Геодезия строение перекрытий. Талеб Нассим Николас - Антихрупкость (Человек Мыслящий. Идеи, сп. Талеб Нассим Николас Т16 Антихрупкость. Как извлечь выгоду из хаоса Нассим Николас Талеб Перс англ. Н. Караева. М. КоЛибри, АзбукаАттикус, 2020. 768 сил 9785389098923 Антихрупкость книга
 Скачать 5.15 Mb.
|
|
Где будет следующая уличная потасовка — Как противостоять товаризации и туристификации. — Умный ученики наоборот. — Фланёр как носитель опциональности М ы продолжим изучать телеологию и беспорядок — на этот разв частной жизни ив том образовании, которое человек строит для себя сам. Далее последует автобиографическая зарисовка. Э КОЛО Г И ЧЕС КОЕ ИЛУ Д И ЧЕС КОЕ Вспомним парня, который провел расхожую, но ложную аналогию с блек-джеком в главе 7. Как мы видели, есть две сферы деятельности лудическая, которая устроена как игра с понятными, известными заранее правилами, и экологическая, N-AZB-12371_Antixrupkost_Block.indd 365 N-AZB-12371_Antixrupkost_Block.indd 365 14.10.2013 15:04:04 14.10.2013 15:04:04 Нас сим Ник о л ас Тале б где мы не знаем правили не можем выделить переменчивые факторы, как в реальности. Размышляя над тем, что умения, которые годятся водной сфере, бесполезны в другой, я стал скептически смотреть на навыки, приобретаемые в школьных классах и неприменимые в реальной жизни — в отличие от навыков, которые дают, скажем, уличные драки. Малоизвестный факт не доказано, что выдающиеся шахматисты умнее других людей и за пределами шахматной доски. Даже те, кто играет вслепую со множеством партнеров, в повседневности ничем не отличаются от других. Мы вроде бы понимаем, что игры — штука специфическая они не готовят вас к реальности, опыт игры невозможно перенести в жизнь без потерь. При этом нам сложно посмотреть под тем же углом на технические навыки, которые дают школы, а именно — принять непреложный факт знания, приобретенные в классе, пригодны для применения по большей части только в том же классе. Хуже того, школа может причинить ощутимый вред, своего рода ятрогению, о которой чаще всего молчат. Лора Мартиньон показала мне данные, собранные ее аспиранткой Биргит Ульмер. По ним выходит, что умение ребенка считать деградирует, как только его начинают учить арифметике. Когда детей просят сосчитать количество промежутков между пятнадцатью столбами, те, кто не знает арифметики, говорят, что промежутков четырнадцать. Дети, учившие арифметику, долго думают и часто ошибаются, говоря, что их пятнадцать. Ту рис тиф и ка ци я сверх заботливой матушки Биолога и интеллектуала Э. О. Уилсона как-то спросили, что является самым большим препятствием для развития ребенка сверхзаботливый родитель, ответил он. Уилсон не упоми- N-AZB-12371_Antixrupkost_Block.indd 366 N-AZB-12371_Antixrupkost_Block.indd 366 14.10.2013 15:04:04 14.10.2013 15:04:04 Ан тих р у п кость нал прокрустово ложе, но очертил его очень точно. Он сказал, что подобные родители подавляют в детях естественную био- филию, любовь к живым существам. Однако проблема куда шире заботливые матушки пытаются исключить из жизни детей пробы и ошибки, то есть антихрупкость, и стараются лишить их способности действовать в экологической сфере, превратить их в придурков, которые используют заранее составленную (в соответствии с представлениями заботливой матушки) карту реальности. Такие дети — хорошие ученики, но по сути придурки они как компьютеры, только медленнее. Эти дети совсем не умеют жить в условиях неопределенности. Я как дитя гражданской войны не верю в структурированное обучение — я считаю, что можно быть интеллектуалом и не быть придурком, если у тебя вместо школы есть личная библиотека и ты ведешь себя как бесцельный (но рациональный) фланёр, извлекающий выгоду из случайностей внутри и вовне библиотеки. Человеку, который умеет быть строгим с собой, нужны случайность, хаос, приключения, неопределенность, открытие себя, почти травмирующие происшествия все то, что делает жизнь яркой по сравнению со структурированным, фальшивыми бесплодным существованием надутого менеджера с подробным расписанием назавтра и заведенным будильником. Эти люди даже развлекаются по будильнику, играя в сквош между четырьмя и пятью. Отдых между деловыми встречами похож на котлету между половинками сэндвича. Впечатление такое, что новое время стремится выжать из нашей жизни переменчивость и случайность до последней капли. Итог (как мы видели в главе 5) ироничен мир становится куда более непредсказуемым, словно богини судьбы решили, что последнее слово будет за ними. Свободны лишь самоучки — те, кто противостоит товари- зации (превращению в товар) и туристификации своей жиз- N-AZB-12371_Antixrupkost_Block.indd 367 N-AZB-12371_Antixrupkost_Block.indd 367 14.10.2013 15:04:04 14.10.2013 15:04:04 Нас сим Ник о л ас Тале б ни. И это касается не только образования. Спорт пытается законсервировать случайность, словно это какой-то тунец, — налицо еще одна форма отчуждения. Если вы хотите понять, насколько бессодержательны аргументы нового времени (и осознать свои жизненные приоритеты, поразмыслите о разнице между львами на свободе и львами в клетке. В зоопарке львы живут дольше их жизнь технически оснащеннее, и они гарантированно обеспечены работой на всю жизнь, если для вас важны именно эти критерии Как обычно, древние, в частности Сенека, осознали эту проблему (и разницу, выразив ее в высказывании мы учимся не для жизни, но для аудитории, non vitae, sed scolae discimus. К моему ужасу, слова древних были извращены и своекорыстно изменены, чтобы стать лозунгом многих моих коллег в США non scolae, sed vitae discimus — мы учимся тут для жизни, а не для аудитории». Жизнь становится напряженной по большей части из-за тех, кто делает ее тесной и хрупкой (таковы чиновники со своими планами, ссылаясь при этом на рациональность. А Н ТИХ Р У П КОЕ ОБРАЗОВАНИЕ ПОСТ Р АТ Е Г И И ШТАНГИ Я излечился от образовательного недуга и стал с большим скепсисом относиться к самой идее стандартного обучения по одной причине. Я — чистой воды самоучка, несмотря на все мои ученые звания. Моего отца в Ливане знали как Умного Ученика Ученика Умного — это игра слов по-арабски умный ученик N-AZB-12371_Antixrupkost_Block.indd 368 N-AZB-12371_Antixrupkost_Block.indd 368 14.10.2013 15:04:04 14.10.2013 15:04:04 Ан тих р у п кость (или ученый) — талеб нагиб, а моего отца звали Нагиб Та- леб. Под таким заголовком вышла когда-то статья о том, что отец получил высший балл на выпускных экзаменах в ливанской школе. Он был лучшим выпускником страны, так что в 2002 году, когда отец скончался, главная газета Ливана поместила на первой полосе статью стой самой игрой слов Умного Ученика Ученика Умного больше нет. При этом отец в юные годы натерпелся всякого, потому что посещал элитную иезуитскую школу. Миссия иезуитов — поставлять государству высших чиновников, поэтому учеников отсеивали в конце каждого школьного года. Иезуиты преуспели в своих начинаниях вдобавок к лучшим оценкам по системе французского бакалавриата в мире (невзирая на войну) их школа лидировала и по числу исключенных учеников. Кроме того, иезуиты лишали школьников свободного времени, так что многие из них уходили из школы сами. Вы легко догадаетесь, что отец — лучший выпускник страны — излечил меня от желания учиться в школе. Сам он не переоценивал школьное образование и потому не отдал меня иезуитам — не хотел, чтобы я испытал тоже, что ион. В любом случае я должен был реализовать себя где-то еще. Наблюдая за отцом, я сделал вывод, что у лучших выпускников и умных учеников есть большой недостаток умный ученик способен понять далеко не все. В комплекте с этим званием идет и некая слепота. Эта мысль изводила меня, пока я не стал работать трейдером. В основном моя работа сводилась к тому, что я сидели ждал, когда что-нибудь произойдет примерно как завсегдатаи баров или мафиози на подхвате. Я понял тогда, что именно отличает тех, кто может нормально общаться с другими людьми, подолгу ничего не делая и наслаждаясь неопределенностью. Трейдером может работать человек, который способен быть на подхвате, N-AZB-12371_Antixrupkost_Block.indd 369 N-AZB-12371_Antixrupkost_Block.indd 369 14.10.2013 15:04:04 14.10.2013 15:04:04 Нас сим Ник о л ас Тале б а прилежные ученики не умеют быть на подхвате им нужно четко определить задачу. Когда мне было десять летя осознал, что хорошие оценки ценятся скорее в школе, чем вне школы, потому что чреваты побочными эффектами. Сними связана своего рода интеллектуальная жертва. Отец и сам намекал мне на проблему хороших оценок человек из его класса, учившийся хуже всех по иронии судьбы это был отец моего сокурсника из Уорто- настал торговцем и преуспел больше, чем все остальные ученики (у него была огромная яхта сего инициалами набор- ту другой соученик отца сорвал куш, покупая лес в Африке, удалился отдел, когда ему не было и сорока, сделался исто- риком-любителем (специалистом по истории Средиземноморья) и политиком. В каком-то смысле отец не ценил свое образование, в отличие от культуры и денег, — и подталкивал меня в этом направлении (сначала я занялся культурой. Его очаровывали бизнесмены и эрудиты, статус которых не зависел от их дипломов. Я хотел добиться успеха на фондовом рынке. Поэтому я старался стать тем, чем должен быть умный антиученик: самоучкой или человеком знания в сравнении со школьниками, которых на ливанском диалекте зовут поглотителями, потому что они поглощают школьную программу и знают только то, что написано в учебниках. Я понимал крут вовсе не диплом, свидетельствующий о прохождении официальной программы бакалавриата, которую так или иначе знал каждый, несмотря на большое расхождение в оценках круто то, что лежит за пределами этой программы. В структурированной среде одни могут быть успешнее других, и школы практикуют предвзятый подходи отдают предпочтение тем, кто показывает лучшие результаты именно в такой среде, причем, как это бывает при конкуренции, N-AZB-12371_Antixrupkost_Block.indd 370 N-AZB-12371_Antixrupkost_Block.indd 370 14.10.2013 15:04:04 14.10.2013 15:04:04 Ан тих р у п кость за счет успехов вне этой среды. Хотя тогда я не тренировался в спортзале, мои представления о знаниях были следующими. Люди, которые качают мышцы при помощи современных дорогих тренажеров, поднимают очень большие тяжести, ставят рекорды и развивают эффектно выглядящие мускулы, ноне могут поднять камень, — их побьют впервой же уличной драке те, кто тренировался в менее оранжерейных условиях. Сила таких людей зависит от контекста и исчезает за пределами лудических — тщательно структурированных построений. На самом деле их сила, как это бывает у сверхспециализированных атлетов, — это скорее уродство. Я полагал, что тоже самое можно сказать о человеке, которого считают успешным, потому что он пытается получить хорошие оценки по ограниченному числу предметов, а непросто следовать за своим любопытством. Заговорите с ним о том, чего он не учил он придет в смятение, потеряет уверенность в себе ив конце концов замолчит. (Корпоративных управленцев отбирают с учетом способности сидеть на унылых собраниях, а этих людей отбирают зато, что они способны сосредоточиться на скучном материале) Я спорил со многими экономистами, утверждавшими, что они изучают риски вероятность как только ты выводишь их за пределы узкого круга понятий, оставаясь при этом внутри теории вероятностей, они приходят в уныние, точно как спортзальная крыса перед гангстером-убийцей. Впрочем, я не был совсем уж самоучкой, так как дипломы у меня есть скорее, я был самоучкой по стратегии штанги, потому что в школе учил ровно столько, сколько нужно было для экзаменов. Иногда я учил чуть больше — и очень редко попадал в беду, когда учил меньше. Зато я жадно читал, причем что попало сначала меня интересовали гуманитарные N-AZB-12371_Antixrupkost_Block.indd 371 N-AZB-12371_Antixrupkost_Block.indd 371 14.10.2013 15:04:04 14.10.2013 15:04:04 Нас сим Ник о л ас Тале б науки, позднее — математика и наука, сейчас — история. Все это — за пределами школьной программы, так сказать, вдали от спортзалов и тренажеров. Я выяснил, что книги, которые выбираю я сам, всегда читаются интереснее и запоминаются лучше — ведь я отбирал их, ориентируясь на свое любопытство. Еще у меня было преимущество — позднее его стали считать болезнью и нарекли синдромом дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ): я познавал мир, используя в качестве источника энергии свои естественные импульсы. Наибольшую отдачу приносило мне то, что давалось без всякого труда. Как только книга или тема прискучивали, я тут же переходил к другой книге и другой теме вместо того, чтобы перестать читать вовсе, — когда вы ограничены требованиями школы ивам становится скучно, вы скорее откажетесь от книги станете бездельничать, а то и удерете с уроков, потому что вам от них ни жарко ни холодно. Хитрость в том, что скука ассоциируется с конкретной книгой, а нес чтением как таковым. Так я поглощал страницу за страницей. Говоря метафорами, я находил золото, не прикладывая к тому никаких усилий, рационально, но бесцельно изучая библиотеку методом проб и ошибок. Речь идет об опциональности: ни на чем нельзя зацикливаться, следует отклоняться от курса, когда это необходимо, и сохранять свободу и гибкость. Пробы и ошибки — это и есть свобода. (Признаюсь, я и сейчас пользуюсь этим методом. Избегать скуки — это единственный приемлемый для меня образ действия. Иначе жизнь теряет всякий смысл.) Библиотека родителей была самой большой в Бейруте, так что передо мной открывались широчайшие возможности. Разница между тем, что стояло на ее полках, и тем, что требовали изучать в школе, была огромна так я осознал, что школа — это заговор, цель которого — лишить нас возмож- N-AZB-12371_Antixrupkost_Block.indd 372 N-AZB-12371_Antixrupkost_Block.indd 372 14.10.2013 15:04:04 14.10.2013 15:04:04 Ан тих р у п кость ности стать эрудитами. Для этого нам навязывают книги крохотного числа авторов. Когда мне было 13 летя стал вести журнал, где отмечал потраченные на чтение часы — от 30 до 60 в неделю именно столько времени я отдавал книгам долгое время. Я читал Достоевского, Тургенева, Чехова, епископа Боссюэ, Стендаля, Данте, Пруста, Борхеса, Кальвино, Селина, Шульца, Цвейга (не понравилось, Генри Милле- ра, Макса Брода, Кафку, Ионеско, сюрреалистов, Фолкнера, Мальро (и прочих искателей приключений вроде Конрада и Мелвилла; первой книгой на английском был «Моби Дика также других подобных писателей, многие из которых ныне забыты, и еще Гегеля, Шопенгауэра, Ницше, Маркса, Яспер- са, Гуссерля, Леви-Стросса, Левинаса, Шолема, Беньями- на и иных философов, притягивавших меня потому, что их не включали в школьную программу. При этом я умудрился не прочесть ни строчки авторов, читать которых требовали в школе до сегодня я незнаком с книгами Расина, Корне- ля и других зануд. Одним летом я решил прочесть двадцать романов Золя за двадцать дней, по роману вдень, и добился цели, хотя далась она мне нелегко. Войдя в подпольную антиправительственную группировку, я решил углубиться в марксизм и опосредованно узнал почти все о Гегеле, в основном благодаря Александру Кожеву. Когда мне было 18 лети я принял решение уехать в США, я повторил марафонское упражнение купив несколько сотен книг на английском (таких разных авторов, как Троллоп, Бёрк, Маколей, Гиббона также Анаис Нин и других модных писателей de scandale * ), я стал прогуливать уроки и читал, как раньше, по 30—60 часов в неделю. В школе я осознал, что когда требуется написать сочинение богатым литературным языком (не уклоняясь от заданной * Скандальной репутации фр 373 N-AZB-12371_Antixrupkost_Block.indd 373 14.10.2013 15:04:04 14.10.2013 15:04:04 Нас сим Ник о л ас Тале б темы) и сохранить при этом связность изложения, неважно, о чем именно ты пишешь проверяющие обращают внимание на стиль и точность словоупотребления. Местные газеты печатали мои тексты, еще когда я был подростком, и отец дал мне полную свободу действий, поставив одно условие Не провались на экзаменах. Это была штанга подстрахуйся в школе, читай в свое удовольствие — и не ожидай от школы вообще ничего. Позднее, когда меня арестовали за нападение на полицейского вовремя студенческого бунта, отец сделал вид, что я его напугали позволил мне идти своим путем. Когда мне было за двадцать и я достиг такой стадии развития, как «к-черту-деньги» (что в те времена случалось реже, чем сегодня, несмотря на войну, бушевавшую на моей родине, отец ставил себе в заслугу то, что позволил мне сделаться широко образованным самоучкой — такой тип образования отличался от ограниченных знаний, имевшихся у него и ему подобных. Когда в Уортонской школе бизнеса я понял, что хочу стать профессионалом в области теории вероятностей и редких событий, мной всецело завладели понятия вероятность и случайность. Я чуял какие-то изъяны в статистических теориях, а профессор не мог нам объяснить, в чем дело, исходу отвергал подобные вопросы самым интересным было, наоборот, то, что отвергал профессор. Я осознал, что где-то тут таится обман, что вероятности очень редких событий, описываемых концепцией шести сигм», рассчитываются неправильно, что методов для предсказания таких событий у нас нет. Но тогда я неумел объяснить то, что понимал интуитивно, и меня начали унижать люди, обожающие жонглировать сложными математическими формулами. Я видел перед собой границы теории вероятностей, видел ясно и четко, ноне мог найти слов, чтобы их объяснить. Поэтому я пошел в книж- N-AZB-12371_Antixrupkost_Block.indd 374 N-AZB-12371_Antixrupkost_Block.indd 374 14.10.2013 15:04:04 14.10.2013 15:04:04 Ан тих р у п кость ный магазин и заказал (Интернета тогда не было) почти все книги, в названиях которых имелись слова вероятность или стохастический. Два года подряд я не читал ни учебников, ни газет, ни художественной литературы — ничего, кроме книг по теории вероятностей. Я читал их в постели, переходя к следующему тому, когда мне становилось скучно или я не схватывал чего-то налету. Я продолжал заказывать книги, потому что всем сердцем хотел углубиться в проблему малых вероятностей. Я постигал материал легко. Это была лучшая моя инвестиция — в итоге я изучил тов чем теперь разбираюсь лучше всего. Пять лет спустя я занялся вероятностями вплотную и теперь профессионально изучаю различные аспекты маловероятных событий. Если бы я изучал предмет так, как его преподавали в Уортоне, у меня были бы промыты мозги — и я считал бы, что с неопределенностью мы сталкиваемся в казино, не более. Есть такая штука, как математика не для дураков поставь проблему, и лишь потом выясни, какие формулы ее описывают (точно также надо учить языки. Это гораздо лучше, чем изучать теоремы и искусственные примеры в вакууме, а потом менять реальность, чтобы она стала похожей на примеры из учебника. В х годах я обедал со знаменитым биржевым спекулянтом, очень успешным человеком. Он пробормотал между делом фразу, которая попала в яблочко Большую часть того, что знают другие люди, и знать не стоит». До сих поря уверен в том, что сокровища — те, что необходимы профессионалу, — можно отыскать лишь в книгах, которые не изучают в школе и университете, более того, в книгах, которые там даже не упоминают. Главное при выборе книг — держать нос по ветру собственного любопытства то, что я учил в школе, я забыл то, что я читал по своей воле, я помню до сих пор 375 N-AZB-12371_Antixrupkost_Block.indd 375 14.10.2013 15:04:04 14.10.2013 15:04:04 |