Лексический анализ. Лексическая типология языков. С. Г. Шафиков лексическая типология языков
 Скачать 1.09 Mb.
|
Раздел 2. ИСТОРИЯ ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ ТИПОЛОГИИ21. Донаучная типология Неизвестно, когда в лингвистический оборот вошло слово "типология". Возможно, оно появилось в 1928 г, как это утверждает Дж. Гринберг [J. Greenberg. Language typology: a historical and analytical overview 1974, 13], или еще раньше. Важно, что еще до Гринберга встречается применение типологического метода в языкознании, поэтому можно считать, что как метод типология возникла с появлением первых исследований о языке. Разумеется, эти исследования трудно назвать научными, поэтому ранняя типология языков имеет донаучный (околонаучный) характер. Можно выделить два основных периода ранней типологии языков. I ПЕРИОД (античная типология). В древней Греции феномен языка рассматривался, прежде всего, в рамках философии, в которой обсуждались вопросы соответствия вещей их названиям. Уже в учениях Протагора, Платона, Аристотеля можно найти первые высказывания о языковых категориях, например категории рода. После появления первых латинских грамматик типология развивается на основе сравнения этих грамматик с данными современных языков. Таким образом, лингвистическая типология в широком смысле слова, то есть сравнительное языкознание, представляет собой науку столь же почтенного возраста, что и само языкознание. Примерно с 12 в. до эпохи Ренессанса ученые лингвисты знакомятся с античным наследием и арабскими переводами, создавая грамматики, в частности грамматику «Doctrinale» Александра Вимадейского (1200 г. н.э.) и грамматику его современника Петра Гелисийского. Несколько позже начинает выдвигаться идея создания единой универсальной грамматики. II ПЕРИОД (Грамматика Пор-Ройяль). Знаменитая «Всеобщая и рациональная грамматика Пор-Ройяля» (Grammaire générale et raisonné de Port-Royal) увидела свет в 1660 г. в аббатстве Пор-Ройяль близ Парижа благодаря усилиям своих авторов А. Арно и К. Лансло. Языковым материалом служат латинский, древнегреческий, французский и древнееврейский языки. Центральное звено этой грамматики – описание «операций рассудка», при помощи которых человек воспринимает и познает окружающую действительность, выразимых только с помощью языка. В этом учении последовательно решается проблема соотношения общего и частного: набор логико-семантических категорий, выраженных в языках с помощью грамматических и лексических средств, составляет «общее», а понимание свойств «языка вообще» через изучение строя языков составляет «частное». Таким образом, чтобы понять, является ли определенная категория «общей», необходимо «частное» изучение фактов языка, которое показывает, что вместо «общих» грамматических категорий существуют лишь более или менее распространенные способы выражения логико-семантических категорий, считающихся универсальными. Что касается формальных категорий, таких как категория рода, они не могут считаться «общими». Заслугой «универсальной грамматики» является то, что именно здесь разрабатывается методология и обоснование принципов описания любого языка по частям речи и грамматическим категориям. Категориальные значения, как следует из этой грамматики, могут быть так или иначе выражены в любом языке, хотя и разными способами. Поэтому идеи «Грамматики Пор-Ройяль» актуальны для современного типологического языкознания, в частности для типологии языковых универсалий. 2.2. Классическая типология языков Классическая типология языков XIX века имеет научный характер. Можно выделить несколько факторов, связанных с всеобщим мировым прогрессом в эпоху промышленной революции, который оказал огромное влияние на развития научной типологии в 19 веке. Во-первых, важнейшим стимулом послужила типологическая имитация, то есть составление сравнительных грамматик, основанных на сопоставлении с эталоном. Например, в качестве эталона использовалась греческая грамматика при составлении латинской грамматики и латинская грамматика при составлении европейских грамматик. Кроме того, можно отметить появление универсальных грамматик по типу «Грамматики Пор-Ройяль» и т.д. Во-вторых, в связи с великими географическими открытиями и развитием мировой экономики началось практическое изучение систем малоизвестных и бесписьменных языков. В-третьих, в связи с накоплением эмпирического материала началось теоретическое изучение иностранных языков, в частности на основе сопоставления с родным языком. В-четвертых, развитие науки привело к появлению переводной литературы, в связи с чем типология испытала влияние переводческой практики, а также практики составления двуязычных и многоязычных словарей. Все эти факторы обусловили бурное развитие научной типологии, зародившейся в 19 в. и оказавшей большое влияние на современные типологические изыскания. Этот этап развития типологии как научной дисциплины по справедливости можно назвать «германским» или «классификационным», поскольку первая типологическая классификация языков обязана своим происхождением германским лингвистам, таким как братья Фридрих и Август Шлегели, Вильгельм фон Гумбольдт (брат известного естествоиспытателя), Франц Бопп, Август Шлейхер, Херман Штейнталь, Ф. Мистели и Ф-Н. Финк. Импульсом для типологии языков этого периода послужило развитие компаративистики, то есть сравнительно-исторического языкознания, ставящего своей целью реконструкцию генетического «языкового дерева», из которого развились все современные языки. Поэтому можно без преувеличения сказать, что типологическое сравнение языков вышло из компаративистики так же, как русская литература вышла из гоголевской «Шинели». Интерес к разнообразию структур языков, с которыми столкнулись европейцы во время Великих Географических Открытий, возрос в 19 в. после знакомства с санскритом, языком священных книг древних индийцев. В отличие от многих европейских языков с достаточно простой морфологией, санскрит характеризуется развитой флективной системой, делением существительных на группы склонения, которые не сохранились в современных языках Европы, сложной глагольной морфологией и т.д. Фридрих Шлегель (1772–1829) предлагает типологическую классификацию языков на основе морфологических признаков слова, употребляемых в языках для передачи грамматических значений. В его фундаментальном труде «О языке и мудрости индийцев», вышедшим в 1808 г., впервые выделяются языки с аффиксами (аффиксирующие), к которым относятся тюркские, полинезийские, китайский, и флективные, к которым относятся семитские, грузинский, французский и т.д. Цель типологии Шлегель видит исключительно в классификации языков по специально отобранным грамматическим критериям. Его брат Август Шлегель (1767–1845) дополняет эту классификацию, выделяя уже три класса языков: 1) языки без грамматической структуры, ввиду отсутствия аффиксации (китайский), 2) языки с грамматической структурой, характеризующиеся аффиксацией (тюркские) и 3) языки с грамматической структурой, характеризующиеся флективностью форм (немецкий). Кроме того, А. Шлегель делит языки на более «ранние» (синтетические) и более «поздние» (аналитические), тем самым устанавливая два основных способа выражения грамматических значений: 1) внутри слова, то есть с помощью аффиксации, внутренней флексии, редупликации, ударения, супплетивизма; 2) вне слова, то есть с помощью служебных слов, словопорядка, интонации. В каждом языке сочетаются оба способа, однако какой-то один преобладает. После А. Шлегеля языки принято делить на языки соответственно синтетического и аналитического строя. Вильгельм фон Гумбольдт (1821–1868), которого по праву можно считать отцом современного языкознания внес большой вклад в создание лингвистической типологии как раздела языкознания. Этот ученый, обладавший широчайшей лингвистической эрудицией и знакомый с огромным числом языков, включая тихоокеанские языки и языки американских индейцев, предложил наиболее общую для своего времени типологическую классификацию языков. В. Гумбольдт дополняет схему А. Шлегеля, доводя число языковых типов до четырех: 1) языки, не имеющие словоизменительных морфем – изолирующие (например китайский язык); 2) языки, присоединяющие только однозначные морфемы – агглютинирующие (например тюркские языки); 3) языки, присоединяющие многозначные морфемы – флективные (например русский язык); 4) языки, способные объединять морфемы в особые слова-предложения – инкорпорирующие (например зыки американских индейцев). Исходя из концепции о языке как воплощении народного духа и промежуточном барьере между мышлением и миром, Гумбольдт ошибочно связывает строй языка с культурным уровнем говорящего народа; вследствие этого флективные языки, такие как немецкий, оказываются «более развитыми «по сравнению с другими, «менее развитыми», например, инкорпорирующими языками. Франц Бопп (1791–1867) выделяет языки, в которых корни слова состоят только из одного слога (моносиллабические языки) и языки, у которых корни слов могут соединяться как с другими корнями, так и с аффиксальными морфемами. Среди языков, в которых корни вступают в разнообразные взаимодействия, Ф. Бопп различает языки, которые характеризуются двусложным и трехсложным корнем. Август Шлейхер (1821–1868), который придерживается натуралистического взгляда на язык как на живой организм, подобный дереву, свой вклад в развитие типологии вносит наблюдением о связях между морфологическими характеристиками слова и способами выражения грамматических категорий. Ученый отмечает в частности, что отношение между субъектом и объектом в изолирующих, языках выражается порядком слов, а во флективных – фузией. Фузия представляет собой такое слияние (лат. fusio «сплавление») корневой и аффиксальной морфем, при котором проведение морфологической границы становится затруднительным. Данное наблюдение подчеркивает то, что в будущем будет названо импликацией признаков: присутствие одного признака часто имплицирует присутствие или отсутствие другого признака. Кроме того, А. Шлейхер – первый типолог, использовавший буквенную символику для обозначения компонентов морфологической структуры слова (А – чистый корень, Аа – корень с суффиксом, аА – корень с префиксом, А’ – служебное слово); например, индоевропейские языки аналитического типа обозначаются формулой Аа÷А’. Хейман Штейнталь (1823–1899), ученик В. Гумбольдта и один из основателей психологического направления в языкознании, делает следующий шаг в развитии типологии, обратившись к анализу синтаксических связей между словами, то есть, перейдя от морфологии к синтаксису и расширив, таким образом, поле типологических наблюдений. Франц Мистели (1841-1903), швейцарский ученый продолжая направление, начатое Х. Штейнталем, выдвигает синтаксический критерий типологической классификации языков – место члена предложения в синтаксической структуре. Так, сказуемое ставится на второе место после подлежащего в германских языках и на последнее место в тюркских. Заслугой ученого можно считать также введение в практику исследований нового для своего материала – аустроазийские, африканские и другие экзотические языки. Франц Николаус Финк (1867-1910) выделяет 8 основных типов языков, основываясь на морфологическом критерии и соотнося каждый тип с конкретным языком: 1) подчиняющий тип (например турецкий язык); 2) инкорпорирующий тип, то есть тип с наиболее массивной структурой слова (например гренландский язык); 3) упорядочивающий тип, в котором наблюдается слабая связь между служебными словами и аффиксами (например язык субия семьи банту); 4) корнеизолирующий тип (например, китайский язык); 5) основоизолирующий тип (например самоанский язык); 6) корнефлектирующий тип (например арабский язык); 7) основофлектирующий тип (например греческий язык); 8) группофлектирующий тип (например грузинский язык). Заслуга Финка состоит также в введении градуированной шкалы при оценке структуры слова (массивность ↔ фрагментарность структуры). Градуированная шкала показывает не столько наличие, сколько степень проявления признака, например степень инкорпорирования или степень корнефлектирования. Подводя итог «германского периода» типологии, захватившего 19 в. и начало 20 века, можно заключить следующее. Основная задача классической германской типологии – классификация языков. Типологическая классификация строится, главным образом, исходя из морфологической структуры слова, поэтому классификация языков этого периода называется структурной, или морфологической. Различные структурные типы языков ошибочно рассматриваются как этапы единого процесса развития языка в его движении от менее совершенного состояния (изолирующий тип, китайский язык) к более совершенному (флективный тип, древне-индоевропейские языки), в то время как языки агглютинирующего типа представляют собой как бы промежуточный этап. Таким образом, типология «германского периода» имеет оценочный, эволюционный характер, отмечая степень примитивности языка в зависимости от типа морфологической структуры слова и полагая, что более «примитивные» языки со временем изменят свою типологию. Любопытно, что современные индоевропейские языки типа английского и французского, наследники древне-европейских флективных языков, характеризуются как примеры деградации языкового строя. Главным недостатком ранней классификационной типологии можно считать, во-первых, обилие языкового материала, не подпадающего ни под один тип вследствие зыбкости и недостаточности морфологического критерия, во-вторых, ограниченную объяснительную силу морфологической классификации. 2.3. Многопризнаковая структурная типология Э. Сэпира Э. Сэпир (1884–1939), видный американский лингвист, старается исправить недостатки ранней типологии в своей многопризнаковой классификации, которая так же несовместима с классическими схемами, как классические категории Аристотеля несовместимы с размытыми категориями Элеоноры Рош. Ученым выдвигаются три критерия: 1) техника соединения морфем, 2) степень синтеза, 3) выражение грамматических категорий. Под техникой соединения морфем понимается степень спаянности корневой и аффиксальной морфем, которые могут быть как словоизменительными, так и словообразовательными. Техника соединения морфем позволяет выделить четыре типа языков: изолирующий (отсутствие формальных элементов в чистом виде); агглютинативный (отсутствие изменений в корне, вызванных присоединением аффикса); фузионный (слияние корня и аффикса вследствие изменения, вызванного присоединением аффикса к корню); символический (изменение корневой морфемы изнутри посредством изменения гласных и согласных, в ударении или интонации). Соответственно, выделяются четыре способа присоединения морфем: изоляция, агглютинация, фузия, символизация. Под выражением грамматических категорий понимается выражение наиболее общих понятий; выделяется четыре группы таких понятий: корневые конкретные понятия; деривационные понятия; смешанно-реляционные понятия (значение слова содержит как лексический, так и грамматический компонент); чисто реляционные понятия (грамматическое отношение выражается словопорядком, служебными словами и проч.). Под степенью синтеза понимается возможность соединения в одном слове различных значений, как грамматических, так и лексических. Степень синтеза позволяет выделить три типа языков: аналитический, синтетический и полисинтетический. Аналитический тип образует «бедные» по значению слова: исходное слово может присоединять к себе только корневые морфемы, например, в английском языке. Синтетический тип соотносится с «более богатыми» по значению словами: исходное слово может присоединять к себе аффиксы, например, в тюркских языках. Полисинтетический тип образует «наиболее богатые» по значению слова: цепочка морфем создает так называемое слово-предложение (например, в эскимосском языке). Комбинирование этих критериев позволяет выделить четыре «супертипа» языков: 1) простые чисто-реляционные языки, выражающие синтаксическое отношение в чистом виде, то есть посредством словопорядка, служебных слов (китайский язык); 2) сложные чисто-реляционные языки, выражающие синтаксическое отношение как в чистом виде, так и с помощью аффиксов и внутрикорневых изменений (тюркские языки, полинезийские языки); 3) простые смешанно-реляционные языки, выражающие синтаксическое отношение как в чистом виде, так и с помощью фузии (французский язык); 4) сложные смешанно-реляционные языки, изменяющие значение корневой морфемы с помощью аффиксов и внутрикорневых изменений (английский язык). В пределах этих четырех супертипов Э. Сэпир делит мировые языки на 21 тип. В целом, его работа отличается системностью и многоуровневым подходом, а также ориентацией на функциональный аспект языка. Однако с течением времени все более ясной становится мысль о том, что (структурный) тип есть идеал, крайность, которая никогда не реализуется в языке. Поэтому Дж. Лайонз называет классификацию языков по структурным типам "весьма неестественной", поскольку ни один естественный язык, рассматриваемый в целостности, не представляет собой естественного образования [184, 64]. 2.4. Ранняя отечественная типология Самым ранним отечественным трудом, в котором применяется типологический метод можно, видимо, считать труд, автором которого считается Ф.П. Аделунг (1768-1843), вышедший в свет в 1811 г. В этом сочинении впервые рассматриваются сходства и различия между языками на материале двух языков: русского и санскрита. Такое исследование, пишет автор, есть «лучшее средство для изъяснения истории народов»; поэтому Аделунг считает необходимым рассматривать свойства языков в тесной связи с историей общества, которое говорит на данном языке. Раннее отечественное языкознание является по преимуществу глоттогоническим, то есть связанным с проблемой происхождения и развития языка. Вместе с тем многие русские исследователи еще в позапрошлом веке обращали внимание на ключевые вопросы сравнительного изучения языков. Например, на общность признаков, присущих родственным языкам, указывал еще Измаил Иванович Срезневский (1812-1880) в работе «Мысли об истории русского языка». Для определения степени расхождения родственных языков Срезневский считал нужным сравнивать между собой древние состояния нескольких языков и затем сопоставлять их на уровне современного развития. Большое значение для сравнительного языкознания имела работа Федора Ивановича Буслаева (1818-1897), написавшего труды «О преподавании отечественного языка» и «Опыт исторической грамматики русского языка». В этих и других работах Буслаев постоянно сравнивает материал русского языка с данными немецкого и готского языков, санскрита и латыни, указывая на строгие фонетические соответствия в языках сравнения. Буслаев предвосхищает создание будущей (сравнительной) типологии требованием ввести в изучение языка сравнительный метод: «…сравнительная часть истории русского языка должна решить, во-первых, чем отделился язык русский от прочих славянских наречий – именно, какие удержал древнейшие свойства, общие всем славянским наречиям, и какие изменил или вовсе утратил; во-вторых, чем отделился славянский язык вообще от прочих языков индоевропейских, какие свойства, общие им всем удержал и какие изменил или утратил». Глава казанской школы Иван (Ян) Александрович Бодуэн де Куртенэ (1845-1929) обращает внимание на общность некоторых явлений в разных языках: «классификация морфологическая, или структурная, основывается на сходстве языковых состояний и направлении изменений в разных языках, совершенно независимо от их исторических связей – изменений, являющихся, следовательно, результатом общечеловеческих условий, результатом свойств, общих всем людям независимо от их происхождения». Бодуэн обращает внимание на наличие универсальных связей между значениями эквивалентных единиц разных языков, считая, что образование новых значений есть «общее свойство человеческого языка». Заслугой ученого можно считать также его указание на необходимость диахронной типологии языков, описывающей языки «по целым линиям постепенных видоизменений, проделанных языками в течение их многовековой жизни». Как считает ученый, истинная сравнительная характеристика языков без учета диахронии невозможна, и эта мысль по-прежнему остается актуальной в современной типологии. Бодуэн де Куртенэ констатирует в истории языка «постепенно обновляющуюся группировку по противопоставлениям и различиям, получающим на некоторое время доминирующее положение в языковом мышлении». Легко заметить, что это положение перекликается с известной сентенцией Фердинанда де Соссюра, основоположника структурной лингвистики: «В языке нет ничего кроме различий». В трудах видного русского ученого Евгения Дмитриевича Поливанова (1891-1938) можно найти начало характерологии, в которой выражается онтологическое допущение об уникальности конкретных языков и, следовательно, неисчерпаемости возможных типологических признаков языков. Можно также привести в пример И.И. Мещанинова. Из отечественных лингвистов можно назвать главу московской лингвистической школы акад. Филиппа Федоровича Фортунатова (1848-1914), который дополнил классификацию В. Гумбольдта, выделив семитские языки в особый тип языков – флективно-агглютинативный. Эти языки характеризуются, с одной стороны, наличием внутренней флексии, то есть изменением гласных в корне, которое приводит к изменению грамматического значения (араб. finjanun «чашка» - fanajinu «чашки», shariba «пить» - sharabun «вино»), с другой стороны, агглютинативным присоединением аффиксов, не вызывающих каких-либо фоно-морфологических изменений (ashribu «я пью» - tashribu «ты пьешь»). Николай Яковлевич Марр (1864-1934) является оригинальным русским филологом, создавшим печально знаменитое «новое учение о языке» или «яфетическое языкознание» (то есть языкознание, основанное на изучении кавказских языков). Вероятно, все же, теория Марра, в значительной мере объясняется историческим контекстом, а именно марксистским учением о базисе и надстройке. В результате механической интерпретации этой социальной доктрины Марр рассматривал язык как надстроечное явление по отношению к «базису», то есть по отношению к условиям производства, характерным для каждой общественной формации. Дополнительным фактором, определившим появление «яфетического языкознания», можно считать кризис тогдашней компаративистики, которая занималась изучением в основном индоевропейских языков. Марр сделал упор на исследовании кавказских и палеоазиатских языков, нового для того времени объекта изучения сравнительно-исторического языкознания. Можно выделить 2 основные идеи Марра: 1) языки развиваются от множества к единству (единому языку человечества) путем скрещения (например, яфетические, то есть кавказские языки образовали путем скрещения многие европейские языки); 2) развитие языков происходит скачкообразно (революционно), например немецкий язык – это преобразованный скачком сванский язык и т.д.; 3) языковые состояния меняются вследствие изменения общественных формаций, например, первобытно-общинному строю соответствует изолирующий тип языка, родовому строю – агглютинирующий тип, а классовому обществу – флективный тип; 4) вся лексика любого языка восходит к 4 первоначальным элементам (sal, ber, jon, roš), модификация которых в каждом языке объясняет межъязыковые соответствия. Несмотря на ошибочность этой концепции следует заметить, что лингвистика обязана Марру идеей построения лингвистической типологии на основе совокупности признаков-координат. Еще в 1927 г. он пишет, что один признак не может служит критерием выделения языкового типа, для этого нужен пучок таких признаков. В качестве примера приводится набор признаков, характризующих языки аморфного строя: 1) аморфность, то есть отсутствие морфологии; 2) моносиллабизм; 3) синтаксический строй; 4) отсутствие или слабая дифференцированность частей речи; 5) полисинтетизм [Марр Н.Я. Яфетическая теория. Баку, 1927, 132]. Иван Иванович Мещанинов (1883-1967) творчески переработал идею Марра о едином глоттогоническом процессе, создав стадиальную теорию. По мнению Мещанинова, язык проходит в своем развитии 3 синтаксические стадии, связанные с оформлением подлежащего: пассивную, эргативную и активную. Пассивная стадия характеризует инкорпорирующие языки, например чукотский. Например, в чукотском предложении ты-ата-каа-нмы-ркын «я убиваю жирных оленей» ядро предложения ты-нмы-ркын «я убиваю» инкорпорируются в строг определенной последовательности второстепенные члены каа «олень» и ата «жир». Глагол не знает категории переходности/неперходности, а предложение представляет собой как бы единое слово, в составе которого компоненты (морфемы) фиксируются позиционно. Эргативная стадия, которая следует за пассивной, характеризует кавказско-иберийские языки (грузинский, адыгейский, лезгинский и др.). В предложении субъект действия стоит в особом эргативном падеже, а объект действия имеет именительный падеж. Как указывает Мещанинов, в эргативной стадии «ослабляется, а затем и вовсе исчезает инкорпорирование… и само реально действующее лицо, сначала принимаемое лишь в роли выполнителя действия, а затем осознанное как таковое, выносится наружу, утрачивая свое прежнее пассивное содержание и разбивая фразу-слово на составные части. Выделяется логический субъект и его противоположность – объект». Наконец последней стадией развития является активная (номинативная) стадия, в которой ведущим признаком является именительный падеж подлежащего независимо от того, является ли глагол переходным или непереходным. Номинативная конструкция характеризует индоевропейские, тюркские, финно-угорские и хамито-семитские языки. Подобные синтаксические исследования способствовали разрушению традиции сравнивать только родственные (обычно индоевропейские) языки. В этом смысле Мещанинова можно назвать основоположником структурной типологии в отечественном языкознании, первым отечественным лингвистом, который ввел в научный оборот материал малоизученных, в том числе бесписьменных языков. |