Лексический анализ. Лексическая типология языков. С. Г. Шафиков лексическая типология языков

• Название: С. Г. Шафиков лексическая типология языков
• Анкор: Лексический анализ
• Дата: 01.10.2020
• Размер: 1.09 Mb.
• Имя файла: Лексическая типология языков.doc
• Тип: Учебное пособие; #140462
• страница: 5 из 15

Диахронная типология. Цель диахронной типологии состоит в выявлении общего в многообразии, которое проявляется в конкретных языках. В качестве примера можно указать на изменение корневой гласной в германских языках в определенный период их развития под влиянием ассимиляции с последующим слогом; в результате фонетических процессов создается нестабильность корневой морфемы: др. исл. vollr «поле» (им. пад. ед.ч.) – vallar (род. пад. ед.ч.) – velli (дат. пад. ед.ч.). В диахронной типологии можно использовать введенное М.М Гухман понятие диахронической константы, то есть типологически релевантного изменения, в отличие от бесчисленных, возможных в разных языках изменений. К числу таких диахронных констант в германских языках можно назвать отнести, например, превращение трехморфемного слова в одноморфемное (ср.: древ. герм. dagaR > древ. англ. dag> cовр. англ. day; древ. герм. skaunis> совр. нем. shön). Такого рода изменение, в отличие от частного изменения, носит глубокий характер, который затрагивает всю структуру языка и приводит к изменению его типологии.

Диахроническая константа может носить характер универсалии, связанной с процессом развития языка, если изменение имеет место в ряде языков. Например, модель «трехморфомное слово → двухморфемное слово» характеризует ряд двухморфемных слов, которые в древний период имели трехморфемную структуру, состоящую из корня, основообразующего суффикса и флексии (ср. рус. неб-ес-а, врем-ен-ам, лат. hom-in-is род. пад. ед.ч. «человек», лат. virt-ut-em вин. пад. ед.ч. «добродетель»). Таким образом, трехморфемная структура слова есть важный типологический признак морфологии этих языков древнего периода. В современных языках сохранились некоторые следы древней типологии (ср.: рус. неб-ес-а, им-ен-а, врем-ен-и, знам-ен-ем, лат. hom-in-um дат. пад. мн. ч.), поскольку, например, существительные в современных языках как правило имеют одноморфемную или двухморфемную структуру. На фонологическом уровне переход [k ] > [t∫] перед гласной переднего ряда, зафиксированный в древнерусском языке (ср.: пеку – печешь, крепкий – крепче, лекарь – лечить и т.д.), повторяется в других индоевропейских языках. Например, в течение 9-11 вв. идентичный переход фиксируется в английском языке (ср. древ. англ. cēōsan– совр. англ. choose), итальянском языке, в котором аффриката [t∫] развивается из латинской смычной согласной [k ] (ср. лат. centum – итал. cento «сто». В морфологии диахронная универсалия наблюдается, например, в редукции окончаний в безударных слогах (в английском, русском, французском и других языках), а также в исчезновении форм двойственного числа в большей части древних индоевропейских языков.

Уровневая (частная) типология. Основное направление современной лингвистической типологии связано с типологией подсистем языка, то есть с частными типологиями, которые замыкаются на одном уровне языковой иерархии. Соответственно можно выделить следующие уровневые типологии: морфологическая, фонологическая, синтаксическая, лексическая.

Морфологическая типология продолжает традиции Пражского лингвистического кружка. Представитель этого кружка Владимир Скаличка, автор нескольких обобщающих работ, приводит характеристики нескольких языковых типов по дифференциальным признакам, различающих их между собой, и интегральным признакам, объединяющим каждый тип изнутри. Оригинальную трактовку морфологических типов дает акад. Н. Я. Марр, исходивший из ошибочного понимания языка как идеологической «надстройки», которая коррелирует с материальным «базисом», то есть социально-экономической формации, определяющей развитие языковой структуры (см. раздел 2.4.). Следует упомянуть также капитальный труд отечественного лингвиста Б.А. Успенского «Структурная типология языков», (М.,1965), который определяется автором как «систематизация, инвентаризация явлений разных языков» по признакам, существенным с точки зрения структуры каждого языка. Как считает Б.А. Успенский, типология должна заниматься установлением изоморфных признаков, то есть признаков, свойственных всем языкам мира, и алломорфных признаков, присущих только группам языков. А. Кэйпел классифицирует языки исходя из принципа морфологической компенсации, в соответствии с которым любой язык, который имеет сложную систему форм в одной части своей структуры компенсирует ее относительно более простой системой в другой части. Так, все языки делятся на 2 типа: 1) языки с преобладанием именной морфологии (object-dominated languages) и 2) языки с преобладанием глагольной структуры (event-dominated languages). По мнению этого исследователя, такое деление обусловлено различной концептуализацией мира их носителями [A. Capell. A typology of concept domination//Lingua, 15, 1965]

Фонологическая типология наряду с морфологической считается наиболее разработанной типологией, и заслуга в этом принадлежит Николаю Сергеевичу Трубецкому (1890-1938). Его книга «Основы фонологии», вышедшая на немецком языке в 1939 г. затрагивает как общетеоретические вопросы, касающиеся понятия фонемы и фонологической системы языка как набора оппозиций, так и вопросы типологической классификации фонологических систем большого числа языков. Кроме того, Н.С. Трубецкой исследует проблему «языковых союзов», возникших в результате типологического схождения в системах генетически разных языков и вызвавших типологическое сродство языков, в отличие от генетического родства языков. Фонологическая типология успешно развивается после Трубецкого в работах американского лингвиста русского происхождения Р. Якобсона, американских ученых Т. Милевского, К. Вегелина, Ч. Хоккета и отечественного ученого А.В. Исаченко. При этом вклад Р. Якобсона в типологию не ограничивается только фонологией. В своем знаменитом докладе «Типологические исследования и их вклад в сравнительное историческое языкознание» на международном конгрессе лингвистов в 1957 г. ученый говорит, что задачей типологии является установление изоморфизма, то есть межъязыкового сходства, возникающего вследствие типологического сродства языков, при этом важно исследование не отдельных элементов, а всей фономорфологической системы языка. Типология, по мнению Якобсона, призвана вскрывать законы импликации, то есть связи явлений, лежащих в основе фонологической и морфологической систем языка: «Если есть А, то есть и В», например, если в фонологической системе языка есть огубленная передняя гласная, то есть и огубленная задняя гласная, как в немецком и французском языках. Большой интерес представляют исследовательские работы Т. Милевского «Фонологическая типология языков американских индейцев» (1953), К. Вогелина «Методы типологического анализа: на материале гласных в двух группах языков американских индейцев» (1962) и Ч. Хоккета «Пособие по фонологии» (1955). Используя материал славянских языков, А.В. Исаченко выделяет два фонологических типа языков: вокалический и консонантический. Вокалический тип характризуется четырьмя тенденциями: 1) вокализация согласных фонем (серб.-хорв. вук < слав. вълк), 2) слоговая функция согласных фонем (серб.-хорв. трг – рус. торг). 3) образование новых слогов на стыках согласных фонем (рус. нерв – серб.-хорв. нерав), 4) упрощение удвоенных согласных [Исаченко А. Опыт типологического анализа славянских языков// Новое в лингвистике, 3, 1963, 106-121]. Наоборот, для консонантического типа характерны такие признаки как ликвидация слоговых согласных, сохранение удвоенных согласных и корреляция твердых и мягких согласных. Русский язык относится по этим критериям к консонантическим языкам.

Синтаксическая типология впервые начала оформляться в трудах Т. Милевского, в частности в работе «Фразовая структура в языках аборигенов Северной Америки». Здесь Т. Милевский выделяет два типа предложения: концентрический тип и эксцентрический тип. В первом типе предложения сказуемое занимает центральную позицию, выражая в своей форме отношение к нему со стороны других членов предложения. Второй тип распадается на три структурных вида: 1) предложение с позиционной структурой (которое характеризуется строгим порядком слов), 2) предложение с падежной структурой (в котором отношения между подлежащим и дополнением выражаются падежными формами), 3) предложение с циклической структурой (в котором окончание первого слова определяется синтаксической функцией последующих слов).

Развитие синтаксической типологии позволяет получать много полезных данных, необходимых для лингвистики универсалий, в частности для установления импликативных универсалий, связывающих явления разных уровней языка, поскольку, например, тип синтаксической связи оказывается зависимым от типа словообразовательной связи. В частности, Ч. Бэйзел выделяет два типа языков в зависимости от того, следует главное слово за подчиненным (определением) или предшествует ему.

Большой вклад в синтаксическую типологию и типологическую теорию внес отечественный лингвист И. И. Мещанинов исследованиями на материале разноструктурных языков, в частности кавказских и палеоазиатских языков (см. раздел 2.4.).

Семантическая типология может рассматриваться как отдельный раздел типологии в отличие от формальной типологии, то есть типологии внешней структуры языковых единиц, которая включает в свой состав уровневые типологии. Хотя примат языкового содержания над формой признается целым рядом ученых (Э. Сэпир, Ф. Брюно, О. Есперсен, Л.В. Щерба и др.), на практике речь идет, как правило, о синтаксической семантике применительно к типологии языков. Очевидно, первой попыткой учитывать содержательную сторону языка в типологических исследованиях можно связать с синтаксической типологией И.И. Мещанинова. Вслед за И.И.Мещаниновым принципы семантической синтактики развивает Г.А. Климов в рамках так называемой контенсивной (содержательной) типологии, выделяя 5 языковых типов: нейтральный, классный, активный, эргативный и номинативный. Все языки мира распределяются по этим типам, характеризуя каждый тип на каждом языковом уровне. Например, в языках активного строя можно обнаружить два принципа организации лексики: 1) существительные делятся на одушевленные и неодушевленные; 2)глаголы делятся на активные (глаголы действия) и стативные (глаголы состояния). В языках номинативного строя действуют другие принципы организации лексики: 1) существительные распределяются по лексико-грамматическим разрядам, которые могут включать в частности одушевленные и неодушевленные существительные; 2)глаголы распределяются на классы переходных и непереходных глаголов, при этом, в отличие от эргативных языков, переходность представляет собой скрытую категорию. В отличие от синтаксической типологии И.И. Мещанинова, основанной на ограниченном наборе синтаксико-морфологических координат, Г.А. Климов соединяет выделявшиеся ранее типы с принципами организации лексики. Тем самым впервые лексические параметры оказываются в поле типологической систематики.

Когнитивная типология по существу смыкается семантической типологией, если иметь в виду не только содержание языковых единиц, но и взаимодействие разных аспектов внутрисистемного и внесистемного содержания (логический, семантический, прагматический и структурный аспекты). Когнитивный подход в современной лингвистике является наиболее перспективным направлением, интегрирующим усилия многих наук для объяснения механизма получения, переработки и использования знаний в человеческой деятельности. Можно выделить несколько вариантов когнитивной типологии. Унитипологическое направление в рамках Кёльнского проекта Х.Я.Зайлера занимается комбинированным изучением универсалий и языковых типов. В отличие от традиционных универсалий, представляющих собой структурные импликации или принципы структурной вариативности языков, унитипологические универсалии понимаются как базовые функции когнитивной деятельности человека в процессе коммуникации [Dezsö L. Continuum and typology // Language invariants and mental operations (International interdisciplinary conference, Cologne, 1983). Tübingen, 1985: 88–96]. Направление петербургской школы типологии занимается получением обобщений, основанных на изучении семантических категорий, таких как каузативность, посессивность, результативность, обладание, принадлежность и т.д. При этом межъязыковые типы обобщений выводятся относительно моделей данной конструкции с охватом всего диапазона употребления конструкции в языках [Nedjalkov V.P., Litvinov V.D. The St. Petersburg / Leningrad typology group // Approaches to language typology. Oxford, 1995: 215–271]. Универсалистская типология Дж. Хокинса [Hawkins J.A. A comparative study of English and German. – London, 1980] группирует языки по трем уровням когнитивных структур: 1) языки, ориентированные на говорящего, 2) языки, ориентированные на реальность, 3) языки, ориентированные на слушающего.

Когнитивный подход в типологии следует признать весьма полезным за углубленный поиск содержательных универсалий и форм влияния человеческой когниции на стратегию языка, связанную с кодированием и декодированием информации. Возможно, этот подход является необходимым звеном для перестройки всего аппарата лингвистической типологии и ее трансформации из типологии типов в типологию универсалий, трансформации едва ли не более радикальной, чем поворот от типологии языков к типологии типов. Поиск языковых универсалий, необходимых для установления общих признаков человеческого языка, а также границ и способов варьирования этих признаков в конкретных языках образует актуальнейшую задачу современной типологии.

На первый взгляд лингвистика универсалий и лингвистическая типология образуют взаимно противоположные по объекту изучения дисциплины. Исследование универсалий можно определить как изучение межъязыковых сходств, а типологию - как изучение межъязыковых различий. Порой трудно квалифицировать определенное эмпирическое исследование как чисто универсалистское или чисто типологическое, поскольку эти дисциплины дополняют друг друга, образуя две стороны единого исследовательского процесса. Между этими дисциплинами можно выделить три вида взаимной связи. Во-первых, изучение универсалий имеет целью установление ограничителей варьирования естественных языков: типология исследует межъязыковое варьирование, в то время как лингвистика универсалий устанавливает его границы. Ни концептуально, ни методологически одно нельзя отделить от другого; поэтому то, что вначале может восприниматься как типологический анализ, ведет к установлению универсалий. Во-вторых, связь между лингвистикой универсалий и типологией проявляется в дедуктивных параметрах универсального характера. Перед началом исследования необходимо определить совокупность обоснованных параметров для типологизации языков сравнения. Каждый такой параметр предполагает применимость его для анализа любого языка и имеет форму пресуппозиций, например: 1) в каждом языке существует основной порядок слов, 2) в синтаксической структуре предложения в любом языке наиболее важную роль играют категории субъекта, объекта и глагола. В-третьих, типология практически смыкается с лингвистикой универсалий в области импликативных корреляции типа "если А, то В". Так, спектр цветообозначений распределяется в языках определенным образом, формируя соответствующие типы по числу основных (простых) обозначений, и поэтому существуют языки с двумя, тремя, четырьмя и т.д. терминами цвета, которые можно расположить в виде последовательных импликаций:

б елый зеленый

красный синий

черный желтый и т.д.

Эти импликации читаются следующим образом: "Если в языке есть цветовой термин с фокусом "синий", то в нем есть и термин с фокусами "белый", "черный", "красный", "зеленый", "желтый", или: "Если в языке есть термин с фокусом "красный", то в нем есть и термин с фокусами "белый" и "черный".
3.5. Проблема многоуровневой типологии

В современной формальной типологии под "типом языка" сейчас понимается класс языков, в котором воплощаются определенным образом признаки морфологической структуры языка, например, классы агглютинативных, флективных, изолирующих, полисинтетических языков, а понятие "тип" относится только к "типу в языке". Тип ("тип в языке") есть частный признак, характеризующий систему языка, например, морфологические типы, образующие виды языковой техники (фиксированное ударение, жесткий порядок слов в предложении, различные когнитивные типы и т.д.).

Современная лингвистическая типология есть не типология языковых классов, а типология типов и универсальных связей между ними. Таким образом, классификация языков отходит на задний план, уступая место классификации типов как более общей цели типологии, состоящей в характеристике языков. Если вчерашний день типологии был почти целиком занят классификацией, то сегодняшняя перспектива этой науки состоит в системном сравнении языковых явлений для установления универсалий языка. Как отмечает Э. Косериу, классификация языков - это полезное дело, но не типология в современном смысле этого слова.

Построить типологию в пределах одного типа (на одной черте) невозможно, поскольку не существует такой черты, которую можно назвать главной или единственной для языка и, значит, для типологии. В идеале типология должна учесть все черты, все подсистемы языка и типы его единиц, то есть установить межуровневые (цельные) типы, тогда как существующие частные типологии устанавливают типы на уровне отдельных подсистем. Таким образом, конечной целью типологии может считаться цельносистемная (многоуровневая) типология, которая установит цельные типы, образуемые множеством родственных признаков, а не единственным признаком. При этом выбор такого единственного признака может быть вполне произвольным, что делает существующие классификации несколько искусственными и взаимно несоотносимыми.

Несмотря на это идея общей, многоуровневой типологии находит поддержку у лингвистов разных направлений и поколений. В отечественном языкознании эту идею впервые формулирует Я. Марр, выделяя признаки, характеризующие тип языков аморфного строя: аморфность, моносиллабизм, синтаксический строй, слабая дифференцированность частей речи, полисемантизм. Независимо от Я. Марра эта идея получила развитие в Пражской лингвистической школе.

В конечном счете, требование объединить частные типологии соотносится с требованием повернуть ее в сторону типологии языковых универсалий; при этом первое требование относится к нахождению общих связей внутри языка, а второе - к нахождению общих связей, между языками.

В типологии Г.А. Климова, построенной на структурной специфике способов передачи универсальных субъектно-объектных отношений в языках впервые осуществляется межуровневый принцип путем внесения лексического компонента в типологическую систематику. Соединение выделенных ранее морфосинтаксических типов с принципами организации лексики имеет семантическую основу. Поэтому в гипотезе Климова содержание выступает общей доминантой для построения общей типологии.

Большинство исследователей, однако, склоняется к мнению, что многоуровневая типология невозможна или, по меньшей мере, труднодостижима в силу несопоставимости признаков. Вопрос Б.А. Серебренникова "где связь между составом аффрикат и количеством наклонений" звучит столь же риторически, сколь и иронически. Ясно, что такой связи нет и в принципе быть не может, поскольку фонема относится к уровню одноплановых единиц, а наклонение выражается через двухплановые единицы. Язык создается беспланово и стихийно, поэтому элементы языковой системы не могут быть связаны постоянной и закономерной импликативной связью [Серебренников Язык отражает, 19]. Таким образом, вопрос о многоуровневой типологии требует предварительного рассмотрения более частных вопросов и в настоящее время при нынешнем состоянии типологии не может быть решен ни положительно, ни отрицательно.

Непосредственное отношение к проблеме создания общей типологии имеет вопрос, связанный с существованием импликационных корреляций. Установление корреляции "если Х, то Z", выведенной Габеленцем, становится одной из самых амбициозных задач типологии. Такая корреляция устанавливается, например, в фонологии, где присутствие фонемы имплицирует присутствие другой фонемы в данной фонологической системе.

Следует заметить, что импликация всегда носит вероятностный (относительный), а не абсолютный характер. Так, наблюдение Дж. Хокинса над большим числом языковых явлений позволяет сформулировать частотный характер импликативных корреляций, например: «в языках со словопорядком, в котором дополнение (О) стоит после сказуемого (V), подлежащее стремится быть как можно левее»; вследствие этого языков типа SVO больше, чем языков типа VSO, а последних больше, чем языков со словопорядком типа VOS.

Однако межуровневые импликации все же существуют. Так, если в языке порядок слов VSO, то 1) это язык с предлогами, 2) родительный падеж следует за определяющим существительным, 3) нет вопросительных частиц, 4) вопросительные слова в вопросительных предложениях стоят в начале, 5) перед основным глаголом идет вспомогательный глагол с флексией, 6) прилагательное следует за существительным.

Интересным представляется в рамках генеративной типологии Н.Хомского опыт синтаксической типологии, основанный на четырех логически взаимосвязанных свойствах языка. Языки делятся на 2 типа в зависимости от наличия или отсутствия тенденции к опусканию безударных личных местоимений: 1) pro-drop и 2) non-pro-drop. Языки первого типа имеют следующие характеристики: 1) возможность опущения безударных местоимений, 2) сильное глагольное согласование, 3) возможность инверсии главных глаголов, 4) возможность изменения положения вопросительного слова в сложных предложениях. Вместе с тем импликативные типологии подобного рода привязаны к определенному уровню, подуровню или плану языка, хотя и предоставляют эмпирический материал, обобщение которого поможет выработать принципы общей типологии языков.
3.6. Проблема лексической типологии

Наибольшие успехи лингвистической типологии относятся к исследованиям фонологического, морфологического и синтаксического уровней языковой структуры. Наоборот, лексика, в особенности, лексическая семантика продолжает оставаться вне фокуса типологии. Существуют две противоположные точки зрения относительно возможности включения лексикона в сферу типологических исследований.

Одна точка зренияна проблему лексической типологии состоит в том, что лексическая типология невозможна вследствие ее аморфного характера, ее якобы полной зависимости от зкстралингвистических факторов. Утверждается, например, что лексическая семантика есть полностью внеязыковой феномен, в отличие от семантики, выраженной в грамматических категориях. Например, Пражский лингвист О. Духачек объясняет невозможность типизации лексики тем, что структурно-семантические признаки и тенденции лексикона находятся в полной зависимости от экстралингвистических факторов [Ducháček O. Quelques observations sur les structures sémantiques // Folia linguistica, 1975, 7, 3/4: 245–252, 247]. В противовес лексике, которая считается средоточием всего, что есть в языке произвольного и изменчивого (Н. Хомский) грамматика объявляется естественной в самом строгом и буквальном смысле слова. Таким образом, можно выделить две причины сомнения в возможности типологизации лексики. Первая причина состоит в динамическом характере лексики, то есть постоянных изменениях, происходящих с единицами лексикона. Здесь следует заметить, что характер лексики, во-первых, менее изменчив, чем характер в синтаксических структур, во-вторых, многообразие и сложность системных отношений в лексике требует другой процедуры для типологического описания этих отношений, поскольку обычная структурная процедура здесь не подходит. Вторая причина состоит в традиционном разграничении лексики и грамматики. Здесь следует заметить, что такое разграничение условно в силу единства языковой системы, лексические классы и грамматические категории взаимообусловлены и поэтому любая лингвистическая гипотеза, которая строится исключительно на грамматических категориях, есть огрубление фактической материи языка. Стабильность лексического или грамматического компонента может варьироваться как от языка к языку, так и внутри одного языка в зависимости от множества разных, факторов. Во многих языках, например в древнегреческом языке, невозможно определить основной порядок слов, хотя всегда можно определить, является ли аффикс префиксом или суффиксом. К тому же некоторые языки за короткий период времени могут изменить свой словопорядок, как в кельтских языках [SVOVSO], или арабском языке [VSOSVO], однако в тех же языках, морфологическая стратегия слова не изменяется.

Другая точка зренияна проблему лексической типологии является прямо противоположной, поскольку, как указывает Г.А. Климов, "именно в плане лексики лежат фундаментальные черты языковой структуры, обуславливающие собой максимально широкую совокупность более частных признаков координат другие уровней" [Климов Г.А. Вопросы контенсивно-типологического описания языков // Принципы описания языков мира. М., 1976: 122–146, 125].

Фундаментальный характер лексикона доказывается также сравнением с синтаксисом, который считается важнейшей характеристикой языка. Однако лексикон по сравнению с синтаксисом, традиционным объектом изучения лингвистической типологии, обладает более высоким показателем стабильности, и в этом смысле лучше подходит для исследований в типологическом плане. В любом случае, возможности типология лексических систем есть единственно плодотворная позиция, поскольку без этого нечего надеяться на создание всеобъемлющей типологической теории. Вместе с тем существующие различия в понимании степени системности лексики влияют на способ использования лексики в типологии, то есть определяют слабый или сильный статус лексики.

Слабый статус лексики проявляется в том, что лексический материал используется как операционный компонент для характеристики языковых явлений более высоких уровней, поскольку лексика интегрирует типовые черты этих уровней, однако лишается самостоятельного уровня типологического сравнения. Например, слабым статусом лексика обладает в типологии Г.А. Климова, которая является синтаксической по основополагающему принципу или типологии В.Л. Абаева, основанной на экстралингвистической информации (различие лексических систем объясняется различиями в сфере обитания, хозяйственной деятельности, общественного строя, особенностей народной психологии) [Абаев В.И. Языкознание описательное и объяснительное: о классификации наук // Вопросы языкознания, 1986, 2: 27–39].

Сильный статус лексики проявляется в ее использовании как самостоятельного уровня типологического описания. Разумеется, эмпирическое сопоставление лексических единиц разных языков может обескуражить кого угодно. Например, американский лингвист У. Вейнрейх пишет: "Можно ли утверждать, что во всех языках есть слово глаз, если в одном языке соответствующее слово означает одновременно "зрение", "в другом - "средний", в третьем - "сила" и т.д.?" [Вейнрейх У. О семантической структуре языка // Новое в лингвистике. М., 1970, 5: 163–249, 216]. Ученый полагает, однако, что несопоставимость отдельных значений не означает несопоставимости содержания лексических систем вообще и поэтому предлагает использовать семы как универсальные компоненты лексических значений в типологическом исследовании для установления границ межъязыкового варьирования в пределах некоего стандарта. Например, компонентный анализ значений может использоваться для установления степени семантической непрерывности лексической парадигмы или всего лексикона, уровней контраста, степени циркулярности в данном лексиконе, то есть пригодности языка в качестве метаязыка своего описания. Под семантической непрерывностью понимается такая степень изоморфизма между планом выражения и планом содержания, когда для всякого знака X имеется знак X I со значением, который получается из значения знака X изменением только одного компонента. Ясно, что в каждом языке есть зоны большей или меньшей семантической непрерывности, например поле цветообозначений отличается большей степенью семантической непрерывности, чем поле зоонимов. Достаточно сравнить следующие термины родства, каждый из которых отличается от предыдущего термина изменением только в одной семе: отец (родитель + первого поколения родства + прямого родства + мужского пола), мать (родитель + первого поколения родства + прямого родства + женского пола), сын (рожденный + первого поколения родства + прямого родства + мужского пола), дочь (рожденный + первого поколения родства + прямого родства + женского пола), племянник (рожденный + первого поколения родства + непрямого родства + мужского пола), племянница (рожденный + первого поколения родства + прямого родства + женского пола) и т.д. Разумеется, большинство семантических полей представляют собой зоны с менее строгой системностью отношений между составляющими их единицами и поэтому труднее поддаются типологическому сравнению.

1. 
   Другим примером развития структурного подхода к лексической семантике может служить работа Ч.Дж. Филмора, в которой рассматриваются типовые различия лексико-семантических структур в разных языках. Хотя автор и не называет свою систему типологией, однако представленные здесь параметры образуют в целом модель построения будущей лексической типологии, основанной на содержательной стороне языковых единиц. Лексическая типология Филмора включает в себя довольно разнородные параметры, такие как степень аналитичности, то есть доля немотивированных слов в лексике, таксономическая глубина, то есть доля видовых и родовых слов, модели расширения значения, то есть типы полисемии, области синонимического варьирования, соотношение между грамматикой и словарем, области номенклатурного дробления, характерные модели лексикализации, дистрибутивная связанность содержания, под которой понимается типология фразеологических единиц [Филмор Ч. Дж. Об организации семантической информации в словаре // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1983, 14: 23–60, 66]. Языковой лексикон, как следует из рассмотренных работ У. Вейнрейха и Ч.Дж. Филмора, обладает определенной семантической структурой, в которой можно выделить универсальные типовые модели и описать варьирование этих моделей как типологию лексико-семантических систем.
   
2. 
   Собственная лексическая типология языков, исходящая из сильного статуса лексики, в идеале должна учитывать как план выражения, так и план содержания, а также системно-структурный характер лексикона. Возникает вопрос: что важнее для лексико-семантической типологии - формальный или содержательный компонент? Традиционно наиболее важным считается изучение структурных признаков слов. Однако если исходить из принципа примата содержательной составляющей языка, наиболее важным следует считать изучение компонента, связанного со значениями лексических единиц. Если исходить из учета плана выражения и плана содержания лексических единиц создание лексико-семантической типологии языков неизбежно приводит к созданию типологии лексических систем. Такая типология должна включать в себя исследования в области определенных подуровней лексического уровня; при этом каждый подуровень образует собственную типологию. Можно предложить следующие подуровневые типологии: 1) типология слова (части речи, морфемный состав лексических единиц, соотношение полнозначных и служебных слов, доля конкретной и абстрактной лексики, лексическая мотивированность и т.д.); 2) типология словообразования; 3) типология заимствований; 4) типология фразеологии; 5) типология ономастики; 6) типология стилистического варьирования и т.д. Опыт такой типологии, основанной только на лексической системе языка без учета внутрисистемных парадигматических связей, проводит Дж. Буранов, выделяя 12 разделов лексической типологии [Буранов Дж. Сравнительная типология английского и тюркских языков. – М., 1983, 60].
   

В зависимости от объекта изучения лексической типологии решается вопрос о том, что считать единицей типологического анализа. Если объектом изучения является лексикон как системно-структурное образование, то единицей типологического анализа служит лексема (слово или эквивалентное по функции устойчивое словосочетание). Задача такой типологии видится в сравнении эквивалентных лексем разных языков с точки зрения их формальных значимостей, включающих в себя парадигматические, синтагматические, деривационные, темпоральные и статистические значимости, а также с точки зрения их коннотативных свойств. Если же объектом изучения являются парадигматические межсловные и внутрисловные семантические связи, единицами типологического анализа служат семантическое поле и сема.

Разработка принципов лексико-семантической типологии в отечественной лингвистике идет по трем направлениям: 1)типология лексического значения слова и 2)типология внутрисловных семантических связей, 3)типология межсловных семантических связей.

В рамках первого направления ряд исследователей, например, С.Г. Бережан [Бережан С.Г. Семантическая эквивалентность лексических единиц. – Кишинев, 1973], Л.С. Бархударов [Бархударов Л.С. К вопросу о типах межъязыковых лексических соответствий // Иностранные языки в школе, 1980, 5: 11–17], А.Е. Супрун [Супрун А.Е. Принципы сопоставительного изучения лексики // Методы сопоставительного изучения языков. М., 1988: 26–31] и др. занимается проблемой лексических соответствий в разных языках. В частности, типология межъязыковых соответствий А.Е.Супруна строится на актуализации признаков-параметров в трех оппозициях: точное/приблизительное (соответствие); формальное/семантическое (соответствие); наличие/отсутствие (лексического соответствия) [96, 163-170]. В рамках второго направления ряд исследователей, например, В.В. Левицкий [Левицкий В.В. Типологическое изучение смысловой структуры слова // Вопросы семантики. Л., 1976, 2: 3–12], Т.С. Зевахина [Зевахина Т.С. К вопросу об универсалиях в области полисемии // Лингвистическая типология. М., 1985: 123–132], Т.М. Гарипов [Гарипов Т.М. О семантической дифференциации коррелирующих слов в близкородственных языках // Проблемы семантики. М., 1974: 369–375] проводят разыскания в области полисемии, связанные напрямую с установлением семантических универсалий в лексике. В рамках третьего направления проводится пока еще крайне мало исследований, посвященных некоторым типам межсловных отношений, например антонимии [Лебедева Л.Б. Проблема универсалий и проявление антонимии в разных языках // Сопоставительно-семантические исследования русского языка. Воронеж, 1980: 25–30]. При этом обращает на себя внимание отсутствие крупных исследований по типологии синонимии, хотя синонимия и антонимия образуют некое внутреннее единство. Можно, впрочем, отметить работы по сопоставительной лексикологии и фразеологии разных языков: В.Г. Гак [Гак В.Г. Сопоставительная лексикология. – М., 1977], В.П. Конецкая [Конецкая В.П. Введение в сопоставительную лексикологию германских языков. – М., 1993], А.И.Фефилов [Фефилов А.И. Основы конфронтативного анализа лексики немецкого и русского языков. – Куйбышев, 1985], Д.О. Добровольский [Добровольский Д.О. К проблеме лексико-семантических универсалий // Научные доклады высшей школы: филологические науки, 1986, 5: 23–36].

Наиболее целесообразным выглядит создание лексико-семантической типологии исходя из двух принципов: 1) принцип значения единиц лексикона, 2) принцип парадигматических отношений лексических единиц.

Исходя из значения единиц лексикона можно выделить содержательную типологию лексемы с параметрами, соответствующими семантическим типам лексики. Семантические типы выделяются по степени представления определенного значения или по соотношению разных видов лексем как носителей значения:

1) степень «лексичности» значения (языки различаются ролью служебного, иначе говоря, грамматического элемента, представленного самостоятельными единицами, а также степенью совмещения полнозначного и служебного в одном и том же элементе);

2) распределение дейктического компонента (языки различаются ролью дейктического компонента);

3) распределение функциональных признаков субстантивности, атрибутивности и глагольности (языки различаются способностью одной и той же лексической единицы выполнять одну или более одной главной синтаксической функции);

4) распределение разных по степени абстрактности семантических признаков лексического значения слова (языки различаются способностью семантических признаков распределять полнозначные единицы по категориям, субкатегориям и идиосинкретическим объединениям); семантические типы данного параметра различаются в зависимости от того, способен ли язык выразить такие разные типы понятий как "предикат", "количество", "темный" и т.д. и способно ли понятие образовать семантический примитив, то есть выражаться в одной форме без комбинации с другими формами;

5) степень абстрактности значения (языки различаются мерой предпочтения полнозначных единиц с большим или меньшим количеством семантических признаков лексического значения независимо от концептуальной сферы, к которой относится та или иная лексическая группа);

6) степень синтагматической связанности (языки различаются ролью свободных и связанных единиц);

7) степень терминологизации лексики (языки различаются ролью обиходных и терминологических единиц);

8) степень распространения коннотативных сем (языки различаются частотностью выражения сем эмоциональной окраски);

9) степень открытости сем, составляющих лексическое значение (языки различаются по удельному весу симплексов, то есть простых слов, в отличие от комплексов, то есть производных);

10) степень мотивированности комплексных номинаций (языки различаются соотношением типов мотивированности, характеризующих единицы лексикона и ясностью их внутренней формы, то есть информативностью положенного в основу номинации мотивирующего признака).

Исходя из парадигматических отношений лексических единиц выделяется типология семантического поля с параметрами, соответствующими семантическим типам межсловных парадигматических связей и типология, и типология полисемантического наименования с параметрами, соответствующими семантическим типам внутрисловных парадигматических связей: 1) характер связей между семами, образующими семантические поля разной конфигурации, то есть типы семантического поля; 2) степень таксономической глубины семантического поля, то есть доля видовых и родовых терминов в семантическом поле (вследствие различия в областях номенклатурного дробления языки различаются количеством уровней контраста; поэтому можно различать 2-х-уровневые, 3-х-уровневые и т.д. семантические типы таксономии); 3) степень таксономической ширины семантического поля, связанная с выбором общих и специальных наименований (языки различаются степенью предпочтения общих и специальных номинаций); 4) степень непрерывности семантического поля (языки различаются по объему лакунизации внутри эквивалентных лексических парадигм); 5) характер проявления отношения тождества и контраста внутри семантического поля (языки различаются синонимией и антонимией своих единиц); 6) степень открытости семантического поля (языки различаются способностью лексических единиц расширять границы эквивалентного семантического поля); 7) характер связей между семантическими полями, образованными разными категориальными и функциональными семами (языки различаются способами семантического перехода между семантическими полями, различающимися одной семой); 8) степень полисемантичности лексических единиц (языки различаются числом многозначных единиц и их значений); 9) характер связей между значениями полисемантов (языки различаются соотношением разных типов содержательных связей между значениями эквивалентных полисемантических единиц); 10) характер расширения лексических значений, то есть типы дизъюнкции сем.

Лексико-семантическая типология языков, таким образом, строится на исчислении типологических параметров, каждый из которых образует определенный тип, реализуемый в парадигматических отношениях данной семантической сферы или всего лексикона языка. Кроме того, лексико-семантическая типология должна включать в себя также исследования в области языка-эталона и в области языковых универсалий.