть приобретет соответствующий статус? Представляется, что ответ на этот вопрос можно дать следующий – решение Совета Партнерства, принятое по результатам рассмотрения заявления потенциального члена о вступлении в партнерство, равно как и направление договора о членстве в партнерстве создает условия для выражения воли потенциального члена на принятие соответствующего решения. Соответственно, можно выделить два этапа формирования воли на вступление в некоммерческое 473 партнерство – первый этап состоит в первичном выражении воли, и заключается в подаче заявления и всех необходимых документов, связанных с приобретением членства в партнерстве, второй – во вторичном выражении воли, и заключается в подписании договора, направленного Советом Партнерства после одобрения кандидатуры. Таким образом, принципиальное значение для возникновения статуса участника партнерства при заочном вступлении в партнерство имеет не решение партнерства, а вторичное выражение воли потенциального участника. Помимо описанного выше, в настоящее время функционирует и множество других некоммерческих партнерств, в том числе имеется обширная судебная практика, связанная с рассмотрением споров с их участием 579 Далее рассмотри блок проблем, связанных с такой конструкцией, как садоводческое (огородническое, дачное) некоммерческое партнерство. Данная форма привлекает внимание ученых 580 . До относительно недавнего времени специфика правового положения данного некоммерческого партнерства определялась нормами Закона о садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединениях граждан 581 . Федеральный закон от 29.07.2017 N 217-ФЗ (ред. от 03.08.2018) "О ведении гражданами садоводства и огородничества для собственных нужд и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (нормы подпункта 1 ст. 53) изменил правовую регламентацию, признав утратившим силу Федеральный закон от 15.04.1998 N 66-ФЗ "О садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединениях граждан". Интересны установленные нормами ст. 54 Закона о ведении гражданами садоводства и огородничества для собственных нужд переходные положения, касающиеся статуса садоводческого (огороднического, дачного) некоммерческого партнерства. В силу норм п.п. 2, 3 указанной статьи к 474 созданным до 1 января 2019 года (дня вступления в силу закона) садоводческим или дачным некоммерческим партнерствам до приведения их уставов в соответствие с нормами действующего закона подлежат применению положения Закона о ведении гражданами садоводства и огородничества для собственных нужд, регламентирующие статус садоводческих некоммерческих товариществ, а к огородническим некоммерческим партнерствам – норм об огороднических некоммерческих товариществах. В силу п. 3 ст. 4 Закона о ведении гражданами садоводства и огородничества для собственных нужд, садоводческое или огородническое некоммерческое товарищество является видом товарищества собственников недвижимости; такая же норма содержится в подпункте 4 пункта 3 ст. 50 ГК РФ. Таким образом, садоводческое (огородническое, дачное) некоммерческое партнерство в настоящее время утратило статус самостоятельной организационно-правовой формы, но названо в числе разновидностей ассоциации (союза), что, соответственно, дает возможность заинтересованным лицам применить к данной конструкции толкование, основанное на норме п. 1 ст. 54 ГК РФ, о котором говорилось выше. Важно отметить, что учредительные документы, а также наименования садоводческих (огороднических, дачных) некоммерческих партнерств должны быть приведены в соответствие с новыми требованиями при первом изменении учредительных документов указанных организаций, а до приведения в соответствие учредительные документы действуют в части, не противоречащей новому закону. Данная регламентация, установленная нормами п. 5 ст. 54 Закона о ведении гражданами садоводства и огородничества для собственных нужд, представляется половинчатой, поскольку допускает, по сути, существование садоводческих (огороднических, дачных) некоммерческих партнерств в 475 течение неопределенного времени (если изменения в учредительные документы не вносятся). Еще одна проблема, на которой хотелось бы остановиться – проблема осуществления некоммерческими организациями вообще и некоммерческим партнерством в частности предпринимательской деятельности. В настоящее время законодательство допускает осуществление деятельности, приносящей доход. Целью настоящей статьи не является подробное рассмотрение соотношения понятий «предпринимательская деятельность» и «приносящая доход деятельность», отметим, что эти понятия по сути не очень отличаются. Можно согласиться, что «выведя некоммерческие организации из-под режима, предусмотренного для субъектов предпринимательской деятельности, ГК не предусмотрел никакой специфики правового регулирования "приносящей доход деятельности" 582 Некоммерческое партнерство, имеющее надстроечный (субсидиарный) статус 583 саморегулируемой организации, не имеет право вести предпринимательскую деятельность вообще, в связи с чем целесообразно именовать СРО абсолютно некоммерческими организациями, в отличие от тех, которые приносящую доход деятельность имеют право вести (их предлагается именовать относительно некоммерческими организациями). Подробное рассмотрение статуса СРО выходит за рамки настоящей статьи; следует отметить важность этой конструкции и обоснованный доктринальный интерес к ней 584 Практика исходит из того, что если некоммерческая организация совершает сделки, направленные на осуществление приносящей доход деятельности, то на такие сделки «распространяются положения законодательства, применимые к лицам, осуществляющим предпринимательскую деятельность» – об этом сказано в ч. 3 п. 21 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении 476 судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" 585 Отметим интересный момент – если сделка является единичной, то такие случаи могут не быть квалифицированы как предпринимательская деятельность. Соответствующий подход имелся в практике ВАС РФ 586 ; представляется, что оно может применяться и в настоящее время. В завершение настоящей статьи представляется необходимым отметить особую значимость некоммерческих партнерств как юридических лиц и согласиться с учеными и практиками, отстаивающими такую позицию 587 В доктрине справедливо отмечается, что «решение социально-экономических проблем общества было найдено при помощи использования предпринимательских методов хозяйствования, усиления роли некоммерческих организаций на социально значимых рынках» 588 . Сказанное, на мой взгляд, полностью применимо и к некоммерческим партнерствам. Безусловно, стремление законодателя упростить систему некоммерческих юридических лиц, о чем говорят ученые 589 , является разумным, однако в настоящее время, как показывает практика, некоммерческие партнерства продолжают существовать и функционировать независимо от оттого, что статуса самостоятельной организационно-правовой формы не имеют. Библиографический список 1. Борисов А.Н. Комментарий к Федеральному закону от 12 января 1996 г. N 7-ФЗ "О некоммерческих организациях" (постатейный). 2-е изд., перераб. и доп. М.: Юстицинформ, 2018. 484 с. 2. Бутовецкий А.И., Ковалева Е.Л. "Комментарий к Закону "О садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединениях граждан" (постатейный). "Проспект", 2017. 477 3. Варламова А.Н. Некоммерческое партнерство "Совет рынка" как публичная саморегулируемая организация в электроэнергетике // Закон. 2015. N 2. С. 158-172. 4. Ермолова О.Н. Юридические лица как субъекты предпринимательской и некоммерческой деятельности // Законы России: опыт, анализ, практика. 2015. N 7. С. 10-14. 5. Корпоративное право: учебный курс: в 2 т. / Е.Г. Афанасьева, В.А. Вайпан, А.В. Габов и др.; отв. ред. И.С. Шиткина. М.: Статут, 2017. Т. 1. 976 с. 6. Лескова Ю.Г. К вопросу об усилении роли саморегулируемой организации в выполнении функций (задач) субъектами социального предпринимательства в свете новейшего законодательства РФ о малом и среднем предпринимательстве // Гражданское право. 2019. N 6. С. 37-41. 7. Пикалова А. Интервью с председателем генерального совета некоммерческого партнерства "Содействие развитию конкуренции", партнером адвокатского бюро "Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры" Анной Альбертовной Нумеровой // Юрист. 2016. N 9. С. 4-7. 8. Предпринимательское право: современный взгляд: монография / Е.А. Абросимова, В.К. Андреев, Е.Г. Афанасьева и др.; отв. ред. С.А. Карелина, П.Г. Лахно, И.С. Шиткина. М.: Юстицинформ, 2019. 600 с. 9. Ситдикова Л.Б. Частноправовые и публично-правовые начала саморегулируемых организаций в сфере консультационной деятельности // Юридический мир. 2015. N 11. С. 28-32. 10. Сойфер Т.В. Некоммерческие организации: проблемы гражданской правосубъектности // Журнал российского права. 2018. N 1. С. 30-39. 11. Степанов Д.И. Новые положения Гражданского кодекса о юридических лицах // Закон. 2014. N 7. С. 31-55. 478 12. Шамсутдинов И.М. Функции саморегулируемой организации в сфере финансового рынка // Конкурентное право. 2018. N 2. С. 34-37. 13. https://www.rosteplo.ru/nprt/o-partnyorstve |