К проблеме двуязычия и полиязычия. Коллективная монография. монография Саурбаев. Проблема двуязычия и полиязычия и лингвистическая ситуация в республике казахстан
 Скачать 480.49 Kb.
|
|
1.5 Функционирование различных форм и видов двуязычия, триязычия (многоязычия) индивида Многие из психологических и психолингвистических работ последних лет были посвящены проверке идей Л.В. Щербы о двух видах двуязычия – чистое и смешанное, переформулированной американскими психологами Ч. Осгудом и С. Эрвин в координативный и смешанный типы. Двуязычие, при котором происходит переключение с одного языка на другой, они назвали «смешанным» (compound), а двуязычие, при котором каждая из двух языков существует в двуязычном индивиде отдельно – «координированным» (coordinate) [OsgoodC.E., Erwin 1954:145-146]. Координированный тип в основном соответствует чистому двуязычию, смешанный – соотнесенному [Панфилов 1972:111; Белл 1980:153; Розенцвейг 1972:13]. Следует отметить, что третий тип двуязычия, предложенный У. Вайнарайхом, – субординативный билингвизм «как и координативный, предполагает наличие L1 и L2, но отличается от последнего тем, что его сложный знак содержит единственное понятие, которое, так сказать, «вызывает соответствующее слово из L1. Билингв такого типа изучает язык по переводному методу...» [Белл 1980:320]. Теоретически и экспериментально доказано, что психологические трудности овладения вторым языком (в том числе и русским) лежат не в сфере интереса к изучаемому языку, и не в сфере эмоционального отношения к нему, а «в сфере собственно психолингвистической. Речь идет о соотношении в сознании носителей двуязычия двух языковых систем и о выработке оптимального их соотношения» [Русский язык...1977:22]. На основе критериев оптимального соотношения родного языка и второго (возможно: родного и третьего языков.) выделяют координативное и субординативное двуязычие (возможно и триязычие.). Координативное двуязычие является продуктивным двуязычием, обеспечивающим порождение правильное речи, речевых произведений, принадлежащих вторичной, третичной языковой системе. Если же в речевых произведениях устанавливаются нарушения языковой системы, т.е. они оказываются неправильными, то такое двуязычие, триязычие называется субординативным. Е.М. Верещагин допускает возможность существования неправильных речевых произведений и на первичном языке [Верещагин 1983:38]. Наряду с рассмотренными крайними точками зрения на статус билингва существуют определения, характеризующие двуязычие с учетом постепенного формирования двуязычной личности [Об этом см.: Вафеев Р.А., Бертагаев Т.А.]. Так, например, Т.А. Бертагаев различает активное и пассивное двуязычие: «Активный билингвизм предполагает владение вторичным языком в его устной и письменной форме», пассивный билингвизм – «умение понять, но не умение ответить или умение передать текст, не воспринимая полностью его содержание» [Бертагаев: 1972:83]. Выдвигая в качестве определяющего критерия язык, на котором осуществляется мышление билингва, В.А. Аврорин выделяет два типа двуязычия: полное и частичное, первое из которых возникает «при минимальном расхождении между степенью владения тем и другим языком, что проявляется в способности думать на любом из них...», второе – «при не очень значительной разнице в степени владения двумя языками, когда тем и другим пользуются свободно и активно, но процесс мышления осуществляется только на родном языке или преимущественно на одном из них» [Аврорин: 1975:51] Б.Х. Хасанов определяет три стадии формирования двуязычной личности: приблизительную (говорящий может произносить отдельные слова на втором языке), начальную (говорящий начинает выражать на втором языке законченное предложение), завершающую (полное двуязычие). При этом ученый отмечает, что термин «завершающая стадия» не может быть понят в прямом смысле, поскольку процесс овладения вторым языком развивается, дополняется, совершенствуется [Хасанов 1989:50-51]. Определение двуязычия с учетом этапов (стадий) усвоения второго языка наиболее отвечает целям нашего исследования и представляется нам правомерным, поскольку процесс билингвизации личности – явление динамичное, характеризуется незавершенностью и поступательным движением в сторону совершенствования компетенции во втором языке. Таким образом, из всего вышеизложенного вытекает, что основным критерием лингвистической классификации билингвизма, трилингвизма является правильность/неправильность созданных речевых произведений двуязычным, триязычным индивидом, который может принадлежать любой демографической и социально-профессиональной группе населения. Однако нарушения языковой системы родного и второго, третьего языков в ходе коммуникации могут быть самыми разнообразными. Отклонения от системы литературного языка, которую мы признаем эталоном при определенной степени нарушения созданных речевых произведений, могут затруднять фонетические, грамматические, лексико-семантические и стилистические системы первичного и вторичного, третичного языков. Ведь овладение вторым, третьим языком – это создание новой языковой системы для отображения объективной действительности. Индивид, овладев вторым, третьим языком, заново создает новую систему выражения мысли и средства общения. Различным этапам овладения вторым, третьим языком, как средствам общения, соответствуют различные формы двуязычия, триязычия, которые отражают различную степень владения двумя или тремя языками. Двуязычие или триязычие всегда имеет место, если совершен коммуникативный подход между представителями различных национальностей, народов. Если такой коммуникативный акт в ситуации билингвизма или трилингвизма является не единичным, не случайным, то можно говорить о наличии самой начальной форме двуязычия или триязычия. От состояния одноязычия и до высшей формы национально-русского двуязычия, как отмечает Р.И. Хашимов (или национально-русско-иностранного – Ф.С.), можно выделить три изоглоссы владения русским языком (или иностранным – Ф.С.). Здесь типы двуязычия устанавливаются по соотношению казахского языка с русским (ЯК1 – РЯ2), а типы триязычия, по нашему мнению, –казахского и русского с любым иностранным: английским (ЯК1 – ЯР2 – ЯА3), немецким (ЯК1 – ЯР2 – ЯН3), французским (ЯК1 – ЯР2 – ЯФ3) и др. При этом «каждая изоглосса характеризуется различной степенью интенсивности проявления интерференции, регулярностью отклонения от норм литературного языка на фонетическом, грамматическом и лексико-семантическом уровнях» [Хашимов 1989:140]. В первой изоглоссе Р.И. Хашимов применительно к национально-русскому двуязычию выделяет коммуникативно значимую интерференцию в одной и той же лингвистической позиции, а во второй – нерегулярную и коммуникативно незначимую интерференцию. При этом I и II изоглоссы объединяются эксплицитностью нарушений норм русского литературного, т.е. обе изоглоссы имеют внешние признаки интерференции на фонетическом, грамматическом и лексико-семантическом уровнях. В III-изоглоссе интерференция носит имплицитный характер, т.е. отступления от норм русского языка отмечаются на стилистическом уровне. Для наглядного представления взаимосвязи между формой национально-русского двуязычия и степенью проявления интерференции Р.И. Хашимов демонстрирует удачно разработанную таблицу системы форм двуязычия. Иерархически организованную систему форм двуязычия с определенной точкой зрения, по нашему мнению, вполне можно использовать при разработке теоретических основ триязычия и многоязычия в условиях естественного контакта русского и казахского языков при массовом казахско-русском двуязычии. Проанализируем функционирующие формы двуязычия, триязычия и многоязычия на основе представленной таблицы. Таблица 1
I ступень – суперферентное двуязычие (лат. super – сверх, над + лат. ferens несущий, переносящий). Суперферентное двуязычие – это такое владение вторым языком, которое обусловлено наличием коммуникативно релевантной и регулярной интерференции максимального типа на всех уровнях речи по соотношению с казахским языком на русском или на английском. Когда процесс количественного накопления материальных средств русского или иностранного языка достигает достаточного для речепроизводства уровня. На этом уровне билингв начинает впервые использовать русский или иностранный язык в коммуникативной функции не только в ситуации межнационального общения, но и при опосредованном овладении – во время уроков по русскому языку и чтению, т.е. при формировании искусственного билингвизма и трилингвизма. Поскольку в этот период родной язык является функционально активным и удовлетворяет его потребности, постольку необходимость в языке межнационального или международного общения ограничена языковой сферой использования. Умения и навыки в использовании русского или английского языка несложны по своему характеру и ограничены по количеству использованных материальных и структурных средств. Однако и эти несложные, простые умения и навыки в создании речевых произведений на русском или английском языке находятся под непосредственным влиянием всей системы родного языка и в русской или иностранной речи билингва. В результате первичного соприкосновения двух, трех языковых систем при реализации простейших структурных и материальных средств системы русского, английского языка происходит постоянный процесс сознательного и бессознательного сопоставления, установления тождеств и различий, в первую очередь, слов и их семантики. В момент производства русской или иностранной речи в языковом сознании билингва осуществляется постоянный процесс перевода и осмысления лексических единиц русского или английского языка, поэтому максимальная интерференция проявляется на всех уровнях речи. Подобное явление суперферентной формы национально-русского двуязычия или национально-русско-английского триязычия приводит к таким отклонениям норм словоупотребления, которые становятся или могут стать коммуникативно значимыми, т.е. ошибки в речевом произведении билингва на втором, на третьем языке могут искажать смысл всего высказывания в целом. Так, билингв, владеющий суперферентной формой КРД (казахско-русское двуязычие), допускает следующие отклонения: а) на лексико-фонетическом уровне искажение звукового облика слов посредством опущения и замены звуков, протез и эпентез при скоплении согласных в слове, нарушения в позиционном чередовании звуков (ыстол, министир, Москыва и др.). б) на грамматическом уровне неправильное использование видовременных форма глаголов, предлогов, категории рода и падежа имен, особенно прилагательных и притяжательных местоимений, нарушения в согласовании, управлении, порядка следования главных и второстепенных членов предложения, составных частей сложных предложений и др. в) на лексико-семантическом уровне замена слов родовым значением, видовым, и наоборот, смещение значений однокорневых слов, расширение и сужение семантики слов, нарушения сочетаемости слов и др. Характерной особенностью суперферентной формы казахско-русского двуязычия является то, что интерференция особенно интенсивно и регулярно представлена на грамматическом уровне. Основная масса нарушений падает на использование русской категории рода, отсутствующей в родном языке и на несоответствующие по своим значениям падежные формы в двух языках и др. Хотя русская речь учеников-татар и достигает коммуникативных целей, однако практически в каждом конкретном речевом произведении интерференция оказывается коммуникативно-релевантной, т.е. существенной, так как ведет к изменению смысла данного речевого произведения. Таким образом, при суперферентном двуязычии, триязычии использование второго русского, третьего иностранного языка приводит к максимальной интерференции практически на всех уровнях речи, причем интерференция имеет регулярный характер и, зачастую, приводит к коммуникативно-значимой интерференции. II ступень – полиферентное двуязычие (poiu – много + ferens – давление). Такое владение вторым языком, которое обусловлено наличием коммуникативно-релевантной и регулярной интерференции максимального типа на грамматическом и лексико-семантическом уровне и нерегулярной фонетической интерференцией по соотношению к родному языку во второязычной или третьеязычной речи. На втором этапе развития вербальных форм двуязычия в русской речи или же на этом этапе форм триязычия в немецкой речи нерусских интерференция на фонетическом уровне практически коммуникативно незначима: не имеется грубых искажений фонетического облика слов, интонационное построение высказывания ближе к нормативной. В соотнесении с родным языком наибольшее отклонение в нормах русского литературного или немецкого языка наблюдается на грамматическом и лексико-семантическом уровнях. При этом замечено, что грамматическая интерференция при двуязычной и триязычной речи регулярна при выражении одних и тех же грамматических значений и категорий. Хотя словарный запас билингва и трилингва становится более разнообразным как по количеству, так и по качеству. Однако интерференция на лексико-семантическом уровне чаще становится релевантной при триязычии, чем при двуязычии. Это ведет к искажению смысла высказывания и связано, прежде всего, с ситуацией искусственного триязычия [Бенидиктов 1968:20; Блягоз 1976:21; Бони 1978:25; Вафеев 1997:146-159]. III ступень – деферентное двуязычие или деферентноетриязычие (лат. de – в сложных словах обозначает снижение качества, свойства), это такое владение вторым или третьим языком, которое обусловлено наличием коммуникативно-релевантной и регулярной интерференцией максимального типа только на лексико-семантическом уровне и нерегулярной фонетической и грамматической интерференцией во втором или третьем языке. Степень проявления интерференции при деферентной форме национально-русского двуязычия или казахско-русско-английского триязычия значительно ослаблена, так как отклонения от фонетической и грамматической норм русского литературного языка являются коммуникативно-нерелевантными. Отклонения в основном отмечены во второй фонетической позиции и на уровне словосочетаний. Исследователи пишут, что такая русская речь нерусских при контактном национально-русском двуязычии еще не отвечает нормам русского словоупотребления, хотя сам коммуникативный акт реализуется и достигается полное взаимопонимание. Интерференция на лексико-семантическом уровне может оказаться существенной для общего смысла высказывания, так как чаще всего она проявляется при исполнении слов с широкими синтагматическими связями: Он стоял за двером. Деревья шумят листвами. [Вафеев 2007-71]. Речь школьников и студентов при деферентной форме национально-русского двуязычия более насыщена словами разных тематических и лексико-семантических групп, в то время как в речи старшего поколения, образовательный уровень которого ниже, словарный запас беднее, предложения более просты по структуре. IV ступень – метаферентное двуязычие или метаферентноетриязычие (meta – после, через, за, перемена состояния, превращения + лат. фер.) – это такое владение вторым или третьим языком, которое обусловлено наличием только коммуникативно-незначимой и нерегулярной интерференцией минимального типа на всех уровнях по соотношению к родному языку второязычной или третьеязычной речи. Начиная с этой формы КРД (казахско-русское двуязычие), билингв использует русский язык (казахско-русско-английскоетриязычие) без какой-либо коммуникативно значимой интерференции. Так, в русской речи носителей татарского языка все имеющиеся отклонения на любом уровне речи становятся нерегулярными и не оказывают влияния на совершение коммуникативного акта, так как это связано с тем, что билингв не устанавливает прямых соответствий между единицами и категориями русского и родного языков. При этой форме двуязычия в процессе коммуникации на русском языке окончательно ослабевает влияние системы родного языка. Однако особую активность приобретает внутриязыковая интерференция, т.е. отклонения, вызванные влиянием самой системы русского языка. При метаферентном КРД русская речь нерусских более нормативна: Отдых у меня прошел хорошо. На третьем этаже мне увидел мама и т.д. Словарный словообразовательный и грамматический запас у такого билингва достаточен для использования русского языка в различных сферах трудовой и общественной жизни. Кроме разговорного стиля при этой форме двуязычия билингв обычно активно владеет официально-деловым и производственно-техническим стилями, а публицистическим и художественно-литературным пользуется пассивно. При чтении газет, журналов, художественной литературы, при просмотре кинофильмов, телепередач. При такой форме двуязычия в личной переписке и публичных выступлениях билингв отдает предпочтение родному языку. Наблюдения показывают, что на этом этапе владения вторым языком весьма частым явлением считается смешение падежных форм, предлогов: Иду на институт. Иду в базар. Из Казань до Москвы длинная дорога. Встретились в стадионе. Очень часто предложной конструкции русского языка соответствует беспредложное сочетание в татарской речи. Поэтому двуязычный индивид использует немотивированные предложные конструкции в своей русской речи: с троллейбусом приехал, копаю яму с лопатой, радуюсь с подарком. Происходит и обратное явление, вместо предложной конструкции используется беспредложная: иду товарищем, поехал город, разговариваю другом. V ступень – мезоферентное двуязычие или мезоферентноетриязычие (греч. mesos – среднее, промежуточное) – это такое владение вторым или третьим языком, которое обусловлено наличием коммуникативно нерелевантной и нерегулярной интерференции минимального типа на грамматическом и лексико-семантическом уровне второязычной или третьеязычной речи. В отличие от предыдущей, т.е. метаферентной формы владения русским или иностранным языком здесь не имеется даже нерелевантных минимальных отклонений от норм русской или иностранной произносительной системы. Наблюдается интерференция при использовании грамматической и лексической систем русского языка, являющаяся коммуникативно незначимой величиной, так как системная организация единиц различных уровней во второязычной или в третьеязычной речи нейтрализует те или иные отклонения от норм русского или иностранного словоупотребления [Вафеев 2007:75, Успенский 1968:135; Уман 1983:133; Щерба 1974:142]. Исследователи отмечают, что характер отклонений объясняется влиянием не поверхностной, а глубинной структуры русского языка при использовании одних и тех же грамматических позиций. Так, например, значение творительного падежа билингв выражает правильными и неправильными грамматическими средствами, ср.: поставили строитель (назначили строителем). При этой форме НРД и форме НРНТ особое значение приобретает использование вариантных и синонимичных грамматических средств выражения существующих в системе и связанных с более точным выражением мысли. VI ступень – трансферентное двуязычие или трансферентноетриязычие (trans – сквозь, через) – обусловлено наличием коммуникативно незначимой и нерегулярной интерференции минимального типа только на лексико-семантическом уровне второязычной или триязычной речи. В неконтролируемой русской речи билингвов или трилингвов, владеющих трансферентным двуязычием и соответственно триязычием в обстановке непринужденности возможна нерелевантная интерференция при использовании лексических и стилистических средств русского или иностранного языка. Однако эти отклонения совершенно не отражаются на коммуникативной функции русского или иностранного языка. Так, например, подобные отклонения чаще всего наблюдаются при выборе лексической семантики маркированного русского синонима в неполном использовании всего семантического объема многозначных слов, в нарушениях орфоэпических норм русского языка. Я не могу незаметно поставить книгу. Он пошел на отчаянный поступок. Летом на больших каникулах я поеду к бабушке в деревню. Мама сварила обед и т.д. Анализ русской речи у носителей татарского языка при трансферентном двуязычии показывает, что отклонения он норм русского словоупотребления проявляются на глубинном уровне, интерференция обусловлена уже не общими категориальными различиями русского и родного языков, а сложившейся практикой речевого общения. Так, вместо слова «положить» используется «поставить» и, наоборот, так как в родном языке этим словам соответствует одно слово – «койды», «салды». VII ступень – эндоферентное двуязычие или эндоферентноетриязычие (внутри) обусловлено наличием только стилистической интерференции и отсутствием каких-либо нарушений системы второго языка. Билингв, владеющий эндоферентной формой НРД или трилингв – формой НРНТ, практически владеет всей системой русского языка и русской речи или всей системой немецкого языка и немецкой речи. В их речи используется и вся совокупность речевых стилей: от разговорно-обиходного до эпистолярного. В устной речи билингвов допускается интерференция минимального типа на различных уровнях языка, такая интерференция больше маркирована стилистически, т.к. не затрагивает смыслового или грамматического оформления элементов высказывания: Когда я подошел к костру, то увидел что у костра три рыбака сидели. При эндоферентном двуязычии следует особо выделить орфоэпическую интерференцию, которая также обусловлена практикой русской речи. Так, в русской речи изучающих наблюдается нерегулярное «орфоэпическое» произношение звукосочетаний -его -ого (синего) -чт, -чн (что, конечно). При этой форме двуязычия особенно заметно влияние устной языковой стихии носителей русского языка, особенно молодежи. VIII ступень – адептивное двуязычие или адептивноетриязычие (достигший), идеальное двуязычие – высшая форма. Индивид полностью владеет высшей формой НРД или формой НРНТ, и устной, и письменной формой во всех их функциональных стилях, при этом не допускается какое-либо отклонение не только на родном, но и на втором и на третьем языке. Такое двуязычие и триязычие определяется, по мнению Хэллидея, равновесным билингвизмом и назван термином «амбилингвизм». Применительно к триязычию такую форму можно назвать амбитрилингвизмом. Таким образом, высшей формой проявления координативного типа двуязычия считается адептивное двуязычие. К координативному типу двуязычия необходимо отнести трансферентную и эндоферентную формы двуязычия, так как и при этих формах билингвизма индивид использует русский язык как непосредственную действительность мысли, при этих формах внутренняя и внешняя речь обладает диалектическим единством, так как не используется перевод с одного языка на другой. Его речевые навыки и умения приобретают автоматизм и устойчивость. Для выражения своих мыслей индивид использует все разнообразие лексических, грамматических, интонационных и стилистических средств на любом из двух языков, в зависимости от ситуации общения. Другие формы двуязычия субординативного типа (родной и второй языки) в зависимости от направления языковых процессов являются более или менее активными и употребительными в функциональном отношении. Проблема двуязычия со всей ее многоаспективностью продиктована практикой языкового строительства в стране, когда наряду с совершенствованием и развитием национальных языков развиваются и функции русского языка. | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||