Программа формирование установок толерантного сознания и профилактика экстремизма в российском обществе (20012005 гг.)
 Скачать 3.01 Mb.
|
|
(Таблица 7). Таблица 7 Образ «Я» в прошлом, настоящем и будущем беженца из Афганистана, С., 43 лет Кто Я 5 лет назад Кто Я сейчас Кто Я через 5 лет Я здоровый человек Я нерешительный Я буду большим человеком У меня была надежда Я всего боюсь У меня не будет денежных и жилищных проблем У меня была хорошая память Я часто забываю Я буду хорошим отцом и смогу помогать своим детям У меня была хорошая работа Я люблю всех людей независимо от национальности Я еще буду молодым Я был сильным человеком Я хочу людям добра Я смогу помогать родственникам и друзьям Я был слишком простым человеком, это меня JKiccrpaHBano 264 Психическое здоровье мигранта Прошлое видится этому человеку почти идеальным. Его настоящее наполнено страхом, ощущением собственной ненужности, бесполезности, второсортности. Несмотря на серьезные проблемы в настоящем, представление о будущем оказывается сверхидеальным. В будущем сконцентрированы его мечты и надежды, что жизнь еще может состояться и не все лучшее позади. Однако это не проявление оптимизма. «Радужное» будущее выполняет скорее иллюзорно-компенсаторную функцию, как бы защищая израненную психику беженца от еще более серьезных травм и потрясений. С одной стороны, такая картина «Я» не позволяет человеку окончательно опустить руки, с другой, слишком большой разрыв между «Я в настоящем» и «Я в будущем» уводит его в мир иллюзий, препятствует формированию активной позиции в жизни. Одна из задач психолога в данном случае — не разрушая мечты клиента, помочь ему избавиться от иждивенчес-ко-выжидательной позиции. Искажение временной перспективы у вынужденных мигрантов негативно сказывается на функциях целеобразования и способности к долгосрочному планированию. Особенно ярко подобные психологические проблемы проявляются у молодых людей, для которых самая распространенная в настоящем проблема — это невозможность найти себя, получить полноценное образование, самореализоваться (см. Таблица 8). В результате формируется негативный образ «Я», человек не чувствует себя хозяином собственной жизни. Между «Я сейчас» и «Я через 5 лет» у беженца из Афганистана Ф., 23 лет лежит огромная пропасть. Ресурсы для того, чтобы преодолеть ее, у человека с такими самохарактеристиками («не- рвный», «слабый», «неуверенный», «беспокойный» и т.д.) практически отсутствуют. Для того, чтобы приблизиться к «Я — идеалу», необходимо не только иметь возможности и способности, но и уметь обратиться к ним и использовать их. Уже после нескольких консультаций Ф. нашел в себе силы измениться: если до посещения психолога он предпочитал одиночество, то в процессе работы начал чаще общаться со сверстниками, стал вести более активный образ жизни, позволяющий приблизиться к собственному идеалу; существенно повысилась самооценка. Психические расстройства и психологические проблемы... 265 Таблица 8 Образ «Я» в настоящем и будущем беженца из Афганистана, Ф., 23 лет. Кто Я сейчас I Кто Я через 5 лет Я нервный слабый Я нетерпеливый Я неуверенный в себе Я трудолюбивый Я беспокойный I Я отстал от ровесников Я безработный Я далек от родины и родных Я устал от жизни Я психически сильный Я физически сильный Я буду отцом и Я буду свободным | Я справедливый и богатый Я полезен обществу Я работаю на благо родины Я веселый и уверенный ! Я люблю людей Я счастлив У русскоязычных вынужденных мигрантов, длительное время проживавших среди людей других надаональн^и'" культур, наиболее болезненно протекают трансформации этнической идентичности. Исследования показали, что этническое самосознание вынужденных мигрантов может разрушаться, деформироваться или усиливаться по типу гипоидентичности (например, этнонигилизм - отказ от ценностей собственной этнической группы, поиски устойчивых социально-психологических ниш не по этническому, а другим критериям), гиперидентичности (гиперболизация этнической идентичности и ее трансформация по типу этноизоляционизма, этноэгоизма, этнофанатизма), либо невротической этнофобии (Солдатова, Шайгерова, Шлягина, 1УУЭ; Soldatova, 1997; Солдатова, 1998). Если иностранные мигранты знают, что переезжают в чужую страну, то русские переселенцы до переезда уверены, что они наконец-то окажутся среди «своих». Поэтому осознание существенных различий с местным русским населением и его негативное отношение наносит их самосознанию тяжелую травму. Большинство русских переселенцев проживали среди инокультурного населения в течение либо всей жизни, либо ее большей части, что наложило определенный отпечаток на их внешний и внутренний облик: русские перенимали у коренного населения традиции, обычаи, рисунок вербального и невербального поведения (жесты, акцент, характерные возгласы). Нередко у русских мигрантов гораздо больше сходства с казахами, киргизами, узбеками, они впитали в себя лучшие традиции и обычаи этих народов. В то же время они старались сохранить облик русского человека. Оказавшись в ситуации вынужденной миграции, русские переселенцы с удивлением обнаруживают наличие культурной пропасти между собой и местным населением. Приходит понимание того, что русские «там» и русские «здесь» — совершенно разные. На трансформации идентичности большое влияние оказывают события, предшествовавшие миграции. Например, военные действия и высокая межэтническая напряженность, ставшие причинами отъезда людей из Чечни, стимулировали у них всплеск негативизма по отношению не только к другим этническим группам (гиперидентичность), но и к собственной (этнонигилизм). Уже возникшие трансформации идентичности усугубляются условиями жизни на новом месте. Так, из четырех категорий мигрантов с различными жилищными условиями (имеют собственное жилье, снимают квартиру, живут в общежитии, живут у родственников и знакомых) у мигрантов последних двух категорий резко выражены тенденции гиперидентичности. Неустроенность, а возможно, и компактное проживание мигрантов, не позволяющее им забыть о пережитых событиях, способствуют усилению негативного отношения к другим этническим группам. У этой же категории одновременно обнаруживаются и значительно более выраженные, по сравнению с другими, этнонигилистические тенденции — нежелание следовать собственным этнокультурным ценностям. Таким образом, в сознании наиболее неустроенной части мигрантов негативное отношение к другим сосуществует с негативным отношением к собственной группе. ...Цсихическиерасстройства и психологические проблемы... 267 Обнаруживаются существенные различия в изменении этнической идентичности у вынужденных переселенцев в зависимости от того, как давно им пришлось уехать. Сильнее всего изменения в сторону усиления гиперидентичности выражены у тех мигрантов, которые переселились раньше других, в 1994—96 гг. — в период обострения межэтнических конфликтов в странах СНГ. Результаты эмпирических исследований свидетельствуют о том, что формирование негативного отношения к другим этническим группам наиболее характерно для молодых вы- нужденных переселенцев, в то время как самосознание людей среднего возраста трансформируется в сторону неприятия или безразличного отношения к собственной этничес- кой группе. Проявления кризиса идентичности можно обнаружить у вынужденных мигрантов на всех уровнях существования личности: собственно личностном, межличностном и межгрупповом (Шайгерова, 2001). Пережитые события и попадание в новую среду приводят на личностном уровне к серьезным изменениям самоотношения. Те самохарактеристики, которые раньше казались важными, теряют свое значение, а в представление личности о себе встраиваются новые компоненты. Так, снижение социального статуса, незаконность положения, необходимость унижаться перед органами власти, незнание языка порождают страх и неуверенность, негативно влияют на самооценку и ущемляют чувство собственного достоинства. Формируется негативное отношение к собственной личности: «Я ничего не знаю, не умею, не могу». Возникает чувство крайней неудовлетворенности собственным «Я» — важный компонент общей неудовлетворенности жизнью. В первую очередь страдает самоуважение и чувство внутреннего контроля — две основные составляющие самоудовлетворенности, дающие уверенность в совладании с любой ситуацией (Аргайл, 1990). Проведенный контент-анализ самопредставлений у русских вынужденных переселенцев выявил у них «комплекс самоуничижения»: ощущение собственной никчемности в сочетании, ; с чувством жалости к себе. Мигранты наделяют себя такими характеристиками как «беззащитный», «неве268 Психическое здоровье мигранта зучий», «неудачник», «ранимый», «ненужный», «обездоленный», «бесправный». Происходит фиксация на собственной слабости, беспомощности, беззащитности. В целом, по сравнению с обычными людьми у вынужденных мигрантов значительно преобладают негативные самохарактеристики, отражая снижение собственной ценности и значимости (Сол-датова, 1998). При этом самооценка личности становится неустойчивой, приобретает противоречивый характер — либо занижается, либо неадекватно завышается, в ряде случаев значительно превышая нормативные значения. Существование противоречий между завышенной самооценкой и превалирующим в самосознании самоуничижительным комплексом можно объяснить следующим образом. Ощущение никчемности и ненужности возникает в связи с резким падением уровня жизни, изменением социального статуса, невозможностью найти свое место в новом мире. В то же время, объективные критерии — хорошее образование, до- статочно высокое социальное положение и безбедное существование в прошлом, характерные для многих мигрантов, — не позволяют самооценке опуститься. Ощущения неполноценности и собственной невостребованной значимости сосуществуют, представление о себе теряет целостность, становится неустойчивым, разрушая личность и препятствуя успешной адаптации. Изменения личностной идентичности проявляются также в смене значимости ее структурных компонентов. Например, в структуре идентичности беженцев из Афганистана более важное значение начинает приобретать возрастная идентичность. В силу культурных особенностей многие афганцы не имеют точного представления о том, сколько им лет, и свой возраст определяют лишь приблизительно. В России, где свой возраст и день рождения знает даже маленький ребенок, это выглядит непривычным и странным. Афганцы вынуждены привыкать к тому, что в общественных организациях наряду с выяснением имени и фамилии их спрашивают и о возрасте. Зачастую тот возраст, который называют афганцы, не соответствует реальному, но тем не менее, в их идентичности этот компонент становится более важным, чем раньше. Психические расстройства и психологические проблемы... 269 Изменившееся самоотношение, а также психопатологические черты, зачастую формирующиеся у вынужденных мигрантов в результате пережитых событий, существенным образом влияют на их взаимоотношения с окружающими, в том числе и с близкими людьми. Вспыльчивость, раздражительность, агрессивность, обидчивость — качества, провоцируемые ситуацией вынужденной миграции, разрушают семейные отношения, приводят к ссорам, конфликтам, разводам. У афганских беженцев попытки приспособиться к новой культуре и перенять другой образ жизни порой приводят к негативным последствиям для семьи. Женщины под влиянием местной культуры становятся более свободными и независимыми, начинают отрицательно относиться к закрепленным требованиями ислама отношениям между мужем и женой. Мужчина, переставший быть полноценным кормильцем, полностью обеспечивающим семью, в свою очередь уже не может требовать от жены беспрекословного подчинения. В результате между супругами возникает взаимное непонимание, нарастает отчуждение, происходит охлаждение отношений. Растет непонимание между родителями и детьми. С детьми, которые гораздо быстрее принимают существующие в новой культуре нормы и ценности, родителям становится сложнее найти общий язык. Дети хотят быть похожими на своих российских сверстников, так же, как они, одеваться, проводить с ними время. Такое поведение вызывает протест у родителей. Таким образом, семья, которая в кризисной ситуации должна была бы выполнять роль надежной опоры, часто становится дополнительным источником проблем. Кризис идентичности проявляется и на межгрупповом уровне. Например, как уже отмечалось, русские вынужденные переселенцы из ближнего зарубежья, во-первых, осознают высокую степень близости с коренным населением бывшего места жительства (азербайджанцы, казахи, узбеки и т.д.) и высокую степень различия с местными русскими. Таким образом, границы собственной группы резко сужаются. Если раньше русские в ближнем зарубежье идентифи- цировали себя с русскими в целом, то, оказавшись в Центральной России, они начинают отождествлять себя исклю 270 Психическое здоровье мигранте чительно с «русскими из Казахстана», «русскими из Баку», в зависимости от того, откуда были вынуждены мигрировать, а понятие «типичный русский» становится размытым и не поддающимся определению. Во-вторых, отношение к обеим противопоставляемым группам («коренное население места выхода» и «русские в России») характеризуется высокой степенью негативизма. Таким образом, кризис идентичности у вынужденных мигрантов — результат негативных жизненных событий — выражается в множественных трансформациях содержания и структуры идентичности личности, важнейшие из которых — изменение отношения к себе и к другим. РАССТРОЙСТВА ПСИХИЧЕСКОГО ЗДОРОВЬЯ у ДЕТЕЙ - БЕЖЕНЦЕВ Психическое здоровье детей вынужденных мигрантов, так же как и взрослых, подвергается негативному воздействию в результате травм и изменения привычной обстановки. Специфика посттравматических стрессовых расстройств у детей уже обсуждалась нами в первой части данного пособия. Во второй части, где речь шла о процессах социальной адаптации и аккультурации вынужденных мигрантов, мы также уделили отдельное внимание особенностям детских переживаний. Однако в опыте вынужденной миграции у детей существует еще одна реальность. Травматические и стрессовые факторы воздействуют на ребенка в период развития, тем самым нарушая нормальные процессы формирования и становления личности и психических функций. Пережитый травматический опыт влияет на когнитивные процессы, особенности поведения, межличностные отношения, самооценку и в целом на мировоззрение. Исследователи подмечают глубокие изменения в видении мира, себя и своего будущего даже у совсем маленьких детей (DiNicola, 1996). Травмирующие обстоятельства вынужденной миграции лишают ребенка стабильного, безопасного и поддерживающего окружения, необходимого для нормального развития. В случаях, когда родители остаются на родине, а детей посылают в безопасное место или когда один или все взрослые члены семьи погибают в результате военных конфликтов, Даосические расстройства и психологические проблемы. 271 дети рано сталкиваются со взрослыми трудностями, и преодолевать их приходится без помощи родителей. Многие дети становятся косвенными жертвами травм, полученных их родителями, а в случае потери родителей дети переживают также внезапное лишение привязанности, результатом чего становится сильный эмоциональный стресс. Даже если семья переехала на новое место в полном составе, взрослые не могут уделять воспитанию и проблемам детей столько же внимания, сколько уделяли раньше. Родители, сами переживая тяжелый стресс и кризис идентичности, не всегда способны выполнять привычные семейные роли и часто не имеют достаточно сил, чтобы помочь своим детям. С потерей ближайшего окружения (родственников, соседей, общины), семья утрачивает значительную часть социальной поддержки. Психологам-консультантам и социальным работникам необходимо знать, какие нарушения могут возникать у детей в ситуации вынужденной миграции, и направлять свои усилия на их предупреждение и устранение. По итогам нашей работы мы выделили ряд основных проблем, которые могут наблюдаться у детей-беженцев. Среди них: нарушения когнитивных процесеов, невротические реакции и функциональные рас- стройства, эмоциональные и поведенческие нарушения, проблемы"связанные с общением, расстройства идентичности. МИОГИЕНИЗ этих проблем могут, в свою очередь, выступать в качестве причин других нарушений. Например, раздражительность и агрессивность мешают нормальным взаимоотношениям со сверстниками, а недостаток общения, в свою очередь, усугубляет эмоциональные и поведенческие расстройства. Предлагаемое деление на подгруппы расстройств психического здоровья, наблюдаемых у детей вынужденных мигрантов, является достаточно условным, и проблемы каждого ребенка нужно рассматривать в их совокупности. Нарушения когнитивных процессов включают ухудшение памяти, трудности концентрации внимания, расстройства мышления, которые могут наблюдаться как у дошкольников,; так и у детей школьного возраста. Исследование познавательной сферы афганских детей от До 12 лет, проведенное психологами центра «Гратис», вы 272 Психическое здоровье мигранта явило сравнительную обедненность представлений об окружающем мире детей-беженцев. У афганских детей вызвали серьезные затруднения некоторые вопросы, на которые без труда отвечает каждый русский ребенок. Так, многие дети не знают названий цветов, времен года, месяцев, дней недели, названий страны и города, в которых они живут, затрудняются указать свой возраст, день рождения, что, безусловно, связано еще и с тем, что в афганской культуре этот день не празднуется. Объем памяти у обследуемых детей оказался в среднем гораздо ниже, чем норма по русской выборке. Общий уровень развития мелкой моторики по выборке был достаточно высоким, но в то же время почти пятая часть детей продемонстрировала показатели ниже нормы. Многим детям легче было отвечать на вопросы, структурирующие их высказывания, чем самим планировать свою речь. Спонтанная речь у некоторых детей развита очень слабо, что нельзя связать с плохим знанием русского языка, так как у них отмечается и недостаточный словарный запас родного языка. Треть обследуемых детей оказались неспособны на операции обобщения и простейшие логические построения, которые обычно формируются в возрасте от 3,5 до 5 лет (Хухлаев и др., 2000). Различия в когнитивном развитии русских детей и детей вынужденных мигрантов могут быть обусловлены раз- нообразными причинами, в частности культурными особенностями, затрудненной адаптацией детей-беженцев к новым социокультурным условиям. Отставание в развитии когнитивной сферы часто связано с «педагогической запущенностью» дошкольников или детей младшего школьного возраста, отсутствием адекватных требований и представлений у родителей о должном уровне развития ребенка. У детей часто не сформирована адекватная мотивация на учебную деятельность, поскольку они, вслед за родителями, воспринимают свое положение в России как временное. Нарушения когнитивного развития оказывают влияние и на социальную сферу. Так, подростки-беженцы в меньшей степени, чем их сверстники, способны взглянуть на себя и на ситуацию глазами нейтрального наблюдателя. Они также менее осознают мотивы как собственного поведения, так и окружающих (Van der Veer, 1998). Психические расстройства и психологические проблемы... 273 Недостаточная зрелость нервной системы ребенка делает ее особенно чувствительной к воздействию неблагоприятных факторов, вызывающих расстройства невротического уровня: стрессовое истощение, фобические реакции, нарушения сна и аппетита. У детей может наблюдаться регресс поведения, проявляющийся в расстройствах речи и контроля поведения. У дошкольников признаками регресса являются энурез и сосание пальца. Психосоматические расстройства у детей выражаются в плохом самочувствии — частых головных болях, расстройствах пищеварения, напряжении глаз, болях в спине. Распространенную проблему составляют различные фобические реакции: ночные кошмары, страхи реальных или воображаемых объектов. Часто родители жалуются, что дети боятся спать или оставаться в одиночестве, пугаются резких громких звуков. Исследование детских страхов, проведенное среди русских детей и детей-беженцев 7—10 лет в Москве и Московской области, показало у последних сильную выраженность многих страхов (в частности, страха животных, мифологических персонажей) (Хухлаев, 2000, 2001). Страх по- тери близких людей, особенно родителей, обычный у детей этого возраста и обостренный травматическими переживаниями, сочетается у детей афганских беженцев с повышенным, по сравнению с русскими, страхом наказания, связанным с традиционным стилем общения со взрослыми. Такое противоречивое отношение к родителям лишает ребенка необходимого чувства защищенности и психологического комфорта. У детей-беженцев разного возраста могут возникать эмоциональные нарушения, проявляющиеся в поведении. Наблюдаются реакции протеста, повышенная плаксивость и кап- ризность, частые колебания настроения. Дети школьного возраста бывают излишне беспокойны и неспособны завершить начатое дело. Тяжелые переживания могут приводить детей среднего и старшего школьного возраста (12—18 лет) к мыслям о самоубийстве и суицидальным попыткам. Тревожными признаками расстройств психического здоровья могут быть как гиперактивность, агрессивность, когда ребенок ведет себя шумно и грубо, так и апатичность, без 274 Психическое здоровье мигранта различие, подавленность, безучастность, излишняя послушность. Тот или иной «полюс» нарушений может быть обусловлен различными факторами: возрастом ребенка, временем его проживания на новом месте, причинами вынужденной миграции, давностью травматического опыта. Так, практика работы психологов с детьми-беженцами дошкольного возраста, проживающими в палаточных лагерях для временно перемещенных лиц из Чечни в Ингушетии, показывает, что у детей часто наблюдается пассивность, подавленность, апатия, ограничение действий ребенка с игрушкой, отсутствие умения играть в совместные игры. Проявления же агрессивности и жестокости встречаются крайне редко (Бул-гучева, 2001). С другой стороны, психологи, работавшие с детьми 7—14 лет — беженцами из бывших республик СССР, которые проживают в России уже 4—5 лет, отмечали у них более высокий уровень тревожности и связанной с нею агрессивности. Выросшие в стрессогенной обстановке вынужденной миграции, эти дети не чувствуют достаточной защищенности, воспринимают окружающий мир как враждеб- ный и защищаются от него путем агрессии (Вершок, 1999; Хухлаев, 2000). Как показывает опыт практической работы, важное место среди эмоциональных и поведенческих нарушений у детей-беженцев занимают проблемы, связанные с общением. Кроме пережитого травматического опыта причинами этих нарушений служит и бедственное социальное положение беженцев вследствие ущемления их гражданских прав. Нередко недостаток контактов со сверстниками и с местным населением связан с явлением мигрантофобии. В результате у детей вынужденных мигрантов бывают не сформированы адекватные социально-коммуникативные навыки и, соответственно, общая социальная и психологическая адаптация находится на низком уровне. Психологи отмечают, что у детей-беженцев разных возрастных групп могут наблюдаться страх и недоверие, а также агрессия и раздражительность по отношению к окружающим людям, необщительность. Нарушения в сфере общения иногда выражаются и в чрезмерной зависимости от мнения и указаний окружающих. Деихическиерасстройства и психологические проблемы... 275 .Поскольку нормальное функционирование семьи оказывает решающее влияние на психическое здоровье ее членов, и особенно на детей, значительная часть их психологических проблем связана с нарушениями взаимоотношений внутри семей. Изменение социальной ситуации и обязанностей в еемье часто заставляет детей и подростков «включаться» во взрослые проблемы, к чему они могут быть еще не готовы. Наш опыт работы с детьми афганских беженцев, живущих в Москве, показывает, что участие детей в проблемах взрослых наблюдается, например, в следующих ситуациях: 1) родители используют детей как «защиту от милиции» — всюду берут с собой, в надежде на то, что в этом случае к ним будет меньше придирок со стороны правоохранительных органов; 2) для большей сохранности взрослые не держат деньги при себе, а прячут их в одежде ребенка; 3) детям рано приходится начинать работать (в 12—14 лет), и иногда они вынуждены выполнять роль основного кормильца семьи; 4) большему «погружению» ребенка в проблемы взрослых способствует и то, что дети гораздо быстрее и легче усваивают новый язык и выполняют роль переводчика, становясь свидетелями беспомощности и унижения родителей. оОеобые сложности переживают дети мигрантов подросткового возраста — важнейшего этапа формирования и развития идентичности. Специального внимания здесь заслуживает следующий момент, определяемый маргинальным положением мигрантов в принимающем обществе. С одной стороны, если подростки не входят в социальную сеть земляков, им бывает трудно сформировать позитивное отношение к себе. С другой стороны, традиции и стиль жизни, поддерживаемые членами такой социальной сети, иногда противоречат нормам принимающего общества. В результате подросток может чувствовать отчуждение и дезориентацию. Важно также понимать, что нередко подростки переживают отклонение своей просьбы о предоставлении статуса политического беженца как личностное отвержение (Van der Veer, 1998). Исследование структуры идентичности у подростков из семей вынужденных мигрантов, проведенное в рамках pea 276 Психическое здоровье мигранта лизованного Орловской областной организацией РОКК проекта оздоровительного отдыха для подростков-мигрантов «Поверь в себя», показало, что доминирующими характеристиками у них выступают личностные особенности и семейная роль. При этом в ответах беженцев редко встречается категория социальной принадлежности (например, «ученик» или «ученица»), которая гораздо более значима для местных подростков (Щекотихина, 2000). Это наблюдение может служить косвенным подтверждением низкой социальной адаптации детей мигрантов и сложностей в межличностном взаимодействии в школе. Недостаточная социально-психологическая адаптация выражается у подростков в неясных представлениях о будущем, а также в неопределенности или нереалистичности профессионального самоопределения. Планы на будущее, которые они строили до миграции, разрушены, а их взгляд на мир и образ «Я» поколеблен травматическими переживаниями. Социальная неустроенность и отсутствие официального статуса вызывают неуверенность в том, какой будет их жизнь в изгнании. У подростков-беженцев сильно затруднена и задача подросткового периода по уменьшению зависимости от родителей. Многие из них потеряли семью до того, как был завершен нормальный процесс отделения. Особые трудности возникают и тогда, когда родители подростка остались в его родной стране и ему трудно поддерживать с ними связь. Если родители живы и находятся рядом с ребенком, то они чаще всего сильно травмированы и на подростке лежит обязанность ухаживать за ними. Анализ проблем детей из семей вынужденных мигрантов показывает, что главная цель их психологической поддержки — помощь в преодолении проблем развития, вызванных пережитым опытом вынужденной миграции. Г. Ван дер Веер выделяет в этом направлении три основных задачи: обеспечение условий для оптимального развития, стимулирование развития посредством поддержки и устранение препятствий развитию. В обеспечении условий для оптимального развития играют роль как материальные факторы (финансовое благополу- Психическиерасстройства и психологические проблемы... 277 чие, отсутствие недостатка в еде и одежде), так и нематериальные — безопасная ситуация, социальные контакты и разнообразные возможности. В отношении безопасности важно, чтобы ребенок рос в стабильной семье. Конечно, ребенок, так же как и все остальные члены семьи, будут чувствовать себя в безопасности только тогда, когда нет угрозы выселения из страны и существуют перспективы на будущее. К сожалению, психолог редко способен улучшить бедственное социальное положение беженцев. Однако для формирования чувства безопасности у ребенка очень важна благожелательная атмосфера и постоянное проявление заботы внутри семьи, поэтому психологическая работа со всей семьей имеет существенное значение. Стимулирующие социальные контакты могут обеспечиваться неформальной социальной сетью земляков, среди которых ребенок может расслабиться, естественно следовать привычным ритуалам, например, отмечая национальные праздники. Работники образовательных учреждений могут также вносить важный вклад в социальные контакты ребенка, проявляя интерес к его потребностям, желаниям и чувствам и готовность выслу- шивать истории из его жизни. Эффективно стимулировать развитие ребенка может и структурированное социальное окружение (детский сад, школа, «кружки» по интересам), где предъявляются реалистичные требования, поощряются достижения и предоставляется достаточная свобода для реализации собственных желаний детей. Как неформальная, так и структурированная социальная среда может обеспечить контакты со взрослыми и сверстниками, необходимые для психологического развития и формирования важных жизненных навыков. Для нормального развития ребенка очень важны возможности раскрытия его способностей, например, в спорте или музыке. Условием формирования идентичности является возможность иметь контакт со своим прошлым, что для молодых беженцев означает знание собственных культурных истоков и поддержание связи с ними. Наконец, для оптимального развития человеку временами необходима и толика удачи. Небольшие знаки внимания, подарки и другие радости очень важны для улучшения общего жизненного настроя детей-беженцев (Van der Veer, 1998). 278 Психическое здоровье мигранта Как правило, в работе с детьми из семей вынужденных мигрантов меньше внимания уделяется дошкольникам. Примером успешной работы по оказанию стимулирующей под- держки детям-дошкольникам может служить создание игровых комнат в двух палаточных лагерях для временно перемещенных лиц из Чечни в Ингушетии, в которых количество детей дошкольного возраста превышало 1,5 тысячи человек. Работа детских игровых комнат была организована в январе 2001 г. в рамках программы «Экстренная помощь РОКК пе- ремещенным лицам на Северном Кавказе и Юге России». У детей дошкольного возраста ведущей деятельностью является игра, но дети вынужденных мигрантов, лишенные нормальных условий существования, часто не имеют возможности полноценной игровой деятельности. Это усугубляет задержки и нарушения развития и затрудняет социально-психологическую адаптацию детей. Организация детских игровых комнат была призвана помочь детям восстановить психическое здоровье и сформировать необходимые навыки, снять стресс и напряжение, уменьшить тревожность и агрессивность, обеспечить возможность пройти нормальные этапы развития. На протяжении года в двух лагерях работали 10 игровых комнат. Дети от 3 до 6 лет занимались в группах по 10 человек. На занятиях обеспечивалась обстановка безопасности и защищенности, создавалось ощущение домашнего уюта и комфорта. Через игру дети развивали свои способности и умения, приобретали навыки, необходимые в дальнейшей жизни. Игра их сплачивала, позволяла повысить уверенность в себе, научиться видеть положительные стороны жизни, почувствовать радость детства. Детские игровые комнаты внесли разнообразие в невзрачную жизнь ребенка в палаточном лагере, послужили источником ярких положительных переживаний, которых детям так не хватало. В течение нескольких месяцев дети научились проявлять инициативу, распределять роли в игре, сопровождать игровые действия словами, относиться к процессу игры более эмоционально. У них развились коммуникативные навыки, возникли более тесные контакты, сформировалось доверие к окружающим людям. Параллельно с игровыми занятиями проводилась диаг- ргихическое здоровье и факторы адаптации 279 ностика психического, социального и соматического развития детей, что дало воспитателю возможность лучше понять потребности членов группы и найти к каждому подход, а также определить, нужна ли ребенку индивидуальная помощь (Булгучева, 2001). ПСИХИЧЕСКОЕ ЗДОРОВЬЕ и ФАКТОРЫ АДАПТАЦИИ Психическое здоровье — необходимое условие успешной адаптации мигрантов. Опираясь на этот тезис, исследователи пытаются ответить на вопрос, что определяет психологическую уязвимость личности в ситуаций вынужденной миграции ведет к возникновению психических расстройств и психологических проблем. В ходе исследований причинно-следственных связей, приводящих к ухудшению психического здоровья мигрантов, был выделен ряд факторов, оказывающих решающее влияние на их психическое состояние. Остановимся на двух, наиболее структурированных классификациях этих факторов, которые были составлены на основе рассмотрения ситуации вынужденной миграции как процесса, г Моррисон выделяет три группы факторов: до миграции (Яичнрстные особенности, жизненный опыт, культурное окружение, причины отъезда), во время миграции (стресс переезда) и после миграции (отношение местного населения к мигрантам, государственная политика принимающей стороны, давление с целью ассимиляции, наличие экономических возможностей, гомогенность/гетерогенность новой среды, удовлетворение ожиданий и желаний, личностные особенности). А. Фернхем и С. Бочнер предлагают выделять Две группы факторов, влияющих на состояние психического здоровья. Первая включает факторы, воздействующие на мигранта до отъезда, — исходный уровень психического здоровья, образование, возраст, интеллектуальное развитие, система социальной поддержки и религия. Во вторую группу входят факторы, определяющие психическое здоровье мигрантов после переезда, — предубеждения местных жителей, экономика, доминирующие ценности и социальные механизмы принимающей страны (Furnham, Bochner, 1986). 280 Психическое здоровье мигранта На наш взгляд, эти классификации не являются исчерпывающими, кроме того, действие ряда факторов, влияющих на мигрантов на старом месте жительства, не заканчивается после переезда. Причем одновременно на мигрантов действует сово-, купность факторов не только разного происхождения, но и разного уровня. В связи с этим мы предлагаем трехуровневую систему факторов. Первый, макро-уровень — это социально-политические факторы: войны, политические, этнические и религиозные конфликты, межгрупповая напряженность, различие социальных, экономических и этнокультурных систем страны происхождения, транзитных стран и страны, в которой мигранты обретают наконец новый дом. В число факторов второго — мезоуровня — входят: особенности межличностных отношений и социальной поддержки (семья, друзья, коллеги и др.), изменения в социально-экономическом статусе (в частности, наличие или отсутствие работы), образе жизни. Третий — микроуровень — личностный. Здесь в качестве основных факто- ров, влияющих на психическое здоровье и успешность адаптации, выступают социально- индивидные, демографические характеристики: пол, возраст, образовательный уровень, личный опыт, личностные особенности, а также хронология и история ситуации вынужденной миграции. П. Тойтс предположила, что психологическая уязвимость конкретных групп (таких, как пожилые люди, женщины, холостяки, лица, имеющие низкий образовательный и социоэкономический уровень, заработок и престиж) возникает вследствие того, что они сталкиваются с большим количеством стрессогенных событий, но имеют гораздо меньшие психологические ресурсы, чтобы справиться с этими событиями (Thoits, 1982). Исследователи часто объединяют факторы макро- и мезо-уровня и анализируют их в целом как фактор изменения условий жизни (привычек, пищи, физических характеристик окружающей среды, рода деятельности и т.п.) (Fumcham, Bochner, 1986). Влияние факторов макроуровня на адаптацию мигрантов уже рассматривалось в первой и второй частях данного пособия. На мезоуровне наиболее исследованным оказался фактор социальной поддержки, на микроуровне — индивидуально-личностные особенности, влияющие на сохранение психического здоровья и успешность адаптации. Психическое здоровье и факторы адаптации 281 Перед тем, как уделить этому специальное внимание, еще раз подчеркнем, что выявление факторов, помогающих справиться с негативными последствиями вынужденной миграции или, напротив, создающих препятствия в этом, крайне значимо при оказании психологической поддержки. Знание этих факторов облегчает поиск ресурсов для восстановления и развития личности. СОЦИАЛЬНАЯ ПОДДЕРЖКА Многие исследователи отводят социальной поддержке важнейшую роль в сохранении и поддержании психического здоровья мигрантов. Под ней понимаются взаимоотношения с блджайшим окружением (семьей, друзьями, коллегами и другими людьми), помогающие смягчить тяжелые удары судьбы и с меньшими тратами пережить кризисную жизненную ситуацию. Гипотеза о положительном воздействии межличностных отношений на психическое здоровье и успешность адаптации мигрантов получила название «буферной». В рамках этой гипотезы утверждается, что доступность межличностных связей, разнообразие и увеличение числа позитивных контактов, а также интенсивность взаимоотношений напрямую связаны с ростом психологического благополучия и уменьшением вероятности соматических и психических заболеваний. Социальная поддержка сводится к следующим видам: эмоциональной, мотивационной, инструментальной (помощь в поведении) и информационной (обеспечение информацией) (Wills, 1987b). Отсутствие любого из этих видов поддержки может негативно отразиться на психическом здоровье. Нормативным элементом социальной поддержки является взаимность и определенные обязательства — если человек сам не оказывает поддержку, то он ее, чаще всего, и не получает. Нередко мигранты не в состоянии предложить помощь окружающим людям (за исключением, возможно, своих родственников). Несмотря на то, что такое поведение обусловлено тяжелым положением мигрантов, оно, по принципу взаимности, в свою очередь определяет уменьшение со- циальной поддержки. 282 Психическое здоровье мигранта М. Аргайл считает, что социальная поддержка снижает воздействие тяжелых ситуаций на психическое здоровье личности, способствуя росту самооценки и уверенности в себе, предотвращая депрессию и тревожность, давая надежду, связанную с ожиданиями такой поддержки в будущем, и делая человека менее восприимчивым к стрессовым воздействиям (Аргайл, 1990). Недостаток социальной поддержки, напротив, оказывает негативное влияние на психическое здоровье и даже может стимулировать возникновение психиатрических симптомов. В ближайшем окружении наиболее значимы, безусловно, члены семьи, однако и другие позитивные межличностные взаимоотношения уменьшают последствия стресса. Поддержка всегда более успешна, если с человеком, который ее оказывает, существуют взаимные доверительные отношения. Если в результате миграции происходит отрыв от семьи, друзей и знакомых, источники социальной поддержки резко сокращаются. К сожалению, это происходит тогда, когда люди наиболее нуждаются в ней. В ситуации вынужденной миграции чаще всего прерываются старые дружеские связи, а новые, особенно в условиях социальной изоляции, завести довольно сложно. Неудовлетворенность потребности в дружеских связях порождает тревогу и озабоченность, дополняя комплекс причин возникновения депрессии. Социальная поддержка часто исходит из окружения, связанного с профессиональной деятельностью. Исследования показали, что в семьях мигрантов хуже всех адаптировались неработающие женщины (Fumham, Bochner, 1986). Профессиональное окружение — серьезный источник поддержки для мужчин, а для неработающих женщин основную поддержку обеспечивает семья. Подчеркнем, что важным звеном социальной поддержки мигрантов становится правильно организованная психологическая служба. Буферная гипотеза обязательно предполагает позитивность социальной поддержки. Но необходимо помнить о том, что иногда ближайшее окружение способно выступить фактором, ухудшающим психическое здоровье человека. В ситуации вынужденной миграции страдает, как правило, вся семья, и, так как прежнее ближайшее окружение потеряно, а новых Психическое здоровье и факторы адаптации 283 дружеских отношений и знакомств не заведено, то зачастую «еловек не может получить сколько-нибудь значимой поддержки ни в семье, ни за ее пределами. Критика и враждеб- |1ость со стороны родственников воспринимаются особенно болезненно и усугубляют негативные психические проявления. В результате в семьях вынужденных мигрантов, где каждый переживает случившееся и имеет собственные личностные проблемы, нередко возникают семейные трения: ухудшаются взаимоотношения между супругами, между детьми и родителями, конфликты приводят к распаду семей. ЛИЧНОСТНЫЕ ОСОБЕННОСТИ Даже простые наблюдения за мигрантами позволяют отметить их разное отношение к возникшим трудностям, а также то, что некоторые из них сравнительно легко справляются с кризисными ситуациями, тогда как для других — это в прямом смысле непосильное бремя. Поэтому вопрос о роли самой личности мигранта, о значимости тех психологических качеств и особенностей, которые позволяют преодолеть •травмирующие ситуации, сохранить целостность личности, избежать психических расстройств, требует тщательного изу-<йЯшя. На первый план здесь выходят такие комплексные йеихологические феномены, как когнитивная сложность, йокус контроля и стиль интерпретации событий. 'Понятие когнитивной сложности было введено в психологию Дж. Байери, предложившим свой способ анализа и интерпретации репертуарного теста ролевых конструктов Дж. Кел-ли. Когнитивная сложность оценивалась на основе количества личностных конструктов и степени дифференцированности конструктной системы. Когнитивно сложный человек способен «кодировать» нюансы и тонкости, а также неизбежные противоречия окружающего мира, имеет хорошо дифференцированные конструкты, может четко отличать себя от других и, соответственно, свой мир от чужого, способен прогнозировать поведение других людей. В соответствии с исследованиями Г. Триандиса, когнитивно сложный человек легче адаптируется к чужой культуре и к новой ситуации, так как более способен к обобщению нового социокультурного опыта и К; изменению собственной ценностной системы. Для ког284 нитивно сложного человека менее характерны такие качества как авторитарность, ригидность и интолерантность, в том числе интолерантность к неопределенности, что также повышает эффективность овладения новыми социальными ценностями, нормами и языком. В ряде исследований подчеркивается влияние различий в локусе контроля на успешность адаптации. Как известно, выделяют интервальный, внутренний локус контроля — убежденность в возможности влиять на ситуацию и контролировать ее — и экстернальный, внешний локус контроля — уверенность в том, что события происходят по воле рока, судьбы и других людей. Для людей с интервальным локусом контроля характерно: принятие на себя ответственности за происходящие события, за поиск выхода из кризисных ситуаций; высокий уровень саморегуляции, позволяющий блокировать воздействие травмирующих событий на психику; восприятие положительных и отрицательных сторон событий в их целостности; повышенная чувствительность к особенностям ситуации; способность предвидеть отдаленные последствия; принятие экстремальных ситуаций как вызова, требующего преодоления; способность к активному преобразованию негативных ситуаций. Люди с экстернальным ло- кусом контроля имеют слабо дифференцированное представление о себе, низкую мотивацию достижения, избегают тяжелых ситуаций или готовы подчиняться обстоятельствам, у них недостаточно развита способность к оцениванию конкретных обстоятельств (Анцыферова, 1994). Экстернальный локус контроля, иначе называемый фаталистическим, связан с пассивной жизненной ориентацией, усиливающей стресс, так как невозможность контролировать события собственной жизни не позволяет достичь поставленных целей или избежать неудач. В соответствии с результатами исследований, женщины, представители рабочего класса и пожилые люди чаще имеют экстернальный локус контроля и менее успешно приспосабливаются к миграции, в отличие от мужчин, представителей среднего класса, молодых людей и лиц среднего возраста. Некоторые авторы считают локус контроля одной из самых важных личностных переменных, определяющих пред- Психическое здоровье мигранта ^Психическое здоровье и факторы адаптации 285 расположенность к психическим заболеваниям в результате стрессовых ситуаций. Так, утверждается, что личная ответственность и контроль (то есть интервальный локус контроля) етюсобствуют преодолению стресса, улучшают адаптацию и психическое здоровье. Однако не во всех случаях интервальный локус контроля оказывает безусловно положительное влияние на преодоление сложных ситуаций. Например, Коч-рейн показал, что иммигранты-индусы особенно хорошо приспосабливаются в Великобритании, хотя и прибывают из фаталистически ориентированной культуры. Краузе и Стрикер в своем исследовании влияния степени интернальности на эффективность адаптации показали, что люди с умеренно интервальной ориентацией локуса контроля более эффективно справлялись со стрессом, чем лица, чей локус контроля определялся как крайне интервальный, крайне экстернальный или умеренно экстернальный. Люди, отличающиеся умеренво интернальвым локусом контроля, способны инициировать действия, направленвые ва нейтрализацию или противодействие стрессогенным обстоятельствам. Однако в случае крайне выраженвой ивтервальвости эффективные действия -в-преодолении стресса не могут предприниматься из-за парализующего чувства вины, вытекающего из убеждения, что при- чиной стрессогенного события послужили собственные дей-ешия. Для людей же с экстернальным локусом контроля, считающих, что человек не в силах оказать существенного влияния на течение жизненвьгх событий, стрессогенные события представляют постоянный источник напряжения. На успешность адаптации влияет и свойственный человеку стиль объяснения событий (атрибуции). Пессимистический взгляд на мир способствует возникновению физических и психических заболеваний, снижению иммунитета, осложнениям после болезней, приводит к саморазрушению, заставляет преувеличенно воспринимать плохое и сводить к минимуму хорошее, сокращает продолжительность жизни. Неудачи приписываются устойчивым, глобальным и внутренним причинам. Напротив, оптимистический стиль положительно влияет на здоровье, смягчает влияние стресса. Иллюзии в |