Заразные болезни. Сибирская язва (Anthrax) остропротекающая инфекционная болезнь, характеризующаяся признаками септицемии и тяжелой интоксикации, а также образованием карбункулов

• Название: Сибирская язва (Anthrax) остропротекающая инфекционная болезнь, характеризующаяся признаками септицемии и тяжелой интоксикации, а также образованием карбункулов
• Анкор: Заразные болезни.doc
• Дата: 20.12.2017
• Размер: 3.52 Mb.
• Имя файла: Заразные болезни.doc
• Тип: Документы; #12256
• Категория: Биология. Ветеринария. Сельское хозяйство
• страница: 32 из 44

Клиническая картина и патологоанатомические изменения. Термин ГЭ примени­тельно к КРС впервые ввели Уэлл и др. (25) для обозначения симптомокомплекса болезни, при которой нейроны и серое вещество мозга напоминали губку, будучи пронизанными ва­куолями. Эта картина была сходна с таковой в группе медленных инфекций у животных других видов(скрепи овец, трансмиссивная энцефалопатия норок, хроническое изнурение чернохвостных оленей) и человека ( куру, БКЯ). Инфекционный характер болезни подтвер­жден экспериментально у мышей, зараженных суспензией мозга от больных животных, у которых клинические проявлялась ГЭ (24).

Предполагают, что инкубационный период может составлять от 2,5 до 8 лет. Клиниче­ская картина складывается из следующего комплекса: состояния страха, расстройства локо-моции, гиперстезия, потеря массы.

Подозрения фермеров возникали из-за незначительных изменений, похожих на гипо-магнезию или кетоз. Первоначально агрессивность животного рассматривалась в качестве основного симптома; в настоящее же время считают, что основной признак - боязливость, а агрессивность является лишь следствием нервного состояния животных. Отмечали, что большинство животных были послушны и возбуждались только в том случае, когда к ним приближались или загоняли в угол. У больных животных отмечали скрежет зубов, дрожа­ние нижнего отдела шеи и плечевой области, а иногда боковых сторон туловища, редко -дрожание всего тела. Больные животные сопротивлялись попыткам их осмотра, особенно в области головы. Локомоторные нарушения на ранней стадии проявлялись в слабой атаксии задних конечностей, причем заметнее при резких поворотах животного, когда происходило заплетание конечностей, спотыкание и даже падение. Атаксии передних конечностей обыч­но не наблюдали. Если животное падало, то часто поднималось на передних конечностях, демонстрируя при этом резко выраженную слабость задней части тела. Отдельные случаи патологии впервые выявлены при неудаче животного преодолеть обычные препятствия: подставки, применяемые при доении, ступеньки или скользкий спуск, отмечали также вне­запную боязнь проходить в дверь. Если же такое животное заставить сделать пробежку, то можно наблюдать полную картину болезни.

Часто наблюдали также опускание таза, утрату нормальной походки и характерные ры­систые движения. Передние и задние конечности животного на одной стороне двигались со­вместно, оно при этом покачивалось. Отмечена гиперстезия, проявлялся неадекватный ответ (испуг и падение) на звук, внезапный шум или прикосновение Симптомы проявлялись по­степенно спустя 6-8 нед с начала заболевания, с последующим нарастанием (до 4-х мес) Но обычно животных убивали раньше в связи с потерей ими продуктивности. Несмотря на нормальный аппетит, у них снижалась лактация. Прогноз в целом безнадежный. Несмотря на отдельные случаи ремиссии, болезнь, однажды проявившись, неизбежно имеет тенден­цию к прогрессированию

При вскрытии обнаруживают двусторонние симметричные дегенеративные изменения в сером веществе стволовой части мозга, в нейроглии - вакуоли яйцевидной или округлой формы, реже менее правильной формы с неотчетливыми отверстиями по краям. Выявлен также перикарион нейронов и неврит некоторых стволовых ядер (особенно дорсальных ядер блуждающего нерва), сетчатость; вестибулярные ядра и красное ядро содержали крупные, отчетливо различимые единичные или множественные внутрицитоплазматические вакуоли

При микроскопии обнаружена картина, сходная с таковой при скрейпи овец (как в све­товом, так и электронном микроскопах) В экстрактах головного мозга больных животных выявлены ассоциированные со скрепи фибриллы. Как указано, первые симптомы названно­го заболевания отмечены в апреле 1985 г., после чего инцидентность заметно увеличилась к сентябрю 1987 г. и составляла около 60 случаев в месяц (до января 1988 г.). В большей мере подвержены этой болезни молочные стада (по сравнению с мясными). Заболевали главным образом, коровы, за исключением 2-х случаев - у быков, одного подтвержденного и одного клинически подозреваемого. Все случаи ГЭ зарегистрированы у взрослых животных в воз­расте от 2-х лет 9-и мес до 11 лет, при этом самая высокая инцидентность у 4-летних (3,4%), а наименьшая - у 6-летних животных (25%). Не установлено связи между стадией стельно­сти, сезоном и началом заболевания. В 15% пораженных стад не завозили КРС, а в 20% стад контакта с овцами не выявили. Отсутствуют доказательства передачи болезни непо­средственно от КРС к КРС, а также между овцами и КРС. Хотя, несомненно, у ГЭ генетиче­ский компонент и просматривается, но это не просто наследственная болезнь. В небольшой части случаев ГЭ обнаружена семейная связь между пораженными животными внутри стада и между стадами. Однако внезапное появление болезни у животных в национальном мас­штабе, поражение некоторых пород и кроссбредов, отсутствие общего предка или неболь­шой родоначальной группы еще убедительнее подкрепляет мысль о факторах, связанных с окружающей средой (24).

Анализ данных о закупках животных и изучение родословной быков-производителей, особенно в изолированных хозяйствах, привели к заключению, что ГЭ была занесена в Ве­ликобританию с импортированным КРС или распространена со спермой. Распределение случаев по месяцам и годам свидетельствовало об обширном общем источнике возбудителя. Считается, что фактором передачи являлось воздействия на КРС скрепиподобного агента, находящегося в корме, содержащим белок жвачных. Такое явление отмечалось в 1981-1982 гг., продолжалось до июля 1988 г., когда было запрещено включать в рацион КРС белок, полученный от жвачных в форме мясо-костной муки, а большинство животных было инфицировано в раннем возрасте (26). По-видимому, нет оснований говорить о мутации приона-скрепи. Полагают, что видовой барьер преодолен в связи с возросшим воздействием био­агента.

ХАРАКТЕРИСТИКА ВОЗБУДИТЕЛЯ

Инфекционная природа ГЭ КРС подтверждена результатами экспериментального зара­жения и воспроизведения заболевания у КРС, мышей и ряда других животных. Восприим­чивыми в эксперименте оказались свиньи, овцы, козы, норки (в том числе при оральном за­ражении) и обезьяны - мармозетки.

ЭПИЗООТОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ

Распространение болезни в Великобритании обусловил ряд факторов: значительный рост поголовья овец в 1980-е г., что, возможно, способствовало увеличению инцидентности скрепи; широкая переработка овечьих голов (экстрагирование жира и белка); применение новых химических технологий их обработки (ранее использовали автоклавирование), кото­рые менее эффективно инактивировали агент скрепи. Гипотезу заноса болезни с кормом подтверждала более высокая заболеваемость животных в молочных хозяйствах, чем в от­кормочных, где дают меньше кормовых концентратов (особенно телятам) (4, 25,26).

Болезни больше подвержены животные молочных стад ( по сравнению с мясными), за­болевали; в основном, коровы, редко - быки. Наибольшее число случаев выявили среди жи­вотных голштинофризской породы, лучшей и самой продуктивной в Англии. Связь между стадией стельности, сезоном и началом болезни не установили. В 15% пораженных стад КРС не завозили, в 20% животные не контактировали с овцами. Доказательства вертикаль­ной и горизонтальной передачи болезни в естественных условиях между КРС (или между КРС и мелким рогатым скотом) пока отсутствуют. В зоопарках страны признаки ГЭ обна­ружили у 5 видов антилоп (ньяла, канна, сернобык и др.), 2 видов оленей, изолированных и неконтактировавших с крупным и мелким рогатым скотом. Этих животных кормили то же мясо-костной мукой. Обращает на себя внимание значительное уменьшение инкубационного периода у ньялы (3 мес) и сернобыка (15 мес) Особую тревогу вызвала болезнь домашних кошек (4 случая), у них при вскрытии обнаружили признаки ГЭ (животных кормили кон­сервами). Считают, что распространение болезни связано не с внезапной мутацией возбуди­теля, а с попаданием в организм КРС большого количества агента скрепи и преодолением им видового барьера; так, энцефалопатия норок возникла при скармливании им мяса боль­ных скрепи овец (1). Имеет место как горизонтальная, так и вертикальная передача возбу­дителя. В пользу этого говорят и эпизоотологические данные о возникновении заболевания в стадах Франции, Швейцарии, Португалии и Ирландии, а также у зоопарковых жвачных и представителей семейства кошачьих (24).
ДИАГНОСТИКА

Этиологический агент ГЭ пока не изолирован, но как и при скрейпи он уникален чрез­вычайно устойчив к действию физико-химических факторов. Даже длительное автоклавирование не дает 100%-ной стерилизации материала. Диагноз на ГЭ ставят на основе патологоанатомических, клинических и эпизоотологических данных. Прижизненная лабораторная диагностика не разработана. Из-за отсутствия у животных иммунного ответа AT при ГЭ не вырабатываются, поэтому серологические реакции не используют. Специфические тесты ис­следования крови (или других жидкостей организма) не созданы. Окончательно диагноз можно поставить лишь посмертно, при изучении гистосрезов тканей головного мозга - при наличии в цитоплазме стволовых нейронов крупных сферических и яйцевидных вакуолей (губкообразное изменение). Как дополнительный диагностический прием для обнаружения в экстрактах мозга больных особей специфических фибрилл используют ЭМ Ученые уг­лубленно, на молекулярно-генетическом уровне исследуют возбудителя и самих животных для определения устойчивых пород, поскольку при скрепи обнаружен определенный ген, влияющий на чувствительность овец к агенту. Если подобную связь установят при ГЭ КРС, этот феномен будут применять в селекционной работе. При диагностировании необходимо отличать ГЭ от сходных патологий (табл.ХХП.1.). В ранней стадии развития клинических признаков ее прежде всего дифференцируют от листериоза (наблюдали их смешанное тече­ние), бешенства, болезни Ауески, нервных форм ацетонемии и гипомагнезимии

Параллельно с широкими исследованиями эпизоотологии и клинического течения бо­лезни в Великобритании, США и странах ЕЭС развернуты фундаментальные исследования прионов человека и животных. Расшифрована аминокислотная последовательность прионного белка скрепи овец, ГЭ коров и приона мышей. Синтезированы специфические пепти­ды, получены рекомбинантные белки прионов животных в E.coli и клеточной культуре с ис­пользованием ретровирусного вектора. Разработана методика типирования штаммов энце­фалопатии животных, основанная на сравнительном изучении патологии у генетически стандартной группы линейных мышей. Эти опыты показали, что источник инфекции ГЭ у коров в Англии, Швейцарии, Франции и Португалии, видимо, один и тот же: гепард, пума,

оцелот и домашние кошки поражены штаммом, циркулирующим в популяции коров, и он отличается от всех известных штаммов скрепи, выделенных от овец. Однако нельзя полно­стью исключить, что штамм ГЭ коров происходит от какого-то штамма скрепи овец, но он существенно изменился и стабилизировался в процессе адаптации к организму КРС (4).

Сравнительно недавно в цереброспинальной жидкости (ЦСЖ) пациентов, страдающих БКЯ были обнаружены два белка, отсутствующие в ЦСЖ здоровых. Эти белки происходят из нервных тканей и затем появляются в ЦСЖ , как результат патологии при этих заболева­нии. Ранее была установлена неполная аминокислотная последовательность этих белков, как представителей класса белков 14-3-3. Иммунологический анализ на основе использования белка 14-3-3 с высокой степенью достоверности применялся при диагностике БКЯ. Белки 14-3-3 оказались весьма стабильными. Иммнологический анализ с их использованием воз­можен для диагностики скрейпи и других энцефалопатии. При исследовании на присутствие белка 14-3-3 в ЦСЖ быков, пораженных губкообразной энцефалопатией. Проводили ЭФ подготовленных проб ЦСЖ в 12%-ном ПЛАТ с последующим перенесением их на мембра­ны миллипор. Для определения у-изоформ белка 14-3-3 использовали коммерческие специ­фические поликлональные AT к данному белку. Результаты показали, что белок 14-3-3 да­вал иммунореактивную полосу у всех 10 исследованных больных быков, тогда как она име­лась лишь у одного из 6 контрольных животных (вероятно из-за технических погрешно­стей).

Результаты, полученные на основе иммунологического анализа белка 14-3-3 согласовы­ваются с гипотезой о том, что этот белок спиномозговой жидкости позволяет подтвердить диагноз при наличии клинических признаков ГЭ КРС. Изучение более ранней стадии бо­лезни и её диагностика при помощи обнаружения белка 14-3-3 является наиболее перспек­тивным направлением. Данный тест оказался высокочувствительным (10/10). Необходимы дальнейшие исследования животных с другими неврологическими расстройствами для оценки специфичности 14-3-3 маркера и использования его для дифференциальной прижиз­ненной, ранней диагностики (17)

МЕРЫ ПРОФИЛАКТИКИ И БОРЬБЫ

ГЭ официально регистрируют в Великобритании с 21 июня 1988 г., и закон обязывает сообщать обо всех случаях подозрения на эту болезнь. Больных животных убивают и унич­тожают, владельцам выплачивают компенсацию. Период от регистрации болезни до убоя в среднем равен 8 сут. Чтобы не допустить дальнейшего распространения ГЭ, правительство утвердило рекомендации экспертной комиссии Министерства сельского хозяйства. Они (кроме обязательного оповещения о появлении болезни) запрещают скармливание кормов, содержащих белок жвачных, с сентября 1990 г. запрет распространен на животных всех ви­дов, включая свиней, домашних и декоративных птиц. С 13 ноября 1989 г. запрещено ис­пользование человеком в пищу головного и спинного мозга, тимуса, селезенки, миндалин, кишечника от здорового КРС, убитого в возрасте старше 6 мес, тогда как мясо используют на общих основаниях.

В последние годы проведены многочисленные дискуссии специалистов Великобритании и других стран ЕЭС, ведущих ученых по медленным инфекциям, на которых обсуждалась возможная опасность данной патологии для людей. Когда болезнь только была диагности­рована, страны Западной Европы, США, Канада, Австралия отказались от импорта из Ве­ликобритании живого скота и говядины. Но в результате дискуссий английских ученых и практиков, экспертов ЕЭС о ситуации со скрепи овец и анализа данных по ГЭ пришли к вы­воду, что произведенная в Великобритании говядина не опасна для здоровья людей. Участ­ники дискуссий утверждают, что учитывались даже отдаленные последствия и теоретиче­ский, и гипотетический риск. Считают, что принятые правительством страны меры исклю­чают возможность попадания зараженных продуктов в пищу человека. Достаточность этих мер заключается в следующем Во-первых, убивают и уничтожают животных с клиниче­скими признаками болезни. При убое здоровых особей старше 6 мес головной и спинной мозг, тимус, селезенку, кишечник и другие органы, богатые лимфоидной тканью, в пищу не используют. Полагают, что этих мер для защиты здоровья людей достаточно. Во-вторых, другие страны сохраняют запрет на импорт живого скота из Великобритании, Германия ввозит только вырезку без лимфоузлов (при наличии дополнительного сертификата о благо­получии стада).

По нашему мнению, мясо от здоровых животных из неблагополучных по ГЭ районов безопасно и может быть использовано в пищу людям, ведь его подвергают тепловой обра­ботке, что значительно инактивирует агент, даже если он присутствовал в продукте. К тому же выше отмечали, что для алиментарного заражения животных требуются огромные дозы возбудителя (в 100 тыс. раз выше, чем при инокуляции через мозг). Даже если предполо­жить, что в пищу человека попадает мясо животного, находящегося в инкубационном пе­риоде, риск заражения будет маловероятен, поскольку органы, богатые лимфоидной тканью, и нервную ткань, где в это время присутствует возбудитель, не употребляют.

Однако организация систематического эпидемиологического и эпизоотологического надзора ТГЭ совершенно очевидна. В его рамках особое место имеет следущее. Во-первых, безопасность для групп риска, так или иначе соприкасающихся с зараженным материалом или больными ТГЭ (ветеринарные и медицинские хирурги, патологоанатомы, ветсанэкспер-ты, работники мясоперерабатывающей промышленности, лабораторные работники и др.) -прион ГЭ КРС квалифицирован как патоген 2-й степени опасности по мерам предосторож­ности для персонала. Фиксация формалином не инактивирует прион - воспроизведено забо­левание мышей формалин-фиксированным мозгом от больного ГЭ КРС (11). Кроме того, исследования показывают, что 9% виниловых и 6% латексных перчаток проницаемы для мелких вирусов (16)Во-вторых, это пищевая цепь. Никакая технология переработки и при­готовления пищи (термическая - кулинарные приемы, пастеризация, стерилизация, замора­живание, лиофилизация; химическая - квашение, засолка, ферментация, облучение) a priori неэффективна в отношении инфекционного приона. Алиментарное заражение возможно при попадании в пищу субпродуктов от животных в инкубационной стадии болезни. В-третьи, медикаментозная цепь. С точки зрения аєрогенной инфекции и стереотипа потенциального эпизоотического и эпидемического процесса особенно опасны парентеральные инъекции фармпрепаратов, приотовленных из мозга или лимфоидной ткани КРС (ганглиозидов и др. препаратов нейрогенеративного назначения, миелопептидов, биогенных стимуляторов, гор­монов, ферментов). Также потенциально опасны сыворотки и ткани - источники культур клеток и биосырья в научной работе и вакцинно-сывороточном производстве .
3. Этиология и патоморфологическая характеристика доброкачественных и злокачественных опу­холей.

Этиология. Этиология опухолей — самый сложный и запутанный вопрос в онкологии, который окончательно не решен, несмотря на то что этой проблемой занято огромное количество институтов во всем мире. С глубокой древности люди пытаются объяснить причины возникновения опухолевого роста, имеется множество теорий, объ­ясняющих опухолевый рост, но пока не найдено универсальной.

В настоящее время существует четыре теории: физико-химиче­ская, вирусно-генетическая, дизонтогенетическая и полиэтиологи­ческая.

Физико-химическая теория. Сторонники физико-хи­мической теории причин опухолевого роста считают, что в возникно­вении опухолей большую роль играют различные физические и хи­мические факторы. К физическим факторам относят действие иони­зирующей радиации, различные радиоактивные изотопы, влияние ультрафиолетового облучения (солнечной энергии). Ультрафиолето­вые лучи способны вызывать опухоли кожи человека и животных. Радиация воздействует на организм как при внешнем облучении (жертвы атомной бомбы в Хиросиме и Нагасаки), так и при введении в организм радионуклидов. Физические факторы могут вызвать раз­витие опухоли любого гистологического типа.

К химическим факторам относят действие различных веществ, вызывающих длительное раздражение тканей. Их рассматривают как канцерогены. Это — различные полициклические ароматические уг­леводороды, ароматические амиды и амины, нитросоединения, аф-латоксины и другие продукты жизнедеятельности грибов и бактерий. Такие наблюдения дали повод Р. Вирхову еще в 1855 г. создать теорию «раздражения» для объяснения причин опухолевого роста. Рассмат­риваемая физико-химическая теория, по существу, есть продолже­ние теории Р. Вирхова с дополнениями и изменениями. Данную теорию хорошо иллюстрирует профессиональный рак у людей (час­тично у животных). Например, рак легких в результате запыления на кобальтовых рудниках, рак кожи рук у рентгенологов, рак мочевого пузыря у работников в промышленности анилиновых красителей, рак кожи у лиц, работающих в парафиновой промышленности, рак кожи мошонки у трубочистов, влияние курения на частоту рака лег­ких. Практическое значение этой теории заключается в том, что она дает возможность профилактировать возникновение некоторых опу­холей.

Среди эндогенных химических канцерогенов велика роль метабо­литов аминокислот триптофана и тирозина. Доказано, что канцеро­гены действуют на генетический аппарат клетки.

Кхимическому канцерогенезу примыкает дисгормональный кан­церогенез — нарушение гормонального равновесия в организме. Особенно велика роль стероидных гормонов. Их участие в канцероге­незе может осуществляться разными путями. В одних случаях они сами выступают как канцерогены, в других — стимулируют рост опу­холи или влияют на метаболизм химических канцерогенов или на иммунитет. Есть наблюдения, что опухоли возникают на протяжении всей жизни с одинаковой частотой, но из-за длительного латентного периода их клиническое проявление начинает регистрироваться с возрастом (у человека — после 30—40 лет). В последние годы установ­лено, что злокачественная трансформация клеток осуществляется (в большинстве случаев) не самими химическими соединениями кан­церогенов, а соединениями, образующимися в результате их превра­щений в организме. Сначала образуются промежуточные продукты (проканцерогены), которые затем превращаются в канцерогены со всеми вытекающими последствиями.

Вирусно-генетическая теория. Сторонники этой тео­рии полагают, что возникновение опухолевого роста обусловлено ви­русами. Эта теория получила обоснование еще в 1911 г., когда Пейто-ну Раусу удалось перепривить саркому кур бесклеточным фильтра­том опухоли. В настоящее время известны многие опухолевые вирусы (ДНК- и РНК-содержащие), вызывающие опухолевый рост у растений, животных и человека. Доказана вирусная этиология неко­торых опухолей у лягушек, птиц, кроликов, папилломы кожи крупно­го рогатого скота, папилломы гортани человека.

Роль вирусов в этиологии опухолей у разных видов животных различна. Широко распространены в природе онкогенные РНК-содержащие вирусы. Они передаются животным и человеку горизон­тальным и вертикальным путями. Горизонтальный путь распростра­нения характерен для вируса болезни Марека кур, вызывающего у них генерализованную лимфому с поражениями внутренних органов, мышц, кожи, периферических нервов. Определенную роль в этиоло­гии опухолей играют аденовирусы, вызывающие у животных разви­тие сарком, лимфом, лимфосарком, фибросарком и др. Есть данные о том, что перечисленные вирусы в своем действии тесно связаны с канцерогенами, последние как бы подготавливают почву для первых, а они, в свою очередь, препятствуют нормальному синтезу белка, вызывая анаплазию клеток. Эта теория также мобилизует практиков на соответствующие меры профилактики опухолей вирусной этиоло­гии.

Дизонтогенетическая теория (от греч. disonthogenesis — порочное развитие). Эта теория создана в прошлом веке немецким исследователем Конгеймом (1839—1884). Согласно ей, причина воз­никновения опухолей — нарушение эмбрионального развития орга­низма в результате эмбриональных клеточно-тканевых смещений и порочно развитых тканей при действии ряда провоцирующих факто­ров, а также недостаточной дифференциации в определенную ткань или орган. Эта теория может объяснить только происхождение части опухолей разного генеза, не раскрывая до конца причин опухолевого роста.

Полиэтиологическая теория. Этой теории возникнове­ния опухолей в последние годы уделяется все больше внимания. Ее поддерживают большинство патологоанатомов и клиницистов. При­чиной возникновения опухолей они считают самые разнообразные факторы, ведущие к глубокому нарушению обмена веществ в клетках и появлению клонов опухолевых клеток. Этими факторами могут быть (часть перечислена выше) химические, физические, вирусно-генетические, паразитарные, гормональные, наследственные, али­ментарные и др. По существу, и эта теория не может полностью объяснить все стороны перехода нормальной клетки в опухолевую.

Вопрос о механизме перехода нормальной клетки в опухолевую не может считаться решенным, в этом-то и кроется сложность пробле­мы роста и развития опухолей.
Морфология доброкачественные и злокачественные опу­холи.
Все многообразие опухолей по клиническому значению де­лят на две большие группы: доброкачественные и злокачественные. Доброкачественные опухоли. Как показывает само название, та­кие опухоли при развитии, как правило, пагубно не влияют на организм животного. Они построены из хорошо дифференциро­ванных клеточных элементов. По их строению можно определить, из какой ткани они развились. В их структуре можно видеть только признаки тканевого атипизма, в то время как клеточный атипизм почти не выступает. Растут такие опухоли медленно, характеризу­ются центральным ростом, при росте сдавливают окружающие ткани, при этом не нарушают ткань, в которой растут. Окружаю­щая ткань при их росте обычно атрофируется. Такие опухоли после хирургического удаления не возникают повторно. В зависимости от локализации доброкачественные опухоли могут стать опасными. К таким относятся опухоли головного и спинного мозга. Сильно влияет на организм и размер опухоли.

Злокачественные опухоли. В отличие от доброкачественных они быстро растут, в результате чего клетки малодифференцированы, порой даже совсем не дифференцированы. Поэтому трудно решать вопрос о происхождении опухоли. У таких опухолей хорошо выражен тканевый и клеточный атипизм, они бедны стромой. Чем беднее опухоль стромой, тем она быстрее растет. Рост опухолей инфильтри­рующий, благодаря чему они быстро разрушают окружающие ткани. В немалой степени этому способствуют гистолитические ферменты, вырабатываемые клетками злокачественных опухолей. Они легко проникают через стенки микроциркуляторного русла в просвет сосу­дов (кровеносных и лимфатических), легко разрушают плотные тка­ни (хрящи, кости и др.).

Признаки злокачественности опухоли: внезапное появление, бы­стрый, инфильтрирующий рост, повторное появление после удале­ния хирургическим путем (рецидив) и образование метастазов. У злокачественных опухолей есть одно специфическое свойство — они никогда не переходят в доброкачественные.

Влияние опухолей на организм велико. Особенно это касается злокачественных опухолей. Так, опухоли эндокринной системы мо­гут образовывать гормоны, воздействующие на организм хозяина. Аденома коркового слоя надпочечников вызывала образование муж­ских половых гормонов у кастрированных козлов. Островки опухоли поджелудочной железы могут спровоцировать гипогликемию у со­бак. В опухолях найдены токсические гормоны, подавляющие обмен веществ в организме и действующие на ферментативную систему. Это приводит к кахексии (истощению) и гибели организма.
Ситуационное задание

Корова выпасалась летом на влажном пастбище. При копроскопическом исследовании фекалий методом последовательных смывов выявлены овоскопические элементы двух видов правильной овальной формы, золотистые, с крышечкой на одном из полюсов, заполненные желтыми клетками, а также мелкие яйца, но серебристые, также с крышечками на одном из полюсов.

Назовите возбудителей, поставьте диагноз, назначьте лечение и предложите комплекс оздоровительных мероприятий.
Возбудители — трематоды семейства Fasciolidae, отряда Fasciolata , трематоды семейств Paramphistomatidae, Gastrothylacidae, подо­тряда Paramphistomata. У домашних и диких жвачных паразитируют более 60 видов этих гельминтов
Диагностика. При жизни диагноз ставят с учетом эпизоотологи-ческих данных (возраст, зональные особенности, время года и др.), симптомов болезни (сроки заболевания, характер течения и др.) и лабораторных исследований. Очень важно своевременное установ­ление острого фасциолеза. Для этого нужно провести диагностиче­ский убой больного животного. Печень после предварительного осмотра подвергают полному гельминтологическому вскрытию.

Кусочки печени измельчают руками в кювете с теплой водой. Затем их несколько раз промывают и удаляют пинцетом, а осадок изучают под бинокулярной лупой. Гельминты серого цвета, могут быть вели­чиной от нескольких миллиметров до 0,5—1,0 см.

Для диагностики хронического фасциолеза исследуют 4—5 г фекалий методом последовательных смывов. Для повышения эффективности обнаружения яиц со дна осадка берут три капли и наносят на предметное стекло на некотором расстоянии друг от дру­га, накрывают другим предметным стеклом толщиной 1 мм, но уко­роченным на 2 см. При патологоанатомическом вскрытии обра­щают внимание на рельефно выступающие и местами расширенные желчные ходы печени. На разрезе печени обнаруживают при хрони­ческом течении болезни отложения солей в желчных ходах, чего не бывает при ее токсическом поражении.

Яйца фасциол необходимо дифференцировать от яиц парам-фистомат, для которых характерны рыхлое расположение желточ­ных клеток и серый цвет.

Лечение. Фасциолезных животных следует лечить строго диф­ференцированно с учетом возраста паразитов. Это связано с тем, что в зависимости от стадии развития трематод антгельминтики на них действуют по-разному. Так, против молодых фасциол при остром фасциолезе применяют ацемидофен, ацетвикол, дертил, урсовермит, фасковерм, фазинекс.

Ацемидофен назначают индивидуально в виде 10%-ной водной суспензии, перорально, без ограничения в режиме кормления. Доза для овец 0,15 г/кг по действующему веществу (ДВ). Крупному рога­тому скоту с целью профилактики дают в дозе 0,15 г/кг, с лечебной — 0,2 г/кг. Суспензию готовят перед дегельминтизацией. Антгельминтик действует губительно на фасциол во всех стадиях развития, но осо­бенно эффективен против юных и неполовозрелых форм. Животных в течение 15 сут после дегельминтизации убивать не разрешается.

Ацетвикол — стабильная суспензия ацемидофена. Перед приме­нением ее необходимо тщательно взбалтывать. Доза для овец инди­видуально через рот из расчета 1 мл/кг.

Дертил выпускают в виде таблеток желтого цвета для овец (дер­тил О) и зеленого — для крупного рогатого скота (дертил Б) для индивидуального применения. Дертил О рекомендуют давать овцам внутрь в дозе 0,004 г/кг (одна таблетка на 50 кг массы тела при хро­ническом течении инвазии) и 0,008 г/кг (две таблетки на 50 кг массы тела при остром течении фасциолеза). В каждой таблетке содер­жится по 0,1 г активно действующего вещества (АДВ). Дертил Б дают крупному рогатому скоту при хроническом (0,003—0,004 г/кг) и остром (0,006—0,008 г/кг) фасциолезе. В каждой таблетке содер­жится 0,3 г АДВ. Лактирующим коровам препарат давать нельзя. Не следует дертил Б заменять дертилом О и наоборот. В последнее время дертил Б разрешено растворять в небольшом количестве теплой воды (каждую дозу отдельно) и смешивать с 1,0—1,5 кг комби­корма. Давать индивидуально в кормушку. Размельчать таблетки без защиты органов дыхания и зрения не рекомендуется.

Урсовермит (рафоксанид) — суспензия белого цвета, в 100 мл содержится 2,5 г ДВ рафоксанида. Срок хранения 2 года. Назначают индивидуально перорально, однократно (перед утренним кормлени­ем). Суспензию взбалтывают и дозируют шприцем или мерным цилиндром. С лечебной и профилактической целью дают овцам и крупному рогатому скоту в дозе 20 мл/50 кг. При остром фасциолезе препарат назначают в дозе 30 мл/50 кг. Лактирующим животным давать препарат не рекомендуется. Убой разрешен не ранее чем через 28 сут после дегельминтизации.

В 1 мл фасковерма содержится 50 мг клозантела гидроксида. Его выпускают в упаковках по 100 мл. Срок хранения 2 года. Доза для овец и крупного рогатого скота (подкожно или внутримышечно) равна 2—5 мг/кг по ДВ, или 1 мл/20 кг однократно. Мясо и молоко животных не используют в пищу в течение 14 сут.

Фазинекс выпускают в виде суспензии, применяют однократно, через рот. Доза для овец 1 мл/5 кг 5%-ной суспензии, для крупного рогатого скота 6 мл/50 кг 10%-ной суспензии. Этот препарат не про­тивопоказан беременным, сильно инвазированным и ослабленным животным. Лактирующим животным давать не рекомендуется. В наших опытах у коров, получавших этот препарат в лечебной дозе, жирность молока снижалась до 1,5 %.

Политрем назначают крупному рогатому скоту в дозе 0,2 г/кг, овцам и козам — 0,14 г/кг массы тела. Корове его задают с комби­кормом (0,5—1,0 кг) после тщательного перемешивания. Молод­няку крупного рогатого скота и овцам можно давать групповым методом из расчета на одно животное соответственно 300—500 и 150 г комбикорма. Препарат засыпают в кормушки на 50—100 голов. Животных подпускают одновременно.

Четыреххлористый углерод вводят крупному рогатому скоту внутримышечно в виде смеси с медицинским вазелиновым маслом (1:1) в дозе 10 мл/100 кг (в 2—3 места). При осложнениях применяют внутривенно раствор хлористого кальция (по 100 мл 10%-ного раствора) 3—4 раза в сутки и назначают руминаторные средства. Кофеин противопоказан. Молодняку овец до 1 года препарат вводят в рубец в дозе 1 мл, взрослым животным — в дозе 2—3 мл.

При фасциолезе также применяют довеникс, дириан, занил, дисалан, ивомек плюс и др.

Профилактика и меры борьбы. Для профилактики фасциолеза проводят комплекс ветеринарно-санитарных мероприятий, которые базируются на биологии возбудителей и эпизоотологии заболева­ния. Главные звенья этих мероприятий — изучение гельминтологи­ческой ситуации пастбищ, плановые исследования, дегельминтиза­ция животных и обезвреживание навоза.

Для выявления биотопов моллюсков на пастбищах необходимо тщательно осматривать долины рек, овраги, окраины болот и водоемов, оросительные каналы и лужи. В дождливые годы на лугах моллюски заселяют даже углубления от копыт коров, шин тракторов и машин. Для обнаружения моллюсков вначале осматри­вают растительность, ее прикорневую часть, а затем стенки углуб­лений. В сухую погоду моллюски зарываются во влажную почву, поэтому их можно обнаружить при промывании проб грунта. Ушко-видный прудовик нередко локализуется в канавах под опавшей листвой. Определяют плотность заселения моллюсков на 1 м2 и экстенсивность заражения.

Для профилактики острого фасциолеза необходимо вносить мол-люскоциды в биотопы дважды в год — в апреле — мае и начале июня и в конце лета — в июле — августе. На юге страны эту работу проводят в более ранние сроки — в период поливов. В Средней Азии и Закавказье необходима третья обработка — в конце лета. В каче­стве моллюскоцидов применяют 5,4-дихлорсалициланилид и суль­фат меди (медный купорос). Первый препарат вносят в форме 10%-ного эмульгирующего концентрата в лужи, канавы; мочевину — в количестве 1 г чистого вещества или 10 г концентрата на 1 м3 воды. Пастбища опрыскивают раствором 0,01%-ной концентрации из рас­чета 0,2 г чистого вещества или 2 г концентрата на 1 м2 площади биотопа. Сульфат меди вносят в проточные и стоячие водоемы с созданием в них концентрации препарата 1:5000 (в проточные — 0,2—0,3 г/л в 1 ч, в стоячие — 0,2 г/л), на влажные участки — из рас­чета 2 г на 1 м2 площади (20 кг/га).

Профилактические дегельминтизации должны строго соответ­ствовать климато-географическим условиям зон. Так, в Нечерно­земье молодняк животных целесообразно дегельминтизирова'ть трижды: первый раз — в конце сентября — начале октября, вто­рой — в начале января и третий — за месяц до выгона животных на пастбище (при необходимости). Взрослых животных обрабатывают в ноябре или январе и при необходимости в начале весны (за месяц до выгона на пастбище).

В условиях Нечерноземья в основном первичное заражение животных происходит во второй половине июля. Известно, что часть адолескариев перезимовывает (до 10 %), поэтому некоторые животные могут заразиться в более ранние сроки — во второй поло­вине мая и в июне. В теплых районах Средней Азии животные зара­жаются почти круглый год, но преимущественно — во второй поло­вине лета и осенью. Поэтому рекомендуется трехкратная дегель­минтизация: в апреле — мае, августе — сентябре и в декабре — январе. В пустынно-пастбищной зоне достаточна одна обработка в год — в декабре. В Закавказье наблюдается примерно такая же кар­тина, но овцы в основном заражаются после перегона с летних паст­бищ, следовательно, острый фасциолез наблюдается в конце декабря или начале января. Преимагинальную дегельминтизацию целесообразно проводить через 6 нед после прибытия на зимние пастбища. После предварительных лабораторных исследований обработку при необходимости нужно повторить в конце января и в начале февраля. На Украине животные начинают заражаться в июне — июле, поэтому их необходимо дегельминтизировать не менее трех раз в год: в августе — сентябре, октябре — ноябре и вес­ной перед выгоном на пастбище (при необходимости).

Сроки дегельминтизации следует уточнять ежегодно на местах с учетом условий года. Предпочтительна преимагинальная дегель­минтизация. Обрабатывать надо все поголовье, в том числе живот­ных индивидуального сектора, даже если установлена не 100%-ная зараженность животных.

Стойлово-выгульное содержание животных в летне-осенний период с подкормкой свежей зеленью и сеном с благополучных пастбищ и сенокосов надежно предохраняет от заражения и заболе­вания фасциолезом.

В неблагополучных хозяйствах через каждые 2 мес животных переводят на новые участки выпаса. При отсутствии такой возмож­ности пастбища меняют один раз в зависимости от климато-геогра-фических условий (в Нечерноземье — в конце июля — начале авгус­та).

Биотермическое обеззараживание навоза с постройкой навозо­хранилищ на территории ферм крупного и мелкого рогатого скота надежно предотвращает рассеивание яиц фасциол. Необходимо знать, что эффективность дегельминтизации при хроническом фас-циолезе определяют по истечении 28—30 сут. Благополучие хо­зяйства устанавливают комплексными исследованиями — гельмин-тоовоскопией и гельминтологическими вскрытиями, особенно при остром течении инвазии.

Возбудители — трематоды семейств Paramphistomatidae, Gastrothylacidae, подо­тряда Paramphistomata. У домашних и диких жвачных паразитируют более 60 видов этих гельминтов

Биология развития. Парамфистоматы — биогельминты, они развиваются с участием промежуточных хозяев — пресноводных моллюсков, относящихся к родам Planorbis carinatus, P. planorbis, P. anisus и др. из семейства Planorbidae. В качестве промежуточных хозяев могут быть моллюски и других видов — Bulinus truncatus, В. tropicus (для P. microbothrium — кишечного паразита овец в Нигерии). Развитие особей семейства Gastrothylacidae происходит с участием Gyraulus albus и т. д.

Дефинитивные хозяева трематод — крупный рогатый скот, овцы, козы, северные олени, буйволы, зебу и др. Гельминты, встре­чающиеся в нашей стране, локализуются в преджелудках жвачных, где они продуцируют значительное количество яиц. При выходе наружу яйца трематод неинвазионны. Попав в теплую воду, они раз­виваются, и в течение 11—22 сут в них формируются мирацидии, которые через крышечку покидают яйцо и, активно плавая в воде, проникают в ножку моллюска — промежуточного хозяина. Далее они мигрируют в печень моллюска, где на третьи сутки формиру­ется спороциста. Она имеет мешковидную форму, неподвижна, содержит внутри большое количество зародышевых клеток. Затем из них на 11—18-е сутки развиваются редии. Редии подвижны, имеют удлиненную форму. В них на 21—25-е сутки развиваются дочерние редии. В теле моллюска из дочерних редии образуются Церкарии — последняя стадия развития личинок трематод в проме­жуточном хозяине. На полное формирование церкариев в теле мол­люска требуется 2—3 мес. После этого церкарии выходят из мол­люска и в течение нескольких часов в воде становятся адолескариями.

Диагностика, прижизненный диагноз ставится комплексно с уче­том эпизоотологических данных, симптомов болезни и результатов лабораторных исследований, а также патологоанатомических

исследований.

Острый парамфистоматоз может быть диагностирован при жизни с использованием метода гельминтоскопии фекалий. Берут 150—200 г фекалий (лучше утром, в полдень и вечером) и исследуют в черной кювете методом последовательных смывов.

Юные трематоды достигают длины 0,5—3,0 мм. Эффективность метода составляет 80 %

При хроническом течении инвазии для диагностики используют гельминтокопроскопические исследова­ния. Павших и вынужденно убитых животных подвергают непол­ному гельминтоскопическому вскрытию (желудок, двенадцатиперс­тная кишка, преджелудки и т. д.).

Острое течение парамфистомазов следует дифференцировать от пастереллеза, паратуберкулеза и эймериозов.

Лечение. Высокой эффективностью обладает битионол, кото­рый назначают овцам в дозе 0,15 г/кг индивидуально или в дозе 0,2 г/кг групповым методом вместе с комбикормом. Крупному рога­тому скоту этот препарат дают индивидуально с комбикормом в дозе 0,07 г/кг после 12 ч голодной диеты. Показан также дифторте-трахлорэтан, который дают при хроническом парамфистоматозе в дозе 0,4 мл/кг двукратно с интервалом 24 ч через рот в расплавлен­ном виде в смеси с теплой водой и вазелиновым маслом при темпера­туре больше 24 °С. Платенол дают КРС и овцам в дозе 50 мг/кг с комбикормом.

Доза гексахлорэтана составляет 0,2—0,4 г/кг. Его назначают в виде суспензии, приготовленной на бентоните или других жирных глинах, — 1 весовая часть бентонита, смешанная с 10 частями гекса­хлорэтана и 15 частями воды. Животным с низкой упитанностью препарат дают дробно по 0,1 г/кг с интервалом 2—3 дня. Во время дегельминтизации легкосбраживающиеся корма исключают из рациона. Применяют фреон (R 112) в дозе 0,4 мл/кг, разведенный водой (1:1). Последние два препарата наиболее губительно дей­ствуют на половозрелых паразитов.

Неплохие результаты получены при применении петролейного масла в дозе 150—200 мл крупному рогатому скоту и минтика в дозе 160 мл через рот на одно животное. Минтик более эффективен при двукратном введении в рубец с интервалом 6 дней. Для лечения северных оленей можно применять гексахлорэтан по той же методи­ке, что и для крупного рогатого скота.

Никлозамид (за рубежом) применяют овцам и козам внутрь в дозе 50 мг/кг. Эффективен против неполовозрелых гельминтов P. microbothrium. Брамианид (дириан) дают внутрь в виде 4—16%-ной суспензии при помощи специального дозатора. В дозе 15 мг/кг эффективен против половозрелых и неполовозрелых паразитов. Рафоксонид животные получают в дозе 15 мг/кг против неполово­зрелых гельминтов. Мясо дегельминтизированных животных можно употреблять в пищу не ранее чем через 28 сут после лечения. Для крупного рогатого скота разработано применение поли­трема внутрь в дозе 0,5 г/кг. Однако такая доза у некоторых живот­ных вызывает нежелательные реакции и, кроме того, часть живот­ных отказывается принимать его с кормом. Фенбендазол (панакур) при скармливании крупному рогатому скоту с кормом в течение 6 дней в дозе 7,5 мг/кг показал экстенсэффективность, равную 87,2 %.

Профилактика и меры борьбы. Рекомендуется организовать стойлово-выгульное содержание телят до одного года и выпас молодняка старших возрастов на культурных и суходольных пастби­щах. Летом (июнь, июль) надо провести преимагинальную дегель­минтизацию, а зимой (январь) и весной (начало марта) — против взрослых паразитов. Борьба с моллюсками и другие мероприятия такие же, что и при фасциолезе.