Теория правотворчества методологические и концептуальные аспекты
 Скачать 1.1 Mb.
|
|
§ 3. Нормотворчество и правотворчество Возможность сопоставить нормотворчество и правотворчество появилась относительно недавно. До определенного времени в юридической науке категория «нормотворчество» не встречается. В то время как о проблемах правотворчества начинают писать еще древнеримские юристы192. Однако появление в ХХI в. нового термина «нормотворчество» (что само себе трудно объяснить) делает неизбежным анализ данной пары смежных, похожих звучанию, но явно не идентичных словосочетаний, а также тех социальных явлений, которые ими обозначаются. Тем более что категория «нормотворчество» активно вторглась в научный оборот, где стали использоваться такие термины как «нормотворчество», «нормотворческий процесс», «нормодатель» и т. д. При этом они применяются для обозначения явлений и процессов, давно известных юридической науке под другими, традиционными словами — правотворчество, законодатель и др. Поэтому одной из задач, которую можно разрешить при сопоставлении правотворчества и нормотворчества, является проблема целесообразности такой замены терминологии. Это становится важным в связи с тем, при внедрении новых понятий их необходимо соотнести с имеющимся категориальным аппаратом и проверить с позиции реально протекающих в обществе процессов. Не происходит ли простая замена старых понятий новыми без надобности, без приращения нового знания? Полезно ли простое манипулирование понятиями? Чтобы разобраться с этим, необходимо понять, что имеют в виду под нормотворчеством. Во введении к научно-методическому и учебному пособию «Нормография: теория и методология нормотворчества» указано: «В сегодняшних условиях проведения правовых реформ важное значение имеет наведение порядка в системе нормативных актов. Осуществляется данный вид деятельности с помощью реализации следующих функций: отмена и внесение определенных изменений и дополнений в устаревшие нормативные акты; принятие новых и систематизация действующих нормативных актов»193. Авторы данного пособия далее пишут о нормографии как о науке, изучающей правовую природу правотворческой деятельности и юридической техники»194. Как видим, между сформулированным новым понятием «нормотворчество» и традиционным понятием «правотворчество» различий не усматривается. Напротив — инициаторам введения термина «нормотворчество» не удается при объяснении того, как следует его трактовать, обойтись без их отождествления195. Проанализировав существующие в юридической науке определения деятельности по созданию норм права, сторонники термина «нормотворчество» смогли сформулировать в итоге следующее: «Нормотворчество — это прежде всего определенная форма государственной деятельности, направленная на создание, дополнение и отмену норм права, хотя нормотворческие функции осуществляют органы местного самоуправления, а также различные учреждения и организации. Тем не менее главной функцией нормотворчества является создание нормативных актов»196. Оставив в стороне качество этого определения, из которого не совсем ясно, что же создается в ходе нормотворчества — нормы права или все же нормативные правовые акты, хотелось бы понять, почему оно должно помочь «преодолеть коллизии между законом и подзаконными актами, между федеральным законодательством и законодательством субъектов федерации, повысить правовую культуру государственных служащих и служащих муниципальных образований», как было заявлено авторами этого нового термина при объяснении потребности в нем197. Как новое наименование «нормодатель» (вместо привычного «законодатель») повлияет на качество издаваемых им законодательных актов? Одновременно с этим можно с уверенностью утверждать, что в связи с введением новой терминологии теория правотворчества никакого нового знания не приобрела, поскольку приведенные в анализируемом пособии общетеоретические положения в той или иной степени общеизвестны специалистам, занимающимся проблемами правотворческой деятельности. Если бы под предлагаемыми взамен традиционных понятий подразумевалось иное видение обсуждаемых вопросов правотворчества, то можно было бы приветствовать данное приращение теоретического знания. В данном же случае, как уже нами отмечалось в одной из наших публикаций, категории введены, однако обновления содержания знаний относительно правотворчества не произошло, к тому же используемые новые категории вызывают возражения потребителей, звучат не в меньшей мере дискуссионно в сопоставлении с теми, которые призваны заменить… Скажем, откуда следует, что термины «нормография» и «нормотворчество» касаются явлений и процессов, связанных с правом? Существуют и создаются самые различные нормы – как социальные, так и технические. Поэтому смысловое поле категории нормотворчество призвано охватить собой сотворение всех этих нормативов. Но вспоминая все, что пишут относительно процесса нормотворчества те, кто ответственен за их появление в юридической литературе, можно констатировать, что такой широкий контекст этих категорий ими не подразумевается, они ведут речь только о создании норм права, сводя их только к одному способу правотворчества — к изданию нормативных правовых актов. А ведь авторы «Нормографии…» на ее страницах (в другом месте) сами утверждают, что данные официальные документы не могут считаться единственным вместилищем правовых норм. Следовательно, если чисто гипотетически прогнозировать возникновение какого-то оригинального научного направления в рамках теории правотворчества, то его целесообразнее именовать «правовая нормография», объектом изучения которого выступит «юридическое нормотворчество»198. С этой точки зрения, мы и предположили, что возникновение такого понятия как «нормотворчество» произошло вполне закономерно. Не утихающие споры относительно основного понятия юриспруденции — права, его позитивистской, социологической или естественно-правовой трактовки вынуждают исследователей прибегать к такого рода уловкам. Видимо, чтобы подчеркнуть, что речь идет именно о создании норм позитивного права, авторы «Нормографии…» и предлагают «беспроигрышный» с их точки зрения вариант: вместо термина «правотворчество» использовать другой — «нормотворчество». Тогда все иные — «ненормативные» представления о праве не смогут служить препятствием для изучения той деятельности, которая направлена именно на создание норм как правил поведения. Но оказывается, что и в этом термине есть изъян: нормы бывают не только правовые… А самое главное (и это общий недостаток практических всех исследований в области теории правотворчества), поговорив в целом о создании правовых норм, как-то незаметно все сводится к анализу процесса принятия нормативных правовых актов…199 По нашему мнению, не предрешая вопроса о необходимости создания науки, называемой авторами «Нормография» (или лучше — юридической нормографии?), необходимо по-другому соотнести нормотворчество и правотворчество как близких, но не совпадающих общественных феномена. При этом будем отталкиваться от определения позитивного права как системы действующих правовых норм, нашедших свое официальное выражение в юридических источниках, которое вполне сопоставимо с нашим пониманием правотворчества. А вот что касается нормотворчества, то оно по своему смыслу должно относиться к более широкому понятию, охватывающему собой все варианты социального нормообразования. Такой подход к их соотношению уже обсуждается в юридической литературе, но пока только при первом приближении200. Процесс нормотворчества является неотъемлемой частью существования любого цивилизованного общества и государства в целом. Человеческое общество является сложной социальной системой. Многочисленные формы взаимодействия индивидов во многих ситуациях характеризуются противоречивыми интересами их участников. Поскольку важными качествами общества являются организованность, упорядоченность образующих социальную жизнь общественных отношений, постольку одним из способов согласования интересов людей и сглаживания возникающих между ними и их объединениями конфликтов является социальное регулирование. Неслучайно в юриспруденции давно сложилось представление о том, что в самом общем плане социальное регулирование понимается как имманентный обществу и определяющий социальный порядок процесс201. Регулировать (в социальной жизни) — значит определять поведение людей и коллективов, давать ему направление функционирования, рамки, целеустремленно его упорядочивать202. Важнейшими средствами социального регулирования современного общества являются нормативные203 регуляторы: обычный, моральный, корпоративный, правовой и некоторые другие. Хотя обряды, традиции, обычаи до сих пор играют заметную роль в общественной жизни, их возможности ограничены. Развитие цивилизации, появление избыточного продукта и частной собственности, социального и имущественного неравенства потребовали создания более действенных и разнообразных социальных регуляторов. Как отмечается в юридической литературе, мораль, как право и другие социальные нормативно-регулятивные системы, появляется на том этапе общественного развития, когда люди, уже разделенные между собой по социальному признаку, по-разному оценивают одни и те же вещи: то, что одни считают добрым и справедливым, в оценке других выступает как зло и несправедливость. Отсюда в масштабах общества возникает необходимость духовно или под угрозой принуждения навязать господствующую систему норм людям, несогласным с ней, либо могущих стать в оппозицию к существующему порядку вещей. Новые методы обеспечения норм и утонченные (более или менее) способы их навязывания обретаются обществом на пути к самостоятельному развитию религиозной, моральной, правовой и иной регуляции204. Соответственно, появляется настоятельная потребность в особом направлении человеческой деятельности, связанной с созданием и воспроизводством социальных нормативов для обеспечения в обществе урегулированности и порядка, — в нормотворчестве. Основная генетическая особенность нормотворчества (в плане его сопоставления с правотворчеством) заключается в том, что его исходная социальная основа (нормы обычаев, ритуалов) послужила отправной точкой для возникновения и развития права как социально-культурного феномена в целом, необходимости его санкционирования для дальнейшего развития взаимосвязи между обществом и государством. Можно согласиться с мнением, что при родовой организации общества еще не различались нравственный или правовой социальные регуляторы. Регулирование общественной жизни и строгий порядок во взаимоотношениях членов рода обеспечивался мононормами, т. е. слитными (синкретичными) правилами поведения, подробно регламентировавшими их повседневную деятельность и имеющими общую форму — обычай. Он не является в отдельности правовым или моральным, политическим или религиозным; он универсален и выполняет все необходимые для общества того периода нормативные функции. Нужны были фундаментальные изменения в общественной жизни, прежде чем человек научился видеть в норме внешние требования к своему поступку, стал замечать, что должен действовать согласно правилу205. Пока социальная норма в форме обычая была неотделима от практического действия, поступка, общественного отношения потребности в нормотворчестве не возникало… Неслучайно под социальной нормой понимается идущее извне, предустановленное требование должного к человеческим действиям, а также к порядку вещей, создаваемому в результате сознательной деятельности людей206. Правовой составляющей нормотворчества становится правотворческая деятельность как результат волеизъявления государства, что показывает его главенство над обществом. Можно констатировать, что нормотворчество имеет в своем составе два элемента: общесоциальный и специально-правовой, которые параллельно развиваются и взаимодействуют между собой на протяжении всех этапов становления и поступательного развития общества. При этом социальность нормотворчества первична, так как она существовала еще на начальных этапах возникновения человеческого общества, выражаясь в признании первичных форм социальных норм (норм обычаев, традиций, ритуалов и т. д.) как основополагающих правил поведения в обществе. Соответственно, выделились и два основных пути его развития: 1) создание новых и развитие существующих социальных основ регулирования поведения обществом (собственно нормотворчество или нормотворчество в узком смысле слова); 2) развитие правового нормообразования как результат роста активности государственной власти и рационального отношения к развитию права (правотворчество как правовая составляющая нормотворчества в широком смысле слова). Итак, нормотворчество — это процесс создания и закрепления социальных (в том числе правовых) основ регулирования, правил поведения в обществе и государстве. Некоторые из этих правил утверждаются или санкционируются в законодательных актах государства, другие — признаются в качестве официально незакрепленных, но действующих нормативов, имеющих важное место во внутригосударственной общественной жизни207. С этих позиций более плодотворным представляется подход к правотворчеству как к правовой составляющей более широкого общественного процесса — нормотворчества208. Исходя из него можно констатировать, что правотворчество — это разновидность процесса создания социальных норм в целях упорядочения общественных отношений, связанного с официальным оформлением и возведением в общеобязательный ранг таких правил поведения, которые признаются правильными и справедливыми обществом и государством и становятся благодаря этому юридически защищенной сферой свободы. Это позволяет исследовать правотворчество в более широком социальном контексте, а также уточнить теоретические представления о соотношении таких взаимосвязанных понятий, как «нормотворчество» и «правотворчество», недостаточно разработанные в отечественной юридической науке. В отличие от сложившихся представлений об их тождественности следует повторить вывод, что нормотворчество — это более широкое понятие, включающее в себя не только государственную правотворческую деятельность, но и процесс формирования всех социальных норм в обществе. В этом процессе участвуют различные корпорации, общественные объединения, политические партии, религиозные организации. В свою очередь, правотворчество как разновидность нормотворчества является завершающим этапом формирования норм права — правообразования, в процессе которого правовые замыслы об упорядочении общественных отношений воплощаются в современную правовую реальность в форме нормативных юридических документов, принятых государством. Сопоставляя понятия правотворчества и нормотворчества, необходимо сделать еще одно уточнение. Хотя термин «нормотворчество» имеет определенное науковедческое значение, о котором говорилось только что, все же полагаем, что термин «правотворчество» по-прежнему более востребован в юриспруденции как более точный и эвристически более надежный. Дело в том, что если исходить из этимологического смысла словосочетания «нормотворчество», получается, что речь должна идти только о создания социальных норм, в том числе и правовых. Кстати, именно так иногда интерпретируют и понятие правотворчества — как деятельность по «творению» правовых норм. Но если это верно относительно термина «нормотворчества» (буквальное раскрытие смысла этого термина), то в отношении создания права в целом вряд ли точно. Право как целостное социальное образование имеет свое содержание, которое не только внутренне сформировано (внутренняя форма), но и существует и проявляется во вне обязательно в какой-то внешней форме. В соответствии с философскими представлениями в специальной литературе уже давно различались внутренняя и внешняя формы права. Что же конкретно имеется в виду под внешней и внутренней формой права? В юридической литературе можно встретить нередко такие утверждения, что содержанием права выступает сама воля государства, а формой права служат юридические нормы. Но более правы исследователи права, которые считают содержанием права не государственную волю, а составляющие право правила поведения209. Признавая за сущность права именно волю правящих кругов Д. А. Керимов справедливо писал, что конкретизация сущности права в его содержании состоит в том, что «государственная воля получает строгую и четкую определенность в конкретных правовых правилах поведения»210. В свою очередь, под формой права следует тогда понимать способы внутренней организации и внешнего выражения права, а точнее, выражения содержащихся в нормах права правил поведения211. В полном соответствии с этим под внутренней формой подразумевают такую организацию собственного содержания права, которая выражается в виде различных систем и структур, обнаруживаемых при обозрении его изнутри, т. е. систему права и его структуру. Внешняя форма права в качестве наружного устройства права предстает через различные нормативные источники в систематизированном виде, в которых его содержание проявляется вовне, существует и функционирует212. Поэтому в ходе правотворчества, если исходить из смысла этого термина, должны создаваться (изменяться или обновляться) не только содержание права (правила поведения), или его внутренняя форма (правовая норма со всеми ее структурными элементами — гипотезой, диспозицией и санкцией), или внешние формы выражения (законы, судебные прецеденты, договоры нормативного содержания и т. д.), но и единое социально-правовое явление — право. Равным образом не совсем точно понимать под правотворчеством процесс создания нормативных правовых актов. И дело не только в том, что право имеет и другие формы своего внешнего выражения (правовой прецедент, договор нормативного содержания и т. д.). Главный недостаток такого определения понятия правотворчества заключается в создании иллюзии, что правотворческий орган причастен только к сотворению внешней формы права — нормативных правовых актов. Поэтому в целом представляется нецелесообразным введение в научный оборот термина «нормотворчество», причем не только как не отражающего всю полноту создания социальных регуляторов — морали, права, религии и т. д. Акцент в этом словосочетании сделан на нормативность — лишь одно из качеств социальных регуляторов, в то время как другие их свойства, а точнее, их совокупность, позволяющая охватить их в единстве содержательной и формальной сторон, остаются как бы за пределами внимания «нормодателей». В то же время широко применявшийся термин «правотворчество» всегда позволял отразить процессы воспроизводства права в общественной жизни во всей их полноте и сейчас успешно ориентирует большинство исследователей на дальнейшее развитие теории правотворчества. В заключение можно с полной уверенностью констатировать, что при сопоставлении правотворчества с рядом однородных социально-правовых процессов (правовым регулированием, правообразованием и т. д.) обнаруживается, что отражающие их правовые понятия не только тесно взаимосвязаны, но и имеют право на самостоятельное существование, так как только с их помощью оказывается возможным охватить не совсем совпадающие грани правовой действительности во всем их многообразии и различении. |