Конституционное право зарубежных стран. Тема Предмет, источники и система Конституционного права зарубежных стран Цель изучения темы

• Название: Тема Предмет, источники и система Конституционного права зарубежных стран Цель изучения темы
• Дата: 29.01.2022
• Размер: 1.76 Mb.
• Имя файла: Конституционное право зарубежных стран.docx
• Тип: Документы; #345700
• страница: 6 из 22

Ко второй группе основ, определяющих правовой статус человека, следует отнести «Свободу мысли и совести». Свобода мысли — это, прежде всего, свобода от любого идеологического контроля, когда человек сам решает, что ему думать и как ему думать, во что верить и не верить, каких духовных ценностей придерживаться. Так, согласно ст. 16 Испанской конституции, индивидам и сообществам гарантируется свобода идеологии, религии и культов без ограничений в их проявлениях, кроме тех ограничений, которые необходимы для поддержания общественного строя, охраняемого законом. Установлено, что никто не будет обязан заявлять о том, какой идеологии, религии или веры придерживается. Никакая конфессия не является государственной, а публичные власти лишь принимают во внимание существующие в испанском обществе религиозные верования и поддерживают соответствующие отношения сотрудничества с католической церковью и прочими конфессиями.

В этой связи важно подчеркнуть различие между свободой совести и свободой вероисповедания. Первая - шире второй, поскольку включает и свободу придерживаться атеистических убеждений, а вторая группа прав, следовательно, вытекает из первой и является ее частью.

Приведенные выше положения Испанской конституции дают пример последовательно демократического конституционного обеспечения свободомыслия, несмотря на традиционно сильное влияние в стране католической церкви. То же, между прочим, следует сказать и о греческой Конституции. В ст. 13 этой Конституции гарантируются, свобода совести и религий и равноправие последних, однако в ч. 1 ст. 3, составляющей особый раздел части I Конституции, установлено: «Господствующей в Греции религией является религия восточно-православной церкви Христовой», а далее в этом и последующих частях статьи регулируется статус этой церкви.

В Скандинавских странах обычно конституционно гарантируется официальный статус евангелической лютеранской религии, при этом свобода убеждений граждан не ущемляется.

К третьей группе конституционных основ, определяющих правовой статус человека, относится «Тайна частной жизни и коммуникации, неприкосновенность жилища». Эти проявления личной свободы также получают в демократических государствах конституционные гарантии. Они приобретают особое значение в эпоху информатизации, которая, как и все достижения прогресса, наряду с великими благами несет для человека и определенные опасности. В условиях авторитарных, а особенно тоталитарных, политических режимов власть стремится контролировать частную жизнь людей, чтобы использовать получаемую информацию для усиления господства над ними. Отсюда особая важность указанных конституционных гарантий.

Долгое время конституции ограничивались гарантиями неприкосновенности жилища и тайны переписки (позднее также других видов коммуникации — телеграфных сообщений, телефонных переговоров и т. д.). «Жилище неприкосновенно» — гласит часть первая ст. 14 итальянской Конституции, а в последующих двух частях этой статьи предусматривается, что осмотры, обыски и секвестрование могут производиться лишь в соответствии с законом и гарантиями, установленными для охраны личной свободы, и что проверки и осмотры в целях здравоохранения и предотвращения общественных бедствий либо в целях экономических и фискальных регулируются особыми законами. Точно так же ст. 15 гарантирует нерушимость свободы и тайны переписки и всех других форм коммуникации с тем, что их ограничение может иметь место лишь в силу мотивированного акта судебной власти с соблюдением установленных законом гарантий.

Конституционные акты последнего времени наряду с типичными гарантиями неприкосновенности жилища и тайны коммуникации предусматривают особо охрану частной жизни и личных данных. Например, венгерская Конституция гласит, что «в Венгерской Республике каждый имеет право на доброе имя, на неприкосновенность жилища, а также право на защиту собственной тайны и личных данных», причем закон об охране личных данных принадлежит к числу тех особо важных законов, которые принимаются парламентом в усложненном порядке. Заслуживает воспроизведения и ст. 32 болгарской Конституции, содержание которой, безусловно, навеяно недавним социалистическим прошлым Болгарии и направлено на недопущение в дальнейшем тоталитарных методов осуществления власти:

«1. Личная жизнь граждан неприкосновенна. Каждый имеет право на защиту от незаконного вмешательства в его личную и семейную жизнь и от посягательства на его честь, достоинство и доброе имя.

2. Никто не может подвергаться слежке, фотографированию, киносъемке, записи или другим подобным действиям без своего ведома или вопреки выраженному несогласию, кроме случаев, предусмотренных законом».

 

Актуальность таких норм вряд ли вызовет сомнение.

Конституции некоторых государств, где ранее существовал тоталитарный политический режим, предусматривают право граждан на доступ к информации о них самих. Так, согласно ст. 35 Конституции Португальской Республики 1976 г., все граждане имеют право знать информацию о себе, занесенную в электронные картотеки и реестры, и о целях, для которых она предназначена, причем они могут требовать обновления информации и внесения в нее изменений без ущерба для положений закона о государственной тайне и о судебной тайне. Не допускается получение личных данных о третьих лицах, если это не предусмотрено законом. Не подлежат разглашению сведения о философских или политических убеждениях, партийном или профсоюзном членстве, вероисповедании или частной жизни, кроме случаев анонимной обработки статистических данных. Здесь же содержится запрещение присваивать гражданам единственный в национальном масштабе номер.

К четвертой группе конституционных основ, определяющих правовой статус человека, относится «Свобода передвижения и поселения». Это также важное проявление личной свободы. Современный человек, от которого условия жизни часто требуют мобильности и для которого нередко мобильность становится жизненной потребностью, должен иметь возможность свободно передвигаться по стране и даже по планете и селиться там, где это представляется ему наиболее благоприятным для развития его личности.

Рассматриваемые свободы весьма четко сформулированы, например, в ст. 16 Конституции Италии: «Каждый гражданин может свободно передвигаться и проживать в любой части национальной территории с теми ограничениями, которые в общем порядке устанавливаются законом по мотивам охраны здоровья и безопасности. Никакие ограничения не могут быть установлены по политическим соображениям.

Каждый гражданин волен покидать территорию Республики и возвращаться при соблюдении требований закона».

Неудивительно, что такого рода положения отсутствуют в китайской и северокорейской Конституциях, как отсутствовали они и в советских. В условиях авторитарных, а особенно тоталитарных режимов власть стремится всячески ограничить также данную свободу, предписать определенное местожительство, контролировать передвижение человека, чтобы тем самым свести к минимуму возможность сопротивления или, по крайней мере, неповиновения власти. В социалистических странах значительные территории объявлены закрытыми зонами по милитаристским соображениям, система разрешительной прописки серьезно препятствует перемене местожительства даже в пределах одного населенного пункта, а возможности выезда за пределы страны, особенно в демократические страны, сокращены до минимума, чтобы избежать «тлетворного влияния буржуазной идеологии».

 

Вопрос 3. Политические права, свободы и обязанности.

 



 

Каждый гражданин как член политической общности, наделяется политическими правами и свободами, определяющими конституционные основы его правового положения в системе общественных отношений, возникающих в процессе организации и реализации государственной власти.

Современные конституции признают за всеми гражданами равный политический статус, что нашло свое выражение в принципе «Равенство всех перед законом». Граждане наделяются широким кругом политических прав и свобод. Это право носит общий характер, представляющий собой суть данной группы прав и свобод. Так, ст. 23 Конституции Испании провозглашает право граждан участвовать в публичных делах непосредственно или через выборных представителей, а также право на равный доступ к публичным функциям и должностям в соответствии с требованиями, указанными в законах. Подобные нормы содержатся в части первой ст. 33 Конституции Литовской Республики 1992 г.: «Граждане имеют право участвовать в управлении своей страной как непосредственно, так и через демократически избранных представителей, а также имеют право на равных условиях поступать на государственную службу Литовской Республики». Примечательна в данной связи и часть вторая указанной статьи, гарантирующая гражданам право критиковать работу государственных учреждений или должностных лиц, обжаловать их решения и запрещающая преследование за критику.

В ряде стран, переживших период тоталитаризма, введен институт люстрации (от лат. lustratio — очищение путем искупления). Это означает чистку органов и аппарата публичной власти, а также образовательных и иных публичных учреждений от лиц, которые в условиях тоталитарного режима занимали руководящие должности в политическом аппарате власти или служили в репрессивных учреждениях. Как отметил М. В. Баглай, «люстрация... выступает как форма личной политической ответственности за участие в правонарушающей деятельности государственной власти».^[2] В Германии после Второй мировой войны эти меры именовались денацификацией. Законы о люстрации, принятые в 90-х гг. в Чехословакии (после ее распада в 1993 г. применены только в Чехии, хотя формально не отменен и в Словакии), Польше, Венгрии, Эстонии, разнятся между собой по кругу органов и организаций, прежняя служба в которых влечет ограничение политических прав, по объему и срокам.

Действующий в Чехии закон о люстрации 1991 г. предусматривает выяснение, не имели ли влиятельные лица в политике или экономике связей с коммунистической службой государственной безопасности. Типы сотрудничества первоначально были поделены на три категории — А (агенты, информаторы или владельцы конспиративных квартир), В (сознательно ставшие «доверенными лицами») и С (кандидаты на сотрудничество, которые подвергались вербовке). Последняя категория в 1992 г. была отменена. Для рассмотрения жалоб на применение люстрации была создана Независимая апелляционная комиссия из депутатов Парламента и сотрудников министерств внутренних дел и обороны и новой службы безопасности и разведки. Срок действия закона был установлен в пять лет, но затем продлен до конца 2000 г. Решения о законе, включая продление его действия, были приняты вопреки возражениям Президента Вацлава Гавела, считавшего, что закон вводит коллективную ответственность. По этому же основанию протест против закона выразил Международный хельсинкский комитет. Международная организация труда (МОТ) сочла, что закон нарушает ст. 111 Конвенции МОТ о дискриминации по месту работы.^[3]

Итальянская Конституция, предусмотрев в п. XII Переходных и заключительных положений для ответственных руководителей фашистского режима ограничение законом избирательных прав на срок до пяти лет, в п. XIII установила, что члены и потомки Савойской династии не могут избирать и занимать выборные и официальные должности, а бывшим королям этой династии, их супругам и потомкам по мужской линии был вообще запрещен доступ на национальную территорию и пребывание на ней (отменено, как отмечалось, в 2003 г.). Это явилось ответственностью за сотрудничество последнего итальянского короля с фашистским режимом Бенито Муссолини. Подобные меры против свергнутых династий предусматриваются и конституциями некоторых других стран.

Основой политических прав гражданина являются «Избирательные права», которые обеспечивают гражданам возможность участия в формировании выборных органов государства и местного самоуправления, а также участия в процедурах непосредственной демократии (народная инициатива, референдум, отзыв выборных органов и др.).

Сюда относится, прежде всего, активное избирательное право. Право голоса используется при голосованиях на выборах и при отзыве государственных и самоуправленческих органов и должностных лиц, на референдумах и публичных собраниях. Сюда также следует отнести пассивное избирательное право, или право баллотироваться в выборные органы государства или самоуправления, предполагающее право выдвигать свою кандидатуру или давать согласие на ее выдвижение. Могут быть, наконец, сюда отнесены и некоторые другие права: право участвовать в формировании избирательных органов, в выдвижении кандидатов, выступать с инициативой отзыва выборных представителей и должностных лиц, заявлять отводы, возражения, оспаривать итоги выборов и т. д.

В некоторых странах установлена обязанность граждан принимать участие в выборах (обязательный вотум). Например, граждане Мексики обязаны голосовать на народных выборах в соответствующем избирательном округе (ст. 36, п. III, Конституции).

Важнейшая группа прав, закрепляющая политические свободы и политические права граждан является: «Права на объединение, свободу союзов и ассоциаций».

В демократических государствах объединения граждан образуются свободно, хотя и встречаются некоторые исключения. Так, объединения не должны преследовать цель извлечения прибыли, ибо статус такого рода объединений регулируется не конституционным, а гражданским, торговым, промышленным, сельскохозяйственным правом.

Некоторые категории объединений запрещаются конституциями по политическим мотивам. Например, ст. 78 Конституции Королевства Дании 1953 г., констатируя право граждан создавать общественные объединения в любых законных целях без предварительного уведомления, устанавливает вместе с тем, что общественные объединения, применяющие насилие либо стремящиеся достичь своих целей насилием, призывающие к насилию либо навязывающие свои взгляды другим при помощи угрозы насилия, распускаются по решению суда, но ни в коем случае не Правительства. Дела о роспуске общественных объединений могут выноситься на рассмотрение Верховного суда Королевства без какого-либо специального разрешения.

Конституция Италии запрещает тайные общества и такие объединения, которые, хотя бы косвенно, преследуют политические цели посредством организаций военного характера (часть 2 ст. 18).

В последнее время выявилась тенденция наряду с общим провозглашением права на объединение особо определять в конституциях основы статуса отдельных видов объединений — политических партий (ст. 21 Основного закона Германии, ст. 4 Конституции Франции, ст. 11 Конституции Польши и др.), профсоюзов (ст. 39 Конституции Италии, ч. 1 ст. 23 Конституции Греции, ст. 43 Конституции Хорватии и др.), предпринимательских союзов (ст. 7, ч. 2 ст. 37 Конституции Испании, § 4 Конституции Венгрии и др.). Нередко при этом от партий и иных общественных объединений требуется, чтобы их внутренняя организация отвечала демократическим принципам.

Серьезным дополнением конституционных основ политических прав и свобод гражданина является «Свобода собраний и манифестаций». Свобода собраний — это беспрепятственная возможность собираться в закрытых помещениях, доступ в которые в принципе может быть ограничен только устроителями собрания, хотя это и не обязательный признак собрания. Законодательство может предусматривать уведомительный порядок проведения собраний, при котором компетентные власти заранее извещаются устроителями о предстоящем собрании, его времени, месте проведения и тематике, но может и не требовать никакого уведомления (явочный порядок). Участники собрания принадлежат обычно к какой-то определенной среде (например, трудовому коллективу), с которой связаны и устроители.

Примером конституционно-правового регулирования данной свободы может служить ст. 8 Германского Основного закона, согласно которой гласит:

«1. Все немцы имеют право собираться мирно и без оружия, без уведомления или разрешения.

2. Для собраний под открытым небом это право может быть ограничено законом или на основе закона».

Не менее важной группой прав, характеризующих политические права, является: «Свобода информации и право на информацию». Это условное обозначение целой группы свобод и прав: свободы слова, или свободы выражения мнений, свободы печати и иных средств массовой информации, права на получение информации, имеющей общественное значение или касающейся запрашивающего лица, свободы распространения информации. Авторитарные и особенно тоталитарные режимы всячески ограничивают указанные права и свободы, монополизируя средства массовой информации или подчиняя их политическому контролю с помощью цензуры, дезинформируя граждан или скрывая от них неблагоприятную для правящих кругов информацию.

Так, ст. 16 Конституции Республики Македонии 1991 г. гарантирует: а) свободу убеждений, совести, мысли и публичного выражения мыслей; б) свободу слова, публичного выступления, публичного информирования и свободное основание средств для публичного информирования; в) свободный доступ к информации, свободу получения и распространения информации; г) право на ответ в средствах публичной информации; д) право на исправление в средствах публичной информации; е) право на защиту источника информации в средствах публичной информации; ж) запрещение цензуры. Законодатель здесь предусматривает не только защиту средств массовой информации от государства, но и защиту человека от средств массовой информации.

Несколько более узкий круг соответствующих прав и свобод определен в ст. 20 Конституции Испании, согласно которой:

«1. Признаются и охраняются права:

а)       свободно выражать и распространять мысли, идеи и мнения посредством слова, письма и любого другого средства воспроизведения;

б)       на литературное, художественное, научное и техническое производство и творчество;

в)       на свободу преподавания;

г)        свободно передавать и принимать информацию с помощью любого средства распространения. Закон урегулирует это право и оговорку относительно совести и профессиональной тайны при осуществлении этих свобод.

 

2.  Осуществление этих прав не может ограничиваться цензурой любого рода.

3.  Закон урегулирует организацию государственных и любых иных публичных средств общественной коммуникации и парламентский контроль над ними, гарантирует доступ к этим средствам для значительных общественных и политических групп, Уважая плюрализм общества и различных языков Испании.

4.  Эти свободы имеют своим пределом уважение к правам, признаваемым в настоящей части I Конституции, провозглашающей основные права и обязанности, особенно право на честь, на личную жизнь, на собственное имя и на охрану юношества и детства.

5.  Постановлять об аресте публикаций, записей и других средств информации можно будет только в силу судебного решения».

 

Свобода печати и информации не должна приводить к разглашению сведений, которые закон считает тайной. Тайна может быть военная, государственная, дипломатическая, профессиональная (например, врачебная), коммерческая, личная и т. д. В демократическом государстве перечень сведений, составляющих охраняемую государством тайну, определяется законом, который устанавливает и меры ответственности виновных лиц за разглашение тайны. Обычно предусматривается и срок, в течение которого тайна должна соблюдаться. Например, в Великобритании рассекречивание архивных документов, как правило, должно осуществляться не позже 30 лет после их возникновения. Свобода печати — не более чем отсутствие цензуры.

«Право петиций». Это право обращаться к властям с письменным требованием, предложением, жалобой, на что власти в принципе обязаны в установленном порядке реагировать. Петиции могут быть индивидуальными или коллективными (при тоталитарном режиме последние подчас не допускаются, ибо власти опасаются объединения людей на почве недовольства). Когда речь идет о жалобе, данное право можно рассматривать как гарантию.

Так, итальянская Конституция в ст. 50 устанавливает: «Все граждане могут направлять палатам Парламента петиции с требованием законодательных мероприятий или с изложением общественных нужд». Несколько иначе формулирует данное право ст. 29 Испанской конституции:

«1. Все испанцы будут иметь право индивидуальной или коллективной письменной петиции в форме и с последствиями, определяемыми законом.

2. Лица, состоящие в Вооруженных силах или учреждениях или в формированиях, подчиненных военной дисциплине, будут пользоваться этим правом только индивидуально и по правилам, установленным в соответствующем специальном законодательстве».

 

Таким образом, опасение законодателя в отношении коллективных форм недовольства распространяется только на вооруженные и им подобные институты, что с учетом недавнего авторитарного прошлого Испании, видимо, имеет под собой определенные основания.

В отличие от цитированных конституций венгерская конституция признает право петиций не только за гражданами: «В Венгерской Республике каждый имеет право лично или совместно с другими обратиться с письменной просьбой или жалобой к компетентному государственному органу» (§ 64). Не предусмотрено здесь и запрещение коллективных обращений.

Конституционные обязанности: «верности государству и соблюдения его конституции и законов». Подобные требования верности государству предъявляют гражданам сравнительно немногие конституции, но следовать велениям конституции и законов обязывают почти все. Например, в соответствии с частью 1 ст. 54 Конституции Италии: «Все граждане обязаны быть верными Республике и соблюдать ее Конституцию и законы». Во второй части этой статьи сформулирована обязанность, встречающаяся также в ряде других конституций: «Граждане, которым доверены публичные функции, обязаны выполнять их дисциплинированно и достойно, принося присягу в случаях, установленных законом». Подобные нормы содержатся и в ст. 50 Конституции Румынии, согласно ч. 1 которой верность стране священна, а согласно ч. 2 граждане, которым доверено осуществление публичных функций, а также военнослужащие отвечают за надлежащее исполнение возложенных на них обязанностей и в этих целях приносят требуемую законом присягу.

Однако, выступления против тех или иных государственных мероприятий, осуществляемых правительством, или против принятого парламентом закона нельзя считать нарушением верности государству. Например, согласно ст. 75 Конституции Италии граждане имеют право требовать проведения референдума о полной или частичной отмене действующего закона.

К тому же в ряде зарубежных конституций закрепляется право гражданина «Право на сопротивление угнетению». Это право индивидуального и коллективного характера встречается в конституционных актах крайне редко, хотя и восходит к Декларации независимости США 1776 г., где говорится: «Все люди сотворены равными, и все они наделены своим Создателем некоторыми неотчуждаемыми правами, к числу которых принадлежат: жизнь, свобода и стремление к счастью. Для обеспечения этих прав учреждены среди людей правительства, заимствующие свою справедливую власть из согласия управляемых. Если же данная форма правительства становится гибельной для этой цели, то народ имеет право изменить или уничтожить ее и учредить новое правительство, основанное на таких принципах и с такой организацией власти, какие, по мнению этого народа, всего более могут способствовать его безопасности и счастью. Конечно, осторожность советует не менять правительств, существующих с давних пор, из-за маловажных или временных причин... Но когда длинный ряд злоупотреблений и узурпаций, неизменно преследующих одну и ту же цель, обнаруживает намерение предать этот народ во власть неограниченного деспотизма, то он не только имеет право, но и обязан свергнуть такое правительство и на будущее время вверить свою безопасность другой охране».

Французская Декларация прав человека и гражданина в ст. 2 среди естественных и неотъемлемых прав человека, составляющих цель всякого политического союза, т. е., по-нашему, объединения людей в государство, наряду со свободой, собственностью, безопасностью назвала сопротивление угнетению.

Причина того, что даже демократический современный законодатель обычно избегает включения соответствующего права в конституции, заключается, видимо, в том, что любая власть не склонна подводить конституционную базу под возможности оказания ей сопротивления и тем более ее свержения. Действительно, достаточно трудно построить такую юридическую конструкцию, которая позволила бы в каждом случае точно установить, когда налицо разрешенное сопротивление угнетению, а когда — насильственная попытка устранить законную власть.

В то же время в ряде стран, переживших относительно недавно времена тоталитаризма или военной диктатуры, право на сопротивление насильственному свержению демократии получило громкое звучание.

Так, в ст. 20 Германского Основного закона после положений о демократическом, социальном и федеративном характере государства, о народе как источнике власти и разделении властей, о связанности законодательства конституционным строем, а исполнительной власти и правосудия законом и правом ч. 4 устанавливает: «Все немцы имеют право на сопротивление каждому, кто попытается устранить этот строй, если другие средства невозможны». Несомненно, идея данного конституционного положения навеяна опытом гитлеризма, пришедшего к власти конституционным путем и затем уничтожившего конституционный строй.

Подобная норма содержится и в ст. 32 Конституции Словакии: «Граждане имеют право оказывать сопротивление каждому, кто посягает на осуществление демократических прав и свобод человека и гражданина, предусмотренных настоящей Конституцией, если деятельность конституционных органов и действенное использование средств, предусмотренных законом, оказываются невозможными».

Греческая Конституция в ч. 4 ст. 120 установила: «Соблюдение Конституции вверяется патриотизму греков, которые правомочны и обязаны оказывать сопротивление всеми средствами всякой попытке отменить ее путем насилия».

Согласно ст. 46 Политической конституции Перу 1993 г. никто не обязан подчиняться узурпаторскому правительству или тому, кто взял на себя публичные функции в нарушение Конституции и законов. Гражданское население имеет право на восстание в защиту конституционного строя. Акты тех, кто узурпировал публичные функции, ничтожны.

Ст. 21 Конституции Португалии гласит: «Каждый пользуется правом оказывать сопротивление любому приказу, который наносит ущерб его правам и свободам и их гарантиям, а также применять силу для отпора любому нападению, если невозможно обратиться к представителям власти». По существу, здесь речь идет о праве на личную самооборону в широком смысле этого слова, что, однако, в определенных ситуациях может означать и действия в защиту конституционного строя.

Таким образом, конституции ряда зарубежных государств устанавливают гарантии и механизм реализации конституционных основ правового положения личности.

 

Вопрос 4. Социально-экономические и культурные права, свободы и обязанности.

 



 

Важнейшим из социально-экономических прав и свобод, определяющих правовое положение личности, как члена гражданского общества является право на владение пользование и распоряжение частной собственностью. Именно это право образует действительный правовой фундамент свободы человека. Человек-собственник в наибольшей степени волен распоряжаться собой, свободно выбирает род занятий и может всесторонне развивать свою личность. Это важнейшее право обеспечено всеми средствами юридической защиты от посягательства со стороны, как отдельных лиц, так и органов самого государства. Указанные права рассматривались как основополагающие уже первыми конституционными актами. Статья 17 французской Декларации прав человека и гражданина определяет собственность как право неприкосновенное и священное. Запрещалась какая-либо конфискация или реквизиция собственности иначе как в строго установленных законом случаях (как правило, по приговору суда или в военных целях). Типичной в этом отношении является ст. 11 бельгийской Конституции 1831 г., которая гласит: «Никто не может быть лишен своей собственности иначе как для общественной пользы, в случаях и в порядке, которые установлены законом, и при условии справедливого предварительного возмещения».

Подробная характеристика содержалась в Конституции Франции 1793 г.: «Статья 16. Право собственности состоит в принадлежащей каждому гражданину возможности пользоваться и располагать по усмотрению своим имуществом, своими доходами, плодами своего труда и своего промысла.

Статья 17. Гражданам не может быть воспрещено заниматься каким угодно трудом, земледелием, промыслом, торговлей.

Статья 19. Никто не может быть лишен ни малейшей части своей собственности без его согласия, кроме случаев, когда этого требует установленная законом необходимость, и лишь под условием справедливого и предварительного возмещения».

В конституциях, принятых после Первой мировой войны, собственность более не является священной, на нее возлагается общественная функция, провозглашается тезис о возможности социализации собственности. Собственность может быть экспроприирована, но основой такого отчуждения стала ее «социальная польза», «общий интерес» и т. п.

Стихийное развитие капитализма порождало все более разрушительные кризисы. Это требовало от государства интенсивного включения в хозяйственную жизнь, что и отразилось в вышеуказанных конституционных формулах, относящихся к собственности.

В конституциях, принятых после Второй мировой войны, заметны существенные новеллы, обусловленные усилением регулирующей роли государства в экономике и социальной жизни, а также распространением в западноевропейских странах и позднее в ряде стран, освободившихся от колониальной зависимости, социалистических идей.

Мы наблюдаем в конституциях этого периода положения о допустимости национализации частной собственности применительно к целым отраслям, что и имело место на практике, положения о планировании развития народного хозяйства и т. п. Например, ст. 43 итальянской Конституции установила, что в целях общей пользы закон может первоначально резервировать или же посредством экспроприации при условии возмещения передать государству, публичным учреждениям или сообществам работников, либо пользователей, определенные предприятия или категории предприятий, относящиеся к основным публичным службам или к источникам энергии либо находящиеся в монопольном положении и представляющие важный общий интерес.

Но не все конституции этого периода столь категоричны. Составители датской Конституции, например, установив в предложении третьем ч. 1 ст. 73, что изъятие собственности по причине общественной необходимости допускается только в порядке, установленном законом, при условии полной компенсации собственникам, сочли эту гарантию недостаточной и предусмотрели в ч. 2, что в случае принятия законопроекта об экспроприации 1/3 депутатов парламента может потребовать не передавать законопроект на одобрение Короля до проведения новых выборов и повторного принятия законопроекта. Но и этого оказалось мало. Согласно ч. 3 этой статьи законность экспроприации и размер компенсации могут быть оспорены в суде, причем спор о размере компенсации может быть в соответствии с законом передан в суд, созданный специально для этой цели.

Так, согласно включенной в 1969 г. в Федеральную конституцию Швейцарской Конфедерации 1874 г. ст. 22-тер, «в пределах своих конституционных полномочий Конфедерация и кантоны могут законодательным путем по мотивам публичного интереса предусмотреть экспроприацию и ограничения собственности» (ч. 2) с тем, что «при экспроприации и равноценных экспроприации ограничениях собственности обязательно полное возмещение» (ч. 3). Новая Конституция этой страны, принятая в 1999 г., повторив в ст. 26 соответствующие положения, опустила ссылку на публичный интерес и на обязательность законодательной формы в случаях экспроприации и ограничения собственности:

«1. Собственность гарантируется.

2. Экспроприация и равнозначное ей ограничение собственности возмещаются полностью».

 

Согласно ст. 30 македонской Конституции гарантируются право собственности и право наследования. Собственность создает права и обязанности и должна служить благу индивида и сообщества. Собственность и вытекающие из нее права ни у кого не могут быть изъяты или ограничены, кроме случаев, когда этого требует установленный законом публичный интерес. В случае экспроприации собственности или ее ограничения гарантируется справедливое возмещение, которое не может быть ниже рыночной стоимости.

В соответствии с ч. 3 ст. 41 румынской Конституции, предусматривается на случай экспроприации возмещение не только справедливое, но и предварительное. Для работ, представляющих общий интерес, публичные власти могут использовать недра любой недвижимости с возмещением собственнику нанесенного этим ущерба (ч. 4). Размер возмещения при экспроприации или использовании недр согласовывается с собственником, а при недостижении согласия спор разрешается судом (ч. 5). Право собственности обязывает к соблюдению требований охраны окружающей среды и обеспечению добрососедства, а также иных требований, предъявляемых собственнику законом или обычаем (ч. 6). В 2003 г. указанная статья была дополнена Положением. «Частная собственность в равной мере гарантируется и охраняется законом независимо от ее носителя. Иностранные граждане и апатриды могут приобретать право частной собственности на земельные участки только на условиях, вытекающих из присоединения Румынии к Европейскому Союзу и к другим международным договорам, в которых Румыния является стороной, на основе взаимности на условиях, предусмотренных органическим законом, а также путем законного наследования».

Свобода экономической деятельности (хозяйственной инициативы) как правило, отдельно не провозглашается, но вытекает из права частной собственности, закрепленного в современных конституциях. Так, некоторые конституции содержат позитивное провозглашение этой свободы, как мы видели выше в дополнении к румынской Конституции. Согласно ст. 38 Конституции Испании «признается свобода предпринимательства в рамках рыночного хозяйства. Публичные власти гарантируют и поощряют ее осуществление и защиту производства в соответствии с требованиями общей экономики и, в соответствующем случае, планирования».

«Свобода предпринимательства и рынка — основа экономического строя Республики гласит ст.49 Конституции Хорватии.

Государство обеспечивает всем предпринимателям одинаковое правовое положение на рынке. Монополии запрещаются.

Республика поощряет экономический прогресс и социальное благосостояние граждан и заботится о хозяйственном развитии всех своих краев.

Права, приобретенные вложением капитала, не могут быть уменьшены законом или другим правовым актом.

Иностранному вкладчику гарантируется свободное извлечение прибыли и изъятие вложенного капитала».

После Второй мировой войны Конституциями Италии, Дании, Индии, Японии, Гватемалы, Коста-Рики, Габона, Бангладеш, Марокко, ряда других государств было провозглашено право на труд. В одних конституциях право на труд провозглашается лишь как желание или цель, к которой стремится государство. Примером может послужить ст. 56 политической Конституции Коста-Рики, где говорится: «Труд является правом человека и его обязанностью в отношении общества. Государство должно стремиться к тому, чтобы все люди были заняты честным и полезным трудом, надлежаще вознаграждаемым, и не допускать условий, в какой-либо форме нарушающих свободу или достоинство человека или низводящих труд до положения предмета простой торговли. Государство гарантирует право свободного выбора работы».

Некоторые послевоенные конституции провозглашают также право на равную плату за равный труд и право на отдых, которые иногда рассматриваются как органическое продолжение права на труд. Наиболее четкое выражение эти положения нашли в ст. 36 итальянской Конституции: «Трудящийся имеет право на вознаграждение, соответствующее количеству и качеству его труда и достаточное, во всяком случае, для обеспечения ему и его семье свободного и достойного существования... Трудящийся имеет право на еженедельный отдых и на ежегодный оплачиваемый отпуск; он не может от них отказаться». Иногда основной закон содержит лишь упоминания об этих правах, как, например, в Конституции Уругвая: «Закон признает за каждым занятым трудом рабочим и служащим право на свободу нравственных и гражданских убеждений, справедливое вознаграждение, ограничение рабочего дня, еженедельный отдых и охрану здоровья и нравственности» (ст. 54). Весьма подробно социально-экономические права трудящихся регламентируются в разделе II Конституции Федеративной Республики Бразилии 1988 г.

И еще на одном праве следует в данной связи остановиться. Это — право на коллективные действия в защиту своих интересов, в частности право на забастовку, которое провозглашается либо признается конституционным правом всех демократических стран с оговоркой относительно гарантий функционирования служб, имеющих существенное значение для сообщества (ч. 2 ст. 37 Конституции Испании). Законодательство обычно запрещает забастовки в органах и учреждениях, занятых «обслуживанием» государственного суверенитета (вооруженные силы, офицерский состав служб полиции и безопасности, внешней разведки), а также в службах даже негосударственного характера, остановка работы которых повлекла бы серьезные, если не катастрофические последствия для страны (например, запрещаются забастовки персонала, обслуживающего атомные электростанции). Действующая швейцарская Конституция в ч. 2—4 ст. 28 установила, что споры (имеются в виду коллективные) следует улаживать по возможности путем переговоров или посредничества, а забастовка и локаут допустимы, если касаются трудовых отношений и если этому не препятствуют обязательства сохранять мир в трудовых отношениях или проводить переговоры, причем определенным категориям лиц забастовка может быть запрещена законом.

Особенно распространенным является запрещение всеобщих стачек, политических забастовок, забастовок солидарности, пикетирования. Широко применяется принудительный арбитраж, арест забастовочных фондов, запрещение или прекращение забастовок судебными приказами и многое другое.

В числе экономических завоеваний трудящихся можно назвать также страхование по безработице, пенсионное обеспечение престарелых и инвалидов, охрану женского и детского труда.

 

Вопрос 5. Механизм реализации права.

 



 

Государство всеми силами охраняет посредством законов жизнь, личность, доброе имя и имущественные права каждого гражданина от несправедливых нападений, а в случае необходимости оказывает ему должную защиту.

Ст. 11 Конституции Японии 1947 г. гласит: «Народ беспрепятственно пользуется всеми основными правами человека. Эти основные права человека, гарантируемые народу настоящей Конституцией, предоставляются нынешнему и будущим поколениям в качестве нерушимых вечных прав». Далее в ст. 13 четко сформулирован критерий оценки дееспособности государства по соблюдению конституционных гарантий: «Все люди должны быть уважаемы как личности. Их право на жизнь, свободу и на стремление к счастью является, поскольку это не нарушает общественного благосостояния, высшим предметом заботы в области законодательства и других государственных дел». Следует подчеркнуть, однако, что даже такая детализация конституционного текста не обеспечивает реальности предоставляемого права. Реальность конституционной гарантии обеспечивается ее конкретизацией в соответствующем законе, устанавливающем механизм применения данной гарантии, т.е., обеспечивается другими законодательными актами, а также соответствующими государственными судебными органами. Если последние независимы от других органов государственной власти, то перспектива судебной защиты является гарантией конституционного права. Поэтому Конституция Японии в ст. 76 особо подчеркивает: «Все судьи независимы и действуют, следуя голосу своей совести, они связаны только настоящей Конституцией и законами». Аналогичная формулировка содержится также в Конституции Франции, где в ст. 66 судебная власть названа «хранительницей личной свободы».

Судебные гарантии прав и свобод, первоначально возникшие в англосаксонских странах, в настоящее время получили весьма широкое распространение. В принципе содержание судебных гарантий сводится к двум основным положениям. Во-первых, гражданину предоставляется право прибегать к судебной защите всякий раз, когда его права и свободы подвергаются посягательству со стороны, как государственных органов, так и отдельных лиц. Во-вторых, гражданин наделяется правом обращения в суд с требованием принудительного обеспечения установленных законом прав и свобод, т.е. в данном случае речь идет об осуществлении субъективного права.

Для реализации подобных полномочий суду предоставляется право издания актов, принуждающих к осуществлению соответствующих норм права или обеспечивающих их защиту от посягательства. Например, если какому-либо лицу отказано Министерством иностранных дел или другим компетентным органом в выдаче заграничного паспорта, то это лицо может обратиться в надлежащий суд с требованием издать приказ, обязывающий указанный орган выдать ему заграничный паспорт. В этом же порядке можно оспорить запрещение на проведение митинга, арест газеты, незаконное увольнение с работы и т.д.

Судебные гарантии, если они применяются должным образом, являются действенным средством защиты и обеспечения прав и свобод. Академическая свобода в демократическом государстве предполагает право преподавателя учить своему предмету так, как он считает нужным. Можно сказать, что академическая свобода — это проявление и продолжение права на распространение информации, свободы мысли и слова. Учащимся и их родителям академическая свобода дает возможность выбирать таких преподавателей, чьи взгляды и подходы к изучаемой дисциплине представляются наиболее приемлемыми. Различные взгляды, выражаемые преподавателями, побуждают учащегося самостоятельно мыслить и самостоятельно формировать свои убеждения.

Так, Верховный суд США выступил хранителем академической свободы, когда в 50-е годы двадцатого столетия преподавателям пытались предписывать определенные стандарты, особенно в сфере общественных наук. В решении по делу Свизи против Нью-Хэмпшира председатель суда Уоррен написал: «Значение свободы американских университетов совершенно очевидно. В условиях демократии нельзя недооценивать существенную роль, которую играют те, кто направляет и воспитывает нашу молодежь. Облачение в смирительные рубашки ведущих ученых наших колледжей и университетов подвергло бы опасности будущее страны. Ни одна область знаний не исследована настолько, чтобы нельзя было сделать новых открытий. Это особенно справедливо в отношении общественных наук, где лишь очень мало принципов (если не сказать, что их вообще нет) принято как абсолютные истины. Дело образования не может процветать в атмосфере подозрения и недоверия. Учителя и учащиеся должны всегда пользоваться свободой исследовать, изучать, оценивать, приобретать новый опыт и понимание явлений. Иначе наша цивилизация зачахнет и умрет».^[4] Разумеется, свобода преподавания имеет свои пределы, установленные в конституциях. Они сводятся к запрещению внушать учащимся идеи, пропагандирующие насилие, презрение или ненависть к другим людям или народам. Согласно ст. 7 Основного закона Германии все школьное дело находится под надзором государства.

Конституционный принцип разделения властей обеспечивает необходимую независимость судебной власти. Это, в свою очередь, становится фундаментом юридических гарантий прав человека. Суды даже по формальным признакам стоят на страже права и не пропускают дела, если имеются только процедурные нарушения. Так, в США по инициативе судебной власти, введено так называемое правило Миранды, в соответствии с которым полицейский в момент задержания обязан сообщить задержанному лицу перечень его прав. Этот перечень заслуживает цитирования:

«1. Вы имеете право не давать показания (хранить молчание).

2. Все, что вы скажете, может быть и будет использовано против вас в суде.

3. Вы имеете право консультироваться с адвокатом, и он может присутствовать на ваших допросах.

4. Если у вас нет средств на оплату труда адвоката, он, если вы пожелаете, будет назначен до начала допросов.

5. Вы можете воспользоваться этими правами в любое время, и не отвечать ни на какие вопросы, и не делать никаких заявлений».

 

В случае если полицейский не сообщит хотя бы одно из этих прав, это считается грубейшим процессуальным нарушением, которое само по себе может привести к оправданию в суде. Нужно подчеркнуть реальность этих прав в части, например, предоставления бесплатной адвокатской помощи.

Процессуальная детализация в реализации прав человека, представляется характерной чертой наиболее развитых правовых систем в демократических государствах, является, по сути, показателем реальности в реализации предоставляемых прав. Так, в ст. 17 Конституции Испании говорится: «Каждый задержанный должен быть немедленно и в понятной форме информирован о своих правах и основаниях задержания».

Обобщив все ранее сказанное можно сделать вывод, что механизм реализации права – это систематизированная совокупность государственных органов, осуществляющая реализацию права субъекта правоотношения, независимо от его воли или воли каких-либо должностных лиц, при наличии объективных обстоятельств.

 

Вопросы для самопроверки:

 



 

1.       Чем различаются права и свободы, права человека и права гражданина?

2.       Как классифицируются права, свободы и обязанности?

3.       Можно ли считать коллективные права естественными, прирожденными и неотчуждаемыми? Обоснуйте ваш ответ.

4.       Каковы конституционные гарантии равноправия?

5.       Для чего нужны конституционные ограничения прав и свобод? Нельзя ли эти ограничения записать только в текущем законодательстве? Как они формулируются в конституциях?

6.       Что представляют собой конституционные гарантии прав и свобод? Какая разница в этом отношении между демократическими и социалистическими конституциями?

7.       Каково значение гражданства для прав и свобод? Что значит право на гражданство?

8.       Что такое филиация, натурализация, экспатриация, экстрадиция?

9.       Что такое право на жизнь и физическую целостность? Как вы относитесь к смертной казни, праву на аборт, эвтаназии, использованию стволовых клеток эмбриона в медицинских целях?

10.  Какие вам известны права и свободы, связанные с информацией?

11.  Каковы проявления и гарантии личной свободы в конституционном праве?