эй толстый 5-6 сезон. Эй толстый 5-6 сезон. Пятый сезон. Серия 98б на обоих фронтах я терпел поражение. Мне даже стало казаться, что я стал токсичным. Стоило мне вмешаться в какойнибудь процесс, как тот немедленно принимал наихудшее течение
 Скачать 0.67 Mb.
|
|
А Виталя затаил. Его и раньше-то бесило, когда ему указывали, что делать, что говорить. Но с тех пор, как он стал обладателем миллиардов, жизнь стала только хуже. Да, поверить в это трудно. Но все, что было в жизни Витали Глиста хуёвого, усилилось в разы. Например, раньше у Витали не было друзей. Если не считать того, чьё имя не должно быть называемо в приличном обществе. Сейчас в кругу Виталиного общения не осталось даже толстомясого ублюдка. А кроме него, как выяснилось, не было вообще никого. Только он хотел дружить с Виталей в пору его нищенского детства. Правда, сейчас с «королем инноваций» хотели закорешиться многие. Но эти потенциальные друзья представляли из себя очень опасных мудаков, которые только и мечтали пробраться Витале в доверие и оттяпать сколько-нибудь бабла. Если разобраться, то в жизни Витали был один-единственный друг. От которого Виталя только и мечтал избавиться. Все эти гнусные забавы, гороховые карты – это был чудовищный отстой! Но сейчас Глист скучал по тем святым и беззаботным временам. Ибо времена нынешние оказались куда хуже. Мечты сбываются. Виталя раздружился с Жирным. Который тут же, совершенно вдруг, оказался Витале братом! И врагом! Где теперь тот Жирный? Мама была уверена (хотя и неточно), что после памятной ночи страданий Жирный вселился во всех Малаховых сразу. Но Виталя этому не верил. Потому что, во-первых, Жирного не было в тот вечер в этом логове кошмара. И не могло быть. Притягивать Жирного к тому факту, что Малаховы стали идиотами, это полная конспирология. К тому же, Виталя видел Малахова (кого-то из них) по телеку, уже после всего. И нормальный был Малахов, такой, как обычно. Так что гонит матушка. Это тогда вся толпа Малаховых ёбу далась от ужаса. А кто бы ни дался? Теракт, побоище, сеанс массового гипноза и прилюдное порношоу в одной комнате. И роды! Вот и поглупели Малаховы. Потом-то, конечно, в себя пришли. Хотя и козлы они все. Подставили тогда с Киркоровым. Но Виталя молодец, Виталя умный. Мало того, что выкрутился, но и жену себе нашел. Да, Виталя теперь женат. Ко всем его проблемам – еще и вот это. Виталя навсегда ограничен одной пиздой. Похоже, что это, как минимум, надолго. Потому что матушка – только за его жену. По матушкиному настоянию свадьбу сыграли быстро. Практически без застолья, ради одной только печати в паспорте. Теперь, после этой свадьбы, Виталя Глист оказался обречен на размеренное, без сюрпризов, существование. Всё, жизнь его налажена. Раз и навсегда. Правда, идиотские события тоже случались. Например, однажды прямо на его порог, приперся лично Малахов. Один из. Охрана докладывала: «Наверное, пьяный был. Буровил заплетающимся языком, что ему надо срочно переговорить с Виталей». После годичной давности событий в телецентре «Останкино» Виталя вполне обоснованно опасался Малахова. Да что там! До усрачки его боялся. Чего ему еще надо? После всех подстав? После пьянки с Киркоровым, которая была затеяна для того, чтобы Глист угодил в западню? Да пошел он нахуй! Он и пошел. А дня через два пришла та телка, которая тоже была частью мультисущества. Катя, кажется. Глист смотрел на нее через экран видеонаблюдения. Катя, как он видел, пришла в супер-мини-юбке. «Гони ее, чувак!» - верещал голос разума. Но Глист распорядился ее пустить. - Ну, чо, как сам? – только и успела спросить женщина-Малахов. Как вдруг выскочила Алена. Жена. Которая в тот момент делала пиллинг и просила не беспокоить. Двухметровая метательница молота, она схватила стул, на котором сидела Катя-Малахов, мощными своими руками, за задние ножки, раскрутила. - Ай, бля-а-а-а! – вопила в полете Катя. Красиво въебалась в дверь. Вылетела. Убралась, хромая, на сломанных каблуках. Кулак Алены, который она поднесла к носопырке Глиста, пах гибелью. - Чтобы я, блять, видела это в последний раз, - сказала жена. Тем же вечером она до умопомрачения загоняла Глиста на тренажерах. Да, блять, да, нахуй! Виталя занимается теперь спортом. Эта тупая олимпийская сука, его жена, решила сделать из Витали качка! Глист теперь тягает гантели, пытается поднять штангу, висит на турнике, потеет на тренажерах. - Мне не нужен муж-дрищ, - говорит ему Алена. – Качайся, зайчик! Отмазываться было бесполезно. Эта чудовищная женщина, сгусток воли, заставлявшая себя заниматься, преодолевая травмы, конечно же, могла без особого труда приобщить к спорту и тюфяка-мужа. Как-то они ездили на свадьбу одной из подруг-метательниц молота. Это было потрясение. Здоровенные бабищи, каждая из которых, без преувеличения, могла зашибить пальцем хрупкого Виталю. Как они его щупали, как шуршало в шепоте безжалостное слово: «дрищ». После этой чудовищной свадьбы случилось сразу два события. Во-первых, Виталю стали истязать спортом. Во-вторых, у него появилась охрана. Из телок-метательниц молота, Алениных однокурсниц. Матушка – феминистка в душе – это горячо одобрила. А секс… Ну, да, секс тоже имел место. И до сих пор имеет. И от него никуда не деться, от этого секса. От того, как он, Виталя, должен лежать на спине. А потом Алена долго водит Витале по хрену сиськами. И когда Виталя окрепнет, с диким криком бросается на него, нанизывает на Виталин хрупкий поршень развратный цветок своей пизды. А потом начинает прыгать! О нет! Витале становилось дурно от мысли, что этому суждено случиться еще не раз. Этому прыганью у него на хуе. А вдруг сломается? Виталя был готов на любой эксперимент, но только не на это. Блин, да дрочить было лучше! И в довершение всего Виталя, став миллиардером, оказался очень сильно ограничен в перемещениях. Буквально всюду его сопровождали метательницы молота. Матушка и Алена несли какой-то бред. Мол, Виталю показали по телевизору. Мол, все его узнают. Да сколько времени уже прошло! Кто его, Виталю, помнит? Уже другие герои на экране. Маньяк, например, которому Малахов заплатил несколько миллионов. А телки – здоровые, сисястые, потные – охраняли Виталю как какое-то ебаное гестапо. Через шоссе был торговый центр. Он уже считался опасной зоной. Виталя не мог появляться там бесконвойно. А вот погулять по поселку его выпускали, даже без охраны. Но в поселке и не встречалось людей. Только машины. Звероподобные джипы. Сосны, заборы, охраняемая территория. Здесь с Виталей ничего случиться не могло. И он гулял. Гулял и сейчас, этой чудовищной весной, с морозами в минус 25 в середине марта. *** Жирный, как навязчивый, липкий демон, то и дело возвращался в мысли короля инноваций. В минуты особого уныния от миллиардерского бытия, Виталя вспоминал чудовищные гороховые карты. С особой тоской Виталя заново проживал свой королевский выперд, от которого ему казалось, что порвется жопа – такой был сильный удар изнутри. - Туз! – завопил тогда Виталя на остатках куража. – Козырный! И даже сам Жирный – маэстро художественного пердежа – не посмел этого отрицать. Сейчас Виталя ловил себя на мысли, что это была самая заслуженная, самая сладкая победа в его жизни. Не унаследовать миллиарды, а пернуть тузом, посрамив непобедимого врага. Сознание того, что это время никогда не вернется, тоскливым волком угрызало Виталю. Поздней весной, на излете отвратительного карантина, Виталя стал особенно часто вспоминать Жирного. В голову даже вкрадывались опасные мысли: «Может, это я извращенец? Не братец мой? А я? Дался мне этот Жирный?» Но привязался. Деваться от этого наваждения было некуда. В итоге Виталя набрал в «контактовском» поисковике Жирного. Так-то у Витали было то ли три, то ли четыре миллиона друзей, и Жирный в ленте просто не мог промелькнуть даже чудом. Впрочем, Виталя контактовскую ленту с новостями своих друзей даже не просматривал – настолько это был тоскливый шлак с губками, котиками, репостами и фейками. Поиск по запросу «Александр Жирный» вывел Виталю на страницу злоебучего брата. Против ожидания, у Жирного оказалось не 18 друзей, как в прежние времена, а полноценных пятнадцать тысяч. Это было первым удивлением. Вторым стало то, что исчезла дрочерская ебанина – все три записи и два перепоста с телками. Теперь Жирный ходил по каким-то конференциям, скалился в компании чиновников, ковырялся в какой-то хуйне со стартаперами в масках. Хуже всего для Витали было то, что ебальник у Сани Жирного был донельзя довольный. Даже сквозь карантинный намордник это было видно. «Да что же это за ебаная хуйня?» - подумал Глист. Он вдруг понял, что совершенно ничего не знал о том, как и чем живет его новоявленный братец. Виталя, не подозревая плохого, забил ненавистные слова «Александр Жирный» в поиск гугла. Результаты поиска стали ударом. Если бы Виталя был ковбоем и скакал бы, допустим, в седле, то, что он узнал, вышибло бы его из этого седла. И полетел бы Виталя кувыркаться среди ебаных кактусов и койотов. Весь вне себя от шока. «Гений стартапа», «Российский Илон Маск», «Ультрафеномен из Бирюлево», «Зеленая экономика Александра Жирного», «Миллиардер в 19 лет: секрет успеха», гласили заголовки. Их было много. Не чета единственному за все это время про Виталю. - Что?! – взвыл Виталя. – Что это за хуйня? Ведь его могли разыграть? Мало ли – фэйковый результат поиска? Хакеры такое делают. Но зачем? Зачем? Неужели это правда? Но как это может быть правдой? Жирный? Чемпион по гороховым картам? Миллиардер? «Меня не расстроило то, что я проиграл брату с наследством, - несло это чудовище гнусную ахинею в интервью какому-то писаке. – Я решил разбогатеть назло. И, как мне кажется, я скоро с братцем сравняюсь». «Это же он мне говорит!» - обожгло тогда Виталю понимание. - Ах ты, ебаный сраный гондон! – сказал он вслух. Как такое могло произойти? Не один из возможных вариантов ответа не пребывал в парадигме теории вероятности. *** Вспомнив про Жирного, Виталя разнервничался. Он понял, что ведет себя, как настоящий уебан, разгуливая по пустынным заснеженным улицам коттеджного элитного поселка. Ловя ебальником метель. Тьфу! «Дойду до того поворота и назад», - решил Виталя. Собственно, даже до поворота доходить не было желания. Плохо шевелились тяжелые от гнусного спорта ноги. За углом стояла машина. Какой-то чудовищно огромный хаммер. А из хаммера выходило… - Да ну нахуй? – попятился Виталя. Могло ли такое быть, чтобы по территории закрытого поселка, рядом с Виталиным домом, разгуливал… - Жирный? – не то прошептал, не то икнул Виталя. Продолжение следует… 6 СЕЗОН. СЕРИЯ 2 Что могло привести жирного дебила на территорию элитного поселка, куда простым смертным вход закрыт? И даже многим не совсем простым. А эта куча говна, получается, вот так взяла и сюда заехала? Виталя пытался убедить себя, что он пиздец как зол. Хотя на самом деле в основе огня, запылавшего в его прежде времени поседевшей голове, была радость. Виталя уже забыл о своем недавнем желании повернуть домой. Он, не веря ни одному своему чувству, бросился бежать к жирному недоноску. «Вы врете мне, глаза, - думал Глист. – Это мираж. Типа, как в пустыне». Жирный (если это был он) выходил из машины не в одиночестве. Привычную с детства кучу говна сопровождал крепкий мужик в куртке - он засек приближение Глиста и запустил руку в нагрудный карман, где явно хранилось что-то огнестрельное. Вышел на мороз и водитель, стал разминать запястья, свирепо, но и презрительно плюща Виталю взглядом. Но тут Жирный поднял ладонь – пятиконечный кусок сала, весом под двадцать пять кило. Мужики расслабились. Жирный улыбнулся. Эта улыбка была очень странной. Саня, как его помнил Глист, никогда не улыбался так – то есть, широко, во весь рот. Настоящая улыбка Жирного была трусоватой, готовой тут же трансформироваться в плаксивую гримасу. Когда же толстяк выигрывал в гороховые карты или достигал еще какого-нибудь успеха, он гнусно хихикал в кулачок, отвратительно шмыгая носом в козюльках. Этот несчастный уебан не мог даже толком поковыряться в носу – пальцы в ноздри не пролезали. Но он никогда не улыбался во всю пасть. Нет! И вот Глист был уже рядом. Тут бы полагалось быть рукопожатию. Глист помнил, как Жирный щемил при встрече руку – Саня никогда не пытался пожать чью-то ладонь, он ее обволакивал, как гигантский колобок из сырого теста. Глист машинально ожидал чего-то подобного, но Жирный сжал руку в кулак и выбросил его навстречу Глисту, словно намереваясь Витале втащить. Глист запоздало опомнился, сжал кулак, почти невольно превратив его в дулю. Стукаться кулаками – такое приветствие сейчас в ходу. Виталя видел это в тик-токе. - Пандемия, - пояснил Жирный. – Не будем разносить микробы. Странно было это все. Когда это Жирный заботился о здоровье и тем более о гигиене? Мир, конечно, сошел с ума, но не настолько же. - Ты как? – осторожно спросил Виталя. – Сто лет тебя не видел. - Ровно год, - поправил Саня. – Как ты меня нашел? «Блин! Чувак! Мы с тобой вообще-то друзья детства. Что значит «Как нашел»? Я тебя и не искал», - мысленно возмутился Глист. Вслух же сказал: - Я тебя не искал. - О как? - Живу я здесь. Ты у меня на районе, чувак. - А ты тут, типа, бугор, да? – сказал Жирный и заржал, как не мог никогда. Он и слов таких не употреблял! А в следующее мгновение Глист вспыхнул от внезапного возмущения. Этот жиртрест его подъебывал. - Да ладно, расслабь булки, - сказал Жирный в совершенно не свойственной ему развязной манере. – Никто тебя пиздить не будет. Да, парни? «Что?!» - оторопел Глист. Он потерял дар речи. Что это? Как эта толстая залупа смогла так охуеть? Разговаривая с Глистом, Саня набирал на кнопках панели ворот какой-то код. - Кто там? – донесся из динамика наглый мужской голос. Словно бандит какой-то разговаривал. Виталя при звуках такого голоса уже съебывался бы подальше. Жирный, кстати, тоже делал бы точно так же. Ведь там, по ту сторону ворот, явно сидел какой-то с головы до пят татуированный и опасный блатной. Во всяком случае, такое складывалось впечатление. - Хай, нигга, - сказал Жирный вроде и своим голосом, но с абсолютно неузнаваемыми интонациями. – Это я. - Хо-хо, миста Биг! – отозвался динамик. Голос сменился механическим писком, и ворота разъехались в сторону. - Ну, пока? – расстроено сказал Виталя. Совсем не так он воображал встречу старых друзей. - Как «пока»? – удивился Жирный. – А потрындеть? Мы же – друзья, типа. Или чо? - А, ну да, друзья, - скривился Виталя. – Ну, давай потрындим. - Ну, смотри, - сказал Жирный, явно что-то просчитывая. – Сейчас у меня важная деловая встреча. А потом я, наверное, заеду. Скомандуй, чтобы на стол накрывали. «Я? Скомандуй?» - увязал в мыслях Виталя. Вообще-то, он в доме не командовал ничем. Все бразды правления сразу захватила матушка. И теперь рулила. - Слушай, - замямлил Глист. – У меня сейчас… ну, дела, да? - Понимаю, - кивнул Жирный. – Когда будет удобно? - Завтра, - без особой уверенности сказал Глист. - Так, - Виталя был готов поклясться, что в глазах чемпиона по гороховым картам замелькали циферки – он что-то высчитывал. – Завтра я смогу быть здесь в 18:45. Накинем 15 минут на пробки. В общем, самое позднее к семи. - Хо… хорошо, - сказал Глист. - Вкусы мои знаешь – мяса побольше, в больших тарелках. Добавку – буду. Ну все? Давай? Хотя стоп. Скажи мне телефон, а то эти телепидарасы всю жизнь перевернули. Всех раскидало. *** Записав номер, Жирный забрался в «Хаммер», и тот въехал в ворота. Домой Виталя возвращался в тяжкой задумчивости. Встреча его встревожила. Особенно мимика Жирного. Те гримасы, которые производил Саня, были ему совершенно не свойственны. Толстяк ведь был кем? Лошарой! Вот и мимика его харктеризовалась рассеянностью, дряблостью, трусоватостью, выражала беспомощность. А сейчас в тело друга детства словно вселился чужой. Говорил нагло, самоуверенно, двигался энергично, а не по-медузьи. Странным был еще и сам дом, в который въехал Жирный, и где его ждали. Как Виталя смог рассмотреть через ворота – это был, вроде, стандартный для этих мест теремок с башенками. Но казалось, что этот двор подвергся нашествию вандалов, расписавших граффити все вертикальные плоскости. Всюду, насколько мог рассмотреть Глист, карабкались друг на дружку угловатые, агрессивные надписи, непонятные логотипы и аббревиатуры. Внутренний двор этого дома, напоминал стены вдоль путей пригородного поезда. Виталя вернулся домой как раз к ужину. Вышла матушка – вся уставшая, словно в спортзале весь день прозанималась. Пластмассовая половина лица была бесстрастна, а вот живая – словно проникнута неведомой печалью. Вышла в тренировочном костюме Алена – Виталина жена. Глист поймал себя на том, что при ее появлении непроизвольно съежился. Супруга, хоть весь день и занималась в зале (под который она оттяпала большую часть первого этажа), была бодра и энергична. Будучи в хорошем настроении, она любила отвесить мужу щелбан-другой, а потом подушить в объятиях, пока в Виталиных легких не оставалось воздуха, и он не начинал мучительно задыхаться. |