|
|
Руководство для следователей_под ред Мозякова В.В_2005 -912с. Руководство для следователей Под общ ред. В. В. Мозякова. М. Экзамен, 2005. 912 с
Глава 52. Расследование преступлений против военной службы
влечет уголовную ответственность на общих основаниях, а неисполнение подчиненным заведомо незаконных требований исключает его уголовную ответственность.
В соответствии с ч. 1 ст. 42 УК РФ, не признается преступлением деяние исполнителя (действие или бездействие), хотя и сопряженное с причинением вреда охраняемым уголовным законом интересам, но обусловленное необходимостью выполнения подчиненным обязательного для него приказа или распоряжения. Уголовную ответственность за причинение такого вреда несет тот, кто отдал незаконный приказ (распоряжение). Такой подход объясняется тем, что приказ или распоряжение как волеизъявление командира (начальника) является основой для исполнения принятого решения, не зависит от волеизъявления исполнителя и потому обладает большей юридической силой, чем само исполнительское действие. С учетом этого и ответственность за причинение вреда добросовестным исполнением незаконного приказа или распоряжения возлагается не на исполнителя, а на отдавшего их начальника.
Часть 1 ст. 42 УК РФ исключает преступность деяния по признаку отсутствия виновности его совершения с учетом обязанности подчиненного добросовестно исполнить приказ или распоряжение начальника. Исполнение приказа или распоряжения начальника означает совершение подчиненным предписываемых ему действий, а равно — несовершение действий, прямо запрещаемых приказом (распоряжением). Поэтому, в зависимости от характера предъявляемого требования, его исполнение может осуществляться в форме как действия, так и бездействия подчиненного.
Правовое содержание понятий приказа и распоряжения в смысле ст. 42 УК РФ одинаково. Эти понятия могут быть разграничены по признакам объема предъявляемых требований, времени их действия, должностного положения принявшего решение руководителя, определения круга конкретных его исполнителей и по другим критериям, но их правовой статус различий не имеет.
Исполнению подлежит только такой приказ, который сам соответствует требованиям закона. Преступность деяния исключается, в первую очередь в случае причинения вреда правоохраняемым интересам исполнением законного приказа. Законность приказа состоит в том, что обращенное к подчиненным требование по службе должно относиться к компетенции данного начальника, соответствовать по своему содержанию действующему законодательству (законам и подзаконным актам) и быть оформлено надлежащим образом. Незаконность приказа означает его несоответствие конкретным правовым нормам действующего законодательства и может выражаться в самых различных формах. К ним относятся, например, ущемление охраняемых законом интересов и прав граждан, превышение служебных полномочий при издании приказа (распоряжения), несоблюдение установленных правил документального оформления отданного приказания, противоречие обращенного к подчиненным требования с задачами данного учреждения, организации, ведомства.
Незаконный приказ может быть и преступным, если противоречит охраняемым уголовным законом интересам и его издание с наступлением определенных последствий подпадает под признаки той или иной нормы Особенной части Уголовного кодекса. Отдание такого приказа может быть обусловлено корыстными мотивами, выражаться в превышении должностных полномочий или ненадлежащем исполнении служебных обязанностей. В подобных случаях виновный подлежит привлечению к уголовной ответственности не только за причинение вреда исполнением приказа, если его причинение образует самостоятельный состав преступления, но и дополнительно за совершение соответствующего преступления против государственной власти.
Подчиненный далеко не всегда имеет реальную возможность оценить законность обращенного к нему требования начальника, облеченного в форму приказа. Незаконность полученного приказа может осознаваться или не осознаваться подчиненным в зависимости от конкретного характера допущенного начальником нарушения, опыта работы, уровня профессиональной подготовки, степени осведомленности о реальной обстановке, других подобных обстоятельств. Преступность причинения вреда подчиненным во исполнение незаконного требования начальника исключается в порядке ч. 1 ст. 42 УК РФ только при условии, если у исполнителя не было реальных оснований воспринимать полученный приказ (распоряжение) как заведомо незаконный. С учетом правил ч. 1 ст. 28 УК РФ это означает, что исполнитель незаконного приказа не осознавал и по обстоятельствам дела не мог осознавать общественной опасности исполнения обращенного к нему требования начальника либо не предвидел возможности наступления общественно опасных последствий исполнения незаконного приказа и по обстоятельствам дела не должен был или не мог их предвидеть. Таким образом, исключается преступность причинения вреда исполнением как законного, так и незаконного приказа начальника, но в последнем случае — только при условии, что подчиненный не осознавал неправомерности обращенного к нему требования. Это означает, что при разрешении вопроса о преступности такого рода деяний всегда должны учитываться как объективная законность приказа (распоряжения) начальника, исполнением которого причинен вред правоохраняемым интересам.
28-
851
Глава 52. Расследование преступлений против военной службы
так и субъективная оценка непосредственным исполнителем правомерности принятого руководителем решения.
Преступность деяния исполнителя не устраняется, когда подчиненному достоверно известнане-законность исполняемого им приказа (распоряжения) начальника. Исполнитель заведомо незаконного приказа, противоправность которого для него очевидна, сам совершает умышленное преступление и подпежит привлечению к уголовной ответственности на общих основаниях, как это и предусмотрено ч. 2 ст. 42 УК РФ. Квалификация такого преступления определяется тем, под признаки каких именно норм Особенной части Уголовного кодекса подпадает совершенное им деяние. При этом, если начальник в преступных целях намеренно отдал заведомо незаконный или даже преступный приказ и подчиненный, понимая очевидную противоправность принятого решения, исполнил его, их действия рассматриваются по правилам ч. 2 и 3 ст. 33 УК РФ в качестве соучастия в совершении умышленного преступления, где начальник является организатором, а подчиненный — исполнителем данного преступления. Сознательное соучастие исполнителя преступного приказа в совершении такого умышленного преступления исключает возможность применения к нему правил ч. 1 ст. 42 УК РФ об устранении преступности деяния исполнителя. На юридическую квалификацию деяния в подобной ситуации уже не влияют служебная зависимость подчиненного от начальника и определенная опосредованность его поведения наличием официального приказа (распоряжения). Указанные обстоятельства могут быть учтены лишь при определении степени ответственности за соучастие в совершенном преступления, в том числе — ив качестве смягчающих наказание обстоятельств по правилам п. «е» и «ж» ч. 1 ст. 61 УК РФ.
Вопрос о признании смягчающим обстоятельством совершение преступления при исполнении приказа или в силу служебной зависимости разрешается по каждому такому уголовному делу с учетом конкретных условий совершения данного преступления. При этом учитываются характер совершенного преступления, наличие подчиненности между соучастниками, их взаимоотношения по службе, степень служебной зависимости исполнителя (подчиненного) от организатора преступления (начальника), степень понимания исполнителем преступного содержания полученного распоряжения, психологические особенности обоих и т.д. Данное правило относится к правовой оценке не только преступлений против военной службы, но и к любому другому преступлению, где по конкретным обстоятельствам его совершения может идти речь о возможности применения требований ч. 1 ст. 42 УК РФ. Например, приговором суда по делу Салмана Радуева и других его соучастников в декабре 2001 г. обоснованно не были признаны даже в качестве смягчающих обстоятельств их ссылки на обусловленность совершения убийств и террористических актов против гражданского населения исполнением соответствующих «приказов» других членов незаконных вооруженных формирований.
При разрешении данного вопроса должно быть проверено также наличие неслужебных, част
ных отношений между соучастниками, потому что в случае совершения подчиненным преступле
ния не в силу исполнения приказа по службе, а просто по личной просьбе начальника, безотноси
тельно к использованию им должностного положения, правила п. «е» и «ж» ч. 1 ст. 61 УК РФ не
могут быть применены. В подобных случаях вообще неприменимы и требования ч. 1 ст. 42 УК РФ,
поскольку они используются для юридической оценки только деяний, непосредственно обуслов
ленных необходимостью выполнения обязательного для исполнителя приказа начальника. Личная
же по характеру просьба начальника не является обязательной дчя исполнения подчиненным, и по
тому совершение преступления по такой просьбе квалифицируется как соучастие по правилам гла
вы 7 Уголовного кодекса. - ■':..'
Если начальник для реализации своего преступного приказа использовал не собственно должностные полномочия, а выходящие за рамки служебных отношений методы психического или физического принуждения подчиненного, то фактическое выполнение тем требуемых действий также не может рассматриваться в качестве исполнения приказа и оценивается по правилам ст. 40 УК РФ.
Не'исключена ситуация, когда из-за разной степени осведомленности о конкретных обстоятельствах реальной обстановки противоправность исполнения полученного приказа объективно может осознаваться только исполнителем, а не издавшим приказ начальником. Исполнение подчиненным приказа, незаконность которого известна лишь непосредственно ему самому, рассматривается в качестве самостоятельного, без признаков соучастия, преступления. Действия же начальника, который в силу, например, неполноты поступившей к нему информации, обмана или по иной подобной причине принял оказавшееся из-за этого незаконным решение, подлежат юридической оценке по правилам, в зависимости от конкретных обстоятельств, как неосторожное преступление или невиновное причинение вреда, то есть по правилам ст. 26 или 28 УК РФ.
852
Глава 52. Расследование преступлений против военной службы
В качестве отдельного, самостоятельного преступления расценивается совершение подчиненным во время исполнения незаконного приказа другого правонарушения, не находящегося в причинной связи с получением этого приказания или выходящего за пределы умысла издавшего его начальника. Такое самостоятельное преступление может быть совершено подчиненным как умышленно, так и по неосторожности, причем ответственность за его совершение несет только он сам, поскольку эксцесс исполнителя исключает соучастие в преступлении в силу требований ст. 36 УК РФ. В соответствии с ч. 2 ст. 42 УК РФ незаконный приказ исполняться не должен, неисполнение заведомо незаконного приказа или распоряжения исключает уголовную ответственность того подчиненного, к которому непосредственно обращено указанное требование начальника. Поэто му правила ст. 332 УК РФ неприменимы к военнослужащему, не исполнившему незаконный приказ своего начальника. В данной плоскости уже не имеет принципиального значения, осозна вал ли военнослужащий незаконность полученного приказа или не выполнил его по другой при чине, так как соответствие приказа требованиям законодательства является одним из признаков диспозиции указанной статьи УК РФ, относится к объективной стороне преступления и не имеет отношения к субъективному восприятию подчиненным правомерности обращенного к нему тре^ бования начальника. .. . ■ Правила ч. 2 ст. 42 УК РФ не применяются к тем случаям, когда военнослужащий намеренно не выполняет законный приказ воинского начальника лишь потому, что сам без достаточных к тому оснований ошибочно посчитал этот.приказ не соответствующим требованиям закона. Ошибочная оценка подчиненным правомерности не выполненного им по этой причине приказа при определенных обстоятельствах учитывается при квалификации содеянного (по ч. 1 или ч. 2 ст. 332 УК РФ ) и определении конкретной меры наказания, но преступности самого деяния такая ошибка виновного не устраняет даже при условии добросовестности его заблуждения. Неверное представление о законности полученного приказа может исключить преступность его неисполнения при наличии признаков невиновного причинения вреда, предусмотренных ст. 28 УК РФ, но при отсутствии этих признаков преступность деяния сохраняется. Статья 333 УК РФ («Сопротивление начальнику или принуждение его к нарушениюобязанностей военной службы»)Если неисполнение приказа означает пассивную форму противодействия, то сопротивление на чальнику, а также иному лицу, исполняющему возложенные на него обязанности военной службы, или принуждение его к нарушению обязанностей военной службы (ст. 333 УК РФ) предполагает совершение такого противодействия в активной форме. Общественная опасность данных преступлений заключается в том, что они препятствуют нормальной служебной деятельности командиров (начальников), подрывают принцип единоначалия и авторитет военнослужащих, исполняющих возложенные на них служебные обязанности. При этом посягательство на установленный в Вооруженных Силах порядок подчиненности носит открытый, демонстративный характер, совершается вопреки интересам военной службы и сопровождается насилием над личностью потерпевшего или угрозой применения такого насилия (субъектный состав данного преступления соответствует тому, что определен в ст. 332 УК РФ). Статья 333 УК РФ объединяет два сходных, но все же самостоятельных состава преступления: а) сопротивление начальнику или иному лицу, исполняющему обязанности военной службы, и б) принуждение указанных лиц к нарушению возложенных на них обязанностей военной службы. Сопротивление выражается в действиях, направленных на воспрепятствование исполнять служебные обязанности начальнику или иному лицу, исполняющему возложенные на него обязанности по военной службе. При сопротивлении виновный своими активными действиями препятствует исполнению указанными военнослужащими служебных обязанностей и пытается лишить их возможности выполнять эти обязанности так, как того требуют уставные правила или имеющиеся приказ, распоряжение, инструкция.Обычно оказанию сопротивления предшествует какое-либо нарушение воинской дисциплины, и само сопротивление является уже ответной реакцией на правомерные действия начальника (лица, исполняющего возложенные на него обязанности военной службы) по пресечению допущенного нарушения. Как сопротивление расцениваются, например, активные физические действия военнослужащего по воспрепятствованию задержанию патрульным нарядом за совершение правонарушения в общественном месте или по доставке его в военную комендатуру, или, по распоряжению пра-вомочного командира, на гауптвахту для ареста в дисциплинарном порядке. 853.
'Глава 52. Расследование преступлений против военной службы
Принуждение состоит в совершении действий, направленных на то, чтобы заставить указанных лиц > нарушить исполняемые ими обязанности вопреки интересам службы, принудить их к незаконным действиям в интересах самого виновного. При сопротивлении нарушитель не дает возможности военнослужащим выполнить свои служебные обязанности, а при принуждении — заставляет их совершить незаконные действия в свою пользу. Как принуждение рассматриваются, в частности, случаи, когда виновный путем насилия или под угрозой его применения требует от начальника не применять к нему дисциплинарный арест или предоставить отпуск при отсутствии к тому необходимых оснований.
Принуждение тем и отличается от сопротивления, что предполагает противоправное и конкретное требование виновного о совершении незаконных действий или о несовершении тех действий, которые военнослужащий обязан совершить в данной служебной ситуации в силу уставных правил или полученного приказа, распоряжения правомочного командира (начальника). Отсутствие такого требования исключает квалификацию деяния в качестве принуждения. Применение насилия из недовольства общей служебной требовательностью начальника, без предъявления к нему конкретных требований, квалифицируется не по ст. 333 УК РФ, а как насильственные действия в отношении начальника (ст. 334 УК РФ).
Другим отличием является то, что сопротивление возможно только непосредственно в момент выполнения потерпевшим конкретной служебной задачи, а принуждение может осуществляться как в этом случае, так и в отношении лица, которое в данное время не выполняет служебные обязанности, но в дальнейшем будет их выполнять.
Оконченный состав преступления образует сам факт воспрепятствования выполнению служебных обязанностей или принуждения к их нарушению путем физического насилия или угрозы его применения. Поэтому для квалификации деяния по ст. 333 УК РФ вовсе не обязательно, чтобы потерпевший действительно лишился возможности выполнения служебных обязанностей или фактически нарушил их под воздействием виновного.
Под обязанностями по военной службе в ст. 333 УК РФ понимаются не просто факт нахождения на военной службе, а конкретные служебные обязанности, которые выполняет данный военнослужащий на основании требований общевоинских уставов или соответствующего приказа начальника в интересах службы. Лицом, исполняющим возложенные на него обязанности военной службы, признается любой военнослужащий (не обязательно начальник по отношению к виновному), который выполняет служебные обязанности в соответствии с полученным приказом или уставными правилами (например, патрульный, часовой, дневальный и т.п.).
Обязательным признаком сопротивления и принуждения является умышленный характер их совершения, причем виновный должен действовать с прямым умыслом, намеренно стремясь к тому, чтобы помешать выполнению начальником служебных обязанностей или принудить его к их нарушению. При этом он должен осознавать, что его действия направлены в отношении именно начальника или иного лица, выполняющего возложенные на него обязанности военной службы. Если по обстоятельствам совершения преступления он не мог осознавать правовой статус потерпевшего, деяние подлежит квалификации не по ст. 333 УК РФ, а при наличии оснований, по другим нормам Уголовного кодекса.
Общим признаком уголовно наказуемых сопротивления и принуждения, что и позволило их объединить в одну норму УК РФ, является насилие в отношении потерпевшего или угроза его применения. Насилие, подпадающее под ч. 1 ст. 333 УК РФ, выражается в любых способах физического воздействия к военнослужащему по причинению ему боли или ограничению свободы действий и может состоять в таких формах, как отталкивание руками, нанесение одиночного удара, побоев или причинение легкого вреда здоровью. Сопряженное с этими действиями психическое насилие дополнительной квалификации не требует, но причинение физическим насилием тяжкого или средней тяжести вреда здоровью является квалифицирующим признаком и должно быть квалифицировано по ч. 2 ст. 333 УК РФ. При умышленном характере преступных действий психическое отношение виновного к таким фактически наступившим последствиям может выражаться и в форме неосторожности, как это и предусмотрено ст. 27 УК РФ.
Причинение в процессе сопротивления или принуждения смерти военнослужащего не охватывается только п. «в» ч. 2 ст. 333 УК РФ и подлежит (в зависимости от конкретных обстоятельств) обязательной дополнительной квалификации по ч.4 ст. 111 УК РФ или квалификации всего преступления только по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ. В последнем случае убийство лица в связи с осуществлением им служебной деятельности включает все остальные признаки п, «в» ч. 2 ст. 333 УК РФ и совокупности преступлений не образует.
К другим квалифицирующим признакам ч. 2 ст. 333 УК РФ относятся применение оружия, сопротивление или принуждение, совершенное группой лиц, группой лиц по предварительному сговору либо организованной группой.
Под применением оружия в п. «б» ч. 2 ст. 333 УК РФ следует понимать использование виновным имеющегося у него оружия в качестве средства насилия или устрашения по отношению к лицам, которым оказывается сопротивление или которых принуждают к нарушению служебных обязанностей. Поэтому данный квалифицирующий признак будет налицо не только в тех случаях, когда оружие используется для фактического насилия, но и тогда, когда оружие служит наличным средством реальной угрозы (размахивание штык-ножом для запугивания, выстрелы вверх и т.д.).
В соответствии со ст. 1 Федерального закона «Об оружии», под оружием понимаются устройства и предметы как отечественного, так и иностранного производства, конструктивно предназначенные для поражения живой или иной цели. В п. «б» ч. 2 ст. 333 УК РФ речь идет о любом огнестрельном и холодном оружии, включая штатное армейское вооружение. Пунктом 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 12 марта 2002 г. № 5 «О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ- и взрывных устройств» к огнестрельному оружию отнесены все виды боевого, служебного и гражданского оружия, основанного на принципе поражения цели на расстоянии снарядом, получающим направленное движение за счет энергии порохового или иного заряда — винтовки, карабины, пистолеты, револьверы, охотничьи и спортивные ружья, автоматы и пулеметы, минометы, гранатометы, артиллерийские орудия и авиационные пушки и т.п. Пунктом 6 того же Постановления холодное оружие определено как изготовленные промышленным или самодельным способом предметы, специально предназначенные для поражения цели при помощи мускульной силы человека в результате непосредственного контакта с объектом поражения. Это оружие подразделяется на:
а) холодное клинковое оружие (ножи, кинжалы, штык-ножи, сабли, шашки, мечи и т.п.);
б) холодное оружие режущего, колющего, рубящего, ударно-дробящего и иного подобного сме
шанного действия (топоры, копья, кастеты, нунчаки, кистени и т.п.); в) метательное холодное ору
жие, получающее направленное движение при помощи мускульной силы (дротики, метательные
ножи и топоры и т.п.) или механического устройства (луки, арбалеты, гарпунные ружья для под
водной охоты и т.п.). Применение при сопротивлении или принуждении других предметов, кото
рые по своим свойствам в принципе могут быть использованы для нападения, но специально для
этого не предназначены (молоток, лопата, палка, бутылка, камень и т.д.) не дают оснований для
применения п. «б» ч. 2 ст. 333 УК РФ. То же самое относится к применению отдельных частей ог
нестрельного оружия (ствол, затвор, барабан, рамка, ствольная коробка, ударно-спусковой и запи
рающий механизмы) или комплектующих деталей (шомпол, прицел, магазин, упор для стрельбы,
станина и пр.).
По совокупности ч. 3 ст. 30 и п. «б» ч. 2 ст. 333 УК РФ подлежат квалификации случаи использования при сопротивлении или принуждении различного рода муляжей огнестрельного оружия, если потерпевший реально воспринимал муляж в качестве настоящего оружия, а виновный именно на это и рассчитывая, использовал угрозу его применения в качестве средства устрашения пострадавшего.
Следует иметь в виду, что понятие оружия в ст. 333 УК РФ существенно отличается от его употребления в ст. 349 УК РФ, где под оружием понимаются только состоящие или состоявшие ранее на вооружении Вооруженных Сил военно-технические устройства боевого назначения, конструктивно предназначенные для поражения живой силы или иной цели путем огнестрельного применения боеприпасов (автомат, карабин, винтовка, пистолет, пулемет, другое стрелковое оружие, гранатомет, огнемет, миномет, артиллерийская система, пусковая ракетная установка и т.п.).
В правовом отношении оружие нужно отличать от боеприпасов, поскольку использование оружейных боеприпасов может стать основанием для квалификации деяния по п. «б» ч. 2 ст. 333 УК РФ только в тех случаях, когда их применение для нападения не обязательно требует наличия соответствующей оружейной системы, для использования в которой они предназначены. Это тем более необходимо в тех случаях, когда военно-техническое устройство по своим внешним характеристикам обладает признаками как оружия, так и боеприпаса. В частности, не возникает сомнений в том, что граната к гранатомету является его боеприпасом, но ручная граната может быть ошибочно отнесена к категории оружия по признаку, например, отсутствия необходимости применения дополнительных технических средств огнестрельной доставки к цели, хотя в действительности ручная граната является именно боеприпасом (см. п. 4 Постановления N° 5 Пленума Верховного Суда РФ от 12 марта 2002 г. «О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств»).
Понятие тяжких последствий (п. «в» ч. 2 ст. 333 УК РФ), группы лиц, группы лиц по предварительному сговору, организованной группы (п. «а» ч. 2 ст. 333 УК РФ) в полном объеме соответствует квалифицирующим признакам ч. 2 ст. 332 УК РФ.
Глава. 52. Расследование преступлений против военной службы
Статья 334 УК РФ («Насильственные действия в отношении начальника»)
Насильственные действия й отношении начальника, если они совершены во время исполнения им обязанностей военной службы или в связи с исполнением этих обязанностей, но не связаны с сопротивлением или принуждением к нарушению служебных обязанностей, квалифицируются по ст. 334 УК РФ. Преступления, предусмотренные как ст. 333, так и ст. 334 УК РФ, одинаково связаны с применением насилия к пострадавшим, и разграничение между этими составами проводится не по характеру примененного насилия, а по признаку наличия или отсутствия элементов сопротивления, принуждения при его применении.
Насильственные действия выражаются в нанесении побоев или в применении иного насилия в отношении начальника. Побои — это нанесение потерпевшему двух и более ударов с причинением физической боли при отсутствии вреда здоровью. Под иным насилием в ч. 1 ст. 334 УК РФ понимается любое активное физическое насилие, связанное с причинением боли или легкого вреда здоровью (в том числе — ив результате одного удара), либо с ограничением свободы пострадавшего. Причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью выходит за пределы диспозиции ч. 1 и является квалифицирующим признаком п. «в» ч. 2 ст. 334 УК РФ.
Насильственные действия могут совершаться по поводу исполнения начальником конкретных обязанностей военной службы непосредственно в данный момент (например, нанесение побоев в ответ на замечание по службе) либо в связи с его прежней служебной деятельностью (избиение за общую требовательность к подчиненным, из мести за наложение взыскания и т.п.), но в любом случае действия виновного должны иметь связь именно со служебной деятельностью потерпевшего. Нанесение побоев или причинение вреда здоровью при отсутствии такой связи, в том числе по мотивам личной неприязни, бытовых конфликтов, ревности, состава данного преступления не образует и квалифицируется по соответствующим нормам главы 16 УК РФ.
Под исполнением обязанностей военной службы понимается выполнение военнослужащим или приравненным к нему по правовому статусу лицом в пределах предоставленных полномочий служебной задачи, определенной полученным приказом, воинскими уставами или другими норматив-но-праЕовыми актами (инструкциями, наставлениями, положениями и др.). В соответствии со ст. 37 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе» военнослужащий, а также проходящий военные сборы гражданин считаются исполняющими обязанности военной службы, в частности, при выполнении полученного приказа или должностных обязанностей, участии в боевых действиях и учениях, выполнении задач в условиях вооруженных конфликтов, несении боевого дежурства (боевой службы), исполнении обязанностей в составе суточного или гарнизонного наряда, нахождении на территории воинской части в служебное время, следовании к месту военной службы и обратно, нахождении в служебной командировке или на лечении, участии в ликвидации последствий стихийных бедствий (катастроф, аварий), оказании помощи органам внутренних дел и другим правоохранительным органам, защите жизни, здоровья, чести и достоинства личности. О понятии начальника и подчиненного уже говорилось. Следует добавить, что не могут быть квалифицированы по ст. 334 УК РФ те случаи, когда насилие на почве служебной деятельности совершается в отношении бывшего начальника, который уже не является таковым к моменту совершения правонарушения.
Насильственные действия в отношении начальника, являющиеся способом оказания ему сопротивления или принуждения к нарушению служебных обязанностей, полностью охватываются ст. 333 УК РФ и в дополнительной квалификации по ст. 334 УК РФ не нуждаются.
Квалифицирующие признаки ч. 2 ст. 334 УК РФ —те же, что и в ч. 2 ст. 333 УК РФ при одинаковом субъектном составе всех преступлений, предусмотренных ст. 332-334 УК РФ. При групповом совершении насильственных действий, если каждый из виновных является подчиненным пострадавшего, действия всех участников преступления квалифицируются по п. «а» ч. 2 ст. 334 УК РФ. Если же в совершении преступления в составе группы принимал участие военнослужащий, для которого потерпевший не является начальником, действия такого военнослужащего подлежат квалификации по этой же норме, но со ссылкой на ст. 33 УК РФ. Действия гражданских лиц в составе группы квалифицируются по правилам ч. 4 ст. 34 УК РФ, то есть только в качестве организатора, подстрекателя или пособника этого преступления. Соисполнителями данного преступления гражданские лица быть не могут.
Насильственные действия начальника в отношении подчиненного, в отличие от прежнего УК РФ, уже не отнесены к категории преступлений против военной службы и должны квалифицироваться по ст. 286 УК РФ как превышение должностных полномочий (если данный начальник является должностным лицом).
856
Глава 52. Расследование преступлении против военной службы
Насильственные действия в отношении не начальника, а военнослужащего, не состоящего с виновным в отношениях подчиненности (по должности или воинскому званию), квалифицируются по ст. 335 УК РФ.
Статья 335 УК РФ («Нарушение правил уставных взаимоотношений между военнослужащими при отсутствии между ними отношений подчиненности»)
В соответствии со ст. 21 Конституции России никто не должен подвергаться насилию или унижающему человеческое достоинство обращению, причем достоинство личности охраняется государством. Поэтому нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими при отсутствии между ними отношений подчиненности признается преступлением, которое состоит в умышленном несоблюдении требований общевоинских уставов, устанавливающих обязательные для военнослужащих нормы отношений, общения между собой, и выражается в разного рода насилии, издевательстве, унижении чести и достоинства, если виновный и потерпевший не являются друг для друга начальником или подчиненным (ст. 335 УК РФ). Подобные действия, противореча конституционным нормам и требованиям ст. 13-14, 16, 64, 155 Устава внутренней службы Вооруженных Сил, по своему содержанию посягают на уставной порядок взаимоотношений, моральный климат в воинском коллективе, здоровье, честь и достоинство военнослужащего.
Нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими, как правило, сопровождается физическим насилием в отношении потерпевшего. Насилие может выражаться в нанесении одиночного удара, побоях, любых других насильственных действиях, связанных с причинением военнослужащему нравственных страданий, морального ущерба, физической боли, легкого, средней тяжести или тяжкого вреда здоровью. Насилие может быть и психическим — когда виновный путем запугивания, угроз совершить в отношении потерпевшего насильственные действия, принуждает его к выполнению своих незаконных требований.
Мотивы всех этих действий могут быть самыми различными. В большинстве случаев они совершаются из хулиганских побуждений и направлены на достижение привилегированного положения в воинском коллективе, утверждение мнимого превосходства перед потерпевшим, глумление над его человеческим достоинством, принуждение сослуживца оказывать услуги унизительного характера или выполнять работы вместо себя. Возможно нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими на почве национальной или религиозной розни, когда деяние сопровождается сознательным унижением национально-религиозных чувств пострадавшего.
Указанные действия квалифицируются по ст. 335 УК РФ, если они совершены при исполнении или в связи с исполнением военнослужащим (виновным или пострадавшим) обязанностей по военной службе, а равно если они, даже не будучи связаны с исполнением этих обязанностей, сопровождались проявлением явного неуважения к воинскому коллективу, нарушением внутреннего распорядка в подразделении, срывом нормального сна, отдыха и досуга личного состава. Наличие в деянии любого из перечисленных признаков является обязательным условием квалификации по ст. 335 УК РФ, а место его совершения может быть самым различным. Нарушение уставных правил взаимоотношений между военнослужащими может быть совершено как непосредственно в казарме или на территории воинской части, так и за ее пределами — в районе проведения учений, при перевозке личного состава, на месте выполнения хозяйственных работ, в лечебном учреждении, при нахождении в командировке в составе подразделения, в увольнении и т.д.
Вместе с тем между военнослужащими могут возникать и внеслужебные, личные, отношения, не относящиеся к предмету регулирования общевоинскими уставами. Это могут быть чисто личностные взаимоотношения во внеслужебное время, имущественные или даже семейные отношения (например, между состоящими в родстве или браке военнослужащими). Применение насилия к сослуживцу на почве таких сугубо личных неприязненных отношений (например, из ревности, личной неприязни, в ходе домашней ссоры), без всякой связи с военной службой и в отсутствие других военнослужащих, не посягает на воинский правопорядок и потому не подпадает под признаки ст. 335 УК РФ. Подобные действия квалифицируются по правилам главы 16 Уголовного кодекса или, в зависимости от конкретных обстоятельств, в качестве хулиганства.
Применение насилия или угрозы его применения могут сопровождаться изъятием у сослуживца предметов обмундирования, продуктов питания, сигарет, мелких денежных сумм или с принуждением к вступлению в сексуальные отношения в извращенной форме. Когда нарушение уставных правил взаимоотношений сопровождается изъятием у потерпевшего предметов личной собственности, то действия дополнительно квалифицируются по соответствующей норме главы 21 УК РФ. Если же изымаются предметы обмундирования или продукты питания из пайка, то эти действия в дополнительной квалификации не нуждаются, поскольку указанное имущество не является личной
857
|
|
|
Скачать 11.89 Mb.