Сочинение. 2. Т.Полякова - Вкус ледяного поцелуя. Ты как спросил он с душевной мукой
 Скачать 402.4 Kb.
|
|
– Что-нибудь случилось? – Есть новости. Я пошла открывать дверь. Артем начал говорить еще с порога: – Нашли парня, что покупал трусы в отделе женского белья. Я подумал, что ты захочешь взглянуть на него. Я пожала плечами, не очень-то веря, что парень тот, кто нам нужен, но разочаровывать Вешнякова не хотелось. Тут он обратил внимание на Лукьянова, который вышел в холл, держа на руках Сашку. Я в тот момент надевала кроссовки. – Здравствуйте, – немного растерянно сказал Артем. Как видно, появление мужчины в моем доме казалось ему чем-то невероятным. – Привет, – кивнул Лукьянов, а я затараторила: – Знакомьтесь, пожалуйста. Вешняков Артем Сергеевич, я вам о нем докладывала. А это Лукьянов Александр Васильевич. Прислан к нам из Москвы ловить нашего маньяка. Тамошнее начальство сильно обеспокоено и сомневается, что мы его изловим своими силами. Вот и решили укрепить наши ряды. Вешняков протянул Лукьянову руку, силясь понять, серьезно я говорю или это шутка. Лукьянов послал мне благодарный взгляд, отпустил собаку и пожал руку Артему. После чего мы торопливо простились. – Что это за тип? – буркнул Артем, когда мы шли к его машине, свою я решила оставить в гараже, хоть “Жигули” Артема выглядели так, что того гляди развалятся. Но мой вес вроде должны выдержать. Чего ж тогда разъезжать на двух тачках, надо бензин экономить. – Я ж тебе объяснила, – принялась улыбаться я. – А почему мне ничего не сообщили? – Он здесь инкогнито, проверяет нас на вшивость. Тебе говорю по-дружески, в курсе только Дед и еще пара-тройка деятелей. Остановился он у меня, чтоб, значит, никто ничего… конспирацию соблюдает. – Совсем сдурели… – Точно. Предупреди, кого считаешь нужным. За две недели убийцу не найдем, головы полетят… – Я хихикнула, а Артем разозлился. – Чему ты радуешься? Чудная ты баба. Не поймешь тебя, – после чего он сосредоточился на дороге и своих невеселых мыслях, а я полюбопытствовала: – Как нашли парня? – Оказалось, его случайно встретила на улице продавец отдела женского белья. Встретила, узнала и даже проводила до стоянки такси, записала номер машины и позвонила в милицию. – Что б мы делали без сознательных граждан? – тяжко вздохнула я. Артем обиженно насупился. Не успели мы устроиться в его кабинете, как привели парня лет двадцати пяти, длинного, худого, с серьгой в ухе. Выглядел он испуганным и сразу потребовал адвоката. – Ты не дури, – пристыдил парня Вешняков. – Мы с тобой поговорить хотим, по-дружески. А ты помочь нам обязан. Гражданин ты или нет? – Ну… – промычал парень, толком не зная, что ответить. – Тогда давай побеседуем. – Я адвоката хочу, – буркнул он. – Я за него, – улыбнулась я, устраиваясь рядом с парнем, предъявила удостоверение, в котором он ничего не понял. – Я представитель администрации, слежу за соблюдением законности во время проведения следствия. Парень похлопал глазами, после чего назвал свое имя, адрес и прочие данные. Когда он увидел, что потолок от этого не рухнул и запихивать в камеру его никто не спешит, то немного успокоился. Я кивнула Вешнякову, и он приступил к главному. К некоторому моему удивлению, Лева, так звали молодого человека, хорошо запомнил день, когда приобретал белье в универмаге. Число не назвал, но сразу заявил, что было это в прошлый вторник. – А вот эту женщину вы там случайно не видели? – спросил Артем, выкладывая на стол фотографию Серафимович. Лева взглянул и удовлетворенно кивнул: – Видел. Она мне навстречу попалась. Должно быть, у парня была исключительная память. Я не убеждена, что, раз встретив человека в магазине, через десять дней смогла бы опознать его по фотографии из паспорта. Но Лева говорил совершенно уверенно. – Расскажите, при каких обстоятельствах это было? – Какие обстоятельства? Иду, она мне навстречу. Я почему на нее внимание обратил: на соседку мою похожа. Еще подумал: может, она? – Что за соседка? – Ну, в нашем доме раньше жили. Потом уехали. Давно уже. А тут нос к носу – она, не она. – Почему не заговорили? – А зачем? Она меня старше, и мы не очень-то общались. – И что было дальше? – Ничего. – У вас не возникло желания дождаться ее, проверить, ошиблись вы или нет? – Не возникло. Зачем она мне? Говорю, она старше, и мы никогда не дружили. – А отдел дамского белья вы часто посещаете? Лева густо покраснел и вдруг занервничал: – А что, это законом запрещено? – Что вы, конечно, нет. – А чего тогда спрашиваете? – Девушка, что работает в отделе, говорит, что вы очень нервничали. – Дура она, ничего я не нервничал. – Вы что-нибудь купили? – А то вы не знаете? – И все же. – Ну, купил. Трусы. Своей подружке. Я сочла необходимым вмешаться: – Лев Георгиевич, вы хорошо запомнили эту женщину, предположительно вашу соседку. Уже больше недели ее фотографию каждый день показывают по телевизору… – А я телик не смотрю, – отрезал он. На это возразить было нечего. – Где жила ваша соседка, по какому адресу? – Татарская, восемь “а”, номер квартиры не помню, второй подъезд. – Давно она переехала? – Ну… давно. Ее посадили, а мать того… – Чего “того”? – обалдел Артем. – Ну, квартиру продала и уехала. Куда, не знаю. – Как ее звали? – Соседку? Верка вроде… Нет, не помню. – За что ее посадили, тоже не помните? – За убийство, конечно. Тогда об этом весь город говорил. Ей лет семнадцать было, они со своим парнем облили бензином какую-то девчонку и подожгли. Просто так. – Мы с Вешняковым переглянулись. – Это давно было. Я тогда в восьмом классе учился. – Столько лет ее не видели, а встретив в универмаге, сразу узнали? – Может, и не она это вовсе. Просто похожа. – А как зовут вашу подружку, которой вы сделали подарок? – Все, хватит, – пошел парень пятнами. – Или отпускайте, или адвоката давайте. Я выскользнула из кабинета, пока Артем призывал Леву быть гражданином, и позвонила Виталию: – Проверь, не проживала ли Серафимович Вероника Павловна по адресу: Татарская, восемь “а”. Если нет, найди мне тех, кто продал квартиру в этом доме за последние пятнадцать лет, фамилии, адреса, где находятся в настоящее время. – Что-то удалось нащупать? – заинтересованно спросил Виталий. – Пока не знаю. – Хорошо, сделаю. Я прошлась по коридору, пытаясь унять невесть откуда взявшееся возбуждение. Что-то мне подсказывало, наконец-то в наших руках та самая ниточка… Только бы парень не ошибся и убитая действительно оказалась его соседкой. – Ты чего здесь бродишь? – окрикнул знакомый голос. Я повернулась и увидела Карпова с бумагами в руках. – Артем парня допрашивает, того самого, что заметили в отделе белья. – А я с радостной вестью, наконец-то запрос пришел. Наша убиенная – дама с прошлым. Десять лет отсидки, потом кочевала по Сибири, дважды выходила замуж, фамилию меняла. Немудрено, что времени на нее угробили будь здоров. – Он протянул мне бумаги. Я торопливо пролистала их. – Обожаю тебя, – прошептала я, запечатлела на его щеке поцелуй и зашагала к кабинету Вешнякова. Предчувствия меня не обманули, убитая точно была соседкой Левушки. Еще издали я услышала его страдальческий голос: – Без адвоката больше слова не скажу. Парень сидел багровый, Артем, кстати, выглядел не лучше. Я скромно присела на стуле возле двери. Заметив бумаги в моих руках, Вешняков вопросительно поднял брови, а я удовлетворенно кивнула. Лева угрозу сдержал и действительно больше не вымолвил ни словечка, даже, когда уходил, не попрощался. Впрочем, я не обиделась. – Судя по твоей физиономии… – начал Артем. Я подошла, положила перед ним бумаги и немного прошлась по кабинету, давая человеку возможность спокойно их прочитать. – Интересное кино, – удовлетворенно кивнул он. – Мне тоже понравилось. Пока мы обменивались впечатлениями, позвонил Виталий. Работал он, как всегда, быстро, за что и был мною безгранично уважаем. – Значит, так, за последние пятнадцать лет в этом доме проданы только две квартиры. Я думаю, тебе нужна за номером двадцать пять. В ней проживали мать с дочерью. Уфимцева Валентина Савельевна и Уфимцева Вероника Павловна. Последняя была осуждена за убийство, а мать продала квартиру и уехала к сестре в Красноярск. – Как все просто, – фыркнула я, торопливо поблагодарив Виталия. – Серьезно? – начал вредничать Артем. – Поделись ценными мыслями. – Охотно. Я же добрая. – Я устроилась напротив и принялась излагать. – Первая убитая женщина Серафимович Вероника Павловна, девичья фамилия Уфимцева, отбыв положенный срок за убийство, поселяется в Бодайбо, выходит замуж. Семейная жизнь у нее не сложилась, она разводится, вновь выходит замуж, опять неудачно, а после смерти матери и тетки переезжает в Красноярск. Оставшись сиротой, она вдруг почувствовала тягу к городу, где прошла ее молодость, то есть скорее детство, раз убийство она совершила еще не будучи совершеннолетней. На вокзале ее встречает Иванова. Логично предположить, что они подруги, и Серафимович о своем приезде предупредила Иванову заранее. На следующий день Серафимович появляется в универмаге, где работает Иванова, и ее обнаруживают в кабинке для переодевания. А через восемь дней кто-то убивает Иванову, а вслед за ней Тюрину, которая оказалась приятельницей Ивановой. – И ты уже знаешь, кто их убил? – скривился Артем. – Узнаю, – ответила я, состроив ему рожу. – Запроси уголовное дело Серафимович, покопаемся. Чувствую, причина в том давнем преступлении. Зачем-то она сюда пожаловала. – Похоже, ты права. Серафимович приезжает сюда, встречает старых подруг, но кого-то ее приезд вовсе не обрадовал. Предположим, Иванова случайно видит убийцу, возможно, это кто-то из их общих знакомых. Поначалу она даже могла его не заподозрить. Но, подумав… В результате еще один труп. А так как она приятельствовала с Тюриной… – Классная версия, – кивнула я. – Правда, кое-что настораживает. – Что тебя настораживает? – В понедельник Иванова встречает подругу на вокзале, она ведь из-за этого отпросилась с работы. То, что она соврала про зубного хозяйке, понятно, та могла решить, что подруга способна и сама с вокзала добраться. Но ведь Иванова и мужу ничего не рассказала. – Просто не хотела, чтобы он узнал, что у нее такая подруга. Убийство – не фунт изюма, хвалиться такими знакомствами не принято. – А парень, который, по утверждению уборщицы, вертелся рядом с ней? – Может, ей привиделось. Уборщице, я имею в виду. – А если не привиделось? – Тогда вообще чепуха. Допустим, парень следил за женщинами… – И Иванова его узнала… – И когда Серафимович нашли в универмаге мертвой… она вспомнила про встречу на вокзале и… скончалась. Но убил ее левша, – сурово нахмурился Вешняков и зачем-то погрозил мне пальцем, а то я не помню. – Так никто и не возражает, что убийц двое. Артем вскочил и кинулся к двери, признаться, слегка напугав меня. – Куда ты? – Мне не терпится заглянуть в то старое дело. Теперь и я уверен, что там мы и обнаружим нашего маньяка. Я оставила Артема вместе с его пылающим энтузиазмом, а сама отправилась домой, радуясь, что могу осчастливить Лукьянова, мол, зря вы к нам душевно стремились, обойдемся без сопливых. Хорошее настроение портила мне лишь мысль о Дидонове, которого, похоже, до сих пор никто не хватился. Где-то на полдороге зазвонил мобильный. Голос начальника Дедовой охраны я узнала не сразу. Неизвестно, почему мы недолюбливали друг друга, впрочем, я-то недолюбливала его по простой причине, в отличие от Лялина настоящим профессионалом он не был. Так, любитель пускать пыль в глаза. Чем его допекала я, сказать не могу, но у меня столько достоинств, что это неудивительно. – Ольга Сергеевна, – пробасил он мне в ухо, а я сразу насторожилась, редко кто так меня называл, он откашлялся, к тому моменту и я его узнала, – это Ларионов. – Слушаю вас, – ответила я доброжелательно, но все равно получилось ехидно. – У нас тут… Игорь Николаевич считает, вы должны… – Он продолжал мямлить, я уже поняла, в чем дело, прежде, чем он вымолвил: – Убит Дидонов. Причем обстоятельства… Игорь Николаевич предупредил – никакой прессы. – Скажите, куда подъехать. Он назвал адрес Миши, и я помчалась туда. Телефон вновь ожил, звонили все, кому не лень, – новости в нашем городе распространялись со скоростью лесного пожара, Лукьянов тоже позвонил. – Я разговаривал с Дедом, – сообщил он коротко. – Заезжай за мной. Я хотела возразить, но с начальством, как известно, не поспоришь. Он ждал на углу у моего дома. – С Сашкой я погулял, – сообщил он миролюбиво, и за это я ему простила многое. К примеру, то, что он сидит рядом с таким видом, точно все тайны уже вовсе не тайны, а пустячок. Столпотворения в переулке, где жил Мишка, не наблюдалось. “Жигули” у подъезда и новенький “Форд”, на котором ездил мой хороший знакомый по фамилии Николаев. Я порадовалась, что приехал он, а не кто-то другой. Николаев твердо знал, кто здесь хозяин, и хозяина уважал, не только из корыстолюбия, но и по убеждению, что власть должна быть уважаема. Дверь в квартиру была закрыта, но не заперта. Я позвонила, решив, что так оно лучше. Дверь открыл Валера. Улыбнулся он так широко, что я разозлилась, ну чего, скажите на милость, зубы скалит? Хотя всерьез злиться на Валерку нет никакой возможности. – Слава богу, – радостно возвестил он, покосился на Лукьянова и на всякий случай улыбнулся еще шире. – Народ пребывает в сомнениях, так что заждались. – Меня? – А то. Ты растолкуешь людям, как они должны воспринимать сей скорбный факт. – Говорил он негромко, а потом и вовсе зашептал, потому что мы вошли в квартиру. Первым я увидела Николаева, он нервно курил, стоя возле распахнутой двери в туалет. – Здравствуйте, – скромно поздоровалась я. – Взгляни, – кивнул он в сторону комнаты. Я без удовольствия заглянула и убедилась, что со вчерашнего вечера здесь ничего не изменилось, Дидонов лежит голый поперек кровати, костюмчик висит на плечиках… – Дожили, – рыкнул Николаев, подскакивая к дверям. – Полюбуйся… Слуга народа, мать его. Спятили совсем. Мужик в возрасте, не какой-то там… сам бы убил, ей-богу… – Квартира чья? Подружки? – спросила я, прикинувшись дурочкой. – Если бы. Говорю, совсем стыда не стало. Вон его подружка, в кухне, на батарее удавилась. – Ишь ты, – покачала я головой и пошла на кухню. Лукьянов был уже там. Поскольку он приехал со мной, вопросов ему никто не задал, сам он держался скромно, но глазами шарил зорко и, я уверена, многое чего успел увидеть. Мишка интереса у меня не вызвал. Валера сидел на корточках рядом с трупом и разглядывал его, еще трое мужчин были заняты обычным в таких случаях делом, один снимал отпечатки пальцев, другой что-то писал, третий осматривал квартиру. – Видала? – кивнув на Мишку, заволновался Николаев. – Баб им мало, друг на дружку лезут. С души воротит. – Что да, то да, – кивнула я с печалью. – Наша сестра через это самое дело несет большие потери. Выходит, Дидонов гомик? Никогда ни о чем подобном не слышала. А такие вещи утаить сложно. – Судя по предварительному осмотру, – заулыбался Валера, – половой акт имел место перед самой кончиной. Использованный презерватив позволяет на это надеяться. – Уроды, – сказал Николаев и плюнул. – Выходит, чего-то не поделили. Этот парень Дидонова пришил, а потом с перепугу удавился. – Головушка мне его не нравится, – веселился Валера. – Вряд ли парнишка сам… – Но не Дидонов же… – Не Дидонов. – Так сколько здесь этих уродов было? – взорвался Николаев. – Что делать прикажешь? – повернулся он ко мне, потом схватил за руку, увлек в коридор и зашептал: – С нашим… – тут он ткнул пальцем в потолок, – они не ладили. Но скандал… – Любыми способами надо избежать скандала, – ласково зашептала я. – Вы что, хотите, чтобы о нас по центральным каналам на всю страну… При одной мысли об этом Николаев переменился в лице. Я всерьез испугалась, что ему станет дурно, и крепче ухватила его за локоть. – Если Валера ошибся и парень убил Дидонова, справимся, – вытирая вспотевший лоб платком, зашептал Николаев. – А если двойное убийство совершил кто-то третий, что делать? – В любом случае действовать крайне деликатно. Семья убитого, узнав в чем дело, будет заинтересована… Он кивнул. – Ребята все проверенные. Если только Валерка, но он… – Я с ним поговорю. – А главное – журналюги… – Этих даже в расчет не принимайте. Моя забота. – Ну, что ж, будем работать. Он похлопал меня по плечу, а я оптимистично улыбнулась. – Валера, – позвала я где-то через полчаса. Валера подошел, с насмешкой поглядывая на меня. – Чем порадуешь? – спросила я, закуривая. Подошел Лукьянов. Валера от предложенной сигареты отказался. – Завязал. Что я тебе скажу? Похоже, было так. Дидонов с парнем, зовут его Аптекарев Михаил Романович, занимались любовью. Возможно, что-то не поделили, поссорились и убили друг друга. – Тут Валера улыбнулся шире, но продолжил вполне серьезно: – Думаю, оба были в постели и не сразу поняли, что происходит. Дидонов пытался оказать сопротивление, его хорошенько отдубасили, прежде чем задушить, а Михаил Романович, должно быть, перепугался… Убийц было по меньшей мере двое. Теперь скажи на милость, что я должен отразить в своем докладе по случаю этого события? – Правду, – пожала я плечами. – Чего же еще. А для прессы и прочих досужих людей все должно звучать так: трагически погиб, обстоятельства его гибели в настоящий момент выясняются. – Между прочим, у него жена красавица, – не к месту сообщил Валера. – И моложе его лет на пятнадцать. – Между прочим, я сама красавица, а никто замуж не берет. Я отошла в сторонку и набрала номер Деда, коротко обрисовала ему ситуацию. Дед грязно выругался. В голосе его слышалось страдание, точно не его недруг, а близкий соратник сложил голову столь плачевным образом. – Что можно сделать? – спросил он, справившись с собой. – Что тут сделаешь? – опечалилась я, дабы не гневить его понапрасну бодрым голосом и плоскими шуточками. – Скандала не избежать. |