права человека. Руководство Борьба с терроризмом и защита прав человека Руководство бдипч
 Скачать 2.12 Mb.
|
|
Права жертв и средства защиты частной жизни Государство несет обязанность по защите жертв преступлений, даже если данные пре- ступления совершены частными лицами 666 . Данная обязанность государства включа- ет создание правовых рамок преследования за совершение преступлений. Существует также обязанность защищать права жертв, касающиеся частной жизни, в зале суда. Этот вопрос рассматривается в принятых Советом Европы «Руководящих принци- пах защиты жертв террористических актов». Статья VIII «Руководящих принципов» под названием «Защита частной и семейной жизни жертв террористических актов» гласит: «1. Государства должны осуществлять соответствующие шаги, для того чтобы избегать в максимально возможной степени нанесения ущерба уважению частной и семейной жизни жертв террористических актов, особенно при проведении расследований и пре- доставлении помощи после террористического акта, а также в рамках судебных разби- рательств, начатых по инициативе жертв. 2. Государства должны, когда это целесообразно, в полном соответствии с принципом свободы слова, содействовать тому, чтобы СМИ и журналисты принимали меры само- контроля для того, чтобы обеспечить защиту частной и семейной жизни жертв терро- ристических актов в рамках своей деятельности по распространению информации. 3. Государства должны обеспечивать, чтобы жертвам террористических актов предо- ставлялись эффективные средства защиты, когда они выдвигают аргументированные претензии в отношении того, что их право на уважение частной и семейной жизни было нарушено». Неприкосновенность частной жизни и борьба с терроризмом В практическом смысле любая эффективная контртеррористическая стратегия, скорее всего, будет затрагивать права, касающиеся частной жизни. Поэтому важно понимать, в какой степени вмешательство в эти права является законным. Правоохранительные органы располагают обширным набором инструментов и процедур, которые могут быть использованы в ходе контртеррористических операций, – начиная с традицион- ных полицейских методов (таких, как проведение физического обыска подозреваемо- го) и заканчивая самыми современными устройствами для подслушивания и наблю- 664 Указ. соч., сноска 33, ЕСПЧ, дело «Z. против Финляндии», п. 95. 665 В отношении статьи 2, ср:. указ. соч., сноска 247, ЕСПЧ, дело «Л.С.Б. против Соединенного Королевства», п. 41. 666 «[…] хотя целью статьи 8 и является в основном защита индивида от произвольного вмешательства со сто- роны государственных властей, она не просто обязывает государство воздерживаться от такого вмешатель- ства: это негативное обязательство может дополняться позитивными обязательствами, неотъемлемыми от действительного уважения личной или семейной жизни (…) Эти обязательства могут включать в себя принятие мер, направленных на обеспечение уважения личной жизни даже в сфере отношений физических лиц между собой» (Указ. соч., сноска 26, ЕСПЧ, дело «X. и Y. против Нидерландов», п. 23). Борьба с терроризмом и защита прав человека 241 дения. Все они в той или иной мере затрагивают право на уважение частной жизни. Чтобы эти средства были законными, они должны быть оправданными в соответствии с законом, необходимыми в демократическом обществе и соразмерными 667 . К методам, которые должны быть оправданными на приведенных выше основаниях, относятся следующие: сбор и систематическое хранение частной информации службами государственной • безопасности 668 ; системы охранного видеонаблюдения, которые записывают, обрабатывают и хра- • нят какие-либо изображения 669 ; использование приборов наблюдения; • сбор образцов – таких, как отпечатки пальцев и ДНК • 670 Операции наблюдения должны находиться под независимым, предпочтительно судеб- ным, надзором 671 Если традиционные полицейские методы достаточны для борьбы с выявленной угро- зой, следует избегать использования более агрессивных форм вмешательства в част- ную жизнь. Необходимо соблюдать следующие общие принципы: Выражение «частная жизнь» не должно толковаться ограничительно: оно включает • право устанавливать и развивать отношения с другими людьми, а также осущест- влять деятельность профессионального или делового характера 672 667 ЕСПЧ, дело «Малоун против Соединенного Королевства» (Malone v. UK), заявление № 8691/79, 2 августа 1984 г., п. 65, и ЕСПЧ, дело «Хофорд против Соединенного Королевства» (Halford v. UK), дело № 73/1996/692/884, 27 мая 1997 г., пп. 49-60. 668 Это особенно верно в отношении информации, касающейся далекого прошлого какого-либо лица. Хранение данных личного характера отличается от сбора и должно быть отдельно обосновано, см. ЕСПЧ, дело «Рота- ру против Румынии» (Rotaru v. Romania), заявление № 28341/95, 4 мая 2000 г., п. 43. 669 ЕСПЧ, дело «Пек против Соединенного Королевства» (Peck v. UK), заявление № 44647/98, 28 января 2003 г., пп. 76-87. 670 «В судебной практике органов, созданных на основании Конвенции, как разглашение, так и хранение ин- формации, относящейся к частной жизни какого-либо лица, в секретной полицейской картотеке признаны составляющими вмешательство в право этого лица на уважение его частной жизни [...] Кроме того, обяза- тельная перепись населения государства, включающая вопросы, которые относятся к личным данным лиц, принадлежащих к конкретной семье, или требование, предъявляемое к какому-либо лицу, в силу соответс- твующего налогового законодательства представить список его частных расходов составляют такое вме- шательство [...] Исследование какого-либо лица в течение его содержания под стражей, включающее такие меры, как обыск, опрос относительно его частной жизни, снятие отпечатков пальцев и фотографирование, а также хранение результатов данного исследования также рассматриваются как вмешательство в право дан- ного лица на уважение его частной жизни [...]» (EКомПЧ, дело «Фридль против Австрии» (Friedl v. Austria), заявление № 15225/89, 19 мая 1994 г., п. 46). Ср. также: указ. соч., сноска 472, ЕСПЧ, дело «Мюррей против Соединенного Королевства», пп. 83-95. 671 «[…] в соответствующем законодательстве должны подробно определяться конкретные обстоятельства, в которых такое вмешательство может допускаться. Решение о санкционировании такого вмешательства должно приниматься только конкретным органом, предусмотренным законом, и в индивидуальном поряд- ке. Статья 17 требует, чтобы неприкосновенность и конфиденциальность корреспонденции были гарантиро- ваны де-юре и де-факто. Корреспонденция должна доставляться адресату не перехваченной, не вскрытой и не прочитанной так или иначе. Должно быть запрещено электронное или иное наблюдение, перехватывание телефонных, телеграфных и других сообщений, прослушивание и запись телефонных разговоров. Обыск жилища должен ограничиваться поиском необходимых доказательств и не должен причинять излишнее беспокойство», КПЧ, Замечание общего порядка № 16 (право на уважение частной и семейной жизни, на неприкосновенность жилища, на тайну корреспонденции, а также на защиту чести и репутации (ст. 17)), 8 апреля 1988 г., п. 8. 672 ЕСПЧ, дело «Аман против Швейцарии» (Amann v. Switzerland), заявление № 27798/95, 16 февраля 2000 г., п. 44; указ. соч., сноска 668, ЕСПЧ, дело «Ротару против Румынии», п. 43. 242 Борьба с терроризмом и защита прав человека Существование некоторых законов, предоставляющих полномочия по тайному • контролю за корреспонденцией, телефонными переговорами и телекоммуникаци- онной связью, может быть, в исключительных обстоятельствах, необходимым в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и/или в целях предотвращения беспорядков или преступлений. Однако данные законы должны быть доступными и предсказуемыми в отношении их последствий 673 В законе с достаточной точностью должны быть указаны рамки свободы усмот- • рения, предоставленной компетентным органам власти, и способ осуществления этого усмотрения 674 Государства не пользуются неограниченной свободой усмотрения в отношении • установления тайного наблюдения за физическими лицами, находящимися под их юрисдикцией. Европейский суд подтвердил, что государства не могут во имя борьбы со шпионажем и терроризмом принимать любые меры, какие сочтут це- лесообразными. Суд отметил, что должно быть удовлетворено требование о том, чтобы существовали надлежащие и эффективные гарантии против злоупотребле- ний, независимо от того, какая система наблюдения используется. Эффективность подобных гарантий зависит от всех обстоятельств дела – например, от характера, объема и продолжительности принятых мер, оснований, необходимых для введе- ния мер; компетентных властей, имеющих право разрешать и проводить в жизнь 673 «[...] Выражение «в соответствии с законом» не просто обозначает ссылку на внутригосударственное пра- во, но относится к качеству закона, требуя его соответствия принципу верховенства права, который прямо упоминается в преамбуле к Конвенции [...] Следовательно, данное выражение подразумевает (и это вытекает из целей и задач статьи 8), что во внутригосударственном праве должна существовать мера юридической защиты от произвольного вмешательства государственных властей в права, обеспечиваемые пунктом 1 [...] Особенно в случаях, когда полномочия исполнительной власти осуществляются тайно, риск произвола очевиден [...] Поскольку практическое осуществление мер тайного наблюдения за обменом информацией недоступно для контроля со стороны заинтересованных лиц или широкой общественности, ситуация, в которой судебное усмотрение, предоставленное исполнительным органам власти, было бы выражено в не- ограниченных полномочиях, противоречила бы принципу верховенства права. Следовательно, закон дол- жен достаточно четко устанавливать рамки такого усмотрения, предоставляемого компетентным органам власти, и способ его осуществления с учетом преследуемой законной цели, для того чтобы предоставить физическому лицу достаточную защиту от произвольного вмешательства» (Указ. соч., сноска 667, ЕСПЧ, дело «Малоун против Соединенного Королевства», пп. 67-68). См. также: указ. соч., сноска 672, ЕСПЧ, дело «Аман против Швейцарии», пп. 55-56; указ. соч., сноска 668, ЕСПЧ, дело «Ротару против Румынии», п. 52; ЕСПЧ, дело «Силвер и другие против Соединенного Королевства» (Silver and Others v. UK), заявления №№ 5947/72; 6205/73; 7052/75; 7061/75; 7107/75; 7113/75; 7136/75, 25 марта 1983 г., пп. 86-88; указ. соч., сноска 159, ЕСПЧ, дело «Санди Таймс» против Соединенного Королевства», пп. 47-49. Кроме того, «прослушивание и другие формы перехвата телефонных разговоров представляют собой серьезное вмешательство в частную жизнь и тайну корреспонденции и соответственно должны основываться на «законе», который является особенно четким. Важное значение имеет наличие ясных, подробных правил по данному вопросу в особен- ности ввиду того, что имеющиеся в наличии технологии становятся все более совершенными» (ЕСПЧ, дело «Копп против Швейцарии» (Kopp v. Switzerland), дело № 13/1997/797/1000, 25 марта 1998 г., п. 72). 674 Указ. соч., сноска 668, ЕСПЧ, дело «Ротару против Румынии», п. 55. КПЧ отметил, что «произвольное вмеша- тельство может также распространяться на допускаемое законом вмешательство. Введение понятия произ- вольности призвано обеспечить, чтобы даже вмешательство, допускаемое законом, соответствовало поло- жениям, целям и задачам Пакта и в любом случае являлось обоснованным в конкретных обстоятельствах» (Указ. соч., сноска 671, КПЧ, Замечание общего порядка № 16, п. 4). Борьба с терроризмом и защита прав человека 243 данные меры, а также контролировать их осуществление; от вида средства право- вой защиты, предусмотренного в национальном праве 675 Должны быть установлены правовые гарантии в отношении надзора за деятельнос- • тью соответствующих служб. Процедуры надзора должны как можно более точно соответствовать ценностям демократического общества, в частности, принципу верховенства права. Поэтому судебная власть наилучшим образом подходит для того, чтобы эффективно контролировать вмешательство в право на неприкосно- венность частной жизни 676 Доказательства, полученные незаконным путем Согласно общему принципу, любые доказательства, полученные в нарушение прав, ка- сающихся защиты частной жизни, не должны использоваться в уголовном преследо- вании, так как приобщение подобных доказательств к делу может нарушать право на справедливое судебное разбирательство 677 . Как было показано выше, согласно нормам в области прав человека судебное производство полностью, включая способ получения доказательств, должно быть справедливым 678 Европейский суд признал, однако, что право на справедливое судебное разбирательс- тво не обязательно нарушается, если доказательства получены с нарушением права на уважение частной жизни. Например, в случае, когда подобное доказательство (неза- конное прослушивание телефонных разговоров) было не единственной уликой против 675 ЕСПЧ, дело «Класс и другие против ФРГ» (Klass and Others v. Germany), заявление № 5029/71, 6 сентября 1978 г., пп. 49-50, а также п. 42; ЕСПЧ, дело «Леандер против Швеции» (Leander v. Sweden), заявление № 9248/81, 26 марта 1987 г., п. 60; указ. соч., сноска 667, ЕСПЧ, дело «Малоун против Соединенного Королевства», п. 81; ЕСПЧ, дело «Чахал против Соединенного Королевства», п. 131 («Суд признает, что, когда речь идет о национальной безопасности, использование конфиденциальных материалов может оказаться неизбежным. Тем не менее это не означает, что власти страны могут быть свободны от эффективного контроля со сторо- ны национальных судов во всех случаях, когда заявляют, что дело связано с национальной безопасностью и терроризмом [...] существуют способы, которые позволяют, с одной стороны, учесть законные интересы безопасности, связанные с характером и источниками разведывательной информации, а с другой – обеспе- чить конкретному лицу достаточные процессуальные гарантии»); и ЕСПЧ, дела «Тиннелли и сыновья ли- митед» и другие против Соединенного Королевства» (Tinnelly & Sons LTD and Others v. UK) и «Макэлдафф и другие против Соединенного Королевства» (McElduff and Others v. UK), дела №№ 62/1997/846/1052-1053, 10 июля 1998 г., п. 77. 676 «Надзор за мерами наблюдения может осуществляться на трех этапах: когда выдается санкция на наблю- дение, во время его проведения или после его завершения. Что касается первых двух этапов, сама приро- да и логика тайного наблюдения диктуют, что не только наблюдение, но и надзор, сопровождающий его, должны проходить без ведома заинтересованного лица. Следовательно, поскольку данное лицо будет ли- шено возможности прибегнуть к эффективному средству правовой защиты по своему выбору, а также не сможет принимать непосредственного участия ни в каком надзорном производстве, существенно важно, чтобы установленные процедуры сами по себе предоставляли достаточные и равноценные гарантии для за- щиты прав заинтересованного лица. Кроме того, в процессе надзора ценности демократического общества должны соблюдаться как можно более добросовестно, дабы пределы необходимости в смысле статьи 8 п. 2 не были превышены. Одним из основных принципов демократического общества является принцип верхо- венства права, на который прямо указывается в Преамбуле к Конвенции [...] Принцип верховенства права подразумевает inter alia, что вмешательство органов исполнительной власти в права отдельных лиц должно находиться под эффективным контролем, который обычно должен обеспечиваться судебной системой, во всяком случае в качестве последней инстанции, поскольку судебный контроль предоставляет наилучшие гарантии независимости, беспристрастности и надлежащей процедуры» (Указ. соч., сноска 675, ЕСПЧ, дело «Класс и другие против ФРГ», п. 55). 677 Указ. соч., сноска 591, ЕСПЧ, дело «Эллан против Соединенного Королевства», пп. 50-51; см. также: указ. соч., сноска 622, ЕСПЧ, дело «Шенк против Швейцарии», пп. 45-46, и указ. соч., сноска 622, ЕСПЧ, дело «Кан против Соединенного Королевства», пп. 29-40. 678 Указ. соч., сноска 619, ЕСПЧ, дело «Тейшейра де Каштру против Португалии», п. 34; указ. соч., сноска 591, ЕСПЧ, дело «Эллан против Соединенного Королевства», пп. 42-44. 244 Борьба с терроризмом и защита прав человека обвиняемого в деле, касавшемся серьезного преступления, право на справедливое су- дебное разбирательство не было нарушено приобщением к делу данного доказательс- тва 679 . Аналогичным образом, в случае, когда полиция действовала правомерно с точки зрения внутригосударственного права, но, тем не менее, нарушила право на уважение частной жизни, так как использовала подслушивающие устройства, права заявителя, касающиеся справедливого судебного разбирательства, не были нарушены в серьезном деле о торговле наркотиками. Заявитель признал себя виновным в предъявленном об- винении. Нарушение права на справедливое судебное разбирательство не имело места – несмотря на то, что речь шла о единственном доказательстве вины заявителя 680 В более поздних делах, рассматривавшихся Европейским судом, было установлено на- рушение права на справедливое судебное разбирательство в случаях, когда имело мес- то незаконное вмешательство в частную жизнь. Так было в деле, в котором полиция ис- пользовала методы наблюдения для получения доказательств против заявителя, когда он содержался под стражей в полиции по подозрению в совершении убийства 681 В отличие от доказательств, полученных в результате применения пыток или дурного обращения (такие доказательства никогда не являются приемлемыми), доказательства, полученные путем вторжения в частную жизнь, не обязательно лишают судебное раз- бирательство его справедливого характера. К вопросам, которые имеют значение при определении того, справедливо ли судебное разбирательство, относятся следующие: кто и как санкционировал нарушение неприкосновенности частной жизни; • могли ли доказательства быть получены иным путем; • весомость и доказательная ценность доказательств. • 679 Указ. соч., сноска 622, ЕСПЧ, дело «Шенк против Швейцарии», п. 48. 680 Указ. соч., сноска 622, ЕСПЧ, дело «Кан против Соединенного Королевства», пп. 38-40. 681 «[…] на допросах в полиции после своего ареста заявитель по совету своего адвоката последовательно поль- зовался своим правом хранить молчание. Х., давно работавший в качестве осведомителя полиции, был по- мещен в одну камеру с заявителем в полицейском участке г. Стретфорда, а позднее – в одну с ним тюрьму с конкретной целью выведать у заявителя сведения относительно его причастности к преступлениям, в кото- рых он подозревался. Доказательства, представленные на суде по делу заявителя, показывали, что полиция проинструктировала Х. и дала ему поручение «надавить на него изо всех сил». В отличие от положения в деле Кана, признания, которые заявитель предположительно сделал агенту Х. и которые стали основными или решающими доказательствами против него в суде, не были спонтанными и самопроизвольными заяв- лениями, сделанными заявителем по собственной воле, но были получены в результате настойчивых рас- спросов X., который по требованию полиции направлял свои разговоры с заявителем в русло обсуждения убийства при обстоятельствах, которые могли рассматриваться как функционально равнозначные допросу, проводившемуся без соблюдения процессуальных гарантий, присущих официальному полицейскому до- просу, включая присутствие адвоката и оглашение обычного предостережения. Несмотря на то что между заявителем и агентом полиции X. не было особых отношений, а также не было приведено доказательств применения прямого насилия в отношении заявителя, Суд считает, что последний подвергался психологи- ческому давлению, которое нарушает «добровольный характер признаний, предположительно сделанных заявителем агенту Х.: он был подозреваемым в деле об убийстве, содержался под стражей и находился под прямым давлением со стороны полиции в ходе допросов об убийстве, в результате чего он был склонен к тому, чтобы поддаться уговорам и довериться Х., с которым он находился в одной камере в течение несколь- ких недель. В данных обстоятельствах информация, добытая благодаря подобному использованию агента полиции X., может рассматриваться как полученная вопреки воле заявителя, а принятие ее во внимание в ходе разбирательства уголовного дела нарушило право заявителя хранить молчание и право на свободу от самообвинения» (Указ. соч., сноска 591, ЕСПЧ, дело «Эллан против Соединенного Королевства», п. 52). Борьба с терроризмом и защита прав человека 245 Специальные методы ведения следствия, наблюдение и охрана порядка полицией Специальные методы ведения следствия (СМВС) – это методы и процедуры, включаю- щие серьезное вмешательство в права физического лица, касающиеся защиты частной жизни, обычно путем применения правоохранительными органами секретных при- емов. К ним относятся вышеперечисленные приемы, наиболее распространенным из которых является перехват информации, передаваемой по каналам связи. Для того, чтобы в отношении кого-либо могли быть применены СМВС, необходимо наличие «достаточных оснований полагать», что данное лицо участвует в осуществле- нии или вероятном осуществлении террористической деятельности 682 . По сути субъ- ективный характер «достаточных оснований полагать» делает практически невозмож- ным юридическое определение данного выражения. Помочь в разъяснении данного понятия в некоторой степени может право на свободу. Как было продемонстрировано выше, данное право включает требование о наличии «обоснованного подозрения» для задержания кого-либо 683 . Данный критерий (в той или иной форме) может использо- ваться для того, чтобы обосновать установление наблюдения. Европейский суд по пра- вам человека постановил, что «наличие «обоснованного подозрения» подразумевает существование фактов или информации, которые могли бы убедить объективного на- блюдателя в том, что данное лицо могло совершить преступление. То, что может рас- сматриваться как «обоснованное», зависит, однако, от всех обстоятельств» 684 Перехват информации, передаваемой по каналам связи, должен отвечать минималь- ным требованиям конфиденциальности, достоверности и готовности. Эти требования означают, что информация должна быть доступна лишь определенным уполномочен- ным лицам (конфиденциальность), что информация должна быть подлинной и полной и, следовательно, гарантировать минимальный стандарт надежности (достоверность) и что техническая система для перехвата сообщений, должна быть готова к работе в любое нужное время (готовность). 682 Указ. соч., сноска 647, Рекомендация СМВС, п. 4. 683 См. выше, с. 184. 684 «В этом плане террористические преступления попадают в особую категорию. Из-за существующего рис- ка человеческих жертв и страданий полиция обязана действовать самым срочным образом по получении любой информации, включая информацию из секретных источников. Кроме того, возможно, что полиции часто приходится арестовывать подозреваемого террориста на основании информации, которая является надежной, но не может быть раскрыта подозреваемому или представлена в суде в подтверждение обвинения без создания угрозы для источника информации» (Указ. соч., сноска 470, ЕСПЧ, дело «Фокс, Кэмпбелл и Хартли против Соединенного Королевства», п. 32). Суд, постановив, что имело место нарушение статьи 5, подчеркнул, что, хотя тот факт, что заявителям «были в прошлом вынесены обвинительные приговоры в связи с террористической деятельностью, связанной с ИРА [...] мог подкрепить подозрение в совершении ими террористических преступлений, он не может являться единственным основанием для подозрения, оправдывающим их арест в 1986 году, семь лет спустя. Тот факт, что все три заявителя были допрашиваемы в отношении конкретных террористических актов в ходе их содержания под стражей, лишь подтверждает то, что у должностных лиц, осуществлявших задержание, имелось добросовестное подозрение о том, что заявители были причастны к данным терактам, но не может убедить объективного наблюдателя в том, что заявители могли совершить данные преступления», там же, п. 35. 246 Борьба с терроризмом и защита прав человека Когда вмешательство в права, касающиеся защиты частной жизни, является соразмерным? Наблюдение или прослушивание телефонных разговоров в рамках борьбы с террориз- мом часто отвечает требованию о том, что должна существовать настоятельная со- циальная необходимость для вмешательства в право на неприкосновенность частной жизни. Однако соразмерность конкретного вмешательства обуславливается рядом факторов, зависящих от контекста. К ним относятся следующие: • Специальные методы ведения следствия должны использоваться только тогда, когда имеются достаточные основания полагать, что совершено или подготовлено (подго- тавливается) серьезное преступление, будь то одним или несколькими конкретными лицами, либо лицом (или группой лиц), личность которых еще не установлена 685 • «Государства-члены [Совета Европы] должны обеспечить, чтобы компетентные ор- ганы применяли менее сопряженные с вмешательством методы расследования, чем особые методы ведения следствия, если первые позволяют с достаточной эффектив- ностью обеспечить раскрытие и предотвращение преступления или преследование за его совершение в судебном порядке» 686 В отношении прослушивания телефонных разговоров, закон должен: подробно указывать категории лиц, чьи телефоны могут прослушиваться; • подробно описывать характер преступлений, оправдывающих применение • прослушивания; определять продолжительность применения данной меры; • разъяснять процедуру составления кратких отчетов о содержании перехваченных • переговоров; устанавливать меры, которые необходимо принять в целях передачи записей судье • и защите в нетронутом и полном виде для возможного изучения; уточнять обстоятельства, при которых записи должны быть стерты или уничтоже- • ны (в частности, после снятия обвинения или оправдания обвиняемого) 687 Европейский суд сформулировал принцип, согласно которому при прослушивании те- лефонных разговоров должен соблюдаться закон. В противном случае прослушивание запрещено – независимо от того, необходимо ли оно в судебных целях или в интересах национальной безопасности 688 Судебный надзор за СМВС Суд указал также, что может иметь место нарушение Конвенции, если несудебный ор- ган уполномочен самостоятельно принимать решения в отношении операций с исполь- зованием СМВС. Таким образом, в зависимости от масштабов принимаемых мер и от 685 Указ. соч., сноска 647, Рекомендация СМВС, п. 4. 686 Там же, п. 6. 687 ЕСПЧ, дело «Ювиг против Франции» (Huvig v. France), дело № 4/1989/164/220, 27 марта 1990 г., пп. 32-33; ЕСПЧ, дело «Крюслен против Франции» (Kruslin v. France), заявление № 11801/85, 24 апреля 1990 г., п. 35; ЕСПЧ, дело «Грëтер против Нидерландов» (Greuter v. The Netherlands), заявление № 40045/98, 19 марта 2002 г. 688 ЕСПЧ, дело «А. против Франции» (A. v. France), заявление № 14838/89, 23 ноября 1993 г., пп. 33-39. Борьба с терроризмом и защита прав человека 247 гарантий, предусмотренных внутригосударственным правом 689 , государства должны принимать соответствующие законодательные меры для того, чтобы обеспечить до- статочный контроль со стороны судебных органов или других независимых институ- тов за применением СМВС (посредством предварительной выдачи разрешения на их использование, контроля во время расследования или последующего пересмотра) 690 Государства должны также обеспечить соответствующую подготовку компетентных органов, отвечающих за принятие решений об использовании особых методов веде- ния следствия, за их использование и контроль за использованием. Такая подготовка должна включать в себя изучение технических и оперативных аспектов особых мето- дов ведения следствия, изучение уголовно-процессуального законодательства, касаю- щегося этих методов, и соответствующую подготовку в области прав человека 691 Наибольшую обеспокоенность Суда вызывает тот факт, что сопряженные с вмеша- тельством в частную жизнь методы расследования могут затрагивать не только права лица, подозреваемого в совершении или подготовке преступления, но и, прямо или косвенно, права других лиц. По этой причине важно, чтобы рассматриваемое преступ- ление было особенно серьезным и чтобы отсутствовали другие способы получения доказательств. На основании обзора прецедентного права Европейского суда, касающегося права на уважение частной жизни в контексте контртеррористических стратегий, можно сделать два вывода. Во-первых, право на уважение частной жизни как существенно-квалифи- цированное право допускает применение мер, способствующих эффективному проти- водействию терроризму. Во-вторых, лица, разрабатывающие контртеррористические стратегии, должны принимать к сведению требования, предъявляемые принципами прав человека. Например, если не учитывать соотношения между достаточными и эф- фективными гарантиями и критерием соразмерности, меры по сбору доказательств, принимаемые в рамках контртеррористической стратегии, могут нарушать права че- 689 «В тот период, когда имели место данные обстоятельства [...] таможенная администрация обладала зна- чительными правами; в частности, она имела исключительное право сама определять, какие проводить проверки, в каком количестве и объеме и в течение какого срока. Самое главное, в отсутствие какого-либо соответствующего судебного мандата предусмотренные в законодательстве ограничения и требования, на которые ссылается правительство [...] представляются слишком слабыми и неполными, чтобы можно было признать вмешательство в права заявителя строго соразмерным преследуемой законной цели» (Указ. соч., сноска 521, ЕСПЧ, дело «Функе против Франции», п. 57; ЕСПЧ, дело «Кремье против Франции» (Crémieux v. France), заявление № 11471/85, 25 февраля 1993 г., п. 40; ЕСПЧ, дело «Мьель против Франции» (Miailhe v. France) (№ 1), заявление № 12661/87, 25 февраля 1993 г., пп. 38-40). 690 Указ. соч., сноска 647, Рекомендация СМВС, п. 3. В пояснительной записке к Рекомендации отмечается, что среди различных предусмотренных видов контроля наиболее эффективным является система предвари- тельной выдачи разрешения, хотя установление подобного контроля не всегда является целесообразным (документ CM(2005)41 Дополнение 2, 23 марта 2005 г., п. 42). Необходимость получения предварительного разрешения или последующего пересмотра может быть обусловлена характером операции и полномочием, о котором идет речь. Однако из дела Класса ясно, что предварительное разрешение судебного органа может быть не всегда обязательным. В этом деле Суд согласился с тем, что механизм контроля за прослушиванием телефона, включавший не предварительную выдачу разрешений судебным органом, а конфиденциальную комиссию, пересматривавшую разрешения, был достаточным в данных обстоятельствах для того, чтобы принятая мера не представляла собой несоразмерное вмешательство в права, касающиеся защиты частной жизни. Придя к данному заключению, Суд признал серьезность вмешательства и реальную вероятность злоупотреблений, однако, он согласился с этим, потому что был убежден, что гарантии были и достаточны- ми, и эффективными в данных обстоятельствах (Указ. соч., сноска 675, ЕСПЧ, дело «Класс и другие против ФРГ», пп. 47-60). 691 Указ. соч., сноска 647, Рекомендация СМВС, п. 12. 248 Борьба с терроризмом и защита прав человека ловека. В таком случае, это может означать, что собранные доказательства могут быть признаны судом неприемлемыми. Защита личных данных Способность полиции, служб безопасности и других государственных органов быст- ро и эффективно обмениваться необходимой информацией имеет ключевое значение для выработки таких подходов к борьбе с терроризмом, которые основаны на сборе разведывательной информации. Ввиду международного характера терроризма может также возникнуть необходимость в трансграничном обмене информацией. В этой свя- зи, важнейшим условием борьбы с терроризмом являются межгосударственные согла- шения о взаимной помощи в данной сфере. Подобные соглашения зачастую содержат требования о защите личных данных, в особенности в тех случаях, когда речь идет о странах-членах ЕС и/или Совета Европы. В дополнение к праву на уважение частной и семейной жизни, на неприкосновенность жилища и тайну корреспонденции, Хартия Европейского Союза об основных правах содержит отдельное положение о защите личных данных (статья 8). Это положение гласит: «1. Каждый человек имеет право на охрану касающихся его сведений личного характера. 2. Эти сведения должны использоваться в четко определенных целях и на основании разрешения заинтересованного лица либо на иных правомерных основаниях, пре- дусмотренных законом. Каждый человек имеет право на доступ к относящимся к нему собранным сведениям и право добиваться внесения в них исправлений. 3. Соблюдение этих правил подлежит контролю со стороны независимого органа». Обмен частной информацией, касающейся физического лица, между государственны- ми учреждениями – какими бы ни были цели и характер (внутренний или междуна- родный) такого обмена – затрагивает права, относящиеся к защите частной жизни, и почти непременно представляет собой вмешательство в указанные права. Следова- тельно, вопрос состоит в том, является ли данное вмешательство законным. В целях разрешения данной проблемы Советом Европы еще в 1981 году была принята Конвен- ция о защите частных лиц в отношении автоматизированной обработки данных лич- ного характера 692 . До сегодняшнего дня она остается в данной области единственным международным правовым актом, имеющим обязательную силу. Конвенция открыта для подписания любой страной, в том числе странами, не являющимися членами Со- вета Европы. Таким образом, она обладает потенциалом глобального охвата и приме- нения. В Конвенции определен ряд принципов добросовестного и законного сбора и использования данных. К этим принципам относятся следующие: Данные могут собираться только в точно определенных целях и не могут быть • использованы в каких-либо иных целях. 692 Конвенция о защите частных лиц в отношении автоматизированной обработки данных личного характера (СДСЕ № 108) вступила в силу 1 октября 1985 г. См. также: Дополнительный протокол к Конвенции о защите частных лиц в отношении автоматизированной обработки личных данных, касающийся надзорных органов и трансграничного обмена данными (СДСЕ № 181), который вступил в силу 1 июля 2004 г. Борьба с терроризмом и защита прав человека 249 Данные должны быть точными, соответствующими указанной цели и должны хра- • ниться лишь до тех пор, пока это необходимо. Заинтересованные лица (субъекты данных) должны иметь право доступа к данным • и право вносить в них исправления. Должна быть обеспечена специальная защита данных деликатного характера, • касающихся, например, вероисповедания, политических убеждений, сексуальной ориентации, генетической или медицинской информации. Чтобы присоединиться к Конвенции, государства должны обеспечить наличие в сво- ем внутреннем законодательстве этих основных принципов, касающихся личных данных. Таким образом, при условии создания минимального общего уровня защиты разрешается свободное движение личных данных между государствами-участниками Конвенции. С целью применения общих принципов, изложенных в Конвенции, к кон- кретным вопросам Советом Европы принят ряд дальнейших рекомендаций. Особое значение для борьбы с терроризмом и для защиты прав человека имеют рекомендации, касающиеся следующих вопросов: использование личных данных в органах полиции (1987) • 693 ; передача третьей стороне данных личного характера, находящихся в распоряже- • нии государственных органов (1991) 694 ; защита личных данных в сфере телекоммуникационных услуг, в особенности услуг • телефонной связи (1995) 695 ; защита медицинских данных (1997) • 696 ; защита личных данных, собираемых и обрабатываемых для статистических целей • (1997) 697 ; защита частной жизни в Интернете (1999) • 698 Европейский суд по правам человека признал, что отказ в полном доступе к нацио- нальной секретной полицейской картотеке может быть необходимым в случаях, когда государство имеет основания опасаться, что предоставление такой информации может поставить под угрозу эффективность системы тайного наблюдения, предназначенной для защиты национальной безопасности и борьбы с терроризмом. В этой связи, Суд пришел к заключению, что государство имеет право рассматривать интересы нацио- нальной безопасности и борьбы с терроризмом как имеющие приоритетное значение 693 СЕ, Рекомендация Комитета министров государствам-членам Rec(87)15E о регламентировании использова- ния данных личного характера в деятельности полиции, 17 сентября 1987 г. 694 СЕ, Рекомендация Комитета министров государствам-членам Rec(91)10E о передаче третьим лицам данных личного характера, находящихся в распоряжении государственных органов, 9 сентября 1991 г. 695 СЕ, Рекомендация Комитета министров государствам-членам Rec(95)4E о защите личных данных в сфере телекоммуникационных услуг, в частности, в сфере услуг телефонной связи, 7 февраля 1995 г. 696 СЕ, Рекомендация Комитета министров государствам-членам Rec(97)5E о защите медицинских данных, 13 февраля 1997 г. 697 СЕ, Рекомендация Комитета министров государствам-членам Rec(97)18E о защите личных данных, собира- емых и обрабатываемых для статистических целей, 30 сентября 1997 г. 698 СЕ, Рекомендация Комитета министров государствам-членам Rec(99)5E о защите частной жизни в Интер- нете, 23 февраля 1999 г. В отношении влияния новых технологий см. также: Доклад о ходе применения принципов Конвенции № 108 к сбору и обработке биометрических данных, февраль 2005 г.; Руководящие принципы в области защиты данных личного характера в отношении карточек с микропроцессором, май 2004 г.; Доклад, содержащий руководящие принципы в области защиты физических лиц в отношении сбора и обработки данных средствами видеонаблюдения, май 2003 г.; Доклад о влиянии принципов защиты дан- ных на судебную информацию в уголовных делах, в том числе в рамках правового сотрудничества в сфере производства по уголовным делам, 2002 г. 250 Борьба с терроризмом и защита прав человека в сравнении с интересами заявителей быть проинформированными в полной мере о касающихся их сведениях, хранящихся в секретной полицейской картотеке 699 . Суд вы- разил, однако, обеспокоенность тем, что использование тайного наблюдения может иметь негативные последствия для осуществления других прав человека, в частности, права на свободу выражения мнений и на свободу объединений. 700 Опираясь на рамки Совета Европы, ЕС также выработал обширный набор норм, каса- ющихся защиты данных, к которым относится, в частности, так называемая Директи- ва о защите данных (1995) 701 . Директива предписывает также создание национальных комиссий по защите данных или институтов омбудсмена в целях обеспечения легко доступной процедуры рассмотрения жалоб. Использование расовых и религиозных признаков при составлении психологического портрета преступника Одним из вопросов, вызывающих все большую обеспокоенность в контексте контр- террористических стратегий, является использование расовых и религиозных призна- ков при составлении психологического портрета террориста. Это включает сбор ин- формации личного характера и, следовательно, предполагает вмешательство в права на защиту личных данных и частной жизни. Общий сбор и обработка информации исключительно на основании таких критериев, как религиозная или расовая прина- длежность, а также использование такой информации в качестве отправного пункта для проведения расследований при отсутствии конкретного основания подозревать данное лицо вызывают серьезные сомнения относительно того, не нарушают ли по- добные действия права, касающиеся частной жизни и защиты от дискриминации 702 Европейский суд по правам человека в недавнем решении по делу, в котором было ус- тановлено нарушение статьи 14 ЕКПЧ, заявил следующее: «[…] Высокопоставленный сотрудник Министерства внутренних дел Кабардино-Бал- карской Республики приказал сотрудникам ГИБДД не допускать «чеченцев». Так как, в соответствии с доводами правительства, национальность лица нигде не указывается в российских документах, удостоверяющих личность, приказ запрещал проезд не толь- ко всем тем, кто действительно был чеченцем по национальности, но и тем, кто мог 699 Указ. соч., сноска 660, ЕСПЧ, дело «Сегерштедт-Виберг и другие против Швеции», пп. 102-104. 700 «[…] Суд считает, что хранение личных данных, касающихся политических мнений, принадлежности и де- ятельности, рассматриваемое как необоснованное с точки зрения статьи 8 (2), в силу самого факта представ- ляет собой необоснованное вмешательство в права, защищенные статьями 10 и 11», там же, п. 107. 701 Директива 95/46/EC, принятая Европейским парламентом и Советом 24 октября 1995 г., о защите физи- ческих лиц в отношении обработки личных данных и о свободном передвижении таких данных; см. так- же: Директива 2002/58/EC, принятая Европейским парламентом и Советом 12 июля 2002 г., касающаяся обработки личных данных и защиты частной жизни в области электронной коммуникации. В отношении межправительственного сотрудничества по уголовным делам, см., например, проект рамочного решения Совета о защите личных данных, обрабатываемых в рамках сотрудничества между полицией и судебными органами по уголовным делам, документ COM(2005) 475. Проект следует рассматривать в связи с Гаагской программой, принятой Европейским советом 4 ноября 2004 г., и планом действий по выполнению, приня- тым Советом Европейского Союза и Европейской комиссией в июне 2005 г. 702 По этой теме см. вышедшее в свет совсем недавно Заключение № 4 (Использование этнических признаков при составлении психологического портрета преступника) Сети независимых экспертов ЕС по основным правам, документ CFR-CDF.Opinion4-2006, декабрь 2006 г.; см. также: Правовые инициативы. Tеррор, пре- ступность и внушающие подозрение группы населения: Использование этнических признаков при состав- лении психологического портрета преступника в Европе (Terror, Crime and Suspect Communities: Ethnic Profiling in Europe). – Институт «Открытое общество», июнь 2007 г. (проект). Борьба с терроризмом и защита прав человека 251 быть принятым за такового. [...] Национальность и раса – это связанные и частично совпадающие понятия. В то время как понятие расы основано на идее биологической классификации человека на подвиды в зависимости от таких морфологических харак- теристик, как цвет кожи или черты лица, этническое происхождение основывается на идее социальной группы, связанной общей национальностью, племенными связями, религиозными верованиями, общими языком, культурой и традициями, а также про- исхождением. Разное обращение с лицами в соотносимых, аналогичных ситуациях без объективного и разумного обоснования представляет собой дискриминацию [...] Диск- риминация по признаку действительной или предполагаемой этнической принадлеж- ности является формой расовой дискриминации [...] После того как заявителем проде- монстрирована разница в обращении, правительству необходимо доказать, что данная разница может быть обоснована [...] Европейский суд считает, что никакое различие в обращении, основанное исключительно либо в решающей степени на этнической при- надлежности лица, не может быть объективно обоснованным в современном демокра- тическом обществе, построенном на принципах плюрализма и уважения к различным культурам» 703 Конституционный суд Германии в деле, по которому оспаривалось соответствие Кон- ституции закона о государственной полиции, допускающего использование расовых и других признаков при составлении психологического портрета преступника, постано- вил, что подобное использование расовых и других признаков могло соответствовать требованиям защиты прав человека, содержащимся в Основном законе ФРГ, только при условии существования «реальной» угрозы правам, находящимся под защитой самой высокой степени – таким, как существование и безопасность Федерации или жизнь конкретного лица. Поэтому суд постановил, что подобное использование ра- совых признаков при составлении психологического портрета преступника так на- зываемым методом системного сыска не может использоваться превентивно для пре- дупреждения угрозы в отсутствие конкретного и поддающегося выявлению риска для государства или физического лица. Далее суд постановил, что общий уровень угрозы, существующий с 11 сентября 2001 года, не является сам по себе достаточно высоким для оправдания использования метода системного сыска. Суд постановил также, что угроза должна быть определенной сверх общего уровня и иметь отношение к подго- товке или осуществлению реальных террористических актов 704 Руководящие принципы Совета Европы в области прав человека и борьбы с терроризмом Руководящие принципы Совета Европы в области прав человека и борьбы с террориз- мом особенно полезны в отношении прав, касающихся защиты частной жизни. Принцип V (Сбор и обработка персональных данных любыми органами, обладающи- ми полномочиями в области государственной безопасности): «В рамках борьбы с терроризмом сбор и обработка персональных данных любыми ор- ганами, обладающими полномочиями в области государственной безопасности, могут 703 ЕСПЧ, дело «Тимишев против Российской Федерации», заявления №№ 55762/00 и 55974/00, 13 декабря 2005 г., пп. 54-57. 704 BVerfG, 1 BvR 518/02 от 4 апреля 2006 г., параграфы (1 - 184). URL: http://www.bverfg.de/entscheidungen/ rs20060404_1bvr051802.html. 252 Борьба с терроризмом и защита прав человека наносить ущерб уважению частной жизни лиц только в случаях, если эти сбор и обра- ботка данных, в частности: (i) регулируются соответствующими положениями внутреннего права; (ii) являются соразмерными цели, для которой предусмотрены эти сбор и обработка; (iii) подлежат контролю со стороны иного независимого уполномоченного органа». Принцип VI (Меры вмешательства в частную жизнь): «1. Меры по борьбе с терроризмом, представляющие собой вмешательство в частную жизнь (в частности, личные обыски и обыски по месту жительства, подслушивание, пе- рехват телефонных разговоров, досмотр корреспонденции и использование секретных агентов), должны быть предусмотрены законом. Эти меры должны допускать судебный контроль. 2. Меры, принимаемые для борьбы с терроризмом, должны быть подготовляемы и контролируемы властями таким образом, чтобы свести к минимуму, насколько это возможно, применение силы на поражение, и в этом контексте применение оружия силами безопасности должно быть строго пропорционально необходимости защиты других лиц от незаконного насилия или необходимости произвести законный арест». Европейский суд признал также, что использование конфиденциальной информации имеет важное значение для борьбы с террористическим насилием и той угрозой, кото- рой оно подвергает граждан и демократическое общество в целом. «Прежде всего, Суд хотел бы повторить, что признает, что использование конфиденци- альной информации является важным элементом в борьбе с терроризмом и угрозой, которую организованный терроризм представляет для жизни граждан и демократи- ческого общества в целом [...] Однако это не означает, что, согласно статье 5, следс- твенные органы имеют карт-бланш на арест подозреваемых лиц с целью допроса вне эффективного контроля национальных судов или контрольных органов Конвенции каждый раз, когда они считают, что речь идет о терроризме» 705 В деле Ротару Суд изложил вызывающие обеспокоенность вопросы в отношении над- лежащих норм защиты данных: «Однако ни одно из положений внутреннего права не закрепляет каких-либо ограни- чений при осуществлении указанных полномочий. Так например, внутреннее право не определяет характер информации, которая может быть зафиксирована; категории людей, к которым применимы меры по наблюдению, такие как сбор и хранение инфор- мации; обстоятельства, при которых могут применяться подобные меры, или процеду- ру их применения. Аналогично Закон не устанавливает временных пределов давности хранимой информации или срока, в течение которого она будет храниться [...] Суд от- мечает, что этот раздел не содержит подробных, хорошо разработанных положений о лицах, имеющих доступ к досье, характере досье, соответствующей процедуре или о допустимом дальнейшем использовании информации, полученной таким образом [...] Суд также отмечает, что, хотя раздел 2 упомянутого Закона наделяет соответствующие органы власти полномочиями разрешать вмешательство, необходимое для предотвра- щения угроз национальной безопасности и противодействия им, основания, позволя- ющие такое вмешательство, не указаны с достаточной точностью» 706 705 Указ. соч., сноска 472, ЕСПЧ, дело «Мюррей против Соединенного Королевства», п. 58. 706 Указ. соч., сноска 668, ЕСПЧ, дело «Ротару против Румынии», пп. 57-58. Борьба с терроризмом и защита прав человека 253 В отношении конфиденциальности сношений между адвокатами и их клиентами, Суд признал, что, ввиду характера террористических преступлений, в исключительных обстоятельствах может быть необходимым перехват корреспонденции между адвока- том и его клиентом, после того как последний будет осужден за совершение терак- тов 707 . Однако, как было указано выше, Римский статут Международного уголовного суда признает право сноситься с защитником в условиях конфиденциальности, ког- да речь идет о военных преступлениях и иных преступлениях, подпадающих под его юрисдикцию. 707 ЕСПЧ, дело «Эрдем против ФРГ» (Erdem v. Germany), заявление № 38321/97, 5 июля 2001 г., п. 69. См. также: указ. соч., сноска 615, ЕСПЧ, дело «Люди против Швейцарии», п. 40. 255 ЧАСТь III Права человека и гарантия демократического плюрализма 257 Государства-участники выражают свою убежденность в том, что полное уважение прав человека и основных свобод и развитие обществ, основанных на плюралистической демок- ратии и верховенстве закона, являются необходимым условием для обеспечения прогресса в деле создания стабильной обстановки прочного мира, безопасности, справедливости и сотрудничества, которую они стремятся утвердить в Европе. (Копенгагенский документ 1990 года) Государства-участники ОБСЕ признают ту важную роль, которую права человека играют в обеспечении демократического плюрализма. К демократическим правам и правам, касающимся участия в принятии решений, относятся следующие: • свобода выражения мнений; • свобода объединений; • свобода собраний; • свобода вероисповедания. В следующих главах разъясняется, почему ограничения, налагаемые на эти свободы в условиях борьбы с терроризмом, должны приме- няться с осторожностью. Все права, описанные в этой части руко- водства, являются существенно-квалифицированными правами, и поэтому вмешательство в них допускается на законном основании, но оно должно отвечать критериям законности, необходимости, соразмерности и недискриминации. При определенных обстоя- тельствах возможно также отступление от некоторых из этих прав. Европейским судом по правам человека в отношении данных прав выработана значительно более развитая и подробная судебная прак- тика, чем любыми другими международными судами или трибуна- лами. Поэтому при разъяснении данных прав мы неизбежно будем основываться на прецедентном праве Европейского суда по правам человека. |