Русские фатические контактоподдерживающие конструкции реакции на информативность сообщения как часть системы коммуникативного уровня языка
 Скачать 2.47 Mb.
|
|
такая разновидность коммуникации, при которой высказывания разнообразных целеустановок, с разнообразным номинативным содержанием используются коммуникантами с общей целью почувствовать и проявить (реализовать) свое социальное и психологическое единство и при которой работающая на эту цель информация коммуникативного уровня оказывается значительно важнее номинативной информации. Однако важно отметить, что контактоподдерживающие реплики относятся к фатике не только потому, что часто употребляются в фатическом общении «гармонического типа», но и потому, что участвуют в организации любой коммуникации, сигнализируя о наличии контакта между собеседниками и/или оптимизируя его. Здесь мы перейдем к истории изучения этого аспекта фатики. 2. Фатика как часть языковой системы, обслуживающая различные фазы коммуникации Если в предыдущей главе мы рассмотрели работы, где фатика понималась как разновидность речевого общения, то теперь перейдем ко второму, более важному для нас подходу. 21 При нем под фатической функцией языка понимается организация речевого взаимодействия, которое само может быть направлено на различные цели. Любая коммуникация невозможна без использования специальных языковых конструкций, позволяющих начать ее, направить в нужное русло, поддержать, проверить, продолжается ли она и нормально ли развивается, наконец, прервать. Конструкции с такими своеобразными целеустановками и реализуют фатическую функцию языка; при этом они являются частью всей системы коммуникативного уровня языка. В соответствии с тремя фазами речевого общения – начало, продолжение, конец – их обычно делят на три большие группы: контактоустанавливающие, контактоподдерживающие и контакторазмыкающие. В 1980-90-е гг. появился ряд работ, в которых конструкции с фатическими целеустановками не просто упоминались, но и классифицировались по фазам коммуникации и представлялись как своего рода система. Такой подход (по-видимому, впервые) был отражен в статье Г.Г. Почепцова «Фатическая метакоммуникация» (1981). Этим термином автор называет такую «коммуникацию, сопутствующую коммуникации», цель (задача, функциональное назначение) которой – «регулирование речевого общения с помощью языковых средств» [Почепцов 1981:52], или «обеспечение эффективности актов речевого общения» [с.59]. Здесь впервые выделяются три разновидности «фатической метакоммуникации», в соответствии с тремя фазами общения, – установление, поддерживание и размыкание речевого контакта, каждой из которых соответствуют свои средства выражения. В статье утверждается, что на каждой из этих фаз важно использование фатических метакоммуникативных средств не только автором сообщения, но и адресатом, чье речевое и неречевое поведение, таким образом, признается полноценной составляющей речевого общения. Функциональный подход позволяет автору включить в общую систему и неязыковые эквиваленты контактных средств: желтый свет светофора как подготовка воспринимающего к информативному сообщению; поза и жест, аплодисменты и свист как выражение «обратной связи» и т.п. Важным для нас является и утверждение о многозначности, полифункциональности части (добавим – бóльшей) средств «фатической метакоммуникации», для которых «речеконтактная функция не является основной или единственной» [с.55]. Б.С. Жумангулова также классифицирует «контактные высказывания» (на материале немецкого языка) в соответствии с тремя этапами коммуникации и различает среди них монофункциональные и полифункциональные, т.е. имеющие, помимо контактоустанавливающей, контактоподдерживающей или контактопрерывающей 22 функции, и иные значения. В частности, о реактивных репликах поддержания контакта говорится, что они могут выражать одновременно с этим стимулирование речи, интерес (Nun? Und?), согласие, поддакивание (Ja, ja; So, so), удивление (Nanu?), сомнение (Hm!), переспрос (Wie, bitte?) [Жумангулова 1983]. Таким образом, здесь уже намечены разновидности этих реплик внутри ряда по «исходной» целеустановке. Разветвленную функциональную классификацию «регулятивных средств диалогического общения» (не называя их фатическими или контактными) предлагает А.А.Романов. Один из двух типов «регулятивных действий» (РД) – кооперативные (в противоположность противодействующим) – частично входит в ту область, которую другие исследователи (и мы) называют фатической: кооперативные РД «характеризуют интеракцию как в плане организации общения на уровне установления, поддержания или размыкания контакта, так и в плане успешного решения коммуникативных задач в типовом сценарии» [Романов 1990:9]. А.А. Романов выделяет четыре стороны функционального плана диалогической регуляции: интерактивную (организация общения), управленческую (целенаправленное воздействие на собеседника), взаимопонимания (достижение согласия и понимания адресатом речевого произведения автора) и экспрессивную (выражение чувств) [с.12]. В статье В.И. Герасимова и С.А. Ромашко «Прагматика устного общения» (1983) различные конструкции, служащие «весьма важными средствами беседы» и называемые «сигналами речи», также рассматриваются как целостная система. Сигналы речи делятся на сигналы говорящего и сигналы слушающего (который, считаясь «слушающим» с точки зрения распределения ролей, все же активно участвует в построении диалогического текста) и служат для установления контакта, его поддержания (с обеих сторон) и для передачи роли говорящего слушающему (размыкание контакта не выделяется специально, что кажется несколько непоследовательным). Начальная и конечная фазы диалога более ритуализированы, чем основная. В статье Е.В. Клобукова «Типы фатических ситуаций» конструкции, направленные на контакт, называются «фатическими операторами» (по аналогии с метатекстовыми операторами А. Вежбицкой), а условия, в которых функционируют пары (единства) фатических операторов, принадлежащих разным коммуникантам, – фатическими ситуациями. Фатические ситуации различаются по целому ряду параметров: коммуникативный и социальный статус коммуникантов, канал связи, фаза коммуникации. Классификация, как и в большинстве указанных выше исследований, проводится по последнему признаку, т.е. выделяются фатические ситуации установления, поддержания и прекращения речевого контакта [Клобуков 1996:88]. Внутри первой различаются 23 варианты: коммуниканты устанавливают контакт (посредством обращений, приветствий, представлений и некоторых других высказываний), откладывают его на некоторое время, не вступают в контакт (здесь возможны разные случаи). Внутри второй – ситуация заполнения коммуникативных пауз (фатическое общение: таким образом, введение термина «ситуация» позволяет автору объединить в одной классификации и первую, и вторую разновидности фатики), оптимизация речевого контакта, осуществляемая адресантом и адресатом, проверка контакта (чаще при искусственном канале связи). Третий тип подобен первому: говорящие могут прекратить контакт, отложить его прекращение, отказаться от прекращения контакта. По мнению автора, сама «типология фатических ситуаций» универсальна, но набор «операторов» различается в разных языках, что ведет к невозможности их буквального перевода и к ошибкам иностранцев. Так, установление контакта с незнакомым человеком на улице осуществляется в русском языке посредством «оператора» Простите (Простите, как мне попасть в университет?), а не Пожалуйста, как в некоторых других языках [с.204]. «Контакту» в статье противопоставлены «контакты» – длительное взаимодействие коммуникантов; это явление тоже относится к сфере фатического, но имеет свою логику развития и свою систему средств, позволяющих начать, поддерживать на достигнутом уровне или прервать «контакты». Так, коммуникативные акты поздравления, приглашения, извинения не являются фатическими операторами, но поддерживают уровень контактов [с.206]. Л.Г. Волкова в своей диссертации [Волкова 1998] (посвященной главным образом вводным фатическим конструкциям активного говорящего) идет вслед за Е.В.Клобуковым в объединении фатического общения и конструкций, организующих коммуникацию. Отметим, что в ее работе говорится о фатической целеустановке как части системы коммуникативных целеустановок наряду с повествовательной, побудительной, оптативной и вопросительной, т.е. в очень широком понимании. В некоторых исследованиях, написанных в последние десятилетия, делается попытка расширить границы понятия фатической функции, в которое включается не только установление, поддержание и размыкание речевого контакта, но и языковые средства регулирования социальных отношений между адресантом и адресатом [Козловская 1993], или средства связи между частями сложного высказывания [Кульнина 2002], или средства интимизации тональности рекламного текста [Мишина 2013]. 24 2. Контактоподдерживающие реплики пассивного говорящего: параметры целеустановки Итак, к области фатики, т.е. к реализации фатической функции языка, относятся как фатическое общение ради общения, так и организация коммуникации на разных ее фазах: установление, поддержание и размыкание контакта между коммуникантами. Каждой фазе коммуникации соответствуют свои вариативные ряды со своими целеустановками; в фазе поддержания контакта они резко различаются также для каждого из двух коммуникантов. В рамках настоящего диссертационного исследования нас интересуют контакто- поддерживающие конструкции, употребляемые тем из коммуникантов, который на данном отрезке коммуникации выполняет относительно пассивную роль, а именно воспринимает или только что воспринял сообщение собеседника. Этого участника коммуникации нередко называют слушающим (а его контакто- поддерживающие реплики – сигналами слушающего), однако нам представляется более удобным в целях настоящего исследования называть его говорящим, а другого коммуниканта, автора сообщения, на которое он реагирует, – собеседником, так как говорящий для нас – это тот, кто продуцирует рассматриваемые нами реплики. В лингвистике существует представление о том, что такие единицы не являются высказываниями, так как последнее обязательно должно иметь номинативное (пропозициональное) содержание: «Прагматическое значение, по определению, добавочное к чему-то: оно не может само по себе составить содержание высказывания (если, конечно, не считать ―Ох!‖ и ―Ах!‖ высказываниями)» [Падучева 1996:223-224]; ср. также мнение В.И. Герасимова и С.А. Ромашко, не признающими за «сигналами слушающего» статуса высказываний на том основании, что они «не представлены в тексте беседы» [Герасимов, Ромашко 1983:209]), т.е. не имеют номинативного содержания и не нарушают существующего распределения ролей. Однако системный подход к изучению коммуникативного уровня языка показывает, что языковые конструкции, относящиеся к различным целеустановкам, и реализующие их высказывания могут включать единицы коммуникативного и номинативного уровней, а могут и формироваться исключительно коммуникативными средствами ([Безяева 2002]). Конструкции поддержания контакта большей частью относятся к последним. Мы никак не можем согласиться с теми авторами, которые отказывают таким репликам в статусе высказывания, так как, по нашему мнению, они обладают всем необходимым для этого: целеустановкой, несущей определенную информацию – но не о действительности, а об отношении говорящего к 25 обсуждаемой ситуации и – обычно опосредованно – к собеседнику, о его действиях с полученной информацией; соотношением языковых средств, формирующих эту целеустановку; регистровыми и стилистическими особенностями. Как видно уже на примере разобранных в предыдущем разделе работ, лингвистика в целом выработала единое понимание общей функциональной направленности таких реплик (то, что речь идет об одном и том же материале, доказывают однотипные примеры конструкций, приводимые в работах). В то же время в различных исследованиях выделяются разные параметры их целеустановки. Обзор этих работ поможет выделить основные парамеры целеустановки фатических контактоподдерживающих реплик пассивного говорящего. 1. Сигнализация о принятии сообщения В лингвистической литературе не раз высказывалось мнение о необязательности и непредсказуемости реакции на сообщение. Вот несколько цитат, которые на первый взгляд отвергают заданность реакций с определенным значением (целеустановкой) на сообщение и их необходимость в диалоге, но в то же время содержат и указание на обязательный параметр целеустановки реплики, следующей за сообщением: - «на один и тот же стимул здесь можно ожидать огромное количество ответов … слушающий может выразить свои эмоции или определенную точку зрения на содержащуюся в реплике-зачине информацию, подтвердить или опровергнуть (или отвергнуть) ее, или как-то прокомментировать сообщение, или просто показать свое внимательное отношение к речи собеседника» [Бузаров 2001:95]; - «сообщения не предполагают априори какой-либо реакции, кроме изменения в памяти интеллектуальной системы» [Булыгина, Шмелев 1992:110], «в некоторых случаях ―чисто информативные‖ сообщения требуют не только лингвистического или паралингвистического подтверждения того, что сообщение ―принято‖, но и словесной реакции вполне определенного типа» [там же, с.136]; - «как известно, реакция на прямую коммуникативную функцию сообщения пассивна, необязательна и не предполагает диалога. Ее смысл примерно таков: ―не знал, теперь буду знать‖« [Рябцева 1995:140]. Итак, параметр целеустановки, который, при нормальном течении диалога, должен быть более или менее явно выражен в ответной реакции (правда, не обязательно вербальной) на сообщение – это подтверждение того, что сообщение принято, «смысл» ‗не знал, теперь буду знать‘, другими словами, передача собеседнику сигнала о том, что 26 его высказывание услышано и понято говорящим и занесено в его «информационный фонд». Можно сказать, что этот смысловой компонент входит в импликатуру большинства разнообразных содержательных реплик – реакций на сообщение 3 , которые таким образом выполняют среди прочих и фатическую функцию, но она не является для них основной или сколько-либо заметной. Однако есть целый ряд конструкций, для которых передача этого значения регулярно оказывается основным или, чаще, одним из основных компонентов целеустановки. Соответствующие высказывания, обычно небольшие по объему и относительно «бедные» по номинативному содержанию, но «богатые» в коммуникативном плане, формируемые преимущественно средствами коммуникативного уровня, и являются фатическими контактоподдерживающими репликами. Хотя такие реплики не вносят содержательного вклада в коммуникацию, они все же очень важны для нормального течения коммуникативного процесса, что отмечалось многими исследователями (см. ниже). Это косвенно подтверждают и работы, посвященные семантике молчания как особой коммуникативной единицы, нулевого речевого акта: молчание в диалоге, как правило, выполняет дисконтактную функцию – «изолирует людей, свидетельствует об их отчужденности» [Крестинский 1989:97]; «молчание редко свидетельствует о солидарности с говорящим» [Арутюнова 1994:110]; К.Циммерман специально выделяет как одну из функций молчания неиспользование элементов речи, организующих диалог, которое имплицирует невежливость (см. [Крестинский 1989]). Таким образом, ответные реплики принятия сообщения противостоят молчанию; из этой оппозиции видно, насколько они важны в диалоге. Поэтому представляется неверным тезис о том, что сообщение не требует никакой реакции: точнее было бы сказать, что оно, как правило, не требует реакции с определенным, конкретным номинативным содержанием. Но тем нужнее после него реакция фатическая, сигнализирующая о том, что контакт имеет место и сообщение принято говорящим. Реплики с целеустановкой принятия (восприятия) высказывания собеседника рассматривались рядом исследователей, причем понимались одними ýже, другими шире. Так, в статье Д. Брчаковой, посвященной проблеме связности диалогического текста, говорится о «контактаторах» – «метакоммуникативных участках текста» [Брчакова 1979:253], к которым относятся и формулы типа знаете ли, и, как называет их автор, «акцептирующие контактаторы», «выражающие, что адресат принимает речевые сигналы 3 За исключением реплик неприятия со значением ‗не слышу‘, ‗не понимаю‘, ‗не хочу понимать‘, ‗имею другие сведения‘ и т.п. 27 говорящего»; как примеры приводятся конструкции ну ясно; понимаю и реплики- подхваты[с.254]. П.В. Зернецкий, работая в рамках теории речевых актов, предлагает свою классификацию их с учетом их диалогической позиции, в которой находится место и речевому акту «Восприятия»: он «употребляется с целью показать, что предшествующее Утверждение было понято и значение его оценено. Реализуется репликами-повторами и репликами-подхватами, а также Yes, OK, Uhuh и экспрессивными частицами» [Зернецкий 1987:91]. Е.Н. Ширяев, анализируя структуру разговорного повествования и в том числе, как ее неотъемлемую часть, реплики слушающего, которые (наряду с невербальными сигналами внимания) необходимы для самого повествователя, выделяет односложные реплики Да, Ага, Угу, выражающие не согласие, а лишь «факт восприятия текста» [Ширяев 1982:119], как одну из разновидностей «реплик слушающего», противопоставляя их собственно репликам согласия (Да,да с повтором, Конечно) и другим разновидностям (см. здесь с. 37). В диссертации И.П. Азнараковой, посвященной немецкому разговорному монологу, отмечается, что односложные реплики восприятия, внимания меньше всего влияют на построение монологического высказывания, но очень важны с психологической точки зрения; они могут иметь достаточно конкретные значения в зависимости от контекста, но неспособны сами по себе внести что-то новое, выявить какие-то грани в содержании сообщения. Поэтому они обычно опускаются при записи (например, в художественной литературе) – в отличие от более развернутых реплик с эксплицированным значением (в частности, модальной оценки высказывания), которые, однако, функционально близки им: «та же задача – подтвердить контакт, заверить говорящего в своем внимании и активном восприятии высказывания, но при этом показать не только, что информация принимается, но и как она принимается» [Азнаракова 1984:116]. Таким образом, рассматриваемая целеустановка («задача») совершенно справедливо приписывается здесь не только минимальным односложным, но и (как составная часть целеустановки) более развернутым «контактным репликам» (в том числе оценочным). В указанной выше статье Г.Г. Почепцова «метакоммуникативная цель» сигналов адресата определяется так: они «свидетельствуют о его включенности в процесс принятия сообщения» [Почепцов 1981:57]. Наконец, в диссертации С.М. Евграфовой, посвященной минимальным диалогическим единствам, рассматриваются минимальные ожидаемые ответные реакции 28 на различные типы высказываний и в том числе на сообщение (информатив): «Адекватная ответная реакция на намерение сообщить информацию состоит в том, что отвечающий выслушает и примет к сведению эту информацию... Ответная реакция на информатив носит наиболее пассивный характер, но она чрезвычайно важна для нормального осуществления процесса общения» [Евграфова 1986:32]. Минимальной ожидаемой реакцией на «объективный информатив» (сообщение о факте) автор считает «подтверждение факта полученной информации (фатическая реакция)», в том числе, как его разновидность – «в виде аксиологической оценки сообщенной информации» [с.45]. (Отметим, что фатической в работе названа и минимальная ожидаемая реакция на императив, подтверждающая готовность выполнить требуемое действие.) |