Психология аномального развития ребенка

• Название: Психология аномального развития ребенка
• Анкор: Psikhologia_anomalnogo_razvitia_rebenka_Tom_I.doc
• Дата: 21.03.2018
• Размер: 5.31 Mb.
• Имя файла: Psikhologia_anomalnogo_razvitia_rebenka_Tom_I.doc
• Тип: Документы; #16976
• страница: 59 из 68

ОБЩАЯ СХЕМА ОЦЕНКИ ЭМОЦИОНАЛЬНЫХ НАРУШЕНИЙ

Аффективная система, как уже говорилось выше, имеет многоуровневую структуру, в которой каждый из уровней ре­шает свою специфическую задачу.

Появление каждого нового уровня означает также, что в ре­пертуаре аффективного поведения появился целый ряд новых психологических образований, обеспечивающих более эффектив­ные способы взаимодействия с окружающим. Усиление какого-

либо одного уровня проявляется, с одной стороны, в обостре­нии чувствительности ребенка к определенному классу воздей­ствий (релизеров) и, с другой стороны^ в расширении реперту­ара поведения, направленного на поиск этих релизеров и взаи­модействие с ними.

Среди новообразований выделяют две группы: первая — это интегративные новообразования, определяющие целые периоды аффективного развития, вторая группа — это новообразования бо­лее частного характера, поскольку они связаны с развитием от­дельных функций. Накопление частных новообразований и их координация друг с другом обеспечивают скачок в аффектив­ном развитии, т. е. появление интегративного новообразования.

Деление это в определенной степени условное, так как роль частных новообразований в аффективном процессе неодинако­ва, некоторые из них являются ключевыми (например, тактиль­ный контакт младенца с матерью). Несвоевременное их разви­тие или даже выпадение ведет к искажению развития. Некото­рые частные новообразования являются сквозными и участвуют в формировании различных новообразований первых лет жизни.

Следует отметить, что чем младше ребенок, тем более крат­ковременными и относительными являются периоды устойчивой интеграции поведения из-за расшатывающего влияния быстро нарождающихся, но еще незрелых «будущих» форм.

Так, неустойчивость поведения ребенка на втором году жиз­ни определяется быстрой сменой смычек между частными об­разованиями, соответствующими второму, третьему и четверто­му уровням эмоциональной регуляции. В норме страх разлуки с матерью достигает своего апогея и начинает уменьшаться, как только начинает формироваться символическое мышление, рез­ко расширяется репертуар коммуникации ребенка со сверстни­ками. Моторная и исследовательская активность высвобождает­ся, поскольку тормозящее влияние многих страхов, связанных с пространством, ослабевает. Вместе с тем ребенок получает удо­вольствие от повторения того, что ему нравится, он вырабаты­вает привычки.

Если страхи продолжают оставаться актуальными (фиксируют­ся), то вся активность ребенка стереотипизируется, т. е. более низ­кий второй уровень вынужден компенсировать недостаточность третьего и четвертого уровней. Вместо прорыва предвестников более сложных форм поведения оживляются и усиливаются более примитивные формы, которые принимают защитный характер.

Периоды массивных трансформаций поведения представляют собой во многом фрустрирующие периоды развития. Условия

эмоциональной депривации, продолжительного стресса создают дополнительную аффективную нагрузку, поскольку ребенок стоит перед задачей интеграции недостаточных частных образований. Исход зависит не только от степени депривационного или стрес­сового влияния, но и от активности самого ребенка. Активность — это способность ребенка восстанавливать и сохранять относи­тельную эмоциональную стабильность (за счет пластичной пе­рестройки регуляторных механизмов) в такие периоды.

В основу оценки эмоциональной регуляции ребенка поло­жены данные о сбоях в прохождении критических периодов эмо­ционального развития в первые три года жизни. Пропуск или несвоевременное появление ключевых новообразований в эмо­циональной сфере оценивается нами прежде всего с точки зре­ния их роли в регуляции эмоциональных процессов. За каждым несформированным или искаженным новообразованием стоит недостаточность координации между определенными уровнями эмоциональной регуляции.

Проблема прогноза развития и компенсации

Если мы наблюдаем более позднее, чем это положено в норме, появление определенного интегративного или общего новообразования, то важно знать, насколько это отклонение яв­ляется опасным для эмоционального развития в целом, возмож­на ли его компенсация или последствия такой задержки имеют необратимый характер.

Проблемой определения потенциала развития²¹ наиболее серьезно из известных нам авторов занимался Арнольд Гезелл. Потенциал развития, в понимании Гезелла, зависит от того, каким коэффициентом развития обладает ребенок. Чем больше расхожде­ние между паспортным возрастом ребенка и коэффициентом его психического развития, тем хуже прогноз. Так, например, если поведение полуторагодовалого ребенка соответствует 15 месяцам, то коэффициент развития его равен 83, а если 40 неделям (9 меся­цам), то 56 (Гезелл, 1974), т. е. мы можем ожидать от такого ре­бенка, что при условии, что он сохранит такой же темп развития, как в момент диагностики, в первом случае он овладеет более чем тремя четвертями, а во втором случае — приблизительно

²¹ Гезелл не выделяет эмоциональное развитие из общего психического развития. Отдельные паттерны, характеризующие эмоциональное раз­витие, можно найти в разных частях диагностической схемы Гезелла, в том числе в тех шкалах, которые оценивают адаптивное, речевое и со­циальное поведение (Гезелл, 1974).

половиной тех навыков и способностей, которые мы можем ожи­дать от нормально развивающегося младенца. Однако темп раз­вития ребенка, а вместе с ним и прогноз могут меняться и чаще всего меняются. Это происходит под действием различных, в том числе культуральных, факторов.

Признавая роль процессов компенсации в развитии, Гезелл считает, что чем в более раннем возрасте отмечается отсутствие или неустойчивость специфических для данного возраста пат­тернов, тем сильнее это должно настораживать в плане прогно­за развития.

Это положение может быть понято двояко. Во-первых, дей­ствует логика цифровых соотношений: чем младше ребенок, тем интенсивнее идут процессы развития. Так, если поведение ше­стимесячного ребенка соответствует нормативам для трехмесяч­ного, то это почти все равно, что шестилетка ведет себя, как трехлетка. Во-вторых, наиболее ранние образования есть база для последующего развития, причем сензитивные периоды для ряда наиболее важных ранних образований (например, для глаз­ного или голосового контакта с матерью) достаточно жестко при­вязаны к определенному временному отрезку, часто исчисляе­мому всего лишь в неделях. Пропуски этих периодов означают появление «пустот» в фундаменте развития, что может предве­щать неустойчивость последующего процесса развития со склон­ностью к регрессам и даже распаду.

Прогноз в области эмоционального развития более сложен. Поскольку мы рассматриваем прежде всего развитие системы эмоциональной регуляции, т. е. то, как ребенок с помощью эмо­ций может регулировать свое поведение в конкретной ситуа­ции, и то, как эмоциональная система управляет и контролиру­ет ход психического развития в целом, то можно предположить, что он во многом пересекается с общим прогнозом развития. Не произошедшие вовремя или неудавшиеся координации меж­ду различными линиями развития поведения дают о себе знать усилением тревоги, аффективной дезорганизацией. Подобно тому как ребенок, не сумевший справиться с заданием во время тес­тирования, сердится или обижается, ребенок, развитие которо­го протекает асинхронно, беспорядочно, отличается эмоциональ­ной неустойчивостью, готовностью патологических форм реаги­рования.

Предположение, что ранние нарушения могут быть хорошо скомпенсированы с возрастом, можно принять только со следую­щими оговорками. Во-первых, если в основе этих ранних отк­лонений лежат временные депривационные факторы, причем

период их действия короче, чем продолжительность сензитив-ного периода для формирования данного паттерна. Во-вторых, если эти отклонения носят избирательный, неравномерный ха­рактер. Отсутствие сразу нескольких ключевых паттернов (на­пример, улыбки, комплекса оживления, активного сигнального поведения, лепета) в подготовительные периоды развития иска­жает или значительно задерживает формирование таких слож­ных новообразований, как привязанность, невербальная и вер­бальная коммуникация, образ Я, автономная исследовательская активность.

КАРТА ОЦЕНКИ

Первые три года жизни — критический период для раз­вития эмоциональной сферы. Он может быть условно подразде­лен на подготовительные, накопительные и интегративные ста­дии, на которых манифестируют новые образования. Интегра-тивными для эмоционального развития можно считать периоды: 3 месяца, 6 месяцев, 9 месяцев, 15—'18 месяцев, 24 месяца, 36 ме­сяцев (Spitz, Gesell). Для оценки развития ребенка важно учи­тывать как последовательность (А), так и время (В) появления новообразований.

I. НОВООБРАЗОВАНИЯ. ВАЖНЫЕ ДЛЯ ЭМОЦИОНАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ

А) Общая последовательность появления новообразований

Новообразования, являющиеся критическими для эмо­ционального развития ребенка, в норме появляются в следую­щем порядке.

1) Поведение привязанности, формирующееся в несколько этапов:

а) улыбка и оживление при виде человеческого лица, спе­цифическая реакция на «живое» (Spitz; Никитина, 1985), способ­ность успокаиваться в условиях близкого контакта с матерью.

Речь идет о дифференциации уровня базальной аффектив­ной коммуникации, который начинает доминировать над уров­нем оценки интенсивности воздействия;

б) построение цельного образа матери через мультимодаль-ное общение с ней (координацию тактильного, глазного, голосо­вого и других видов контакта с ней): 5—6 месяцев.

Это результат смычки уровня базальной аффективной ком­муникации и уровня аффективных стереотипов.

в) страх чужих и протест против разлуки с матерью: от 5— 6 месяцев до 18 месяцев.

Продолжается формирование смычки второго и четвертого уровней;

г) использование матери как безопасной базы для самосто­ятельного исследовательского и игрового поведения, от 9 меся^ цев до 24 месяцев.

Усиление уровня аффективных стереотипов в смычке чет­вертого и второго уровней.

2) Коммуникативное поведение (дальнейшая дифференциа­ция уровня аффективной коммуникации). Оно основывается на правильной координации различных видов невербального кон­такта и предполагает ясность и своевременность эмоциональ­ных сигналов ребенка и его ответов на коммуникативные сиг­налы другого человека (первые 3—4.месяца жизни), стремле­ние к разделению общего фокуса внимания с другим человеком.

Развитие коммуникативного поведения начинается в рамках поведения привязанности и затем распространяется на сферу общения со сверстниками.

Смычка уровня базальной аффективной коммуникации с уров­нем аффективных стереотипов постепенно ослабляется (осо­бенно после 18 месяцев, когда страхи разлуки с матерью начи­нают уменьшаться), а смычка четвертого уровня с уровнем аф­фективной экспансии увеличивается.

Увеличивается чувствительность к стимуляции, специфи­ческой для первого уровня: на первом году жизни сенсорный по­ток, направленный на младенца, регулировался и ограничивался матерью (мать выбирала уровень освещенности в комнате, тем­пературу воды для питья, купания, материал для пеленок, оде­ял, звуковое оформление, количество и вкус еды и т. д.); со вто­рого года жизни ребенок начинает исследовать собственные ощущения и больше доверять им.

Формируется смычка первого и третьего уровней: сигналы, получаемые от внешнего сенсорного поля (приятные на ощупь, движущиеся, звучащие, яркие объекты), начинают конкуриро­вать с сигналами, которые ребенок получает от матери (заиг­равшийся ребенок может «не услышать» окрик матери).

Период от 9 до 24 месяцев и, в несколько меньшей степени, период от 24 до 36 месяцев знаменуется значительным скачком в количестве новых паттернов кооперативного и агрессивного

взаимодействия²². Количественный скачок сопровождается улуч­шением качества коммуникации: моменты непонимания наме­рения и смысла действий другого становятся редкими.

В качестве примера интенсивного развития паттернов коопе­ративного поведения в этот период рассмотрим развитие паттерна отдавания предмета. Так, в возрасте 9—12 месяцев ребенок пыта­ется отдать предмет, находясь в позиции боком или даже сзади того человека, к которому он обращается, причем ребенок скорее де­монстрирует свое намерение отдать предмет, чем действительно его отдает (ребенок не разжимает протянутую руку и не отпускает предмет). В возрасте 12—15 месяцев вырабатывается правильная ориентация «лицом к лицу» по отношению к получателю, и действие отдавания правильно завершается. В возрасте 15—24 месяцев появ­ляются разнообразные формы отдавания: обмен предметами, воз­вращение брошенных или отнятых предметов их первоначальному владельцу. На третьем году жизни моторный состав паттерна отда­вания несколько упрощается (за счет уменьшения вокализации и жестов), однако его совершенствование продолжается за счет улуч­шения декодирования этого паттерна другими детьми: отказы от предлагаемых предметов становятся очень редкими (Restoin et al., 1985). Заметим, что от первых неуклюжих и незавершенных попы­ток отдать предмет до появления форм сложного обмена предмета­ми проходит всего полгода.

Что касается развития агрессивного поведения, то на том же возрастном этапе от 15 до 24 месяцев проявления захвата и физи­ческой агрессии достигают своего максимума (36, 5%) по отноше­нию к другим видам поведения (там же). Моторный состав агрессив­ного поведения стремительно увеличивается за счет добавления к наиболее элементарным укусам, щипкам, тасканию за волосы, цара­панию паттернов с участием всего тела агрессора, свидетельствую­щих о стремлении к доминированию (залезть верхом, навалиться на других детей, создав «кучу малу», и др.).

В период от 9 до 36 месяцев у ребенка без длительной пред­варительной подготовки в нескольких быстро сменяющих друг друга этапов-прыжков появляются самые разнообразные паттер­ны коммуникации; некоторые из них в течение третьего года

²² Так, по данным A. Restoin, H. Montagner и др. (1985), в период от 9 до 12 месяцев появляются 644 новых паттерна коммуникации, в возрасте от 12 до 15 месяцев—920, в период от 15 до 24 месяцев —1541 пат­терн коммуникации, в то время как на возрастном промежутке от 0 до 9 месяцев только 58, а в течение всего третьего года жизни (24—36 ме­сяцев) — 502.

жизни оформляются в достаточно устойчивый профиль комму­никации, кристаллизация которого в общих чертах заканчивает­ся в возрасте 3—4 лет.

3) Образ Я, формирование которого начинается с простраи-вания представления о границах своего тела.

Происходит смычка третьего и второго уровней.

Первоначально образ Я строится через опыт нахождения на руках у матери, выработку определенной позы, затем через игру с ручками, ножками в возрасте около 6 месяцев, затем через опыт локомоторной активности. На втором году жизни важны­ми способами утверждения своего Я являются появление пред­ставления о ценности своих вещей и развитие защитного пове­дения в коммуникациях с другими детьми (агрессивные и коо­перативные взаимодействия).

4) Символическое представление своих желаний, потребно­стей, чувств, значительно повышающее устойчивость ребенка к болезненным переживаниям (страх, тревога, гнев, обида, рев­ность, зависть).

Происходит обобщение и дифференциация эмоционального опыта, полученного на всех предыдущих уровнях.

Так как в норме развитие системы эмоциональной регуля­ции идет путем дифференциации целого²³, то чем младше ребе­нок, тем более генерализованный характер имеют проявления его эмоциональной недостаточности. Первоначально слитые во­едино, уровни начинают дифференцироваться в первые месяцы жизни ребенка, когда в процессе близкого взаимодействия с ма­терью развиваются, в тесном переплетении друг с другом, ме­ханизмы второго и четвертого уровней. Состояние нормальной сензитивности младенца (т. е. отсутствие явлений гипер-, гипо-и искаженной сензитивности) по отношению к любым внешним и внутренним воздействиям и интерес к окружению (аппетит к жизни), соответствующие первому и третьему уровням эмоцио­нальной регуляции, являются показателями успешности этого этапа эмоционального развития.

²³ Процесс развития как дифференциацию рассматривают Geseil & Amatruda: развиваясь, поведение становится все более точным и избирательным. Развитие сенсомоторной системы путем дифференциации показано в опытах на слепых детях, в первые месяцы жизни обнаруживающих це­лый ряд сенсомоторных координации (ориентация на источник звука, например), которые после возраста 4 месяцев исчезают (Бауэр, 1985).

При тяжелой эмоциональной недостаточности на первом году жизни нарушения четвертого и второго уровней эмоциональной регуляции выражено сильнее всего: страдают образования, под­готавливающие развитие поведения привязанности, не выраба­тываются стереотипы взаимодействия, задерживается развитие тактильного, глазного, голосового контактов со взрослым. Дефи­цит аффективной коммуникации может быть выражен настоль­ко сильно, что маскирует недостаточное или искаженное разви­тие других уровней, признаки которого можно выявить в ходе микроэкспериментов и из беседы с матерью. Например, недо­статочность аффективной экспансии проявляется в отсутствии интереса к игрушке, гиперсензитивность к средовым воздействиям (недостаточность первого уровня) — в тихом бодрствовании в ноч­ное время, вялости, пассивности днем, а недостаточность зарож­дающегося символического уровня регуляции эмоций — в отсут­ствии переходного объекта.

На втором году жизни тяжелая эмоциональная недостаточ­ность может проявляться в искажении уровня аффективной экс­пансии — гиперактивности, гиперагрессии при полной непере­носимости незначительных барьеров (первая половина второго года), гипертрофированной тенденции к ритуализации, стерео-типизации активности (вторая половина второго года жизни). Это выражается в стереотипной игре (часами раскладывает предметы в ряд или по кругу, вызывает один и тот же сенсорный эффект, используя различные предметы), в стереотипной моторной ак­тивности (кружится вокруг себя, раскачивается, бьется головой, не терпит отклонений от привычного маршрута прогулок и т.д.).

Начиная с третьего года жизни бросается в глаза либо от­сутствие попыток ребенка выразить, дифференцировать, обоб­щить свой эмоциональный опыт, пользуясь символическими сред­ствами (через игру, рисунок, речь), либо чрезмерная вычурность образов, насыщенность их разрушительным аффектом, отража­ющая искаженный эмоциональный опыт такого ребенка и пре­пятствующая коммуникации этого опыта. *

В целом для второго и четвертого уровней в большей степе­ни характерны фиксации отдельных паттернов, а для третьего уровня — регресс или отсутствие инволюции более ранних форм (например, наряду с использованием местоимения я ребенок про­должает называть себя во втором лице). Неблагополучие перво­го уровня может манифестировать оживлением протопатичес-кой чувствительности, явлениями гипер- и гипосензитивности. В уровне символических регуляций возможны разнообразные нарушения: фиксации, регрессы (например, от образа целост­ного объекта к его фрагменту).