Енраеом. Сборник. М. ГолосПресс, 2015. 368 с. Isbn 9785711707400
 Скачать 1.91 Mb.
|
|
72 73 имя», – недоуменно сказал Таль. «Ах, если бы вы знали, как мне осточертело всем объяснять! – всплес- нула руками женщина. – Будьте добры, избавьте меня от этой унизительной процедуры». «Ладно, а вы что, уборщица?» – спросил у нее Таль. «Нет, – ответила Иеремия. – Я просто здесь живу». «Но как же так, ведь это наш номер, вот и ключи, которыми я отпер дверь – они подошли». «Да, – сказала Иеремия. – У меня незадолго до того их отобрали». «Почему же вы здесь?» – спросил Таль. «Потому что мне некуда идти. Меня предупредили, что здесь будут новые жильцы, но мне просто некуда податься». «Ну хорошо, а мы-то с Влошичем почему должны страдать из-за этого? Это уж ваши проблемы, мы вам помочь ничем не можем». «Хозяин не имел права меня отсюда выгонять! – громко сказала, взвизгнув, Иеремия. – Он знал это, но отобрал у меня ключи и сказал: выметайтесь отсюда, либо сами разбирайтесь с новыми жильцами. А мне некуда идти!» «Это все понятно, но я повторяю свой вопрос», – сказал Таль. «Какой?» – спросила Иере- мия. «Почему мы с Влошичем должны страдать из-за этого? Мы вам ничем помочь не можем», – повторил свой вопрос Таль. Женщина разрыдалась. «Погоди, – вмешался в разговор Влошич. – Давай разберемся все-таки, что здесь произошло, может у нее беда ка- кая». «Да что это за издевательство! – закричал на него Таль, размахивая кулаками. – Ты затащил меня в этот идиотский санаторий, который, кажется, вовсе не санаторий, а дурдом! Почему я не могу спокойно устроиться в своем номере и отдохнуть после по- ездки? Пусть она убирается к чертовой матери!» При этих словах женщина зарыдала еще вдвое громче, да так пронзительно, что Таль с Влошичем вздрогнули. «Давай хотя бы выслушаем ее объяснения», – прими- рительно предложил другу Влошич. Иеремия начала объяснять, но путано и сбив- чиво, и начала с происхождения своего имени: ока- зывается, родители ее были очень набожны и поже- лали во что бы то ни стало дать дочери такое имя, не взирая на то, что оно мужское. По их мнению, окончания «ия» было достаточно для того, чтобы это имя подходило и для девочки. «А полностью меня зовут Иеремия Ивановна Курицына», – добавила женщина. «Это хорошо, но нам уже нет до этого никакого дела, – ответил Таль. – Нам нужны другие объяснения». При этих словах женщина снова запла- кала и продолжила говорить только после того, как Влошич, сжалившись, стал ее утешать. «Вы видите, что я уже старуха, – сказала она сквозь слезы. – Я очень тяжело больна и долго не проживу. Ни род- ственников, ни знакомых у меня нет, и вот я заклю- чила договор: передала свою квартиру государству в обмен на пожизненное лечение в этом санатории. А этот негодяй, Герман Осипович, теперь гонит меня! Да какое он имеет право?! Вы скажите мне!» «Я не знаю, – сказал Таль. – Нам-то что теперь делать?» «Да что вы все заладили одно и тоже! – взвизгнула старуха. – Вы скажите, что мне теперь делать, это поважнее!» «Я не знаю, меня это не касается», – ска- зал Таль. Чтобы одернуть его, Влошич исподтишка так стукнул его кулаком по спине, что Таль крякнул. Водворение в комнате «Санаторишко-то захудалый, – говорил Таль, пока они с Влошичем шли по длинному коридору, разыскивая Германа Осиповича. – Чего только нас сюда понесло! Посмотри, какие стены!» С этими словами он отковырнул от стены кусок штукатурки величиной с ладонь и хлопнул им Влошича по плечу. Тот закашлялся от попавшей ему в нос известковой пыли. «Запасись терпением, – сказал Влошич. – Тебе здесь еще понравится». «С чего ты это взял?» – «Я на это надеюсь». «Если не понравится, ты мне попла- тишься за это», – сказал Таль. В этот момент, не успел Влошич высказать свое 74 75 удивлением этими словами, они увидели толстяка, с которыми разговаривали у ворот «Вешнего дня». «Послушайте, милейший! – окликнул его Таль. – Будьте добры, удалите из нашего номера старую женщину!» «Почему я?» – спросил, оборачиваясь, толстяк. «Вы же представились администратором, вот и приведите наш номер в божеский вид. Даю вам пять минут, а не то, честное слово, я тут вам все раз- несу в пух и прах!» – Таль уже не на шутку рассвире- пел. «Да я никакой не администратор, я представился им только для того, чтобы избавить беднягу Германа Осиповича от ваших домогательств, – сказал тол- стяк. – Однако вы, как видно, вовсе не утихомири- лись, а наоборот, только разорались еще больше. До чего же трудно с вами, отдыхающими! Лучше уж вам сразу уехать отсюда, чем так терроризировать персо- нал». «Каких еще домогательств?» – опешил Таль. «Все вас не устраивает и все вы чего-то требуете от Германа Осиповича, – объяснил толстяк. – Про- сто как дурак, честное слово!» «Вот я тебе по роже съезжу, будешь знать тогда, кто тут дурак!» – при- грозил ему Таль. «Вы еще смеете мне угрожать?» – налился кровью толстяк. Тут Таль, действительно, ударил его по лицу, на котором остался огромный баклажанного цвета след от кулака, похожий на вмя- тину в гнилом фрукте. «Надо же, пропечатались все костяшки», – удовлетворенно сказал Таль. Толстяк заверещал, и, повизгивая, как поросенок, скрылся. Тут на шум явился, наконец-то, сам Герман Осипович. Мы забыли сразу сказать, что был чело- век двухметрового роста, с крупным лицом, на кото- ром все черты казались по меньшей мере в полтора раза преувеличенными, и костлявыми оттопырен- ными ушами. Эти уши, круглые, большие, как ло- пухи, при ходьбе его даже покачивались, и это вы- глядело до того нелепо, что Таль с Влошичем зали- лись хохотом. Они чуть животы себе не надорвали. «Выселите из нашего номера старуху!» – повторил ему Таль свое первоначальное требование. «Если вам это нужно, сами и выселяйте!» – сказал Герман Осипович. «Давайте нам тогда другую комнату», – сказал Таль. «Свободных нет, – сказал тот. – В дру- гих еще большие сложности». «Тогда идемте с нами выселять старуху!» – сказал Таль. На этот раз Герман Осипович вздохом выразил свое согласие. Многого добиться Талю, впрочем, не удалось, потому что Герман Осипович так и не пошевелил даже пальцем: он только присутствовал при про- цессе выселения. Рядом с ним стоял Влошич, в то время, как Таль вытаскивал в коридор вещи несчаст- ной Иеремии. Та забилась в угол и закрыла глаза, чтобы не видеть этого. Таль вынес ее вместе с по- следним чемоданом. «Изверги!» – прокомментиро- вал эти действия Герман Осипович. «Изверг – вы, а не я, – сказал Таль, вручая ему старуху. – Берите ее и селите в своей собственной квартире, пока не найдете другого решения». С этими словами он втол- кнул в номер Влошича, вошел туда сам, захлопнул дверь и запер ее на ключ. Черненко и обрезанная комната «Ну и дрянные же здесь номера! – воскликнул Таль. – Ни тебе телевизора, ни отдельного санузла. Вообще ничего нет, только какие-то койки тюрем- ные. Спасибо хоть на том, что их две». «На чем же мы будем спать? – спросил у него Влошич. – По- стельное белье тут осталось от старухи». «На нем и будем, если ты не раздобудешь другого, – сердито сказал ему Таль. – Я и так достаточно сделал для того, чтобы мы могли здесь устроиться». Влошич было фыркнул, но тут Таль принялся расхаживать по комнате, так угрожающе пыхтя и сжимая кулаки, что он предпочел промолчать. Помещение, и правда, было не ахти. Во-пер- вых, очень тесное – настолько, что высота его превы- 76 77 шала и длину, и ширину, а потолки тут были низкие. Во-вторых, в нем действительно не имелось вообще никакой мебели кроме двух коек. В-третьих, не было даже обоев: стены вместо этого замазали странным красноватым раствором, и казалось, что они состоят из сырого мяса. В помещении стоял почему-то непри- ятный холод, хотя на улице была теплынь; Таль по- пробовал было открыть окно, но оно, все в трещинах, перекошенное, заклинило. Оно было разделено на четыре части, но только в одной из них было встав- лено стекло: вторую закрывал какой-то кусок пласт- массы, а третью и четвертую – номер газеты «Изве- стия» от 12 марта 1985 года. «Много внимания уделял Константин Устинович Черненко последовательному проведению курса на совершенствование развитого социализма, – прочитал на листе газеты Таль. – На ре- шение крупных задач экономического и социального развития, повышение благосостояния и культуры со- ветского народа, на дальнейший подъем творческой активности масс, улучшение идеологической работы, укрепление дисциплины, законности и порядка». «Вот дела, ты только посмотри! – сказал Таль Вло- шичу. – Это же Черненко умер!» «Что? – опешил Вло- шич. – Что за чушь ты несешь?» «Да я говорю, что Черненко умер, тут старая газета, посмотри», – тянул его за рукав Таль. «Ты лучше скажи, кто будет спать на койке под углом», – отмахнулся от него Влошич. Дело в том, что комната эта была угловая, под скатом крыши, и одна из ее стен шла углом, косо на- висая над одной из кроватей. Это очень взволновало Влошича. «Ты и будешь», – сказал ему Таль. «Нет, не хочу! – испуганно сказал Влошич. – У меня боязнь: что, если на меня опрокинется потолок?» «На тебя он, значит, может опрокинуться, а на меня нет? – спросил его Таль. – Нет уж, дружище, ты меня зата- щил в эту отвратительную дыру, а мне приходится за тебя все делать, так я по крайней мере буду спать на хорошей кровати». «Но она ничем не лучше, – жа- лобно сказал Влошич. – Просто у меня есть боязнь, а у тебя нет, вот и уступи мне, пожалуйста». «Ни за что! – отрезал Таль. – Сам эту кашу заварил, сам ее и расхлебывай!» Влошичу оставалось только, пону- рившись, покориться. Оговорки Таля «Давай теперь осмотрим санаторий, узнаем, есть ли здесь какой-то распорядок дня, может быть, прогуляемся по окрестностям», – сказал Влошичу Таль, с одной стороны примирительно, но с дру- гой – давая понять, что поблажек не будет. «Ни- куда я не пойду, – обиженно ответил Влошич. – Раз ты так со мной обращаешься, иди один». – «Вот и пойду!» Таль вышел в коридор, с грохотом захлопнув дверь – желая показать свое недовольство поведе- нием приятеля. К его удивлению, Иеремия все еще сидела в коридоре у двери, точнее, она даже раз- леглась на своих вещах, которые так и были в бес- порядке разбросаны по полу. «Вы все еще здесь?» – спросил Таль таким тоном, будто приказывал ей не- медленно убираться. «Ползучий негодяй, а вы – мер- завец!» – злобно прошипела ему в ответ Иеремия. «Ползучий?» – не понял Таль. – «Да, Герман Осипо- вич Ползучий». – «Это у вас ругательство такое?» – «Нет, это его фамилия». «А, – сказал Таль. – Это по- нятно, и все-таки незачем вам тут лежать вы проход загораживаете». «А я вот так и буду тут лежать, пока не умру, – заявила Иеремия. – Я вам объявляю голо- довку». «Да пожалуйста, мне-то что», – сказал Таль и ушел. Он отправился искать Германа Осиповича, чтобы узнать у него время обеда и все порядки в санатории: от нервотрепки у него не на шутку ра- зыгрался аппетит. Однако администратор снова как сквозь землю провалился. Более того, Талю по пути 78 79 не встретилось ни единой живой души, хотя из номе- ров раздавались подозрительные вздохи, охи и хри- плый кашель. Этот кашель даже преследовал Таля: как только он подходил к очередной двери, обита- тель комнаты разражался внутри душераздирающей «очередью», которая затем, словно рикошетом, пе- редавалась в следующий номер. Скоро уже зашелся весь коридор; впечатление было такое, что вокруг Таля собралась целая свора собак, захлебывающихся лаем, готовых наброситься на него и разорвать на ча- сти. «Зоопарк какой-то! – подумал, перепугавшись, Таль. – Вдруг там действительно не люди, а псы? Еще повыскакивают, накинутся – полетят клочки по закоулочкам! Впрочем, даже если там все-таки люди, этот их «концерт» представляет для меня не меньшую опасность – ведь они, значит, все чем-то больны, я могу заразиться от них и умереть. Надо будет взять это на заметку и держаться особняком». Между тем, Таля раздражало до бешенства, что он никак не может найти администратора. Зда- ние санатория – старинный двухэтажный дом с од- ной колонной и треугольными окнами – было со- всем небольшим, а отыскать тут что-либо оказалось очень трудно. Герман Осипович запропастился, как иголка в стоге сена. Коридоры, конечно, тут не могли быть очень длинными, зато они были изви- листыми, и Таль совсем растерялся. Помимо про- чего, его сбивал с толку еще и непрекращающийся кашель из номеров. Услышав с лестницы, ведущей в подвал, грохот и позвякивание, Таль решил, что найдет там сан- техника или рабочего, у которого можно будет хоть что-то узнать, и спустился. К его удивлению, именно там он обнаружил неуловимого Германа Осиповича: тот, вооружившись гаечным ключом, ковырял что-то в большом металлическом баке. Администратор, стоя на четвереньках, просунул голову под трубу, а рядом с ним расположилась в кресле грузная дама лет пятидесяти. Она вышивала, строго поглядывая на Германа Осиповича. «А эту гадюку ползучую вы так и не убрали от моей двери!» – громко закричал Таль, обрадован- ный, что наконец-то добрался до администратора. Тот от неожиданности дернулся, больно ударился головой о трубу, затем, потирая ушибленную ма- кушку, поднялся на ноги и отряхнулся. Женщина в кресле подняла глаза и устремила на Таля подозри- тельный взгляд. «Вы что же это, обзываете меня?» – спросил, побледнев и крепко сжав в руках гаеч- ный ключ, Герман Осипович. «Пока нет, – сказал Таль, – я просто требую убрать эту дрянь». «Но моя жена не носит мою фамилию, ее фамилия – Маке- донская», – с достоинством сказал администратор. «Я говорю не про нее, а про ту мерзкую старуху у меня под дверью», – сказал Таль. Только тут он вспомнил, что «Ползучий» – это фамилия Германа Осиповича; судя по всему, это слово запало ему в голову после разговора с Иеремией, вот он и упо- требил этот эпитет, забыв о его другом значении. Теперь собеседники поняли друг друга, но жене Германа Осиповича, очевидно, крайне не понрави- лось, что муж отнес выражение «гадюка ползучая» на ее счет; она даже побагровела от ярости. «Никто вам не будет ее убирать! – гаркнула она. – Сами пошевелитесь и уберете! Ишь ты, шу- стрый какой, сам нагадил, а сваливает все на нас». «Нет уж, простите, я тут вовсе ни при чем, – настой- чиво сказал Таль. – Вы обязаны были предоставить мне с другом свободную комнату». «Нет уж, это вы нас извините, а только проваливайте», – сказала жена Германа Осиповича и указала Талю на дверь. «Подождите, подождите! – замахал руками Герман Осипович, которого встревожило такое развитие разговора. – Мы с этим потом разберемся, а вы за- чем пришли?» «За этим и пришел, – сказал Таль. – И если вы сегодня же эту гадину ползучую не уберете, 80 81 вам несдобровать!» Он нарочно еще раз употребил это выражение, чтобы показать, что не боится даже жены администратора, не то что его самого. «Разбе- ремся», – неопределенно сказал Герман Осипович. «А еще когда у вас здесь обед, и какие вообще по- рядки?» – спросил Таль. «А у нас обеда нет, – раз- вел руками Герман Осипович. – Сами поедите, что хотите, есть только буфет, но он платный. А поряд- ков тоже никаких нет, но есть только обходной лист, который вы должны заполнить». «И как же я его за- полню?» – спросил Таль. «Вы его возьмете, отмети- тесь у нашей охраны, у меня здесь сразу же, еще в буфете и в медпункте», – сказал Герман Осипович. «Это зачем?» – осторожно спросил Таль. «У меня – регистрация, в охране – чтобы делов не натворили, а в медпункте – чтобы удостоверить, что они с себя снимают всякую ответственность за ваше здоро- вье», – сказал Герман Осипович. «Вот еще ново- сти! – воскликнул Таль. – Зачем же тогда медпункт, если они снимают ответственность?» «А он затем и нужен, чтобы к нам претензий не было, – объяснил Герман Осипович. – В нем и врача-то нет, правда, они могут его вызвать, но не обязаны этого делать. Медпункт у нас для того, чтобы оформлять этот отказ от ответственности». «Но как же это! – вос- кликнул Таль, вспомнив душераздирающи хриплый кашель в коридоре. – Ведь у вас здесь содержится много больных!» «В том-то и дело, – сказал Герман Осипович. – Мы же пансионат, а не больница. Они вот болеют, случается, что и умирают, мы не хотим проблем себе из-за этого нажить». «Ну и порядочки же здесь у вас!» – изумился Таль. Он был возму- щен до глубины души, но так растерялся, что не знал, как это выразить. Его очень смущал и грозный взгляд жены Ползучего: видно было, что эта могу- чая баба, хотя и тиранит мужа, но очень помогает ему в трудных ситуациях с клиентами. Он веро- ятно, для этого-то ее и завел. «Ладно, давайте ваш обходной лист, а там посмотрим», – сказал Таль, почувствовал, что сейчас у него не хватит сил во- евать с этой парой. «Пожалуйте за мной», – сказал Ползучий. Они проследовали вглубь подвала; Гер- ман Осипович щелкнул выключателем и загорелась подвешенная к потолку лампочка. Выяснилось, что она висела прямо перед лицом Таля – в темноте тот этого не разглядел; она включилась так неожиданно и ярко, что он отшатнулся и еще почти полминуты, ослепленный вспышкой, ничего не видел. Прямо в подвале стоял письменный стол, на котором Герман Осипович сейчас разложил до- кументы; он уже достал обходной лист, поставил отметку о регистрации и печать. Выяснилось, что он и является директором «Вешнего дня», а глав- ным бухгалтером была его жена, которой он тут же подобострастно поднес бумагу. «Это что же, ваша контора расположена прямо в подвале?» – не понял Таль. «Да, – объяснил Ползучий. – Дело в том, что здесь часто бывают неполадки с отоплением и во- доснабжением, приходится заниматься починкой – что я и делал, когда вы пришли. Поэтому мы ре- шили заниматься делопроизводством прямо здесь – так я быстрее успеваю среагировать, например, на протечку. Коммуникации очень старые, изно- сились, бывает, что выключается свет. Я поневоле и электрик, и сантехник, зато и зарплату получаю сразу за несколько должностей» «Но вы же сами директор и распределяете деньги», – заметил Таль. «Нет, – объяснил Герман Осипович. – Деньги рас- пределяет жена, она и платит мне зарплату» «Ах, вот оно что!» – сказал злорадно Таль и ушел. Злоключения Таля с обходным листом «И зачем только я ввязался в эту затею с санато- рием? – думал Таль, рассеянно разглядывая выдан- ный ему обходной лист. – Я здесь прямо как арестант 82 83 какой-то, а не отдыхающий, даже противно». Он успел трижды пожалеть, что поддался на уговоры Влошича, тем более, что тот теперь устранился от решения всех стоящих на их пути проблем, предо- ставив Талю бороться с трудностями в одиночку. «И все-таки, я и его заставлю заняться делами», – поду- мал Таль. Прежде всего по обходному листу он решил от- метиться у охранников: самое неприятное – объясне- ние в медпункте, где он решил обязательно добиться права на бесплатное лечение – лучше было отложить напоследок. К счастью, Герман Осипович подробно объяснил Талю, где что находится на территории пансионата, и тот уже начинал немного ориентиро- ваться здесь. Приблизившись к воротам «Вешнего дня», Таль с удивлением понял, что оркестр, который репетировал, когда они с Влошичем прибыли в «Вешний день», состоял как раз из сотрудников охраны. В старом фургоне без колес, где они были вынуждены ютиться, как рабочие стройки во вре- менном городке, висели на стенах музыкальные инструменты и листы с нотами. Сейчас охранники обедали: усевшись за круглым столом, они хле- бали щи из огромной общей миски, залезая туда деревянными ложками. Чтобы было удобнее есть, они расстегнули свои рубахи и выпятили животы. «Здорово!» – сказал им Таль, войдя в фургон, од- нако за стуком ложек и хлюпаньем его не расслы- шали. Таль хотел было подойти к столу и похло- пать по плечу своего знакомого толстяка, чтобы привлечь к себе внимание, но потом как-то оробел, подумал, что невежливо отрывать людей от еды, и остался стоять в дверях. Наевшись, некоторые из охранников при- нялись звонко хлопать себя по животам; другие, играя, кидались друг в друга вареной капустой, третьи, стуча ложками, требовали добавки. Под- нялся невообразимый гам. Таль чувствовал себя не в своей тарелке; обалдев от шума и возни, он думал уже зайти попозже, как вдруг на него об- ратили внимание. «А, это вы! – недружелюбно крикнул ему знакомый толстяк. – Никак натворили чего-нибудь и явились с повинной?» «Что за бре- довые выдумки! – возмутился Таль. – Я пришел с обходным листом». «Ах, вот оно что, ну смотрите у меня, – погрозил ему пальцем толстяк. – Будете обижать Германа Осиповича или Александру Фи- липповну – так вас вздуем, что живого места не останется! Она нам уже жаловалась, да велела пока повременить; вот если еще будут от вас не- приятности – тут уже вздуем!» «Что еще за Алек- сандра Филипповна? – спросил неприятно удив- ленный этими словами Таль. – И с какой стати вы мне угрожаете – я же тут гость, в конце концов». «Разве вы не знаете? – спросил толстяк. – Алек- сандра Филипповна – жена Германа Осиповича Ползучего» «А, гадина ползучая!» – сказал с ус- мешкой Таль. Охранники были так поражены этой дерзостью, что разом прекратили свои шалости и застыли с открытыми ртами и ложками в руках. «Советую вам так не шутить, – сказал Талю, с трудом сохраняя спокойствие, толстяк. – А то это может очень плохо для вас кончиться, настолько плохо, что вы себе даже не представляете» «А вы дурака не валяйте!» – грубо ответил Таль, суя ему в нос обходной лист. Толстяк взял лист своими жирными, в супе, руками, тщательно прочитал его, словно подозревая здесь какой-то обман, ото- шел вглубь фургона и вернулся с какими-то бума- гами. «Подпишите вот здесь», – сказал он Талю. Тот еще более подозрительно оглядел принесен- ные бумаги. «Что это вы мне притащили! – сказал Таль. – Первое – обязательство соблюдать правила внутреннего распорядка, «не буянить», «не шу- меть» и «слушаться сотрудников пансионата» под |